CC BY
599
Экспертная дипломатия: гражданское общество на службе внешней политики
С.В. Генюш
В зарубежных академических кругах, специализирующихся на изучении дипломатии и международных отношений, в последнее время получило широкое распространение исследование неформальных каналов внешней политики и роли в ней негосударственных акторов. Над этой темой на Западе работают специализированные научные центры и специализированные институты, наиболее крупные из которых — Институт глобальных конфликтов и сотрудничества в США (the Institute on Global Conflict and Cooperation) и Стокгольмский международный институт исследования проблем мира в Швеции (SIPRI, the Stockholm International Peace Research Institute). Это направление исследований получило обобщающее название second-track diplomacy (track two diplomacy). Поскольку отечественная гуманитарная наука развивается с некоторым запаздыванием и в большинстве случаев копирует западные концепты и парадигмы, то до сих пор термин second-track diplomacy не получил адекватного русскоязычного перевода, который отражал бы не только место феномена в системе международных отношений, но и эволюцию в методологии изучения данного явления. Попытки перевести термин как «народная дипломатия» или «дипломатия второго уровня» не совсем удачны, поскольку вводят в заблуждение по поводу трехуровневой структуры дипломатических отношений1 либо выглядят громоздко с лексической точки зрения. Наиболее емким видится интерпретация second-track diplomacy как экспертная дипломатия, хотя и оно не способно охватить все субъекты отношений на втором уровне дипломатических отношений.
История возникновения и эволюция концепта «экспертная дипломатия»
Термин «экспертная дипломатия» (second-track diplomacy) впервые ввел в научный оборот американский политолог Джо Монтвилль (Joe Montville) в начале 1980-х гг., описывая систему неформальных связей и каналов переговоров между СССР и США в рамках разоруженческой тематики, согласования интересов и разграничения сфер влияний в регионах мира2. Однако на рубеже десятиле-
1 В данном случае речь идет о том, что в дипломатических отношениях есть еще и третий уровень (track three diplomacy) — так называемое взаимодействие между общинами и обычными гражданами в различных государствах. Таким образом, при переводе second-track diplomacy как «народная дипломатия» существует опасность смешения двух уровней дипломатических отношений, которые в реальности требуют к себе специфических подходов и методов исследования.
2 Davidson W.D., Montville J.V. Foreign Policy According to Freud // Foreign Policy. 1981-1982. № 45.
тий, когда был запущен механизм трансформации биполярного миропорядка и по всему миру прокатилась волна межэтнических конфликтов и гражданских войн, под влиянием этих глобальных процессов содержание термина «экспертная дипломатия» эволюционировало в сторону миротворческой деятельности и неформальных дипломатических каналов ведения переговоров между представителями конфликтующих сторон3. Вместе с теоретическим обоснованием концепта экспертной дипломатии были предприняты и первые попытки реализовать механизмы неформального урегулирования конфликтов на практике. В качестве модели для демонстрации эффективности методов экспертной дипломатии были избраны палестино-израильские неофициальные переговоры в Осло в начале 1990 г.4
Исключительно миротворческую функцию экспертной дипломатии в своих исследованиях подчеркивает авторитетный американский научный центр — RAND Corporation, который дает следующее определение понятию: «неофициальный политический диалог по проблематике миротворчества, участники которого имеют определенные рычаги воздействия на официальный процесс принятия решений»5. Исследователи RAND поясняют, что механизм экспертной дипломатии запускается только в том случае, если официальные переговоры между конфликтующими сторонами зашли в тупик или невозможны в силу отсутствия дипломатических связей.
Между тем к середине 1990-х гг. многие западные политологи пришли к пониманию, что ограничивать область исследований экспертной дипломатии исключительно миротворчеством неадекватно и следует распространить понятийный аппарат феномена и на другие сферы. Так появилось более широкое определение термина «экспертная дипломатия», предложенное американскими учеными Луисом Даймондом (Louise Diamond) и Джоном Макдональдом (John McDonald): «неправительственные, неформальные и неофициальные контакты и взаимодействие между частными лицами и организациями (неправительственными акторами) на международной арене в интересах государственной политики».
