CC BY
176
Лингвистика
М.Н. Черкасова
Дурак фольклорный уб «дурак полный»: к интерпретации оскорбления
В статье анализируется понятие «дурак» на содержательном уровне. Выделены значения, характерные для «дурака фольклорного» и общеупотребительного слова «дурак». Определяются критерии оскорбительного при словоупотреблении лексической единицы «дурак» с учетом ее амбивалентных характеристик. Ключевые слова: дурак, фольклорный дурак, общеупотребительное слово «дурак», оскорбление.
Ж. Вандриес писал, что в любом языке имеется много возможностей и способов сказать о чем-то плохо, но мало - хорошо. С.О. Малиевинс-кий, исследующий семантические поля порока и добродетели в языковом сознании современной студенческой молодежи, отмечает достаточно красноречивое соотношение лексических наименований человеческих пороков и названий нравственных добродетелей в русском языке как 343 и 264 соответственно [12], что подтверждает и тезис французского лингвиста Ж. Вандриеса. Это связано, в первую очередь, с тем, что язык - это код между внутренним (ментальным) миром человека (эмоции, переживания, разум) и миром, его окружающим. Изучение эмоциональной сферы человеческой деятельности - прерогатива психологии. Нас интересует слово «дурак» как лингвокультурный концепт, определяющий языковое поведение, и как лингвистическая составляющая русской эмоциональной концептосферы.
Анализируя корпус инвективной лексики, представляющей большой интерес для понимания эмоциональной концептосферы любого языка,
лингвисты (Горбаневский М.В., Дмитренко Г.В., Кусов Г.В. и др.) подчеркивают, во-первых, неоднозначную трактовку этих единиц в зависимости от лингвистических и экстралингвистических условий употребления. Во-вторых, предметом судебных разбирательств с привлечением лингвистов-экспертов в последнее время являются лексические единицы, вербальные репрезентаторы эмоций1 (фашист, козел, свинья, сволочь, лох, чурка, проститутка и т.д.), не говоря уже о табуированной и обсцен-ной лексике. Мнения лингвистов-экспертов нередко расходятся.
Согласно классификации инвективной лексики и фразеологии, относящейся к сфере литературного языка, представленной в книге «Понятие чести, достоинства и деловой репутации», слово «дурак» «можно отнести к 6 группе, словам, содержащим в своем значении негативную (бранную) оценку чьей-либо личности, с достаточно сильной негативной экспрессией» [16, с. 27]. «Например: дурак, гадина, гнусный... (все они в рамках литературного языка)» [Там же, с. 70]. При этом, анализируя многочисленные словоупотребления «дурак», мы не можем однозначно говорить о его оскорбительной функции с точки зрения юридической трактовки именно благодаря глубинному смыслу, «зачаточной истине» [5]: «Актер увлекся русскими сказками. Даже записал одну для детей: пусть растут не на Шреке и покемонах, а на историях про Ивана-дура-ка!. Да, эту нечисть заморскую сможет победить только Иван. Ведь ни у Шрека, ни даже - бери выше! - у Терминатора нет защиты от дурака» (КП2. 04.02.10). В словаре В.П. Жукова приводится такое выражение: дурак не дурак, а сроду так (говорится в ответ на вопрос: Что я... дурак?) [7, с. 110]. Эти примеры не демонстрируют оскорбительных намерений со стороны говорящего. Наоборот, прослеживается несколько ироничное превосходство дурака над «заморской нечестью» в лице персонажей зарубежных мультфильмов, причем использован традиционный контекстуально-мифологический синонимический ряд: Иван-дурак, Иван, дурак3.
Наши наблюдения не идут вразрез с выводами Гильдии лингвистов-экспертов [16], т.к. иллюстративный материал и когнитивный анализ
1 «450 тыс. руб. по решению суда должен заплатить Г. Зюганов за оскорбление губернатора Кемеровской области А. Тулеева. В одном из своих выступлений Зюганов сказал, что Тулеев устроил в области “паханат”» (Аргументы и факты. № 8. 2008).
2 Здесь и далее приводится иллюстративный материал из газет: АиФ - Аргументы и факты; КП - Комсомольская правда; И. - Известия.
