CC BY
514
УДК 332.025.1
К.В. Дозмаров
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ В БОРЬБЕ С КАРТЕЛЯМИ Рыночные предпосылки картелизации
Отношение к картелям, как к методу ведения хозяйственной деятельности, в экономической науке менялось на протяжении истории XIX и XX веков, пришедшихся на бурное развитие капитализма в его монополистической стадии, от превозношения к крайнему неприятию.
Изменению отношения к картельным соглашениям и утверждению на сегодняшний день негативной оценки влияния подобной формы ведения хозяйственной деятельности на экономику способствовало осознание экономистами простого факта: свободная и ничем не сдерживаемая конкуренция в конечном итоге порождает монополию, так как любому виду конкуренции имманентно присущ принцип «выживает сильнейший». Превращение конкуренции в монополию представляло из себя одно из важнейших явлений в экономике новейшего капитализма в XIX-XX веках: картели договаривались об условиях продажи, сроках платежа и прочее, они делили между собой области сбыта, они определяли количество производимых продуктов, они устанавливали цены, они распределяли между отдельными предприятиями прибыль и т. д. Картели становились одной из основ всей хозяйственной жизни и из разрозненных и единичных явлений превращались в систему, а для широкого общественного сознания стало само собою разумеющейся истиной, что крупные части хозяйственной жизни изъяты, как общее правило, из свободной конкуренции1. В руках картелей и трестов сосредоточивается нередко семь-восемь десятых всего производства данной отрасли промышленности. Так, например, Рейнско-Вестфальский каменноугольный синдикат при своём основании в 1893 г. концентрировал 86,7% всего производства угля в районе, а в 1910 г. уже 95,4%2.
Немецкий экономист Фриц Кестнер в начале XX века проанализировал «борьбу между картелями и посторонними», т. е. не входящими в картель предпринимателями. В своей работе он приводит перечень тех средств борьбы за «организацию», к которым прибегают хозяйствующие субъекты:
1) лишение сырых материалов («... один из важнейших приёмов для принуждения к вступлению в картель»);
2) лишение рабочих рук посредством «альянсов» (т. е. договоров предприятий с профсоюзами о том, чтобы последние принимали работу только на картелизированных предприятиях);
3) лишение подвоза (то есть удар по логистической составляющей бизнеса);
4) лишение сбыта;
5) договор с покупателем о ведении торговых сношений исключительно с картелями;
6) планомерное сбивание цен;
7) лишение кредита (в том случае, если картельным соглашением охвачены кредитные организации, банки);
8) объявление бойкота (такая форма экономической борьбы, предполагающая полное или частичное прекращение отношений с отдельным предприятием, как, например, отказ покупать продукцию данного предприятия и т.д.)3.
Даже беглого анализа вышеуказанного перечня достаточно для того, чтобы с уверенностью сказать, что методы антиконкурентной борьбы могут устаревать со временем (это, в частности, справедливо для лишения сырых материалов и рабочих рук), однако их основополагающая направленность на монополизацию рынка не претерпевает трансформаций на протяжении веков.
Следует отметить, что массовая картелизация рынков сырьевых продуктов, где картели наиболее распространены, на рубеже XIX-XX вв. являлась следствием отсутствия государственного контроля за состоянием конкуренции, то есть просто «благодаря» отсутствию антимонопольных органов.
Мировой экономический кризис XXI в. заставил экономистов вновь взглянуть на проблему существования картельных соглашений как особой бизнес-модели и способа ведения хозяйственной деятельности, в условиях, когда стремление к заключению антиконкурентных соглашений в гораздо большей степени связано уже не с единственным, обычным и естественным желанием предпринимателей увеличить свою норму прибыли и устранить с рынка конкурентов, а со стремлением просто сохранить свой бизнес на пусть и минимальном, но безубыточном уровне, создав для него своего рода «тепличные условия» и оградив его рамками картельного соглашения от разрушительного влияния конкуренции.
На сегодняшний день ведущими российскими и зарубежными экономистами и юристами в области антимонопольного регулирования признается, что картели являются одной из наиболее опасных разновидностей монополистической деятельности, оказывающих в большинстве случаев негативное влияние, как на отдельных хозяйствующих субъектов, так и на товарный рынок в целом4. Данное утверждение справедливо как для картелей продавцов, так и для картелей покупателей.
С экономической точки зрения, картелем является одна из основных форм соглашений о монополизации рынка, гласное или негласное соглашение группы близких по профилю предприятий, непосредственно не затрагивающее производственную и коммерческую самостоятельность вступивших в картель предпринимателей и заключающееся с целью ограничения
конкуренции между его участниками, монополизации производства и сбыта (или потребления) того или иного товара, установления на него единой обязательной для всех участников соглашения, монопольной цены, подавления внешней конкуренции со стороны фирм, не участвующих в данном соглашении и получения более высокой, чем средняя, прибыли5.
Негативные последствия картеля по сравнению с сопоставимыми условиями конкуренции выражаются в:
1) более высоких ценах;
2) меньшем объеме сделок в натуральном выражении;
3) меньшем суммарном выигрыше покупателей (потребителей);
4) более высоких прибылях продавцов;
5) чистых потерях благосостояния (суммарный выигрыш покупателей и продавцов);
6) торможении нововведений (динамический аспект) в виде снижения издержек и/или улучшения полезных свойств товаров6.
