CC BY
40
УДК 328.18
А. В. Шентякова
ВОЗМОЖНОСТИ КОНСОЛИДАЦИИ ЭЛИТ В ПРЕДВЫБОРНЫЙ ПЕРИОД
В статье анализируются результаты электоральных циклов с позиции конфликта или консенсуса элитных групп. Выявляются основные тенденции в межэлитных взаимодействиях в период президентства В. В. Путина и Д. А. Медведева. Проводится анализ представительства политических партий в парламенте как результата политической борьбы между властными группами.
Ключевые слова: выборы, элита, консолидация, результаты выборов.
В девяностые годы XX в. происходили изменения во всех сферах общества. Политические реформы, начатые М. Горбачевым, привели к значительным изменениям всей политической системы, но характер и направленность посткоммунистического развития страны во многом определялись особенностями вну-триэлитных взаимодействий. Вопрос о характере изменений правящего слоя в современной России остается предметом научных дискуссий. Одни считают, что в ходе реформ 90-х гг. произошла смена элит и бывшая номенклатура сошла с политической арены, уступив свои позиции представителям новой элиты (Ашин, 1998). Другие придерживаются мнения, что никакой смены элит вообще не произошло, и прежняя номенклатура de facto осталась у власти (Киселев, 1995, с. 87). Существует еще одна точка зрения, согласно которой элиты, как один из институтов, подверглись существенной трансформации (Дискин, 1995, с. 35). Но все исследователи сходятся во мнении, что по своим характеристикам современный правящий слой заметно отличается от руководящей советской номенклатуры.
Качество элиты в значительной степени зависит от процесса рекрутирования. В стабильных политических системах рекрутирование элиты осуществляется в соответствии с тщательно разработанным набором процедур, в результате чего происходит обновление, но сама политическая структура остается в значительной степени неизменной. В процессе рекрутирования элиты важнейшими характеристиками выступают бассейн рекрутирования (широта ее социальной базы), круг лиц, осуществляющих отбор (селекторат), процедура, механизм этого отбора. Важной сущностной характеристикой рекрутирования является то, что данный процесс обеспечивает преемственность элиты, а также дальнейший отбор и назначения на элитные позиции. В период трансформации политической системы старые механизмы подбора кадров разрушаются или не функционируют, возникает много вакансий, которые заполняются с нарушением обычных рутинных норм и правил.
Наиболее значимым шагом по реформированию системы рекрутирования стало принятие в 1988 г. Закона о выборах. Выборы становятся одним из наи-
© А. В. Шентякова, 2013
более значимых механизмов рекрутирования в элиту: «Именно выборы народных депутатов СССР стали переломным моментом в процессе трансформации элиты. Здесь впервые за 70 лет советской истории доступ к властным ресурсам получили люди, не только не лояльные к власти, но и прямо с ней борющиеся» (Крыштановская, 2005, с. 113). Постепенно значительная часть элиты стала формироваться с помощью выборного механизма рекрутирования, который обеспечивает расширенное воспроизводство элиты. «В современной российской политической элите сложилась органичная система рекрутирования, когда старые устоявшиеся механизмы логично дополняются новыми, что дает возможность обновления элиты» (Орех, 2004). С широким распространением альтернативных выборов был утрачен контроль над выводом «нежелательных» личностей из состава элиты. Чиновники, потерявшие посты в органах исполнительной власти, могли быть избранными в законодательные органы власти, уйти в крупный бизнес и влиять на политическую ситуацию с помощью экономических ресурсов или создать политическую партию и активно участвовать в политической жизни. «В 1991 г впервые в стране происходят выборы 9 глав регионов; в 1992 г. — выборы президента страны и 3 глав регионов; в 1993 г — выборы депутатов Федерального Собрания и глав 12 субъектов РФ, 1994 г. — выборы 6 региональных глав; в 1995 г. — выборы депутатов Государственной Думы РФ и 15 глав субъектов Федерации» (Крыштановская, 2005, с. 117).
Появление дополнительного канала рекрутирования — альтернативных выборов — не только позволило обновлять состав элитных групп, но и способствовало формированию конкурентной среды в политической сфере. В этих условиях многие отечественные исследователи рассматривают элиты как акторов электоральной политики. «Выбор в день голосования делают избиратели, меню этих предпочтений формируют элиты. Электорат может делать выбор в пределах, задаваемых состязанием элит, но не в состоянии выйти за эти рамки» (Гельман, 2002). Именно конфликт элит, по мнению В. Я. Гельмана, лежит в центре электоральной политики в демократических режимах.
