CC BY
30
DOI: 10.26105/SSPU.2019.57.6.016
YAK 94(571. 12)" 1950/1960":504.03(571.12):621.311.1(091)
ББК 63.3(2)632-2+20.1
E.A. ХРОМОВ
E.A. KHROMOV
ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ГИДРОЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ВАРИАНТА ХОЗЯЙСТВЕННОГО ОСВОЕНИЯ СЕВЕРА ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В КОННЕ 1950-х - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-х гг.
THE ECOLOGICAL ASPECT OF THE HYDROPOWER OPTION OF ECONOMIC DEVELOPMENT OF THE NORTH OF WESTERN SIBERIA IN LATE 1950-s - EARLY 1960-s
В статье на основе архивных материалов Российского государственного архива экономики и Государственного архива социально-политической истории Тюменской области рассматриваются экологические проблемы реализации проекта Нижне-Обской ГЭС в условиях формирования новой стратегии развития страны в конце 1950-х - первой половине 1960-х гг.
In this paper, based on archival materials of the Russian State Archive of Economy and the State Archive of Social and Political History of the Tyumen region deals with the ecological problem of the implementation of the draft of the Nizhne-Ob HPS in the context of the formation of a new country development strategy in the end of 1950-s - the middle of 1960-s.
Ключевые слова: группа интересов, институт «Гидропроект», лоббирование, проект Нижне-Обской ГЭС, экологические риски.
Key words: group of interests, institute «Hydro project», lobbying, the draft of the Nizhne-Ob HPS, environmental risks.
Вовлечение районов Севера Западной Сибири с их внушительными и разнообразными природными ресурсами в сферу индустриального освоения в конце 1950-х гг. привело к формированию самых значительных противоречий по поводу вариантов использования региональных природных ресурсов между ведущими хозяйственными, политическими субъектами регионального и центрального уровней. Изучение существовавших вариантов развития Севера Западной Сибири дает возможность не только понять причины реализации в регионе нефтегазового варианта развития, но и определить факторы, которые не дали возможность реализовать на этой территории другие не менее крупные проекты. В частности, экологические последствия реализации проекта Нижне-Обской ГЭС стали одним из основных факторов прекращения поддержки этого проекта региональными и центральными хозяйственными и политическими властями.
В период конца 1950-х - первой половине 1960-х гг. ускорилось развитие промышленной сферы СССР. В период реализации семилетнего плана развития народного хозяйства выработка электроэнергии и потребление ее промышленностью росли быстрее, чем все промышленное производство -на 22% вместо запланированных 30-38%. Мог возникнуть эффект «энергетического голода», который в значительной степени повлиял бы на реализацию принятых советским правительством планов по строительству и вводу в эксплуатацию электроемких предприятий отраслей тяжелой промышленности, росту электровооруженности труда [1, с. 508]. В этой сложной с точки зрения обеспечения народного хозяйства страны ситуации советские власти активно поддерживали возведение новых гидроэлектростанций в традиционных промышленных районах и районах нового промышленного освое-
ния. Строительство мощных гидроэлектростанций в Сибири сопровождалось затоплением значительных объемов пойменных и долинных земель, вырубкой товарного леса, его сжиганием или просто затоплением, гибелью большого объема биоресурсов. Следовательно, реализация подобных проектов сопровождалась самыми значительными изменениями в экосистеме сибирского макрорегиона.
Наибольший отрицательный эффект экологии Севера Западной Сибири могла причинить реализация проекта Нижне-Обской гидроэлектростанции в районе г. Салехарда - схемы, предусматривающей затопление огромной территории - 113 тыс. км2. Этот проект был одним из амбициозных гидроэнергетических проектов, который разрабатывал институт «Гидропроект» Министерства электростанций СССР. Его реализация преследовала цель обеспечить электроэнергией один из интенсивно развивающихся промышленных регионов РСФСР - Урал. Надо отметить, что затопление столь значительной территории, на которой располагались большие лесные, водные, земельные и биоресурсы, залежи различных полезных ископаемых не могло не привести к значительным негативным эффектам для экологии Севера Западной Сибири, в целом к изменению климата в этом регионе. Стоит отметить и то, что в ходе общественного обсуждения проекта ГЭС проявилось наличие ведомственных и региональных интересов его сторонников и противников, позиция и «сила» которых изменялась по мере открытия на территории Севера Западной Сибири все новых доказанных объемов нефтегазовых ресурсов. По сути, планы по возведению нового гидроузла на р. Оби совпали с формированием стратегии развития страны за счет нефтегазовой ренты [16, с. 11]. Нефтегазовые ресурсы Севера Западной Сибири могли стать ресурсной базой для реализации подобной стратегии. В первой половине 1960-х гг. по мере укрепления нефтегазового лобби, на центральном уровне обострилась борьба ведомственных групп интересов вокруг проекта НижнеОбской ГЭС. Зачастую в данную борьбу вовлекались и региональные власти, меняя свое отношение к возведению столь крупного проекта в регионе от полной его поддержки в конце 1950-х гг. до отказа в первой половине 1960-х гг. Сложившаяся ситуация привела к отсрочке реализации проекта, а позднее и к его закрытию. Таким образом, в данном исследовании предпринимается попытка не только определить экологические последствия реализации энергетической схемы строительства Нижне-Обской ГЭС, но и выявить сторонников и противников указанного варианта хозяйственного развития Севера Западной Сибири в условиях выбора экономической стратегии развития страны.
В советское время вопросы экологического характера при реализации крупных промышленных проектов, в том числе и гидроэнергетических, не получили должного развития. В основном вопросы влияния процесса индустриального освоения сибирских территорий на их экологию освещались в материалах специальных научных конференций и в работах изучающих отдельные отрасли народного хозяйства [18]. В 1980-е гг. появляются работы, в которых особое внимание было обращено на экологическую оценку возведения ГЭС [10]. Только в 2000-е гг. появляются специальные исследования, в которых изучается влияние сибирских ГЭС на экологическую обстановку в регионах их возведения [13, 30, 31]. Работ, посвященных конкретно изучению влияния проекта Нижне-Обской ГЭС на природу Севера Западной Сибири, практически нет. В последнее время отдельные исследователи обращали свое внимание на негативные последствия возведения Нижне-Обской ГЭС [20], но данная проблема чаще затрагивалась в контексте изучения реализации в регионе нефтегазового проекта, но комплексного самостоятельного изучения так и не получила [12, 15].