3 Мы обозначили лишь составные элементы синонимического ряда (ряд дан не в полном объеме), при этом сам ряд приведен не в традиционной манере: доминанта и т.д.
Филологические
науки
Лингвистика
демонстрируют необходимость вычленять речевой акт с намерением оскорбить или унизить и речевой акт, такого намерения не содержащий. При этом мы сталкиваемся с взаимодействием языковой и концептуальной картины мира, при котором языковая «рассматривается как важная составная часть общей концептуальной модели мира в голове человека, т. е. совокупности представлений и знаний человека о мире, интегрированной в некое целое и помогающей человеку в его дальнейшей ориентации при восприятии и познании мира» [9, с. 169].
Концепт «дурак» как единица ментального лексикона раскрывает совокупность всех смыслов, характерных для русской культуры. В. А. Маслова считает этот концепт одним из ключевых в русской концептос-фере, т.к. «за словом “дурак” стоит мир образов, представлений, система ценностных установок, метафор. С его помощью выделяют не столько определенную группу людей, обладающих рядом характерных признаков, сколько квалифицируют поведение любого человека в случае нарушения им различных социальных стереотипов» [14, с. 171]. А. Д. Синявский говорит о «дураке» как одном из самых колоритных и популярных персонажей в русских сказках: «Дурак занимает самую нижнюю ступень на социальной и, вообще, на оценочно-человеческой лестнице. Недаром само слово «дурак» это ругательство и весьма оскорбительное, и весьма распространенное» [18, с. 37]. С мнением А. Д. Синявского нельзя не согласиться, как нельзя и опровергнуть утверждение Д.С. Лихачева, что «в русском языке “ах ты мой глупенький”, “ах ты мой дурачок” - самые ласковые из ласкательств. И дурак в сказках оказывается умнее самого умного и счастливее самых удачливых» [11, с. 13]. Налицо парадоксальность смыслов, заключенных в одном языковом знаке. Речь о противоречивости интерпретации одной и той же лексической единицы, об амбивалентности понятия «дурак», о смене аксиологических регистров в семантической структуре слова. Таким образом, речь об особой единице русского ментального лексикона. Дурак, Иван-дурак, Иванушка-дура-чок - любимый герой народных сказок, «самый колоритный сказочный персонаж, ее избранник, который заслуживает особого внимания» [18, с. 36].
В связи с этим намечается несколько направлений исследования концепта «дурак»: 1) анализ на содержательном уровне; 2) дифференциация «дурака фольклорного» и общеупотребительного слова «дурак»; 3) выявление критериев для интерпретации лексической единицы «дурак» как оскорбительной (лингвоюридическая трактовка).
Для понимания русского феномена дурак, прежде всего, необходим анализ на содержательном уровне. М.В. Всеволодова, корректируя
представление об уровнях языка, подчеркивает, «что фундаментом языка является его содержательный уровень, включающий все концепты и смысловые категории, весь набор субъективных смыслов в их национальном детерминировании, то есть специфическом для языкового сознания каждого народа составе» [2, с. 24]. В отношении содержательного уровня русского языка интересен также тезис М.В. Всеволодовой о том, что «возможно, славянская литература, в отличие от западноевропейской, построена не столько на сюжетах, сколько на таких концептуально заряженных словах» [Там же, с. 25]. «Концептуальную заряженность» единицы «дурак» демонстрирует многослойное номинативное и развитое лексико-фразеологическое поля, богатая синонимия и широкие деривационные связи. Особое положение концепта «дурак» подтверждает и эксперимент Е.И. Алещенко, согласно которому «Иван-дурак» - самый распространенный и традиционный сказочный персонаж, за которым идет уже Баба Яга, Кощей Бессмертный, Лиса, Серый волк, Иван-царе-вич и т. д. [1]. Таким образом, именно дурак возглавляет список любимых сказочных героев, аксиологическая характеристика ставит Ивана-дурака, в отличие от Ивана-царевича, на первое место среди самых запоминающихся образов русского фольклора.
