CC BY
27
РОССИЯ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
Д.В. Ефременко
ДУУМВИРАТ И ФОРМИРОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТКИ
Ефременко Дмитрий Валерьевич - доктор политических наук, заведующий Отделом социологии и социальной психологии ИНИОН РАН.
Что может дать анализ политической повестки для понимания сущности и перспектив политического режима нашей страны, форма которого в 2008 г. приняла редкую (но все же не уникальную) для России конфигурацию тандема, или дуумвирата? Ответ на этот вопрос стоит начать с нескольких кратких замечаний относительно предмета такого анализа. Политическая повестка -это список тем, к которым привлечено повышенное внимание лиц, принимающих решения, политической и деловой элиты, медиа, широких слоев общественности. Причем речь идет о таких темах, которые имеют высокие (хотя и не абсолютные) шансы быть переведенными в плоскость конкретных политических решений и действий. Формирование и изменение политической повестки является процессом, на который оказывают или могут оказывать влияние многие политические акторы как внутри страны, так и за ее пределами. Однако возможности влияния различных акторов на изменение политической повестки далеко не одинаковы, и этот диспаритет является особенно сильным в условиях современной России. Вместе с тем даже при наличии жесткой «вертикали власти» формирование политической повестки является коммуникативным процессом, в рамках которого происходят множественные взаимодействия между различными политическими и социальными акторами. Не меньшее значение имеют каналы, среды и технологии политической коммуникации. В частности, средства массовой информации, хотя и не могут предопределить отношение аудитории к той или иной теме или проблеме, способны ранжировать эти темы и проблемы в сознании аудитории по степени важности, оказывая тем самым активное воздействие на формирование повестки.
Однако в целом изучение политической повестки нельзя свести только к мониторингу заявлений лидеров страны или к анализу контента средств массовой информации. Речь идет о более сложном процессе, которому далеко не всегда присуща линейная динамика. В анализе политической повестки внимание должно уделяться как стабильно присутствующим в ней темам, так и темам, внезапно появляющимся или, наоборот, выпадающим из политической повестки, а также политическим «вбросам» (попыткам прозондировать возможность изменения повестки). Заслуживают внимания и те «площадки», на которых происходит формирование или изменение политической повестки. Например, если одной из таких площадок становится съезд или иной форум политической партии, то уже одно это обстоятельство является «знаковым» с точки зрения расстановки и влияния политических сил.
Изменение российской политической повестки в последние полтора года отличалось драматическими поворотами, отражающими важнейшие события внутри страны и на международной арене. Ее динамику условно можно разделить на три периода, у каждого из которых был свой лейтмотив: 1. «Страна на подъеме» (до 8 августа 2008 г.); 2. «Триумф на Кавказе» (август-сентябрь); 3. «Погружение в пучину кризиса» (со второй половины сентября 2008 г.). Содержание первого периода относилось к числу «плановых», содержание двух последних, несмотря на многочисленные прогнозы как агрессивных действий тбилисского режима, так и обвала на мировых финансовых рынках, оказались экстраординарными, ломающими устоявшуюся политическую повестку. При этом связующей нитью для политической повестки на протяжении всего года было изменение конфигурации власти при сохранении властных полномочий в руках прежней политической элиты, лидерами которой являются В.В. Путин и Д. А. Медведев.
Строго говоря, основное содержание политической повестки будущего дуумвирата было определено в начале октября 2007 г. заявлениями Путина, сделанными на VIII съезде «Единой России» - о готовности возглавить избирательный список этой партии и возможности стать во главе правительства после вступления в должность нового президента. Участие в парламентских выборах Путина в качестве лидера избирательного списка «Единой России» фактически превратило эти выборы в референдум о поддержке политического курса и его пролонгации, как минимум, на последующие четыре года.
