CC BY
20
5. Москвина Ю.А. Особенности религиозной агитации протестантских общин в СССР в период с 1944 по 1961 гг. Дни науки исторического факультета-2011: сборник IV Международной научной конференции. Киев: Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко, 2011.
6. Попов А.В. Традиции издательства ВСЕХБ в журнале «Братский Вестник». 140 лет российскому баптизму Прошлое, настоящее, перспективы: материалы научно-богословской конференции Российского Союза ЕХБ. Москва, 2007. Available at: https://baptist.org.ru/read/article/98705
7. Астраханцев И. Тайны молитвенного дома. Тавдинская правда. 1981; 10 января: 4 - 5.
8. Коммюнике четвертой консультации КЕЦ по проверке выполнения Хельсинкских соглашений. Братский вестник. 1980; № 4: 3 - 15.
9. Словарь русского языка: в 4-х т. Под редакцией А.П. Евгеньевой. Москва: Русский язык; Полиграфресурсы, 1999.
10. Силенко О.Г., Суспицына Н.Г Метафора в религиозном дискурсе. Лингвокультурология: ежегодный сборник научных трудов. Екатеринбург, 2013; Выпуск 7: 135 - 147.
11. Обсуждение докладов и выступления иностранных гостей. Братский Вестник. 1980; № 1-2: 9 - 17.
12. Изберите жизнь. Братский Вестник. 1982; № 3: 17 - 25.
13. О ком радеют «старшие братья». Вечерняя Пермь. 1979; 15 августа: 4.
References
1. Bobyreva E.V. Religioznyj diskurs: cennosti, zhanry, strategii (na materiale pravoslavnogo veroucheniya). Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 2007.
2. Karasik V.I. Yazykovoj krug: lichnost', koncepty, diskurs. Moskva: GNOZIS, 2004.
3. Chumakova K.V. Religioznyj diskurs v massmedia. Available at: http://discourseanalysis.org/ada6/ st47.shtml
4. Kozhemyakin E.A. Religioznyj diskurs: metodologiya issledovaniya. Nauchnye vedomosti BelGU. Seriya: Filosofiya. Sociologiya. Pravo. 2010; Vypusk 15, № 2 (97): 32 - 47.
5. Moskvina Yu.A. Osobennosti religioznoj agitacii protestantskih obschin v SSSR v period s 1944 po 1961 gg. Dni nauki istoricheskogo fakul'teta-2011: sbornik IV Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Kiev: Kievskij nacional'nyj universitet imeni Tarasa Shevchenko, 2011.
6. Popov A.V. Tradicii izdatel'stva VSEHB v zhurnale «Bratskij Vestnik». 140 let rossijskomu baptizmu. Proshloe, nastoyaschee, perspektivy materialy nauchno-bogoslovskoj konferencii Rossijskogo Soyuza EHB. Moskva, 2007. Available at: https://baptist.org.ru/read/article/98705
7. Astrahancev I. Tajny molitvennogo doma. Tavdinskaya pravda. 1981; 10 yanvarya: 4 - 5.
8. Kommyunike chetvertoj konsul'tacii KEC po proverke vypolneniya Hel'sinkskih soglashenij. Bratskij vestnik. 1980; № 4: 3 - 15.
9. Slovar'russkogo yazyka: v 4-h t. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj. Moskva: Russkij yazyk; Poligrafresursy, 1999.
10. Silenko O.G., Suspicyna N.G. Metafora v religioznom diskurse. Lingvokul'turologiya: ezhegodnyj sbornik nauchnyh trudov. Ekaterinburg, 2013; Vypusk 7: 135 - 147.