Структура и акторы дипломатических отношений
Классическая модель дипломатических отношений имеет трехуровневую структуру. На первом уровне (track one diplomacy) находится комплекс официальных связей между акторами (официальные переговоры, встречи на высшем уровне, дипломатические консультации, обмен нотами и т. д.). К участникам официальных дипломатических отношений обычно относят руководство страны, дипломатические миссии, официальные делегации от бизнес-сообщества и пр. Второй уровень (second-track diplomacy) — экспертная дипломатия, которая представляет собой совокупность неформальных каналов взаимодействия между акторами международного процесса, к которым, как правило, относятся
3 Diamond L., McDonald J. Multi-Track Diplomacy: A Systems Guide and Analysis // Occasional Paper № 3. Grinnell, Ia.: Iowa Peace Institute, June 1991.
4 Davies J., Kaufman E. Second Track // Citizens’ Diplomacy: Concepts and Techniques for Conflict Transformation, Lanham, Md.: Rowman and Littlefield, 2002.
5 Kaye Dassa Dalia. Talking to the enemy: track two diplomacy in the Middle East and South Asia, RAND, 2007.
эксперты в различных областях (политологи, социологи, экономисты, журналисты), НПО, мозговые центры, бывшие политики и военные, видные общественные деятели, представители религиозных и культурных кругов. На третьем уровне (track three diplomacy) происходит взаимодействие между странами на уровне граждан и общин, что также формирует определенный климат, традиции и формат дипломатических отношений (рис. 1).
I уровень. Официальные дипломатические отношения (track one diplomacy): руководство страны, дипломатичес -кие миссии, официальные делегации от бизнес-сообщества и пр.
II уровень. Экспертная дипломатия (second-track diplomacy): эксперты в различных областях (политологи, социологи, экономисты, журналисты), НПО, мозговые центры, бывшие политики и военные, видные общественные деятели, представители религиозных и культурных кругов.
III уровень. Гражданская дипломатия (track three diplomacy): граждане и общины.
Рис. 1. Структура и акторы дипломатических отношений
Виды и механизмы экспертной дипломатии
Традиционно в теории и практике международных отношений выделяют четыре вида экспертной дипломатии. Рассмотрим их.
Миротворчество. Данный вид экспертной дипломатии является наиболее распространенным в мировой практике и проработанным с точки зрения методологии. Основное отличие миротворчества от другого вида экспертной дипломатии, а именно урегулирования, заключается в масштабах проблематики. Как правило, миротворчество имеет дело с крупномасштабными или длительными конфликтами, тогда как урегулирование относится к локальным проблемам, которые требуют оперативных действий, осуществляемых чаще всего в двустороннем порядке6.
Механизмы миротворческой деятельности в рамках экспертной дипломатии состоят в организации целого комплекса мероприятий, цель которых заключается в вовлечении представителей кланов, элит, экспертного и религиозного сообщества, культуры и бизнеса враждующих сторон в неофициальные переговоры. К числу наиболее распространенных типов миротворческих мероприятий относятся всевозможные форумы, симпозиумы, конференции, неофициальные переговоры, консультационные комиссии, а также экспертные рабочие группы. Мероприятия могут одновременно проводиться по разным направлениям с целью охвата полярных групп экспертного, этнического или религиозного сообщества. Кроме того, все миротворческие мероприятия варьируют в зависимости от формата. Есть модель двусторонних переговоров с посредником, модель трехсторонних переговоров (конфликтующие стороны плюс посредник), формат многосторонних переговоров с участием всех заинтересованных сторон или сопредельных стран из региона конфликта.
6 Зиновский Ю.Г. Многосторонняя дипломатия и миротворчество в условиях современного мира // Вестник МГИМО, 2010. № 1(15).