С учетом существующего на сегодняшний день в Российской Федерации нормативного регулирования под картелем в настоящее время принято понимать скрытую от третьих лиц договоренность исключительно предпринимателей-конкурентов, основной целью которой является получение монополистической сверхприбыли7. Подобная договоренность в большинстве своем (иногда иные участники рынка от присутствия картеля выигрывают, поскольку они имеют возможность взимать более высокие цены на уровне иных участников картеля) приводит к ущемлению интересов потребителей и других, не входящих в картель, хозяйствующих субъектов, а монополизация отрасли достигается не за счет повышения уровня концентрации, а за счет функционирования системы ведения совместной хозяйственной деятельности не аффилированными друг с другом хозяйствующими субъектами. Учитывая, что их результатом может быть ограничение конкуренции, картельные соглашения запрещаются на законодательном уровне государства и, как правило, попадают под категорию запретов per se, то есть запретов, для оценки соблюдения которых не требуется доказательства наличия фактического негативного влияния на конкуренцию конкретного вида нарушения антимонопольного законодательства, а требуется только подтверждение факта заключения двумя и более хозяйствующими субъектами антиконкурентного соглашения как такового.
Такая договоренность между конкурирующими предпринимателями, например, о фиксировании цены продаваемого ими продукта или ограничении объема выпуска товара, разделе рынка по определенному критерию, установлению барьеров и прочее, подобен любому иному гражданско-правовому договору, заключаемому между предпринимателями в ходе осуществления хозяйственной деятельности друг с другом, в том смысле, что стороны не заключат его, если не ожидают получить взаимную выгоду от
его реализации. При этом выгода от заключения антиконкурентного соглашения заключается в предельной максимизации прибыли или увеличении собственной доли на рынке. Ни для кого не секрет, что конкуренция, как явление, присущее товарному рынку на определенных стадиях его развития, является одной из главных «статей расхода» любого предпринимателя, заставляющая его снижать собственную норму прибыли, предлагая более выгодную цену на продукцию, инвестировать в совершенствование производства, снижая издержки, повышать качество продукта, расширять товарную номенклатуру и т.д. В этом смысле максимизация прибыли, как основная цель картельного соглашения, достигается путем подавления влияния конкуренции, как основного фактора риска ведения предпринимательской деятельности, вынуждающего предпринимателей тратить колоссальные средства на конкурентную борьбу и обеспечение себе «места под солнцем». В кризисные годы желание обеспечить себе предельные уровни прибыли сменяется желанием либо сохранить собственный сегмент рынка, либо максимально минимизировать его сокращение. Картельное соглашение в этом случае выступает своего рода защитным буфером, позволяющим предпринимателям снизить издержки на конкурентную борьбу, становящуюся особенно бескомпромиссной и жесткой в условиях экономического спада.
Следует отметить, что, несмотря на свою выгодность для участников, картель является крайне неустойчивым рыночным образованием по следующим причинам: во-первых, преследования предпринимателями в первую очередь собственной индивидуальной прибыли и, во-вторых, возможности его раскрытия и применения к участникам крайне болезненных санкций. Данные обстоятельства обусловливают жизненный цикл любого картеля: он существует до тех пор, пока он выгоден каждому его участнику и о его существовании неизвестно третьим лицам, и прекращает свое существование в тот момент, либо когда один или более участников осознают, что им выгодно иное поведение на рынке, нежели то, которое обусловлено «правилами» антиконкурентного соглашения, либо когда картель обнаружен правоохранительными органами.
Осознание невыгодности своего участия в антиконкурентном соглашении может побудить участника предпринять ряд действий, направленных на максимизацию собственных прибылей без оглядки на других участников: начиная с выхода из картеля, заявив о соглашении в правоохранительные органы, заканчивая обманом «партнеров» по картелю без выхода из оного. Так, прекрасными примерами обоих вариантов поведения участников служат ряд рассмотренных Федеральной антимонопольной службой дел о т.н. «Рыбных картелях»: обстоятельства, описанные Федеральной антимонопольной службой в решениях по делам №№ 1 11/109-12 и 1-11-127/00-22-12, являются отличной иллюстрацией соглашений, направленных на ограничение конкуренции, при реализации которых
на одном и том же временном отрезке можно отчетливо проследить как стремление «конкурировать» между самими участниками антиконкурентного соглашения (за объемы и номенклатуру продукции, за поставщиков и прочее) с одновременным втягиванием в орбиту соглашения новых участников (преимущественно путем экономического давления через метод «кнута и пряника»), так и добровольный выход из картеля с одновременным заявлением о его существовании в государственные антимонопольные органы8.
