Экономическое зонирование: классические и институциональные аспекты развития (на примере ОЭЗ в Калининградской области) Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ЗОНИРОВАНИЕ: КЛАССИЧЕСКИЕ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ (НА ПРИМЕРЕ ОЭЗ В КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ) 1

Т. Р. ГАРЕЕВ

кандидат экономических наук, доцент, Российский государственный университет им. И. Канта

e-mail: TGareev@kantiana.ru

В статье рассматриваются институциональные аспекты экономического зонирования на примере эволюции Особой экономической зоны в Калининградской области России. Рассматриваются история происхождения ОЭЗ как результата «эксклавности», элементы path dependence и результаты ее воздействия на структуру экономики региона. Внимание уделяется формированию рентоориентированных мотиваций бизнес структур, последствиям нестабильности правил игры, примерам нецелевого использования института и другим институциональным аспектам.

Ключевые слова: институциональный анализ, особые экономические зоны, им-портозамещение, Калининградская область.

Коды классификатора JEL: R58, P37, L59.

Методологические замечания

Современная институциональная экономика претендует на роль интегрирующей экономической теории, которая позволяет рассматривать не только абстрактные состояния единственного вырванного из контекста и самодостаточного института — рынка, но и анализировать «многие социальные феномены» [11, с. 60].

Однако многие работы, выполненные в духе институциональной парадигмы, строятся на критике посылок «мейнстрима» и останавливаются на доказательстве важности институтов в экономическом анализе. Часто отмечается, что «ключевая роль институтов в экономическом развитии неоспорима, однако интерпретация этого утверждения и его эмпирическая проверка остаются предметом дискуссий» [7, с. 28].

Поиск методов такой интерпретации и проверки является одним из магистральных направлений современной экономической мысли.

Цель настоящей статьи — проанализировать институциональные аспекты экономического зонирования на примере эволюции Особой экономической зоны в Калининградской области. При этом нас в большей степени интересуют позитивные аспекты эволюции данного феномена, через которые можно «преломить» различные теоретические понятия современного институционализма [5; 12].

Безусловно, выбор такого объекта анализа, как институт ОЭЗ, носит черты феноменологического подхода. Однако позволим себе утверждать, что применительно к институциональной теории феноменологический подход может иметь методологическую ценность. Известно, что предметом институционализма являются институты — привычки (habits), правила (rules) и их эволюция. Данный набор понятий является предпосылкой скорее не для единой теории, а для контекстных и исторически обусловленных подходов к анализу. По аналогии с эволюционной биологией современ-

1 Статья подготовлена по материалам доклада на конференции «Теория и практика институциональных изменений в экономическом развитии общества», г. Казань, КГТУ—КАИ, 19-21 января 2009 г.

© Гареев Т. Р., 2009

ный институционализм обладает несколькими общими принципами, объясняющими происхождение и развитие институтов [16].

Замечено, что при обособлении универсального институционального феномена (например, института прав собственности) происходит его редукция и интерпретация ортодоксальной экономикой на уровне какого-либо из видов трансакционных или трансформационных издержек (или экзогенно заданного состояния внешнего окружения).

Анализ издержек и выгод сам по себе является мощным инструментом экономического подхода, однако его необходимо дополнять институциональным анализом во всем его многообразии.

В рамках данной работы нас будут интересовать истоки происхождения института ОЭЗ в результате сбоя в анализе «затрат и выгод эксклавности», элементы path dependence в его эволюции, формирование рентоориентированных мотиваций бизнес-сообщества, последствия нестабильности правил игры, примеры нецелевого использования института [7] и другие институциональные аспекты и проекции.

При этом будет показано, что основные закономерности классического анализа работоспособны, однако должны дополняться важными деталями в развитии социальных структур и мотиваций индивидуальных и групповых экономических агентов.

Экономическое зонирование как объект институционального анализа

Само по себе экономическое зонирование — любопытный процесс появления и развития институтов, который, насколько нам известно, не получил подробного освещения в институциональной теории. Считается, что зонирование достаточно хорошо изучено в классической экономике в части соотношения издержек и выгод льготного режима хозяйствования для фирм.

Сущность экономического зонирования заключается в установлении формальных правил, которые выделяют некоторые области экономико-политического пространства (особые режимы ведения хозяйственной деятельности). Данные режимы, как правило, привязываются к конкретной территории («банальному» географическому пространству) с целью стимулирования экономического развития [14]. Важно, что зонирование осуществляется вполне осознанно, в результате политического торга.

Многообразие экономических зон (в широком смысле) велико — начиная от локальных институтов инкубирования [15] и свободных экономических зон [17] и заканчивая зонами свободной торговли и межгосударственными союзами. Несмотря на уникальность отдельных зон, продиктованную контекстом и историческими факторами, все типы экономических зон объединяет формальный статус и достаточно четкая спецификация правил игры (установление границ действия института), что делает зонирование своего рода рафинированным институтом.

Вообще говоря, в институциональной литературе с теми или иными вариациями принято определение институтов как «рамок социального действия, определяемых формальными и неформальными нормами и правилами», а также механизмами принуждения к исполнению данных правил. Таким образом, в понятие института включаются «как нормы поведения и социальные конвенции, так и юридические и формальные правила» [11, с. 11] 2.

При этом теоретики не проводят онтологической разницы между формальными и неформальными институтами, хотя субъективно склоняются к рассуждениям о роли неформальных институтов. Вероятно, это объясняется наследием «старого» институ-

2 «Институты — это одновременно и объективно существующие структуры, находящиеся "где-то вовне", и субъективные пружины человеческой деятельности "в головах людей"» [11, с. 13]. Отдавая дань удачности формулировок (чем вообще отличаются работы новых институциональных теоретиков Д. Норта, Дж. Ходжсона и др.), необходимо отметить известный диалектизм такого подхода, провозглашающего объективно-субъективный характер институтов.

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ционализма3 и бихевиоризма, а также тем, что формальные институты более «уязвимы» с точки зрения интеграции в формальные построения «мейнстрима».

Возвращаясь к проблеме зонирования, отметим, что методологическая польза рассмотрения особых режимов хозяйствования (экономических зон) в институциональной теории и на практике заключается в том, что они представляют собой достаточно «чистые» объекты институционального анализа, которые можно аналитически выделить из плотной сети институциональных образований (arrangements) и наслоений.

В данной работе нами выделяется не просто рафинированный формальный институт, а институт-эндемик4 — эволюционирующий экономико-правовой режим СЭЗ-ОЭЗ в Калининградской области.

