CC BY
74
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
угорского мира : социокультурные традиции и инновации : материалы межрегион. науч.-практ. конф. (Саранск, 26 апр. 2011 г.). — Саранск, 2011. — С. 28—31.
2. Дети и библиотеки в меняющемся мире. — Москва, 2004.
3. Кокарев, А. П. Социально-реабилитационная деятельность Мордовской республиканской специальной библиотеки для слепых / А. П. Кокарев // Инновационные механизмы и стратегические приоритеты библиотечно-информационной деятельности в современном социокультурном пространстве. — Саранск, 2006. — С. 69.
4. Михонкина, Л. Н. Приобщение молодежи к сохранению культурного наследия мордовского народа в пространстве юношеской библиотеки /
Л. Н. Михонкина // Библиотеки в информационном пространстве финно-угорского мира. — С. 43—47.
5. Муниципальные библиотеки Республики Мордовия в 2010 году (цифры, факты, комментарии) / Нац. б-ка им. А. С. Пушкина Респ. Мордовия. — Саранск, 2009. — 91 с.
6. Национальная библиотека им. А. С. Пушкина РМ [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.mkrm.ru/uchrezhdeniya/biblioteki/ naczionalnaya-biblioteka-imeni-a-s-pushkina-respubliki-mordoviya/.
7. Указ Президента РФ «О праздновании 1000-летия единения мордовского народа с народами Российского государства» от 13.01.2009 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http:// www.mordva1000.ru/docs.html.
Поступила 15.03.12.
УДК 378.016:811.512.2'373
ЭКСПРЕССИВНАЯ ЛЕКСИКА МОКШАНСКОЙ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ (на материале произведений мордовских писателей)
В. Ф. Рогожина (Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева)
В статье рассматриваются особенности экспрессивной лексики мокшанской разговорной речи. Приводятся задания на распознавание в устной речи существительных с субъективно-оценочными суффиксами для студентов, изучающих мокшанскй язык.
Ключевыге слова: разговорная речь; экспрессия; оценочные слова; просторечие.
В связи с возросшим интересом к функционально-смысловой стороне языковых единиц внимание многих ученых привлекает изучение разговорной лексики (Е. Н. Иванова [1], Н. А. Лукьянова [2]). Вместе с тем исследования, в которых рассматривается экспрессивная лексика мокшанской разговорной речи, до сих пор немногочисленны.
Вслед за Д. Э. Розенталем и М. А. Теленковой под экспрессивной лексикой мы понимаем «слова, выражающие ласку, шутку, иронию, неодобрение, пренебрежение, фамильярность и т. д.» [3]. Многие экспрессивные средства языка восходят к особенностям оформления высказывания эмоционально-окрашенной речи. Эмоциональность и экспрессивность свойственны единицам всех уровней языка, и в частности фонетики, словообразования, синтаксиса.
Академик Л. В. Щерба называл разговорную речь кузницей, в которой куются словесные новшества, входящие затем во всеобщее употребление [5]. Разговорная речь обогащает книжные стили живыми, свежими словами, оборотами, конструкциями. Исследователь разговорной речи Н. Ю. Шведова типичнейшей ее чертой считает тяготение к стереотипу и утверждает, что «обязательность» употребления готовых языковых формул, их «неприкосновенность» в разговорной речи острее дают себя знать, чем в речи письменной, основанной на процессе обдуманного избира-ния [4].
Живая речь всегда экспрессивно окрашена. Говорящий стремится к выразительности, так или иначе отражающей его эмоциональное состояние, настроение, внутреннюю самодостаточ-
© Рогожина В. Ф., 2012
№ 3, 2012
ность или неудовлетворенность, одобрение или неодобрение происходящего, вследствие чего им даются самые разнообразные ценностные, образно-ассоциативные, игровые, комические и прочие характеристики окружающего мира и самого субъекта речи. Мокшанский язык располагает широким набором средств для реализации этой естественной потребности человека, для репрезентации самых разных экспрессивных состояний и характеристик. В данный набор входят стилистические, мотивационные, оценочные, эмотивные, образные и многие другие языковые и речевые средства.
