CC BY
76
ТРУДОВОЕ ПРАВО. ЗЕМЕЛЬНОЕ И ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ПРАВО
УДК 349.2
А.А. Линец
ЭФФЕКТИВНОСТЬ МЕЖДУНАРОДНЫХ ТРУДОВЫХ СТАНДАРТОВ: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ПОДХОД
Введение: развитие международного трудового права во многом основано на «эффекте группы», который заключается в существовании зависимости принятия международных и национальных стандартов в сфере труда. Но, в юридической науке данный эффект не получил должного рассмотрения. Цель: проведение исследования юридического значения «эффекта группы», выявленного в экономической науке и теории международных отношений. Методологическая основа: системный, формально-юридический, сравнительный, теоретико-игровое моделирование. Результаты: исследование действия «эффекта группы» позволяет углубить знания об эффективности международного и национального трудового права, а также о соотношении международных универсальных и региональных актов в сфере труда. Выводы: трудовые стандарты определяются комплексом внешних и внутренних факторов. «Эффект группы» носит комплексный характер. Обуславливает общую тенденцию по объединению международной торговли и трудовых стандартов. Комплексный характер определения трудовых стандартов международных интеграционных объединений позволяет говорить об их большей эффективности по сравнению с универсальным уровнем международных актов.
Ключевые слова: международное трудовое право, трудовое право ЕС, МОТ, эффективность трудового права.
А.А. Linets
EFFICIENCY OF INTERNATIONAL LABOUR STANDARDS: INTERDISCIPLINARY APPROACH
Background: the development of international labour law is largely based on the "group effect", which is the dependence of adopting international and national labour standards on introducing similar standards in the same group of states. However, in the legal science this effect has not been given due consideration. Objective: to conduct a study of legal significance of the «group effect», identified in economic science and theory of international relations. Methodology: systematic, formal-legal, comparative research methods, game-theoretic modeling. Results: the study of the "group effect" allows to deepen the knowledge
© Линец Александр Александрович, 2019
Кандидат юридических наук, доцент кафедры трудового права (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова); e-mail: aleksandr_a_l@mail.ru © Linets Aleksandr Aleksandrovich, 2019
Candidate of law, Associate professor, Labor law department (Moscow State University named after M.V. Lo-monosov) 241
of the effectiveness of international and national labor law, as well as the relationship of international universal and regional acts in the field of labor. Conclusions: labor standards are determined by a complex of internal and external factors. The "group effect", as a complex factor of influence on labour standards within the framework of integration associations causes the general trend to combine international trade and labor standards. The complex nature of the definition of labour standards of international integration associations allows us to assert that they are more effective comparing with the universal level of international acts.
Key-words: international labour law, EU labour law, ILO, efficiency of labour law.
В современный период получила широкое распространение (в первую очередь благодаря действиям экономически развитых государств) практика включения в торговые соглашения трудовых стандартов, формирующих «региональный» уровень международного трудового права (которое включает также универсальный уровень, представленный в основном актами Международной организации труда (далее — МОТ)). Сам факт распространения региональных трудовых стандартов может быть проинтерпретирован как показывающий, что в целом ряде случаев действие универсальных стандартов МОТ неэффективно или недостаточно. Это может подтверждаться, например, фактом включения некоторыми государствами в соглашения о свободной торговле со странами-членами МОТ приверженности Декларации «Об основополагающих принципах и правах в сфере труда» (принята 18 июня 1998 в г. Женева)1Цсоблюдение которой вытекает из самого факта членства в данной организации. При этом эмпирические данные о реальной степени влияния деятельности МОТ на развитие трудового законодательства являются противоречивыми. Так, в некоторых исследованиях выявлено, что ратификация конвенций МОТ оказывает положительное влияние на повышение национальных трудовых стандартов [1, р. 145], а в других — действенность актов МОТ в контексте их влияния на национальное трудовое право ставится под сомнение [2, р. 15-61]. Такие противоречивые результаты можно объяснить тем, что трудовые стандарты на всех уровнях правового регулирования (универсальном, региональном, национальном) обусловлены целым набором взаимосвязанных факторов (экономического, социального, политического, культурного и др. характера), а потому обособить для отдельного изучения лишь один из данных факторов (в данном случае — деятельность МОТ) не представляется возможным. Так, Б. Лангиль, на основании преамбулы Устава МОТ отмечает, что существуют два взгляда на основы международного трудового права [3, р. 62]: 1) всеобщий и прочный мир может быть установлен только на основе социальной справедливости; 2) неспособность какой-либо страны принять гуманные условия труда является препятствием на пути улучшения национальных условий труда. Причем, данный исследователь полагает, что, несмотря на доминирование второго взгляда в международном трудовом праве, некоторые, если не многие, успехи МОТ и международного трудового права фактически основаны на первом взгляде [3, р. 81].
