CC BY
41Дмитриев А.П.
Экклесиология Вл.С. Соловьева и богословское наследие А.С. Хомякова в переписке Рцы (И.Ф. Романова) и И.С. Аксакова1
Оригинальный мыслитель и публицист рубежа XIX-XX вв. Рцы (настоящие имя и фамилия - Иван Федорович Романов; 1858 или 1859-1913) известен сегодня главным образом своей близостью к неославянофильским кругам, его так и знают - как литератора из окружения Василия Розанова2, до такой степени ему близкого не только по складу мышления, но и стилистически, что его в редакциях газет и журналов нередко называли «маленьким Розановым»3. Сам же Розанов уготовил место своему приятелю в измышленной им категории «литературных изгнанников» - талантливых писателей, которые сказали нечто чрезвычайно важное и насущное, но которых, однако же, Россия роковым образом «проглядела», не заметила у себя.
И это при том, что писал и печатался Рцы немало, пусть чаще всего и оказывался в положении полудармового литературного поденщика. За десять лет до смерти, в одном из писем к журналисту и критику П.П. Перцову (от 20 ноября 1902 г.), он сообщал: «Но факт-то, но истина в том, что, написав в своей жизни добрых
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ № 08-04-00106а («Возвращение Н.П. Гилярова-Платонова: подготовка комментированного издания сочинений и писем»).
2 Ср. название публикации, возвращавшей имя писателя современному читателю: Федякин С. Вокруг Розанова: Рцы // Литературная учеба. 2000. Кн. 4. С. 106-108.
3 Перцов П.П. Литературные воспоминания, 1890-1902 гг. М.: Новое лит.
обозрение, 2002. С. 212.
6-7 томов, я едва ли 1/100 коп. в общей сложности получил за свои строки, ибо 9/10 оных были отданы совершенно бесплатно, а не ради великодушия или идеи, а ради страстишки - назовем это графоманией, что ли...»4.
Эти непризнанность и невостребованность отчасти объяснимы тем, что Романов подписывал свои сочинения десятками различных псевдонимов; чаще всего «Рцы», старославянским названием начальной буквы своей фамилии5, а также «Гатчинский отшельник» и «Вл. Заточников». За полтора года до кончины он в свойственной ему немного ёрнической манере так рекомендовал себя (в одном из прошений о вспомоществовании): «Пишущий эти строки не новичок в литературе. Он проработал свыше 25 лет на поприще публицистики. Не составил себе имени, ибо большею частью писал под псевдонимами, притом беспрестанно менял последние. В этом отношении судьба моя сходна с участью известного французского писателя Стендаля, у которого было свыше 100 псевдонимов. Не решаясь проникнуть в психологию Стендаля, относительно себя я хорошо знаю, что менять псевдонимы, с большою невыгодою для своей известности, было делом необходимости. Спасти свою самостоятельность, свое "лицо", сколько-нибудь высвободиться из-под гнета жестокой направленской цензуры - я
иначе не мог»6.
Вписаться же в жесткую раскладку литературно-журнальных сил своей довольно политизированной эпохи ему с годами становилось все труднее. Тем более что Рцы весьма своеобразно формулировал свое мировоззренческое кредо. Приступая к изданию «неповременного» журнала, названием которого сделал свой псевдоним («Рцы», 1891; вскоре запрещен), он не без пафоса
Рукописный отдел Института русской литературы РАН (далее - ИРЛИ). Р II. Оп. 2. № 1439. Л. 1.
Об этом псевдониме он справедливо говорил: «.наиболее к нам как-то приросший.» (<Рцы>. Архив писателя: Указатель статей // Литературная газета «Рцы». 1912. № 15, нояб. С. 4).
Докладная записка от 30 ноября 1911 г. в Постоянную комиссию для пособия нуждающимся ученым, литераторам и публицистам //ИРЛИ. Ф. 540. Оп. 2. № 1582. Л. 2.
4
6
объявил: сущность его направления «сводится к тому коренному убеждению, что истинно охранительное направление есть вместе с тем и начало истинной свободы, что то и другое дано в христианстве, которому одинаково чужды и так называемый либерализм, сознательно отвергающий истину, и так называемый консерватизм, бессознательно компрометирующий ее, и что последняя лесть горше первой...»7. Не удивительно, что подобные выпады в адрес наиболее влиятельных в обществе идейных течений, да еще и на основе религиозно-охранительной идеологии, не могли не сделать Рцы явным, так сказать, аутсайдером в литературном мире.
Считая как либералов с консерваторами, так и их антагонистов в лице радикально настроенных собратьев по перу, одинаково вредным для России порождением, или, точнее, вырождением, старого западничества (отсюда и его вызывающе бесцеремонные нападки на Вл. Соловьева в 1880-е гг.), Рцы всю жизнь преклонялся перед А.С. Хомяковым и Н.П. Гиляровым-Платоновым, хотя и утверждал: «Итак, я, имя рек, славянофил, но славянофил с оговорками»8. В той же программной статье («Итоги», 1894) он высказывался об учении Хомякова, Самарина и Аксаковых как единственно истинной и полезной национальной идеологии, которой по самой ее сути не суждено догматически окостеневать: «Учение славянофилов, на мой взгляд, не есть мертвая, неизменная формула школы. Славянофильство - это, по-моему, писанное предание, итог сознания лучших умов народа, но сознание народное не останавливается, не топчется на месте. Многое, что было безусловно верно тогда, стало спорным и сомнительным теперь. Пересмотреть, проверить это спорное и сомнительное, столковаться между собою "верным", отграничить себя от натиска пошлости и тупоумия, дружным усилием соборного единомыслия обновить несколько поблекшее от времени знамя славянофильства - вот благороднейшая задача на очереди, но всякому понятно, что такая задача требует не только
7 С.-П<етер>б<ургско>го Ценз<урного>го Комитета недозволенное объявление для газ<еты> «Новое время» // Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 777. Оп. 4. № 122. Л. 4. Последние слова - цитата из Евангелия (Мф. 27: 64).
8 Гражданин. 1894. № 284, 15 окт. С. 2.
труда, но и сотрудничества...»9. Прежде всего он, вслед за своим учителем Гиляровым-Платоновым, решительно отвергал ту коренную черту своих предшественников, что дала само наименование «славянофильство»: «Кто говорит, что преимущественная, квалифицированная какая-то любовь к славянам есть существенный и непреложный догмат славянофильства, - анафема! / Кто не понимает, что истинная суть сла-вя-но-филь-ства может только выиграть от отсечения и полного забвения первых трех слогов помянутого слова, - анафема!»10.
Не менее существенная причина «литературного изгнанничества» Рцы была напрямую связана с характером его дарования. В некрологе ему В.В. Розанов так будет объяснять, отчего творческое наследие почившего оказалось невостребованным при его жизни: «Он отличался необыкновенно сильным и проницательным умом, обширной начитанностью в литературе, истории и богослужении, но эти качества, которые могли бы выдвинуть его в первые ряды публицистической литературы, сопровождались слишком капризной и оригинальной формою выражения, формою письма, которая была очень хороша "на любителя", но сыграла роковую роль в признании его вообще читающим обществом». И далее, о своеобразии его мировоззрения и литературного самоопределения: «С трагедией в душе, он вечно шутил; он хотел рассказать анекдот среди крови и гробов, сам истекая в сердце кровью. "Рцы" и "шутка" неотделимы: тогда как мало было умов среди современников его, которые были бы так преданы самым высоким темам бытия, религии и истории. <... > Он вообще был истомленная душа, измученная душа»11. Имеется тут в виду, между прочим, и несомненное литературное юродство, которым Рцы зачастую бравировал, особенно же его склонность к язвительному обобщению, сдобренному довольно причудливым балагурством, к стилевому эпатажу либо нарочито провокационному эстетству.
9 Там же.
10 Там же. С. 1.
11 Розанов В. Иван Федорович Романов («Рцы»): (Некролог) // Новое время. 1913. № 13359, 22 мая. С. 5.
В то же время запоминающаяся манера письма, умение с первых же слов войти в доверительный контакт с читателем, создав у того ощущение приятельской беседы, виртуозное владение словом, соединявшееся в писательском быту со сложным характером и порой непредсказуемо-капризным поведением Рцы, - все это по разным причинам тоже делало его изгоем в журналистском мире. Как раз на это он жаловался Розанову в письме от 25 ноября 1892 г., передавая слова издателя «Нового времени» А.С. Суворина: «Не хочу я вообще Рцы <...> я знаю, что он слишком твердо пишет. У него какой-то победный тон. Так может писать Катков. Он не по чину берет»12. И там же, вспоминая, как мотивировал редактор газеты «Свет» В.В. Комаров отказ напечатать одну из его заметок: «Невозможно! Она слишком талантливо написана. <.> Ведь логика-то у вас какая, сжатость, сила. Экономическую статью этаким языком накатать, да ведь все должны будут с вами согласиться - поймите, какое это будет безобразие! Столько лет мы гнем свою линию и вдруг нате!»13.
