Научная статья на тему 'Экспрессивность в медиатексте'

Экспрессивность в медиатексте Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
1799
404
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЭКСПРЕССИВНОСТЬ / ГАЗЕТНЫЕ ТЕКСТЫ / СОБЫТИЙНЫЙ КОНЦЕПТ / КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ МЕДИАТЕКСТА / ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ / ЭКСПРЕССИВНЫЕ ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ / ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ТОНАЛЬНОСТЬ / EXPRESSIVENESS / NEWSPAPER TEXTS / EVENT CONCEPT / CONCEPTUAL ORGANIZATION OF A MEDIA TEXT / LINGVOSTILISTICHESKY ANALYSIS / EXPRESSIVE LEXICAL ITEM / THE EMOTIONAL TONE

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Печетова Наталья Юрьевна

Проведен лингвостилистический анализ разноориентированных медиатекстов, посвященных одному событию, выявлены экспрессивные лексические единицы, определена их функция, установлена эмоциональная тональность медиатекстов.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Expressivity in a media

An analysis lingvostilistichesky differently oriented media production, on one occasion, found expressive lexical units, defined by their function, set the emotional tone of texts.

Текст научной работы на тему «Экспрессивность в медиатексте»

УДК 81.33

Н.Ю. Печетова

ЭКСПРЕССИВНОСТЬ в МЕДИАТЕКСТЕ

Проведен лингвостилистический анализ разноориентированных медиатекстов, посвященных одному событию, выявлены экспрессивные лексические единицы, определена их функция, установлена эмоциональная тональность медиатекстов.

Ключевые слова: экспрессивность, газетные тексты, событийный концепт, концептуальная организация медиатекста, лингвостилистический анализ, экспрессивные лексические единицы, эмоциональная тональность.

Категория экспрессивности имеет в языке длительную традицию и является одним из основных приемов в публицистике. Понятие “выразительность” определяется как особо выделенный, подчеркнутый способ выражения мыслей и чувств и нередко отождествляется с понятием “экспрессивность”, особенно если это последнее связывается с особым подчеркиванием, “выдвижением” некоторого передаваемого языковыми средствами смысла. Под выдвижением понимается наличие в тексте каких-либо формальных признаков, фокусирующих внимание читателя на некоторых чертах текста и устанавливающих смысловые связи между элементами разных уровней или дистантными элементами одного уровня. Выдвижение задерживает внимание читателя на определенных участках текста и тем помогает оценить их относительную значимость, иерархию образов, идей, чувств и, таким образом, передает отношение говорящего к предмету речи и создает экспрессивность элементов. Выдвижение образует эстетический контекст и выполняет целый ряд смысловых функций, одной из которых является повышение экспрессивности [1].

Впервые элементы теории экспрессивности в лингвистике появились в конце XIX в. Особенный же интерес к экспрессивности пробудился к середине XX в. В этот период появляются работы Ш. Балли [2], Е. М. Г алкиной-Федорук [3], Л. М. Васильева [4] и других исследователей, в которых было продолжено теоретическое осмысление категории экспрессивности. Обзор лингвистической литературы, в которой исследуется экспрессивность как лингвистическое явление, дает возможность выделить три основных направления в подходе к определению средств, создающих экспрессивный эффект.

Первое распространено в стилистических работах. Согласно этой точке зрения, смысловой доминантой, создающей экспрессивный эффект, является характеристика условий общения, которая выражается в различного рода стилистических регистрах, в функциональностилистических тональностях и т. п. Поскольку значимость эмотивно-оценочных сигналов очевидна, представители этой тенденции относят их к “добавочной” смысловой информации, соотносимой со свойствами обозначаемой реалии, а не с социально-речевыми и нормативными параметрами общения [5, 6, 7].

ПЕЧЕТОВА Наталья Юрьевна - ст. преподаватель кафедры русского языка ФЛФ СВФУ, аспирант АлтГУ

E-mail: [email protected]

Второе направление связано со стремлением подвести эмоциональную доминанту под всю лексику, которая в какой-то степени не является нейтральной и тем самым представляет интерес для стилистики [8, 9, 10]. В этом направлении стремятся в первую очередь выявлять различные типы “эмотивных значений”, начиная от междометий и аффективов и кончая тем, что принято называть экспрессивно окрашенной лексикой, механизмы создания самой эмотивности и стилистической окраски не так важны для них. Стилистический эффект рассматривается ими или как ингерентный компонент эмотивности, или как адгерентный, возникающий в тексте.