11. Obsuzhdenie dokladov i vystupleniya inostrannyh gostej. Bratskij Vestnik. 1980; № 1-2: 9 - 17.
12. Izberite zhizn'. Bratskij Vestnik. 1982; № 3: 17 - 25.
13. O kom radeyut «starshie brat'ya». Vechernyaya Perm'. 1979; 15 avgusta: 4.
Статья поступила в редакцию 17.03.21
УДК 81'38; 801.6; 808
Dzhamalova M.K., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Russian Language, Philological Faculty, Dagestan State University
(Makhachkala, Russia), E-mail: madi788@mail.ru
Sulejmanova A.A., MA students, Department of Russian Language, Philological Faculty of Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: madi788@mail.ru
EXPRESSIVENESS OF SYNTAX OF THE POETRY OF KONSTANTIN FOFANOV. The article discusses stylistic functions of syntactic constructions in the language of poetry by Konstantin Fofanov The article indicates that to express emotions the poet uses a variety of syntactic techniques that make the work expressive. The use of incomplete sentences, different types of one-part, rows of homogeneous members, elliptical constructions, silence, comparisons, appeals, applications, inversion contributes to the expression of the author's intention, filling Fofanov's works with special emotionality and imagery. Changing the obligatory nature of adverbial and qualitative valencies creates different stylistic effects. The special expressiveness of the syntax designs makes them a bright stylistic technique in the poet's language. The authors conclude that the Silver Age poetry by Konstantin Fofanov is distinguished by the bright expressiveness of syntax means, the expressiveness of which is higher, has brighter imagery and appraisal.
Key words: syntactic constructions, incomplete sentence, elliptic sentence, valence, stylistic functions, expressive functions, subjective modality.
М.К. Джамалова, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, Е-mail: madi788@mail.ru
А.А. Сулейманова, магистрант, ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, Е-mail: madi788@mail.ru
ЭКСПРЕССИВНАЯ НАСЫЩЕННОСТЬ СИНТАКСИСА ПОЭЗИИ КОНСТАНТИНА ФОФАНОВА
В данной статье рассмотрены стилистические функции синтаксических конструкций в языке поэзии Константина Фофанова. В статье указывается, что для выражения эмоций поэт употребляет разнообразные синтаксические приемы, которые делают произведения экспрессивными. Использование неполных предложений, разных типов односоставных, рядов однородных членов, эллиптических конструкций, приема умолчания, сравнений, обращений, приложения, инверсии способствует выражению авторской интенции, наполнению произведений Фофанова особой эмоциональностью и образностью. Изменение обязательности обстоятельственных и квалитативных валентностей создает различные стилистические эффекты. Особая выразительность синтаксических конструкций делает их ярким стилистическим приемом в языке поэта. Авторы делают вывод о том, что поэзия романтика Серебряного века Константина Фофанова отличается яркой выразительностью синтаксических средств, экспрессивность которых тем выше, чем ярче их образность и оценочность.
Ключевые слова: синтаксические конструкции, неполное предложение, эллиптическое предложение, валентность, стилистические функции, экспрессивная функции, субъективная модальность.
Выразительные возможности синтаксических конструкций являются объектом внимания в современной стилистике, лингвокультурологии и других областях современного языкознания [1; 2]. Синтаксические структуры формируют семантическую монолитность художественного произведения в целом, способствуя возникновению различных сложных ассоциаций, задаваемых авторской интенцией. Экспрессивность поэтического синтаксиса стала объектом повышенного внимания в современной лингвистике [3; 4]. При выявлении способов формирования ассоциативного строя поэтического произведения особое внимание уделяется сопоставлению синтаксических конструкций прозаического и поэтического характера [5; 6]. Обращаясь к поэзии Серебряного века, нельзя обойти вниманием лирику Константина Фофанова, который продолжил традицию поэтов Золотого века. Оценочность синтаксических конструкций произведений автора создается при помощи всех языковых средств, но особую интенсивность придает синтак-
сическая организация, которая может проявлять тончайшие стилистические оттенки, неразличимые при прямом порядке слов. В поэтических произведениях Фофанова отражается не только изменение будущей культурной жизни страны, но и изменения в семантическом наполнении слов, проявляемые при помощи синтаксиса. Лирические произведения Фофанова представляют языковую картину мира русских накануне вхождения в мировую культуру такого яркого явления, как Серебряный век.
Грамматически упорядоченно переосмысливая действительность, синтаксические структуры в лирике Фофанова служат созданию ярких экспрессивных образов. В зависимости от авторской интенции синтаксические конструкции способствуют актуализации действия, субъекта, объекта, квалитативных характеристик [6]. Обилие сравнений, обращений, однородных членов предложения (или намеренное отсутствие их) в произведениях Константина Фофанова наряду
с многочисленными односоставными конструкциями создает экспрессивный синтаксический план, когда выразительность синтаксических конструкций становится особенно яркой.