Картелизация, как форма антиконкурентных действий, была, есть и остается характерной чертой для хозяйственной сферы любого государства на любом историческом этапе, что предполагает необходимость развития как соответствующей законодательной базы и осуществления государственного контроля за деятельностью компаний при осуществлении ими предпринимательской деятельности, так и рыночных механизмов, препятствующих формированию благоприятных экономических условий для картелизации. При этом именно на поведение участников картеля, связанное с прекращением участия в картельном соглашении и последующим раскрытием его, делают ставку антимонопольные органы в вопросе доказывания антиконкурентного соглашения, полностью упуская из вида обстоятельство, изначально непосредственно толкающее предпринимателей к заключению таких соглашений - текущую экономическую ситуацию на рынке, обуславливающую стремление предпринимателей максимизировать собственную прибыль. Именно экономическая обстановка влияет на поведение хозяйствующих субъектов и предопределяет их выбор метода максимизации прибыли: от методов, находящихся в рамках правового поля, так и методов, выходящих за эти рамки. Стремление к картелизации в этом смысле является наглядным примером выбора метода увеличения прибыли, идущего вразрез с нормами права.
Экономические аспекты в государственном регулировании картелей
Единственным субъектом, который может и должен эффективно противостоять картелизации, является государство, монопольно обладающее всем инструментарием административного регулирования товарных рынков: начиная с мер административного принуждения и заканчивая мерами экономического стимулирования.
Если проанализировать меры, применяемые государством в целях контроля за картелизацией отраслевых рынков, то их условно можно разделить на две большие группы:
1) меры запретительно (правового) характера, которые направлены на выявление и пресечение уже совершенных действий хозяйствующих субъектов по картелизации;
2) меры стимулирующего (экономического) характера, которые направлены на создание экономической среды, благоприятно влияющей на хозяйственную деятельность и, как следствие, предотвращающей появление картелей.
Как правило, государство уделяет гораздо больше внимания мерам запретительного характера, нежели мерам стимулирующего характера, разрабатывая все новые запреты и увеличивая санкции за заключение антиконкурентных соглашений. Указанная избирательность проявляется и в способах оценки и доказывания существования картельных соглашений.
В странах с развитым антимонопольным законодательством, как правило, существуют практические руководства по расследованию и доказыванию антиконкурентных соглашений, в том числе картелей, которые отражают накопленный опыт применения экономического анализа в вопросе выявления процессов картелизации рынка. Такие руководства обычно содержатся не в законах и подзаконных актах, а вырабатываются на основе судебной практики, которая как раз и формирует критерии применимости экономических доказательств в таких делах. Кроме того, в частности, в американском судопроизводстве экономисты в значительной мере задействованы в разработке методик защиты клиентов, они готовят письменные доказательства, дают показания под присягой и участвуют в перекрестном опросе, создан и успешно функционирует институт независимых экспертов в антимонопольных делах, а экономические аргументы перевешивают юридические9. Так, методы экономического анализа были применены в 2007 г. в деле при пересмотре Dr. Miles case10, решением которого в 1911 г. были признаны незаконными по существу (запрет per se) соглашения по установлению фиксированных минимальных цен перепродажи между производителями и дилерами. В результате рассмотрения Leegin case Верховный суд США отменил решение по Dr. Miles case, указав, что суды должны определять правомерность установления минимальной цены перепродажи, применяя не правило per se, а так называемое правило разумного подхода. Правило разумного подхода (англ. - Rule of reason) используется и широко применяется американскими судами для установления факта нарушения антимонопольного законодательства. Как правило подразумевает анализ всех обстоятельств дела, в частности: намерение и цель поведения хозяйствующих субъектов, экономическая ситуация на товарном рынке, барьеры для входа на рынок и т.д. В подавляющем большинстве случаев для оценки разумности поведения хозяйствующих субъектов применяется экономический анализ.
Судебная практика применения российского антимонопольного законодательства не так богата, как зарубежная (США и Евросоюз) и не способна в полной мере компенсировать отсутствие практики доказывания наличия картельных соглашений с помощью экономических методов. Кроме того, отсутствие специализации именно в области антимонопольного законо-
дательства внутри судейского сообщества, которая позволила бы судьям видеть в картельных делах не только юридическую, но и экономическую подоплеку, лишает смысла доказательства, представляемые заподозренными в противозаконном сговоре субъектами. Поэтому, зачастую судьи, не рассматривая такие доказательства, доверяют мнению представителей органов антимонопольной службы. Речи о применении каких-либо правил разумного подхода при анализе обстоятельств дела, как правило, не идет вообще.
Однако о необходимости значительного внимания к экономическим фактам в антимонопольных процессах, посвященных антиконкурентным сговорам, говорит множество экономических ошибок, допускаемых судами и антимонопольными органами в этих процессах.
В применении антимонопольного законодательства в Российской Федерации против картелей и тайных сговоров акцент ставится на правовой проблеме, а именно на доказывании существования соглашения как такового вне зависимости от его экономических последствий и предпосылок (запрет per se), а не на экономической проблеме - не на доказывании влияния поведения продавцов на цену, выпуск, реализацию товара, рыночную ситуацию в целом, а также не на анализе экономических предпосылок картелизации того или иного рынка.