Несомненно, в регионах страны с сильным агропромышленным и ры-бохозяйственным комплексами местные партийные и хозяйственные власти при планировании центральными ведомствами крупных индустриальных
проектов более настойчиво отстаивали интересы местных предприятий отраслей традиционной промышленности. Показательным в этом плане является совещание, проведенное 19 сентября 1963 г. Н.С. Хрущевым в Астраханском обкоме. Как видно из стенограммы совещания, местные власти активно продвигали позицию строительства Нижне-Волжской ГЭС с учетом «комплексного использования земельных и водных ресурсов». Под вариантом «комплексного использования» лоббировался проект сооружения станции с дамбой, что позволило бы не только развить земледелие в регионе на основе создания новой ирригационной системы, но и дало возможность нарастить рыбные ресурсы региона. Местным властям удалось заручиться и поддержкой «Волгоградгидростроя» - ведущей организации по проектированию и строительству Нижне-Волжской ГЭС. Данный факт косвенно подтверждается высказыванием Н.С. Хрущева на проводившемся совещании в Астраханском обкоме КПСС. В частности, Н.С. Хрущев отметил, что «мы заслушали сообщение главного инженера «Волгоградгидростроя» товарища Абрамова. Он, видимо, находится под влиянием, с одной стороны, работников рыбного хозяйства, а с другой - овощеводов. Вот почему инженер стоял на зыбкой песчаной почве и, собственно, своей точки зрения не высказывал» [14, с. 2]. При этом первый секретарь ЦК КПСС призвал дать экономическое обоснование сооружения Нижне-Волжской ГЭС с дамбой.
Следовательно, в регионах европейской части РСФСР при планировании и реализации новых промышленных проектов руководители сельскохозяйственной отрасли, рыбной, лесной промышленности, в целом имели больше рычагов для оказания давления на планирующие центральные органы и проектирующие организации с целью соблюдения собственных хозяйственных интересов. Конечно, здесь нельзя говорить о том, что руководители этих традиционных отраслей проявляли заботу об экологической ситуации в своих регионах и предпринимали попытки сохранить имеющиеся земельные и биоресурсы. Скорее можно утверждать, что продвижение региональных интересов по сохранению и развитию традиционных отраслей было продиктовано не политикой по сохранению экологии областей, краев и т.д., а прагматичной целью - сохранить ресурсную базу подконтрольных отраслей экономики региона. При этом косвенно это отражалось и на экологической ситуации в регионах, так как развивать традиционные отрасли хозяйства, основанные на ценных биоресурсах невозможно без заботы об экологической ситуации.
Совершенно по-другому ситуация с защитой лесных, земельных и речных биоресурсов обстояла в районах нового промышленного освоения восточных районов страны. Здесь необходимо сделать акцент на том, что в сибирских регионах (Север Западной Сибири, Ангаро-Енисейский регион), где планировалось в конце 1950-х - первой половине 1960-х гг. возведение новых крупных гидроузлов, промышленных предприятий и комплексов, имелась довольно слаборазвитая сельскохозяйственная отрасль. Соответственно, практически не имелось сильных в хозяйственном плане региональных хозяйствующих субъектов, которые могли эффективно отстоять позиции по сохранению имеющихся земельных, речных и биологических ресурсов при возведении крупных промышленных проектов, оказывающих значительные отрицательные эффекты на экологическое состояние территорий. Данное положение дел сложилось по объективным причинам. Традиционно наиболее сильный прирост объемов сельскохозяйственной продукции давали территории европейской части страны. Сельскохозяйственная и рыбная отрасли восточных регионов имели второстепенное значение. Это было связано с наличием небольшого количества, в сравнении с европейскими районами страны, плодородных земель, используемых для выращивания зерновых, перерабатывающих предприятий, связанных с традиционными отраслями промышленности, и малых по объему поставок готовой продукции. Надо отметить, что в Сибири имелось развитое зерновое хозяйство, растениеводство и животноводство [9, с. 662], но в целом сельское хозяйство имело зональную спе-
циализацию и развивалось в основном в южных районах. На севере в основном превалировали такие отрасли, как оленеводство и рыболовство, отрасли, которые, как уже было отмечено, не имевшие принципиального значения для плановых показателей развития сельского хозяйства страны в целом, так как еще не были созданы соответствующие мощности для переработки сырья этих отраслей. Именно по этой причине хозяйственные руководители, к примеру, Иркутской области, Тюменской области, Красноярского края, не стремились к отстаиванию интересов этих отраслей при появлении на центральном уровне планов по возведению на подконтрольных им территориях, часто со слаборазвитой промышленной сферой, мощных гидроузлов. При этом эти сооружения были способны не только полностью изменить ландшафт данных территорий, но и привести к исчезновению значительного объема лесов, изменить речную экосистему и в целом негативно сказаться на экологической ситуации в регионе нового освоения.
Проектирование и возведение в 1950 - первой половине 1960-х гг. в Сибири крупных ГЭС стало одним из образцовых сюжетов игнорирования хозяйственными властями центрального и регионального уровней экологического аспекта при планировании и реализации крупных промышленных проектов в макрорегионе.
Показательным является опыт обсуждения и проектирования ГЭС на р. Ангара в Восточной Сибири. В ходе научного и общественного обсуждения данного вопроса экологический аспект их возведений практически не затрагивался, а проблема затопления земель представлялась несущественной [30, с. 40]. При этом обсуждались даже вопросы регулирования стока р. Ангары за счет водных ресурсов озера Байкал с целью улучшить показатели работы ГЭС. В результате возведения Ангарских ГЭС (Иркутской, Братской, Усть-Илимской) был потерян значительный объем сельскохозяйственных земель, который так и не был компенсирован за счет освоения новых таежных земель, колоссальные потери понесла лесная промышленность из-за нерациональной организации лесосводки [31, с. 168].