Так, в стихотворении «Блуждая в мире лжи и прозы...» многочисленные объектные валентности ложь, проза, тайны, грёзы, слова, осложнённые факультативным определительным компонентом, имеют однозначную оценочность, благодаря которой синтаксическая конструкция выражает целую палитру конно-тативных оттенков. При этом стоит отметить, что особую красочность, яркую выразительность приведённой обязательной объектной валентности однородного характера придают квалитативные факультативные валентности, эксплицированные качественными прилагательными:
Блуждая в мире лжи и прозы, Люблю я тайны божества: И гармонические грезы,
И музыкальные слова. («Блуждая в мире лжи и прозы.». Здесь и далее стихотворения Константина Фофанова цитируются по материалам сайта М1р®:// rupoem.ru/fofanov (дата обращения - 5 марта 2021 года)].
Антитетичные построения (будни - фантазии, причуды; ложь, проза - гармония, грезы, музыка) четко проявляют внутреннее состоение героя, для которого эти два мира абсолютно противоположны. Антитетичность их тем более усиливается: мы наблюдаем структурную отнесенность приведенных понятий в разные строки: мир прозы - в первых двух строках каждого четверостишия, мир лазоревых гротов, мир поэзии - в третьей и четвертой.
Люблю, устав от дум заботы, От пыток будничных минут, Уйти в лазоревые гроты Моих фантазий и причуд [7].
Такое структурно упорядоченное построение антитезы предполагает и параллелизм синтаксических конструкций, включающих анализируемый стилистический прием контраста:
Там все, как в юности, беспечно, Там все готово для меня -Заря, не гаснущая вечно, И зной тропического дня [7].
В данной строфе Константин Фофанов создает имплицитную антитезу, в которой противопоставлены наречия локативного характера: там неизбежно предполагает в сознании читателя здесь. Обстоятельственные валентности, соотносясь с предыдущим контекстом, придают третьей строфе особую образность, усиливаемую прежде всего наречием. Адвербиальная антитеза передает авторскую интенцию: это положительно окрашенное там, противопоставленное будничному отрицательно или нейтрально окрашенному здесь, сопоставляется с райским гаремом, властитель которого счастлив видеть эту зарю, гроты, ощущать зной: Так, после битв, исполнен дремы, С улыбкой счастья на устах, В благоуханные гаремы Идет усталый падишах [7].
В синтаксическом отношении экспрессивен, безусловно, порядок слов, актуализирующий либо предикат, либо обстоятельственные валентности. Кроме этого, авторскую интенцию проявляют и повторяющиеся квалитативные валентности при объектных валентностях, выражаемые качественными прилагательными-эпитетами: усталый, благоуханный, гаснущий, тропический, лазоревый.
Характеризуя предикат, в данном произведении стоит особо выделить односоставные конструкции. Форма глагола предсказывает участников речевой ситуации, по этой причине избыточность экспликации субъекта совершенно очевидна. Личные формы глагола, повторяясь, являются средством особой выразительности: люблю - заявляет автор, тем самым придавая положительную оценочность всем языковым средствам.
В следующем стихотворении Константина Фофанова «Дай оглянусь назад! Жизнь прожита почти...» средством особой выразительности является другая синтаксическая фигура: это восклицательные и вопросительные предложения, которые к тому же являются неполными. Недостаточность предикативного ядра формирует переключение речевого регистра: от разговорной речи - к рассуждениям литературного характера, от рубленой фразы с недостаточной информацией - к полным предложениям.
Дай оглянусь назад! Жизнь прожита почти. Что сделал? Что свершил? Стою на полпути, И сердцу боязно, и тяжело рассудку За то, что жизнь свою, как ветреную шутку, Я презирал и жил без пользы, без труда! [7].
Фофанов употребляет инверсионное построение предложений, когда рема вынесена в начало строки, поэтому в первой строфе возникает логический акцент: дай, что, стою, сердце, презирал. Где грезы светлые, где нежные года? Они погребены под пеплом покаянья, Угаснувших страстей и позднего страданья. И где младенчество? Где робкий взор и ум, Молящийся любви и свету райских дум? Умчалися... Ушли неясные волненья! [7].
