CC BY
25
Lingua mobilis №3 (29), 2011
ДВУЯЗЫЧИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО САМОСОЗНАНИЯ КАК ПРЕДПОСЫЛКА ДЛЯ САМОДЕТЕРМИНАЦИИ МЕДИАРЕАЛЬНОСТИ
Л. В. Прошак
Статья раскрывает понятие «двуязычие». Особое внимание в работе автор концентрирует на том, что с помощью универсума языка будет создана, по сути, новая концепция значения языковых и ценностных «норм».
Ключевые слова: медиафилософия, двуязычие, деконструкция, миф, кальки.
Медиафилософия вынуждена заниматься анализом языка, как традиционного инструмента масс-медиа, создавая, по сути, новую концепцию значения языковых «норм», если подразумевать под последними попытку масс-медиа подчинить себе другие языковые практики. Впрочем, нормы эти, как и любые другие правила, являются выражением тоталитарных тенденций, но имеют силу лишь в том случае, если нормы (правила) принимаются.
Таким образом, язык и сам по себе реальность. Но является ли язык границей мышления в медиареальности, где виртуальный образ красноречивее всяких слов? Безусловно, да, потому что мышление вне языка - бессмыслица.
Лингвистический, семиотический поворот — вот предтеча деконструкции (определение В. А. Кутырева [4]). На этой основе и после него решается «основной вопрос философии», снимаются противоречия, веками мучившие человеческий дух и являвшиеся источником его восхождения к вершинам мысли. Язык - это субстанция, воплощающая в себе тождество бытия и мышления. Язык тождественен миру, он - «наше все». Мы живем в универсуме языка [2].
Но это уже не столько письмо, сколько речь, с помощью которой человек (возможно, только мысленно) интерпретирует свое отношение к медиареальности, а опосредованно, через нее, и к реальности. Собственно говоря, медиаактор конструирует медиареальность, которая в свою очередь реконструирует реальность, а человек, интерпретируя образы, занят ни чем иным как деконструкцией. Он вы-
136
Язык СМИ
нужден препарировать их структуру на части, известные и понятные ему лично. По сути, он ищет заменители образов в соответствии с тем, что сумел в них усмотреть.
Еще в 90-е годы западный масс-медийный секонд-хенд получил в России свою третью жизнь. Первую жизнь вся эта продукция прожила у себя на родине. Вторую жизнь ей отчасти даровали «кальки», заполнившие российское медиапространство мифом о гаджетах и красивой жизни, которая ассоциировалась с англоязычной фразой LIFE STYLE.
Это потребовало от национального самосознания некого двуязычия в буквальном и переносном смысле этого слова. Английский язык из средства делового общения стал превращаться в язык символов гламура (дежавю: Россия проходила это не однажды, пытаясь говорить то по-немецки, то по-французски), который можно квалифицировать как «синдром гаджета», которым оказался поражен в той или иной степени весь этносоциум, заговоривший вдруг по-английски.
Медиачеловек вторичен по отношению к медиареальности, которую он воспринимает как данность. В таком случае у него тоже нет выбора, его сознание и бытие определяется миром виртуальных вещей. Поскольку новый образ отражается от уже имеющегося образа, то возникает как бы образ образа, который называется «самообраз» или «виртуал» (Н. А. Носов). Причем, если начальный образ есть итог первичного отражения, то новый образ - итог вторичного или «отражения отражения» (П. Е. Солопов, Л. А. Шелепин). От каждого такого самообраза возможно бесконечное генерирование виртуалов последующих уровней: пределов для отражения отражения нет.
Новая медийная культура рождается на стыке постмодернистских идеалов и бурного развития информационных технологий, которые все в большей степени приобретают виртуальный характер, начиная не отражать, а симулировать реальность. Правда жизни полируется глянцем гламура, над человеком торжествует имидж, над реальностью - миф. Заказное слово оплачивается человеческими иллюзиями.
Разразившийся кризис 2009 года не поставил масс-медиа перед выбором между доверием аудитории и рекламодателей. Приоритеты остались прежними. Российское медиапространство, сформированное кризисом 1998 года, изменило свои количественные, но никак не качественные характеристики.
137
Lingua mobilis №3 (29), 2011
Словом, кризис уничтожил невостребованное рекламодателями. Реклама не исчезла, она перераспределилась, равно как и медиаактивы. Они устремились в тот сегмент медиарынка, который сулит отдачу: в Интернет (эксперты прогнозируют ему лидирующие позиции не только в привлечении инвестиций, но и в 60-70% темпах прироста аудитории), в смешанные инвестиции (журнально-онлайновые). Таким образом, медиабизнес все реже имеет дело с разработкой контента, но все чаще - с постоянно совершенствующимися технологиями передачи информации. Экспортируя технологии, мы экспортируем и идеологию, культуру, образ мышления.