Наиболее масштабным проектом, который был способен значительно изменить природный ландшафт и экологическую ситуацию в Западной Сибири, являлся проект возведения Нижне-Обской ГЭС на севере Тюменской области. При этом реализация проекта давала возможность региону изменить структуру экономики. Дело в том, что в конце 1950-х гг. в Тюменской области доминировали традиционные отрасли народного хозяйства [2, л. 11-16; 18, с. 212]. Народное хозяйство в конце 1950 г. испытывало острый недостаток в рабочей силе [5, л. 14]. Для Тюменской области среди областей Западной Сибири был характерен самый низкий прирост промышленной продукции за 1950-1960 гг. [3, л. 11]. Таким образом, региональные власти Тюменской области были заинтересованы в модернизации региональной экономики. Существовали различные варианты включения области в индустриальную сферу. В частности, в 1959 г. в рамках подготовки региональных предложений для включения в будущий семилетний план развития народного хозяйства по федерации партийно-советским руководством Тюменской области в адрес центральных планирующих ведомств была направлена докладная записка «Об освоении естественных богатств и заселении малообжитых районов Тюменской области». В ней можно выделить следующие проекты развития региона: создание «новой мощной Урало-Печорской угольно-металлургической базы... на основе Северо-сосьвинского буро-угольного бассейна; развитие комплексной энергетики на базе открытых бурых углей Полярного и Приполярного Урала; развития газовых месторождений Березовского района; строительство Нижне-Обской ГЭС мощностью 5-6 млн кВт в районе г. Салехард» [5, л. 5]. Последний из перечисленных проектов стал для региональных властей в конце 1950-х гг. приоритетным. Связано это было с тем, что, во-первых, имеющиеся гидроэнергетические ресурсы реки Обь действительно давали возможность возвести одну из
крупнейших ГЭС в стране, во-вторых, данный проект усиливал экономическую интеграцию с более сильным Уральским регионом, к чему в реальности и стремились областные власти [4, с. 19]. В-третьих, на территории севера области были открыты еще не столь значимые доказанные запасы нефти и газа, а сложные климатические условия и отсутствие транспортной инфраструктуры делали их добычу в ближайшей перспективе маловероятной. В-четвертых, проект Нижне-Обской ГЭС поддержали электроэнергетики. Это был существенный фактор, так как именно в этот период реализовывалась программа по возведению в Сибири мощных электроэнергетических баз на основе крупных ГЭС в рамках перемещения производительных сил на восток страны. Включение проекта Нижне-Обской ГЭС в эту программу сулило большие инвестиции. По мнению М.В. Комгорта, Г.Ю. Колевой, гидроэнергетическое строительство на территории Тюменской области было неплохим шансом изменить ее традиционно аграрный облик [11, с. 86]. В итоге ведомственные интересы электроэнергетиков и партийно-хозяйственных руководителей Тюменской области совпали. В сводном докладе 1960 г. о проекте генеральной перспективы развития народного хозяйства РСФСР на 1959-1980 гг. было запланировано строительство Нижне-Обской ГЭС [21, с. 17].
В процессе решения вопроса о сооружении Нижне-Обской ГЭС на территории Тюменской области можно выделить два основных периода.
Первый период - 1956-1961 гг. - характеризуется поддержкой местных властей данного проекта, так как отсутствовали другие альтернативы интенсивного социально-экономического развития. В этот период формируются основные группы сторонников и противников реализации проекта. В группу сторонников входили: Министерство электростанций СССР, позднее Государственный производственный комитет по энергетике и электрификации СССР, подчиняющийся ему институт Гидропроект, тюменские партийно-хозяйственные власти. В группу противников входили: Государственный геологический комитет СССР, Тюменское геологическое управление. Комитет нефтедобывающей промышленности СССР, Государственный производственный комитет по газовой промышленности СССР придерживались нейтральной позиции, так как на этой территории еще не были выявлены крупные промышленные запасы нефти и газа. «Пассивными» противниками проекта являлись представители упраздненных министерств лесной и рыбной промышленности. Министерство сельского хозяйства СССР не проявляло явно своих позиций в отношении проекта Нижне-Обской ГЭС, так как имевшийся на территории будущего водохранилища объем земельных ресурсов был незначительным в масштабах сельскохозяйственной отрасли.
Второй период - 1962-1965 гг. - характеризуется постепенным отказом партийно-хозяйственных властей области от реализации проекта вследствие появления альтернативных вариантов развития экономики территории, в частности нефтегазового. Состав групп стал выглядеть следующим образом. В сторонниках проекта остался только Государственный производственный комитет по энергетике и электрификации СССР, институт Гидропроект. Значительно увеличилась группа противников реализации проекта: тюменские партийно-хозяйственные власти, Средне-Уральский совнархоз и Уральский совет по координации и планированию Уральского экономического района, Госгеолком РСФСР, Госгеолком СССР, Тюменское геологическое управление. Из-за открытия в области промышленных запасов нефти и газа к противникам проекта присоединились Главгаз СССР, Комитет нефтедобывающей промышленности СССР. Позиции представителей лесной, рыбной промышленности и сельскохозяйственной отрасли остаются неизменными.
Постепенное выявление столь значительного количества как сторонников, так и противников реализации проекта Нижне-Обской ГЭС в виде различных министерств, ведомств, региональных хозяйственных и партийных властей разного уровня было связано со значительными положительными и отрицательными внешними эффектами в случае возведения гидроэлектро-
станции. Расчеты показывали высокую экономическую эффективность передачи электроэнергии от Нижне-Обской гидроэлектростанции как на Урал, так и в Европейскую часть СССР [26, л. 6]. Возведение станции позволило бы сэкономить ежегодно 10-12 млн т условного топлива [22, л. 148]. Но имелись и значительные отрицательные последствия реализации данного проекта, связанные не только с нанесением прямого экономического ущерба многим отраслям народного хозяйства, но и с нанесением большого урона экологии региона. При этом не были изначально понятны все экологические последствия создания водохранилища ГЭС, так как проектировщики считали, что «площадь затопления определена с возможной ошибкой до 25%, что составляет около 30 тыс. км2» [24, л. 30]. Площади подтопления и заболачивания также могли оказаться значительно больше, чем предполагалось. Согласно данным Института Географии АН СССР подтоплены могли быть значительные площади (до 1 млн км2). Вполне реальной была возможность того, что берега водохранилища переходили бы в болота, осушить которые было бы нельзя.