В новых условиях электоральная политика стала публичным полем для разрешения межэлитных конфликтов. Степень конфликтности элиты находится в зависимости от уровня разобщенности или сплоченности элиты. Проблема консолидации или фрагментации элит является одной из ключевых в исследованиях как отечественных, так и зарубежных исследователей элит. Немецкий политолог Т. Байхельт определяет демократическую консолидацию как «процесс, в ходе которого значимые акторы политической системы (элиты и правящие группы) привыкают к разрешению конфликтов только в пределах нормированных демократических институтов». В соответствии с теорией демократического транзита отечественный исследователь работ Гельмана выделяет две модели межэлитных отношений (Гельман, 1999, с. 76): 1) долгосрочную, которая формируется длительное время и основывается на согласии элит («конвергенция элит»), и 2) краткосрочную, которая возникает после острого конфликта и основывается на компромиссных соглашениях по основным спорным моментам («сообщество элит»). Модель «сообщества элит», по мнению исследователя,
ПОЛИТЭКС. 2013. Том 9. № 4
наиболее близка к модели «пакта» элит, которая рассматривается как наиболее оптимальная при трансформационных процессах.
Западный исследователь Дж. Хигли, в соавторстве с чешским коллегой Я. Па-кульским (Higley, Pakulski, 2000) рассматривает трансформацию элит в двух плоскостях — в зависимости от степени сплоченности и степени дифференциации элиты. Под сплоченностью элиты они понимают наличие единых ценностей, разделяемых большинством представителей элиты данной страны. При этом сплоченность может основываться на некой идеологической, религиозной или национальной доктрине, либо на принятии представителями элиты единых согласованных правил игры, в рамках которых возможно ненасильственное разрешение конфликтов между различными элитными группами.
Единство элит проявляется в степени ее интегрированности. Под дифференциацией понимается степень независимости (автономности) элиты от других, более массовых социальных групп, а также степень неоднородности самой элиты, наличие в ее составе элитных подгрупп, предлагающих обществу различные ценностные ориентиры и конкурирующих между собой в процессе выработки политических решений. Дифференциация проявляется также в функциональном разделении сегментов элиты, каждый из которых имеет собственные границы, организации, формальные и неформальные правила поведения и властную иерархию. В числе таких элитных групп исследователи выделяют административную, политическую, экономическую, военную и др. Каждая из элитных групп выполняет определенные функции, обладает собственными рычагами влияния. Элитные группы ведут между собой постоянную борьбу за влияние и собственность, при этом тесно взаимодействуют.
В зависимости от степени сплоченности или разобщенности Дж. Хигли выделяет разные типы элит. «Консенсусная» элита характеризуется согласием вну-триэлитных групп по поводу основных ценностей, правил и процедур осуществления власти. «Идеократическая» основывается на единой идеологии, которая разделяется всеми представителями элиты. «Фрагментированная» элита отличается низкой степенью внутриэлитной интеграции и разобщенным характером отношений. Разъединенной элите свойственна острая борьба между элитными группами за властные ресурсы и рычаги влияния. Предложенная модель включает в себя социальные и профессиональные характеристики представителей элиты, характеристику бассейна рекрутирования. Одним из наиболее важных аспектов консолидации элит выделяют ценностный консенсус. «Консенсусно объединенная элита хороша тем, что нормы и правила, разделяемые такими элитами, встраиваются в политические институты и политическую культуру. Это делает взаимодействие элит саморегулируемым» (Загородников, 2010, с. 58).
Еще аспектами изучения консолидации элит являются связь политического режима и степень разобщенности или единства элиты. Попытки определить типы политической элиты и связать их с типами политических режимов имеют долгую историю. Г. Моска утверждал, что «различение структуры правящих классов (элит) имеет преобладающую важность в определении политического типа и уровня цивилизации разных народов» (цит. по: Burton, Higley, 2001). В частности, Моска утверждал, что либеральный демократический режим зависит от
того, насколько открыта, сбалансирована и ограничена плеяда правящих меньшинств, среди которых представлены все значимые социальные силы. Парето также подчеркивал, что «порядок» и «система» — это то, что образовывает элиту. Он считал, что «некоторые современные "парламентские режимы" устанавливают демагогико-плутократические картели элит, в которых бизнес-лидеры вступают в тайный сговор с лидерами профсоюзов и других общественных сил для продвижения их личных интересов» (Ibid.). Парето, однако, утверждал, что подобные картели элит, по существу, являются неустойчивыми и имеют тенденцию к вырождению, что приводит к трансформации парламентских режимов сначала в плебисцитарные, а затем в авторитарные режимы. Р. Патнем исследовал политические элиты нескольких стран и выделил консенсусный, конкурентный и сросшийся типы, которые он связывал соответственно с коммунистическим, стабильно демократическим и мульти-этническим демократическим режимами.