В качестве организаторов миротворческих мероприятий обычно выступают всевозможные неправительственные организации и мозговые центры. Богатую практику в миротворческой деятельности имеют такие неформальные акторы, как американский центр Картера (Carter Center), Центр стратегических и международных исследований (CSIS, the Center for Strategic and International Studies), SIPRI, НПО «Поиск общей платформы» (SFCG, Search for Common Ground) и многие другие мозговые центры. Кроме того, в качестве организатора или посредника могут выступать бывшие видные политики и общественные деятели. Ярким примером является бывший президент США Джимми Картер, который, будучи формально независимым экспертом, выступал в качестве переговорщика и посредника в целом ряде конфликтов на Ближнем Востоке, в Южной Азии и Африке. Благодаря посредничеству в миротворческой деятельности акторы экспертной дипломатии получают возможность влиять на экспертное сообщество и элиты участников конфликта и за счет этого реализовывать собственные интересы в регионе конфликта.
В литературе, посвященной миротворческой деятельности в экспертной дипломатии, лучше всего описаны ближневосточное урегулирование и противостояние Индии и Пакистана в Кашмире7. В одном только палестино-израильском конфликте на разных стадиях переговоров на уровне экспертов было организовано свыше тысячи мероприятий с участием нескольких сотен крупных НПО и мозговых центров. Эти мероприятия проводились по линии неформальных переговоров с участием израильских, палестинских и американских политологов (организаторы CSIS и SFCG), по линии переговоров в сфере безопасности с участием отставных военных и политиков (DePaul University и SIPRI), по линии разоружения и режима нераспространения ядерного оружия (Cooperative Monitoring Center). Многосторонние экспертные переговоры проводились на базе таких форумов, как Gulf/2000, Stanley Foundation/Institute for Near East and Gulf Military Analysis (INEGMA), The Gulf Research Center (GRC) и др. Что касается кашмирского урегулирования, то и здесь при посредстве преимущественно американских мозговых центров было организовано несколько крупных диалоговых площадок для взаимодействия с экспертными сообществами Индии и Пакистана. Например, американский фонд Генри Форда выступил в качестве инициатора трехстороннего форума по проблеме военной безопасности в Кашмире (Neemrana Process) с участием отставных военных, бывших политиков и политологов из США, Индии и Пакистана. Фонд Рокфеллеров (the Rockefeller Foundation) организовал аналогичный форум под названием Balusa Group, где также в трехстороннем формате представители академических, культурных и религиозных кругов обсуждали проблемы гуманитарной безопасности в регионе. Помимо этого, американские мозговые центры (CSIS и the Henry L. Stimson Center) отдельно провели ряд конференций и переговоров с участием китайской стороны — Kashmir Study Group (KSG), Shanghai Process и Stimson Center Dialogues.
Урегулирование. Как отмечалось выше, урегулирование в экспертной дипломатии по своим функциям и механизмам напоминает миротворчество. От-
7 Noor Ahmad B. Pugwash Conference on Kashmir: Some Reflections // Institute of Peace and Conflict Studies. 2005. № 1620.
личие состоит в масштабе деятельности и в необходимости оперативных мер. Классическая модель урегулирования сводится к следующему: при появлении проблемы (громкое официальное заявление политика, обнародование официальных планов в сфере безопасности и вооружений и т. д.) заинтересованные страны посылают своих экспертов (бывших политиков, религиозных деятелей, политологов) для выяснения деталей проблемы и попыток мирного урегулирования или поиска компромиссного решения. В качестве иллюстрации достаточно вспомнить публичное заявление главы КНДР Ким Чен Ира в 1994 г. о намерении провести научные разработки с последующими испытаниями ядерного оружия. В ответ на это заявление Госдепартамент США в оперативном порядке направил в Северную Корею бывшего президента Д. Картера, который провел ряд неофициальных переговоров с северокорейским руководством и военными. В результате встреч была прояснена позиция КНДР и заключено соглашение о предоставлении стране гуманитарной помощи (строительство объектов энергетической инфраструктуры и поставки продовольствия) в обмен на замораживание всех ядерных программ. Аналогичная ситуация повторилась в середине 2000-х гг. На этот раз в качестве неофициального эксперта в области безопасности, представляющего интересы США, выступил бывший президент Билл Клинтон.