К факторам, которые имеют влияние на определение международных и национальных трудовых стандартов, можно отнести: уровень экономического развития; степень развитости демократических институтов и гражданского обще-
242
1 См.: Российская газета. 1998. 16 дек.
ства; социальную структуру общества; правовые традиции; «эффект группы» и др. При этом, данные факторы имеют комплексный и взаимосвязанный характер, сложно выделить один из них для отдельного рассмотрения. Так, С. Голуб утверждает, что экономический рост, который обеспечивается развитием международной торговли, является самым надежным способом улучшения трудовых стандартов в развивающихся государствах [4, р. 25]. Действительно, существует значительная опасность, что работники в развивающихся государствах получат больше вреда, чем пользы, от установления не обеспеченных экономическим развитием высоких международных трудовых стандартов, навязываемых развитыми государствами [5, р. 60], особенно, если они поддерживаются торговыми санкциями. Так, национальные условия труда, например, низкая заработная плата, в значительной степени являются отражением низкой производительности труда, а не формой недобросовестной конкуренции [4, р. 32]. Неслучайно, период активного развития деятельности МОТ пришелся на активную фазу послевоенного глобального экономического развития [6, р. 694]. При этом экономический рост (появление новых рабочих мест, повышение производительности труда), сопряженный с улучшением стандартов в сфере труда [1, р. 127], тесно связан с социальными (социальной структурой общества, к примеру, долей образованного населения), политическими (стабильностью политической системы, уровнем развития демократических институтов и гражданского общества [7, р. 549-550, 552-553, 559]) и правовыми (верховенством права, независимостью судебной системы и др. [1, р. 134]) факторами.
«Эффект группы» имеет комплексный характер и заключается в том, что национальные стандарты в сфере труда и принимаемые государствами между- е народные обязательства связаны с относимостью к определенной группе стран, и находящихся в схожих условиях в рамках влияния комплекса экзогенных и а эндогенных факторов (при интеграции, в том числе, в рамках внутригруппового о взаимодействия). Так, Н.Х. Чау, Р. Канбур, Э. Харрисон и П. Моричи полагают, к что ратификация актов МОТ зависит не от экономико-социальных факторов — о
п
таких как ВВП на душу населения, открытость в торговле, уровень образова- а ния, политические свободы, степень урбанизации, а зависит от исключительно в
н
«эффекта группы» (группы выделялись на основании критериев: уровень эко- о номического развития, экспортная ориентация, расположение в определенном ю
Т5
регионе) [1, р. 113-156, 114, 139]. Впрочем, выделение данного фактора в качестве |
ключевого выглядит весьма спорным ввиду его комплексного характера, к при- к
меру, одним из трех применяемых критериев отнесения того или иного государ- а
ства к определенной группе являлся уровень экономического развития, поэтому, |
утверждать об отсутствии экономической составляющей, не представляется ии
возможным. Спорность позиции Н.Х. Чау, Р. Канбур, Э. Харрисон и П. Моричи №
не опровергает существование «эффекта группы», а лишь свидетельствует о его 1
комплексном характере. Так, существует непосредственная корреляция в по- )
нижении трудовых стандартов (в первую очередь в практике правоприменения, 9 а не изменении законодательства), установленных в различных государствах, относящихся к определенной группе, причем наиболее ярко это прослеживается в странах с развивающейся экономикой [8, р. 12]. Более того, Л. Бачини и М. Кенинг-Арчибаги отмечают, что вероятность ратификации государством той или иной конвенции МОТ зависит от ратификации конвенций странами, с
которыми оно имеет большое число совместных членств в международных орга- 243
низациях. Группой исследователей выделяются, на основании пересекающегося членства в международных организациях, что позволяет прийти к выводу о значительной роли в принятии международно-правовых обязательств «социальных» норм, а не только экономических стимулов [9, р. 484, 463-475, 457].