Ряд исследователей в свое время справедливо отмечали, что СЭЗ-ОЭЗ в Калининградской области не является классической зоной свободной торговли (например, [8]). Нормативные выводы из данного наблюдения приводили к ожесточенной критике действующего режима. Однако для целей нашего исследования такая «неклас-сичность» позволяет более выпукло продемонстрировать ряд любопытных эффектов функционирования СЭЗ-ОЭЗ за последние 15 лет.

Эволюция режима СЭЗ-ОЭЗ: исторический контекст

Калининградская область, начиная с 1991 года, представляет собой единственный и достаточно уникальный эксклавный регион постсоветской России, расположенный в Балтике и окруженный со всех сторон зарубежными государствами. С 1 мая 2004 года, после официального вступления в числе других стран Польши и Литвы в Европейский союз, Калининградская область превратилась в российский анклав внутри Европейского союза.

Экзогенный шок 1991 года привел к необходимости быстрого поиска новых механизмов развития региона [9].

Идея экономического зонирования стала ответом на разрыв традиционных производственных связей и коренную перестройку производственных отношений в обществе. Первоначальная дискуссия развернулась между концепциями Свободной экономической зоны на всей территории Калининградской области, либо созданием нескольких локальных экономических зон (ЛСЭЗ). Причем под впечатлением от экспортных зон Китая первоначально политическое лобби региона на уровне федерации использовало клише «Гонконга на Балтике», намекая на потенциальную чистую выгоду для страны существования такой СЭЗ.

Точкой бифуркации, предопределившей во многом дальнейший путь развития региона, стало решение о распространении режима свободной таможенной зоны на всю территорию Калининградской области (15 тыс. км) за исключением ряда особых объектов.

Среди различных предложений о путях регионального развития, фигурировавших в начале 1990-х годов, возобладала политически выигрышная идея «свободной» экономической зоны. Положение о свободной экономической зоне в Калининградской области (СЭЗ «Янтарь») было утверждено Постановлением Совета Министров РСФСР от 25.09.1991, а 22.01.1996 был принят Федеральный закон «Об Особой экономической зоне в Калининградской области» [2].

3 В работах Т. Веблена, например, институтом признается «привычное мышление» (habit of thought). Институты — это, по сути дела, распространенный образ мысли в том, что касается отдельных отношений между обществом и личностью и отдельных выполняемых ими функций.

При всей глубине в таком подходе достаточно трудно преодолеть проблему «нечеткости» (fuzziness) объекта анализа.

4 Эндемиками (от греч. EvSnMoc; — местный) называются типы биологических объектов (животных или растений), представители которых обитают на относительно ограниченном ареале. Нами данный термин вводится для характеристики институтов, которые в силу исторических, географических и политических обстоятельств являются уникальными для соответствующего экономического пространства.

Период функционирования СЭЗ «Янтарь» (до принятия в 1996 году Федерального закона «Об особой экономической зоне в Калининградской области») характеризовался четкой ориентацией зоны на наполнение потребительского рынка региона. Уже в начале 90-х годов стало ясно, что данные надежды иллюзорны и что свободная таможенная зона, как ее ни назови, в переходной постсоветской экономике эксклава — это инструмент выживания, а о привлечении реальных иностранных капиталов можно забыть до лучших времен. Политическая установка о «чистой выгоде» для России существования данной СЭЗ была заменена на установку о «компенсации эксклавности». Причем внятных попыток количественной оценки «затрат и выгод» от эксклавного статуса территории практически не предпринималось (вероятно, из-за сложности анализа и давления времени, свойственного для политического цикла, в контексте которого проходило лоббирование интересов региона на федеральном уровне)5 [9].

Как отмечает П. Кругман, анализ выгод и издержек различных режимов торговли для предпринимателей не позволяет оценить всех социальных выгод и издержек [6, с. 245-279]. Как утверждает новая институциональная теория: «Способ разделения выгод между различными группами экономических агентов имеет значение» [12, с. 514]. Смысл рентоориентированного поведения заключается в том, что присвоение как можно большей части потенциальных выгод приводит к сокращению общего размера выигрыша.

В конечном итоге было принято решение о фактической абсорбции избыточной неэффективности региональной экономики на федеральном уровне. Справедливости ради необходимо отметить, что часть финансовой поддержки в форме льгот получает непосредственно региональная экономика, а значительную часть — субъекты экономики всей России (в особенности столичного региона за счет участия в капитале компаний, работающих в режиме свободной экономической зоны).

Параметры режима свободной таможенной зоны, которая является основой режима ОЭЗ, на протяжении почти 15 лет неуклонно менялись в сторону постепенного сужения льгот под воздействием эволюции налогового, таможенного и бюджетного законодательства России. Поэтому, на наш взгляд, необходимо уточнять, к какому однородному периоду относится тот или иной режим СЭЗ-ОЭЗ (рис. 1).

Нестабильность правил игры в рамках режима СЭЗ-ОЭЗ является одной из его ключевых характеристик, снижающих потенциальные выгоды от его использования.

Рис. 1. Нестабильность режима СЭЗ-ОЭЗ в период 1993-2004 годов6

5 В различных работах назывались разные оценки, которые в основном основывались на сравнении условно начисленных и невзысканных таможенных пошлин и агрегированных дополнительных расходов жителей региона, связанных с организацией внутрироссийских трансакций. Некоторые авторы включали в анализ дотационную тарифную политику естественных монополий по отношению к региону и другие факторы.

6 Данный рисунок отражает экспертные оценки институциональной устойчивости режима СЭЗ-ОЭЗ, полученные методом Дельфи. По вертикали отложена шкала, где «0» соответствует полному отсутствию режима, а «10» — максимально благоприятному режиму свободной таможенной зоны, стиму-

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

Специфика «правил игры» в рамках режима СТ31996

Рассмотрим кратко «правила игры» в рамках феномена СЭЗ-ОЭЗ в Калининградской области в период с 1993 года по настоящее время. В целях исследования представляется целесообразным абстрагироваться от ряда менее существенных нормативных деталей (правовых коллизий), имеющих самостоятельный интерес (например, систему тарифного квотирования в рамках СЭЗ-ОЭЗ, а также перипетии с НДС, взимаемым при таможенном оформлении товаров)7.

Основная «работающая» статья 7 Федерального закона «Об Особой экономической зоне в Калининградской области» (далее СТЗ-1996) предполагала помимо прочего главную возможность для региональных предпринимателей — ввозить товары на территорию Калининградской области без уплаты таможенных пошлин, а также беспошлинно вывозить продукты их переработки на остальную территорию России при условии соблюдения правил определения происхождения с территории СТЗ-1996 (теоретически данное правило заключается в обеспечении достаточной доли доработки при соблюдении существенных технологических операций)8.