В связи с этим можно вспомнить и деятельность видных американских политологов Генри Киссинджера и Эдварда Люттвака, которые являются неофициальными экспертами-переговорщиками по проблеме китайско-тайваньских отношений. После каждого громкого заявления китайского руководства и военных о планах интервенции на Тайване либо Г. Киссинджер, либо Э. Люттвак обязательно посещают КНР и Тайвань с целью уточнить намерения сторон и передать послание американского правительства.
Мониторинг. Важным направлением экспертной дипломатии является мониторинг, который подразумевает отслеживание целей, намерений контрагентов, а также подготовку платформы для ведения официальных переговоров по какому-либо судьбоносному решению при участии экспертов, бывших политиков, видных общественных и религиозных деятелей или представителей бизнес-кругов. Мониторинг включает регулярные неформальные встречи экспертов и рабочих групп и раунды консультаций, в результате которых появляется возможность отслеживать настроение элит и моделировать их намерения. Примером могут служить регулярные зарубежные поездки Г. Киссинджера, З. Бжезинского, М. Олбрайт, Т. Блэра, Г. Коля, С. Тэлботта, Э. Качинса, Э. Лют-твака и др., которые сопровождаются многочисленными встречами не только с представителями элит, но и с академическим сообществом, общественными и политическими организациями.
Другая форма мониторинга — подготовка переговорной площадки для последующего налаживания официального партнерства. Например, З. Бжезинский, будучи выходцем из Польши, лично курировал подготовку официальных переговоров НАТО с Польшей и Чехией о размещении на территории этих стран объектов противоракетной обороны (ПРО). Известный американский политик и ученый провел большое количество переговоров с польскими и чешскими военными, политиками и экспертами в области безопасности, регулярно высту-
пал с лекциями в университетах, а также принимал участие во всевозможных конференциях и рабочих группах. Такая подготовка привела к запуску механизма переговоров на высшем уровне и официальному согласованию деталей операции со специалистами НАТО и США.
Наконец, мониторинг может носить формы разведывательной деятельности. Например, через организацию экспертных консультаций между США и Израилем в рамках программы по проведению сейсмологических исследований (The U.S. Geological Survey и Lawrence Livermore National Laboratory: Regional Seismic Monitoring Cooperation Project) американские власти получали информацию о ядерных разработках и испытаниях оружия массового уничтожения на Ближнем Востоке.
Стратегическое воздействие. Данный вид экспертной дипломатии получил свое методологическое оформление относительно недавно. Стратегическое воздействие подразумевает комплекс долгосрочных мер по реализации интересов отдельного государства через взаимодействие с экспертным сообществом другого государства и косвенное воздействие на процесс принятия решений в нем. Иными словами, благодаря организации большого числа экспертных встреч, форумов, переговоров, конференций и прочих мероприятий одно государство получает возможность наладить отношения с экспертным (научным, политическим, религиозным, культурным) сообществом другого государства, сформировать определенную атмосферу двусторонних отношений и косвенно воздействовать на его национальную политику. Данная модель исходит из того, что экспертное сообщество в большинстве случаев выступает в качестве консультанта органов государственной власти в процессе выработки и принятия решений.
Среди акторов стратегического воздействия, которые имеют многолетний опыт взаимодействия с экспертными сообществами в различных странах, можно назвать следующие мозговые центры, НПО и фонды: Центр Карнеги, фонд Форда, фонд К. Аденауэра, фонд Рокфеллера, CSIS, центр Картера и многие другие. Все крупные акторы стратегического воздействия имеют не только разветвленную сеть представительств и экспертов, но и получают солидное финансирование из государственных источников.
Стадии экспертной дипломатии
В экспертной дипломатии, когда речь идет о формировании отношений между странами на долгосрочную перспективу, обычно выделяют три этапа: социализацию, фильтрацию и реализацию.