При этом, межгосударственная интеграция различных уровней от основанной на соглашениях о свободной торговле до предполагающего функционирования единого рынка союза, определяет взаимовлияние на трудовое право факторов, обуславливающих контекстуальное подкрепление региональных трудовых стандартов. Степень интеграции коррелирует с взаимовлиянием комплекса факторов и, соответственно, с эффективностью региональных трудовых стандартов. Так, государства, формируя интеграционные объединения, не только возлагают на себя обязанности по соблюдению правовых положений, формируемых в рамках данных объединений, но и создают институциональные органы по их обеспечению. Таким образом, «эффект группы», как комплексный фактор влияния на трудовые стандарты, усиливается в рамках интеграционных объединений. Данный эффект можно определить как комплекс факторов, определяющих трудовые стандарты, и их сопоставимый уровень в государствах, принадлежащих к одной «группе». Следует отметить, что деятельность МОТ по выработке международных трудовых стандартов является одним из факторов воздействия на национальное трудовое законодательство, который, впрочем, не является основным (что подтверждается отсутствием эффективных механизмов обеспечения трудовых стандартов в рамках данной организации).
Так, развивающиеся страны ратифицируют акты МОТ, но не обеспечивают а их реального действия в рамках национального правопорядка, получая «репута-
0
? ционные» международные выгоды одновременно с сохранением экономических я конкурентных преимуществ, связанных с невысокой стоимостью труда, связан» ные с низким уровнем трудовых стандартов. Причем для МОТ имеют значение
1 показатели высокой ратификации, чтобы представить свою деятельность как | эффективную. При этом, номинальное принятие международных обязательств ! является неприемлемым для государств-партнеров в рамках интеграционных § объединений из-за несения издержек недобросовестной конкуренции, что и | приводит к созданию дополнительных правовых и институциональных меха-| низмов в сфере труда. Ратификации и имплементация положений междуна-'I родных актов в национальные правовые системы не означает, что государства | будут обеспечивать их эффективное соблюдение [10, р. 77-78]. В рамках МОТ | существует широкий спектр гибких механизмов для адаптации к различным
экономическим, социальным и географическим условиям (в некоторых случаях путем определения государств из числа развивающихся стран и применяемых к § ним пониженных стандартов). Посредством допуска частичной ратификации или § исключения применения положений акта в отношении определенных отраслей | или категорий работников, МОТ делает акты более актуальными и политически | приемлемыми для широкого круга государств-членов [6, р. 686], но это приводит к конъюнктурным ратификациям.
Необходимо подчеркнуть, что проблемы национальной правоприменительной практики в сфере труда являются следствием серьезных недостатков в обеспечении законности в стране в целом, что не может быть изменено посредством деятельности МОТ. Дело в том, что в развивающихся государствах присутствуют 244 внутренние социально-экономические проблемы: недостаток политической воли
по изменению данной ситуации (вследствие неразвитости демократических институтов), недостаточный уровень развития гражданского общества, отсутствие независимой судебной системы и достаточной обеспеченности процессуальных прав граждан, высокий уровень коррупции и недостаток финансирования правоприменительных органов.
Развивающиеся государства просто не способны обеспечить эффективное правоприменение норм национального трудового права. Однако, закрепление трудовых стандартов в качестве международных обязательств в рамках торговых соглашений, тем более в рамках интеграционных объединений, является важным сигналом приверженности государства пути исправления неэффективности правоприменительной деятельности, в том числе с точки зрения формирования политической воли, и открывает пути взаимодействия, не только в рамках международных механизмов воздействия на необеспечивающих соблюдение трудового законодательства государства, но и в рамках воздействия комплекса экзогенных и эндогенных интеграционных факторов. Это обуславливает то, что государства-лидеры региональной интеграции, обычно характеризующиеся высокими трудовыми стандартами, стремятся увязать экономическую либерализацию международной торговли с правовыми и институциональными механизмами обеспечения региональных и национальных трудовых стандартов для недопущения использования затрат на труд в качестве конкурентного преимущества. При этом МОТ может играть важную роль в рамках сотрудничества с интеграционными объединениями, полагаясь на их комплексные механизмы и проецируя универсальные стандарты на региональные.