Таким образом, в современной языковой культуре «функционирует» представление о двух дураках: 1) сказочный, мифологизированный персонаж, 2) просто глупый, никчемный человек. Дурак проявляется во всех ипостасях: в сказке он добрый, но ленивый, ни к чему не способный человек, часто просто пьяница. Но тот же сказочный дурак способен творить чудеса, правда, с помощью волшебных сил, и совсем непонятно, почему ему помогают, чем он заслужил такую милость. И дурак перестает быть дураком, он оказывается прав, его все любят, а в жены он получает красавицу. А.Д. Синявский подробно описал этот феномен. В главе «Выбор героя» А. Д. Синявский подчеркивает тот факт, что «героем сказки, в положительном значении этого слова, может быть кто угодно, за исключением явного злодея как активного носителя зла. Ибо торжество зла несовместимо с нравственными идеалами сказки» [18, с. 25]. Следуя фольклорным традициям, и М.Е. Салтыков-Щедрин в произведении «Дурак» дает такую характеристику своему дураку-Иванушке, сыну умных родителей: Совсем он не дурак, а только подлых мыслей у него нет - от этого он и к жизни приспособиться не может. Бывают и другие, которые от подлых мыслей постепенно освобождаются, но процесс этого освобождения стоит больших усилий и нередко имеет в результате тяжелый нравственный кризис. Для него же и усилий никаких не требовалось, потому что таких пор в его организме не существовало, через
Филологические
науки
Лингвистика
которые подлая мысль заползти бы могла. Сама природа ему это дала. А впрочем, несомненно, что настанет минута, когда наплыв жизни силою своего гнета заставит его выбирать между дурачеством и подлостью. Тогда он поймет. Только не советовал бы я вам торопить эту минуту, потому что как только она пробьет, не будет на свете другого такого несчастного человека, как он. Но и тогда, - я в этом убежден, - он предпочтет остаться дураком [17, с. 57].
Неслучайно «дурак» - герой русских сказок. Он не злодей, но не всегда только добродетельный человек, он может быть и лентяем, и пьяницей, и даже вором. Но чаще всего в начале повествования. В дальнейшем происходят чудесные превращения, которые явились результатом нестандартных поступков и решений: «Иван Дурак - мифологизированный персонаж русских волшебных сказок. Воплощает собой сказочную стратегию, исходящую не из стандартных постулатов практического разума, но опирающуюся на поиск собственных решений, часто противоречащих здравому смыслу, но в конечном счете приносящих успех» [8, с. 225]. Магический смысл номинации «дурак» проявляется и в функции оберега для древних славян, когда неблагозвучные имена должны были хранить младенца от нечистой силы. Отсюда и такие с отрицательной коннотацией, с точки зрения современного реципиента, имена для детей, как Неждан, Сопляк, Дурак, Ненаш. У М.Е. Салтыкова-Щедрина находим подтверждение этому тезису: в произведении «Дурак» выражение «сын дурак» легко заменяется синонимичным «Иванушка»: В старые годы, при царе Горохе это было: у умных родителей родился сын дурак. Еще когда младенцем Иванушка был, родители дивились, в кого он уродился. Мамочка говорила, что в папочку, папочка - что в мамочку... [17, с. 56-57]. Слово «дурак» в этом контексте не является маркером для характеристики умственных способностей ребенка, никаких намеков на глупость и т.д. нет. Дальнейший контекст служит обычным спором между родителями, на кого похож ребенок.
Собственное имя Дурак зафиксировано в документах Древней Руси с 1495 г., оно не являлось обидным или оскорбительным, и оно же дало жизнь таким именам собственным, как Дуров, Дурново и т.д.
А.Д. Синявский, подчеркивая значимость дурака сказочного, использует маркированную грамматическую форму Дурак, которую, на наш взгляд, можно расценивать как очень значимое имя собственное для русской культуры, и для языковой - в частности.
Анализ общеупотребительного значения языкового знака «дурак» на примерах словарных статей и текстов СМИ демонстрирует противоположный фольклорному дураку аксиологический регистр.
В словаре В.И. Даля [4] слово «дурак» трактуется следующим образом: «ДУРАК м. дура ж. глупый человек, тупица, тупой, непонятливый, безрассудный. || Малоумный, безумный, юродивый. || шут, промышляющий дурью, шутовством».