Большинство типологий объединяет идея, что политические элиты различаются по степени их внутренней разобщенности и сплоченности. Разобщенность понимается как процесс, из-за которого группы, составляющие политические элиты, становятся более многочисленными, организационно разнообразными, функционально специализированными и социально гетерогенными. Сплоченность относится к структуре и характеру внутриэлитных отношений и часто обсуждается в терминах «сплоченность» и «единство». Так, Ева Этциони-Халеви подчеркивает относительный характер автономии многочисленных и разнообразных элит от государственной власти, и она рассматривает это как главный принцип демократии. Соответственно, она обосновывает важность сплоченности элиты как отличительного признака демократических режимов.
Особое значение проблема консолидации приобретает в период трансформаций. Многие теории транзита выделяют консолидацию власти как одно из важных условий перехода к демократии и сохранение суверенитета власти.
По мнению отечественных исследователей, российская элита после августа 1991 г оказалась высокофрагментированна. На электоральном уровне фрагментация элит нашла свое воплощение в широком спектре политических партий, движений и кандидатов, которые приняли участие в выборах и являлись представителями разнообразных социальных групп. В выборах 17 декабря 1995 г. принимали участие 43 избирательных объединения, из которых большинство — 39 — не сумели преодолеть 5%-ный барьер. Но ни одна из элитных групп не могла претендовать на доминирующее положение. Для достижения своих целей формировались временные союзы, «построенные по принципу своего рода негативного консенсуса» (Гельман, 2002).
Динамика выборов в представительные органы власти оказалась тесно связана с персональными изменениями в ходе президентских выборов. Избирательная кампания Ельцина в 1996 г., когда для его поддержки была сформирована коалиция из различных политических и экономических групп и распавшаяся сразу после выборов, позволяет характеризовать элиту как гетерогенную и разрозненную, с низкой степенью внутриэлитной интеграции и отсутствием ценностного консенсуса. В результате этих выборов наибольшее влияние на выработку и принятие политических решений приобрели крупнейшие полити-
ко-финансовые кланы, которые уже не просто делегировали представительство своих интересов группам давления, но и сами выступили ведущими акторами политического процесса. «Финальным эпизодом борьбы стали события 20 июня 1996 г — устранение группы Коржакова из властных структур и победа олигархов» (Гаман-Голутвина, 2006). В состав нового кабинета министров, сформированного летом 1996 г., вошли многие представители отраслевого лобби. В Государственной Думе продолжалась жесткая межфракционная конфронтация, и все попытки прийти к компромиссным соглашениям не достигали успеха.
За период своего президентства Ельцину не удалось сплотить элиту. «Ни одна государственная структура не смогла стать доминантной. В условиях вакуума власти неформальные группировки и кланы брали на себя государственные функции, ожесточенно конкурируя между собой» (Крыштановская, 2005, с. 235). Характер президента Бориса Ельцина (особенно после 1996 г.) не позволял ему играть роль доминирующего актора. Ситуация усугублялась и неспособностью элит обеспечить систему взаимного обмена ресурсами из-за отсутствия стабильной массовой поддержки и ограниченного административного потенциала государства. Эти условия не способствовали формированию единых для всех участников «правил игры».
По мнению большинства исследователей, таких как О. В. Гаман-Голутвина, А. В. Дука, А. А. Зудин и др., с приходом В. В. Путина к власти ситуация в элитах значительно меняется. Электоральная легитимация нового президента обеспечила ему в достаточной степени свободу и поддержку по отношению к различным сегментам элит. Проблема консолидации элит становится одной из приоритетных задач. На протяжении 2000-х гг., как отмечает ряд отечественных исследователей, все усилия президента были направлены на преодоление разобщенности элиты. Впервые этот вопрос президент В. Путин ставит в послании Федеральному Собранию в 2003 г. В апреле 2005 г. глава Администрации президента Д. Медведев заявил: «Если мы не сумеем консолидировать элиты, Россия может исчезнуть как единое государство... Российская элита сейчас разобщена, а борьба представителей этой элиты между собой создает риск распада страны» (Медведев, 2005). Можно сделать вывод о значительной степени разобщенности российской элиты в начале 2000-х гг, что косвенно характеризует всю политическую постсоветскую систему как неустойчивую.