Желание быть услышанным рано приводит Рцы к мысли о собственном издании. Немаловажным стимулом была и внутренняя ориентация на единомышленников из среды славянофилов - прежде всего на братьев Аксаковых и Гилярова-Платонова, - создававших именно личные органы (газеты «Молва», «День», «Москва», «Русь», «Современные известия»). Но проекты Рцы - журналы «Рцы» и «Летописец» и позднее «Литературная газета "Рцы"» -оказались малоуспешны и крайне разорительны для него, они были в полном смысле слова изданиями «для немногих». Розанов в упоминавшемся некрологе столь же проникновенно говорил и о лучшем его журнале, выглядевшем на сторонний взгляд как нечто «своевольное, в высшей степени угрожающее скандалом (литературным).»: «Бедный и милый Рцы: кое-кто вечно не забудет его. Ни его "Летописца", с картинками, пустяками и глупостями, - глав-
« » « » /-ч
ного сокровища его литературного сердца. Он издавал его, почти секретно от всех, и печатал что-то в семидесяти экземплярах, за
12 Письма И.Ф. Романова (Рцы) к В.В. Розанову / Публ. С.Р. Федякина // Литературная учеба. 2000. Кн. 4. С. 162.
13 Там же. С. 163.
недостатком подписчиков, читателей и денег. Скорбел, нуждался -и все-таки печатал»14.
Впервые публикуемые письма Рцы к И.С. Аксакову за 18831884 гг. интересны во многих отношениях.
Для Рцы, только задумывавшегося тогда о писательском поприще 25-летнего кандидата прав, фактически это был первый выход из своего «угла» навстречу единомышленнику, причем столь авторитетному, как редактор-издатель «Руси». Параллельно у него в этот же период (1884-1887) завяжется и необыкновенно насыщенная переписка с другим «могиканином» из когорты славянофилов 1850-х гг. - Н.П. Гиляровым-Платоновым15. Таким образом, Рцы, пожалуй, более чем кто-либо иной из так называемых «поздних славянофилов» может претендовать на некое непосредственное идейное преемство и чуть ли не «рукоположение» от патриархов, несмотря на отсутствие какой бы то ни было благостности в их эпистолярном общении, и - напротив - подчас на обилие довольно неуместного полемического задора с его стороны. Впрочем, эта его запальчивость, психологически родственная той, что увлекала его ровесников если не «в народ», то в динамитные лаборатории, коренилась тогда в искренней убежденности, что миру идей присуща, так сказать, строгая биполярность. Потому так идеализирован в его сознании образ Хомякова (без всяких оговорок, например, им принимается самаринское уподобление его отцам Церкви) и, напротив, мажется одной черной краской все, что касается Вл. Соловьева - за его обращение к идее воссоединения Церквей, противоречащей всему тому, что Рцы почерпнул у Хомякова.
Для Аксакова же это последние полтора года его жизни. О его умонастроении в тот период, и особенно о его отношении к славянофильской молодежи, дает представление письмо к публицисту С.Ф. Шарапову, сотруднику его и, отчасти, гиляровской газет, от
14 Розанов В. Иван Федорович Романов («Рцы»). С. 5.
15 Опубликовано: «Многое тут разбросано искрами глубокой мысли.»: (Письма Н.П. Гилярова-Платонова к И.Ф. Романову-Рцы) / Вступ. ст., под-гот. текста и коммент. А.П. Дмитриева // Возвращение Н.П. Гилярова-Платонова: Сб. ст. и материалов. Коломна: Изд-во Коломен. гос. пед. ин-та, 2007. С. 209-364.
15 марта 1885 г. из Ялты, куда Аксаков уехал с женой для поправления здоровья, прервав издание «Руси». Он противопоставляет себя, усталого, измученного житейскими треволнениями, Шарапову как представителю молодого поколения: «...Вы - другое дело; Вы молоды и весело мне читать Ваше живое письмо, полное такого горячего интереса ко всему вас окружающему. "Борьба", "деятельность", "общее благо" - этими словами я жил не головой только, а всем существом своим, - может быть, и опять буду жить - и желаю ими жить практически всякому; но знаете <...> глядя здесь постоянно на море, - эту первобытную, нерукотворную, непобедимую мощь, эту свободную, ничьей власти не подчиняющуюся стихию, -мне сдается, что наша Россия, - это тоже своего рода целая стихия, вольная и таинственная, или, точнее, полная тайны, сокровенных сил и законов. И самого себя как деятеля уподобляю я человеку, который бы вздумал дуть на море, отталкивать волны руками, сечь море хлыстом!»16. По сути, тут звучит то же неутешительное и всепримиряюще-фаталистическое, что его тесть Ф.И. Тютчев запечатлел в стихах: «Умом Россию не понять, / Аршином общим не измерить. ». Правда, Аксаков тут же и оговаривался: «Вы не смущайтесь моими словами: это только ощущение, а не правило жизни. Правило же жизни: fais ce que dois17. Однако же следует себе дать точный отчет в том, в чем заключается это dois. Здесь критери-ум самый верный - нравственный, заставляющий вас прежде всего признать права русской народной стихии на свободу исторического развития, на самостоятельность жизни и, вообще, сообразовать свою деятельность, свои стремления с высшими требованиями и идеалами нравственной правды»18. Эта этическая позиция - при-
16 Письмо И.С. Аксакова к С.Ф. Шарапову // Русское дело. 1886. № 1, 2 апр. С. 15.
17 делай, что должно (фр.) Выражение приобрело популярность после публикации в 1871 г. одноименной стихотворной драмы поэта-парнасца Франсуа Коппе, написанной под впечатлением Франко-прусской войны. Изначально - часть старинного девиза: «Fais ce que dois, adviegne que pourra, - c'est commande au chevalier!» («Делай, что должно, и будь, что будет, - вот заповедь рыцаря!»).
18 Там же.
слушиваться к внутренним потребностям своего народа, изучать прирожденные ему свойства, а не диктовать ему, не принуждать к чуждым его национальному характеру установлениям в какой бы то ни было сфере жизни - проявилась и в переписке с киевским читателем Иваном Романовым, впервые выступившим под псевдонимом Рцы спустя семь месяцев после кончины Аксакова - в газете Гилярова-Платонова «Современные известия».
Поскольку ранняя биография Романова-Рцы документирована исключительно скупо, приведем некоторые наиболее существенные сведения из архивных источников19. Известно, что он выходец из крестьян, окончил гимназический (1877) и университетский курсы в Москве, в Лицее Цесаревича Николая (Катковском), и, выдержав необходимые экзамены на юридическом факультете Московского университета (1881), был утвержден в степени кандидата прав.
Хотя потом Рцы уже больше не жил в Москве, а последовательно в Киеве, Петербурге, Гатчине и снова в Петербурге, он все же до последних дней мыслил себя духовно связанным именно с Первопрестольной. Так, в прошении в Главное управление по делам печати о разрешении издавать ему ежемесячный журнал (от 28 февраля 1903 г.), он делал особый акцент на своей приверженности московской традиции и, уклоняясь в этом официальном документе от использования канцелярского стиля, живописал: «.пишущий эти строки воспитывался в Лицее Цесаревича Николая, в Москве, и имел счастье слушать лекции в один из цветущих периодов Московского университета, когда на кафедре блистали покойные: Бо-голепов, канонист Павлов, Лешков - пламенный отрицатель послеПетровского периода русской истории, Легонин и здравствующие, но покинувшие университет: Муромцев, Ковалевский, наконец, и посейчас столь популярный Александр Иванович Чупров, и многие другие не менее известные»20. При этом, как вспоминает Рцы, в годы его молодости борьба двух идейных направлений в России
19 Здесь и далее мы опирались главным образом на данные, включенные в машинописный Аттестат И.Ф. Романова от 26 мая 1909 г. (РГИА. Ф. 381. Оп. 29. Д. 18340. Л. 137-139).
20 РГИА. Ф. 776. Оп. 8. № 1698. Л. 1 об. Перечислены профессора юридического факультета: Н.П. Боголепов (1846-1901), А.С. Павлов (1832-1898),
была еще довольно острой, хоть в Москве и смягчалась несколько атмосферой высокой нравственной культуры, господствовавшей в среде профессуры. Он продолжал: «В 1881 году я удостоился степени кандидата юридических наук. Многое с тех пор изменилось в русской действительности. Иное настроение, иные запросы, иные течения общественной мысли. Затихла борьба двух наиболее ярких в нашей литературе направлений: славянофилов и западников, но тем рельефнее обозначается для нашего сознания многоценное просветительное значение Московского университета, под сению коего, в теснейшей близости к которому возникло такое крупное явление русской культуры, как Хомяков и его единомышленники, с одной стороны, как Грановский и его кружок, с другой. Для нашего времени дорого не противоставление <так!> названных имен, но их глубочайшее родство, их духовная близость - то благородное, прекрасное, что никогда не забудется, не потеряет своей цены. Это - живительный дух гуманизма, который хотелось бы видеть во всех явлениях нашей жизни, и в особенности в области нашей литературы»21.
