CC BY
26
УДК 330.001.92+33.06.0941 (075.8)
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА КАК «ФОРМА СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ» ТРАНСФОРМАЦИИ ПОНЯТИЯ «ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ»
© 2015 г. В.К. Королев, О.В. Евграфова
Вхождение мира в постиндустриальную стадию предполагает усиление внимания к рассмотрению факторов, определяющих «лицо» экономики будущего. В анализе этого предлагается отказаться от понятия «человеческий капитал» как устаревшего, использовать более адекватное современным реалиям понятие «человеческий фактор» экономики. Представляется обладающим научной новизной и обоснование гипотезы о соответствии перспективам экономического развития иной, «содержательной» формы человеческого фактора, каковой, по мнению авторов, является концепт «экономическая культура». Такая форма исторически приходит на смену «форме превращенной» этого фактора - человеческому капиталу.
Ключевые слова: экономика, культура, человек, капитал, форма, содержание, концепт.
The world's entry to the post-industrial stage assumes the increased attention to consideration of the factors that determine the "face" of the economy of the future. In the analysis it is offered to refuse the concept "human capital" as outdated, and to use the concept "human factor" of economy which is more adequate to modern realities. In the article the scientific novelty is represented and justification of the hypothesis of compliance to prospects of economic development of other, "substantial" form of a human factor is given what, according to authors, the concept "economic culture" is. Such form historically succeeds "to a form turned" of this factor - to the human capital.
Keywords: economy, culture, person, capital, form, contents, concept.
Королев Владимир Константинович -доктор философских наук, профессор, Южный федеральный университет, ул. Б. Садовая, 105/42, г. Ростов-на-Дону, 344006. E-mail: [email protected]
Korolev Vladimir Konstantinovich -
Doctor of Philosophy Science, Professor,
Southern Federal University,
B. Sadovaya St., 105/42, Rostov-on-Don, 344006, Russia.
E-mail: [email protected]
Евграфова Ольга Владимировна -кандидат философских наук, доцент, Ростовский филиал Российской таможенной академии,
пр. Буденновский, 20, г. Ростов-на-Дону, 344002. E-mail: [email protected]
Evgraphova Olga Vladimirovna -
Candidate of Philosophy Science, Associate Professor,
Russian Customs Academy,
Rostov Branch.
Budennovskiy Lane, 20, Rostov-on-Don, 344002, Russia. E-mail: [email protected]
В современной экономической жизни России становится все более очевидным, что ее проблемы обусловлены не собственно работой рыночных и квазирыночных институтов, а состоянием человеческого фактора, со времен политической экономии капитализма называемого человеческим капиталом. При всей важности научно-технических инноваций именно качества (трудящегося и потребляющего) человека все более очевидно становятся определяющими в современной экономической жизни, в развитии постиндустриальной, инновационной экономики XXI в. В «классической» экономической теории человеческий капитал сводят главным образом к качеству рабочей силы и условиям ее воспроизводства [1], поведению человека, его образовательной подготовке [2]. Считаем такую трактовку недостаточной, ибо не «экономический» (пусть и модернизированный таким образом), а социокультурный человек как субъект экономической деятельности призван и может стать главным движителем (пост)модернизации, столь необходимой нашей стране. Поэтому исследование «человеческой» составляющей экономики, выходящее за традиционные, «индустриальные» рамки, представляется весьма актуальным.
Напомним, что в классической экономической теории, рожденной в эпоху европейского Модерна, человек как в производстве (соотнесение затрат с прибылью), так и в потреблении (связывание «концов с концами» - доходов и расходов) рационально рассматривается как «homo economicus». Это естественно обусловлено сущностью капитализма, хорошо показано известными учеными от апологетики А. Смита до критики С.Н. Булгакова. Другая, более широкая, социогуманитарная традиция понимания «экономического человека» выражена М. Вебером (протестантская этика) и В. Зом-бартом («дух капитализма»).
С середины ХХ в. эта традиция актуализируется: ведущие западные ученые обратили внимание на то, что человеческий капитал играет все более значимую роль в экономике, о чем свидетельствует факт превосходства развитых стран над странами «третьего мира», не объяснимый классическими ресурсными факторами (природные богатства, география, климат и т.п.). После Второй мировой войны в условиях распада колониальных экономик становится все более очевидным, что причиной этого превосходства являются качества «западного» человека: более высокий общий культурный и специально-профессиональный уровень, знания, личностное развитие. Кроме того, внимание к человеческому капиталу активируется в ответ на
вызовы времени, так как переход развитых стран к инновационной экономике требует новых качеств от ее участников.