Приверженность США, как одного из лидеров региональной интеграции, е
т
увязыванию трудовых стандартов и международной торговли является ре- и зультатом уникального опыта национального правового регулирования. Дело а в том, что к концу 1800-х гг. целый ряд социально-экономических процессов о
в
привел к тому, что ситуация в американской экономике имела много схожих §
признаков с ситуацией в глобальной экономике сегодняшнего дня. Процессы а
интеграции экономики штатов в единую национальную экономику привели к |
диспропорции между экономически развитыми штатами северо-востока (условно е
характеризующиеся высококвалифицированной и высокооплачиваемой рабочей о
силой) и преимущественно аграрными, с устремлениями к индустриализации, р
западными и южными штатами (с избытком низкоквалифицированной и низкоо- Ч
плачиваемой рабочей силы). Нетрудно сопоставить, что современное соотношение о
экономически развитых и развивающихся государств имеет похожую структуру К
[11, р. 455-456]. Таким образом, несмотря на существенные различия между |
рынком труда США XIX в. и глобальным рынком труда XXI в., различающаяся и
стоимость рабочей силы (различия в заработной плате) и растущие глобальные №
м
торговые диспропорции создают почву для «гонки на дно» в трудоправовом 2 регулировании в глобальном масштабе, реакция на который, основываясь на 2 разностороннем опыте США, может быть следующая [11, р. 469-471]: 9
1) принятие общих стандартов труда, в США данная тенденция выражалась, например, в ограничениях использования детского труда [11, р. 465-465];
2) либерализация трудоправового регулирования, т.е. следование «гонке на дно» (так, в США сначала в штатах Мэн и Миссисипи для привлечения капиталовложений и увеличения конкурентоспособности товаров и услуг получила распространение доктрина «занятости по желанию», которая быстро получила 245
распространение в индустриально развивающихся штатах, а впоследствии и в индустриально развитых [11, р. 464-465]);
3) государства, сталкивающиеся с «гонкой на дно», в сфере трудоправового регулирования, могут компенсировать высокие затраты на рабочую силу, путем создания конкурентного преимущества в других сферах на рынке труда, к примеру, путем увеличения инвестиций в повышение производительности труда посредством развития образования, профессиональной подготовки и внедрения новых технологий (в США штат Нью-Йорк, например, уступив южным штатам рабочие места в текстильной промышленности, компенсировал эту потерю, сосредоточившись на создании рабочих мест в финансовом секторе путем формирования высокообразованной рабочей силы [11, р. 468]);
4) развитые страны могут продемонстрировать сильную политическую волю, сохраняя высокую заработную плату и безопасные условия труда, несмотря на противодействующие рыночные силы (такой подход сопряжен с краткосрочными издержками, поскольку работодатели в развитых странах могут перемещать рабочие места в страны, где затраты на рабочую силу ниже), что может иметь досрочные позитивные последствия, сопряженные с изменением международного вектора развития (в США федеральное правительство последовало примеру штата Висконсина в установлении механизма страхования на случай безработицы [11, р. 468-469]).
Вообще, установление и обеспечение международных трудовых стандартов значительным образом зависит от следующих факторов [6, р. 673]: 1) количества государств, которые будут регулироваться данными стандартами; 2) проблемы коллективного взаимодействия, на решение которой направлены данные стандарты; 3) неопределенности регулирования условий труда в разных странах при изменении производственных процессов и совершенствовании технологий; 4) способности государств отступать от принятых обязательств из-за слабых механизмов правоприменения международного права. Более того, установление и обеспечение международных трудовых стандартов, по сути, является сферой решения проблем коллективного взаимодействия нескольких акторов-государств. Эффективным методом исследования проблем коллективного взаимодействия является теоретико-игровое моделирование, позволяющее сопоставить различные варианты поведения игроков (кооперативное/некооперативное) по достижению определенного результата (в т.ч. равновесия) в рамках набора правил. Общая модель взаимодействия выглядит следующим, пусть и несколько упрощенным, образом: государства конкурируют друг с другом, стремясь обеспечить лучшие условия для бизнеса (низкие затраты на труд в цене национальных товаров и услуг; привлечение иностранных инвестиций), чего можно краткосрочно добиться путем снижения трудовых стандартов, но при этом повышение трудовых стандартов может оказать значительное влияние на повышение производительности труда, а значит, это долгосрочно выгодней [12, р. 153]. Для государств наиболее предпочтительной будет стратегия по установлению и обеспечению высоких трудовых стандартов, что в перспективе принесет максимальную выгоду, но существует определенная краткосрочная выгода, в виде отхода от кооперативной стратегии для государства, если остальные государства придерживаются кооперативной стратегии. Данная модель является, по сути, описанием одной из классических