По окончании университета в общей сложности всего год и два месяца - с 17 ноября 1881 г. по 10 января 1883 г. - Рцы служил в Малороссии, будучи определен «кандидатом на судебные должности» и выполняя различные поручения сначала при председателе Нежинского окружного суда, затем при судебном следователе 2-го участка Конотопского уезда и, наконец, при прокуроре Киевской судебной палаты. На последнем месте, куда попал 29 августа 1882 г., он участвовал в расследовании политических дел, что оказалось существенно важным для его самоопределения. Об этом он позднее, в письме от 15 июня 1903 г., адресованном начальнику Главного управления по делам печати Н.А. Звереву, вспоминал: «В 1881— 82 гг., в самый разгар "крамолы" и тотчас со школьной скамьи, меня, в силу того что я был "катковцем", приставили в должности кандидата на судебные должности при прокуроре Киевской судебной
В.Н. Лешков (1810-1881), В.А. Легонин (1831-1899), С.А. Муромцев
(1850-1910), М.М. Ковалевский (1851-1916), А.И. Чупров (1842-1908).
21 Там же. Л. 1 об.-2.
палаты к секретнейшим делам по государственным преступлениям. Вооруженный револьвером, я был уполномочен положить на месте всякого, кто пожелал бы самовольно прикоснуться к таинственным обложкам "дела"»22. И навсегда будущий публицист оказался, как бы от оспы, привит от экстремистских методов достижения своей правды в литературе. Так, он писал критику и поэту В.П. Буренину 16 (29) октября 1902 г. из Штутгарта: «Легально у нас можно многого добиться, при помощи пера талантливого или хотя бы только убежденного и искреннего, а революционным путем и Герцен ничего не добился, а ведь это была очень крупная величина.»23.
Чиновничья карьера не могла прельстить Рцы, поскольку он все-таки родился писателем и всегда чувствовал склонность к учено-литературным занятиям. Уже в самом начале 1880-х гг. он под разными псевдонимами публиковал свои юморески в журнале «Стрекоза»24, - кстати, одновременно с А.П. Чеховым, тоже, как известно, начинавшим свой путь в литературу в этом издании. Однако своим дебютом Рцы считал статьи, напечатанные в московской консервативной газете «Современные известия» и подписанные криптонимом «Эр» (впоследствии замененным на «Рцы»). Самая ранняя из нами выявленных публикаций - напечатанная как раз во время эпистолярного диалога с И.С. Аксаковым статья «Солнце и сальная свеча. Заметка по поводу статьи г. Пеле-шевского "Из области не совсем объяснимого" ("Современные известия". № 120)»25. Сам же Рцы считал своим «настоящим» вхождением в литературу политическую статью «По поводу болгарских дел. Антракт»26.
22 Там же. Л. 4 об.-5.
23 ИРЛИ. Ф. 36. Оп. 2. № 402. Л. 2 об.
24 См. письмо Рцы к П.П. Перцову от 30 января 1905 г. // ИРЛИ. Р II. Оп. 2. № 1449. Л. 2 об.
25 Современные известия. 1884. № 133, 18 мая. С. 2; подпись: Эр. Владислав Францевич Пелешевский (?-1887) - публицист, по своим взглядам близкий к славянофилам.
26 Там же. 1886. № 226, 18 авг. С. 2; № 227, 19 авг. С. 2; подпись: Рцы. См. об этом: <Рцы>. Архив писателя: Указатель статей. С. 4.
Издатель-редактор этой ежедневной газеты, видный мыслитель славянофильской ориентации Н.П. Гиляров-Платонов, навсегда стал для Рцы Учителем с большой буквы, причем «величайшим, гениальнейшим»27 и стоящим ближе всех современников к Хомякову28. Он, в отличие от И.С. Аксакова, сумел по-настоящему оценить своеобычный талант Рцы, даже подумывал о нем как о ближайшем помощнике и преемнике. Так, 23 ноября 1886 г. писал ему в Киев: «Если бы Вы были здоровы, я бы Вас непременно перетащил в Москву, где Вы между прочим помогли бы мне и в систематизации моих многочисленных статей, помогли бы мне и указаниями, что нужно где дополнить и выяснить. А потом: Вы прекрасно владеете пером, способны излагать очень умные вещи в очень художественной форме; Вы литературная сила, и применить ее к делу ближе подходило бы к Вашему призванию. Мне кажется, что Вы (в мнительности) даже преувеличиваете свою хворь»29. Об этой своей болезненности Рцы рассказывал и в письме к В.В. Розанову от 29-30 сентября 1891 г.: «.физически я совершенная руина», добавляя, что вскоре после переезда из Москвы в Киев он «долго болел», и далее сетовал: «.да и поднесь болею, в сущности, только и делаю, что болею: то нервы, то печень, то другое. Куда я годен?»30. Однако, по-видимому, нестабильное состояние здоровья явилось лишь поводом для увольнения с судейской службы. Причина крылась в другом - в желании посвятить себя литературе и отвращении к чиновничьей службе, в чем невольно признался в том же письме к Розанову: «Куда я годен? Доедаю доставшееся мне крохотное наследие и далее решительно не знаю, что будет. Может быть, в дворники придется поступить, да и лучше в дворники, чем на службу или опять обратиться к противной адвокатуре.»31.
27 Письма И.Ф. Романова (Рцы) к В.В. Розанову. С. 116.
28 См.: Рцы. Как я нашел Никиту Петровича / Публ. и примеч. А.П. Дмитриева //Возвращение Н.П. Гилярова-Платонова. С. 352-357.
29 См.: Письма Н.П. Гилярова-Платонова к И.Ф. Романову-Рцы / Публ. и примеч. А.П. Дмитриева // Возвращение Н.П. Гилярова-Платонова. С. 305-306.
30 Письма И.Ф. Романова (Рцы) к В.В. Розанову. С. 116.
31 Там же.
Но еще годом раньше, чем завязалось заочное знакомство с Гиляровым-Платоновым и начался обмен письмами с ним, Рцы, вышедший подчистую в отставку и впоследствии женившийся на киевской мещанке Ольге Ивановне Луцевич, написал небольшое, исполненное одновременно и тревоги, и язвительных укоров письмо издателю-редактору газеты «Русь». Оно датировано 1 ноября 1883 г. По словам Рцы, в славянофильском издании, где всегда был «русский дух», «случайно запахло чем-то таким, что православная душа не переваривает»32. Он в том же ёрническом тоне спрашивал: «Нельзя ли ради чересчур мнительных натур произвести маленькую (хотя бы вовсе и не нужную) дезинфекцию? Тем более что это так легко. У нас всегда наготове магическое заклинание против всякого антирусского наваждения. Скажите только! "Хомяков! Самарин!" - и противуправославный смрад в одну минуту рассеется»33. Рцы, конечно же, имел в виду вышедший наконец в России (после снятия в 1879 г. цензурного запрета) второй том Полного собрания сочинений А.С. Хомякова (М., 1880) с его богословскими трудами в переводе Н.П. Гилярова-Платонова и Предисловием к ним, написанным Ю.Ф. Самариным, а также книгу последнего «Иезуиты и их отношение к России. Письма к иезуиту Мартынову» (М., 1866; 3-е изд., доп.: М., 1870). А под «наваждением» подразумевал очерки Вл.С. Соловьева, в течение всего 1883 г. помещавшиеся на страницах «Руси», и особенно цикл религиозно-философских статей «Великий спор и христианская политика» (№ 1-3, 14, 15, 18). Статья же VI этого цикла («Папство и папизм. Смысл протестантства») и вызвала такую взрывную эмоциональную реакцию молодого славянофила.
Рцы указал свой киевский адрес, но, по всей видимости, Аксаков не счел нужным ответить на такое письмо с подковырками. Позднее, однако, Рцы чуть ли не в заслугу себе ставил охлаждение, произошедшее в отношениях между Аксаковым и Соловьевым и выразившееся в том, что статьи последнего о католицизме и воссоединении церквей больше не появлялись в «Руси».
32 ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. № 521. Л. 1.
33 Там же. Л. 1 об.
В 1886 г., в открытом письме к издателю-редактору новой газеты «Русское дело» С.Ф. Шарапову, объявившему себя наследником дела Аксакова и тоже упомянувшему в числе сотрудников своей газеты Вл. Соловьева, Рцы описывал, как ему виделись события недавнего прошлого: «В самом деле, ведь не все знают и не все, может быть, сохранили воспоминание о настоящем литературном скандале, произведенном в 1883 г. автором статей "Великий спор и христианская политика" на страницах "Руси". А случай был назидательный. И.С. Аксаков, столь свободолюбивый, столь самостоятельный, чуть не вынужден был прекратить печатание означенных статей под давлением своих негодующих читателей. Странным представляется, как публицист столь умный, столь опытный, обыкновенно столь осторожный, цензор столь строгий и внимательный, мог настолько оплошать, вдаться в обман "лукавого" и замарать благородные страницы "Руси" статьями подобного сорта? Так или иначе, но факт налицо. У каждого бывает свой moment psychologique34, и злой, ядовитый "дух папежский"35 не ночью, не как тать36, но днем, в настежь растворенные двери, на соблазн присным37 и радость врагам, торжественно вошел под кров, где вечно обитал неумирающий дух автора "Иезуитов", где, казалось, еще звучало громовое слово обличения победителя папизма - Хомякова. Смутились их недоумевающие тени, вздрогнули в своих гробах великие покойники.