В литературе, посвященной человеческому капиталу, при всем ее разнообразии в целом сохраняется традиция классической трактовки человеческого капитала как элемента «механизма» способа производства, в той или иной мере абстрагирующаяся от понимания человека как личности во всем богатстве ее внеэкономических, но имеющих экономическую релевантность проявлений. Такой подход имеет объективную историческую необходимость. Но понимание человека как субъекта экономической деятельности подлежит адаптации к условиям и этапам экономического развития капитализма, смены его форм, проектирования будущего экономики. В связи с этим естественно возникает проблема - соответствует ли еще доминирующее в экономической науке классическое понимание человеческого капитала постиндустриальной экономике XXI в.? Тем более, что сейчас она переживает системные кризисные явления, что требует не только практического поиска антикризисных форм экономической жизни, но и теоретического обоснования, «проектирования» ее будущего.
Сейчас экономическую теорию характеризует формализм «economics». По нашему мнению, она нуждается в гуманизации, «очеловечивании» традиционно экономического человека. (Примечательно, что в большинстве современных учебников по экономической теории человек не представлен вообще, даже в качестве «капитала»). В этом плане уже сама трактовка человека как «капитала» представляется рецидивом экономической теории индустриального общества (в котором человек лишь в узкой, «смит-марксистской» трактовке может рассматриваться как «капитал»), в своем аутентичном понимании не способствует осмыслению роли человека в глобализированной постиндустриальной экономике. Современная экономическая теория нуждается в более широком понимании человека как субъекта экономической деятельности.
Это прежде всего обусловлено тем, что в XXI в. «индустриально-капиталистическая» трактовка человеческого капитала как «самовозрастающего» кадрового ресурса получения прибавочной стоимости за счет эксплуатации работника уже не соответствует реалиям и потребностям постиндустриальной экономики. Она требует понимания человека не как функционального капитала - «придатка машины», а как разносторонней, креативной личности, обладающей не просто «капиталом»
своих рабочих рук и «мозгов», но и системой имеющих экономическую релевантность социокультурных качеств, влияющих на экономическое сознание и поведение. Их состояние может рассматриваться как «капитализация» человека в современной экономике, а формирование - показывать его возможности «самовозрастания» как адекватного ей субъекта-фактора.
С другой стороны, специфика функционирования современного человека в постиндустриальной экономике определяется тем обстоятельством, что он все меньше удовлетворяется ролью средства получения прибавочного продукта (прибыли), все более позиционирует себя как цель своей социальной, в том числе и экономической, жизнедеятельности. Но и функция средства меняется. Это связано с качеством экономики [3], которая требует усложнения функций «передовых» участников производства; «переливы» капитала также формируют потребности их творческого развития, профессиональной мобильности, что повышает значение способности человека в творческом труде синтезировать «точечные» правила - микронарративы - для конкретной, изменчивой ситуации (технологического обновления, например). Функции простого производства уходят или к машинам, или к дешевой, низкоквалифицированной рабочей силе, которая и сохраняет жизненность классического человеческого капитала как средства обогащения и в современной высокотехнологичной экономике.
Кроме того, с середины прошлого века на экономическую теорию и практику начинают оказывать влияние мировоззрение и идеология постмодерна. Сегодня капиталу противостоит не только труд, а и сам капитал как симулякр (симулятив-ный, виртуальный), который вовлекает в свое производство сознание - самый прибыльный и важный товар, превращает его в свой главный ресурс. Но этот ресурс - достояние не «экономического» человека, а личности, что и побуждает по-новому оценивать его статус как «капитала». Для культуры постмодерна, его экономики характерны принципы индивидуализации, неопределенности развития, нерационализированная свобода выбора товаров и услуг, «омассовление», стандартизация экономического сознания, его прагматичность и спонтанность, стремление увидеть себя глазами «другого», потребительство [4]. Понятно, что эти характеристики делают концепты «экономический человек», «человеческий капитал» явно не соответствующими современным реалиям.
В относительно приемлемом контексте, говоря сейчас о человеке как капитале, можно пола-
гать, что это - абстракция, характеризующая человека как необходимую деталь классической капиталистической машины. Но собственно человек не предназначен быть «капиталом», он может создавать его (например, в форме прибавочной стоимости), и не может быть сведен к одному этому качеству; человек - не один из видов «капитала», а личность, (одновременно) выполняющая разные социальные роли, среди которых одной из важнейших является экономическая. Сведение личности к ее экономической составляющей, особенно в ее классической форме, можно рассматривать как унижение достоинства человека (ибо предполагает, что он выступает не целью, а прежде всего средством обогащения другого) и даже как нарушение его прав и свобод, прописанных во «Всеобщей декларации прав человека». Современная (гуманитарная) экономическая теория должна признать понятие «человеческий капитал» устаревшим; целесообразно использовать его современную конкретизацию - концепт «человеческий фактор экономики».