Известно, что экспрессия окрашивает не всякое повествование. Существует немало нормативных и функциональных ограничений к ее использованию. В зависимости от темы, условий, целевой установки общения повествование может строиться исключительно с помощью нейтральных слов и выражений либо с преимущественным применением общенаучной и специальной терминологии, стандартизированных оборотов, общепринятых клише, как это происходит в строго научной и официально-деловой речи, особенно в их письменных формах и жанрах. В текстах такого рода принято воздерживаться от экспрессивных единиц и совершенно недопустимо использовать снижающие слова и обороты.
Разговорная лексика — один из основных разрядов словарного состава наряду с книжной и нейтральной. Как и единицы других уровней языка, функционирующих главным образом в разговорной речи, такая лексика ориентирована на неформальное общение в условиях межличностной коммуникации (непринужденность общения и, соответственно, выражения мыслей, чувств, отношения к предмету разговора). Поэтому разговорной лексике присуща сниженная экспрессивная окраска.
В мокшанской разговорной речи преобладает обиходно-бытовая лексика, которую можно разделить на следующие группы:
1) ситуативные окказиональные наименования (однословные). Они характе-
ризуются конкретной семантикой (при этом один и тот же предмет или явление имеет несколько наименований). Так, нейтральному слову ярмакт «деньги» соответствует ряд разговорных слов: цяпат, шалушкат, каръхцямат, тити-митихть, капикат. Например: Икалонъ кундайхне ашестъ са? — Сашендстъ, да кържа. Кържа сай, кържа ярмак-тонга кочкат. — А тячи, азостя, кода тевонъке молихтъ? Мъзяра кочкаде цяпада? (А. Тяпаев. Кафта нумол мель-ге. С. 29). «И рыбаки не приходили? — Приходили, да мало. Мало придет, мало денег соберешь. — А сегодня, скажите, как наши дела идут? Сколько собрали деньжат?»;
2) слова с общим, широким значением:
а) существительные, выступающие с «неопределенно-местоименными» значениями. Например: веща «вещь», штука «штука», тев «дело» и т. д. Например: А тячи, азостя, кода тевонъке молихтъ? (А. Тяпаев. Кафта нумол мель-ге. С. 29). «А сегодня, скажите, как наши дела идут?»; Вадим, сявсамак ъръвакс, и эста аф пелян — киръфтасамазъ. Эхи тефт ушеттама (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 13). «Вадим, если ты меня возьмешь замуж, и тогда не испугаюсь — сократят. Эх и дела начнем»; Ага-а, лисенди, въръгасне шаръх-кодстъ: сон аф охотендай — стожай эсост. И сърхкафтстъ каршезонза война. Тефт! (М. Брыжинский. Шаман. С. 12). «Да-а, выходит, волки поняли: он не охотится — уничтожает их. И начали против него войну. Дела!»;
б) слова с общей семантикой (слова-«губки»): нормалънай «нормальный», простой «простой», шава «пустой» и т. п. Значение таких слов конкретизируется ситуацией и контекстом. Например, значение прилагательного простой уточняется в таких противопоставлениях, как простой — крем мархта «с кремом» и т. п.: Рамак тейне простой морожена. «Купи мне простое мороженое».
Для слов 1-й и 2-й групп уточняющие, конкретизирующие контексты и речевые ситуации необходимы. Например: Ушесъ тячи нормалънай (ушесъ тячи аф як-
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
шама). «На улице сегодня нормально (на улице сегодня не холодно)». На вопрос Кода тефне? «Как твои дела?» часто можно услышать ответ: Нормалъна «Нормально»;
3) слова оценочные. В разговорной лексике мокшанского языка преобладают слова с отрицательной оценкой: балбес «балбес», тумонъ пря «дубовая голова», уйфтома «безмозглый», ёнъфто-ма «безумный», афпармор «нечистая сила», хамила «хам», симила «пьяница» и т. д. Например: Задачасъ аф тиеви анъцек тумонъ пря тонафнити. «Задачу не сможет решить только балбес»; Хамилат! — пешкодсъ цёратненъ мелъге Лиза. — Народ ёткса пейснон низелфтыхтъ, а синцъ зепт аропнихтъ (В. Левин. Ломанень ширеса. С. 65). «Хамло! — закричала на парней Лиза. — Среди людей скалятся, а сами карманы чистят»; Местъ лапоцят, симила ава, — кяжиясъ Агунъ лангс, бъта ся мезъсовок муворулъ, Сандор атянъ ъръвяняц Мару (В. Лобанов. Сандор атянь куломац. С. 131). «Чего болтаешь, пьяная женщина, — обиделась на Агашу, как будто та была в чем-то виновата, сноха деда Александра Мария».