Немало потратил труда покойный издатель "Руси" на то, чтобы ослабить действие яда. А яд подействовал. Никого не мог прельстить господин В.С. Соловьев сам по себе, но радушный прием, оказанный ему "Русью", сбил с толку по крайней мере некоторых. Заигрывать с чертом небезопасно даже для святых. Пришлось пу-
34 решающий, критический момент (фр.)
35 Выражение из проповеди архиепископа Феофана (Прокоповича) 1715 г., метившей в противников Петровских преобразований: «Се терн, или, паче рещи, жало, но жало сие змиино есть, папежский се дух» (цит. по: Морозов П. Феофан Прокопович как писатель: Очерк из истории русской литературы в эпоху преобразования. СПб.: Тип. В.С. Балашева, 1880. С. 392).
36 Аллюзия на апостольское выражение «яко тать в нощи» (1 Фес. 5: 2).
37 Присные - близкие люди, единомышленники (церк.-слав.).
блично отречься "сатаны и всех дел его"38. Для радикальной дезинфекции были приняты все меры: бесчисленные выноски, при-мечания39, значительные сокращения ядовитой статьи, помощь досточтимого протоиерея Иванцова-Платонова40, вылазки добровольных застрельщиков41, наконец, генеральный штурм под командой самого редактора "Руси", штурм если не кровопролитный, то беспощадный, длившийся целый месяц, в двух выпусках газеты42, -всё, решительно всё было пущено в ход для попрания супостата, а
43
дух папежский все-таки жил»43.
Безусловно, в этой красочной картине представлен довольно однобокий взгляд на события и они выглядят утрированно. А переписка тогда, не успев начаться, прервалась.
Следующее письмо Рцы к Аксакову (предположительно от начала июня 1884 г.) до нас не дошло, поскольку оно сопровождало присланную в редакцию «Руси» рукопись статьи «Записки на полях», которую Аксаков отказался печатать и, как было принято,
38 Цитата из трижды повторяемого священником вопроса к новокрещаемому во время так называемого «обряда отречения от сатаны»: «Отрицаеши ли ся сатаны, и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его и всея гордыни его?» (цит. по: ШмеманА., прот. Водою и Духом: О таинстве крещения. 2-е изд. М.: Гнозис - Паломник, 1993. С. 31).
39 Большинство статей и заметок Вл. Соловьева в «Руси» снабжены многочисленными подстрочными примечаниями Аксакова, где он оспаривает то или иное его утверждение.
40 Духовник Аксаковых, профессор церковной истории Московского университета протоиерей Александр Михайлович Иванцов-Платонов (18351894) дважды выступил тогда, в 1883 г., в «Руси» с критикой взглядов Соловьева на католицизм - в заметках «Примечания к VI статье В.С. Соловьева» (№ 18, 15 сент. С. 29-34) и «Ответ на "Несколько объяснительных слов" В.С. Соловьева» (№ 19, 1 окт. С. 42-45).
41 Очевидно, имеется в виду публикация: Киреев А. Несколько замечаний на статьи В.С. Соловьева «Великий спор» // Русь. 1883. № 21, 1 нояб. С. 26-38.
42 Речь идет о двух обширных передовицах Аксакова, посмертно перепечаты-вавшихся как единая статья под названием «Против национального самоотречения и пантеистических тенденций, высказанных в статьях В.С. Соловьева»: Русь. 1884. № 6, 15 марта. С. 2-15; № 7, 1 апр. С. 2-16.
43 Рцы. Еще одно слово.: (Письмо к редактору «Русского дела») // Русское дело. 1886. № 32, 29 нояб. С. 7-8.
отправил обратно вместе с письмом автору44. О названии и, отчасти, содержании статьи Рцы можно судить по сохранившейся части эпистолярия за 1884 г.: письму Аксакова от 15 июня с мотивировкой его решения, сопровождавшему подарок - не вполне полные подборки «Руси» за 1881 и 1882 гг., - и пространному ответу уязвленного молодого автора от 18-21 июня.
Статья Рцы, судя по ее названию и оценке Аксакова («.не помещу в "Руси" Вашей статьи, или, вернее, Ваших "Заметок на полях"45 (каковы они и суть на самом деле).»46), действительно, была вполне «маргинальной», капризно-отрывочной в изложении мыслей, как это было свойственно Рцы и в дальнейшем. Поэтому, похвалив статью: «.Ваши "Заметки" блещут оригинальностью, свидетельствуют о силе и глубокой искренности Ваших убеждений»47, Аксаков счел голословными и слишком вольными намеченные у Рцы ассоциативные сближения традиционной русской общины с социальными проектами О. фон Бисмарка и он высказал ряд интересных замечаний. Кстати сказать, письмо это и дошло до нас благодаря тому, что увидело свет в газете «Русское дело» вскоре после кончины автора - Рцы откликнулся на просьбу издателя-редактора этой газеты С.Ф. Шарапова присылать ему письма Аксакова для публикации48. Печатая письмо к Рцы, Ша-
44 Архив Рцы утрачен. В последние годы он с семьей часто переезжал с квартиры на квартиру, после кончины Рцы его вдова О.И. Романова принесла в Рукописный отдел Пушкинского Дома только корректурные листы его запрещенной книги «Дело императора Александра III как логическое развитие идей 1613 года. Предварительные соображения» (СПб.: Тип. В.Ф. Кирш-баума, 1896).
45 Впоследствии «заметки на полях» станут наиболее характерной для Рцы жанровой формой его публицистики и литературной критики; у него есть целый ряд статей с таким названием. См., например: Заточников Вл. Заметки на полях и размышления между строк // Гражданин. 1893. № 171, 24 июня. С. 3; № 186, 9 июля. С. 3; № 187, 10 июля. С. 4; Рцы. Заметки на полях: <Рец. на кн.: Розанов В.В. Около церковных стен. СПб., 1906. Т. I> // Слово. 1906. № 376, 6 февр. Лит. прил. № 1. С. 2-3.
46 Русское дело. 1886. № 6, 5 июня. С. 12-13.
47 Там же. С. 13.
48 Шарапов писал в первом же номере своей газеты: «.покойный редактор "Руси" вел с разными лицами довольно обширную переписку. Одно из таких
рапов предуведомил его следующим подстрочным примечанием: «Настоящее письмо получено нами от г. Романова с разрешением его напечатать. Это письмо имеет особую ценность для развития идеи о русской общине, так часто подвергавшейся всяким криво-толкованиям. С прямотой мысли и силой убеждения, не покидавшими никогда покойного, высказывает он здесь в самой краткой и сжатой форме всю суть славянофильского взгляда на общину»49.
Однако, говоря о русской общине, Аксаков, как и в ранних своих статьях в газете «День» (1862), связал ее существование исключительно с простонародным бытом: «.она в реальном своем виде представляется ограниченною условиями простонародности, т. е. того естественного органического народного существования, в котором нет деятельности личного самосознания.»50.
Вот в этих самых последних словах Рцы и увидел несоответствие вероучительной платформе славянофильства, тому, о чем писал в трактате «Церковь одна» Хомяков; усмотрел недолжное умаление личностного начала, возводящее искусственное средостение между одинаково пребывающими в лоне Церкви образованным классом и низшими социальными слоями. Отсюда такие, например, броские, остроумные аргументы в споре: «Между свинопасом Карпом и самим Алексеем Степановичем Хомяковым вся разница в размере, в количестве усвоенного тем и другим знания. Оба они просвещаются (конечно, второй интенсивнее первого) просветительным началом предания (которого они одинаково строго держатся) и образуют свой ум, один по Гегелю, другой - по философии сельского дьячка Кузьмы»51. В другом месте: «Ведь
писем <...> нам уже доставлено лицом, к которому оно было адресовано, и мы надеемся его поместить в одном из следующих №№ газеты. Просим и других лиц не отказать сообщением нам имеющихся у них писем Ивана Сергеевича, которые будут немедленно возвращены по снятии копии. Думаем, что владельцы этих писем не откажут в этом газете, наиболее близкой по духу и направлению к изданию самого И<вана> С<ергееви>ча и редактируемой его бывшим сотрудником и учеником» (Там же. № 1, 2 апр. С. 15).
49 Там же. № 6, 5 июня. С. 12.
50 Там же. С. 13.
51 ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. № 521. Л. 4.
тот же Карп "подзубрит" маленько и сделается Ломоносовым!»52. И как вывод: «Итак, в общине (следоват<ельно>, и в простом народе и в просвещенной его части, и в городе и в селе, на севере и на юге, на небесах и на земле - всюду, где только рак папизма не проел общины), но только в общине и именно в общине не поглощается личность, но очищается, святится, возвышается до самых небес»53.