Он выступает как экономическая форма реализации движущих производительных сил субъекта хозяйствования, «пропитанная» не только экономическим, но и широким социокультурным содержанием его личностного развития. Поэтому, как уже отмечалось, в разработке методологии обоснования модернизационной трансформации человеческого капитала как системного экономического качества необходимо наряду с собственно трудовыми компетенциями рассматривать и состояние (формирование) более широкого, социокультурного «измерения» человека как важнейшего фактора и субъекта постиндустриальной инновационной экономики. Тем самым необходимо новое осмысление человеческого фактора, преодолевающее свою «индустриальность» в социокультурной «содержательности» постиндустриального понимания человека как такого субъекта.
Полагаем, что в описанных условиях для его современного анализа представляется теоретико-методологически весьма продуктивным и оригинальным использование введенного К.Марксом понятия «форма превращенная» - Verwandelte Form, особенности (недостатки) которой показывают направление развития человеческого капитала в фактор, необходимость и возможность его «содержательного» понимания [5]. Данное понятие позволяет исследовать видимые зависимости системы (капиталистической) экономики в качестве форм ее действительного существования. Сложность взаимодействий в системе такой эко-
номики и создает дополнительные, «превращенные» формы. Хотя действительная жизнь определяется в процессах всего многообразия взаимодействий, эти формы становятся важными элементами системы жизни целого (капитализма). Особенность человеческого капитала как превращенной формы состоит в объективной ее отстраненности от богатства содержательных определений; отображение всего человеческого содержания личности в экономике здесь отсутствует. В этом можно усмотреть некую «иррациональность» понятия «человеческий капитал», состоящую в его «пре-вращенности» лишь при определенных условиях -самоотчуждения человека, отрыва общественного богатства личности от его трудовой функции.
Структуру формирования «формы превращенной» можно представить следующим образом: а) выключение всех неэкономических отношений из экономических связей человека; б) восполнение последних собственно капиталистически-производственной предметностью; в) синкретическое замещение предшествующего уровня системы этим формообразованием. В системе капитализма реальный экономический человек как бы «оголяется» в качестве самодавлеющей экономической функции. Это имеет реальную причину - некоторые характеристики человека могут ничего не значить для его экономического бытия, в частности, связанные с внутренним отношением частей капитала к труду как общественному отношению. Человеческий капитал как «квазисубстанциональное» определение и представительствует вместо «несущественных» для экономики характеристик человека, что придает этому концепту символический характер. На место человека как субъекта экономической жизни ставится человеческий капитал, «привязывающий» этого субъекта к субстанции - капиталу. В этом смысле человеческий капитал есть мнимость, но воспринимаемая онтологически, хотя «форма превращенная» является феноменологическим замещением человеческой личности, участвующей в экономической жизнедеятельности. Тем самым человеческий капитал как такая форма замещает другие аспекты человека как личности есть экономическое представление о нем. Но «форма превращенная» при всех своих указанных особенностях позволяет получать практически пригодные знания и навыки, достаточно эффективно моделировать стороны предмета - человека - вплоть до построения целостной содержательной теории его экономической жизни. Поэтому человеческий капитал как форма превращенная есть восполняющая и замещающая форма
понимания личности человека в экономической жизни. Подчеркнем - в этом смысле человеческий капитал есть понятие исторически и теоретически необходимое, что и реализовали классики политической экономии, но и преходящее, развивающееся в свою содержательную форму.
В качестве гипотезы полагаем, что в отличие от описанной К. Марксом превращенной содержательная форма бытия человека в экономике как ее «человеческий фактор» может быть выражена концептом «экономическая культура»; при этом человеческий капитал можно рассматривать как ее исторический «носитель». Преимущество этого концепта состоит во всесторонней личностной трактовке человека, что адекватно современным реалиям постиндустриальной экономики.
Для обоснования данной гипотезы прежде всего обратимся к западным наработкам по проблематике того, что мы называем экономической культурой, ибо Запад «презентует» нам искомую постиндустриальную экономику. Рассмотрение этой культуры является прежде всего практически ориентированным, осуществляется в многочисленных исследованиях корпоративной культуры, этики делового общения, культуры фирмы и т.п. Очевидно, в них экономическая культура «по умолчанию» понимается как выполнение человеком требований к качеству реализации своих трудовых функций, рассматривается как система формальных и неформальных правил, ценностей деятельности, поведения работников данной экономической структуры (стиль руководства, взаимоотношения в коллективе, отношение к своей функциональной деятельности и т.п). При таком подходе теоретически задаются и практически реализуются модели профессионального поведения работников различных экономических предприятий, организаций и т.п. - их организационная культура [6]. Она выступает как система или набор требований, которые организация предъявляет к своим работникам с целью своего успешного функционирования в конкретных экономических условиях и которые так или иначе сознательно или вынуждено разделяются членами данной организации. В составе этих требований - традиции, характер взаимоотношений в коллективе, руководства и подчиненных, лидерства, разрешения производственных конфликтов, система коммуникаций, ответственность.