Третье направление характеризуется комплексным подходом к проблеме экспрессивности [11, 12, 13]. В этом направлении намечается стремление выявить типы смысловой информации, создающие экспрессивность-образность, эмоциональную и экспрессивную окраску значений, а также их стилистическую значимость, которые интерпретируются как особый экспрессивный пласт в значении слов, дополняющий денотативное значение.

По мнению Е. М. Галкиной-Федорук [3], экспрессивность и эмоциональность не объединяются в одно совмещенное понятие, а рассматриваются как отдельное и самостоятельное явление. Экспрессивность и эмоциональность взаимосвязаны, но не тождественны и не равны друг другу. Экспрессивность тире эмоциональность способна “пронизывать как эмоциональное, так и интеллектуальное в их проявлении” [3, с. 38]. Отсюда следует, что эмоциональность и экспрессивность соотносятся между собой как часть и целое. “Эмоциональные средства языка всегда экспрессивны, но экспрессивные средства языка могут и не быть эмоциональными” [3, с. 42].

Стилистические особенности газетных текстов проявляются через отбор экспрессивных лексических единиц. По мнению Н.А. Лукьяновой, экспрессивная лексика представлена словом (лексемой или ЛСВ), языковая значимость которого обусловлена экспрессивной функцией языка - семантической функцией, предназначение которой «с помощью образных или необразных вербальных форм выразить определенное языковое содержание, связанное с качественно-количественной характеристикой реальных «предметов» и их эмоциональной оценкой субъектом» [14, с. 43].

С целью определить степень экспрессивности и эмоциональную тональность был проведен лингвостилистический анализ газетных текстов, посвященных одному

событию - выходу в свет фильма якутского режиссера А. Борисова «Тайна Чингис Хаана». Анализ осуществлялся на основе выделенных экспрессивных и стилистически окрашенных языковых единиц, ассоциированных в анализируемых текстах с событийными концептами, организующими внутреннюю когнитивную структуру вербального факта, отражающего реальный факт - выход в свет фильма. В результате ранее предпринятого интерпретационного (смыслового) анализа были выявлены и описаны такие событийные концепты, которые являются структурными компонентами концептуальной организации текста и заключают в себе глубинные смыслы анализируемых текстов - событийные концепты (СК) «наш фильм», «не наш фильм», «Чингисхан» [15]. Все публикации мы условно разделили на 3 группы по типу издания: «свои» (вышедшие в Якутии), «другие» (опубликованные в других национальных регионах), «чужие» (опубликованные в изданиях федерального значения).

Стилистическая окраска языковых единиц, ассоциированных с СК «НАШ ФИЛЬМ»

В текстах «своих» изданий были выявлены следующие экспрессивные лексические единицы СК «НАш ФИЛьМ».

Наша родная природа:

очень красивые пейзажи; феноменально красивые пейзажи; пейзажи изумительно органично вписали в себя родных якутских и монгольских лошадок; красота местностей, где проходили съемки, впечатляет; священные места восточной Азии; картина не похожа на исторический блокбастер, но поражает исторической достоверностью и совершенно очаровывает картинами природы; экспедиция моталась по всем закоулкам и окраинам Сибири и Монголии.

Наши актеры:

как хорош выбор актера на главную роль; в мировом кино еще поискать таких сильных, талантливых и красивых актеров; породистые аристократы степей; Тагава великолепен, его хищный облик четко совпадает с ролью телохранителя; истинные сыны степных просторов, в их жилах течет кровь настоящих кочевников.

Наша вера:

(христианский) проповедник в сюжете не лишний, но раздражает; с успехом бы справился с идеей пацифизма один шаман хохочой; шаманизм показан с мрачной стороны.

Наш фильм:

это (выход фильма) свершилось; фильм получился; ориентирован на своего зрителя; якутская лента не ударила в грязь лицом; гигантское полотно, которое состоит из тысяч фрагментов, порой шедевральных; случился кинопрорыв; показ фильма Якутия ждала несколько лет; главная надежда якутского кинематографа, масштабный эпик; самый ожидаемый для якутян фильм года; важная веха в истории якутской культуры; дебют удался на славу; кино получилось масштабное, грандиозное; произведение получилось под стать бессмертным творениям великого Гомера и достойно «Оскара»; фильм-то действительно азиатский, фильм-то про монгольского хана,

но «наш», надо учитывать, что это все-таки азиатский фильм; народный фильм; возникает горячее, страстное желание опрокинуть стереотипы представлений мира о народах Азии.