Тут, как видим, к рассуждениям о диалектике личного и общественного неожиданно присоединилось обличение изъянов духовной жизни, которые Рцы огульно обозначает «папизмом». Только поняв, что именно он вкладывает в этот свой концепт, можно уяснить, и на чем зиждется его страстная непримиримость по отношению к религиозно-философским идеям Вл. Соловьева, чей образ под его пером откровенно демонизируется. Обратимся с этой целью, однако, не к публикуемым письмам, содержание которых говорит само за себя, а к дающим им должную подсветку письмам Н.П. Гиляро-ва-Платонова к Рцы и полемическим статьям Рцы, напечатанным в «Русском деле» по сходному поводу: увидев из редакторского анонса, что в этой газете будет публиковаться Вл. Соловьев54, Рцы прямо заподазривает Шарапова в отступлении от православия, неизбежно влекущем за собой и забвение других идеалов славянофильства. Он устраивает настоящий экзамен, требуя высказаться о символе веры, четко определить, на каких идейных позициях стоит редакция: «... Вы обходите то, что составляет краеугольный камень всего славянофильского учения. О многих оттенках славянофильских теорий можно допустить разномыслия: об организации мира и его атрибутах, о мирской земле и ее переделах и тому подобное, но важнее всего, конечно, вопрос вероисповедной, вопрос церковный; о нем разных мнений быть не может, а Вы его-то и обошли молчанием.»55.
52 Там же. Л. 6.
53 Там же. Л. 5 об.-6.
54 См.: «Бывшие сотрудники и друзья покойного Ивана Сергеевича присоединились в большинстве к нашему изданию. Кроме лиц, статьи коих уже напечатаны, назовем В.С. Соловьева, А.А. Киреева, О.Ф. Миллера, С.А. Рачинского, К.К. Толстого, Д.И. и других» (<Шарапов С.Ф.>. Москва, 14 июня: От редактора //Русское дело. 1886. № 7/8, 14 июня. С. 1).
55 Цит. по: <Шарапов С. Ф. >. Pro domo sua //Там же. № 6, 5 июня. С. 2.
В следующий раз Рцы уж прямо предлагает Шарапову подписаться под формулой «Церковь одна»: «Всего два слова, но сколько в них! Эти слова принадлежат Хомякову, ими озаглавлено первое его по времени богословское творение; в них, в этих словах, вся великая идея Хомякова, ими определяется весь подвиг его достославной жизни. Отнимите у Хомякова эти два слова и всё, что он в них и через них выразил, и Хомякова нет! Нет Хомякова - и славянофильству не на чем удержаться. Оно рухнет. Не глубокомысленное только учение, но великое откровение русского духа, чудное, неслыханное еще слово славянского гения замрет в пустоте, обратится в ничтожество.»56. И далее уже прямо требует «отречься» от «апостола папизма»: «В деле Хомяковых и Аксаковых, в русском деле, не столь опасна открытая измена, сколько компромисс, или уния... / Кстати, Вы не без некоторого чувства гордости заявляете, что в числе сотрудников Ваших находится также небезызвестный апостол папизма - господин В.С. Соловьев. Это не опечатка?»57 Шарапов, бывший своим человеком в редакции «Руси», парировал: «Нисколько! Покойный И.С. Аксаков после непродолжительной размолвки с уважаемым В.С. Соловьевым пользовался до самого прекращения "Руси" его постоянным сотрудничеством. Автор ошибается: г. Соловьев вовсе не апостол папизма - он лишь страстный сторонник соединения Церквей и в этом смысле иногда увлекается. <.> Но, разноглася с нами по этому вопросу, г. Соловьев, тем не менее, во всем остальном является вполне единомысленным с учением славянофилов»58.
Последняя фраза, по существу справедливая и объясняющая близость Аксакова и Соловьева во взглядах на многие вещи, вызывает новый виток спора и окончательное выяснение отношений. Рцы категоричен и не готов к компромиссам: «Желать соединить славянофильство с признанием папы - это все равно, что толковать о совмещении в одной точке севера и юга. Истый славянофил eo ipso59
56 Рцы. Еще pro domo sua: (Письмо к издателю) //Там же. № 14, 26 июля. С. 4
57 Там же.
58 Там же.
59 тем самым, в силу этого (лат)
враг папизма. Это необходимейшая точка отправления. Прежде, чем поклониться Христу, надлежит отречься сатаны. Кто этого не понимает, тот, значит, не раскрывал даже Хомякова. <...> "Г. Соловьев вовсе не апостол папизма".. Так что же он, смеем спросить? Что? Кто имел терпение вдавливать свою мысль в схоластические тиски новоявленного пророка, кто имел мужество, время и охоту тащиться за нашим автором в дебри иезуитской софистики, тот, без сомнения, ответит: ничто, но это неверно. Господин В.С. Соловьев - сила, и притом внушительная сила, потому что он - знамя, внушительная потому, что вокруг этого знамени собраны многие. С этой исключительно точки зрения, не сам по себе, а как знаменосец папизма, нашего притом, доморощенного, российского папизма, он и представляет известный интерес. Сказавши это, мы облегчили душу. Благосклонный читатель хорошо понимает, что вопросы личности нас ничуть не занимают. Иезуит ли Гагарин, господин ли Соловьев, А. или Б. - какое дело? Важно то, что жив дух, жива известная идея, которая всегда найдет своего выразителя. Против идеи мы лишь и восстаем, пользуясь именем, как понятием, а то, что нам до господина Соловьева, что даже до его святейшества папы? Ни даже тени зложелательства ни против того, ни против другого мы иметь не можем, но дух, но принцип, но идею мы ненавидим от всей души и к этой ненависти призываем всех!»60.
А в завершение отповеди Рцы и высказывает свое понимание так часто употребляемого им слова «папизм», смысл которого оказывается довольно размытым: «И есть, что ненавидеть! Если бы кто захотел заняться классификацией всех злокачественных измов, разъедающих землю русскую, то, без сомнения, первое место, как патриарху, досталось бы папизму, а последнее в этой цепи - нигилизму. Папизм, консерватизм, либерализм, радикализм, нигилизм - пройдите всю эту гамму, обернитесь во все стороны: в сфере ли церковной жизни, политики, науки, общественного или государственного быта - везде вы найдете следы того, что составляет сущность всех этих измов, это - рационализм, рационализм, из которого вылупился папизм, который породил протестантство,
60 Рцы. Еще одно слово.: (Письмо к редактору «Русского дела»). С. 8.
из которого по прямой дороге пошли все прочие измы. Это злое, глубоко чуждое нашей духовной сущности начало языческого Запада <.>. Царит оно всевластно и доселе, - правда, лишь в верхних слоях общества, не дерзая и не будучи пока в силах спуститься в прозрачные глубины народного моря. Но кого нам поучать? Сообщаем ли мы что-нибудь новое? Говорим ли что-нибудь "от себя"? Не азбука ли это славянофильства - в западничестве видеть начало рационализма61, последнее отождествлять с папизмом, откуда прямая, логически необходимая дорога к атеизму и нигилизму. Да, именно к атеизму и нигилизму.»62.
Надо сказать, что если заглянуть из 1880-х гг. за ближайшие горизонты русской религиозной философии (вспомнив имена Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского и другие из той же плеяды), в которой процвел именно персонализм, то в споре Аксакова и Рцы о личном и общественном позиция последнего несомненно окажется куда более укорененной в традиции отечественной духовности - ведь персонализм, в отличие от индивидуализма, который враждебен коллективизму, как раз от соборности и произрастает. Рцы поддевал Аксакова, прося показать ему «коллективный мозг», создавший язык. Та же логика, если пойти дальше, пожалуй, позволит вывести из рассуждений Аксакова и понятие «коллективной, или корпоративной, совести», и тут глава славянофильского лагеря неожиданно совпадет с нелюбимыми им радикалами-нигилистами63.
В этих как раз вопросах Рцы нашел себе союзника в лице Гиля-рова-Платонова, автора одной из программных работ по русской социологии64, о которой он писал Рцы 23 ноября 1886 г.: «"Личное
61 Которое при дальнейшем анализе сводится к началу необходимости, в противоположность христианству, которое есть начало свободы, на любви основанное согласие воли - община, освященная благодатию таинств - Церковь. <Примеч. Рцы.>
62 Рцы. Еще одно слово.: (Письмо к редактору «Русского дела»). С. 8.
63 Благодарю профессора Джорджтаунского университета Ольгу Меерсон, в консультациях с которой и были сформулированы эти выводы.
64 Н.П. Г-в <Гиляров-Платонов Н.П. >. Личное и общественное: (По поводу статьи г. Дубенского «Свобода и рабство». «Ж<урнал> з<емлевладельцев>. № 22) //Журнал земледельцев. 1859. Т. VI, № 24. Отд. I. С. 411-438.