Ожидаемым последствием подобного акцентирования является то, что с большей вероятностью обнаруживаются и наказываются только те картели, в которых влияние поведения каждого из участников на цену и выпуск невелико. Это картели с большим количеством членов, каждый из которых в большинстве случаев имеет незначительную долю на рынке, поэтому в них больше вероятность, что один из членов будет недоволен условиями антиконкурентного соглашения (размерами собственной прибыли, в первую очередь), что, в свою очередь, ставит под вопрос само существование картеля, а также то, как быстро он будет установлен и раскрыт. Такие картели зависят от подробных и многократно повторяющихся переговоров и соглашений (нередко зафиксированных на бумаге) участников, которые дают в результате достаточно много доказательств нарушения закона.
Отлаженность правового механизма в борьбе с картелями безусловно приносит свои плоды (это можно проследить по растущей динамике возбуждаемых и рассматриваемых Федеральной антимонопольной службой дел о нарушениях антимонопольного законодательства, выражающихся в создании картелей, а также по увеличивающимся из года в год совокупным размерам оборотных штрафов, уплачиваемых нарушителями в казну), однако сам по себе правовой механизм, находящийся в жестких рамках нормативных актов и административных регламентов, не является достаточно гибким и не может оперативно реагировать на постоянно меняющиеся экономические условия и предпосылки. Поэтому представляется,
что эффективность правового механизма, используемого государством при осуществлении антимонопольного контроля процессов картелизации рынков, может быть качественно увеличена путем применения экономических механизмов доказывания существования картельных соглашений.
Следует отметить, что корректная идентификация картеля - это не только важная, но и далеко не всегда простая задача, решение которой требует применения инструментария современной экономической теории в целях снижения рисков ошибок в правоприменении11.
Экономические доказательства существования картеля
Буквально до недавнего времени, согласно действующим правовым нормам, при рассмотрении антимонопольными органами дел о нарушениях антимонопольного законодательства, выражающихся именно в заключении антиконкурентных соглашений, проведение экономического анализа было необязательно (в абсолютном большинстве случаев экономический анализ не проводился). Ситуация стала меняться в 2015 г., когда ФАС России были внесены ряд изменений в нормативную базу ведомства, обязывающих антимонопольные органы в России проводить фрагментарный анализ рыночной ситуации, что включает в себя определение временного интервала исследования товарного рынка, продуктовых границ товарного рынка, которое производится исходя из предмета соглашения хозяйствующих субъектов, в котором усматриваются признаки нарушения антимонопольного законодательства, географических границ товарного рынка, а также факта наличия конкурентных отношений между участниками соглашения.
Вместе с тем, существующая на сегодняшнее время методика проведе-
12 "
ния анализа товарных рынков12 в значительной степени предназначена для дел о злоупотреблении доминирующим положением и абсолютно не учитывает специфики исследования рынков по делам об антиконкурентных соглашениях. Таким образом, в вопросах доказывания антиконкурентных соглашений «царицей доказательств» было и остается, в первую очередь, признание одного из участников. Также для поиска доказательств могут применяться оперативно-розыскные мероприятия, осуществляемые правоохранительными органами.
При этом успешно функционирующий картель с гораздо меньшей вероятностью оставит свидетельства наличия соглашения, а удачно проведенный сговор часто вообще остается без внимания антимонопольных органов. В конечном итоге указанная ситуация приводит постепенному совершенствованию (кристаллизации) методов и способов монополизации рынка посредством картельных соглашений, а долго и успешно функционирующий картель постепенно может привести к картелизации всего рынка или всей отрасли экономики.
Экономический анализ, неоправданно оставляемый без внимания, открывает перед правоприменителями широкий простор методов прогнозирования, доказывания и предотвращения картельных сговоров.
Примечателен факт, что одним из главных апологетов использования именно методов экономического анализа в борьбе с картелями является именно профессиональный юрист, один из виднейших ученых в сфере права, судья Ричард Аллен Познер, который в своей фундаментальной работе «Экономический анализ права» дает оценку экономическому анализу как перспективному направлению в вопросе пресечения картелиза-ции товарных рынков.
Прогнозирование картеля и выявление благоприятных экономических условий для картелизации
Так, экономический анализ можно и нужно использовать для выявления признаков, указывающих на предрасположенность рынка к эффективной картелизации, а также на потенциальный жизненный цикл картеля13.
1. Число хозяйствующих субъектов, участвующих в картельном сговоре, а также их доля на рынке. Чем это число меньше, тем меньше издержки координации их деятельности, а также тем меньше вероятность обмана «партнерами» по картелю друг друга в связи с увеличением жизненного цикла картеля. Таким образом, в ряде случаев можно предположить, что уровень концентрации будет прямо пропорционален стремлению к карте-лизации рынка: чем выше уровень концентрации, тем выше стремление хозяйствующих субъектов заключить антиконкурентное соглашение. Оли-гопольный рынок может наилучшим образом способствовать сговору на рынке, так как достижение общего консенсуса по координации и контролю отклонений в картеле проходит более успешно при небольшом числе договаривающихся компаний14.
2. Однородность продукта. Чем однороднее продукт, тем труднее членам картеля обманывать друг друга путем изменения качества продукта (изменение будет заметным, что приводит к увеличению срока существования картельного сговора). Следует отметить, что дифференциированность продукта может быть обеспечена даже для очень однородных товаров (например, щебень, песок и прочее). Например, дифференциация появляется, если продавцы предлагают разные условия поставки и/или платежа.