«Малый академический словарь» (МАС) дает развернутую характеристику слова «дурак» и приводит несколько значений:
1. разг. Глупый, тупой человек || употребляется как бранное слово;
2. (только с отрицанием: не дурак) в значении сказ. с неопр. Разг.;
3. Устар. То же, что дурачок (во 2 знач.);
4. В старину: придворный или домашний шут;
5. мн.ч. (дураки) Род карточной игры [13].
Таким образом, сема «глупый» (по МАС: умственно ограниченный, неумный) свидетельствует об умственной ограниченности «дурака», т.е. о полном или частичном отсутствии ума, рассудка (по В. И. Далю: безрассудный, малоумный, безумный).
Для характеристики дурака как человека неумного, необразованного употребляются такие эпитеты: безнадежный, беспросветный, законченный, круглый, набитый, неотесанный, непроходимый, отпетый, первосортный, устаревшее петый, полный, устаревшее пошлый, стоеросовый, стопроцентный [3, с. 60]. В этом ряду семантический элемент, в котором выражена предельная неизменяемая качественная характеристика (окончательный результат), отчетливо прослеживается у большинства прилагательных: без надежды (безнадежный), без просвета (беспросветный), законченность (законченный, стопроцентный), замкнутое пространство (круглый, набитый, полный).
Словарь М. Фасмера не дает отдельно слово «дурак», приводя словосочетание «дурак полосатый» со значением: первонач. «арлекин в полосатом костюме» и отсылая к «дурной» в значении «глупый, сумасшедший» [21]. П.Я. Черных приводит более развернутую этимологическую справку: «Дурак - прост. бран. глупый, тупой человек, род игры в карты; придворный или домашний шут» [19]. Автор не делает разграничения между словами «дурак» и «глупый», говоря, что в славянских языках в значении «дурак», «дура» употреблялись слова от корня <^1ир». Таким образом, история близкородственных языков свидетельствует о наличии общей архисемы «отсутствие ума» у слов «дурак» и «глупый» и возможности трактовки одного слова посредством другого. Но при этом мы не можем говорить о полном семантическом совпадении значений слов, совпадение может быть лишь между первым лексико-семантическим вариантом слова «дурак» (см. словарную статью в МАС) и значениями слова «глупый» по единственному критерию - наличием сем «умствен-
Филологические
науки
Лингвистика
ная ограниченность», «недостаток ума», «лишенный разумной содержательности». Это значение с ярко выраженной отрицательной характеристикой подтверждается и современными печатными текстами: Прогресс технический дураками людей делает, я считаю (АиФ. 2009. № 33); Сергей Капица: «Россию превращают в страну дураков» (АиФ. 2009. № 37); Не хочу быть дураком ни за какие деньги! (И. 25.01.08).
Заметим, что дериваты от «дурак» или номинация «дура» для обозначения лица женского пола в современном русском языке уже демифологизированы: Во власти почти каждого государства хватает своих придурков... (АиФ. 2009. № 35). Для европейца очевидно, что подобную дикость могут позволить себе лишь те, кому деньги достались «на дур-няка» (АиФ. 2009. № 50). Большинство русских наших на этом пляже с русскими не говорят. Приходится демонстрировать французский без акцента... - довольно улыбается красавчик. - Дуры! Им и не снилось, что такое их менталитет (КП. 03.09.09) (о поисках русскими девушками богатых женихов на Лазурном берегу. - м.ч.). У «дуры» также отмечено и нейтральное значение для обозначения неодушевленного предмета, часто очень тяжелого и большого: Лежат такие дуры в овраге - под два метра... Даже жутковато стало... Одна такая 100-килограммовая бомба, начиненная тротилом, может «разобрать» по кирпичам пятиэтажный дом! (КП. 15.07.08).