Эмоциональный тон газетных публикаций «своих» изданий приподнятый, окрашен эмоциями радости, гордости за «наш фильм», за «нашу» республику, которые проявляются в большом количестве использованных эпитетов (масштабное, грандиозное, гигантское, шедевральные, великий, феноменально красивые, изумительные и др.), книжной лексики, представленной как отдельными лексическими единицами, так и фразеологизмами (важная веха, истинные сыны, ниспровергатель косных обычаев, избранный небесами вождь), а также некоторыми элементами разговорной лексики с положительной коннотацией (получилось под стать, не ударила в грязь лицом, все-таки азиатский, родные лошадки)

В текстах «других» изданий были выявлены следующие экспрессивные лексические единицы событийного концепта «НАш ФИЛьМ»:

Нас объединяют общие история и культура:

межнациональных сложностей не было, было понимание общих истоков нашей культуры; подтверждение исторической памяти народа; я хотел, чтобы через фильм у людей проснулась генная память, которой уже 8 веков; люди хотят разобраться и, если не вспомнить, то хотя бы услышать запах степи, этих рек, гор и крови, через которую прошла наша история; объединяет общее духовное тюркское начало; это, наша история, которую мы должны знать и уважать.

Общая вера:

Тенгри - это Бог-отец, империя Чингисхана создавалась под знаменем Тенгри; картина о спасении через веру, веру в единого Бога.

Наши актеры:

актерский состав многонационален - почти как созданная великим ханом Монгольская империя - от якутов и тувинцев до китайцев, немцев и американцев; в фильме играют потомки тех древних степных народов;

Наша общая природа:

завораживающие ландшафтные съемки и неповторимая природа, которая играет в фильме чуть ли не главную роль; уникальные кадры позволяют насладиться в большинстве своем сакральными и заповедными местами восточно-азиатских просторов; изумительные натурные съемки.

Наш общий фильм:

«Тайна Чингис хаана» стала масштабным кинопроектом России, Монголии и США; первый за долгое время региональный проект; наш пример призван вдохновить и других региональных производителей; фильм-эпопея, больше документально-исторический, философский, нежели художественный, призывающий зрителя задуматься над своей историей, религией; создание такой масштабной кинокартины - очень серьезное дело; фильм стал явлением в культурной жизни малочисленных народов России, Китая и Монголии; контакт с Республикой Саха очень важен для России на пути установления связей с Азией, поэтому картина является еще и имиджевой политикой

Сибирского и Дальневосточного федеральных округов; «Тайна Чингис хаана» покажется достаточно непривычной европейскому зрителю; азиатские фильмы

- особенные, а этот фильм вновь окунет вас в мир загадочной монгольской души.

Обращают на себя внимание заголовки публикаций: «Тайна Чингис хаана» приоткрылась уфимцам»; «Тайна Чингис хаана» раскрыта»; «Тайна Чингис хаана» была открыта в Казани». Лексемы приоткрылась, раскрыта, была открыта имеют смысловую нагрузку «мы поняли глубинный смысл фильма, идею - азиатским народам надо объединяться».

На фоне извлеченных из контекстов с помощью интерпретационного анализа смысловых рядов, составляющих СК «НАШ ФИЛЬМ», эмоциональный тон высказываний предстает как положительный. Экспрессия выражена с помощью таких средств, как эпитеты (бескрайним монгольским степям и вечно синему Небу; завораживающие ландшафтные съемки и неповторимая природа; суровые законы и яростные беспощадные сражения, на которые порой даже смотреть непросто), метафора (звуки национальной музыки и пронзающего небо и землю монгольского горлового пения, от которого мурашки бегут по коже), лексические единицы высокого стиля (понимание общих истоков нашей культуры, подтверждение исторической памяти народа; у людей проснулась генная память, общее духовное тюркское начало, фильм стал явлением в культурной жизни).

Таким образом, лингвостилистический анализ показал, что тексты «своих» и «других» изданий по своим эмоциональным характеристикам и набору экспрессивных лексических единиц (создающим эмоциональный тон текстов) во многом совпадают, что подтверждает выделение базовым концептом для «своих» и «других» изданий событийный концепт «НАШ ФИЛЬМ».