Удельная величина добавленной стоимости рассчитывается на основе калькуляции по формуле, содержащейся в других документах9:

V-С

Ч--- ,

V

где V — цена франко-завод изготовителя (производителя из СТЗ-1996);

С — стоимость импортных сырья и комплектующих.

Как гласила ст. 7 Закона 13-ФЗ, «товар считается произведенным в Особой экономической зоне, если величина добавленной стоимости его обработки (переработки) составляет не менее 30 %, а для товаров, относящихся к электронике и сложной бытовой технике, — не менее 15 %, и его обработка (переработка) влечет за собой изменение кода товара по таможенной классификации».

Данное положение закона фактически вводит критерии достаточной переработки, которые были законодательно закреплены только в законе 2006 года (ст. 24 16-ФЗ).

лирующему рентоориентированное поведение. Точки переломов на графике соответствуют некоторым нормативным актам (проектам и фактически принятым), которые влияли на режим свободной таможенной зоны. Например, Указ Президента РФ от 06.03.1995 № 244 «О признании утратившими силу и об отмене решений Президента в части предоставления таможенных льгот»; Федеральный закон от 22.01.1996 № 13-Ф3 «Об особой экономической зоне в Калининградской области»; Постановление Правительства от 16.03.1999 года «О продлении срока реализации приобретенных на аукционе... квот»; Распоряжение ГТК РФ от 27.12.2000 № 01-99/1405 «О применении части второй Налогового кодекса Российской Федерации при помещении товаров под таможенные режимы» (отменен 01.02.2001) и другие акты.

7 Так, например, с точки зрения внутреннего развития региона важным положением стал п. 2 ст. 7 Закона 13-Ф3 от 22.01.1996, устанавливающий, что «товары, ввозимые из других стран в Особую экономическую зону, освобождаются от ввозных таможенных пошлин и других платежей, взимаемых при таможенном оформлении товаров (кроме таможенных сборов)». Фактически это означало, что импортные товары (за исключением товаров, подпадающих под квотирование), ввозимые и потребляемые на территории региона, становились дешевле аналогичных импортных товаров в России на сумму таможенных пошлин.

8 СТЗ-1996: ст. 7 п. 3: 3) товары, произведенные в Особой экономической зоне (что подтверждается сертификатом о происхождении товара) и ввозимые на остальную часть таможенной территории Российской Федерации. освобождаются от ввозных таможенных пошлин и других платежей, взимаемых при таможенном оформлении товаров (кроме таможенных сборов). К указанным товарам не применяются меры экономической политики (меры по нетарифному государственному регулированию внешнеторговой деятельности).

9 Установлены Таможенным кодексом и «Порядком определения происхождения товаров из Особой экономической зоны в Калининградской области» (Распоряжение № 296-р/01-14/1365 от 31.01.1998 с изменениями и дополнениями от 03.10.2000 и 18.02.2002).

Однако в версии 1996 года оба эти критерия фактически должны были применяться одновременно (использован союз «и»), тогда как в 2006 году данное требование было смягчено до выборочного применения (используется оборот «если выполнено одно из... условий»)10.

Неполнота законодательной нормы в данном случае заключается в том, что компоненты величины V — С могут включать практически любые учетные расходы (факторные доходы), в том числе прибыль завода11. В предельном случае данная величина может складываться из амортизации и прибыли. Чтобы избежать подобных сценариев, связанных со злоупотреблениями «критериями достаточной переработки»12, в текст закона была введена норма об изменении кода товара по таможенной классификации (на уровне любого из первых четырех знаков по ТН ВЭД).

В добавленную стоимость, естественно, может включаться стоимость российских товаров и комплектующих (менее естественно, что могут включаться товары, ставшие российскими в результате таможенной очистки). Это положение также родило любопытные практики нецелевого использования института, которые мы оставим за рамками рассмотрения.

Важно, что расчет добавленной стоимости производится в процентах от цены изделия на условиях «франко-завод» изготовителя V. Это означает, что учетный норматив в 30 % добавленной стоимости эквивалентен примерно 43 % наращения к цене комплектующих (30/70). Обратная величина (70/30) свидетельствует о том, что при выполнении данного норматива на каждую единицу добавленной стоимости необходимо импортировать 2,3 единицы. При отклонении от установленного норматива отношение импорта к добавленной стоимости будет меняться, что отражено на графике для различных значений процентов добавленной стоимости к цене (рис. 2).

Рис. 2. Соотношение импорта и добавленной стоимости

Как видно на рис. 2, заложенная в СТЗ-1996 модель импортозамещения изначально предполагала существенный рычаг по «прокачке» импорта на каждую единицу создаваемой в ОЭЗ добавленной стоимости. За данную зависимость режим СТЗ подвергался суровой и зачастую обоснованной критике [8].

10 Также с 2006 года не действует оговорка относительно бытовой техники (ст. 24 16-ФЗ).

11 Это положение приобрело особую актуальность после принятия Закона 16-ФЗ, открывшего возможности для гибридных схем и трансфертного ценообразования.

12 Экспертные работы по установлению происхождения товаров из ОЭЗ выполняются в соответствии с «Инструкцией о порядке проведения экспертизы товаров экспертными организациями Системы торгово-промышленной палаты Российской Федерации» СТО ТПП 20-01-97 (внутренний документ экспертной организации).

ТЕRRА ECONOMICUS ^кономичєский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

Теоретически данный режим не противоречил требованиям развития экспорта в торгуемых секторах, но данные законом достаточно широкие возможности практически не реализовались13.

Можно было ожидать, что будут доминировать именно импортозамещающие бизнес-модели, и величина добавленной стоимости будет в среднем немного превышать установленный 30 % норматив («капитал идет по пути наименьшего сопротивления»).

На практическом уровне установление данного норматива и неполнота законодательной базы14 привели к поиску ренты и закреплению таких бизнес-моделей (и выстраиванию соответствующих бизнес-контуров), которые в наибольшей степени учитывали комбинацию ограничений и возможностей, содержащихся в различных нормативных актах.

На рисунке видно резкое увеличение импортного рычага от фактической величины адвалорной доли при низких значениях последней. Индивидуальные решения фирм по занижению фактической величины адвалорной доли в рамках импортозаме-щения привели к ощутимому давлению на платежный баланс со стороны региона.

При отсутствии стимулов к развитию многие предприятия так и не осуществили инвестиции в устойчивое развитие. В настоящий момент сохраняет актуальность «проблема 2016», связанная с перспективой завершения переходного периода и прекращения действия остаточных льгот СТЗ-1996 (данный переходный период был введен в 2006 году).

В более широком политическом контексте представляется, что федеральный центр, как система более высокого уровня, с помощью формальных механизмов развития фактически частично адсорбировал неэффективность региональной экономики эксклава, делегировав ей полномочия по обслуживанию части импортных потоков.