Социализация. На этапе социализации через механизмы проведения мероприятий (конференции, форумы, рабочие группы и пр.) и выстраивание системы связей и экспертной сети происходит первичное знакомство с экспертным (академическим, политическим, экономическим, культурным, религиозным, военным) сообществом.
Другими словами, социализацию можно назвать «кастингом» зарубежных экспертов самых разных сфер компетенции и взглядов. Например, американский мозговой центр CSIS в процессе палестино-израильских консультаций
на экспертном уровне организовал целую серию мероприятий (конференции по безопасности, рабочие группы по вопросам разоружения, форум по региональному сотрудничеству и встречи представителей религиозных общин), целью которых был мониторинг позиций сторон и установление первичных контактов с «понравившимися» экспертами.
Фильтрация. На данном этапе происходит отсеивание тех представителей экспертного сообщества, чьи взгляды не укладываются в парадигму долгосрочного воздействия на внутреннюю политику государства и процесс принятия решений. Фильтрация призвана продемонстрировать «понравившимся» экспертам, что они в привилегированном положении и могут принимать участие в мероприятиях на самом высоком уровне. Например, зарубежных экспертов могут приглашать на закрытые форумы, в специальные государственные комиссии и консультационные группы и т. д. с целью поощрения определенного мировоззрения или подхода к решению проблемы.
Реализация. Это завершающий этап применения экспертной дипломатии, в результате которого эксперты получают возможность прямо или косвенно воздействовать на процесс принятия решений и выработки государственной политики. В ходе этапа реализации экспертной дипломатии могут применяться стимулирующие меры для поощрения деятельности внешних экспертов: вручение премий, почетных званий и титулов и пр.
Эффективность экспертной дипломатии
Активное применение экспертной дипломатии в качестве рычага внешней политики доказывает свою крайнюю эффективность не только в решении оперативных задач (локальные интересы), но и в средне- и долгосрочной перспективе (поддержание глобального лидерства). Наилучшим примером широкого использования ресурса экспертной дипломатии являются США, которые имеют самую разветвленную сеть авторитетных экспертов и всевозможных НПО. На функционирование столь массивной системы, обеспечивающей лидерство Соединенных Штатов на втором уровне дипломатических отношений, выделяются колоссальные средства как из бюджета, так и из частных фондов (фонд Рокфеллеров, фонд Карнеги, фонд Аденауэра и др.). Оценить примерную сумму, выделяемую ежегодно на функционирование американской экспертной сети не представляется возможным, так как формальная связь между государственными структурами и НПО тщательно скрывается. Таким образом, активное применение экспертной дипломатии является одним из ключевых элементов «мягкой силы» (soft power) во внешнеполитической стратегии США. На современном этапе американская модель внешней политики находится в стадии трансформации и постепенного перехода к парадигме «умной силы» (smart power)8, что
8 Концепт smart power был разработан американским политологом Сюзан Нозель (Suzanne Nossel) еще в 2004 г., однако получил возможность практической реализации в новой внешнеполитической стратегии США только в 2010 г.. При этом парадигма умной силы подверглась более глубокому осмыслению среди сторонников неолиберального подхода в международных отношениях, среди которых такой видный деятель как Джозеф Най (Joseph Nye). Наиболее распространенное определение умной силы звучит как «способность государства комбинировать элементы жесткой и мягкой силы с целью выработки стратегии тотальной победы».
вызвано экономией бюджетных средств в период финансового кризиса, а также необходимостью применения на практике более эффективных и действенных мер воздействия на контрагентов. По этой причине в ближайшем будущем следует ожидать, с одной стороны, замораживания или даже снижения бюджетных отчислений на оборонную сферу9, а с другой стороны — расширения поля действия американской экспертной дипломатии.