Тем не менее окончательное решение «проблемы преемника» состоялось уже после избрания нового состава Думы, причем выбор конкретного кандидата, который при своем выдвижении мог рассчитывать на поддержку Путина, должен был оказать важнейшее влияние на всю последующую политическую динамику и, следовательно, на дальнейшую эволюцию политической повестки России. С точки зрения политической повестки символическое значение этого выбора в известном смысле перевешивало те фактические моти-6
вы, которые должны были стать решающими в процессе принятия окончательного решения. По крайней мере реальные политические различия между Д.А. Медведевым и С.Б. Ивановым (если ограничиться двумя наиболее упоминаемыми претендентами) могли быть намного меньшими, чем ассоциируемый с каждым из них набор политических приоритетов. Вместе с тем сохранение за Путиным стратегического контроля изменений политической конфигурации через такие механизмы как правительство, «Единая Россия», конституционное парламентское большинство, ранее выстроенная «вертикаль власти» на региональном уровне и т.д. должно было обеспечить преемственность и в отношении политической повестки путинского президентства (или, по крайней мере, второго срока этого президентства). При этом именно за «Единой Россией» закреплялась роль важнейшего механизма последующих политических изменений, а ее мероприятия превращались в одну из важнейших «площадок», на которой делались заявления, значимые для политической повестки. При решающей роли Путина в «партии власти», объединяющей представителей различных взглядов и групп интересов, «Единая Россия» должна была аккумулировать в себе многие структурные компоненты дальнейших изменений политической повестки. По словам Г.О. Павловского, «сегодня сложился путинский консенсус, внутри которого самые разные политические силы борются внутри русла его политики, и это усиливает позиции лидера партии» (5).
Официальное выдвижение кандидатом на пост президента России Д. А. Медведева, состоявшееся 17 декабря 2007 г. на съезде «Единой России», не просто задало вектор политического развития, но и устранило ту повышенную степень неопределенности и даже нервозности, когда центральной темой политических дискуссий была так называемая «проблема преемника». Стоит повторить: с точки зрения политической повестки символическое значение выдвижения Медведева («триумф либералов» - «проигрыш силовиков»), по крайней мере, на этапе президентской избирательной кампании перевешивал реальные изменения в соотношении сил в высших эшелонах власти. Последовавшее от Медведева ответное предложение Путину возглавить правительство страны и его принципиальное согласие на это предложение подтвердили, что в отношении политической повестки предыдущих лет сохранится преемственность при одновременном изменении в некоторых существенных аспектах.
Предвыборная президентская кампания создала благоприятные условия не только для высказывания позиций ее основных участников по текущим вопросам развития страны, но и по проблемам стратегии национального развития. Существенную роль здесь были призваны сыграть структуры «Единой России», представляющие внутри партии различные идеологические платформы. Основой для обсуждения должен был стать «план Путина», т.е. сово-
?оусусмив^орка0йипфо0рми^0са2йеповестки РОССИЯ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
купность высказываний второго президента России, относящихся к стратегическим направлениям развития государства и общества. Тем самым еще больше подчеркивался момент преемственности политической повестки.
Впрочем, если говорить о «плане Путина» как о долгосрочной политической программе, то ее завершением стало выступление главы государства на заседании Госсовета 8 февраля 2008 г. В этой речи горизонт политического планирования был расширен до 2020 г., т.е. на три электоральных цикла. Как известно, в постсоветскую эпоху российские политические лидеры предпочитали воздерживаться от обязывающих заявлений долгосрочного характера, а прогнозы развития страны на более чем десятилетний период явно не относились к числу тем, которым в СМИ открыт режим наибольшего благоприятствования. По всей видимости, такой временной горизонт, помимо прочего, указывал на то, что комплекс договоренностей, в рамках которого должна была произойти передача президентской власти, выходит за пределы ближайших четырех лет, и именно это обстоятельство обеспечивает работоспособность всей схемы изменения конфигурации власти.
Своеобразный драматизм этой речи состоял в том, что наряду с констатацией успеха курса, проводившегося в 2000-2008 гг., Путин признал, что его инерционное продолжение приведет страну к потере темпа, в конечном счете - бесповоротному отставанию от мировых лидеров и утрате суверенитета. По сути дела, сам Путин выступил идеологом поворота, который должен был по времени совпасть с приходом в Кремль нового президента.
В ходе избирательной кампании Д.А. Медведева наиболее полно вопросы долгосрочной политической повестки были затронуты в речи на V Красноярском экономическом форуме..1... Сформулированная им концепция «Четырех И» (институты, инфраструктура, инновации, инвестиции), несомненно, представляла собой еще один шаг в развитии стратегии 2020. В то же время провозглашенный в Красноярске принцип «свобода лучше, чем несвобода» должен был подчеркнуть либеральный подход к формированию политической повестки.
