CC BY
449
ЛИНГВИСТИКА
л. в. пряхина,
кандидат филологических наук, ДВГУ
ДВОЙСТВЕННАЯ ПРИРОДА НЕКОТОРЫХ ОБЪЕКТНЫХ ЗНАЧЕНИЙ В ЯПОНСКОМ ЯЗЫКЕ
В современном японском языке функции именительного падежа (показатель — послелог ГА) являются наиболее важными в грамматической структуре предложения, затем, пожалуй, по своей конструктивно-грамматической значимости следует винительный падеж (показатель— послелог О). Винительный падеж во всех языках несет в себе значение прямого объекта действия, и японский язык не является исключением, хотя винительный в японском имеет еще одно значение — винительный пространства1. Но это его значение ограничивается немногочисленной семантической группой глаголов движения, например: МИТИ О АРУКУ (идти по дороге), СОРА О ТОБУ (лететь по небу) и др. Данное значение винительного падежа можно рассматривать как некую функциональную разновидность или как нечто, не являющееся грамматически стандартным. В японском тексте благодаря грамматическим показателям (маркерам) очень легко обнаружить и подлежащее, и прямое дополнение. Вместе с тем факты японского языка вынуждают говорить о грамматической многозначности показателя именительного падежа ГА. Японский лингвист Миками Акира утверждает, что в японском языке именительный падеж не имеет какой-то особой функции, как, например, в европейских языках, он не соотносится только с понятием подлежащего, не обладает особой позицией в структуре предложения2.
Рассмотрим по возможности все варианты использования послелога ГА и уточним его грамматические функции. Заметим также, что в японском языке встречаются предложения, в которых два члена предложения могут быть оформлены послелогом ГА.
Выше мы говорили о функции винительного падежа как маркера прямого объекта. Обратим внимание на некоторые предложения, в которых объект маркируется иначе. И японские, и отечественные лингвисты указывают на существование предложений, в которых
объект маркируется послелогом ГА. Мы можем условно подразделить их на два типа: предложения, в которых вербальный член (сказуемое) — это глагол или прилагательное с особой семантикой, а также предложения особой грамматической структуры, в которых вербальный член изменяет грамматическую форму и грамматическое управление (по сравнению с исходной моделью).
Одним из первых на грамматические структуры, в которых послелог ГА стоит там, где предполагается послелог О, обратил внимание Куно Сусуму. Это предложения следующего вида:
ВАТАСИ ВА АНОХИТО ГА СУКИ ДЭС.
(Я его люблю).
ВАТАСИ ВА РИНГО ГА ХОСИЙ.
(Я хочу яблоко).
АНОХИТО ВА ЭЙГО ГА ДЭКИРУ.
(Он владеет английским языком).
В лингвистической литературе не существует однозначной оценки подобных предложений, что вполне естественно. Та или иная точка зрения зависит от того, что является критерием оценки, какой подход— формально-грамматический или семантический— является доминирующим в соответствующих рассуждениях. С целью устранить противоречия между реальным субъектом и объектом и их языковыми выражениями говорят о понятиях логического (или естественного) подлежащего и грамматического подлежащего. Однако уже Н.Н.Фельдман, которая отстаивала идею грамматического подлежащего, писала, что конструкции, подобные приведенным выше, «подали повод предположить, что ГА может быть падежом дополнения»3. Видимо, вопрос заключается в том, какого именно дополнения. Позднее И.Ф.Вардуль ввел понятие субстантивного дополнения эмоционального объекта с послелогом ГА4. Такое дополнение всегда омонимично подлежащему, но сам по себе этот факт не может быть неожиданным или странным, поскольку морфемные показатели в японском языке дают достаточно оснований для того, чтобы говорить об их синонимии или омонимии. Если придавать слишком большое значение формально-грамматическому аспекту предложения и придерживаться мнения, что член предложения, оформленный ГА, — это грамматическое подлежащее, то тогда трудно будет ответить на вопрос, что за члены предложения ДАРЭ и ВАТАСИ в следующих предложениях:
ДАРЭ ГА АНОХИТО ГА СУКИ ДЭС КА.