Проектирование Нижне-Обской ГЭС началось еще в 1956 г. [16, с. 180], но работу по составлению проектного задания планировалось начать только в 1962 г., строительство гидроузла начать 1964 г. и закончить в 19681969 гг. [26, л. 6] Проектировал Нижне-Обскую ГЭС институт «Гидропроект» Министерства электростанций СССР. Согласно его заключению по схеме использования р. Оби и схематическому проекту Нижне-Обской ГЭС, наиболее обоснованными с экономических позиций было два варианты строительства станции. Одноступенчатый вариант предполагал расположение ГЭС у г. Салехарда, а двухступенчатый - в Адрианском и Салехардском створах (табл. 1).
Таблица 1
Сопоставление показателей створов проектов Нижне-Обской ГЭС
[22, л. 153; 28, л. 14, 17]
Показатели Единица измерения Район створа и НПГ, м
г. Салехард НПГ 42 м с. Андра НПГ45м Разница в показателях
Длина створа км 12,6 44,8 -32,2
Установленная мощность тыс. кВт 7430 4900 +2530
Среднемноголетняя выработка энергии млрд кВтч 35,5 23,3 + 12,3
Общая площадь затопления* тыс. га 11300 8060.0 —
Капитальные вложения млн руб.
а) гидротехническим сооружениям --- 574,7 674,3 -99,6
б) водохранилищу --- 185,7 168,8 + 16,9
в) по ЛЭП --- 181,6 109,4 + 72,4
Всего 942,0 952,3 -10,3
Тоже, с учетом компенсир. ТЭС --- 942,0 1235 -293,3
Издержки по гидроузлу, ЛЭП с учетом компенсир. ТЭС --- 22,02 54,48 -32,46
Примечание. Салехардский створ при НПГ 37,0 м, общая площадь затопления 8322.0.
В экспертном заключении Гидропроекта, исходя из представленных показателей, Салехарсдский одноступенчатый вариант Нижне-Обской ГЭС был признан наиболее перспективным. Следовательно, при сооружении Нижне-Обской ГЭС создавалось водохранилище площадью 113 тыс. км2, объемом 1600 км3. Столь масштабное затопление территории, на которой располагались лесные ресурсы, доказанные и потенциальные запасы нефти, газа и
большой объем других полезных ископаемых и биоресурсов, затрагивало хозяйственные интересы множества министерств и ведомств. Именно по этой причине отметка нормального подпорного горизонта (НПГ) воды водохранилища Нижне-Обской ГЭС, равная 42 м, была признана завышенной, не подтвержденной энерго-экономическими обоснованиями [26, л. 56]. Был вариант снижения НПГ до отметки 27-25 м, и это сняло бы многие вопросы влияния водохранилища на природу региона и ресурсную базу многих министерств и ведомств. Но в этом случае экономическая эффективность ГЭС снижалась значительно. Поэтому этот вариант как реалистичный не рассматривался. В итоге была поставлена задача поиска наиболее оптимального диапазона отметок подпорного горизонта воды водохранилища Нижне-Обской ГЭС в пределах между 30 м и 37 м.
В целом эксперты отмечали, что возведение водохранилища ГЭС приведет к отсроченному отрицательному влиянию на климат региона. Через 5-10 лет должен был измениться водно-тепловой режим и состояние почв. Основные количественные изменения сводились к следующему:
1) скорость ветра должна была увеличиться в среднем на 50% частота штормовых ветров не меньше, чем на 30%;
2) длительность периода, свободного от льда, уменьшилась бы в среднем на 25 дней. Влияние плавающего на водохранилище льда существенно увеличило бы вероятность июньских заморозков;
3) средние суточные температуры воздуха в сумме за июнь-июль должны были уменьшиться, а за август-сентябрь (на юге водохранилища - и за октябрь) - увеличиться. Соответственно, изменялся режим развития растительности, прогнозировалось постепенное ухудшение почвенного покрова этих континентальных районов;
4) дневные температуры воздуха стали бы ниже имеющихся до 1-3°, что сказалось бы на сроках созревания сельскохозяйственных культур и скорости роста леса [23, л. 10].
Целесообразно рассмотреть влияние реализации проекта НижнеОбской ГЭС на ресурсную базу отраслей народного хозяйства. Значительные убытки при возведении станции понесла бы лесная промышленность. Сравнительная характеристика показателей наиболее крупных ГЭС Сибири дает возможность понять, что сооружение Нижне-Обской ГЭС нанесло бы самый значительный ущерб лесной промышленности (табл. 2).
Таблица 2
Сопоставление показателей ГЭС Сибири [23, л. 14]
Наименование ГЭС Установленная мощн./тыс.квт Общая площадь затоплении/ тыс. га Покрытая лесом площадь/ тыс. га Ликвидный запас древесины подлежащий сводке /млн кбм
Братская 4500 583 315 36,0
Красноярская 5000 280 115 2,2
Нижнеообская при НПГ - 30 м 5000 5000 1500 50,0
Проведенные Гослесхозом РСФСР расчеты показали, что при НПГ Нижнее-Обской ГЭС 42 м. в зону затопления попадало свыше 4 млн га ле-сопокрытых площадей с запасами древесины около 400 млн м3, в том числе 200 млн м3 товарной древесины [24, л. 34]. Было сделано предположение, что в зону затопления попадет 175 млн м3 товарной древесины при НПГ 42 м и 117 млн м3 при НПГ 37 м [26, л. 55]. В то же время планировалось комплексно переработать лишь 70% товарной древесины (122,5 млн м3), а неубран-
ными оставить около 277,5 млн м3. Экологические последствия затопления столь большого объема древесины были очевидны: отравление воды продуктами разложения древесины, гибель ценных видов рыбы.