Отрицательную оценку в контекстах разговорной речи приобретают некоторые нейтральные слова: пине «собака», бука «бык», нумол «заяц», сява «коза», тракс «корова». Например: Макар, мон билетонъ апак рамсек арнян. — Аф нумолкс тонадотъ? — Аф нумолкс. — Мон эсъ машинасон санъ (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 17). «Макар, я без билета катаюсь. — Не зайцем научился? — Не зайцем. Я на своей машине приехал»; Да тон ёнъда лисетъ! Кие сон тейне?! Ъръвязе, што ли? Кие сон... сире тракс... ташта галоша... Мутъ кинди кунелямс! (В. Мишанина. Сире тракс. С. 46). «Да ты с ума сошла! Кто она мне?! Жена, что ли? Кто она. старая корова. старая калоша. Нашла к кому ревновать!»
Слово орёл в мокшанской разговорной речи выступает как с положительной, так и с отрицательной оценкой, например: Макар, тят вешенде кодамо-вок справкат. Вадим шумбра-таза.
Орёл цёранте! (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 19). «Макар, не ищи никаких справок. Вадим здоров, крепок. Орёл ваш сын», но: Салазъ ярмакозенъ. Ну и орёлхт цёратне. «Украли мои деньги. Ну и орлы ребята».
Среди слов с положительной оценкой наиболее часто функционируют золот-кяй «золотце», маконяй «маковка», стирняй-якстерняй «доченька-красавица», мака панчфкяй «цветочек мака» и т. д. Например: Очкин шарфтыг стиръхненди. Аряда, стирнят-як-стернят, илъхттядязъ (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 16). «Очкин обращается к девушкам. Идемте, девицы-красавицы, провожу».
В экспрессивно-окрашенной лексике выделяются следующие группы:
1) лексика нейтрально-обиходная. Она употребляется в ситуациях, характеризующихся уравновешенностью взаимоотношений собеседников, спокойным, серьезным или доброжелательным настроем при обсуждении каких-либо вопросов. В ее состав входят слова преимущественно дружески фамильярные (в том числе шутливые). В мокшанской разговорной речи это стиръкай «дочурка», стирняй «доченька», матаняй «матушка», лопаняй «листочек», маконяй «маковка», ёнюняй «умненький», дура-коняй «дурачок» и т. д. Например: Стирняй, Нюраня, пяк ичкозят, а вай-гялъценъ лац кулъса (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 20). «Доченька, Анечка, очень далеко находишься, а голос слышу хорошо»; Стиръкай, кулхцондо-мак: ичкози тят уенде (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 20). «Дочурка, послушай меня: далеко не заплывай»; Макар, дураконяй, кали аф смекасыг пря-кавосъкяце, Игоръ студентсъ — Ню-ранянъ женихоц (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 5). «Макар, дурачок, разве не соображает черепок твой, студент Игорь — жених Анечки»; Макар, ёнюняй, тят уле Плюшкинонъ лаца ску-пойкс. Къда ломанцъ сасъ пялот, эря-ви симдемс-андомс, ломанъкс васъф-темс (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 4). «Макар, умненький, не будь скупым, как Плюшкин. Если человек при-
шел к тебе, нужно хорошенько угостить (букв. : напоить-накормить), по-человечески встретить»; Бабасна озасъ койка крайти, ушедсъ пряняснон вадеря-ма. — Удода, мака панчфкяня, удода (В. Левин. Ломанень ширеса. С. 58). «Их бабушка села на край кровати, начала гладить по головке. Спите, мои маковые цветочки, спите»;