Средством выразительности в приведённом стихотворении Фофанова являются также вопросно-ответные блоки, когда автор в стремлении проявить внутренние переживания задается вопросами и получает на них ответы также в особой синтаксической форме. Поэт использует эллиптические, контекстуально обусловленные предложения: Умчалися. В предложениях, имеющих параллельное синтаксическое строение, Фофанов использует тот прием, который, на первый взгляд, представляет собой противопоставление. Однако при семантическом анализе структуры данных предложений мы понимаем, что перед нами более глубокие семантические отношения, нежели контраст: в первом случае возникают отношения включения, а во втором - отношения сопоставления, имеющие яркие коннотативные оттенки:
Мои наивные, но чистые стремленья, Мои прекрасные, но детские мечты [7].
Лирике Константина Фофанова характерно использование такого выразительного синтаксического приема, как сравнительный оборот, формируемый в языке его поэзии при помощи союзов как, будто, словно, а также при помощи аппозитивных отношений, эксплицируемых семантически неосложненными приложениями, чаще всего представленными субстантивно-субстантивными словосочетаниями:
Осыпались давно, как пышные цветы В дни ранней осени... Но, шумные, как волны, Они не улеглись... [7].
Синтаксис слова в данном случае напрямую связан в целом с синтаксисом всего предложения, не соотносимого у Фофанова со стихотворной строкой, что свидетельствует об известной трансформации присловной связи, потому что связь между главным и зависимым словом относится к области синтаксических возможностей более мелкой синтаксической единицы - словосочетания. Субъект, выступающий как семантический распространитель, выносится в минимальном построении в абсолютное начало предложения, то есть стоит в рематической позиции. В дальнейшем поэтическом повествовании этот семантический распространитель, оставаясь в препозиции по отношению к предикату, создает логический акцент. Именно так и происходит в данном стихотворении со словами ты, мои, их, сердце.
Характеризуя внутренний мир лирического героя, его стремления и желания, Константин Фофанов создает описательный план при помощи отрицательных конструкций с вынесением повторяемого притяжательного местоимения в рему. Неидентичные параллельные конструкции имеют расширенный последний синтаксический компонент, акцентуация ремы в котором придает обстоятельственной локативной валентности статус обязательной. При этом особую выразительность последней конструкции придает постпозитивное расположение субъектной валентности. Вынесение локативной валентности в препозицию создает параллельный семантический план с перекликающимися рематическими субстантивами, приобретающими метафорическое звучание: блеск - накипь -сердце. Однако при внимательном перечтении возникает тот глубинный смысл, который Фофанов вкладывал в данные строки: блеск - накипи - зори - бури. Единственная локативная валентность и является местом средоточия всех перечисленных метафорически обозначенных состояний души. Не предикат, который стоит в постпозиции и по этой причине теряет функцию актуализирующего центра, а именно локатив. Обращает внимание постоянное постпозитивное употребление определительных компонентов в лирике Константина Фофанова: зори майские, ангел мой, молитва мирная, веры искренней, над ложем сумрачным и т.п. Поэт таким образом достигает необходимого стилистического эффекта замедленного чтения и перечтения. Так актуализируется та глубинная семантика, которая и является авторской интенцией. Обязательная субъектная валентность усилена лексическим повтором определительного местоименного компонента со значением принадлежности:
Их блеск - не из огня,
Их накипь без тепла, их в сердце у меня
Не зори майские, а бури нашумели!.. [7].
Идентичный лексический повтор приобретает выразительность благодаря особой позиции в стихе: это дважды - середина строки и один раз - начало. Середина строки после паузы конца становится ярким интонационным стилистическим средством образности.
Также экспрессивность поэтическому языку придает употребление неполных предложений, чья выразительность очень высока. В данном произведении Константина Фофанова читаем:
До утра б сидеть, да всему предел!... (в стихотворении «Потуши свечу, занавесь окно.»,); [7]
О том, что тернием повита
Святая правда наших дней;
О том, что светлое разбито
Напором бешеных страстей (в стихотворении «Мы при свечах болтали долго.») [7].