Тарифная защита: предсказания равновесной модели

В международной экономике, как правило, не проводится существенных различий между зонами, ориентированными на экспорт, и импортозамещающими зонами, хотя внимание в основном уделяется первым. Основным методом исследования воздействия зоны на социально-экономическое развитие территории (страны) является равновесный анализ с классической оговоркой при прочих равных затрат и выгод для фирм, являющихся резидентами зон и прочих фирм. Критерием немедленной успешности зоны является прослеживаемый эконометрическими моделями приток прямых иностранных инвестиций и экономический рост.

В классическом случае экспортной ориентации зоны сравниваются налоговые преференции для фирм, расположенных в особых условиях, и для обычных фирм. Институциональные аспекты зонирования, как правило, ограничиваются защитой прав собственности иностранных инвесторов, работающих по модели глобального аутсорсинга.

Классическое импортозамещение основано на принципе тарифной защиты отечественного производства по сравнению с импортируемым товаром (т. е. с зарубежным производством).

Если таможенная пошлина не влияет на мировые цены (ситуация в «малой» экономике), то традиционная формула эффективной степени тарифной защиты (ERP — effective rate of protection) может быть записана, как (адаптировано из: [6, с. 225]):

13 Анализ причин низкого воздействия ОЭЗ на экспорт в торгуемом секторе содержится во многих работах. Одной из центральных является переток капитала в сферу импортозамещения, делающий ее при прочих равных более привлекательной (специфический для ОЭЗ эффект вытеснения). Усилия предпринимателей, направленные на поиск ренты, вероятно, привели к появлению отрицательных стимулов по развитию не зависящих от ОЭЗ видов производственной деятельности в сфере торгуемых товаров.

14 Фактически неполнота общественного контракта между государственными органами и предприятиями, декларирующими работу в рамках режима СТЗ-1996.

...... ,

УА" УА” У-С У-С

где УЛ% — добавленная стоимость после применения торговой политики, т. е. в данном случае после применения тарифа;

УЛ'Я — добавленная стоимость относительно мировой цены (цены франко-завод);

тс — ставка таможенной пошлины на комплектующие;

Т — ставка таможенной пошлины на готовые изделия;

С — стоимость полуфабрикатов и комплектующих;

У — цена франко-завод изготовителя (условно равная мировой цене).

Применительно к Калининградской ОЭЗ (СТЗ-1996), эффективная степень защиты сборочного предприятия по сравнению с импортными товарами при прочих равных может быть выражена в более компактном виде:

ЕИР = ^ = — • 100%,так как -Стс =0,

где а — норматив добавленной стоимости.

Эффективная степень защиты производств в ОЭЗ (СТЗ-1996) по сравнению с внутренними производителями (по цене франко-завод), вероятно, составит:

£/?Р=тс-(^-)-100%,для 0<а <1. а

Как видно на рис. 3, сборочные производства в режиме ОЭЗ, действующем с 1996 года, были относительно защищены тарифами по сравнению не только с импортом, но и с аналогичными импортозамещающими производствами в России.

Поэтому угрозой для существования данной импортозамещающей модели будет отмена таможенных пошлин на комплектующие (снижение тарифной защиты по сравнению с внутрироссийским производством). Повышение таможенной пошлины на готовое изделие будет вести к увеличению тарифной защиты. В случае шока спроса в данной ситуации можно ожидать усиления протекционизма по отношению к готовой продукции, так как это соответствует интересам всех групп производителей15.

Рис. 3. Упрощенная схема тарифной защиты при режиме СТЗ-1996

15 По информации на февраль 2009 года, в сфере производства телевизоров сложилась именно такая ситуация: после строительства двух крупных заводов в России были отменены пошлины на комплектующие (что, вероятно, являлось частью соглашений с инвесторами), но в ситуации обострения кризиса встал вопрос о повышении ввозных пошлин на телевизоры.

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

Сложность ситуации заключается в том, что в отношении уравновешивания дополнительных транспортных расходов и таможенных пошлин для калининградских фирм равновесие принципиально недостижимо: регион непохож на другие, и при любой реалистичной комбинации переменных при прочих равных экономические агенты будут получать либо сверхприбыль, либо относительный убыток.

Действительно, при моделировании прибыльности тех или иных бизнес-моделей даже в простом случае используется несколько взаимосвязанных параметров: стоимость импортных сырья и комплектующих, конечная цена, стоимость комплектующих и сырья отечественного производства. Различные соотношения данных переменных приводят к существенной вариации фактических показателей адвалорной доли и ее компонентов (рис. 4).

Р-У

■'V'-

V

Рис. 4. Схема классической оценки бизнес-моделей в СТЗ16

Кроме того, как показывает анализ, проведенный в 2005 году, соотношения различных компонентов себестоимости за единицу продукции различаются между бизнес-моделями в типичных отраслях, получивших развитие в рамках режима СТЗ-1996 (рис. 5).

Рис. 5. Условная структура розничной цены для различных товарных позиций, активно производившихся в СТЗ-1996, в 2005 году

Причем любопытной иллюстрацией проблем с достижением равновесия между дополнительными транспортными расходами и таможенными пошлинам является ступенчатый характер таможенного тарифа. Теоретическое равновесие для данной товарной позиции возможно, однако для этого таможенные тарифы и транспортные тарифы должны гибко меняться по каждой соответствующей товарной позиции, что, очевидно, связано с запретительными издержками институционального характера.

6 Жирная стрелка обозначает, что переменная аУ, означающая долю в стоимостном выражении, на практике может регулироваться учетными методами. При этом механизмы контроля по разным причинам могут давать серьезные сбои.

Поскольку в рамках закона СТЗ-1996 происходил отбор (возможно, «нежелательный») таких моделей бизнеса, которые стремились условно оптимизировать уровень тарифной защиты, на мезоэкономическом уровне стал складываться дисбаланс в пользу Калининградской области.

В частности, это проявилось во взрывном росте импорта и соответственно начисленных, но не взысканных таможенных пошлин (рис. 6).

700 600 500 400 300 200

о

1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004

Н Инвестиции □ Потребление □ Переработка

Рис. 6. Условное распределение «экономии» на неуплате условно начисленных пошлинах

благодаря режиму СТЗ-1996 Источник: администрация Калининградской области (2003).

Валовой региональный продукт в 2002 году возрос на 9,5 %, в 2003 году рост составил 11,5 %. Среднегодовые темпы роста ВРП в Калининградской области стали устойчиво выше средних по стране (притом, что в Российской Федерации в среднем за последние пять лет темпы роста ВВП выше, чем в странах Прибалтики, в Польше и странах ЕС). Однако, как справедливо отмечают Н. Смородинская и С. Жуков [7], данный прирост валового продукта не соответствовал ни темпам роста промышленного производства, ни тем более опережающему росту импорта, что косвенно свидетельствует о фиктивности операций по доработке импортных компонентов, а также о несовершенстве статистического учета СТЗ-1996.