(Кто любит его?).
ВАТАСИ ГА РИНГО ГА ХОСИЙ.
(Я хочу яблоко).
Придется допустить, что в этих предложениях по два грамматических подлежащих, что, по меньшей мере, странно. Куно Сусуму, рассматривая подобные предложения, утверждает, что в японском языке есть особые виды прилагательных, которые могут иметь при
себе объект, маркированный послелогом ГА. Это, по его мнению, переходные прилагательные (transitive adjectives) и именные прилагательные (nominal adjectives) ; последние в японской лингвистике называются КЭЙЁ : ДО:СИ. В.М. Алпатов выделяет в японском языке подкласс прилагательных, которые условно называет «качественными глаголами»5. При этом он отмечает, что многие прилагательные из этого подкласса в европейских языках соответствуют лексемам других частей речи. Чаще всего они переводятся глаголами : ХОСИЙ — болеть, КОВАЙ — бояться, страшный, УРАЯМАСИЙ — завидовать, ИТАЙ — болеть, больно и т.д. Конкретный языковой материал показывает, что именно данная семантическая группа прилагательных способна иметь при себе объектное дополнение, маркированное послелогом ГА. В японском языке есть еще одна группа прилагательных, которые в отечественной японистике традиционно относятся к полупредикативным прилагательным, а В.М.Алпатов именно их считает подлинными прилагательными6. Это прилагательные типа ДЗЁ : ДЗУ (искусный), ХЭТА (неискусный, неумелый), НИГАТЭ (неумелый) и другие подобные им, которые отличаются особыми морфологическими свойствами. Приведем несколько примеров:
ВАТАСИ ВА ЯСАЙ ГА КИРАЙ ДЭС.
(Я не люблю овощи).
ЯМАДАСАН ВА ЭЙ ГО ГА ДЗЁ: ДЗУ ДЭС.
(Господин Ямада искусен в английском языке).
ДАРЭ ГА НИХОНГО ГА УМАЙ ДЭС.
(Кто хорошо владеет японским?).
БОКУ ВА ИНУ ГА КОВАЙ.
(Я боюсь собаки).
Как видим, все эти прилагательные в той или иной мере выражают эмоциональные состояния субъекта. Куно Сусуму предлагает семантическую классификацию таких прилагательных. Прилагательные типа ДЗЁ:ДЗУ, ХЭТА, НИГАТЭ, УМАЙ, по его мнению, выражают возможности, умение, компетентность, а прилагательные типа СУКИ, КИРАЙ, ХОСИЙ, КОВАЙ выражают эмоции и чувства субъекта. При этом важно отметить, что многие из этих прилагательных выражают эмоции самого говорящего, т.е. субъекта, являющегося первым лицом. Таких прилагательных немного, и мы вслед за Куно перечислим их. Это АРИ-ГАТАЙ (благодарный), ХАДЗУКАСИЙ (стыдно), ХОСИЙ (хотеть), ИТОСИЙ (любимый), КАВАИЙ (славный), КУТИОСИЙ (досадный), НАЦУКАСИЙ (дорогой), НЭТАМАСИЙ (завидный), НИКУРАСИЙ (ненавистный), ОМОСИРОЙ (интересный), ТАНОСИЙ (наслаждаться), ЦУМАРАНАЙ (неинтересный), УРАЯМАСИЙ (завидно).
Эти прилагательные Куно называет переходными прилагательными, к ним относятся также МАДЗУЙ (быть неловким), УМАЙ (быть умелым), которые, однако, не требуют, чтобы субъект при них был непременно первым лицом. Вторую группу прилагательных, способных иметь при себе дополнение, оформленное ГА, составляют имен-
ные прилагательные ХЭТА (неискусный), ДЗЁ:ДЗУ (искусный), СУКИ (любимый), КИРАЙ (нелюбимый), КАНО: (возможный), КОННАН (невозможный), ТОКУИ (особенный), НИГАТЭ (неумелый), ХИЦУЁ: (необходимый), ЁИ (легкий), ДЗАННЭН (жаль)7.