2) лексика разговорно-просторечная. Она реализуется в речи аффективной, порождаемой разного рода неординарными ситуациями, предполагающими эмоционально повышенное, напряженное состояние участников диалога (полилога). Сюда относится главным образом грубо фамильярная лексика преимущественно с отрицательной оценкой. Например: разг. дрыгхнямс — лит. удомс «спать», разг. шотнамс, лабордомс — лит. корхтамс «говорить», разг. къхадемс, каха-демс, мъркадемс, кълтадемс — лит. куломс «умереть», разг. чамбодемс, ма-мамс, нашамс — лит. симомс «пить». Приведем примеры из художественной литературы: Эсъ шразенъ ваксса сту-дентсъ поръфтеманъ? Местъ зря шотнат?! — Мон аф шотнан, а ви-денц тейтъ корхтан (А. Тяпаев. Каф-та нумол мельге. С. 4). «За моим столом студент меня накормил? Чего зря говоришь?! — Я зря не говорю, а правду тебе говорю»; Тонъ тага, нолга тула, кизефнетядязъ? Архт вона дрыхняк, мезе селъмотненъ пиже маръкс тетъ-китъ?! (В. Левин. Ломанень ширеса. С. 58). «Тебя опять, сопляк, спрашивают? Иди вон спи, чего глаза вытаращил?!»; Шабанятне му вору фт, а тон синъ пингстост лиятненъ пахерят (В. Левин. Ломанень ширеса. С. 58). «Детишки виновны, а ты при них других ругаешь»; Рамасазъ картинанзон — теенза съняра ярмак лашкофтыхть, ай-люли! — эряк! (А. Тяпаев. Кафта нумол мельге. С. 16). «Купят его картины — ему столько денег дадут, живи припеваючи»; Тянивок, кудса пулъхкихтъ и отт, и сирет, — тячи уноконц Ма-нятъ свадъбац, — а атясъ аф шоряй киндивок, чамбоди рюмканя и — пяна-куд лангс (В. Лобанов. Сандор атянь куломац. С. 131). «И сейчас, в доме
мельтешатся и стар, и млад, — сегодня свадьба внучки Маняши, а старик никому не мешает, выпьет рюмочку — и на печь»; А онозе аф цебяръс... Афоль къха атясъ... (В. Лобанов. Сандор атянь куломац. С. 131). «А сон мой не к добру. Не умер бы дед.»
Общеизвестно, что книжные стили употребляются прежде всего в официальной обстановке и в письменной форме, требуют непременной заботы о форме выражения. Разговорный же стиль используется в неофициальной обстановке. Степень подготовленности речи может быть различной. В бытовом разговоре она обычно абсолютно неподготовленная. Все это приводит к тому, что доминантой разговорного стиля, особенно разговорной речи, бытующей в устной форме неофициального персонального общения, является сведение до минимума заботы о форме выражения мыслей. Это, в свою очередь, порождает целый ряд языковых особенностей разговорного стиля. С одной стороны, для него характерна высокая степень стандартизации языка. Типизированные, стандартные конструкции удобны для спонтанной (неподготовленной) речи. Для каждой типичной ситуации имеются свои стереотипы. Например, к стереотипам этикета в мокшанской речи относятся фразы: шумбрат «здравствуй»; шумбра ши «добрый день»; улъхтъ шумбра «будь здоров», иляткшнек «пока». С другой стороны, в непринужденной обстановке говорящий не ограничен жесткими требованиями официального общения и может использовать нетипизированные, индивидуальные средства: Привет,
Коля! — Шумбрат, годок! — Салют, атямор! (В. Мишанина. Сире тракс. С. 44). «Привет, Коля! — Здравствуй, годок! — Салют, старик!»; Шумбранят, пара ломанъ. Азолитя, кие нолни ка-лонъ кунтсихтъ удома-эряма? (В. Лобанов. Сась коськста пизему шиня.
С. 34). «Здоровенько, хороший человек. Рассказал бы, кто пускает рыбаков ночевать?»
Поскольку слова могут не только называть какие-либо явления действительности, но и выражать субъективное (по-
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
ложительное или отрицательное) отношение говорящего к данным явлениям, разговорному стилю присущи экспрессивность, наглядность и образность.