Процесс усиления федеральной элиты происходил за счет построения вертикали власти и консолидации региональных элит, которые вынуждены были заключить «пакт» с федеральным центром — в обмен на политические привилегии они получили доступ к федеральным ресурсам. Таким образом, можно констатировать, что консолидация элит проходила по вертикальному сценарию «сверху». Существенное снижение влияния на политические процессы экономической элиты стало стратегической линией В. Путина в области внутренней политики. Бюрократия, укрепив свои властные позиции, стала вытеснять выходцев из крупного бизнеса. Однако необходимо отметить, что бизнес-элите удалось сохранить значительный властный потенциал. В. Путин изменил формат внутри-элитного взаимодействия, заявив о принципе «равноудаления» бизнеса от власти. Если в 90-е гг. отношения с бизнесом осуществлялось по «неформальным»
каналам, то с приходом к власти В. Путина эти отношения выстраиваются через систему институтов, которые выполняют функцию переговорных площадок. Тем не менее крупный бизнес сохранил достаточно сильные позиции во власти, хотя уже и не стремился в публичное политическое пространство: «Рекрутирование бизнес-элиты во власть продолжается, и бизнес в 2000-е гг., на самом деле, стал еще более серьезным инкубатором политической элиты, чем в 90-е. Переход из бизнеса во власть в 2000-е гг. стал явлением очень распространенным» (Туровский, 2010).
Многие отечественные исследователи отмечают особую роль бюрократии в процессах российской трансформации 2000-х гг. Например, В. П. Мохов говорит, что «главным содержанием этой эпохи стала консолидация элит под руководством государственной бюрократии» (Мохов, 2008, с. 65). Достижение консенсуса всех элитных групп с административной элитой происходит на условиях обмена ресурсов на государственную поддержку. Таким образом, формируется консолидированная элита во главе с бюрократией. «Возможно, не желая того, Путин становиться лидером консолидировавшейся бюрократии, поскольку именно он помог ей вернуть себе прежнюю роль» (Там же). Передача элитными группами властных ресурсов доминирующему актору, навязывающему им свои условия в обмен на гарантии сохранения влияния, положения, капитала, позволило некоторым исследователям сделать вывод о «навязанном консенсусе».
На уровне электоральной политики процесс консолидации можно проследить на примере организации и продвижения «партии власти». Созданный в 1999 г. блок «Единство» сливается с фракцией ОВР и к выборам 2003 г. превращается в партию «Единая Россия», которая уверенно побеждает на парламентских выборах и получает конституционное большинство в Государственной Думе. Поражение на выборах демократических партий «Яблоко» и СПС продемонстрировало неспособность этих элитных групп к диалогу и привело вытеснению их из властного политического поля. При всей очевидности исхода президентских выборов победа В. В. Путина на президентских выборах 2004 г. только укрепила его позиции и позволила получить более широкие властные полномочия, не опасаясь оппозиции и опираясь на широкую поддержку населения.
В течение первого срока основной конфликт элит складывался по траектории «семейные ставленники», которые сохранили властные позиции и рычаги влияния после ухода Б. Ельцина с поста президента страны, и «питерские выдвиженцы», которыми являлись сослуживцы или коллеги по работе нового президента. Вытеснение питерцами с ключевых постов представителей ельцинской когорты завершается отставкой правительства М. Касьянова и главы президентской администрации А. Волошина — двух последних представителей прежнего ельцинского режима. Этот внутриэлитный конфликт протекал параллельно с конфликтом внутри «питерской команды». Новая элитная группа была в значительной степени неоднородна, команды как единого целого не существовало вследствие значительной разницы идеологических пристрастий, политических установок, ментальности и типа карьеры путинских выдвиженцев из Санкт-Петербурга (Га-ман-Голутвина, 2006). Эксперты выделяли две наиболее влиятельные элитные группы внутри путинской команды: «силовиков» и «либералов». К президент_ 93
ПОЛИТЭКС. 2013. Том 9. № 4
ским выборам 2004 г. стало очевидным, что место у рычагов власти досталось «силовикам». «В Госдуме нет правых, либеральные ряды в правительстве также поредели. К тому же в либеральном крыле правительства неизбежны острые разногласия» (Смирнов, Гагин, 2004). После думских и президентских выборов 2003-2004 гг., а также смены премьера президент получил в свое распоряжение жестко выстроенную под него властную вертикаль.