Организационную культуру определяют и как совокупность основных побуждений, сформированных самостоятельно или специально, усвоенных или разработанных по мере того, как коллектив учится разрешать проблемы адаптации к задачам своего существования, и которые являются систе-
мообразующими для данной организации. Главными функциями организации являются адаптация, достижение целей, интеграция, легитимность (AGIL в аббревиатуре Т. Парсонса). В этом плане заслуживает внимания типология организационной культуры американского экономиста Г. Харрисона. Он выделяет четыре ее типа по критерию доминирующей ориентации: на роль (главное - исполнение статусных ролей); на задачу (достижение результата); на человека (его производственная комфортность); на власть (социальная роль организации) [7]. Так, поступая на работу, человек знакомится с ее модельными требованиями и обязуется выполнять их; в противном случае он может потерять данную работу. Отношение конкретного человека к этим требованиям работодателя не волнует, главное -соответствие им. Естественно, «хозяин» оценивает возможности работника быль лояльным к предъявляемым требованиям. В свою очередь, выбирая работу, и человек оценивает свои возможности в этом, соответствующим образом корректирует свое поведение, причем не только профессиональное: своему работнику фирма может предписывать район проживания, марку автомобиля, места летнего отдыха, стиль одежды и даже прическу. Кроме заданной модельности в конкретных экономических сообществах формируется практика выполнения работниками своих профессиональных обязанностей, «по умолчанию» адаптирующая модельные требования стихийным образом. Эта практика зависит от личностных качеств, всего потенциала работников; она может так или иначе корректировать официальную оргкультуру, взаимодействовать с ней.
Полагаем, что при всей несомненной актуальности и практичности такой трактовки экономической культуры, ее фактического проникновения в российское общество, необходимости использования в работе конкретных экономических сообществ, она является недостаточной. Во-первых, нужно иметь в виду, что подбор работников приходится осуществлять из имеющегося «человеческого материала», никакая фирма не может позволить себе «инкубатор» многолетнего выращивания нужных работников от их рождения. (В лучшем случае дело ограничивается их «входным» отбором с дальнейшей профессиональной подготовкой и переподготовкой). Во-вторых, приведенная трактовка характеризует экономическую культуру наличной постиндустриальной экономики, тогда как перед Россией стоит задача ее становления.
Поэтому, развивая «прагматичность» западных наработок, в рассмотрении экономической культуры необходимо учитывать и тот социокультурный
контекст, который формирует человека как ориентированную на постиндустриальную экономику личность, способную успешно работать в такой экономике; это и придает экономической культуре искомую «содержательность». В теоретическом плане важно подчеркнуть, что экономическая культура не сводится к «грани» культуры, а воспринимается нами как воплощение в экономике целостной характеристики человека как фактора экономической деятельности. Поэтому в условиях постсовременности его модернизация должна рассматриваться не просто как социально-экономическая (повышение качества рабочей силы и т.п.), но как социокультурная задача гуманистического «обновления» человека как субъекта деятельности, формирования его экономической культуры, адекватной постиндустриальной модернизации экономики [8]. Рассмотрение трансформации человеческого капитала в экономическую культуру как в содержательную форму человеческого фактора современной экономики и позволяет обосновать методологию проектирования такой работы.
Литература
1. Человеческий капитал / под ред. В.Т. Смирнова. Москва; Орел, 2005. 513 с.
2. Беккер Г.С. Экономический анализ и человеческое поведение // Альманах THESIS. 1993. Т. 1. С. 24-40.
3. Васильев П.П. Роль человеческого капитала на постиндустриальном этапе развития общества. Ростов н/Д., 2005. 164 с.
4. Джеймисон Ф. Постмодернизм, или Логика культуры позднего капитализма // Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996. С. 118-137.
5. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления. СПб., 2011. 288 с.
6. Стеклова О.Е. Организационная культура. Ульяновск, 2007. 127 с.
7. Сафаров Т.И. Необходимость повышения корпоративной культуры в деловых организациях // Философия хозяйства. 2011. № 3. С. 237-247.
8. Евграфова О.В. Экономическая культура. Ростов н/Д., 2010. 233 с.
Поступила в редакцию_20 ноября 2014 г.