Несмотря на высокую динамику традиционных статистических показателей, характеризующих результативность СТЗ-1996, недовольство федерального центра вызывали два фактора — слабый приток именно иностранных инвестиций и отсутствие усилий по развитию индекса национализации производства. Уже в 2003 году остро встал вопрос о модернизации закона СТЗ-1996.

Специфика «правил игры» в рамках режима 033-2006

Попробуем продемонстрировать, как эскалация изменений правил игры, касающихся экономической зоны в Калининградской области, повлияла на рождение новых комбинаций в деловой практике.

Закон об СТЗ-1996 утратил силу 01.04.2006 в связи с вступлением в действие Федерального закона от 10.01.2006 № 16-ФЗ «Об особой экономической зоне в Калининградской области и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее ОЭЗ-2006).

Основные правовые новации сводятся к следующему.

Юридические лица — участники ВЭД, зарегистрированные до 01.04.2006 (на переходный период до 2016 года):

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

О могут ввозить товары на территорию региона без уплаты таможенных пошлин (с учетом ограничений по списку Правительства РФ);

О могут переработать импорт (30 % добавленной стоимости ИЛИ смена кода ТН ВЭД на уровне до 4 знаков)17 и поставлять продукты переработки на основную территорию России.

Юридические лица, прошедшие необходимые процедуры и зарегистрированные в качестве резидентов ОЭЗ-2006:

♦ обязуются осуществить новые инвестиции в форме капитальных вложений на сумму не менее 150 млн рублей (номинально) в течение 3 лет по согласованному графику;

♦ при выполнении обязательств получают льготы по налогу на прибыль и по нало-

гу на имущество по схеме: с момента регистрации — 0 % ставки соответствующего налога на первые 6 лет; 50 % ставки налога — на следующие 6 лет;

♦ не имеют права пользоваться льготами переходного периода.

Остальные юридические лица и предприниматели не пользуются льготами в рамках ОЭЗ-2006 и переходного периода.

Введенные ограничения по видам деятельности, допустимым в ОЭЗ, очевидно, свидетельствуют о декларируемых целях стимулирования производственной (экспортной) ориентации и диверсификации экономики.

Установленный переходный период служит социальным амортизатором для сложившихся предприятий и не предполагает, что новые резиденты ОЭЗ могут пользоваться таможенными льготами СТЗ, а ранее созданные юридические лица — соответственно, налоговыми льготами ОЭЗ18.

Однако новый закон об ОЭЗ-2006 появился в уже сложившейся системе институтов и деловых практик. Результатом его появления стал поиск путей приспособления действующих привычных моделей бизнеса к новым ограничениям и возможностям. В результате неполноты нормативной базы и сложившихся неформальных институтов выстроить систему «один регион — две системы» в чистом виде не удалось из-за возможности создания гибридных бизнес-контуров.

На построение новых моделей ведения бизнеса с использованием механизма ОЭЗ воздействовало два ключевых фактора: 1) переходный период до 2016 года, позволивший фирмам при оговоренных модификациях использовать режим СТЗ-1996, и 2) привычная импортозамещающая ориентация на масштабный общероссийский рынок, предполагающая включенность сборочной подсистемы ОЭЗ во внутрироссий-скую систему трансфертного ценообразования.

Возможности формирования гибридных бизнес-контуров становятся более выпуклыми, если допустить возможность единого контроля в цепочке «сборка — сбыт», т. е. трансфертного ценообразования. Интерес к вертикальной интеграции сбытовых сетей, приближенных к рынку, и сборочных подразделений, находящихся в ОЭЗ, проявлялся еще в режиме СТЗ-1996. В новой системе, где одновременно сосуществуют два институционально выстроенных и формально непересекающихся режима, интерес к интеграции предприятий стал стимулироваться дополнительными возможностями по снижению налоговой нагрузки.

17 В законе об 0ЭЗ-2006 устранена норма о 15 %-ной доработке для электротехнических товаров, но

облегчено требование по одновременному выполнению двух критериев достаточной переработки

(при условии соблюдения требований к уровню сборочных операций).

18 0ЭЗ-2006: ст. 4, п. 10: 2) инвестиционный проект не может быть направлен на следующие цели:

а) добыча нефти, природного газа, оказание услуг в этих областях;

б) производство этилового спирта, алкогольной продукции, производство табачных изделий и других подакцизных товаров (за исключением легковых автомобилей и мотоциклов) в соответствии со списком, утверждаемым Правительством Российской Федерации;

в) оптовая и розничная торговля;

г) ремонт бытовых изделий и предметов личного пользования;

д) финансовая деятельность.

При прочих равных предприятие типа СТЗ-1996 будет иметь налоговую нагрузку к прибыли, равную ставке налога на прибыль, а предприятие ОЭЗ-2006 — расчетную величину, зависящую от таможенной пошлины (льготой по налогу на имущество пока можно пренебречь).

Чтобы попытаться сравнить модели импортозамещения для резидентов и фирм, которые будут работать на основе переходных положений, нами были приняты некоторые допущения.

Во-первых, мы предположили, что в рамках модели импортозамещения может беспрепятственно использоваться трансфертное ценообразование между производством и сбытом (доля сбыта в розничной цене без НДС фиксирована и составляет одну треть, трансакционные издержки одинаковы).

Во-вторых, технологии, доступные для фирм, идентичны (что предполагает ceteris paribus одинаковое распределение факторных доходов и идентичные по цене и качеству комплектующие).

В-третьих, используется учетный норматив адвалорной доли 30 %, как это и установлено законом об ОЭЗ-2006; при этом предполагается, что фактическая прибыль входит в добавленную стоимость, а фирмы СТЗ-1996 не уходят от корпоративных налогов учетными методами19.

Наконец, для простоты в налоговую нагрузку включаются только пошлины и налог на прибыль, а сама налоговая нагрузка рассчитывается к суммарной прибыли на всей системе товародвижения (учет трансфертного ценообразования).

Рис. 7. Упрощенная схема налоговой нагрузки на импортозамещение при режиме 0ЭЗ-2006 (трансфертное ценообразование разрешено)

На рис. 7 отражена простая модель для предприятия ОЭЗ-2006, работающего в режиме импортозамещения. В отличие от предыдущих графиков (см. рис. 2 и 3), в данной модели используется не доля добавленной стоимости к конечной цене продукции, а доля прибыли к стоимости импорта.