игр «охота на оленя»2, что в частности отмечает А. Хайд [12, р. 145-152]. Впрочем, Т. Пэлли рассматривает проблему коллективно взаимодействия государств в рассматриваемой сфере как «дилемму заключенного»3 [13, р. 27]. Данные игры, применительно к установлению международных трудовых стандартов, различаются тем, что кооперативное поведение всех государств-участников взаимодействия в игре «охота на оленя» приносит максимальную выгоду (а значит, к стабильному Парето-оптимальному равновесию4! выгодному всем участникам) [12, р. 149], а в «дилемме заключенного» максимальная выгода достигается при некооперативном поведении одного игрока, в то время как остальные игроки придерживаются кооперативного поведения (поэтому равновесие по соблюдению стандартов в сфере труда менее стабильно). В силу того, что долгосрочные выгоды от межгосударственного взаимодействия в данной сфере перевешивают краткосрочные, которые приносит некооперативная стратегия, то установление международных трудовых стандартов больше подходит под модель «охоты на оленя», на «дилемму заключенного».
В рамках представленной теоретико-игровой модели эффективное обеспечение международных трудовых стандартов является Парето-оптимальным равновесием, которое обеспечивается кооперативной стратегией всех участников. Поведенческие эксперименты, результаты которых можно экстраполировать на межгосударственное взаимодействие, показывают, что достижение Парето-оптимального равновесия в рамках кооперативных стратегий участников чаще происходит в небольших группах (до семи игроков) [14, р. 176], т.к. важнейшими компонентами по выбору в пользу долгосрочной выгоды в ущерб краткосрочным интересам являются доверие и уверенность в стратегии партнеров. Члены МОТ и принимаемые ими акты не обуславливают эффективности данных компонентов, а значит, не могут обеспечить кооперативных стратегий по ратификации и соблюдению универсальных трудовых стандартов [14, р. 176]. К примеру, ограничение детского труда находится в фокусе МОТ значительное время, что, впрочем, не означает достижение значительных успехов в данной сфере [15,
2 Игра «охота на оленя» заключается в следующем: два охотника, придерживаясь кооперативной стратегии, могут добыть оленя, что предполагает извлечение максимальной выгоды «2»; однако, если один из игроков придерживается некооперативной стратегии (охота на зайца), то он извлекает выгоду «1», а второй, придерживающийся кооперативной стратегии (охота на оленя), получит выгоду «0» из-за того, что добыча оленя возможна только совместными усилиями с другим охотником; если оба охотника придерживаются некооперативной стратегии, то выгода обоих составит «1». В данной игре два равновесия Нэша: 1) оба игрока охотятся на оленя (является Парето-оптимальным); 2) оба игрока охотятся на зайца. Максимально возможная выгода для обоих участников возможна при кооперативной стратегии охотников (охота на оленя), но такая стратегия является рискованной, так как не приносит выгоды игроку, придерживающемуся кооперативного поведения, в случае некооперативного поведения второго игрока. При этом некооперативная стратегия поведения приносит гарантированную выгоду.
3 В игре «дилемма заключенного» два игрока («заключенные») получат сроки отбывания наказания, которые будут зависеть от того, будут ли они давать показания: если оба игрока, придерживаясь кооперативной стратегии поведения, не будут давать показания, то они получат по одному году заключения; если показания даст только один игрок, то он будет освобожден, а второй игрок получит пять лет лишения свободы; если оба игрока, придерживаясь некооперативной стратегии поведения, будут давать показания, то они оба получат по три года заключения. Кооперативное поведение игроков приводит в данной игре к Парето-оптимальному равновесию. Таким образом, некооперативная стратегия поведения игрока приносит наиболее благоприятный результат («освобождение»), при условии что второй игрок придерживается кооперативной стратегии поведения. В результате индивидуально-рациональной стратегией является некооперативное поведение игроков, приводящее к равновесию Нэша, которое не является Парето-оптимальным.