Чело твое темно, в очах твоих - сомненье... (в стихотворении «Дай оглянусь назад!») [7].
В последнем приведённом сложном предложении на уровне минимального построения семантический субъект твое, не совпадающий с подлежащим, является семантическим распространителем, связанным с предикатом обязательной
подчинительной связью. В данном произведении притяжательные местоимения твое, твоих приобретают совершенно иное значение: речь идёт об обязательной субъектной валентности. Здесь главным является носитель признака: человек (или ангел, хранитель колыбели), к которому обращается лирический герой. Происходит перемещение субъектного значения одного члена предложения на другой: с собственно грамматического субъекта на грамматический объект, остающийся при этом все тем же логическим субъектом. Это указывает на существенную сложность такого механизма распространения. Описанное перемещение субъектного значения не сводится к простому приращению семантики поэтической строки. В большинстве случаев в подобных примерах в лирике Фофанова возникают явные изменения семантической структуры синтаксической конструкции. Вопрос о выражении семантического субъекта при синтаксическом построении инверсионного поэтического предложения возникает как один из самых существенных вопросов при характеристике бессубъектных предложений, в которых невозможно с большой точностью выделить определяемое и определяющее. Ярким стилистическим средством выражения экспрессии в данном произведении является такой стилистический прием, как умолчание, проявляемый в основном при помощи многоточия. При этом следует обратить особое внимание, что многоточие в лирике К. Фофанова употребляется не только как отдельный стилистический прием, но и в сочетании с другими знаками препинания: после восклицательных и вопросительных знаков. Тем самым автор проявляет модальные характеристики синтаксической конструкции: субъективная модальность эксплицируется не только семантически, но и графически:
Над ложем сумрачным склоняяся порой, Ты плачешь... ты грустишь не райскою тоской!.. [7].
Глагол грустишь и номинатив тоска, употребляемый в форме творительного падежа, открывают новую обязательную валентность косвенного объекта, который, метафорически переосмысливая предикат, приобретает характеристики инструмента, орудия. В приведенном примере Фофанов использует субстантивно-адъективное словосочетание, построенное на основе контрастного семантического соединения. Оксюморон, являющийся завершающей точкой данного произведения, также смещает семантический субъект: если до сих пор на протяжении всего произведения субъектом действия был ангел, то теперь перед нами нечто или некто, испытывающий эмоции иного характера. Такому семантическому наполнению во многом способствует отрицание при адъективе. Экспрессивность языковых средств в данном стихотворении неуклонно возрастает: мажорные тона в начале произведения сменяются к последней строке минорными. Оценочность также меняет регистр: от положительной оценочности при повествовании о днях «веры искренней» до отрицательной в последней строке.
Творчеству Фофанова характерно использование такого яркого стилистического приема, как парадокс, когда из семантически стройной организации посылок возникает совершенно неожиданный вывод. Здесь семантика приходит в противоречие с логикой. Парадоксальные выводы в лирике Фофанова навеяны, по нашему мнению, тем, как сложно складывалась жизнь поэта - романтика. Будучи вынужденным тяжело работать, обеспечивая 11 детей, Константин Фофанов не раз в своей поэзии обращался к минорным тонам.
Библиографический список
Наряду с обращениями как излюбленным приемом лирики Фофанова, который не раз апеллировал к одушевленным и неодушевлённым номинативам, можно отметить такой синтаксический прием, как бессоюзное соединение частей сложного предложения. Бессоюзие в лирике поэта служит особой стилистической задаче: проявлению динамизма описываемых событий. Кроме того, бессоюзие проявляет и кинематографический прием фрагментарности изображенных пропозиций [6]. Нет долгого и растянутого союзного начала. Тема не вводится при помощи вступления: есть экспрессивное, сжатое повествование, которое сразу расставляет предикатные акценты: остывает, увлажнена, пахнет, пронеслась, поднялся, дрожит, спит, бредит, сказалася, засмеялась, разрыдалася, умолкла. В этих примерах из произведения «После грозы» перед нами проносится целая история, которая требует совсем немного уточнений, так экспрессивен глагол в творчестве поэта.