Для студентов языкового вуза, изучающих мокшанский язык, с целью облегчить им задачи распознавания при чтении и употреблении в устной речи имен существительных с субъективно-оценочными суффиксами мы разработали задания по разделам «Лексика», «Морфология», «Словообразование», «Стилистика».
1. Выпишите синонимы. Какие из них часто употребляются в разговорной, а какие — в книжной речи? Лапоцямс, шотнамс, корх-тамс, цёрабай, цёрашаба, ужаня, ямбарня, уроскя, врас, эстокигя, эслек, бълъшай, улема, няеви, каямс, нюръхтямс, лочамс, тутко-домс, безярдемс.
2. К данным словам подберите синонимы, которыми Вы пользуетесь в разговорной речи. Ярхцамс, симомс, пандомс, корхтамс.
3. С данными экспрессивными словами и выражениями составьте предложения. Определите, какое чувство или оценку они выражают. Назола, хамилат, маконяй, ши валдо-няй, прянъ сязи, пяште товняй.
4. Обратите внимание на разницу в семантике суффиксов -кя, -ня, -ла. Придумайте слова с данными суффиксами и укажите значение этих суффиксов.
5. Составьте предложения со словами нор-малънай, простой.
6. Приведенные ниже слова запишите в два столбика: а) лексика нейтрально-обиходная;
б) лексика разговорно-просторечная: ярхцамс, поремс, тетъкомс, лопнямс, нашамс, мамамс, куломс, къхамс.
7. Проведите отбор словообразовательных моделей и субъективно-оценочных суффиксов, характерных для мокшанской разговорной речи, и осуществите анализ словообразовательных моделей.
8. Подберите художественные тексты, передающие современную разговорную мокшанскую речь с характерными для нее явлениями, разнообразными по жанровой форме и содержанию.
Задания такого типа помогают студентам овладеть умением находить в
тексте прилагательные, существительные и глаголы, имеющие эмоциональноэкспрессивный характер значения, правильно определять книжный характер слов, учат «прислушиваться» к слову, воспитывают «чувство языка». Систематическая работа над эмоциональноэкспрессивными словами, над их стилистическим использованием в сочетании с изучением словообразования, морфологии вырабатывает у студентов умение не только отыскивать эмоционально-экспрессивные единицы языка в чужой речи, но и правильно применять их в своей. Правильное использование эмоционально-экспрессивных средств языка делает речь более яркой, красочной, выразительной, а общение — более легким, доступным, доставляющим удовольствие и говорящему, и слушающему.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Иванова, Е. Н. Методика обучения экспрессивным средствам испанской разговорной речи в языковом вузе (на материале имен существительных с субъективно-оценочными суффиксами) : дис. ... канд. пед. наук / Е. Н. Иванова. — Москва, 2003. — 228 с.
2. Лукъянова, Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Проблема семантики / Н. А. Лукьянова ; отв. ред. А. И. Федоров. — Новосибирск : Наука, 1986. — 230 с.
3. Розенталъ, Д. Э. Словарь лингвистических терминов / Д. Э. Розенталь, М. А. Теленкова. — Москва : Просвещение, 1972. — 496 с.
4. Шведова, Н. Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н. Ю. Шведова. — Москва : Изд-во АН СССР, 1960. — 373 с.
5. Щерба, Л. В. Избранные работы по русскому языку / Л. В. Щерба. — Москва : Учпедгиз, 1957. — 188 с.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
Брыгжинский, М. Шаман / М. Брыжинский. — Мокша. — 2004. — № 10. — С. 9—30.
Левин, В. Ломанень ширеса / В. Левин. — Там же. — 2011. — № 9. — С. 37—69.
Лобанов, В. Сась коськста пизему шиня / В. Лобанов. — Там же. — 2004. — № 10. — С. 34—40.
Лобанов, В. Сандор атянь куломац / В. Лобанов. — Там же. — 2011. — № 9. — С. 131—132.
Лобанов, В. Ати-баби / В. Лобанов. — Там же. — С. 134—135.
Мишанина, В. Сире тракс / В. Мишанина. — Там же. — 2011. — № 10. — С. 44—46.
Тяпаев, А. Кафта нумол мельге / А. Тяпаев. — Там же. — № 9. — С. 12—35.
Поступила 20.01.12.