В текстах «своих» и «других» изданий проводится сопоставление «Европа - Азия»: фильм-то действительно азиатский; ориентирован на своего зрителя; «Тайна Чингис Хаана» покажется достаточно непривычной европейскому зрителю; азиатские фильмы - особенные, а этот фильм вновь окунет вас в мир загадочной монгольской души. Это сопоставление также вписывается в концепт «НАШ ФИЛЬМ», так как лексические единицы, отражающие противопоставление европейского и азиатского и характеризующие азиатское, имеют положительную оценку.

Стилистическая окраска языковых единиц, ассоциированных с СК «НЕ НАШ ФИЛЬМ»

В публикациях «чужих» изданий были выявлены следующие экспрессивные лексические единицы:

Очередная попытка национального идеологического проекта; очередной байопик Чингисхана, видного исторического деятеля, подозрительно востребованного в российском кино; изумляет масштаб содеянного и затраченные на это усилия и средства; наивная уверенность в том, что снять героический эпос возможно, лишь демонстрируя исторические костюмы, лица и пейзажи; не может не восхитить упрямство,

с которым предлагают исторический сюжет; очень многое в картине строится на символах, которые не сразу можно понять, а только лишь коснувшись якутской мифологии; фильм не похож на фильмы, которые выходят сейчас в прокат, поэтому многим может вовсе не понравиться; фильм смотрится довольно тяжело, т.к. это иной взгляд азиатов на свою историю, обычный зритель к такому еще не привык; приезжим гостям из Восточной Азии фильм понравился; сразу сознаюсь, что стартующий сегодня в прокате фильм Андрея Борисова «Тайна Чингис Хаана» — плохой; первый масштабный кинопроект Якутии настолько уязвим для критики; в итоге мы получим то, что имеем

- невероятно рыхлое собрание панорамных планов, слагающихся в ничем не связанные эпизоды, приправленные причитаниями режиссера в адрес безжалостных прокатчиков; может быть, кто-то из продвинутых кинематографистов объяснил именитому дебютанту, что настоящее кино - это то, где все время мельтешит и мелькает, не позволяя ни на чем сосредоточиться; в фильм набили множество сюжетных линий, необязательных и просто лишних; кино достаточно сомнительно с точки зрения драматургии, но подкупает тем, что имеет некую индивидуальность; актеры играют в стиле «ну-ка насупь брови и оглядись, как чайлд-дри на детском утреннике, вымученно выдавливая из себя пафосные (а других не оказалось) диалоги с бесконечным количеством восклицательных знаков; простая неграмотная монгольская женщина XII века восклицает: «Твоя идея объединения мне не близка!»; Чингисхан тоже за словом в карман не лезет; «Время разбрасывать камни и время их собирать!» - не моргнув глазом, заявляет он; собственно говоря, в чем заключалась его тайна? «Тайна Чингис Хаана» откроет зрителю совсем другое отношение к данному персонажу, предложив свой взгляд на личность столь загадочную и неординарную; нет внятной истории, рассказанной внятным языком; ох, жуткое это дело - наше родное кинопроизводство!

В данных текстах используются лексические единицы с эксплицитной негативной оценкой: плохой фильм, смотрится довольно тяжело, многим может вовсе не понравиться, обычный зритель к такому еще не привык, кино достаточно сомнительно с точки зрения драматургии, кинопроект Якутии настолько уязвим для критики; множество сюжетных линий, необязательных и просто лишних.

Кроме использования лексических единиц с прямой коннотацией, негативная оценка создается с помощью иронии. В публикациях «чужих» изданий преобладает ироничный тон высказываний. Ирония буквально пронизывает тексты и складывается из разных средств выразительности: фразеологизмов (за словом в карман не лезет; не моргнув глазом; жуткое это дело); сравнений (актеры играют в стиле «ну-ка насупь брови и оглядись, как чайлд-дри на детском утреннике»); разговорной лексики (кто-то из продвинутых кинематографистов; мельтешит и мелькает; собственно говоря, в чем заключалась его тайна? в фильм набили множество сюжетных линий, приправленные причитаниями режиссера).

Следует отметить, что на примере данных текстов мы находим подтверждение мнения исследователей [16, 17] о том, что «ирония стала ведущей чертой языка современных СМИ ... в современной публицистике ирония проявляется не только с помощью определенных стилистических приемов (тропы, перифразы, антонимичные лексемы и т.п.). Всепоглощающая ирония пронизывает весь текст в современной публицистической речи, формируя его двуплановость» [16, с. 328].