Сторонники возведения Нижне-Обской ГЭС считали, что данную проблему можно решить путем увеличения темпов лесозаготовки. Но по факту это было невозможно. В то время лесозаготовки на территории будущего водохранилища не превышали 3 млн м3 в год. Планировалось в период 78 лет ввести новые мощности лесопромышленных комплексов. Это дало бы возможность довести лесозаготовку до 10-12 млн м3. При этом объемы товарной древесины в ложе водохранилища составляли 200 млн м3, соответственно, понадобилось бы 15-20 лет для вырубки всего леса, что было просто нереально. Да и экономические издержки при увеличении темпов лесозаготовок значительно возрастали. Так, капиталовложения на 1 мм3 заготовленной древесины увеличились бы на 40-50%, по сравнению с нормальными темпами лесозаготовок. Это была вполне реалистичная картина, так как при возведении водохранилища крупнейшей Братской ГЭС с меньшими запасами древесины, подлежащими лесосводке, за 11 лет лесосводки товарная древесина была вырублена лишь на 71% и территория очищена от леса на 39% [31, с. 181-182]. Не вырубленными остались более 9 млн м3 древесины.
Возведение водохранилища значительное воздействие оказывало и на земельные ресурсы. При отметке 42 м затопленными стали бы 11,3 млн га земель, в том числе пашни - около 30 тыс. га, лугов и выгонов 2,0 млн га. [26, л. 56] При этом проектом возведения водохранилища ГЭС предполагалось восстановление затопляемых и подтопляемых пахотных земель и сенокосов в размере 100%. В то же время восстановление пастбищных угодий не предусматривалось. Восстановление затопляемых и подтопляемых пахотных земель и сенокосов тоже было под вопросом. К примеру, при возведении Братской ГЭС было затоплено 220,5 тыс. га. И там тоже предполагали провести компенсационные мероприятия по освоению новых земель. В итоге «продуктивность выделенных таежных земель была в 2-4 раза ниже продуктивности потерянных долинных и пойменных земель» [30, с. 168]. Значительными были и капиталовложения на восстановление затапливаемых водохранилищем Нижне-Обской ГЭС сельскохозяйственных угодий - 757 млн руб. [23, л. 19].
Существенное негативное влияние возведение водохранилища ГЭС оказывало на рыбную отрасль. Эксперты Совета по изучению производительных сил при Госэкономсовете СССР летом 1962 г. провели исследования возможного влияния водохранилищ Нижне-Обской ГЭС на развития производительных сил региона и пришли к выводу, что «Схема Нижнеобской ГЭС» не предвидит каких-либо ущербов для рыбного хозяйства бассейна Оби. В то же время специалисты отметили, что при создании водохранилища наиболее ценным сиговым рыбам, улов которых в Оби в 1962 г. составлял 60% всего улова этих рыб по СССР, будет нанесен непоправимый ущерб [24, л. 61]. Проблема состояла в том, что плотина Нижне-Обской ГЭС должна была почти полностью отрезать все нерестовые площади осетра и муксуна, нельмы и всех сиговых, за исключением ряпушки. В итоге последует неминуемое исчезновение данных видов рыб. Решить эту проблему предполагалось за счет нескольких мер. Во-первых, за счет искусственного размножения рыб, во-вторых, для пропуска указанных пород рыб через гидроузел в составе его сооружений предполагалось соорудить два рыбоподъемника. В-третьих, устройство рыбопропускных земляных каналов, соединяющих притоки, рек Полуя и Надыма, через которые рыба должна был проходить из Обской губы в водохранилище, минуя плотину и ГЭС [26, л. 57].
Рыбная отрасль в лице института Гидрорыбпроект также провела свои исследования по влиянию гидростроительства в районе сооружения ГЭС на рыбное хозяйство бассейна. Выводы были следующие: в случае реализации проекта улов рыбы против намеченного должен был сократиться в 2,2 раза,
выпуск продукции в ценностном выражении - в 3 раза. Капитальных вложений потребовалось бы в 1,5 раза больше, а капитальные затраты на 1 ц улова должны были быть в 3,4 раза выше. Заключение было однозначным: «Придавая большое рыбохозяйственное значение Обь-Иртышскому бассейну, который обеспечивает свыше 40% общесоюзных уловов сиговых рыб, следует считать несовместимым интересы рыбного хозяйства со строительством Нижне-Обской гидростанции» [10, с. 154].
Наиболее серьезные противоречия по проекту возведения НижнеОбской ГЭС возникли между интересами нефтяников, газовиков и интересами электроэнергетиков во второй половине 1960-х гг. В результате образовалась коалиция явных противников реализации проекта Нижне-Обской ГЭС [14, с. 180]. В нее помимо отраслевых комитетов (Комитета нефтедобывающей промышленности СССР (с 1963 г. Государственный комитет химической и нефтедобывающей промышленности СССР), Главгаз СССР (с 1963 г. Государственный производственный комитет газовой промышленности СССР), Госгеолкома РСФСР (Госгеолкома СССР)) вошли партийные и хозяйственные руководители Тюменской области [6, л. 54, 57], а также руководство Средне-Уральского совнархоза и Уральского совета по координации и планированию Уральского экономического района [2, с. 194, 197]. Активно против проекта Нижне-Обской ГЭС стали выступать представители академической науки [8, с. 68; 21, с. 120, 124-125]. Расширение коалиции противников проекта произошло в связи с открытием на Севере Западной Сибири крупных нефтяных месторождений (Шаимское, Усть-Балыкское, Мегионское) и потенциально крупных запасов природного газа.