Так, можно упомянуть обстоятельства рассмотренного Федеральной антимонопольной службой дела № 1 11/125-11, в рамках которого было установлен факт заключения антиконкурентного соглашения на товарном рынке оптовых поставок кабельных пластикатов, которое привело к установлению цен, разделу товарного рынка по объемам продажи и покупате-лей15. Одним из принципов распределения производителей пластикатов по потребителям являлся принцип специализации по рецептурам (качеству/ характеристикам пластикатов), когда на отдельные виды пластикатов не
только устанавливались определенные цены, но и назначались определенные поставщики. Таким образом достигалась максимальная однородность видов продукции уже внутри самого картеля.
3. Эластичность спроса по цене. При прочих равных условиях, чем меньше эластичность спроса, тем больше прибыль, порождаемая монопольной ценой, а значит, тем больше стимул к монополизации и поддержанию существования картеля. Это означает, что, чем меньше сокращается величина спроса в ответ на увеличение цены, тем большую свободу имеет монополист в повышении цены.
4. Условия входа на рынок (барьеры). Если вход может быть осуществлен быстро и долгосрочные издержки входящих не больше, чем у членов картеля, то прибыль от картелизации будет небольшой, равно как и стимул к противоправным действиям, направленным на монополизацию путем заключения антиконкурентных соглашений.
5. Значение ценовой и неценовой конкуренции. Фиксирование цены может привести просто к замещению ценовой конкуренции на неценовую, что уничтожит потенциальную прибыль от картелизации.
6. Является ли рынок растущим или сокращающимся? Если спрос растет, картелизация трудноосуществима, поскольку продавцу, теряющему долю рынка, будет трудно определить, является ли это результатом его отставания от конкурентов в привлечении новых покупателей, следствием снижения цены конкурентом или вступлением на рынок новых игроков, а преимущества картельного сговора нивелируются растущей конкуренцией. Сокращающийся рынок особенно благоприятен для картелизации. Риск банкротства увеличивается, поскольку постоянные издержки не могут быть сокращены за счет уменьшения выпуска. Вход новых продавцов не является серьезной угрозой на сокращающемся рынке, а уход с рынка игроков заставляет остальных задуматься о выживании, в том числе путем заключения картельных соглашений. Следует отметить, что, в условиях ухудшающегося экономического фона, картелизация рынков достигает своего пика. В условиях, когда конкуренция является скорее не благоприятным рыночным явлением, а приобретает разрушительные черты, картельные соглашения могут использоваться как защитные механизмы, обеспечивающие предпринимателям, во-первых, понятные правила игры на рынке внутри картеля, во-вторых, возможность планировать хозяйственную деятельность без оглядки на конкуренцию и, в-третьих, аккумулировать неизбежно сокращающиеся в условиях экономического кризиса ресурсы.
7. Степень вовлеченности государственных институтов и структур в регулирования товарных рынков во многом предрасполагает к картели-зации, так как любым предпринимателям свойственно защищаться от возрастающего государственного давления, в том числе путем заключения картельных соглашений, компенсируя собственные потери и создавая себе комфортные условия для ведения хозяйственной деятельности.
Установление экономических фактов состоявшейся картелизации рынка
Экономический анализ может также выявить, какие факты указывают на то, что рынок гипотетически уже подвергся успешной картелизации, в отличие от потенциальной вероятности подобной ситуации16.
1. Ценовая дискриминация и синхронность роста/падения цен в масштабах всего рынка, являющиеся методами эксплуатации монопольной власти, направленной на максимизацию прибыли и устранение конкурентов, не входящих в картель. Вместе с тем, это также может быть полностью совместимо с предположением о наличии здоровой конкуренции на рынке.
2. Парадоксальное сокращение с течением времени доли рынка наиболее крупных фирм, которое может говорить о том, что они назначали монопольную цену, привлекшую на рынок новых участников, которые отняли часть рынка, согласованно назначая более низкие цены (пример, хорошо иллюстрируемый картелем ОПЕК). Данный факт, к слову, может свидетельствовать об увенчавшейся успехом борьбе предприятий малого и среднего бизнеса, вошедших в антиконкурентный сговор против монополистов, с предприятиями крупного бизнеса.
3. Поддержание единой цены перепродажи в масштабах отрасли, которое, если оно не оправдано экономическими соображениями, может иметь целью предотвращение обмана в форме продажи дилерам, снижающим розничную наценку.
4. Высокая стабильность рыночных долей или синхронное увеличение рыночных долей ряда хозяйствующих субъектов, что не всегда может быть объяснено результатом нормальной конкуренции между предпринимателями. Вместе с тем, увеличение доли может быть следствием и снижения цен и, как следствие, усиления конкуренции. Высокая стабильность долей действительно характерна для картеля, однако не исключает и конкуренции.
5. Региональные различия в цене, которые не могут быть объяснены региональными различиями в издержках или спросе.