Обратим внимание на двойственную природу тех из них, которые выражают не только личные чувства и эмоции, направленные на некий объект, но могут также выражать признак. Рассмотрим предложение ИНУ ГА КОВАЙ. Прилагательное КОВАЙ имеет два значения — «бояться» и «страшный», поэтому в одном случае мы можем перевести «(Я) боюсь собак», считая, что здесь имеется эллипсис подлежащего «ватаси». В другом случае данное предложение следует понимать как «Собаки страшные». Видимо, подобные разночтения позволяет устранить внешний контекст. Но иногда вполне достаточно и внутреннего контекста предложения, как в следующих примерах:
ВАТАСИ ВА КОНО ХОН НО СУДЗИ ГА ОМОСИРОЙ.
(Мне интересен сюжет этой книги).
КОНО ХОН НО СУДЗИ ГА ОМОСИРОЙ.
(Сюжет этой книги интересен).
Помимо рассмотренных категорий прилагательных есть еще разновидности предикатов, способных иметь при себе объект, оформленный ГА. В первую очередь назовем глаголы с суффиксом -ТАЙ, т.е. глаголы в желательном наклонении. Морфологическая форма таких глаголов — ЁМИТАЙ, ТАБЭТАЙ, КАИТАЙ — уподобляет их прилагательным, поэтому их можно считать «адъективизированными глаголами». Интересно, что глаголы с суффиксом -ТАЙ семантически являются глаголами, но по типу грамматического управления они сходны с переходными прилагательными типа АРИГАТАЙ, ХОСИЙ. На грамматическом уровне их двойственность проявляется в том, что объект при них может маркироваться не только послелогом О, но и ГА. Имеются, правда, некоторые семантические различия между объектом с ГА и объектом с О. Послелог ГА используется в тех случаях, когда объект преподносится как нечто целое, как предмет из ряда
аналогичных предметов, например: СИМБУН ГА КАИТАЙ Н ДЭС (Хочу купить газеты). Если же объект воспринимается как нечто конкретное, на что непосредственно направлено действие глагола, то используется
послелог О. МИДЗУ О НОМИТАЙ (Хочу попить воды). Однако эта
семантическая разница настолько тонкая, что трудно правильно
сориентироваться, поэтому предпочтение отдается послелогу ГА. Глаголы с суффиксом -ТАЙ выражают личные чувства говорящего, второе лицо допускается только в вопросительных предложениях. Используя адъективизированные глаголы, невозможно выразить чувства третьего лица в утвердительном предложении. В таких случаях используется уже другой суффикс— ТАГАРУ, и объект при этом будет маркироваться послелогом О. Например:
ТАНАКА САН ВА КОНО ЭЙГА О МИТАГАТТА.
(Господин Танака очень хотел посмотреть этот фильм).
Глаголы, управляющие послелогом О, считаются глаголами, выражающими действие, а не состояние. Очень важно также отметить, что и прилагательные меняют свое грамматическое управление, если к ним присоединить суффикс из того же разряда— ТАРУ. О себе мы можем сказать «ВАТАСИ ВА ОКАНЭ ГА ХОСИЙ» (Мне нужны деньги), но о другом человеке следует сказать «АНОХИТО ВА ОКАНЭ О ХОСИ-ГАРУ» (Ему необходимы деньги).
Итак, при адъективизированных глаголах объект может маркироваться как послелогом О, так и послелогом ГА, и это еще раз доказывает, что показатель именительного падежа ГА не является только показателем подлежащего.
Помимо глаголов с суффиксом -ТАЙ есть немногочисленная группа глаголов, которые могут иметь при себе объект, маркируемый только послелогом ГА. Эти глаголы имеют особую семантику, это не глаголы действия, а глаголы состояния: АРУ/ НАЙ (иметь,
находиться/не иметь, не быть), ДЭКИРУ (уметь), ИРУ (нуждаться), КИКОЭРУ (слышаться), МИЭРУ (виднеться), ВАКАРУ (понимать) . Данным глаголам изначально присуща способность управлять послелогом ГА с объектным значением. Но в японском языке при определенных грамматических условиях многие глаголы могут изменить свою модель управления и тоже маркировать объект с помощью ГА. Это глаголы в потенциальной форме и в страдательном залоге (потенциальная функция). Именно на базе таких глаголов возникают грамматические структуры, в которых два разных члена предложения могут быть оформлены послелогом ГА. Например:
ВАТАСИ ГА НИХОНГО ГА ДЭКИМАС.