Лексические единицы высокого стиля, использованные в текстах «своих» и «других» изданий в качестве средств положительной оценки, в текстах «чужих» изданий в сочетании с экспрессивными лексическими единицами получают негативную окраску: изумляет масштаб содеянного; не может не восхитить упрямство, с которым предлагают исторический сюжет; вымученно выдавливая из себя пафосные (а других не оказалось) диалоги; простая неграмотная монгольская женщинаXII века восклицает; кто-то из продвинутых кинематографистов объяснил именитому дебютанту, что настоящее кино - это то, где все время мельтешит и мелькает.

Лингвистические средства переплетаются с риторическими и выводят читателя на глубинный семантический уровень, позволяющий ему сделать выводы философского характера. Указанные выше (в анализе стилистических единиц «своих» и «других» изданий) концепты «Европа» и «Азия» в «чужих» также противопоставляются: «“Тайна Чингис Хаана” покажется достаточно непривычной европейскому зрителю», «это не “Монгол” Сергея Бодрова-старшего» [европейца]). «Фильм смотрится довольно тяжело, так как это иной взгляд азиатов на свою историю, обычный зритель к такому ещё не привык», «приезжим гостям из Восточной Азии фильм понравился». Однако противопоставление в данном случае работает на концепт «Европа», так как экспрессивные лексические единицы, ассоциированные с концептом «Азия», несут в себе негативную оценку.

Стилистическая окраска лексических единиц, ассоциированных с СК «ЧИНГИСХАН»

Событийный концепт «ЧИНГИСХАН» в «своих» и «других» изданиях представлен набором экспрессивных лексических единиц, которые выражают основной смысл:

Чингисхан - наш герой:

можно найти несколько точек зрения на личность, изменившую политико-географическое пространство; Чингисхан предстает перед зрителем как человек, изменивший мировоззрение людей и общий ход истории, создавший могущественное государство, империю; завоевания этого великого правителя поражают воображение; Чингисхан - ниспровергатель косных обычаев, законодатель-реформатор, решивший объединить разрозненные племена под единым флагом; избранный небесами вождь; государственный муж, жестокий диктатор, великий полководец, подмявший под себя все человеческое; Чингисхан - божество судьбы, а выражение «по велению Чингисхана» означает «по велению судьбы».

Чингисхан позиционируется как герой, великий человек, изменивший мир, жестокий, но справедливый правитель.

В «чужих» изданиях Чингисхан характеризуется несколько иным набором характеристик, о чем свидетельствуют выявленные лексические единицы, объединенные общим смыслом.

Чингисхан - антигерой:

Чингисхан тоже за словом в карман не лезет; «Время разбрасывать камни и время их собирать!» — не моргнув глазом, заявляет он; собственно говоря, в чем заключалась его тайна? «Тайна Чингис Хаана» откроет зрителю совсем другое отношение к данному персонажу, предложив свой взгляд на личность столь загадочную и неординарную.

Как видно из выявленных экспрессивных лексических единиц, Чингисхан предстает в другом качестве -его геройство сомнительно, ничего сверхвыдающегося в нем нет, несмотря на загадочность и неординарность, какой-либо тайны у него нет, обычный персонаж.

Проведенный лингвостилистический анализ ключевых событийных концептов ассоциативных полей разноориентированных изданий позволяет обнаружить существенную разницу как в отборе языковых единиц, предназначенных для передачи информации «своему» читателю, так и в их стилистической окраске, позволяющей автору моделировать в тексте особую стилистическую и эмоциональную тональность, соответствующую не только интеллектуальным, но и эмоциональным потребностям читателя.

Л и т е р а т у р а

1. Арнольд И. В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблемы экспрессивности // Экспрессивные средства английского языка. Л., 1975. С. 11-20.

2. Балли Ш. Французская стилистика. М., 2001. 281 с.

3. Галкина-Федорук Е. И. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. М., 1958. С. 136-150.

4. Васильев Л. М. К вопросу об экспрессивности и экспрессивных связях. Уфа, 1962. 256 с.

5. Винокур Т. Г. Русский язык в его функционировании. М.: Русский язык, 1990. 376 с.

6. Амосова Н. Н. Очерки по лексикологии, фразеологии и стилистике / Слово и контекст. Л., 1958. С. 72-81.

7. Вакуров Н. М. Основы стилистики фразеологических единиц. М., 1983. 348 с.

8. Писарев Д. С. Функционирование восклицательных предложений в современном французском языке и их прагматический аспект // Прагматические аспекты функционирования языка. Барнаул: Изд-во АГУ, 1983. С. 114-125.