19 Характерно, что многие предприятия в рамках СТЗ-1996 использовали различные схемы налоговой оптимизации (вплоть до того, что осуществляли растаможку части компонентов в обычном режиме для обеспечения необходимой доли добавленной стоимости).

TERRA ECONOMICUS ^кономичєский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

Ставка таможенной пошлины может меняться от 0 до 20 % к стоимости импортных комплектующих (наиболее реалистичный диапазон — от 5 до 10 %). Доля прибыли для удобства считается, так же как и ставка пошлины в процентах от сырья (хотя это не совсем корректно с нормативной точки зрения). С учетом того, что процент добавленной стоимости задан экзогенно и составляет к стоимости сырья примерно 43 % (30/70), диапазон изменения доли прибыли к импортным товарам задан от 0 до 34 %. При разрешенном трансфертном ценообразовании резиденты ОЭЗ-2006 могут поддерживать конкурентоспособность импортозамещения (в том числе за счет переноса части учетной прибыли из сферы сбыта). К ставкам таможенной пошлины фирмы чувствительны — это является естественным ограничителем импортозамещения для модели «автономного» резидента ОЭЗ-2006.

Как мы уже отмечали, под налоговой нагрузкой в упрощенном20 случае понимается сумма налога на прибыль и таможенных пошлин к прибыли, полученной на всех этапах товародвижения (производство, сбыт). Приравняв цены розничного сбыта условных товаров, можно построить условную теоретическую зависимость.

На рис. 8 линия СТЗ-1996 проходит параллельно оси абсцисс. Считая, что налоговая нагрузка для предприятий ОЭЗ-2006 складывается исключительно из таможенной пошлины, можно построить семейство кривых зависимостей налоговой нагрузки на прибыль от доли этой прибыли, списываемой на предприятие-резидента при заданных правилах игры.

Рис. 8. Различные соотношения режимов импортозамещения при различных ставках пошлин на комплектующие (в скобках)

На рис. 9 можно увидеть своего рода точки равновесия переходного режима СТЗ-1996 и нового режима ОЭЗ-2006 при различных ставках таможенных пошлин на импортные комплектующие товары. Например, при ставке таможенной пошлины 10 % резиденту ОЭЗ-2006 будет выгоднее осуществлять импортозамещение по аналогичной технологии, если фирма, работающая в режиме СТЗ-1996, закладывает прибыль на сборочное предприятие в размере не менее 13 % от стоимости импортных товаров.

Предприятие без льгот не может конкурировать по модели импортозамещения с другими «чистыми» вариантами (на рисунке приведены результаты условного расчета при пошлине 10%).

20 Очевидно, расчет налоговой нагрузки как отношения всех налогов к добавленной стоимости сдвинет кривые на графике, но не повлияет на характер зависимостей.

Нетрудно увидеть, что в лучших условиях окажется гибрид, который использует потенциал обоих льготных режимов.

Теоретический вариант гибрида отражен линией, совпадающей с осью абсцисс. Бизнес-контур юридически независимых предприятий может распределить процесс создания стоимости таким образом, что налоговая нагрузка на всю цепочку стремилась к нулю.

70%

§ ОЭЗ-Об

« 10%

0%

0,01 0,04 0,07 0,10 0,13 0,16 0,19 0,22 0,25 0,28 0,31 0,34

Доля прибыли к стоимости переработанного импорта

Рис. 9. Сравнение трех чистых схем для юридических лиц в рамках ОЭЗ для модели импортозамещения (для пошлины 10 %)

Для этого необходимо, чтобы импорт комплектующих и сборку для признания права на беспошлинный вывоз в Россию осуществляла «переходная фирма», а добавленную стоимость, в том числе за счет «завышенной» прибыли, обеспечивала фирма-резидент ОЭЗ-2006.

Покупая по завышенной трансфертной цене комплектующие от резидента, «переходная» фирма, работающая в режиме СТЗ-1996, фактически осуществляет вклад в создание необходимой добавленной стоимости. В такой цепочке выгодно иметь собственную систему распределения (что в ряде секторов наблюдается и на сегодняшний день). Тогда собственнику всего бизнес-контура должно быть безразлично, какие элементы цепочки ценности являются центрами затрат и прибыли. Использование арендных (девелоперских) схем, при которых резидент ОЭЗ-2006 имеет на балансе производственные фонды, позволяет экономить на налогах на имущество организаций.

Результаты действия СТЗ-1996 и 033-2006 в переходный докризисный период

Как уже отмечалось, с началом экономического роста в России в 1999 году и возрастанием потребительского спроса, режим свободной таможенной зоны стал способствовать быстрому развитию в Калининградской области импортозамещающих производств. Роль области в российских внешнеторговых перевозках стала неуклонно повышаться.

Наблюдавшийся до этого более глубокий, чем в среднем по стране, спад сменился более быстрым подъемом экономики региона. На рисунке можно проследить «эффект

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

маятника», который проявляется в том, что Калининградская экономика в силу малого размера и высокой чувствительности имеет большую амплитуду колебаний экономических показателей по сравнению со среднероссийскими индикаторами. За 1999— 2003 объемы промышленного производства в Калининградской области увеличились на 95 % против 37 % в среднем по РФ (рис. 10). В области быстрее среднего по России росли инвестиции (увеличившиеся более чем в 4 раза), транспортные перевозки, обслуживание экспортно-импортных связей.

По ряду товарных позиций, например, по телевизорам, наблюдался беспрецедентный рост. Так, в начале 2008 года в Калининградской области действовало несколько производств, на которые в пиковый момент приходилось 87 % российского производства телевизоров [18].

Такая специфика экономического развития региона объясняется тем, что в условиях режима свободной таможенной зоны региональная экономика ориентирована на производство продукции из импортного сырья и полуфабрикатов на общероссийский рынок, и просто на «прокачку» импорта через область на основную территорию страны.

Калининградская область -«-Российская Федерация

Рис. 10. Индекс промышленного производства (1990 г. = 100 %)

Причем совместное действие различных режимов в рамках зонального механизма только усилило данную тенденцию — появились по-настоящему «быстрые» фирмы в терминологии А. Юданова [13].

Ситуация с потенциальным экспортом представляется не столь однозначной. Психологические барьеры отечественных инвесторов, зависимость от ранее выбранных моделей бизнеса (инерционность мышления), а также вытеснение более рискованных моделей менее рискованными привело к тотальной эскалации им-портозамещения.

Если абстрагироваться от существования альтернативных достаточно доходных и менее рискованных схем импортозамещения, необходимость оценить потенциал стимулирования экспортной активности в новом законодательстве об ОЭЗ в Калининградской области приводит нас к выводу, что в новых правилах игры не заложены механизмы эволюции новых предприятий в сторону экспортной ориентации (примеры таких предприятий единичны).