Ресурс экспертной дипломатии также регулярно используют в своей внешнеполитической деятельности Германия, Великобритания, Франция и Израиль. Однако экспертная сеть и масштабы деятельности европейских НПО не идут ни в какое сравнение с американскими. Основная причина — значительные материальные траты на содержание соответствующей инфраструктуры для экспертной деятельности. Поэтому география европейской экспертной сети локализована на отдельных проблемных направлениях (преимущественно в Европе и на Ближнем Востоке) и не претендует на глобальный охват.
Состояние российской экспертной дипломатии
В России экспертная дипломатия в качестве внешнеполитического ресурса применяется ограниченно и бессистемно. Это можно объяснить тремя главными причинами. Во-первых, в отличие от Советского Союза у современной России слабо проработана ценностно ориентированная внутренняя и внешняя политика, а также практически нет четкого представления о национальных интересах государства10. Это затрудняет формирование комплекса двусторонних и многосторонних отношений с другими государствами и акторами международных отношений, не говоря уже об отсутствии принципов средне- и долгосрочного внешнеполитического планирования11. Как видно на примере США, ценностная мотивация, целеполагание и стратегическое видение развития международной повестки дня и отношений с другими странами — все это является непременным условием для реализации экспертной дипломатии.
Во-вторых, экспертная дипломатия в России опирается на довольно скудные материальные ресурсы и инфраструктуру. Попытки мобилизовать экспертное сообщество в интересах России можно проследить преимущественно на территории стран бывшего СССР. Российское экспертное влияние на развитые страны Запада, Индию или Китай практически не распространяется. После развала Советского Союза солидная экспертная сеть (в основном советские военные и политические советники, а также обучавшиеся в советских вузах представители зарубежных элитных групп) начала постепенно сужаться и на современном этапе почти полностью исчезла.
В-третьих, у экспертной дипломатии в России фактически отсутствует собственная научно-теоретическая школа и методологическая основа. Концепт экспертной дипломатии копирует западные подходы, что часто несовместимо
9 Имеется в виду уменьшение роли компонента «жесткой силы» — hard power — во внешней политике США, как наиболее затратного.
10 Богатуров А.Д. Три поколения внешнеполитических доктрин России // Международные процессы. 2007. Т. 5. № 1. С. 54-69.
11 Якунин В.И. Народная дипломатия как фактор мировой политики и инструмент межцивилиза-ционного взаимодействия. М.: Научный эксперт, 2006. С. 87-108.
с практикой и реалиями российской дипломатии и внешней политики. Одновременно с этим у внешнеполитического руководства преобладают устаревшие взгляды на международные отношения как на поле исключительно силовой борьбы и баланса военных сил. Отсюда возникает перекос в сторону военно-стратегического сотрудничества и отношений по поводу безопасности, тогда как ресурсы экспертной дипломатии не пользуются спросом во внешнеполитических ведомствах. Ощущается острый дефицит научных исследований, уникальных разработок в этой сфере с учетом специфики цивилизационной роли России в мире и ее потенциала.
Между тем говорить об отсутствии примеров применения ресурсов экспертной дипломатии в современной России было бы неверно. Можно выделить несколько групп акторов, которые выполняют функции экспертных дипломатов.
Бывшие политики. К этой группе относятся такие видные политические деятели прошлых лет, как Игорь Иванов (бывший министр иностранных дел, имеет хорошие неформальные связи в испанском экспертном сообществе12), Евгений Примаков (один из самых авторитетных российских экс-политиков, обладающий обширными связями в арабском мире13), Кирсан Илюмжинов (бывший президент Республики Калмыкия, обладает связями с зарубежными политиками и экспертами по линии ФИДЕ14), Сергей Ястржембский (дипломат, бывший помощник президента России), Михаил Горбачев (экс-президент СССР, обладающий большим авторитетом в странах Запада, особенно в Германии и США15) и др.