Но даже в условиях расширения коалиции противников проекта позиции сторонников проекта Нижне-Обской ГЭС были сильны. К сторонникам проекта помимо Министерства энергетики и электрификации СССР присоединился Государственный комитет СССР по делам строительства (Госстрой СССР) и ряд руководящих работников Государственного комитета Совета Министров СССР по топливной промышленности и управления нефти и газа Главного производственного управления геологии РСФСР [28, л. 108-111]. Опираясь на эти силы, представители Гидропроекта настаивали на том, что «вопрос об использовании газовых или нефтяных месторождений не должен являться определяющим» [29, л. 19] при строительстве Нижне-Обской ГЭС. Так или иначе какая-то часть нефтегазовых месторождений, по их мнению, должна была быть затоплена. При НПГ 42 м. НижнеОбское водохранилище должно было затопить значительные нефтегазоносные площади Западно-Сибирской низменности. В том числе газоносные площади Березово-Игримского района (с промышленными запасами на 1 января 1963 г. в 130 млрд м3), нефтеносные площади Усть-Балыкского, Мегионско-го, Соснинского, Западно-Сургутского, Каменного месторождений [25, л. 27]. Нефтяникам и газовикам было предложено проводить эксплуатацию месторождений «из-под воды». 28 января 1963 г. состоялся Экспертный совет Госплана СССР под председательством П.Ф. Ломако. В своем заключении главный инженер Нижне-Обской ГЭС А.Н. Чомин предложил организовать промышленную добычу нефти и газа с барж и бетонных островов [34, с. 107]. Для осуществления разведочного бурения предлагалось использовать плавучие буровые установки. Представители нефтяной и газовой промышленности выступили с резкой критикой таких предложений, так как это привело бы к значительному удорожанию добычи нефтегазовых ресурсов. Их мнение подтверждалось изысканиями специализированных институтов. По данным «Востокгипрогаза», «себестоимость подводной добычи газа при условии затопления месторождений составит 2,24 руб. за 1000 м3, вместо 1,27 руб. при добыче в современных бытовых условиях, а удельные капитальные затраты по его добыче возрастут с 12 руб. до 19 руб. на 1000 м3» [25, л. 41]. Произошло бы и значительное удорожание строительства газопроводов. Добычу нефтяных и газовых ресурсов из-под воды было сложно организовать по многим
причинам. Во-первых, имевшиеся плавучие буровые установки не были приспособлены для работы в суровых климатических условиях, к тому же были дороже в 20-30 раз. Во-вторых, как показали изыскания Института «Гипро-востокнефть», затопление даже 35-40% месторождений нефти потребовало бы дополнительных капиталовложений в объеме 700-750 млн руб., а себестоимость одной тонны нефти увеличилась бы с 2-85 коп. до 7-8 руб. Себестоимость добычи и внутрипромыслового транспорта 1000 м3 газа по расчетам возросла бы с 1 руб. 61 коп. до 2 руб. 04 коп. в условиях затопления [24, л. 13]. Суммарные дополнительные затраты по газовой промышленности в результате затопления должны были составить 200 млн руб. капитальных затрат и 29,3 млн руб. ежегодных эксплуатационных издержек. Суммарные потери нефтяной промышленности от затопления месторождений должны были составить 250 млн руб. капитальных затрат и около 50 млн руб. ежегодных эксплуатационных издержек. Следовательно, представителей нефтяной и газовой промышленности не устраивали все варианты возведения Нижне-Обской ГЭС: с отметкой водохранилища 37 м и даже 30 м. Любой из этих вариантов возведения водохранилища создавал значительные трудности в развитии нефтедобывающей промышленности.
В итоге столь масштабное отрицательное влияние на ресурсную базу многих отраслей народного хозяйства, снижение экономической отдачи от проекта и значительный ущерб экологии региона вынудили Государственный производственный комитет по энергетике и электрификации СССР в своем докладе от 13 августа 1963 г. № Ф-9342 об использовании водно-энергетических ресурсов Тюменской области согласиться с проектом возведения ГЭС на отметке подпора 30 м или близкой к ней [26, л. 187]. В заключении Государственной экспертной комиссии Госплана СССР «О комплексном использовании природно-сырьевых и водно-энергетических ресурсов Тюменской области» отмечалось, что при отметке НПГ 37 м ущерб от затопления для нефтяной и лесной отрасли оказывается чрезвычайно крупным. Поэтому было выдвинуто предложение строительство Нижне-Обской ГЭС первоначально осуществить с отметкой НПГ 30 м, а после выработки нефтегазовых месторождений и лесосводки предусмотреть достройку ГЭС до отметки НПГ 37 м [26, л. 262].
Комиссией из представителей проектных институтов Академии наук СССР, организованной в октябре 1963 г. при Совете по науке при Совете министров СССР был сделан вывод, что «при учете потерь всех отраслей народного хозяйства района, удельные капиталовложения на кВт мощности составят 640 руб., а не 133 руб., как предполагает "Гидропроект"» [24, л. 19].
4 декабря 1963 г. вышло постановление Совета Министров СССР «Об организации подготовительных работ по промышленному освоению открытых нефтяных и газовых месторождений и о дальнейшем развитии геологоразведочных работ в Тюменской области». В нем основное внимание было обращено на организацию подготовительного этапа для добычи в области нефти и природного газа. Наряду с этим, имелся пункт, предусматривающий в будущем возможное возведение Нижне-Обской ГЭС. В нем проектирование и строительство городов и крупных промышленных предприятий, связанных с нефтегазовой промышленностью, разрешалось осуществлять «при уровне расположения строительных площадок с отметкой не ниже 30 м» [17, с. 295].
Следовательно, вышедшее постановление, во-первых, являлось свидетельством достигнутого компромисса в конфликте интересов между сторонниками и противниками возведения Нижне-Обской ГЭС. Во-вторых, оно говорило об усилении позиций формировавшегося нефтегазового комплекса в рамках топливно-энергетического комплекса СССР.