Центральной линией В. Путина в период 2005-2007 гг становится выбор кандидатуры преемника, который должен был устроить конкурирующие элитные группы и сохранить баланс расстановки сил в регионах. Основной тенденцией в отношениях центр—регионы становится повышение лояльности в обмен на продление полномочий. В 2007 г. отношение центра к региональным лидерам заметно ужесточилось. За 2005 г среди назначенных глав регионов было 12 «новичков» (27% от общего числа губернаторов), в 2006 — трое (33%), а к концу 2007 г. этот показатель достиг 44%. Причем если раньше смена кадров чаще происходила по истечении срока полномочий предыдущих лидеров, то в 2007 г. семь губернаторов (28% от общего числа ушедших) покинули свои посты либо из-за утраты доверия президента, либо в результате добровольных отставок, которые наблюдатели неизменно признавали добровольно-принудительными (Камышев, 2007). В подборе новых кандидатов в губернаторы обнаружились признаки кадрового голода. Если в прежние годы губернаторами становились спикеры региональных парламентов, директора крупных местных предприятий, мэры региональных столиц, то в 2007 г. выбор падает чаще на так называемых «варягов», которые представляли интересы федерального центра, гарантировали лояльность и не имели устойчивых связей с региональными элитными группами. Однако потеря ресурсов влияния на федеральный центр способствовала выстраиванию вертикали власти внутри регионов, что существенно усилило административную власть на местах. Несмотря на действие нового механизма назначений, состав значительной части губернаторского корпуса не изменился.
Одним из негативных результатов парламентских выборов 2003 г. исследователи отмечают снижение значимости выборов как механизма рекрутирования в элиту. На протяжении последующих 8 лет выборы практически перестают выполнять функцию ротации кадров. В этот период возрастает не горизонтальная, а вертикальная мобильность элит. И теперь уже не столько через выборы, сколько с помощью назначений происходит рекрутирование в элитные группы. «Достигнутый консенсус стал одним из вариантов "картельных соглашений", которые ограничивают конкуренцию, преграждают соперникам путь к успеху и распределяют выгоды, связанные с политической властью, только среди своих» (Гельман, 2002). Затруднение механизмов ротации, сужение каналов рекрутирования, низкий уровень мобильности элиты способствуют сохранению однородности и подконтрольности элиты. Однако на уровне электоральной политики это привело к безальтернативности выборов и к отсутствию реальной конкуренции среди кандидатов. Появление новой партии «Справедливая Россия» во главе с С. Мироновым стало проектом создания лояльной оппозиции и попыткой формирования (в перспективе) двухпартийной системы. По итогам парламентских выборов 2007 г., партия «Единая Россия» сохранила доминирующую роль
в новом парламенте, но сами выборы воспринимались избирателями как выражение поддержки В. Путину, «подменив думские выборы референдумом о доверии президенту... Но в сознании большинства россиян эти выборы были как раз голосованием за Путина. К примеру, по данным ВЦИОМ, с утверждением о том, что думские выборы были референдумом, согласились 65% опрошенных. При этом 46% респондентов, голосовавших за "Единую Россию", объяснили свой выбор именно желанием поддержать Владимира Путина» (Камышев, 2007). Для консолидированной, сплоченной вокруг фигуры В. Путина, элиты обеспечение бесконфликтной передачи власти обусловило появление «проекта "преемник"» и заранее наметило траекторию электорального цикла 2007-2008 гг. Парламентские выборы проходили по спланированному сценарию и воспринимались как прелюдия будущих президентских выборов. Кандидаты на роль преемника выдвигались из ближайшего окружения президента, среди наиболее вероятных назывались С. Иванов, С. Собянин, В. Патрушев (Дахин, Макарычев, Распопов, 2008). Но В. Путин остановил свой выбор на первом вице-премьере Д. Медведеве, который является одновременно «и либералом (по убеждениям), и государственником (по должностным обязанностям)» (Камышев, 2007, с. 12). Своего политического капитала как у публичного политика у Д. Медведева было недостаточно для победы, но в тандеме с действующим президентом результаты выборов 2008 г. были предсказуемы. «Путинский преемник, да еще в фактическом тандеме с самим Путиным, победит 2 марта в первом же туре, можно не сомневаться. Об этом говорят и последние социологические опросы, и итоги думских выборов, на которых региональные власти доказали, что готовы обеспечивать нужный результат» (Там же). Голосование за Д. Медведева со стороны избирателей объяснялось не только мотивом «за Медведева — значит за Путина», но также тем, что определенная часть населения связывала надежды на демократические реформы с молодым политиком. В то же время переход В. Путина на должность премьер-министра способствовал сохранению баланса внутри элиты.