Так, в частности, обстоятельства дела № 1 11/139-11, описанные Федеральной антимонопольной службой в своем «обвинительном» решении, иллюстрируют то, каким образом реализация заключенного соглашения, которым был предусмотрен раздел оптового рынка жидкой каустической соды по объемам реализации, продавцам, покупателям и территориальному принципу, а также порядок установления цен на данный продукт, влияет на синхронное увеличение рыночных долей ряда хозяйствующих субъектов, а также на формирование различий в ценах по нерыночным критериям, зависящим от решений, принимаемых в рамках картеля. Этим же соглашением также был предусмотрен обмен информацией и документами об объемах реализации жидкой каустической соды и ее ценах17.
6. Высокая эластичность спроса при текущей рыночной цене, сочетающаяся с отсутствием хороших заменителей продукта (т. е. сравнимых по издержкам производства и ценности), может быть результатом монополистического ценообразования. Это хороший пример различия между экономическими условиями, делающими возможной картелизацию, и экономическими условиями, свидетельствующими о ее наличии. Если спрос неэластичен при конкурентной цене, это делает картелизацию привлекательной, поскольку увеличение цены не приведет к пропорциональному уменьшению количества спроса.
7. Внезапное и необъяснимое увеличение уровня прибыли на рынке, за которым следует постепенное снижение. Предположение о монополизации будет более правдоподобным, если первоначальный всплеск прибыли был больше у мелких фирм, чем у крупных, так как предположительно только крупные вступают в картель.
9. Сокращение объема выпускаемой продукции одновременно несколькими производителями. Выпуск монополизированного рынка меньше, чем выпуск конкурентного рынка. Поэтому при создании картеля значительная часть производственных мощностей рынка становится избыточной и должна быть сокращена для экономии ресурсов. Следует, однако, понимать, что сокращение объема выпускаемой продукции одновременно несколькими производителями может быть характерно и для конкурентного рынка, кроме того, если члены картеля опасаются, что он просуществует недолго, они не будут сокращать мощности, чтобы не потерять возможность увеличения выпуска при распаде картеля и соответствующем снижении цены.
10. Вывод о картельном ценообразовании иногда можно сделать из отрицательной корреляции между числом фирм на рынке и уровнем цен на этом рынке. Согласно теории конкуренции, цена (при множестве дополнительных предположений и допущений) определяется издержками, а число фирм не имеет значения. Если цена находится в обратной зависимости от числа фирм, растет с уменьшением и падает с увеличением их числа, это может подразумевать тайный сговор, поскольку он тем эффективнее (а стало быть, приводит к более высоким ценам), чем меньше фирм на рынке.
Следует отметить, что все вышеперечисленные перечни фактов и признаков, свидетельствующих о предрасположенности предпринимателей к заключению картельных соглашений или об уже существующих картелях на товарных рынках, являются теоретическими и далеко не исчерпывающими (например, наличие на том или ином рынке устойчивой монополии одного хозяйствующего субъекта может одновременно свидетельствовать как о том, что рынок уже подвергся картелизации, так и о предрасположенности рынка к успешной картелизации, в связи с тем, что картельные соглашения могут широко использоваться предприятиями малого и сред-
него бизнеса в борьбе с господствующими на рынке монополиями; заключая картельное соглашение они, таким образом, повышают собственные шансы на выживание на рынке, уравнивая шансы монополии и картеля), так как набор экономических методик зависит от цели проведения исследования и ограничен только рамками экономической науки, и их перечисление призвано обозначить перспективы для имплементации методов экономического анализа в процессы профилактики и пресечения картелизации рынков.
Так, в частности, стоит упомянуть о перспективах применения теории игр в вопросе анализа процессов картелизации. Представляя из себя экономическую науку о поведенческих паттернах, раскрывающуюся через математическое моделирование процессов принятия наиболее оптимальных решений в условиях противостояния интересов различных экономических агентов (групп агентов), теория игр, анализируя текущее или потенциальное поведение хозяйствующих субъектов, может способствовать как прогнозированию, так и пресечению процессов картелизации. Теория игр базируется на ряде допущений:
1) противостоянии интересов участников игры,
2) необходимости участия,
3) «рациональности» действий всех игроков при выборе варианта поведения,
4) зависимости выигрыша от результатов осуществляемых в соответствии с правилами игры действий, обеспечивающих им максимальную выгоду вне зависимости от последствий для остальных18.
Таким образом, учитывая подобные допущения, теория игр в значительной степени расширяет и увеличивает прогностический потенциал экономиста и позволяет ему наиболее полно и всесторонне анализировать такое явление рынка как картель.
Экономические стимулы к отказу от картелей
Когда правоприменитель задается вопросом «Что такое конкуренция?» - он отвечает, что конкуренция - это соперничество хозяйствующих субъектов, и ставит на этом точку, не отвечая на вопрос о причинах этого явления. Экономист воспринимает конкуренцию многогранно. С одной стороны, конкуренция - это соперничество хозяйствующих субъектов в борьбе за ограниченные ресурсы, с другой - это процесс аллокации (то есть распределения) ресурсов, который возникает при ценах, не искаженных монополией. Восприятие одного и того же явления с разных позиций позволяет наиболее комплексно его оценивать, изучать и прогнозировать.