4 Парето-оптимальное равновесие предполагает невозможность улучшения положение участника игры, одновременно не приводящее к ухудшению положения другого.
р. 687], т.к. оно не основано на комплексе эндогенных и экзогенных факторов. В данном случае, ограничение детского труда должно сопровождаться мерами по устранению проблем посещения образовательных учреждений, улучшением благосостояния домохозяйств, устранением провалов рынка [15, р. 682], чему не способствуют значительное количество участников МОТ и ограниченная сфера ее компетенции.
При этом, в рамках интеграционных объединений происходит комплексное взаимовлияние различных экзогенных и эндогенных факторов, а потому региональные трудовые стандарты контекстуально обусловливают значительную эффективность (фактически демонстрируя «эффект группы» [14, р. 152, 153]), что сложно обеспечить в рамках деятельности одной международной организации, даже такой авторитетной как МОТ. И. Камата полагает, что трудовые стандарты в рамках соглашений о свободной торговле зачастую оказывают влияние на повышение оплаты труда, но не на другие условия труда, при этом сдерживают рост торгового оборота [16, р. 28-29]. Впрочем, взаимосвязь международных экономических отношений и национального рынка труда и трудоправового регулирования подтверждается тем, что поток прямых инвестиций из Тайваня в Китай сыграл значительную роль в структурных изменениях в тайваньской экономике и повышении квалификации кадров (в рамках масштабного перераспределения деятельности на Тайване: от базовой обрабатывающей промышленности к более высокотехнологичным секторам), а также в сокращении занятости в некоторых секторах экономики Тайваня (наиболее пострадавшими секторами являются низкооплачиваемые) [17, р. 29-34]. Более того, тот факт, что Китай не обеспечивает должный уровень эффективности трудового законодательства, оказывает значительное влияние на мировую торговлю [18, р. 2-4, 17-26]. Таким образом, увязывание международной торговли и трудовых стандартов имеет значительный потенциал по активизации изменения различных факторов, определяющих трудовые стандарты, в первую очередь экономического развития. Степень экономической интеграции межгосударственного объединения, определяет содержание и организационно-институциональные механизмы обеспечения трудовых стандартов [19, р. 259]. Впрочем, МОТ может оказывать значительное влияние в качестве обеспечения ключевых компонентов кооперативной стратегии, т.е. доверия и уверенности в действиях государств, но в рамках интеграционных объединений, а не самостоятельной деятельности.
Безусловно, теоретико-игровое моделирование использует целый ряд допущений, применение которых часто критикуют, что, впрочем, не делает результаты такого метода менее полезными в плане иллюстрации разрешения проблем коллективных действий. Так, вызывает вопросы экстраполяция поведения акторов-людей на образ действий государств, а принцип, характерный для игры «охоты на оленя», «все или ничего» не совсем применим в ситуации межгосударственного взаимодействия по установлению трудовых стандартов, т.к. долгосрочная выгода для государства не перечеркивается выгодой от краткосрочных потерь, вызванных некооперативным поведением других участников [20, р. 181-182]. К этому также можно добавить тот факт, что некооперативная стратегия поведения также представляется не всегда приносящей краткосрочную выгоду, т.к. данная
стратегия, если ей придерживаются все государства, приводит к не являющему Парето-оптимальному равновесию Нэша и таким образом не создает конкурентных преимуществ, позволяющих извлечь какую-либо выгоду ни для одного из участников. Впрочем, теоретико-игровое моделирование в данной ситуации приносит результат в виде сопоставления долгосрочных и краткосрочных выгод и демонстрации того, каким образом краткосрочные интересы нивелируют долгосрочные, отчего достижение Парето-оптимального равновесия зачастую недостижимо естественным образом [12, р. 153] .