(Я владею японским языком — логическое ударение падает на
«я»).
ДАРЭ ГА ЭЙГО ГА ХАНАСЭМАС КА.
(Кто говорит по-английски?)
Интересен также тот факт, что глаголы КИКОЭРУ и МИЭРУ всегда образуют скрытые эллиптические предложения, т.к. их субъект, как правило, не выражается, что, впрочем, является грамматически стандартным. Но в предложениях типа КАВА ГА МИЭМАС (Видна река) и ХЭННА ОТО ГА КИКОЭМАС (Слышится странный звук) субъектом является сам говорящий, поскольку «миэру» и «кикоэру» не могут быть признаком, свойством объектов «кава» и «ото», здесь речь идет о восприятии субъекта.
В свою очередь, глаголы в потенциальной форме и в потенциальной функции страдательного залога указывают на возможность действия определенного субъекта, поэтому при отсутствии его выражения в структуре предложения всегда ощущается явный эллипсис подлежащего. Подлежащее в таких предложениях оформляется тремя способами: ВА, НИ ВА, ГА, т.е. предполагается, что член предложения, маркированный таким образом, соотносится с субъектом, который проявляет способность или имеет возможность что-то сделать.
ВАТАСИ НИ ВА ДО:СИТЭМО СОНО КОТО ГА
СИНДЗИРАРЭНАЙ. (Я никак не могу в это поверить).
АРЭ ВА ТЮ:ГОКУГО ГА ХАНАСЭРУ.
(Он может говорить по-китайски).
В дополнение заметим, что существует разница между последним предложением и предложением «Карэ га тютокуго о ханасу» (Он говорит по-китайски). При использовании потенциальной формы глагола и формы страдательного залога смысловой акцент делается на том, в чем именно проявляются способности, т.е. на объекте приложения способностей. Если же надо подчеркнуть роль того, кто осуществляет действие, то в таком случае подлежащее маркируется ГА, а объект — О при глаголе в действительном залоге9.
Итак, на основе анализа различных грамматических конструкций, в которых объект маркируется разными способами, можно сделать вывод о том, что выбор падежного показателя (послелога) зависит от конкретного лексического значения или от грамматических особенностей вербального члена (сказуемого), кроме того, и в самих функциях падежей есть существенные различия.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Фельдман Н.И. О склонении в японском языке // Японское языкознание. М.,
1979.С. 81—82.
2 Миками Акира. Гэндай гохо: дзёсэцу. Синтаксу но кокороми. Токио, 1972.С.74.
3 Фельдман Н.И. О склонении в японском языке. С. 70.
4 Вардуль И.Ф. Очерки потенциального синтаксиса японского языка. М.,
1964. С. 43.
5 Алпатов В.М. Что такое прилагательное в японском языке? // Японское язы кознание. М., 1979. С. 43.
- • Там же.С. 45.
7 Kuno Susumu. The structure of Japanese Language. England, 1973.С 90—91. ■ Там
же. С.90.
* Нихонго но синтаксу то ими. 2, Тэрамура Хидэо, Куросио сюппан. Токио, 1984.С.
257.
Lyudmila V. Pryakhina
Dual Nature of Some Objective Meanings in Japanese
The article tells about grammatical polisignificant nature of Nominative Case niarker GA. This Case doesn't correlate only with the idea of a subject as it takes place in European languages and doesn't have definite position in the structure of a sentence. Marker GA is able to escort not only subject but also object.
This object is met in verbal sentences in definite grammatical conditions and also in adjective sentences with the use of special semantic and grammatical sorts of adjectives.