Язык - знаковое выражением работы сознания, а реальное поведение - отражение выработанных сознанием стереотипов. Медиареальность же оказывается той виртуальной средой, в которой осуществляется примирение homo sapiens с homo media, с его вторым виртуальным «Я». Освоение медиареальности требует от человека не только стремления утолить информационный голод, но и, как минимум, начального уровня киберкультуры, которая благодаря всемирной Сети только на первый взгляд сверхнациональна. Все что относится к языку, относится и к дискурсу. Усваиваются нравственные ценности того общества, на языке которого разрабатывался проект.
«Метастазы новояза» не могли не затронуть ценностный конструкт, поскольку язык и религия являются центральными элементами любой культуры. Отсюда - противоречия между внешней принадлежностью индивидов к определенному этносу и государству и внутренней солидарностью с культурными стандартами, не совпадающим с национальной традицией.
Тенденции развития. Этноконфессиональный вектор, усиленный расизмом российских прогрессистов, приводит к тому, что противоречия порождают ответную реакцию в форме религиозного или националистского экстремизма, дающем о себе знать прежде всего в интернет-пространстве. «Новые для России геополитическая и международная ситуация создает прямую угрозу национальной безопасности страны. Имеет место целенаправленное сознательное вмешательство иностранных государств и международных организаций во внутреннюю жизнь народов России, ослабление роли русского языка как государственного языка Российской Федерации» [4].
В настоящее время ситуация дополнилась еще и проблемой сохранения самобытности больших и малых народов нашего многонационального государства. Национальные языки в этой ситуации
138
Язык СМИ
должны служить не только символическим элементом региональной субкультуры, но и государственным языком наряду с русским. Это своего рода гарант толерантности.
1) вероятный сценарий: язык - традиционный инструмент масс-медиа. С его помощью будет создана, по сути, новая концепция значения языковых «норм»: английский язык как первоисточник киберкультуры и проектов, отражающих в первую очередь мир мифов гаджетов, и ненормативный русский язык («албанский» и пр. формы, эмоционально подкрепленные языком «смайликов») как средство общения и выражения своих мыслей. Реализация принципа такого двуязычия уже находит свое воплощение не только в интернет-пространстве, но и на страницах печатных изданий. Таким образом, стремление Сети подчинить себе другие языковые практики на полпути к успеху.
2) предпочтительный сценарий: принцип двуязычия, основанный на утверждении качественной новой личностной, этнонациональной и гражданской идентичности в единстве многообразия. Двуязычие электронных и печатных масс-медиа, основанное на двух государственных языках (русском и национальном) повлечет за собой то переформирование медиапространства, которое будет способствовать устранению «разрыва между этнонациональной и политикогражданской сущностью» [1] медиачеловека в нашем полиэтничном, многоконфессиональном государстве. Религия, нравственные качества, культура и интеллект - таково духовное трехполье, дающее в сумме ... совесть, если подразумевать ее как «состояние нравственной очевидности» [3, с. 181]. Впрочем, для человека очевидно то, во что он верит: в Бога, в деньги, в любовь, в гомункула в себе. Во что верим, тому и служим.
Рисунок 1.
Прогностическая модель реализации принципа двуязычия
в медиапространстве
139
Lingua mobilis №3 (29), 2011
Список литературы
1. Абдулатипов, Р Г. Создание российской нации - проект для XXI века [Текст] / Р. Г. Абдулатипов // Российская газета. - 2003.
- № 3284.
2. Албакова, Ф. Ю. Кризис государственной системы как катализатор этнополитической напряженности [Электронный ресурс].
- CA&CC Press® AB /Central Asia & Central Caucasus Press AB.
3. Ильин, И. А. Религиозный смысл философии [Текст] / И. А. Ильин. - М., 2003. - С. 181.
4. Концепция национальной безопасности.
5. Кутырев, В. А. Философия Иного, или небытийный смысл трансмодернизма. Тела мысли [Текст] / В. А. Кутырев. - СПб., 2010.
List of literature
1. Abdulatipov, R. G. Sozdanie rossijskoj nacii - proekt dlja XXI veka [Tekst] / R. G. Abdulatipov // Rossijskaja gazeta. - 2003. - № 3284.
2. Albakova, F. Ju. Krizis gosu-darstvennoj sistemy kak katalizator jet-nopoliticheskoj naprjazhennosti [Jelektronnyj resurs]. - CA&CC Press® AB /Central Asia & Central Caucasus Press AB.
3. Il'in, I. A. Religioznyj smysl filosofii [Tekst] / I. A. Il'in. - M., 2003. - S. 181.
4. Koncepcija nacional'noj be-zopasnosti.
5. Kutyrev, V. A. Filosofija Inogo, ili nebytijnyj smysl transmodern-izma. Tela mysli [Tekst] / V A. Kutyrev. - SPb., 2010.
140