В своей красноярской речи Медведев не был категоричен в оптимистичной оценке перспектив реализации намеченных планов. Он обращал внимание на опасности, связанные с развертывающимся мировым кризисом. Обращаясь к историческому опыту, он вспоминал ситуации, когда поступательное развитие страны прерывалось революционными потрясениями или безответственным втягиванием в военные конфликты. Сама стабильность если понимать ее как возможность бездействия, сопряжена с нарастающим риском. По словам Медведева, «сегодня нами накоплен такой потенциал для развития,
1.. http://www.medvedev2008.ru/live_press_15_02.htm
что глупо и безнравственно было бы им не воспользоваться, потерять шанс на качественное улучшение ситуации в экономике, в технологиях, в уровне жизни наших граждан и сформировать общество, по-настоящему устойчивое к внешним потрясениям».
В своей совокупности речи Путина и Медведева представляли собой скоординированное усилие определить политическую повестку на срок, значительно выходящий за пределы одного президентского цикла. Несомненно, этому способствовали экономические и политические успехи путинского президентства и даже их известная переоценка, когда сформировалось убеждение, что стране вновь по силам решать крупномасштабные долгосрочные задачи. Но основной посыл заключался в том, что и выработка повестки на столь длительный период, и, главное, ее реализация являются делом нынешнего политического класса, а еще точнее - тандема Путин - Медведев. Даже год спустя, когда основные усилия дуумвирата были сосредоточены на первоочередных антикризисных мерах, и Путин, и Медведев не упускали случая подчеркнуть их приверженность ранее заявленным стратегическим ориентирам.
Приход 2 марта 2008 г. на избирательные участки миллионов граждан России должен был стать если не референдумом по долгосрочной повестке дуумвирата, то, во всяком случае, неким актом сопричастности и одобрения. В то же время для экспертов и представителей политической элиты обсуждение на этапе предвыборной кампании тем, входящих в политическую повестку, было поводом оценить вероятность и масштаб предстоящих изменений, высказать надежды или, напротив, опасения по поводу возможной либерализации курса.
Своеобразным срезом оценок итогов президентских выборов и проекции этих оценок на политическую повестку стала дискуссия в эфире Первого канала, начавшаяся через несколько минут после объявления первых предварительных итогов голосования-2-. Несмотря на различные суждения участников-3., эта дискуссия позволяет реконструировать репрезентацию политической повестки ведущими представителями российского политического класса. Обобщенный образ политической повестки может быть представлен так: голосование вновь продемонстрировало широкую поддержку проводимого на протяжении последних восьми лет курса, произошла консолидация большинства, которое теперь можно называть «большинством Путина -
2. http://www.ltv.ru/news/election/118042
3. В дискуссии принимали участие В. Фадеев, А. Воробьев, М. Леонтьев, Г. Павловский, Д. Орлов, К. Ремчуков, И. Юргенс, А. Дугин, Л. Поляков, М. Дмитриев, А. Жуков, О. Морозов, А. Шохин, А. Проханов, С. Кургинян, А. Исаев, Б. Титов, А. Демидов, В. Третьяков и др.
?оусусмив^срка0йипфо0рми^0са2йеповестки РОССИЯ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
Медведева»; в то же время с избранием президентом Д.А. Медведева удалось найти решение сложной, потенциально взрывоопасной «проблемы 2008», причем решена она таким образом, что у избирателей сформировался повышенный уровень ожиданий в отношении ближайших действий и долгосрочной стратегии лидеров страны; необходимо действовать с учетом этой высокой планки социального запроса, ориентируясь на решение долгосрочных задач в рамках стратегии 2020, и в то же время принимать срочные меры, призванные смягчить удар приближающегося глобального экономического кризиса; такие задачи, как создание эффективной финансовой системы, превращение рубля в одну из резервных валют, изменение структуры экономики, стимулирование инноваций, являются и стратегическими, и одновременно антикризисными; однако первоочередные шаги должны иметь четкую социальную направленность, особенно в сферах демографии и пенсионного обеспечения; общими предпосылками эффективных действий по всем этим направлениям должны стать борьба с коррупцией и реформирование судебно-правовой системы.