Борьба с картелями предопределяет насущную необходимость применения правила разумного подхода, так как за созданием любого картеля стоит психология предпринимателей, ориентированных на прибыль и
развитие собственного бизнеса в контексте конкретной экономической ситуации, и перед правоприменителями стоит задача проанализировать цель и предпосылки антиконкурентного поведения хозяйствующих субъектов, экономическую ситуацию на товарном рынке, рыночные барьеры и т.д. И для этого одних правовых методов и запрета per se явно недостаточно.
Многогранность экономического восприятия конкуренции и монополизации по сравнению с формально-юридическим свидетельствует о насущной необходимости расширения области применения методов экономического анализа в сфере антимонопольного регулирования.
Как экономическое явление картельные соглашения являются сложными и многоаспектными, именно поэтому в вопросе их обнаружения и предотвращения нельзя пренебрегать средствами, предоставляемыми экономической наукой, ограничиваясь только юридическими методами и не оценивая антиконкурентные соглашения в отрыве от их экономической сущности и предпосылок, а равно последствий для рынка. Современное российское антимонопольное законодательство стремится решить проблему картелизации постфактум (посредством уголовных и административных санкций, вводимых против антиконкурентных соглашений), то есть только когда картельное соглашение уже заключено и начало реализовы-ваться. Это объясняется тем, что государство в большинстве случаев оказывается перед фактом свершившегося антиконкурентного соглашения и узнает о нем только тогда, когда оно уже на протяжении некоторого времени оказывает влияние на рынок, то есть, когда уже можно диагностировать и установить увеличение долей определенных компаний на рынке, необоснованное и синхронное снижение/поднятие цен, сокращение производства/поставок и т.д. Однако, аллегорично, данные факты можно уже назвать «симптомами запущенной стадии заболевания», когда необходимы только радикальные методы «лечения» (санкции и прочее).
Что же до «профилактики заболевания», то приходится констатировать, что на сегодняшний день в нашей стране почти полностью отсутствует система мер, направленных на предотвращение рыночной картелизации, но не связанных с государственным принуждением. Также при осуществлении контроля за процессами картелизации полностью игнорируется прогностическая деятельность, которая позволяет на ранних этапах выявлять предрасположенность рынка к картелизации. Очевидно, что роль государства должна заключаться в первую очередь в том, чтобы спрогнозировать появление картеля и предотвратить его появление, и только во вторую - наказать виновных в картелизации.
Для подавляющего большинства предпринимателей соблазн получения монополистических сверхприбылей от создания картеля в значительной мере притупляет опасения, связанные с государственным преследованием, не подкрепленным экономическим стимулированием
бизнеса. Именно поэтому решить проблему картелей невозможно исключительно воздействием государства «сверху», постоянно ужесточая меры административной и уголовной ответственности. Необходимо разумное сочетание административных мер и мер, связанных с нормализацией экономической ситуации на отраслевых рынках и созданием для предпринимателей комфортных условий для ведения бизнеса. Последовательная политика государства в данной области: своевременная оценка и санация рыночной ситуации, снижение административного давления на бизнес, ограничение монополизма в отдельных отраслях, грамотное распределение государственных программ, развитие сектора государственных закупок, смягчение воздействия разрушительных аспектов конкуренции в условиях кризиса, поддержка малого и среднего бизнеса и прочее - позволит минимизировать условия, предрасполагающие к формированию картельных объединений, сделав для предпринимателей более предпочтительными иные формы ведения бизнеса, нежели заключение антиконкурентных соглашений. Это означает, что грамотная политика государства, направленная на развитие экономики, может снизить выгоду от заключения картельных соглашений. Улучшение экономических условий для ведения бизнеса и стимулирование государством предпринимателей если и не снимает полностью проблему заключения антиконкурентных соглашений, то в значительной мере снижает ее остроту. Кроме того, повышение доходности ведения бизнеса в рамках правового поля, снижение государственного давления на бизнес подчеркивают значимость введенных на законодательном уровне запретов. Все это заставляет предпринимателя тщательно взвешивать свои шаги и, в конечном итоге, не ставить свой бизнес и себя под угрозу государственных санкций из-за сомнительного повышения доходности от антиконкурентных действий.
Именно поэтому в вопросах борьбы с картелизацией рынков и развития конкуренции государство должно использовать весь инструментарий экономических знаний как в вопросах применения мер, направленных на выявление и пресечение картелизации, так и в вопросах стимулирования ведения предпринимательской деятельности в России исключительно законными методами.
Примечания
1 Th. Vogelstein «Die finanzielle Organisation der kapitalistischen Industrie und die Monopolbildungen» в «Grundriß der Sozialökonomik». VI Abt., Tüb., 1914.
2 Dr. F. Kestner «Der Organisationszwang. Eine Untersuchung über die Kämpfe zwischen Kartellen und Außenseitern». Brl., 1912.
3 Там же.
4 Нумерова А.А., Пружанский В.Е. Картельные соглашения: технологии доказывания и защиты // Экономика и Жизнь - Ваш партнер-консультант, 2013, № 18 (9484), С. 1-5.