9. Вайгла Э. А. О разновидностях эмоциональной лексики // Труды по русской и славянской филологии, №

14. Тарту, 1970. Вып. 245. С. 75-78.

Е. В. Сундуева. РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИЗНАКОВ «ЯРКИЙ» И «ТЕМНЫй»В МОНГОЛЬСКИХ ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЯХ С КОРНЕВЫМ СОГЛАСНЫМ [R]

10.Якобсон Р. Лингвистика и поэтика / Р. Якобсон // Сб. статей. М.; 1975. 139 с.

11.Лукьянова Н. А. О семантике эмоциональнооценочных слов русского языка // Семантическая структура слова. Кемерово, 1994. 328 с.

12.Харченко В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике

слова // Русский язык в школе. 1976. № 3. С. 21-24.

13. Шубин Э. П. Языковая коммуникация и обучение иностранному языку. М., 1972. 325 с.

14.Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления / Под ред.А. И. Федорова. АН СССР. Новосибирск.: Изд.-во Новос. ун-та, 1986. 269 с.

15.Печетова Н. Ю. Интерпретация событийного кон-

Pechetova N. Y.

Expressivity in a media

An analysis lingvostilistichesky differently oriented media production, on one occasion, found expressive lexical units, defined by their function, set the emotional tone of texts.

Key words: expressiveness, newspaper texts, event concept, conceptual organization of a media text, lingvostilistichesky analysis, expressive lexical item, the emotional tone.

УДК 811.512.36:81 Е. В. Сундуева

РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИЗНАКОВ «ЯРКИЙ» И «ТЕМНЫИ» В МОНГОЛЬСКИХ ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЯХ С КОРНЕВЫМ СОГЛАСНЫМ [Щ

С позиции фоносемантики рассмотрено развитие значений «желтый», «черный», «коричневый», «серый» в монгольских языках. Анализ показал, что в лексемах, обозначающих темные оттенки цвета, корневой согласный [г] передает дискомфорт, вызываемый восприятием сумеречного света. Прилагательное «желтый» возникло благодаря восприятию ярких солнечных лучей.

Ключевые слова: фоносемантика, монгольские языки, корневая морфема, дрожащий сонант, восприятие, дискомфорт, ментальность, познание.

Среди производных с корневым согласным [r] в алтайских языках зафиксировано большое количество корней, передающих однократные и прерывисто-кратные световые явления, которые могут проявляться как в атмосфере, так и на воде. В монгольских языках корень *ir/ irb передает резкую боль в глазах от яркого света: п.-монг. irya- «болят глаза, ломит глаза» [1, с. 324], монг. ярга-, бур. ирга- «резать, колоть (о боли в глазах)»; п.-монг. irayalja- «струиться, рябить (о воде)» [1, с. 319], монг. яралз-, калм. ярлз-, ойр. йаралза- «рябить, переливаться; сверкать, блестеть» (п.-монг. iray-a «струйки, пузыри на воде (от хода рыб)» [1, с. 318], монг. яраа, яралж «рябь на воде»), ср.-монг. yaralduba sitaqsan yal «зажженный огонь сверкал» [2, с. 387]. Неприятное ощущение, пощипывание в глазах отражено и в п.-монг. irbelje- «слезы навертываются на глаза, залиться слезами», jirgel- «ослепить, помрачить зрение» [1, с. 324]. Привлекает внима-

ние фонетическая близость корней в бур. ерб-эдэ-, калм. ирв-лз- «ослеплять, бить в глаза (о солнце)» и рус. рябить. Ср. в маньчжурском языке: ирахи «струя (на воде), зыбь», ирахина- «струиться, колебаться», ирэн «зыбь, волнение, струи на воде (от плавающей рыбы)», ирэнэ-«образовываться зыби, струям на воде (от плавающей рыбы)» [3, с. 324], также эвенк. борилкан- «покрываться рябью (о водной поверхности)», ларгЬ- «покрываться зыбью (о море)» [3, с. 96, 494].

Участие корневого дрожащего сонанта [г] в приведенных примерах объясняется тем, что он служит для вербализации верхнего абсолютного порога ощущений, т.е. максимальной величины раздражителя, которую способен воспринимать зрительный анализатор. Интенсивность стимула влечет за собой изменение модальности ощущения: очень яркий свет, воспринимаемый нервными окончаниями сетчатки глаз, вызывает болевые ощу-

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.