Сама ситуация реконфигурации власти, разумеется, вызывала отклики, значительно отклоняющиеся от информационного мейнстрима. Так, Л. Шевцова, оценивая февральские выступления Путина и Медведева, писала следующее: «Предложив России стратегию до 2020 года, Путин подтвердил, что он не собирается уходить с политической сцены, что не было для нас сюрпризом. Более того, заметьте, когда он это сделал - когда элита занесла было ногу, чтобы пересесть в новую лодку, когда начал зашкаливать электоральный рейтинг Медведева, а кремлевские технократы во главе с Чубайсом заговорили о необходимости пересмотреть внешнеполитический курс России. Дважды выйдя на авансцену в феврале, Путин самим тоном своих выступлений заявил отступникам: «Не дождетесь!». А тем, кто начал требовать оттепели, бросил: «Пусть занимаются своим делом» (6).
Сомневаясь в либерализме Медведева, Шевцова, однако, придавала особое значение риторическим различиям в рамках тандема. Правда, такая игра в «плохого» и «хорошего» полицейских при благоприятных условиях может расширить базу нового режима. Но все-таки основные надежды Л. Шевцова связывала с тем, что «стилистические различия» станут фактором консолидации для всех, кто недоволен путинским курсом, а также с тем, что Медведев начнет «испытывать унижение от факта неполноценности своего лидерства. А полноценность ему может придать только либеральный вектор - в противоположном направлении его никто не ждет» (6).
Противоположная позиция также была артикулирована весьма четко, вполне в духе знаменитых «бессмысленных мечтаний». Точнее, статья, написанная В. Ивановым, называлась «Напрасное ожидание». Автор делал особый упор на то, что за всеми разговорами о новой «оттепели» и либерализации 10
стоят самые разные интересы и побуждения: «Для кого-то "либерализация" -это отказ или, по крайней мере, сокращение дирижизма, корпоративизма и социал-популизма в экономической политике, "реабилитация" и реституция экономического либерализма в его гайдаровско-чубайсовском, илларионов-ском и прочих изводах. Для других - постепенное восстановление пресловутой "политической конкуренции", а значит, лишение "Единой России" ее особого статуса, облегчение порядка регистрации и деятельности оппозиционных партий, в том числе оранжевого толка, введение прямых выборов глав регионов, ослабление контроля над национальными телеканалами и прочее. Для третьего - новая "дружба" России с Западом, во время которой мы опять будем "слушаться" и "учиться". Есть те, для кого вся желаемая "либерализация" на самом деле исчерпывается отставками нескольких руководителей администрации президента и силовых структур» (2). По убеждению автора, Путин, не будучи либералом, не мог сделать либерала своим преемником, а в выступлениях Медведева не сказано ничего, чего бы раньше не говорил Путин. «Зато постоянно говорится о преемственности. Само по себе это ничего не значит, разумеется. Однако забавно наблюдать, как из насквозь путинской риторики Медведева пытаются выуживать намеки на его несогласие с президентом "здесь и сейчас"». Итоговый вывод Иванова таков: «Владимир Владимирович остается фактическим главой государства. Его легитимность подтверждена. Так что пафос неуместен. Никакое "новое время" не наступает. Продолжается эпоха Путина» (2).
Сегодня, когда российский дуумвират уже отметил первую годовщину своего существования, когда позади остались «пятидневная война» и первый шок мирового экономического кризиса, своеобразной иронией представляется постоянное воспроизводство этой дуальной оппозиции «Ну, когда же?» и «Не дождетесь!» Если после всего того, что произошло в стране и мире за первый год правления дуумвирата, одна часть экспертного сообщества и стоящие за ним группы интересов основные надежды на перемены все еще связывают с расколом властного тандема, то что-то не в порядке с этими экспертами и группами интересов. С другой стороны, если не менее влиятельная часть экспертного сообщества продолжает уповать на незыблемость «вертикали» и нерушимость тандема (плюс еще на разворот цен на энергоносители), то проблемы, видимо, не только у этих экспертов. К этому вопросу мы еще вернемся в конце статьи.