Numerova A.A., Pruzhanskii V.E. Kartel'nye soglasheniya: tekhnologii dokazyvaniya i zashchity // Ekonomika i Zhizn' - Vash partner-konsul'tant, 2013, №18 (9484), S. 1-5. Авдашева С.Б., Шаститко А.Е. Экономический анализ в делах о нарушении закона «О защите конкуренции» // Вопросы экономики, 2011, № 2, С. 122-139. Avdasheva S.B., Shastitko A.E. Ekonomicheskii analiz v delakh o narushenii zakona «O zashchite konkurentsii» // Voprosy ekonomiki, 2011, № 2, S. 122-139.
5 Борисов А.Б. Большой экономический словарь - Изд. 2-е, перераб. и доп., М., Книжный мир, 2005. С 465.
BorisovA.B. Bol'shoi ekonomicheskii slovar' - Izd. 2-e, pererab. i dop., M., Knizhnyi mir, 2005. S 465.
6 Шаститко А.Е. Новый взгляд на антимонопольный контроль горизонтальных соглашений // Экономическая политика, М, 2015, Т. 10. № 3.
Shastitko A.E. Novyi vzglyad na antimonopol'nyi kontrol' gorizontal'nykh soglashenii // Ekonomicheskaya politika, M, 2015, T. 10. № 3.
7 Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (ред. от 05.10.2015), Российская газета, № 162, М, 2006.
Federal'nyi zakon ot 26.07.2006 № 135-FZ «O zashchite konkurentsii» (red. ot 05.10.2015), Rossiiskaya gazeta, № 162, M, 2006.
8 Решение Федеральной антимонопольной службы от 15 июля 2013 г. по делу № 1 11/109-12 и решение Федеральной антимонопольной службы от 9 сентября 2013 г. по делу № 1-11-127/00-22-12.
Reshenie Federal'noi antimonopol'noi sluzhby ot 15 iyulya 2013 g. po delu № 1 11/109-12 i reshenie Federal'noi antimonopol'noi sluzhby ot 9 sentyabrya 2013 g. po delu № 1-11-127/00-22-12.
9 Познер Р.А. Экономический анализ права. В 2-х томах, Экономическая школа, СПб, 2004, С. 673.
Pozner R.A. Ekonomicheskii analiz prava. V 2-kh tomakh, Ekonomicheskaya shkola, SPb, 2004, S. 673.
10 Dr. Miles Medical Co. v. John D. Park & Sons Co., 220 U.S. 373, 394, 408-409, 31 S.Ct. 376, 55 L.Ed. 502 (1911).
11 Шаститко А.Е. Новый взгляд на антимонопольный контроль горизонтальных соглашений // Экономическая политика, М, 2015, Т. 10. № 3.
Shastitko A.E. Novyi vzglyad na antimonopol'nyi kontrol' gorizontal'nykh soglashenii // Ekonomicheskaya politika, M, 2015, T. 10. № 3.
12 Приказ Федеральной антимонопольной службы от 28.04.2010 г. № 220 «Об утверждении Порядка проведения анализа состояния конкуренции на товарном рынке» (Зарегистрировано в Минюсте России 02.08.2010 № 18026), Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, № 34, 2010. Prikaz Federal'noi antimonopol'noi sluzhby ot 28.04.2010 g. № 220 «Ob utverzhdenii Poryadka provedeniya analiza sostoyaniya konkurentsii na tovarnom rynke»
(Zaregistrirovano v Minyuste Rossii 02.08.2010 № 18026), Byulleten' normativnykh aktov federal'nykh organov ispolnitel'noi vlasti, № 34, 2010.
13 Познер Р.А. Экономический анализ права. В 2-х томах, Экономическая школа, СПб, 2004, С. 383-391.
Pozner R.A. Ekonomicheskii analiz prava. V 2-kh tomakh, Ekonomicheskaya shkola, SPb, 2004, S. 383-391.
14 European Commission «Guidelines on the applicability of Article 101 of the Treaty on the Functioning of the European Union to horizontal co-operation agreements». Notices from European Union institutions, bodies, offices and agencies, 2011, para 79.
15 Решение Федеральной антимонопольной службы от 15 декабря 2011 г. по делу № 1 11/125-11.
Reshenie Federal'noi antimonopol'noi sluzhby ot 15 dekabrya 2011 g. po delu № 1 11/125-11.
16 Познер Р.А. Экономический анализ права. В 2-х томах, Экономическая школа, СПб, 2004, С. 383-391.
Pozner R.A. Ekonomicheskii analiz prava. V 2-kh tomakh, Ekonomicheskaya shkola, SPb, 2004, S. 383-391.
17 Решение Федеральной антимонопольной службы от 27 декабря 2011 г. по делу № 1 11/139-11.
Reshenie Federal'noi antimonopol'noi sluzhby ot 27 dekabrya 2011 g. po delu № 1 11/139-11.
18 фон Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М.: Наука, 1970, С. 67-69.
fon Neiman Dzh., Morgenshtern O. Teoriya igr i ekonomicheskoe povedenie. M.: Nauka, 1970, S. 67-69.