С приходом к власти Д. Медведева оценка характера и состояния элит неоднозначна. С одной стороны, сформировавшийся тандем способствовал увеличению разобщенности элиты, так как в случае разногласий между лидерами в конфликт окажутся вовлеченными лояльными им элитные группировки. С другой стороны, формирование кадрового резерва, значительные перестановки в администрации президента, курс на модернизацию и другие инициативы присутствуют в выступлениях как президента, так и премьер-министра, что создавало впечатление о согласованности позиций обоих лидеров. Смена президента не изменила и отношений между федеральным центром и регионами. Перестановки губернаторского корпуса продолжались, но при этом сохранялась компромиссная стратегия с учетом интересов основных элитных групп по решению кадровых вопросов. В условиях экономического кризиса центр направил все усилия на поддержку политической стабильности и стремился не допустить обострения внутриэлитных конфликтов.
Многие исследователи считают, что процесс консолидации элиты не следует рассматривать автономно, в отрыве от консолидации общества в целом. Консо-
лидация только властной группы, без определенной поддержки общества, способствует увеличению разрыва, отчужденности элиты от остальных социальных групп. Необходимо отметить, что в нашем обществе де-факто существует определенный уровень согласия. «Основная часть населения сознает необратимость в общем и целом произошедших перемен, и даже если испытывает ностальгию по прежним временам, то понимает, что вернуться к ним вряд ли возможно. Рынок, частная собственность, политические права и свободы — все эти, еще во многом непривычные, институты в той или иной мере уже стали чем-то само собой разумеющимся» (Холодковский, 2009, с. 9). Вектором развития политической власти в России 2000-х гг. была выбрана политика центризма. «Независимо от ее идеологического направления она способствовала минимизации политических конфликтов» (Баранов, 2011), помогала использовать политический потенциал общества для легитимации режима, поддерживала стабильные отношения между элитами и гражданами. Кроме положительной стороны выбранный курс имеет и отрицательные последствия. Институт выборов в глазах избирателей все более обесценивается, растет недоверие к парламенту, партиям, профсоюзам и другим институтам демократии. «Реальная практика российских демократических институтов порождает неверие в возможность демократическим путем оказывать хоть какое-то влияние на власть предержащих» (Холодковский, 2009, с. 11), «Сокращение политической конкурентности, потеря политической функции парламентом, фасадный характер многопартийности, жесткий контроль центра над федеральными каналами. существенно ослабили обратную связь власти с обществом, отчуждали власть от народа» (Чирико-ва, 2010, с. 172). Электоральный цикл 2011-2012 гг. показывает, что отсутствие конкуренции на выборах формирует протестный потенциал среди различных групп населения. Многочисленные акции протеста, митинги и шествия в декабре 2011 г. продемонстрировали высокий уровень недовольства в обществе результатами выборов.
Ограниченность политического предложения, которое формирует современная властная элита, уже в меньшей степени отражает запросы общества. «В обществе происходит привыкание к идеологемам и политическим приемам партий, к их лидерам и структуре. Главные следствия этого — общее падение доверия населения к партийной системе и абсентеизм» (Орлов, http://www. regnum.ru/news/analitics/1427019.html). Со стороны избирателей присутствует ожидание каких-то новых предложений со стороны власти, включение новых акторов в процесс политической борьбы. К этому избирательному циклу в обществе сформировался запрос на обновление элиты: больше половины граждан хочет, чтобы Дума по итогам выборов существенно обновилась (Иванов, 2011, с. 4). Но в условиях, когда кандидаты в депутаты проходят жесткий партийный отбор, а процедура составления списков не публична, трудно рассчитывать на появление новых самостоятельных политиков. Отсутствие реакции со стороны элиты на изменившие потребности способствует увеличению разрыва по дихотомии «элита—масса», увеличивает степень отчужденности между элитой и обществом, что потенциально опасно для стабильности политической системы в целом.