Сформировавшийся в 2008 г. властный дуумвират осуществлял уверенный контроль над формированием политической повестки. Столь ожидаемое многими представителями либеральной оппозиции нарастание разногласий между Путиным и Медведевым не находило заметных проявлений ни в артикуляции значимых тем повестки, ни в ее реализации. Изначально предполагавшиеся стилистические различия между Путиным и Медведевым так и
?оусусмив^срка0йипфо0лрими^0Са2Йеповестки РОССИЯ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
оставались стилистическими различиями, а вместо явных разногласий достаточно четко обозначилась функционально-тематическая специализация: Путин как глава правительства более подробно высказывается по вопросам социально-экономической повестки, Медведев как президент акцентирует внимание на вопросах внешней политики, обороны и безопасности, судебно-правовой системы. Это не означает, что дуумвират неким чудесным образом раз и навсегда избавлен от всех серьезных разногласий. Однако и в момент перераспределения властных полномочий, и перед лицом военно-политического конфликта на Южном Кавказе, и в условиях разразившегося финансово-экономического кризиса дуумвират сохранял устойчивость, высокую степень координации и достаточную эффективность контроля политической повестки. Тем не менее широко распространенное убеждение в том, что практически монопольными центрами формирования политической повестки являются президентская администрация и структуры правительства РФ, в конечном счете, создает искаженное представление об этом процессе. Отдельные высказывания лиц, включенных в процессы принятия политических решений, а также «вбросы» свидетельствовали о том, что по ряду важных тем политической повестки идет серьезная борьба (примерами могут служить критические суждения А. Кудрина и А. Чубайса о внешнеполитическом курсе страны, высказывания Ю. Лужкова, М. Шаймиева и М. Рахимова о целесообразности возвращения к выборности глав регионов, публичная полемика между А. Кудриным и Э. Набиуллиной по поводу приоритетов экономической политики и т.д.). Молчание Кремля и Белого дома относительно «полупубличных» тем политической повестки, например различных аспектов и последствий «дела ЮКОСа» было весьма красноречивым на фоне целенаправленных усилий некоторых представителей либерально ориентированных общественных сил привлечь внимание общественного мнения к этим сюжетам. Контроль политической повестки властным дуумвиратом означал не то, что все попытки других акторов так или иначе повлиять на ее составляющие блокируются, а то, что механизмы согласования интересов различных акторов и групп продолжают функционировать. Открытым остается вопрос о том, как будут функционировать эти механизмы в условиях весьма вероятного перерастания экономического кризиса в кризис социальный.
«Планомерный» характер формирования политической повестки на этапе изменения конфигурации власти был нарушен нападением Грузии на Южную Осетию в ночь с 7 на 8 августа 2008 г. Для тандема Путин - Медведев решительный силовой ответ на агрессию тбилисского режима был практически безальтернативным. Действовать иначе было невозможно, не перечеркивая тем самым мюнхенский внешнеполитический курс и не допуская катастрофического ослабления позиций России на всем постсоветском пространстве. Именно поэтому дуумвират принял решение не только о военном ответе на 12
действия Грузии в Южной Осетии, но и о проведении операции в Абхазии. И Медведев, и Путин сделали заявления о том, что последствия авантюры Саакашвили будут фатальными для территориальной целостности Грузии. Очевидно, что решение о скорейшем дипломатическом признании независимости Южной Осетии и Абхазии было включено во внешнеполитическую повестку в первые часы после начала вооруженного противостояния. По всей видимости, международные издержки такого решения уже не могли перевесить в глазах российской власти давление общественного мнения России, а также возможность наказать режим Саакашвили, надежно заблокировать вступление Грузии в НАТО, показать высокую степень политического риска транзита через Грузию энергоносителей и продемонстрировать реальное соотношение сил на постсоветском пространстве.