В связи с торговлей звучат предложения по встраиванию трудовых стандартов в систему ВТО, в рамках которой, благодаря использованию системы разрешения споров, трудовые стандарты, будут регулироваться более согласованно, эффективно и действенно, чем в рамках МОТ [19, р. 259]. Так, Б.К. Баклавски выдвигает три ключевых аргумента, почему ВТО должно устанавливать и обеспечивать трудовые стандарты [19, р. 239-240, 235-262]: во-первых, обеспечение трудовых стандартов необходимо для соблюдения основных прав человека; во-вторых, МОТ не в состоянии обеспечить соблюдение и защиту трудовых стандартов; в-третьих, поскольку труд является важным аспектом торговли, то регулирование труда посредством регулирования международной торговли входит в сферу компетенции ВТО. Среди аргументов «против» расширения компетенции ВТО на установление трудовых стандартов можно отметить следующие [19, р. 247]: во-первых, трудовые стандарты, навязываемые развивающимся странам, приводят к ухудшению
положения людей, права которых призваны обеспечивать, т.к. увеличивают изВ
держки бизнеса; во-вторых, трудовые стандарты налагают несправедливое бремя т на экономическое развитие развивающихся стран и являются мерой протекцио- С низма; в-третьих, сфера действия ВТО ограничивается регулированием торговли, |
о
что не следует смешивать с иными сферами деятельности. Данные аргументы, к
о
по сути, схожи с теми, которые приводятся в рамках разграничения по линии о'
п
международных трудовых стандартов, устанавливаемых МОТ, и региональных а
рс
трудовых стандартов, устанавливаемых международными интеграционными В
е
объединениями. Справедливо утверждать, что, несмотря на бесспорно большую о эффективность в рамках установления стандартов в сфере торговли, ряд клю- рр
и
чевых отличий между торговлей и трудоправовым регулированием приведет к Ч тому, что ВТО, как глобальный актор, в рамках обеспечения международных ко трудовых стандартов будет иметь ряд тех же недостатков, которые на данный |
момент присущи МОТ. Так, к примеру, Б.К. Баклавски отмечает, что «хотя, воз- м
и
можно, будет легче заставить несколько государств одновременно согласиться • на определенные обязательства, возможно, было бы более эффективным устано- ( вить универсальный набор правил и положений в сфере труда. Универсальные ) стандарты обеспечили бы такой уровень транспарентности и последователь- 1 ности, которого в настоящее время не хватает глобальной торговой системе и в котором она остро нуждается» [19, р. 259]. Однако в рамках универсализма, как уже отмечалось в отношении актов МОТ, сложно подтолкнуть государства к Парето-оптимальному равновесию в силу большого количества участников, а обусловленность трудовых стандартов целым рядом экзогенных и эндогенных факторов не позволит их эффективно обеспечивать. 249
Таким образом, увязывание международной торговли и трудовых стандартов имеет значительный потенциал по активизации факторов, определяющих трудовые стандарты, в первую очередь, экономического развития, т.е. демонстрирует «эффект группы». При этом многофакторность определения трудовых стандартов обуславливает тот факт, что универсальный уровень международно-правового регулирования зачастую менее эффективен по сравнению с региональным, что, в частности, подтверждается теоретико-игровым моделированием.
References
1. Chau N.H., Kanbur R., Harrison A., Morici P. The Adoption of International Labor Standards Conventions: Who, When, and Why? // Brookings Trade Forum. 2001. P. 113-156.
2. Flanagan R.J. Labor Standards and International Competitive Advantage // International Labor Standards: Globalization, Trade, and Public Policy (ed. by Robert J. Flanagan, William B. Gould IV). Stanford: Stanford university press, 2003. P. 15-61.
3. Langille B. What is International Labour Law For? // Law & Ethics of Human Rights. 2009. Vol. 3(1). P. 47-82.
4. Golub S. International Labor Standards and International Trade // International Monetary Fund Working Papers. 1997. № 37. P. 1-37.
5. DeLoach S.B., Das J., Conley L. Power Politics and International Labor Standards // International Advances in Economic Research. 2006, Vol. 12(1). P. 51-66.
6. Helfer L.R. Understanding Change in International Organizations: Globalization and Innovation in the ILO // Vanderbilt Law Review. 2006. Vol. 59(3). P. 649-726.
7. WangZ. Democracy, Policy Interdependence, and Labor Rights // Political Research Quarterly. 2017. Vol. 70(3). P. 549-563.
8. Davies R.B., Vadlamannati K.C. A race to the bottom in labor standards? An empirical investigation // Journal of Development Economics. 2013. Vol. 103. P. 1-14.
9. Baccini L., Koenig-Archibugi M. Why do states commit to international labor standards?: interdependent ratification of core ILO conventions, 1948-2009 // World Politics. 2014. Vol. 66 (3). P. 446-490.