Эксперты различных профилей и убеждений. В современной России есть достаточно много экспертов в сфере экономики, политологии и социологии, которые тесно связаны с зарубежным экспертным сообществом и участвуют в многочисленных мероприятиях. Наиболее известные из них: А. Богатуров16 (российский политолог, имеющий солидные связи в американском экспертном сообществе), Ф. Лукьянов (журналист-международник, политолог, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», выходящем на русском и на английском языках), Д. Тренин (глава московского центра Карнеги), Е. Гонтма-хер и И. Юргенс (представители Института современного развития), А. Арбатов (политолог), Д. Рогозин (до 2011г. представитель России при НАТО), Н. Нароч-ницкая (возглавляет парижское отделение Института демократии и сотрудничества, а также Фонд исторической перспективы), А. Мигранян (глава нью-йорк-
12 И. Иванов с 1991 по 1995 г. был послом в Испании.
13 Е. Примаков, будучи уже в отставке, регулярно совершал поездки на Ближний Восток с целью передачи посланий российской стороны и участия в урегулировании конфликтов.
14 Весной 2011 г. К. Илюмжинов был направлен с неофициальным визитом в Ливию для проведения переговоров с представителями М. Каддафи и повстанцами. С ливийским лидером у К. Иллюм-жинова сформировались доверительные личные отношения благодаря их совместному участию в шахматных турнирах.
15 Большинство контактов с зарубежным экспертным сообществом М. Горбачев осуществляет по линии своего фонда.
16 А. Богатуров организует регулярные встречи российских студентов и специалистов-междуна-родников с видными американскими политологами и бывшими политиками благодаря личным связям с ними.
ского представительства Института демократии и сотрудничества), В. Никонов (президент фондов «Политика» и «Русский мир»17) и др.
Однако у российского экспертного сообщества есть две существенные трудности, ограничивающие данный дипломатический ресурс в целях реализации интересов российской внешней политики. Речь идет в первую очередь о явном дефиците фундаментальных научно-теоретических разработок и отечественных концептов, получивших признание в других странах. Наличие солидных научных трудов является непременным условием признания и авторитета российских экспертов среди зарубежных коллег. Без соответствующего авторитета задействовать российских экспертов в выполнении дипломатической миссии крайне проблематично. Например, публичные выступления за рубежом многих популярных российских политологов, имеющих ученые степени, не только не пользуются успехом, но и часто вызывают явную иронию у иностранного сообщества ввиду непрофессионализма и отсутствия научности. Еще одним сдерживающим фактором является крайне неудовлетворительное владение российских экспертов иностранными языками. Незнание иностранных языков ограничивает возможность тесных контактов с зарубежными экспертами, а также не позволяет в полной мере использовать зарубежные теоретические разработки с целью улучшения собственных профессиональных качеств и знаний.
Академическое сообщество. От академических кругов наиболее активно во внешней политике России выступают представители трех ведущих гуманитарных вузов страны: МГУ, МГИМО и Высшей школы экономики. На базе указанных университетов ежегодно проходит большое количество мероприятий с участием зарубежных экспертов. Соответственно, возглавляют рейтинг экспертов от российского академического сообщества В. Садовничий, А. Торкунов и Я. Кузьминов.
Представители религиозных кругов. Отдел внешнецерковных связей (ОВЦС), а также патриархия Русской православной церкви (РПЦ) регулярно используют ресурс экспертной дипломатии. Это связанно не только с необходимостью поддерживать единство епархий (в том числе и зарубежных) и стабильность внутри Церкви, но и с постоянным взаимодействием с другими конфессиями. Кроме того, РПЦ часто выступает в качестве весомого политического фактора18. Наиболее видные фигуры РПЦ, которые включены в экспертную дипломатию: И. Алфеев, С. Тутунов, В. Легойда, В. Чаплин, Н. Балашов и Т. Шевкунов.
Представители крупного бизнеса. Выполнять роль экспертных дипломатов могут и влиятельные бизнесмены, которые имеют определенные связи и авторитет в политических и общественных кругах зарубежных стран. Причем не имеет значения, возглавляет бизнесмен частную или государственную компанию. Наиболее распространенная форма экспертной дипломатии в этом
17 Фонд «Русский мир» — российская организация, занимающаяся популяризацией русского языка и культуры, а также поддержкой программ изучения русского языка в различных странах мира (с 2007 г.).