Успех в «пятидневной войне» породил странную смесь триумфализма и опасений, связанных с казавшейся в тот момент неизбежной эскалацией напряженности в отношениях между Россией и Западом. Слова президента Медведева о том, что Россия не боится новой «холодной войны», стали наиболее ярким вербальным выражением происшедшей перемены. Пойдя на признание независимости Южной Осетии и Абхазии, т.е. меру, в необходимости которой российское руководство сомневалось даже после признания большинством стран Запада независимости Косово, Москва «вырвалась за флажки», которыми была ограничена ее свобода маневра после распада Советского Союза. Но эта большая степень свободы означала более высокую степень неопределенности и риска, она переводила Россию как глобального игрока в новое качество, которое осложняло ей поиск союзников во внешней политике - ведь однозначное проявление солидарности с позицией Москвы последовало только со стороны Никарагуа. Что касается Запада, то он убедился, что заявленный Путиным в Мюнхене курс не является блефом. Несмотря на серьезное ухудшение отношений, точнее благодаря ему, для большинства стран Запада стало очевидным, что цена членства Грузии и Украины в НАТО может оказаться непропорционально высокой. Скорее всего не окончательно, но надолго этот вопрос снят с повестки дня.
Усиливающаяся конфронтация с Западом, консолидация значительной части политических сил (по крайней мере, представленных в Думе партий) на триумфалистской платформе и определенный рост нетерпимости к тем, кто критиковал действия российской власти во время и после окончания «пятидневной войны», - таковы были условия в начале осени 2008 г. Их сохранение на более длительный срок могло привести к серьезному переформатированию политической повестки. Однако глобальный финансовый кризис, острая фаза которого началась с банкротства банка Lehman Brothers в середине сентября, стал тем «неожиданным ожидаемым» событием, которое вновь смешало все карты. В каком-то смысле кризис выправил возникший в августе
дисбаланс, в считанные недели развеяв триумфалистские настроения и продемонстрировав России и Западу, что для новой конфронтации время выбрано не самое подходящее. В конце года у некоторых обозревателей появились надежды на то, что именно кризис побудит власть обратиться к опыту и кадровому потенциалу праволиберальных сил. «Казус Белых» как будто бы подтверждал обоснованность этих надежд.
Однако масштаб глобальных экономических потрясений оказался намного большим, чем преобладающие представления и опыт нынешнего поколения мировых лидеров. Россия и ее руководители не являются исключением в этом ряду, если, конечно, не считать навыков выживания в кризисных условиях, сформировавшихся в 1990-е годы. Набор антикризисных мер и степень оперативности их осуществления в России также едва ли радикально отличались от действий большинства других правительств. В результате правительство Путина сумело предотвратить коллапс российской финансовой системы, а девальвация рубля, ставшая неизбежной после трехкратного падения мировых цен на нефть, была проведена поэтапно, хотя и ценой существенного сокращения золотовалютных резервов. Многие прежние обещания и декларации повисли в воздухе, но и в этом Россия не была одинока. Не осталась она одинокой и в том, что в порядке ответа на кризис не предлагались институциональные и политические изменения (и даже пакет антикоррупционных мер, предложенных Д. Медведевым, не вызвал большого социального резонанса). Понятно, что именно институциональных и политических перемен ждут критики власти, на протяжении ряда лет объявлявшие пролившийся на Россию золотой дождь нефтяным проклятьем и едва ли не напрямую увязывавшие торжество демократических принципов с ценой в 10-12 долл. за баррель. Однако пока кризис не породил непреодолимого стремления к институциональным переменам ни в авторитарных государствах, ни в либеральных демократиях, ни в странах, экспортирующих энергоносители, ни в странах, их импортирующих. Такие изменения в ситуации перерастания экономического кризиса в кризис социальный, разумеется, возможны, но нет никаких гарантий, что в России эти изменения непременно пойдут в либеральном направлении. Наиболее вероятно, что в этих условиях будет избран привычный для России путь усиления государственного патернализма.
И все же мы едва ли можем просто отмахнуться от самой возможности институциональных перемен. Российский дуумвират за год своего существования в целом успешно выдержал несколько серьезных испытаний. А в условиях острого кризиса эта констатация для очень многих перевешивает нормативно мотивированные суждения о сохранении в новом обличье прежней авторитарной сути российской власти. Можно согласиться с Г. Дерлугьяном, который считает, что в условиях кризиса выбор между демократией или авторитаризмом есть ложная идеологическая дилемма, а реальным приорите-14
РОССИЯ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА российской™^™ чие скотпокстки
том является эффективность управления (1). В конце концов, через некоторое время можно будет достоверно судить, кто успешнее справлялся с кризисом и быстрее начал из него выходить - авторитарные режимы или либеральные демократии.