10. Simmons B.A. Compliance with International Agreements // The Annual Review of Political Science. 1998. Vol. 1. P. 75-93.
11. Bales R.A. Explaining the Spread of At-Will Employment as an Inter-Jurisdictional Race-to-the-Bottom of Employment Standards // Tennessee Law Review. 2007. Vol. 75. № 3. P. 453-470.
12. Hyde A. A Game-Theory Account and Defense of Transnational Labour Standards -A Preliminary Look at the Problem // Globalization and the Future of Labour Law (Edition by Craig J., Lynk S.). New York: Cambridge University Press, 2006. P. 143-166.
13. Palley T. The economic case for international labour standards // Cambridge Journal of Economics. 2004. Vol. 28(1). P. 21-36.
14. Hyde A. The International Labor Organization in the Stag Hunt for Global Labor Rights // Journal of Law and Ethics of Human Rights. 2009. Vol. 3(2). P. 154-179.
15. Boockmann B. The Effect of ILO Minimum Age Conventions on Child Labor and School Attendance: Evidence From Aggregate and Individual-Level Data // World Development. 2010. Vol. 38(5). P. 679-692.
16. Kamata I. Regional Trade Agreements with Labor Clauses: Effects on Labor Standards and Trade // La Follette School of Public Affairs, University of Wisconsin-Madison Working Paper. 2014. № 2. P. 1-45.
17. Driffield N, Chiang P.C. (M) The Effects of Offshoring to China: Reallocation, Employment and Productivity in Taiwan // International Journal of the Economics of Business. 2009. Vol. 16(1). P. 19-38.
18. Aaronson SA. How China's Employment Problems Became Trade Problems // Global Economy Journal. 2010. Vol. 10(3). Art. 2. P. 1-30.
19. Baclawski B.C. Re-Thinking the WTO's Relationship to International Labor Standards: Is it Finally Time for a Global Approach? // Georgetown Journal of International Law. 2016. Vol. 48. P. 235-262.
20. Davidov G. Comment on Alan Hyde: The Perils of Economic Justifications for International Labor Standards // Law & Ethics of Human Rights. 2009. Vol. 3(2). P. 180-188.
УДК 328.34
В.А. Старостин
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ РАБОЧЕГО ВРЕМЕНИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЛИЦ В РОССИИ В XIX ВЕКЕ
Введение: в статье изучаются правовые и политические отношения в сфере применения детского труда и появление первых нормативных актов регулирования рабочего времени. В условиях машинного производства, на фабриках повсеместным и массовым явлением стал дешевый детский труд. Увеличение количества несовершеннолетних работников и отсутствие законодательной регламентации рабочего времени является актуальной проблемой изучаемого периода. Цель: изучение причин появления первых нормативных актов о продолжительности рабочего времени несовершеннолетних лиц, принятых в результате эксплуатации детского труда. Методологическая основа: диалектический метод познания, системный, формально-юридический, сравнительный методы исследования. Результаты: с учетом проведенного исследования установлено, что принятие первых нормативных актов о рабочем времени вызвано забастовками рабочих. В законах о продолжительности рабочего времени подростки были определены в качестве особого субъекта трудовых отношений, с установлением правового статуса отличного от взрослых работников. Это положило начало законодательному регулированию рабочего времени и условий труда. В связи с этим впервые началась разработка норм, направленных на охрану трудовой деятельности несовершеннолетних работников. Выводы: отсутствие нормативного регулирования рабочего времени трудящихся (в т.ч. несовершеннолетних) приводило к организации стачечного движения и послужило толчком к социально-политической нестабильности в государстве. Это оказало ключевое влияние на необходимость разработки и принятия первых законов о рабочем времени, в т.ч. для несовершеннолетних лиц в России. Таким образом, была заложена основа формирования отечественного законодательства в области труда несовершеннолетних лиц.
Ключевые слова: рабочее время, трудовые отношения, эксплуатация детского труда, условия труда, правовой статус несовершеннолетних лиц.
© Старостин Виталий Анатольевич, 2019
Преподаватель первой квалификационной категории (Таврический колледж (структурное подразделение) Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского);. е-mail: vitaly199@mail.ru © Starostin Vitaliy Anatolyevich, 2019
Lecturer of the first qualification category (Tavrichesky College (structural unit) of the Crimean Federal University named after V.I. Vernadsky) 251