18 Русская православная церковь на Украине постоянно следит за развитием политической обстановки в стране, чтобы не допустить излишнего давления со стороны государственных структур и противостоять время от времени предпринимаемым попыткам соединить УПЦ (МП) и УПЦ (КП) под управлением Филарета Денисенко.
случае — проведение конференций и представительных форумов с участием иностранных экспертов, выделение грантов, издание книг в соавторстве с зарубежными партнерами. Самые видные российские экспертные дипломаты из бизнес-среды: В. Якунин (глава ОАО «РЖД», возглавляет и активно участвует в деятельности Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций»19, а также Фонда Андрея Первозванного20), А. Лебедев (активно спонсирует различные международные проекты21, а также оказывает влияние на международный имидж России благодаря тому, что стал владельцем влиятельных британских изданий The Evening Standard и The Independent), М. Прохоров22 и др.
Видные общественные деятели. Среди российских общественных деятелей не так много представителей, имеющих авторитет и известность за рубежом. Тем не менее некоторые персоны известны в узких профессиональных кругах за границей, что позволяет им являться проводниками российской экспертной дипломатии. Например, Ч. Хаматова (актриса, известный с мире деятель в области благотворительности и помощи больным детям23), Э. Панфилова и Л. Алексеева (известные в зарубежных кругах российские правозащитники), А. Навальный (известный в мире российский блогер), Л. Рошаль (детский врач) и ряд деятелей культуры и искусства (В. Гергиев, А. Пугачева и другие).
Также в России, помимо экспертных дипломатов, можно отметить несколько организаций и регулярных международных форумов, которые частично выполняют функции не только поддержания российского экспертного сообщества, но и воздействия на западных экспертов. Например, ежегодный Валдайский форум (дискуссионный клуб)24, Совет по внешней оборонной политике (СВОП)25. Обе организации возглавляет С. Караганов. Еще одной диалоговой площадкой для экспертных сообществ России и зарубежных стран является Московская школа политических исследований26.
Выводы
Обобщая зарубежный опыт и оценивая современное состояние институтов экспертной дипломатии в России, можно с уверенностью говорить о необходимости существенного наращивания потенциала российского экспертного сообщества в интересах внешней политики государства и продвижения его национальных интересов за рубежом. Очевидно, что для этой цели потребуются разработка и реализация целого комплекса мер, включающих не только практические, но и теоретические новации и стратегии. В первую очередь на базе
19 www.wpfdc.org.
20 http://www.fap.ru/.
21 За благотворительность получил две престижные награды: церковный орден Святителя Иннокентия Московского и медаль ЮНЕСКО «Диалог культур».
22 http://www.prokhorovfund.ru/.
23 Соучредитель одного из самых крупных и успешных благотворительных фондов в России и мире «Подари жизнь». Фонд добился строительства в Москве крупнейшего в мире Федерального научноклинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии. http://www.podari-zhizn.ru/.
24 http://valdaiclub.com/.
25 http://www.svop.ru/.
26 Директором Московской школы политических ислледований является Е. Немировская. www. msps.su/.
российских мозговых центров и ведущих университетов (МГУ, МГИМО, Высшей школы экономики) необходимо создать научные подразделения или кафедры, специализирующиеся на разработке уникального концепта экспертной дипломатии России с учетом ее цивилизационных особенностей и национальных интересов. Подобная мера также призвана сформировать современную научную российскую школу экспертной дипломатии, которая сможет не только избавиться от традиции копирования западных подходов и парадигм, но и со временем стать образцовой моделью для ряда стран СНГ.
Наконец, видится крайне рациональным и эффективным воссоздание в разумных масштабах инфраструктуры социализации российского экспертного сообщества (сети научно-исследовательских центров, института российских советников в зарубежных странах, программ обучения иностранных студентов в России и др.).