10000

9000

8000

7000

6000

5000

4000

3000

2000

1000

О

п

1 |— п

О^СПП С С ЛпГ сГ С □

1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 □ ИМПОРТ: Россия/100 □ ИМПОРТ: Калининградская обл.

Рис. 11. Результаты внешнеторговой деятельности Калининградской области, млрд долл. США

Со вступлением в силу усовершенствованных «правил игры» основная масса импортозамещающих потоков только усилилась (рис. 11), однако при этом не произошло существенной диверсификации экономики региона, которая закладывалась в качестве негласной цели в новое законодательство об ОЭЗ.

Причины данного эффекта, на наш взгляд, кроются в механизмах образования гибридных схем, зависящих от ранее выбранных направлений бизнеса. Как видно из результатов анализа резидентов на микроуровне (табл. 1), учитывающего структуру собственности, сферу деловой активности резидентов и ориентацию на зональные механизмы поддержки, предприятия-резиденты зачастую являются новыми элементами ранее сложившихся бизнес-контуров.

Так, из 55 зарегистрированных на начало 2009 года резидентов фактически только 48 реализуют независимые проекты. При этом только 60 % из них представляют новых инвесторов, ранее не пользовавшихся (по крайней мере, формально) льготами СТЗ. При этом действительно новых концепций бизнеса, свидетельствующих о диверсификации (развитии) экономики региона, нами установлено только шесть. Причем только половина из них ориентирована на развитие экспортного потенциала.

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

Таблица 1

Распределение резидентов ОЭЗ-2006 по сферам бизнеса

Сфера деятельности Характер резидентов

Всего «Факт» «Новые» фирмы «Новые» сферы Сумма, млн рублей

ВСЕГО 55 48 31 6 30580

Автопром 2 1 0 0 832

Бытовая техника 8 6 4 2 3433

Девелопмент 6 6 2 0 3372

Инфраструктура 2 2 0 0 515

Логистика 12 10 9 0 3404

Мебель 1 1 0 0 254

Медтехника 1 1 1 1 787

Нефтепром 2 2 1 1 1066

Пищепром 10 8 6 1 10624

Пром. техника 2 2 2 1 474

Стройматериалы 5 5 3 0 2659

Удобрения 1 1 1 0 700

Упаковка 3 3 2 0 2460

Источник: расчеты автора.

Для наглядности построим гистограмму (рис. 12).

Рис. 12. Распределение резидентов ОЭЗ-2006 по сферам бизнеса по состоянию на конец 2008 г.

Несмотря на незавершенность большей части инвестиционных проектов резидентов, предварительный анализ показывает, что ожидания относительно развития гибридных бизнес-контуров оказались вполне оправданными.

Роль администрирования ОЭЗ и институциональные риски инвестирования в илпортозалещение

Неформальные режимы координации и регулирования 0ЭЗ-2006 заложены в разрешительном характере предоставления резидентства, т. е. зависят от позиции правительства Калининградской области в отношении различных форм налоговой оптимизации. Правительство региона не раз заявляло, что намерено пресекать попытки текущие налоговые платежи «засунуть под новый закон». Однако, как мы видим, вариантов «перетекания» на уровне бизнес-моделей может быть достаточно много. К тому же часть из них может приносить нетто-выгоды региону, если рассматривать проблему в надрегиональном контексте.

Важным аспектом борьбы с «перетеканиями» является то, что их достаточно трудно вести сугубо экономическими методами, — законодательно такие бизнес-модели могут быть практически безупречны, даже если при этом будет нарушаться дух нового закона об ОЭЗ-2006.

Право на трактовку «духа закона» внесудебными органами по определению создает институциональные риски административного давления. Политическое (точнее административное) давление на уровне региона может иметь краткосрочный эффект, но, как предсказывает институциональная теория, в долгосрочном периоде грозит большими издержками. Разрешительные механизмы согласования несут в себе риски административного произвола и установления неравных правил для различных участников рынка, а также риски усиления на региональном уровне института «власти-собственности», свойственного постсоветстким экономическим системам [3].

По нашему мнению, если возможностями налоговой оптимизации пользоваться аккуратно, а тем более в интересах региона, политика регионального Правительства не будет излишне ограничительной. С другой стороны, в данном случае региональные интересы начинают противоречить интересам федеральным, что выражается в усилении лоббистского давления со стороны производителей с основной территории России.

К тому же в законе 0ЭЗ-2006 предусмотрено достаточно радикальное административное средство в виде утверждения Правительством России перечня товаров, которые не могут быть помещены (в том числе временно) под режим свободной таможенной зоны (СТЗ). Наличие данного пункта в законодательстве, а также уже имеющийся опыт использования данной возможности Правительством (ограничения на первый квартал 2006 года появились уже 16.01.2006) являются значительным риском для тех, кто планирует долгосрочные инвестиционные проекты в Калининградской области преимущественно в целях экономии на таможенных пошлинах.

Кроме того, имеются возможности снижения уровня тарифной защиты сборочных производств путем снижения пошлин на комплектующие (причем, как ни странно, в России данная мера применяется вопреки необходимости развития производственной базы комплектующих и приводит к конкуренции между сборочными бизнес-единицами ТНК).

Например, произошедшее в конце 2008 года наложение двух крайне негативных для резидентов Калининградской области факторов — внешний шок спроса на товары длительного пользования и фактическое обнуление импортных пошлин на комплектующие для сборки телевизоров — поставило на грань выживания одну из «историй успеха» Калининградской ОЭЗ.

Заключение

Кризис, начавшийся в 2008 году, обострил проблемы региональной экономики Калининградской области. При этом он совпал по времени с активной фазой запуска

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

основных инвестиционных проектов в рамках 0ЭЗ-2006, запланированных на 2009 год (3 года с момента введение в действие закона). Этот факт, безусловно, ставит проблему «идентификации» при оценке экономической эффективности от нового механизма ОЭЗ.

Однако можно сделать некоторые предварительные выводы об институциональных эффектах, проявившихся в экономике региона:

• Появление резидентов, аффилированных с бизнес-группами, сформировавшимися до введения новых правил игры.

• Проявление признаков трансфертного ценообразования в рамках вертикальной интеграции и между различными режимами хозяйствования под воздействие экономического зонирования.

• Использование лакун в «букве закона», которые приводят к появлению резидентов, не соответствующих «духу» закона:

— по модели бизнеса (виду деятельности) — развитие схем, направленных на изъятие ренты от девелопмента недвижимости;

— по степени «новизны» резидента — новые инвестиции не всегда означают новые концепции бизнеса.

• Появление рентоориетированных участников рынка и искажение стимулов для технологического развития (вытеснение «качественных» инвестиций).