и общественное" касается существеннейшей темы периода, проживаемого теперь человечеством. Решением этого вопроса и живет теперь человечество. Резче всего он обозначается на экономической и политической почве, в виде борьбы между либерализмом и социализмом, буржуазиею и пролетариатом, парламентарностью и коммуною etc. Та же борьба переносится и в сферу этики и даже в метафизику и естественные науки»65. Гиляров-Платонов столь же критически, как и Рцы, относился и к аксаковскому представлению о «самопознании». 2 ноября 1886 г. он писал ему: «Между прочим, нашел слово самосознание, да еще подчеркнутое. Ой, подумал я, по прямой линии это идет от К. Аксакова через И.С. Аксакова. А это пункт, в котором я коренным образом расходился с Константином Сергеевичем и об нем-то без устали спорил. Схема такова (гегелевская): с народными началами порвано; пойдет потом возврат, усвоение их сознанием. Я это в основании отвергаю, утверждая напротив, что сознание народных начал есть предвестие смерти. А я не думаю, чтобы русский народ умер»66. У Гилярова-Платонова Рцы нашел поддержку и для своего убеждения, что «отделять интеллигенцию от народа - ребячество». Тот 3 ноября 1886 г. писал: «До известной степени этот отзыв преувеличен, правда, но все-таки несомненен. Он сомнителен и даже оскорбителен покажется тому, кто разделяет культ Константина Аксакова к простому народу. Это опять пункт моего разногласия с славянофильским догматом. Русский народ и до Петра, и после Петра представляла вся Россия, весь состав ее населения, впущено было только бродильное начало»67.
Однако в споре о Вл. Соловьеве, как-то невзначай перенесшемся и на страницы их писем, Гиляров-Платонов не поддержал Рцы. И это несмотря на то, что сам он подчас выступал с резкой критикой построений Соловьева68. Более того - он в переписке то и дело ули-
65 Письма Н.П. Гилярова-Платонова к И.Ф. Романову-Рцы. С. 303.
66 Там же. С. 250.
67 Там же. С. 263.
68 В одной из своих передовых статей Гиляров-Платонов писал: «.оригинальное воззрение, с которым выступил В.С. Соловьев <...> мы не считаем достойным не только серьезного спора, но даже серьезного упоминания. Уния! Мысль о ней есть нечто даже забавное, не говоря о том, что к вере
чает Рцы в том, что его церковно-практические принципы сродни католическим. Письмо от 11 января 1887 г. Гиляров-Платонов так и начинает: «Итак Вы, рьяный антипапист, для которого "папизм" служит шибболетом69, непременным заклинанием через каждые десять строк, оселком, на котором всё пробуете, боясь и тени папизма, - Вы и оказываетесь более папистом, нежели папа. Вы и opus operatum70 признаете, и требуете compelle intrare71, вручая власть насильственного крещения не только иерархии, но и государству и подпирая эту власть обязанностью любви. Мило даже видеть, как Вы почти буквально повторяете аргументы самых заядлых ультра-монтан. Но такова неумолимая логика лжи. Я, помнится, писал Вам,
она не имеет отношения. <...> Придумывая унию новейшей конструкции, и В.С. Соловьев находит ее нужным тоже лишь для внешнего единства, которого, по мнению почтенного ученого, недостает для Церкви. Внешнее единство, то есть - единство власти, которое может быть логически завершено только признанием непогрешимого папы, где бы он ни сидел, в Риме или в другом месте. А духовная непогрешимость в единоличном воплощении - это есть демонизм вместо Христианства, перенесенный в Церковь» (Современные известия. 1885. № 43, 14 февр. С. 2). Любопытно признание самого Вл. Соловьева в письме к Н.Н. Страхову от 26 октября 1887 г. (вскоре после кончины Гилярова-Платонова): «Для меня смерть его имеет некоторое значение. Он оставался единственным из наших писателей, который мог бы при случае - если не с силой, то с некоторым подобием силы - выступить против меня по церковному вопросу» (Соловьев Вл. «Неподвижно лишь солнце любви.»: Стихотворения. Проза. Письма. Воспоминания современников. М.: Моск. рабочий, 1990. С. 252).
69 Шибболет по-древнееврейски означает «поток» («канал»), а также «ветвь» или «колос». Это слово служило пропуском для переправы через Иордан; ефремляне не могли выговорить его, как жители Галаада, на стандартном библейском иврите: из-за разницы в произношении в разных диалектах они говорили «сибболет» и, выдав свою племенную принадлежность, умерщвлялись (Суд. 12: 1-6).
70 Латинским термином opus operatum (букв. «сделанное действует») обозначается католическое учение о церковных таинствах, согласно которому их спасительное действие вообще не зависит от нравственного облика лиц, совершающих таинства.
71 заставляй войти (лат.) Выражение из евангельской притчи о гостях, отказавшихся прийти на пиршество: «И сказал господин рабу: пойди вдоль улиц и изгородей и заставляй войти, чтобы наполнился дом мой» (Лк. 14: 23-24). В практике ордена иезуитов использовалось для оправдания насильственного обращения в христианство.
что от Вашего воззрения до инквизиции и костров недалеко; но Вы уж и дошли, только не отдаете себе отчета. И Вы негодуете на Владимира Соловьева! Он только развивает Вашу мысль. Обязанность насильного крещения требует именно той Феократии, о которой он бредит»72. В свое время преподававший сравнительное богословие в Московской духовной академии Гиляров-Платонов то и дело разъясняет, что Рцы и о подлинном католицизме имеет искаженные представления, и уступает Вл. Соловьеву в чем-то очень существенном. В предпоследнем письме к Рцы (от 9 февраля 1887 г.) он раздраженно выговаривает ему: «За настоящим папизмом остается, по крайней мере, преимущество искренности и последовательности: его видимый глава Церкви совмещает в себе же и духовную, и светскую власть; за Соловьевым же остается честь большего уважения к человеческой свободе, нежели Вы ее удостоиваете»73.
Прервалась же переписка Рцы с Гиляровым-Платоновым, видимо, по той же причине, что и с Аксаковым. В письме от 22 января 1887 г. Гиляров-Платонов писал: «.соболезную о Вас до смерти. Не обидьтесь снова: Вы - Сютаев74 или, если это Вам не нравится, -Гус в зачатке. И таково естественное последствие келейного напряженного саморазвития. <...> Жалеть ли, что переписка между нами началась? Был момент, когда я готов был даже жалеть, опасаясь, что я смущаю Вашу веру. Теперь на этот счет я спокоен: Вы кристаллизовались, непоколебимы, и мои с Вами несогласные мнения способны возбуждать в Вас только удивление, как это я такие странные вещи и утверждаю.»75.
И действительно, если посмотреть на дальнейшую деятельность Рцы, - а с середины 1880-х гг. начинается его сотрудничество со столичными периодическими изданиями консервативно-охранительного направления: помимо «Современных известий» и
72 Письма Н.П. Гилярова-Платонова к И.Ф. Романову-Рцы. С. 324.
73 Там же. С. 324.
74 Василий Кириллович Сютаев (1819-1908) - крестьянин дер. Шевелиной Новоторжского уезда Тверской губ.; религиозный мыслитель, основатель секты, полностью отрицающей церковную обрядность. В 1876 г. был подвергнут судебному преследованию за отказ крестить внука.
75 Письма Н.П. Гилярова-Платонова к И.Ф. Романову-Рцы. С. 329, 330.
«Русского дела», с «Благовестом», «Русским трудом», «Гражданином», «Россией» и др., - то можно сказать, что основные его церковно-общественные убеждения остались ничуть не поколебленными до самых последних дней. Это касалось и неприятия построений Вл. Соловьева, и благоговения перед учением Хомякова76. Характерный пример - публикуемая нами статья «А.С. Хомяков как богослов» (1910), приуроченная к 50-летию со дня кончины мыслителя. Его идеи, высказанных в богословских сочинениях 1853-1860 гг., под пером Рцы становятся одним из тех бродильных начал, которое на рубеже ХК-ХХ вв. привело к идейному кризису католицизма и создало предпосылки к его реформированию.
Куда более насущной для нашей культуры оказалась другая сторона дарования Рцы - писательская в узком смысле слова. Его поиски в области жанровой формы, незаурядное языковое мастерство, смелые стилевые эксперименты оказались востребованными, хотя и не в должной мере ввиду «маргинальности» самого Рцы, его малоизвестности и практической неуспешности. Первые и единственные два выпуска его журнала «Рцы» вышли под особым заглавием «Листопад» (М., 1891) и своей жанровой структурой, как неоднократно отмечали исследователи77, отчасти предвосхитили книги В.В. Розанова («В мире неясного и нерешенного», «Уединенное», «Опавшие листья»). Весь материал, довольно злободневный по содержанию, характеризовался незавершенностью, отрывочностью; это заготовки для газетных статей, этюды, афоризмы, полемические реплики, выписки из разных изданий, снабженные остроумным комментарием, и др.; названия рубрик, по которым распределены все эти фрагменты, усиливали общее эсте-
76 Тут его ни в чем не мог переубедить и Гиляров-Платонов, неоднократно демонстрировавший ему неосновательность некоторых богословских суждений Хомякова. Например, в письме от 3 ноября 1886 г.: «Но я нахожу оценку исторического Православия, сделанную Хомяковым, узкою и отчасти неверною. Слишком искусственным и произвольным находил я особенно толкование таинств; также - определение свободы личного критического разума. Последнее верно в идее, но неверно в применении к историческому Православию.» (Там же. С. 260).