Многие исследователи, которые изучают демократические транзиты, подчеркивают необходимость достижения определенной степени согласия между обществом и элитой для дальнейшей демократизации, для чего необходимо значительно уменьшить разрыв между политическим спросом у населения и предложением элит.
Убедительная победа на президентских выборах 2012 r. единого кандидата от «партии власти» В. Путина демонстрирует достаточно высокую степень сплоченности властной элиты. При этом низкий уровень легитимности результатов последних парламентских выборов позволяет сделать вывод об актуализации проблемы взаимодействия власти и населения. За последние 10 лет механизмы ротации и рекрутирования не способствовали созданию конкурентной среды для электорального цикла 2011-2012 гг., и в результате элита оказалась не готова адекватно ответить на изменившиеся политические запросы избирателей. Готовность вести диалог, разработка нового закона о партиях и выборах губернаторов должны оказать положительное влияние на формирование ценностного консенсуса в обществе. Интеграция разрозненных, фрагментированных групп и слоев в единое сообщество на основе принятия некоторых фундаментальных ценностей, норм, традиций и правил игры является важным условием для демократического развития и стабильности политической системы.
Литература
Ашин Г. К. Формы рекрутирования политических элит // Общественные науки и современность. М., 1998. № 3. С. 85-96 (Ashin G. К. The Forms recruiting of political elites // Social Sciences and Modernity. Moscow, 1998. N 3. Р. 85-96).
Баранов Н. А. Эволюция современной демократии: политический опыт России // LAP LAMBERT Academic Publishing. 2011. 286 с. (Baranov N. A. The evolution of modern democracy: the Russian political experience // LAP LAMBERT Academic Publishing. 2011. 286 p.).
Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М.: РОССПЭН, 2006. 320 с. (Gaman-Golutvina O. V. Russian political elite: milestones of historical evolution. Moscow: ROSSPEN, 2006. 320 p.).
Гельман В. Я. Второй электоральный цикл и трансформация политического режима в России // Выборы в Российской Федерации: сб. материалов конференции / под ред. М. Б. Горного. СПб., 2002 // http://www.democracy.ru/library/practice/media/rfelec_gor/page3.html (Gel-man V. Ya. Second electoral cycle and the transformation of the political regime in Russia // Elections in the Russian Federation. Conference Proceedings / ed. by M. B. Gornyi. St. Petersburg, 2002 // http://www.democracy.ru/library/practice/media/rfelec_gor/page3.html).
Гельман В. Я. «Сообщество элит» и пределы демократизации: Нижегородская область // Полис. Политические исследования. 1999. № 1. С. 79-97 (Gelman V. Y. «Elite» and the limits of democratization: the Nizhny Novgorod region // Polis. Political Research. 1999. N 1. P. 79-97).
Дахин А., Макарычев А., Распопов Н. Новый тенденции в развитии политической элиты: федеральный и региональный аспект // Политическое управление и публичная политика XXI века / отв. ред. О. В. Гаман-Голутвина. М.: РОССПЭН, 2008. 123 с. (Dakhin A., Makarychev A., Raspopov N. New trends in the development of the political elite: federal and regional aspect // Political governance and public policy of the XXI century / еd. by O. V. Gaman-Golutvina. Moscow: ROSSPEN, 2008. 123 p.)
Дискин И. Е. Россия: трансформация и элиты. М.: Элтра, 1995. 64 с. (Diskin I. E. Russia: The Transformation and elites. Moscow: Eltra, 1995. 64 р.).
Загородников А. Н. Демократия и элиты в России и мире в XXI веке: сравнительный анализ // Демократия. Власть. Элиты: демократия vs элитократия: сб. ст. / под ред. Я. А. Пляйса. М.:
ПОЛИТЭКС. 2013. Том 9. № 4
РОССПЭН, 2010. 215 с. (ZagorodnikovA. N. Democracy and the elites in Russia and in the world in the XXI Century: а Comparative Analysis // Democracy. Power. Elite democracy vs elitokratiya: collected papers / ed. by Y A. Plyays. Moscow: ROSSPEN, 2010. 215 р.).
Иванов М. Элита повторного созыва // Газета «Коммерсант». № 220. 24.11.2011. С. 4 (Iva-novM. The reconvening of elites // Kommersant. № 220. 24.11.2011. Р.4).