Но основная проблема российской власти в том, что управление остается ручным, даже если у нас есть два опытных водителя. Вслед за М.В. Ильиным можно охарактеризовать существующую в России политическую систему как систему агентивного типа, которая конституируется, в первую очередь, через действия участников политического процесса (3). Однако структурные основания этой системы, которые существуют независимо от воли политических акторов, существенно ослаблены. Дефицит функционирующих правил и норм политического действия в наших условиях с лихвой восполняется усилиями по нахождению баланса между различными группами интересов и навязыванию политической воли через механизм вертикали власти. Эта система вполне эффективно функционировала в «тучные годы». В конфигурации дуумвирата она демонстрирует работоспособность и в условиях кризиса. Но мы не знаем, каковы пределы ее «несущей способности», насколько эффективно она сумеет решать проблемы в условиях углубления кризиса или, что куда опаснее, синергии различных кризисных проявлений. Но зато почти не приходится сомневаться, что в случае дезинтеграции вертикали власти и устойчивой дисфункции агентивных факторов, структурные факторы не станут для российского государства и общества столь необходимой «подушкой безопасности».
Если единственной альтернативой вертикали власти и стабильности дуумвирата является хаос, то сама эта ситуация предстает как проблема, решение которой необходимо хотя бы в среднесрочной перспективе. В то же время очень важным условием стабильности дуумвирата является то, что сама его конструкция явно рассчитывалась на период, далеко выходящий за пределы одного президентского электорального цикла. Следовательно, задачей тандема Путин - Медведев должно стать укрепление структурной составляющей политической системы России. Ситуация, когда два сильных лидера вырабатывают правила игры, обеспечивающие устойчивость и эффективность их совместной работы, вполне совместима с постановкой и решением этой задачи. Необходима своеобразная трансляция этих правил игры вовне, за пределы властного тандема. Но здесь возникают трудности иного рода, связанные с возможностью изменения правил игры самим тандемом.
Инициированное Д.А. Медведевым в ноябре 2008 г. первое крупное изменение действующей российской конституции могло показаться неожиданным в тот момент, когда кризис достиг своей наивысшей остроты. Однако вопрос о продлении срока президентских полномочий неоднократно обсуждался прежде, в том числе в рамках дискуссий, сопутствовавших парламент-
скому и президентскому электоральным циклам 2007-2008 гг. Так, после парламентских выборов В.В. Путин порекомендовал новому составу Думы развести во времени парламентскую и президентскую кампании. В то же время Путин назвал эту реформу «техническим вопросом, к которому можно будет вернуться попозже». В тот момент некоторые наблюдатели предполагали, что вероятным следствием подобной реформы станет продление срока президентских полномочий (4). Перерыв в обсуждении вопросов модернизации политической системы, связанный с военным конфликтом в Южной Осетии и мировым финансовым кризисом, способствовал возникновению эффекта неожиданности как для населения, так и для значительной части политической элиты. Внесенные Д. Медведевым предложения об увеличении сроков конституционных полномочий президента РФ и Государственной думы до шести и пяти лет соответственно и об отнесении к предметам ведения Думы контрольных функций в отношении исполнительной власти (с обязательным ежегодным отчетом правительства) продемонстрировали, что «перенастройка» политической системы весной 2008 г. полностью завершена не была. Сам президент мотивировал предложенные им изменения необходимостью реализовать планы долгосрочного развития, когда наряду с решением задач перехода к экономике нового типа предстоит противодействовать глобальному кризису и трудностям конкурентной борьбы, модернизировать армию и управлять гигантской и сложнейшей по своему национально-культурному составу страной, укрепляя при этом демократические институты и поддерживая стабильность.
Возвращение к теме увеличения срока полномочий президента и Государственной думы должно было подчеркнуть, что решение вопроса о власти является долговременным и что планы дуумвирата будут реализовываться даже в экстраординарной обстановке. Но теперь, когда поправки в конституцию благополучно внесены, политическая элита и заинтересованные наблюдатели начинают осознавать, что ближайшие два с половиной года - это не только период правления дуумвирата, но и последнее «короткое» президентство. А значит, возникает «проблема 2012». Суть этой проблемы - не в ожидании появления новых лиц на властном Олимпе, а скорее в том, что большинство политических решений периода 2008-2012 гг. могут рассматриваться в качестве промежуточных, подлежащих корректировке во время «длинного» президентства.