Остывает запад розовый, Ночь увлажнена дождем. Пахнет почкою березовой, Мокрым щебнем и песком [7].
Фофанов, как и в предыдущем произведении, прибегает к использованию климакса, который создается, в том числе, и при помощи интонационного наращивания бессоюзных предикативных частей. Только один раз возникает легкое замедление градации, когда вводится союз и (при 11 предикативных частях). Пронеслась гроза над рощею, Поднялся туман с равнин. И дрожит листвою тощею Мрак испуганных вершин [7].
Структурная нераспространенность строк способствует созданию стилистического эффекта динамизма [6]. Фофанов использует однородные члены предложения лишь трижды (в 4 - 5, 9 и 15 - 16 стихах), что наряду с бессоюзием создает сжатое повествование, насыщенное действием: Спит и бредит полночь вешняя, Робким холодом дыша... Засмеялась, разрыдалася И умолкла до утра!...[7].
Таким образом, поэзия романтика Серебряного века Константина Фофанова отличается яркой выразительностью синтаксических средств, экспрессивность которых тем выше, чем ярче их образность и оценочность. Интенсивный синтаксис поэта совершенно неоднороден, однако можно обозначить некоторые основные приметы его структурной организации. К их числу можно отнести актуализацию позиции темы, обращения, отсутствие распространенных однородных членов предложения, а также варьирование обязательности-факультативности валентностей объекта, обстоятельственных валентностей, квалитативных, что придает пропозиционную множественность монопредикативным структурам. Анализируя поэтический материал, который является объектом внимания как отечественных, так и зарубежных лингвистов с точки зрения разных языковых уровней [8; 9; 10], стоит отметить, что язык лирики проявляет те глубинные семантические сдвиги, которые назревают в языковом сознании.
1. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. Воронеж, 1973.
2. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. Москва, 2019.
3. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров. Эстетика словесного творчества. Москва, 1986.
4. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. Москва, 2001.
5. Вежбицкая А. Язык, культура, познание. Москва, 1996.
6. Джамалова М.К., Чупалаева С.Ш. Стилистические интенсивы синтаксиса в языке отечественной рок-поэзии. Мир науки, культуры, образования. 2017; № 6 (67): 511 - 514.
7. Стихи русских поэтов. Available at: https://rupoem.ru/fofanov
8. Гин Я.И. О поэтике грамматических категорий. Петрозаводск, 2006.
9. Эко У. Заметки на полях «Имени розы». Санкт-Петербург 2002.
10. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. Москва, 2019. References
1. Raspopov I.P. Ocherkipo teoriisintaksisa. Voronezh, 1973.
2. Solganik G.Ya. Sintaksicheskaya stilistika. Moskva, 2019.
3. Bahtin M.M. Problema rechevyh zhanrov. 'Estetika slovesnogo tvorchestva. Moskva, 1986.
4. Peshkovskij A.M. Russkij sintaksis v nauchnom osveschenii. Moskva, 2001.
5. Vezhbickaya A. Yazyk kultura, poznanie. Moskva, 1996.
6. Dzhamalova M.K., Chupalaeva S.Sh. Stilisticheskie intensivy sintaksisa v yazyke otechestvennoj rok-po'ezii. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2017; № 6 (67): 511 - 514.
7. Stihirusskih po'etov. Available at: https://rupoem.ru/fofanov
8. Gin Ya.I. O po'etikegrammaticheskih kategorj. Petrozavodsk, 2006.
9. 'Eko U. Zametki na polyah «Imeni rozy». Sankt-Peterburg, 2002.
10. Arutyunova N.D. Predlozhenie i ego smysl. Logiko-semanticheskie problemy. Moskva, 2019.
Статья поступила в редакцию 15.03.21
УДК 811
Rashidova G.R., Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: rashidovag1978@mail.ru
THE MARKET OF NEWSPAPER PERIODICALS OF THE REPUBLIC OF DAGESTAN. The article examines the state of the newspaper market in the Republic of Dagestan. The article substantiates the idea of the need to transform traditional print media to attract the audience and advertisers. Analyzing the print media market of the republic, the author focuses on the national press. Its characteristic features are highlighted and described. The article analyzes the difficulties faced by the editorial