• Проблемы, связанные с «жизненным циклом» правовой инновации — неравномерность распределения регистрации резидентов по времени, зависящая от реакции политической системы, т.е. проявление признаков административного вмешательства в формирование пула резидентов.

• Высокая чувствительность к уровню тарифной защиты, формируемой законодательными методами, и повышенный риск лоббирования протекционистских мер, защищающих ренту.

• Недостаточная рефлексия на уровне субъектов экономической деятельности (вследствие закрытости моделей, низкой рефлексивности менеджмента и слабой внешней экспертизы).

• Повышенные риски усиления института «власти—собственности» на локальном уровне вследствие рентоориентированного характера роста.

• Повышенная чувствительность к экзогенным рыночным параметрам (сокращение рынков сбыта и кредитных рынков).

В результате анализа экономического зонирования на фундаментальном уровне можно высказать следующие предположения.

Институциональная теория ищет путь к более реалистичному анализу экономических процессов в современной экономике.

Ограниченность критики и даже отрицания ортодоксии на основе разрушения «методологического ядра», вероятно, заключается в том, что она сама по себе не приносит нового понимания с точки зрения реальной экономики. Отрицание состоятельности идеальных моделей для объяснения реальных экономических процессов не должно приводить к полному отказу от условных и упрощенных моделей. Главный вызов исследователям заключается в том, чтобы не превращать условные модели, основанные на «прочих равных», в модели безусловные [4, с. 501-502]. Характеристика реальных условий хозяйствования, формирующих репрезентации институциональной среды, на наш взгляд, должна являться предметом институционального анализа, и в этом смысле синтетически дополнять упрощенные модели.

Несмотря на привлекательность исследования сложных и плохо аналитически обособляемых и формализуемых институтов (и их репрезентаций), таких как привычки или рутины, формальные законы могут служить удовлетворительными объектами для анализа (так как они порождают вокруг себя моделируемые типы издержек и сети

неформальных практик). Преимуществом формальных законов (институтов) для анализа является их условная сводимость к денежным (и/или временным) издержкам, без которой экономический анализ теряет силу. Потеря информации и упрощения, которые с необходимостью сопровождают процедуру редукции института к издержкам, требуют самостоятельного и развернутого анализа и комментария (который зачастую переворачивает картину наизнанку).

Однако самостоятельная роль такого институционального анализа не отменяет важности внутреннего экономического (возможно, математизированного) каркаса, который и является сильным оружием ортодоксии.

Экономическое зонирование представляет собой рафинированный формальный институт, идеологическая роль которого заключается как раз в стимулировании экономической активности на мезоуровне за счет воздействия на экономические переменные на микроуровне.

В рамках данной работы рассматривается особая экономическая зона в Калининградской области. На примере данного института-эндемика, на наш взгляд, можно проследить, каким образом институты влияют на экономические процессы, выходящие за рамки моделей.

Капитал при прочих равных стремится двигаться по пути наименьшего сопротивления (с меньшим риском, с меньшей налоговой нагрузкой). Мы не можем отказаться от выводов, предсказанных экономической теорий, даже если признать, что ни один из экономических агентов не был в состоянии максимизировать решение в задаче налоговой оптимизации.

Фирмы использует формальные и неформальные сетевые структуры, несовершенство системы защиты прав собственности, перекрестные возможности законодательства и административный ресурс для увеличения прибыльности и устойчивости бизнеса. Благоприятная конъюнктура может создавать иллюзию эффективности отдельных фирм (а также институтов и моделей бизнеса). Но помимо формальных показателей роста становятся важны такие составляющие, как состояние инфраструктуры и институтов (в том числе политических). Это с особенной силой проявляется в периоды экономических кризисов и внешних шоков.

В работе, в частности, продемонстрировано, каким образом снятие условных ограничений на вертикальную интеграцию, трансфертное ценообразование и зависимость от пройденного пути закрепляют и усиливают деловые практики даже при изменении экономических стимулов, создаваемых законодательством.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гареев Т. Р., Жданов В. П., Федоров Г. М. Новая экономика Калининградской области // Вопросы экономики. 2005. № 2. С. 23—39.

2. Гареев Т. Р., Федоров Г. М., Яковлева Е. Л. О совершенствовании механизма Особой экономической зоны в Калининградской области // Информационно-аналитический бюллетень. № 66. М.: Фонд БЭА, 2004.

3. Нуреев Р. М. Экономика развития: модели становления рыночной экономики. М.: Норма, 2008.

4. История экономических учений / под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашевой. М.: Инфра-М, 2008.

5. Клейнер Г. Б. Новая институциональная экономика: на пути к «сверхновой» // Российский журнал менеджмента. 2006. Т. 4. № 1. С. 113-122.

6. Кругман П., Обстфелъд Р. Международная экономика. СПб.: Питер, 2004.

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

ТЕRRА ECONOMICUS (Экономичeский вестник Ростовского государственного университета) ^ 2009 Том 7 № 3

7. Полищук Л. Нецелевое использование институтов: причины и следствия // Вопросы экономики. 2008. № 8. С. 28-44.

8. Смородинская Н. В., Жуков С. В. Калининградский анклав в Европе: заплыв против течения: Диагностика состояния и возможностей экономического развития. Ин-т «Восток-Запад». М., 2003.

9. Федоров Г. М., Зверев Ю. М. Калининградские альтернативы. — Калининградский ун-т. Калининград. 1995.

10. Ходжсон Дж. Институты и индивиды: взаимодействие и эволюция // Вопросы экономики. 2008. № 8. С. 45-60.

11. Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: манифест современной институциональной экономической теории. М.: Дело, 2003.

12. Шаститко А. Е. Новая институциональная экономическая теория. М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2002.

13. Юданов А. «Быстрые» фирмы и эволюция российской экономики // Вопросы экономики. 2007. № 2. С. 85-100.

14. Amin A. An Institutionalist Perspective on Regional Economic Development // International Journal of Urban and Regional Research. 1999. № 23: no. 2. С. 365-378.

15. Hackett S., Dilts D. A real option-driven theory of business incubation // Journal of Technology Transfer. 2004. Vol. 29 (1). P. 41-54.

16. Hodgson G. The approach of institutional economics // Journal of economic literature. 1998. Vol. XXXVI. P. 166-192.

17. Luihto K. Special Economic Zones in Russia — What do the zones offer for foreign firms? // PEI Electronic Publications. 2009. № 2. [www.tse.fi/pei].

18. Usanov A. Special Economic Zone in Kaliningrad as a Tool of Industrial Development: The Case of The Consumer Electronics Manufacturing // PEI Electronic Publications. 2008. № 9. [www. tse.fi/pei].