Понятно, что «проблема 2012» - далеко не лучший фон для строительства институтов, да и для инновационного прорыва. Быть может, тандем Путин - Медведев сумеет в ближайшие годы формировать политическую повестку таким образом, что действие «фактора 2012» окажется значительно ослабленным или, по крайней мере, не будет препятствовать развитию уже существующих институтов. Во всяком случае, модернизация партии власти 16
могла бы стать реальным, отнюдь не промежуточным свершением ближайших лет. Именно этот процесс по всей вероятности станет индикатором тех политических изменений, которые будут происходить в стране после 2012 г.
Очередной импульс трансформации института партии власти был придан президентской инициативой по предоставлению исключительного права выдвижения кандидатур на должности руководителей исполнительной власти субъектов Федерации партиям, набравшим наибольшее число голосов на региональных выборах. По сути дела, через связку «правительство - парламентское большинство... региональные партийные структуры» сама вертикаль власти должна обрести «партийное» лицо. С одной стороны, движение в этом направлении приведет к еще большему усилению диспропорций в нынешней партийно-политической системе. Выправить их на первых порах не поможет ни смягчение условий участия в электоральных кампаниях для других политических сил, ни проектировочная деятельность власти в либеральной и социал-реформистской частях политического спектра. Да и для самой «Единой России» это уже совсем иные качество и уровень политической ответственности. Но, с другой стороны, новая система выдвижения региональных лидеров представляется более внятной, чем прежний («постбесланов-ский») порядок фактического назначенчества. Если при этом «Единая Россия» сумеет пройти путь от партии чиновничества к «нормальному» политическому консерватизму, пусть и с вероятным усилением роли харизматического лидера, то в долгосрочной перспективе такая эволюция будет способствовать установлению равновесия партийно-политической системы на новой основе.
Прогнозы - вещь вдвойне неблагодарная в условиях кризисной турбулентности. Ситуация меняется слишком быстро. Автор статьи дописывает ее последние строки в июне 2009 г., когда появилось ощущение некоей промежуточной стабилизации «внутри кризиса». Вполне возможно, что от этого ощущения не останется и следа через 2-3 месяца. Очевидно, что фундаментальные причины кризиса не устранены. А набор мер, принимаемых на уровне глобальной экономики, по большей части имеет анестезический и психотерапевтический эффект. Если недостаточность этих мер не будет осознана быстро, то следует ожидать новой волны кризиса, которая, в частности, станет очень серьезным испытанием на прочность для нынешней российской власти. Если же основные акторы мировой финансово-экономической системы предпочтут назвать облегчение выздоровлением, рассчитывая на новый период благоденствия в слегка подретушированной экономике валютных, сырьевых, финансово-кредитных и прочих пузырей, то ближе к 2012 г. лидеры многих стран, включая, вероятно, и Россию смогут объявить о «победе над кризисом». Спустя еще несколько лет неразрешенные проблемы мировой
экономики дадут о себе знать, и кризис вновь вернется. И очень может быть, что в России его встретит все тот же дуумвират.
Литература
1. Дерлугьян Г. Стабилизационная политсистема в поисках динамизма? / Ежегодный доклад ИнОП «Оценка состояния и перспектив политической системы России». 2009. (http://www.inop.ru/files/Doklad_2009_mr.pdf)
2. Иванов В. Напрасное ожидание (http://www.vz.rU/columns/2008/2/6/143045.html)
3. Ильин М.В. Консолидированность политической системы. Аналитический доклад (при участии Н.В. Анохиной, Д.В. Ефременко, Ю.Г. Коргунюка, Б.В. Межуева, Е.Ю. Мелешкиной) / Ежегодный доклад ИнОП «Оценка состояния и перспектив политической системы России». 2009. (http://www.inop.ru/files/Chapter5.pdf)
4. Нетехнический вопрос. Редакционный комментарий // Независимая газета. - М., 2007. -7 декабря. - С. 2.
5. Самарина А. Коллективный Путин // Независимая газета. - М., 2007. - 12 декабря. -
С. 3.
6. Шевцова Л. Распутица // Новая газета. - М., 2008. - 18 февраля. - С. 2.