С экологических позиций добыча нефтегазовых ресурсов из-под воды могла привести к самым негативным последствиям для Севера Западной Сибири. Надо учитывать тот факт, что в условиях современной добычи нефти в ХМАО нередко случаются аварии, связанные с разливом нефти, и даже в
этих условиях после проведения рекультивации загрязненных земель в ней остаются значительные объемы остаточных нефтепродуктов. Согласно некоторым исследованиям, на территории ХМАО имеется 55, тыс. га нефтезагрез-ненных земель и только 10% из них подверглись рекультивации [33, с. 21]. Из них на 16% были полностью восстановлены ландшафты до природного состояния. Аварийный разлив нефти в условиях добычи с плавучих барж или искусственных островов привел бы к экологической катастрофе, так как испытанных технологий очистки загрязненных водных ресурсов в то время не существовало.
Таким образом, можно сделать вывод, что реализация проекта НижнеОбской ГЭС могла оказать комплексное негативное воздействия на экологию региона, так как пострадали бы не только отдельные природные и биологические ресурсы, но и его климат. К сожалению, постепенный отказ от гидроэнергетического проекта региональными и центральными политическими и хозяйствующими субъектами был связан не с осознанием ими экологического риска его реализации, а с прагматичными интересами нефтегазового лобби. Его представители стремились расширить ресурсную базу подконтрольных отраслей добывающей промышленности в условиях выбора стратегии развития страны на базе нефтегазовой ренты. При этом стоит отметить, что реализация в регионе нефтегазового проекта оказала не меньший экологический ущерб региону.
Литература
1. Внеочередной XXI съезд КПСС: Стеногр. отчет. Т. I. М., 1959.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-262. Оп. 8. Д. 2941.
3. Государственный архив социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО). Ф. 124. Оп. 54. Д. 6.
4. ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 98. Д. 79.
5. ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 117. Д. 78.
6. ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 88.
7. ГАСПИТО. Ф. 2010. Оп. 1. Д. 117.
8. Гурари Ф.Г. Западно-Сибирская нефтегазоносная провинция - открытие века! Новосибирск, 1996. 176 с.
9. Ильиных В.А. Сельское хозяйство Западной Сибири в 1950-1990-е годы: динамика, отраслевая структура // Историко-экономические исследования. 2015. Т. 16. № 4. С. 659-664.
10. Ишмуратов Б.М. Интенсивность природопользования, состояние окружающей среды и развитие производительных сил Иркутской области // География и природные ресурсы. 1989. № 1. С. 14-21.
11. Киппер З.М., Катков С.Н., Новикова А.И. Возможное влияние проектируемой Нижне-Обской ГЭС на рыбное хозяйство // Проблемы Севера. Вопросы промышленного развития районов Севера /Академия наук СССР. Госплан СССР. Вып. 12. М.: Наука, 1967. С. 136-155.
12. Комгорт М.В., Колева Г.Ю. Проблема повышения индустриального развития Западной Сибири и проект строительства Нижнеобской ГЭС // Вестник Томск. гос. ун-та. 2008. № 308. С. 85-90.
13. Малик Л.К. Экологические проблемы крупных сибирских ГЭС // Энергия: экономика, техника, экология. 2011. № 7. С. 24-34.
14. Могучие ресурсы нижней Волги - на службу коммунизму // Известия. 1963. 19 сент. С. 2.
15. Некрасов В.Л., Стафеев О.Н. Проект Нижне-Обской ГЭС (1958-1963 гг.): лоббирование, создание коалиций интересов, оппортунизм // Вестник Сургут. гос. пед. ун-та. 2012. № 4. С. 175-181.
16. Некрасов В.Л. Нефтехимический проект Н.С. Хрущева (вторая половина 1950-х - первая половина 1960-х гг.) стратегия модернизации советской экономики, экспорт нефти и распределение ресурсной ренты // История : электронный научно-образовательный журнал. 2015. № 11 (44). Режим доступа: https://history.jes.su/s207987840001371-7-1
17. Нефть и газ Тюмени в документах. 1901-1965. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1971. Т. 1.
18. Охрана природы Сибири: (Материалы Первой Сиб. конф. 1958 г.). Иркутск, 1959. 243 с.
19. Очерки истории Тюменской области / В.М. Кружинов, В.А. Данилов, Ю.М. Конев и др. Тюмень: Изд-во «Тюмень», 1994. 272 с.
20. Приходько Ю.С. Экологические риски проекта строительства НижнеОбской ГЭС на Севере Западной Сибири в 1950-1960-е гг. // Север России: стратегии и перспективы развития: материалы II Всерос. науч.-практ. конф. Сургут, 2016. С. 244-248.
21. Проблема освоения Западно-Сибирской низменности // Коммунист. 1963. № 9. С. 120-127.
22. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 7. Оп. 3. Д. 35.
23. РГАЭ. Ф. 399. Оп. 1 Д. 1015.
24. РГАЭ. Ф. 399. Оп. 1. Д. 1086.
25. РГАЭ. Ф. 399. Оп. 3. Д. 1118.
26. РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 65. Д. 423.
27. РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 65. Д. 426.
28. РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 65. Д. 428.
29. РГАЭ. Ф. 9572. Оп. 1. Д. 1998.
30. Савчук Н.В. Экологический аспект в концепции индустриального освоения Иркутской области (1950-1990-е гг.) // Известия Иркутской гос. экон. академии. 2005. № 3-4. С. 39-43.
31. Савчук Н.В. Программа гидростроительства в Иркутской области: историко-экологический аспект // Грамота. 2017. № 12. Ч. 3. С. 167-170.
32. Тенденции экономического развития Сибири (1961-1975 гг.). Новосибирск: Наука, 1980. 255 с.
33. Тимофеев И., Клепиков И. Добыча нефти и экология: российские особенности и проблемы на примере Самотлорского месторождения // Геопрофи. 2015. № 6. С. 20-23.
34. Эрвье Ю.Г. Сибирские горизонты. Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1968. 118 с.