Камышев Д. Год удвоения президента // Еженедельник «Коммерсантъ». № 50. 24.12.2007. С. 12 (KamyshevD. The Year the doubling of president // Weekly "Kommersant". № 50. 24.12.2007. P. 12).
Киселев И. Ю. Политическая элита: ее сущность и психология. Ярославль: Изд-во Ярославского государственного университета, 1995. 189 с. (Kiselev I. Y. Political elite: its nature and psychology. Yaroslavl: Publisher Yaroslavl State University, 1995. 189 р.).
Крыштановская О. В. Анатомия российской элиты. М.: Захаров, 2005. 384 c. (Kryshtanovs-kaia O. V. Anatomy of the Russian elite. Moscow: Zakharov, 2005. 384 p.)
Мохов В. П. Государственная бюрократия как инструмент консолидации российских элит / под ред. А. В. Дуки. СПб.: Интерсоцис, 2008. 268 с. (MokhovV. P. The state bureaucracy as a tool to consolidate Russian power elite // Elites and power in the Russian social space / ed. by A. V. Duka. St. Petersburg: Intersotsis, 2008. 268 p.).
Медведев Д. А. Сохранить эффективное государство в существующих границах // Эксперт. № 13(460). 04.04.2005 // http://expert.ru/expert/2005/13/13ex-medved_5168/ (Medvedev D. A. Save the effective state within its existing borders // Expert N 13(460). 04.04.2005 // http://expert. ru/expert/2005/13/13ex-medved_5168/). (accessed: 26.12.2012).
Орех Е. А. Изучение механизмов рекрутирования во власть в современной российской элитологии: постановка проблемы // Властные элиты современной России в процессе политической трансформации / отв. ред. В. Г. Игнатов, О. В. Гаман-Голутвина, А. В. Понеделков, А. М. Старостин. Ростов н/Д.: Изд-во СКВГС, 2004. 421 с. (Oreh E. A. Studying the mechanisms of recruitment to power in modern Russian elitologi: problem // Power elites of modern Russia in the process of political transformation / eds V. G. I gnatov, O. V. Gaman-Golutvina, A. V. Ponedelkov, A. M. Starostin. Rostov n/D. Publishing house: SKVGS, 2004. 421 p.).
Орлов Д. Партийная элита на старте выборов: инерция и обновление: Аналитический доклад // http://www.regnum.ru/news/analitics/1427019.html (Orlov D. The party elite at the start of the election: inertia and update: Analytical report // http://www.regnum.ru/news/analitics/1427019. html). (accessed: 17.03.2013).
Смирнов К., Гагин Ф. Война плаща и кинжала // Еженедельник «Коммерсантъ Власть». № 9 (562). 08.03.2004. С. 15 (SmirnovK., Gagin F. War of cloak and dagger // Weekly "Kommersant Vlast". N 9 (562). 08.03.2004. P. 15.).
Туровский Р. Основные группы влияния внутри российской элиты: открытая лекция в «Клубе 2050» 11 февраля 2010 г // Сайт «Клуба 2050» // http://www/club2050.ru (Turovski R. The main groups of influence within the Russian elite: public lecture in the «Club 2050» February 11, 2010 // Website of the "Club 2050" // http://www/club2050.ru). (accessed: 15.04.2013).
Холодковский К. Г. К вопросу о политической системе современной России // Политические исследования 2009. № 2. С. 7-22 (Kholodkovsky K. G. The question of political system of modern Russia // Political Research. 2009. N 2. P. 7-22).
Чирикова А. Е. Политические последствия вертикализации власти: федеральные и региональные измерения // Демократия. Власть. Элиты: демократия vs элитократия: сб. ст. / под ред. Я. А. Пляйса. М.: РОССПЭН, 2010 (Chirikova A. E. Political consequences of verticalizing government: the federal and the regional measurement // Democracy. Power. Elite democracy vs eli-tokratiya: collection of articles / ed. by Y A. Plyays. Moscow: ROSSPEN, 2010).
Higley J., Pakulski J. Elite power games and democratic politics in Central and Eastern Europe // Democratic and Capitalist Transitions in Eastern Europe / Historical Social Research. 2012. Vol. 37, N 1. P. 292-319.
Burton M., Higley J. The Study of Political Elite Transformations // International Revue of Sociology. 2001. Vol. 11, N 2. P. 181-199.
ЛОЛМШЖС 2013. Том 9. № 4