77 См., например: Федякин С.Р., Розин Н.П. Рцы // Русские писатели, 18001917: Биогр. словарь. М., 2007. Т. 5. С. 398.
тическое впечатление: «Черновые наброски», «Письмовник», «Эфемериды», «Записная книжка», «Приписка».
Как оригинальный представитель русской философии Рцы более всего интересен своими эссе на библейские темы, затрагивавшими проблемы, которые опять-таки сближали его с Розановым (метафизика пола, сущность семьи, еврейский вопрос). В одном из таких эссе, названном «Число.» (1898) (оно включено в настоящую публикацию), эффектно сопоставляются иудаистский и христианский менталитеты на основе анализа Ветхого и Нового Заветов, где, как считает автор, противопоставлены концепты «число» и «лицо»: «Бог один, и познан он был изначала в категории числа; христианство внесло в мир новую категорию: Евангелие открыло людям Бога в лицах»78. Ощущается, однако, что для Рцы подобные экскурсы в библейскую экзегезу - одновременно и игра, отсюда натяжки в подборе аргументов. Так, на первый взгляд вполне убедительно выглядит следующая иллюстрация из Книги Иова: «.Бог вознаградил праведника Своего, дав ему вдвое больше того, что он имел прежде, в том числе и детей. И Иов утешился о потере скота, верблюдов, волов, ослиц и. детей!! Можно ли найти другой, более поразительный пример властного господства категории числа! Даже дети считаются штуками!..»14. На деле о том, что Иов утешился, лишившись детей, в библейском тексте не говорится; самое же существенное - в эту категорию «вдвое больше» входили скот и имущество, но никак не дети: их как было до испытания три дочери и семь сыновей (Иов. 1: 2), столько же родилось и по окончании бедствий, причем дочери называются и по именам (Иов. 42: 13'14).
Однако замыслы таких эссе чаще оставались невоплощенными. Рцы жаловался П.П. Перцову (в письме от 18 мая 1902 г.), что ему не удается опубликовать подобные произведения: «Грек (эллин) своей религией комментирует Библию (именно Бытие). Все это хотел подробно выяснить для „Мира искусства" в ст<атье> „Древо познания добра и зла". Но увы! Ничто не идет. И писать охоты нет»80.
78 Русский труд. 1898. № 7, 14 февр. С. 5.
79 Там же.
80 ИРЛИ. Р II. Оп. 2. № 1432. Л. 2 об.
Имя же И.С. Аксакова, кратким общением с которым ознаменовался выход Рцы из «келейного» уединения в мир журналистики, сопровождало его в продолжение всего творческого пути. Получив первое известие о кончине редактора «Руси», он тут же, 1 февраля 1886 г., отправил его вдове теплое письмо соболезнования. Оно было помещено в траурном номере газеты под рубрикой «Письменные заявления по случаю кончины Ивана Сергеевича Аксакова»81. Приведем по автографу, сохранившемуся в архиве, фрагмент, подвергшийся при публикации наибольшей редакторской правке: «Кто помянул Хомякова? Кто тужил о кончине К.С. Аксакова? Много ли сознавали, что теряется со смертью Самарина? Иной, к счастью, удел супруга Вашего. Не плоды, но всходы по крайней мере того, что сам Иван Сергеевич, брат его, Хомяковы, Самарины с таким трудом сеяли, посчастливилось хотя отчасти увидать покойному, гораздо больше, быть может, восчувствовать там, в горних обителях. Или было бы то, что было, засохни доброе семя и не дай живого ростка?»82. Здесь Рцы, как видим, рассуждает о благодетельном, на его взгляд, общественном переломе, когда слово славянофилов стало по-настоящему востребованным в России.
Впоследствии же имя И.С. Аксакова больше не появляется у Рцы в подобных эпидиктических контекстах, - в отличие от регулярных упоминаний в таком ключе Хомякова и Гилярова-Платонова. Как ни странно, но обычно обрисовка редактора «Руси» исполнена у Рцы теплого юмора, а его образ напрочь лишен монументальности и догматической окостенелости «классика» или «теоретика». Рцы будто бы вновь, как в молодости, поддевает И.С. Аксакова острым словцом и не хочет заканчивать свои с ним оживленные диалоги.
Два характерных примера. В уже упоминавшейся программной статье «Итоги» Рцы, шутливо подразумевая кружок молодых литераторов-консерваторов, сложившийся в 1890-х гг. при Государственном контроле благодаря возглавлявшему его Т.И. Филиппову, сетует над участью «поздних» славянофилов, деятельность которых протекала не в атмосфере благодушной Москвы, а в самом
81 Романов, подписчик «Руси». Из Киева //Русь. 1886. № 33, 1 марта. С. 9.
82 ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 6. № 85. Л. 2.
«средостении» с Западом (в Петербурге, всегда представлявшемся Рцы средоточием казарменно-бюрократического начала, угнетающего русский дух) и которые к тому же не имели родового имения, а вынуждены были ходить в присутствие. Он пишет: «Созерцать из прекрасного далека прорубленное Петром окно, наблюдать за врывающимися в него заморскими ветрами и поднимаемою ими и кружащеюся в самой горнице отечественною пылью с высот златоглавого московского Кремля - это одно, а подойти вплотную к средостению, залезть в самую середку, в самую глухую норку, самую интимную щелку петровского своенравного строения - это совсем другое. Вообразите, что покойного Ивана Сергеевича Аксакова за премногие его прегрешения решено сослать не в Варварино83, на простор русской материковой, благодатной шири, но решено заточить - куда? В Санкт-Петербург! Но как? С производством в действительные статские советники! Вообразите только Ивана Сергеевича в роли директора департамента и подумайте минуту, смог ли бы он в таком ужаснейшем для него заточении писать так, как писать ему было свойственно и любо, как мог он писать вблизи московского Кремля, на свободе вольного земского человека, ничем никому не обязанного и ни от кого не зависимого?»84
И одна из самых поздних статей - юбилейная, приуроченная к 25-летию кончины И.С. Аксакова. По интонации она тоже очень «розановская» и словно бы предвещает его «Апокалипсис нашего времени»: «Аксаков проповедовал, что мы идем к неминуемому духовному банкротству - и это опасение оправдалось, это пророчество сбылось. <.> Аксакова насмарку. История поставила на него крест. Судьба зло посмеялась над ним. <.> Аксаков умер, и говорят: вовремя85. Но через двадцать пять лет ставится вопрос: да не время ли и всем нам умереть?
83 Как известно, И.С. Аксаков был выслан из Москвы на полгода в село Варварино Юрьевского уезда Владимирской губ., принадлежавшее его свояченице Е.Ф. Тютчевой, за то, что 22 июня 1878 г. произнес в Славянском комитете речь по поводу позорного для России Берлинского трактата.
84 Гражданин. 1894. № 290, 21 окт. С. 2.
85 Рцы, как он сам говорит выше в этой же статье, имеет в виду начало некролога Н.Н. Страхова «Поминки по И.С. Аксакове»: «Вовремя умер
Безразлично, по каким мотивам: потому ли, что окно на Запад прорублено было Петром недостаточно широко, или потому, как думают некоторые, что и прорубленного нам в полной неприкосновенности не вынести, по нашему климату. Дует, холодно, продрогли души, опорожненные от „Божества и вдохновенья".86
А мысль и чувство Аксакова греют, как добрый старый тулупчик. Неказист на вид, но это что-то свое, родное, привычное и удивительно приспособленное к климату, да если хотите, и ко всей безалаберности русской жизни. Что делать! Действительно, и щели, и плохо законопаченные окна, и тонкие стены, и морозы, морозы. Всё не как у людей! »87.
* * *
Тексты писем Рцы печатаются впервые по автографам, хранящимся в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии наук (Ф. 3. Оп. 4. № 521. Л. 1-8 об.); текст письма И.С. Аксакова (оригинал не сохранился) - по единственной публикации в газете «Русское дело» (1886. № 6, 5 июня. С. 12-13; назв.: «Письмо И.С. Аксакова к И.Ф. Романову»); статьи Рцы - по единственным газетным публикациям: «Число.» - Русский труд. 1898. № 7, 14 февр. С. 4-6 (подпись: Гатчинский отшельник); «А.С. Хомяков как богослов» - Новое время. 1910. № 12404, 23 сент. С. 3 (подпись: Рцы).
При публикации архивных материалов пунктуация текстов была отчасти приближена к современным нормам; по мере возможности сохранена характерная для писательской манеры Рцы вариативность в начертании букв, их наклоне, обведении с нажи-
И. С. Аксаков» (Новое время. 1886. 7 марта, № 3599. С. 1) и фрагмент из письма Н.П. Гилярова-Платонова от 19 октября 1886 г.: «Кто-то сказал в печати, что И.С. Аксаков умер для себя вовремя. Я этого не высказывал, но совершенно с мнением согласен» (Письма Н.П. Гилярова-Платонова к И.Ф. Романову-Рцы. С. 237).