References
1. Vneocherednoj XXI s''ezd KPSS: Stenogr. otchet [Extraordinary XXI Congress of the CPSU]. Vol. I. Moscow, 1959.
2. State archive of the Russian Federation (GARF). F. A-262. Inv. 8. Case 2941.
3. State archive of social and political history of the Tyumen region (further GASPITO). Fond 124. Inv. 54. Case 6.
4. GASPITO. Fond 124. Inv. 98. Case 79.
5. GASPITO. Fond 124. Inv. 117. Case 78.
6. GASPITO. Fond 124. Inv. 134. Case 88.
7. GASPITO. Fond 2010. Inv. 1. Case 117.
8. Gurari F.G. Zapadno-Sibirskaja neftegazonosnaja provincija - otkrytie veka! [West Siberian oil and gas province-the discovery of the century!]. Novosibirsk, 1996. 176 p.
9. Il'inyh VA. Sel'skoe hozjajstvo Zapadnoj Sibiri v 1950-1990-e gody: dinamika, otraslevaja struktura, Istoriko-jekonomicheskie issledovanija [Historical and economic research], 2015, Vol. 16. N 4, pp. 659-664.
10. Ishmuratov B.M. Intensivnost' prirodopol'zovanija, sostojanie okruzhajushhej sredy i razvitie proizvoditel'nyh sil Irkutskoj oblasti, Geografija i prirodnye re-sursy, 1989, N 1, pp. 14-21.
11. Kipper Z.M., Katkov S.N., Novikova A.I. Vozmozhnoe vlijanie proektiruemoj Nizhne-Obskoj GJeS na rybnoe hozjajstvo, Voprosy promyshlennogo raz-vitija rajonov Severa, Akademija nauk SSSR. Gosplan SSSR. Problemy Severa [Problems Of The North. Issues of industrial development of the North.]. Iss. 12. Moscow: Nauka, 1967, pp. 136-155.
12. Komgort M.V, Koleva G.Ju. Problema povyshenija industrial'nogo razvitija Zapadnoj Sibiri i proekt stroitel'stva Nizhneobskoj GJeS, Vestnik Tomsk. gos. un-ta [Bulletin of Tomsk state University], 2008. N 308, pp. 85-90.
13. Malik L.K. Jekologicheskie problemy krupnyh sibirskih GJeS, Jenergija: jeko-nomika, tehnika, jekologija [Energy: economy, technology, ecology], 2011, N 7, pp. 24-34.
14. Moguchie resursy nizhnej Volgi - na sluzhbu kommunizmu, Izvestija [News], 1963, 19 Sept, p. 2.
15. Nekrasov V.L., Stafeev O.N. Proekt Nizhne-Obskoj GJeS (1958-1963 gg.): lob-birovanie, sozdanie koalicij interesov, opportunizm, Vestnik Surgutskogo gosu-darstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Bulletin of the Surgut state pedagogical University], 2012, N 4, pp. 175-181.
16. Nekrasov VL. Neftehimicheskij proekt N.S. Hrushheva (vtoraja polovina 1950-h - pervaja polovina 1960-h gg.) strategija modernizacii sovetskoj jeko-nomiki, jeksport nefti i raspredelenie resursnoj renty, Jelektronnyj nauchno-obrazovatel'nyj zhurnal Istorija [History: electronic scientific and educational journal], 2015, N 11 (44). Available at: https://history.jes.su/s207987840001371-7-1
17. Neft' i gaz Tjumeni v dokumentah. 1901-1965 [Tyumen oil and gas in the documents. 1901-1965]. Sverdlovsk : Sred.-ural. kn. izd-vo, 1971. Vol. 1.
18. Ohrana prirody Sibiri: (Materialy Pervoj Sib. konf. 1958 g.) [Nature protection of Siberia: (Materials of the first Sib. Conf. 1958)]. Irkutsk, 1959. 243 p.
19. Ocherki istorii Tjumenskoj oblasti / VM. Kruzhinov, VA. Danilov, Ju.M. Konev i dr. [Essays on the history of the Tyumen region] Tjumen': Izd-vo "Tjumen'", 1994. 272 p.
20. Prihod'ko, Ju.S. Jekologicheskie riski proekta stroitel'stva Nizhne-Obskoj GJeS na Severe Zapadnoj Sibiri v 1950-1960-e gg., Sever Rossii : strategii i pers-pektivy razvitija: Materialy II Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Surgut, 2016, pp. 244-248.
21. Problema osvoenija Zapadno-Sibirskoj nizmennosti, Kommunist, 1963, N 9. pp. 120-127.
22. Russian state archive of Economics (further RGAE). Fond 7. Inv. 3. Case 35.
23. RGAE. Fond 399. Inv. 1. Case 1015.
24. RGAE. Fond 399. Inv. 1. Case 1086.
25. RGAE. Fond 399. Inv. 3. Case 1118.
26. RGAE. Fond 4372. Inv. 65. Case 423.
27. RGAE. Fond 4372. Inv. 65. Case 426.
28. RGAE. Fond 4372. Inv. 65. Case 428.
29. RGAE. Fond 9572. Inv. 1. Case 1998.
30. Savchuk N.V. Jekologicheskij aspekt v koncepcii industrial'nogo osvoenija Irkutskoj oblasti (1950-1990-e gg.), Izvestiya Irkutskoj gosudarstvennoj ehkonomicheskoj akademii [News of Irkutsk state economic Academy], 2005, N 3-4, pp. 39-43.
31. Savchuk N.V. Programma gidrostroitel'stva v Irkutskoj oblasti: istoriko-jekologicheskij aspekt, Gramota [Charter], 2017, N 12, Part 3, pp. 167-170.
32. Tendencii jekonomicheskogo razvitija Sibiri (1961-1975 gg.) [Tendencies of economic development of Siberia (1961-1975)]. Novosibirsk: Nauka, 1980. 255 p.
33. Timofeev I., Klepikov I. Dobycha nefti i jekologija: rossijskie osobennosti i problemy na primere Samotlorskogo mestorozhdenija, Geoprofi, 2015, N 6, pp. 2023.
34.Jerv'e Ju.G. Sibirskie gorizonty [Siberian horizons]. Sverdlovsk: Sredne-Ural'skoe knizhnoe izdatel'stvo, 1968. 118 p.