86 Цитата из стихотворения А.С. Пушкина «К***» («Я помню чудное мгновенье.», 1825).
87 Рцы. И.С. Аксаков (27 января 1886-1911 гг.) // Россия. 1911. № 1593, 27 янв. С. 2.
мом и без, величине и др., с помощью которой он эмоционально либо логически выделял отдельные слова и выражения.
Библиография
Аксаков И.С. Москва, 15 марта; Москва, 1 апреля: <Против национального самоотречения и пантеистических тенденций, высказанных в статьях
B.С. Соловьева> //Русь. 1884. № 6, 15 марта. С. 2-15; № 7, 1 апр.
C. 2-16; без подписи.
Аксаков И.С. Полн. собр. соч.: <В 7 т.>. М., 1886-1887.
И.С. Аксаков - Н.Н. Страхов. Переписка / Сост. М.И. Щербакова. Québec:
Группа слав. исследований при Оттавском ун-те; ИМЛИ РАН, 2007. Переписка И.С. Аксакова и С.Ф. Шарапова (1883-1886) / Вступ. ст., подгот. текста и коммент. О.Л. Фетисенко // Русская литература. 2005. № 1. С. 149-179. Письмо И.С. Аксакова к А.Ф. Морокину //Русское дело. 1886. № 9, 21 июня. С. 3.
Письмо И.С. Аксакова к С.Ф. Шарапову <от 15 марта 1885 г.> //Русское
дело. 1886. № 1, 2 апр. С. 15-16. Гиляров-ПлатоновН.П. Из пережитого: Автобиогр. воспоминания: В 2 т. / Изд. подгот. А.П. Дмитриев, И.Г. Птушкина, Л.В. Дмитриева. СПб.: Наука, 2009.
Гиляров-Платонов Н.П. Личное и общественное: (По поводу статьи г. Дубенского «Свобода и рабство». «Ж<урнал> з<емлевладельцев>. № 22) //Журнал земледельцев. 1859. Т. VI, № 24. Отд. I. С. 411-438; подпись: Н.П. Г-в. «Многое тут разбросано искрами глубокой мысли.»: (Письма
Н.П. Гилярова-Платонова к И.Ф. Романову-Рцы) / Вступ. ст., подгот. текста и коммент. А.П. Дмитриева //Возвращение Н.П. Гилярова-Платонова: Сб. ст. и материалов. Коломна: Изд-во Коломен. гос. пед. ин-та, 2007. C. 209-364. Иванцов-Платонов А., прот. Ответ на «Несколько объяснительных слов»
В.С. Соловьева // Русь. 1883. № 19, 1 окт. С. 42-45. Иванцов-Платонов А., прот. Примечания к VI статье В.С. Соловьева // Русь. 1883. № 18, 15 сент. С. 29-34.
Киреев А. Несколько замечаний на статьи В.С. Соловьева «Великий спор» //
Русь. 1883. № 21, 1 нояб. С. 26-38. Розанов В. Иван Федорович Романов («Рцы»): (Некролог) // Новое время.
1913. № 13359, 22 мая. С. 5. Розанов В.В. Собр. соч.: В 30 т. М.: Республика; СПб.: Росток, 1994-2010. Письма И.Ф. Романова (Рцы) к В.В. Розанову / Публ. и предисл. <«Вокруг Розанова: Рцы»> С.Р. Федякина //Литературная учеба. 2000. Кн. 4. С. 106-179.
Письма о голоде: Обмен мыслей между «Рцы», Н.П. Аксаковым, N*** и
С.Ф. Шараповым. Пг.: Рус.-слав. кн. склад, 1892. Рцы. А.С. Хомяков как богослов //Новое время. 1910. № 12404, 23 сент. С. 3. Рцы. Архив писателя: Указатель статей //Литературная газета «Рцы». 1912.
№ 15, нояб. С. 1-4; без подписи. Рцы. Вечер черной и белой магии: (Фантазия на тему «Через сто лет» Беллами): Черновые наброски. М.: Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерев и К°, 1891. Рцы. Дело императора Александра III как логическое развитие идей 1613 года: Предварит. соображения. СПб.: Тип. В.Ф. Киршбаума, 1896; без подписи.
Рцы. Еще pro domo sua: (Письмо к издателю) //Русское дело. 1886. № 14,
26 июля. С. 3-4.
Рцы. Еще одно слово.: (Письмо к редактору «Русского дела») //Русское
дело. 1886. № 32, 29 нояб. С. 7-9. Рцы. Заметки на полях и размышления между строк //Гражданин. 1893. № 171, 24 июня. С. 3; № 186, 9 июля. С. 3; № 187, 10 июля. С. 4; подпись: Вл. Заточников.
Рцы. Заметки на полях: <Рец. на кн.: Розанов В.В. Около церковных стен.
СПб., 1906. Т. I> //Слово. 1906. № 376, 6 февр. Лит. прил. № 1. С. 2-3. Рцы. И.С. Аксаков (27 января 1886-1911 гг.) //Россия. 1911. № 1593,
27 янв. С. 2.
Рцы. Из Киева //Русь. 1886. № 33, 1 марта. С. 9; подпись: Подписчик «Руси» Романов.
Рцы. Итоги // Гражданин. 1894. № 258, 19 сент. С. 1; № 260, 21 сент. С. 1; № 274, 5 окт. С. 1-2; № 284, 15 окт. С. 1-2; № 290, 21 окт. С. 1-2; подпись: Вл. Заточников. Рцы. Листопад: Неповременное издание. М.: Типо-лит. В. Рихтер, 1891. Рцы. По поводу болгарских дел. Антракт //Современные известия. 1886. № 226, 18 авг. С. 2; № 227, 19 авг. С. 2.
Рцы. Солнце и сальная свеча: Заметка по поводу статьи г. Пелешевского «Из области не совсем объяснимого» («Современные известия». № 120) //Современные известия. 1884. № 133, 18 мая. С. 2; подпись: Эр.
Рцы. Тексты перепутал!: По поводу «Крейцеровой сонаты» Л.Н. Толстого: Письмо к С.Ф. Шарапову. Пг.: Печ. Е. Евдокимова, 1891.
Рцы. Философия «дойной коровы» //Русское дело. 1886. № 24/25, 4 окт. С. 4-6.
Рцы. Червоточина истории: Сб. ст. М.: Тип. М. Меркушева, 1906; подпись: Романов И.Ф. (Рцы).
Рцы. Число. //Русский труд. 1898. № 7, 14 февр. С. 4-6; подпись: Гатчинский отшельник.
СамаринЮ.Ф. Иезуиты и их отношение к России: Письма к иезуиту Мартынову. М.: Рус. архив, 1866; 3-е изд., доп.: М., 1870.
СоловьевВл. «Неподвижно лишь солнце любви.»: Стихотворения. Проза. Письма. Воспоминания современников. М.: Моск. рабочий, 1990.
Страхов Н.Н. Поминки по И.С. Аксакове //Новое время. 1886. 7 марта, № 3599. С. 1-2.
ХомяковА.С. Соч.: В 2 т. М.: Медиум. 1994.
Шарапов С.Ф. Pro domo sua //Русское дело. 1886. № 6, 5 июня. С. 2-3; без подписи.
Шарапов С.Ф. От редакции // Русское дело. 1886. № 4, 17 мая. С. 1; без подписи.
Шарапов С.Ф. Москва, 14 июня: От редактора //Русское дело. 1886. № 7/8, 14 июня. С. 1; без подписи.
Шарапов С.Ф. Москва, 2 апреля // Русское дело. 1886. № 1, 2 апр. С. 1-4; без подписи.
Анненкова Е.И. Аксаковы. СПб: Наука, 1998.
Бадалян ДА. Газета И.С. Аксакова «Русь» и цензура //Русская литература. 2006. № 1. С. 94-115.
Кошелев В.А. Иван Аксаков: консервативная оппозиция как литературная идеология //Русская литература. 2006. № 1. С. 75-94.
Никольский А.А. Русский Ориген XIX века Вл.С. Соловьев. СПб.: Наука, 2000.
Перцов П.П. Литературные воспоминания, 1890-1902 гг. М.: Новое лит. обозрение, 2002.
Пирожкова Т.Ф. Славянофильская журналистика. М.: Изд -во Моск. ун-та, 1997.
Федякин С.Р., Розин Н.П. Рцы //Русские писатели, 1800-1917: Биогр. словарь. М., 2007. Т. 5. С. 397-400.
ФурсоваЕ.Б. И.С. Аксаков: апология народности и самодержавия / Под ред. С.В. Перевезенцева. М.: Соц.-полит. мысль, 2006. 244 с.
Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М.: Изд-во МГУ, 1978.
Цимбаев Н.И. Славянофильство: Из истории рус. обществ.-полит. мысли XIX в. М.: Изд-во МГУ, 1986.
Шмеман А., прот. Водою и Духом: О таинстве крещения. 2-е изд. М.: Гнозис - Паломник, 1993.