Амбивалентность концепта Дурак и верность мифологизированному (двойственному) Дураку проявляется и в современных коммуникативных сценариях, когда один из элементов значения «глупость» может интерпретироваться по-разному, исходя из прагматических установок: В лучшем случае - прелесть, что за дурочки. В худшем - ужас, какие дуры! (И. 22.02.2008); Ульяна - классическая блондинка: вначале «ужас, какая дура», потому что отправилась на Восток в поисках счастья, но, влюбившись, превращается в «прелесть, какую глупенькую» (И. 22.08.08). Противоположность значений подчеркивается и контекстом, в котором негативная и положительная окраска, характеризующая отсутствие/присутствие ума, передается при помощи восклицаний «ужас» и «прелесть» с противоположными смысловыми характеристиками. Отсюда следует, что в предложенных примерах слова «дура» и «дурочка», «глупенькая» выступают в функции контекстуальных антонимов, что и подтверждается лексическим окружением и уменьшительно-ласкательными суффиксами, которые эту трансформацию обеспечивают. При этом уместно вспомнить Д.С. Лихачева, который как раз и говорил о самом ласковом из ласковых выражений «ах ты мой дурачок». Но в сравнительных оборотах «дурачок» употребляется с уменьшительно-уничижительной окраской, что
входит в явное противоречие с тезисом Д. С. Лихачева: смеяться (потешаться), как над дурачком; обращаться, как с дурачком; относиться, как к дурачку, как дурачок; смеяться (хохотать), как дурачок; улыбаться, как дурачок [15, с. 107-108].
В современном русском языковом пространстве «эксплуатируется» значение «глупый» у слова «дурак». При этом нельзя забывать и о языковой памяти, об истоках слова. Исходя из мифологосемантических характеристик слова «дурак» можно сделать вывод, что глупый всегда дурак (не отличающийся большим умом), а дурак не всегда глупый, т. е. семантическое поле «дурак» гораздо шире и многослойнее. Это проявляется как в наличии различных лексико-семантических вариантов значения «дурак», «отягощенных» мифологизированными характеристиками, так и в характеристике парадигматических связей (глупый, тупой; идиот, дебил, шут, скоморох, петрушка и т.д.), за ассоциативно-семантическими отношениями которых - значительные ментальные единицы памяти русского народа.
Наши предположения в области лингвистической семантики подтверждаются и исследованиями в области фольклорной традиции русского народа: в качестве синонимов к «дураку» используются «сын», третьий по счету, самый младший - «Иван», «Иванушка», «Емеля», «Емелюш-ка», выступающие как синонимы именно в сказочном русском контексте. Амбивалентность концепта ДУРАК прослеживается и в русской фразеологии. С одной стороны: дуракам всегда везет; на дурака вся надежда; а дурак-то и поумнел; Бог дурака кормит; дурак (дура) спит, а счастье у него (у ней) в головах стоит, а с другой - резко негативные коннотации манифестируются в выражениях типа: дурак набитый; Не дай Бог с дураком ни найти, ни потерять!; Не ума набраться - с дураком связаться!; Дурака и в алтаре бьют; дурака учить, что мертвого лечить; дурная голова ногам покоя не дает; дурни и думкой богатеют.
Говоря об этом уникальном, на наш взгляд, лингво-культурологиче-ском феномене, каким является ДУРАК, мы не можем не затрагивать и оскорбительный оттенок этого слова: Бывший президет Польши обозвал нынешнего «дураком». ... Валенса с ответом медлить не стал и назвал этот документ «глупым», а своего тезку президента Леха Качиньско-го - «дураком» (КП. 20.02.07); И тут Жириновский вышел из себя: «Придурок, подлец, шизоид, сумасшедший...» <...> суд не вправе решать, придурок он или нет. Суд согласился только с двумя обвинениями: «шизоид» и «сумасшедший» (КП. 30.09.08).
Все исследователи коммуникативного акта отмечают в оскорблении, в первую очередь, такой смысловой компонент, как интеллектуальные
Филологические
науки
Лингвистика
способности и, следовательно, «дурак» относится к этой подгруппе «оскорбительных слов». Но такое механическое рассмотрение единиц языка неоправданно. При диагностировании оскорбления как речевого акта необходимо помнить, что оскорбление в поле вербальной агрессии следует рассматривать как речевой акт, отражающий культурно-национальную специфику коммуникации, в котором реализуются интенция (намерение) коммуникативного давления на адресата речи. В случае с «дураком» необходимо учитывать контекстуальное обрамление, интенциональность, ситуацию (время и место реализации речевого акта), субъект и объект речи. Естественно, выражения «дурак в погонах», «черножопый дурак» однозначно оскорбительны: в первом случае задеты честь и достоинство человека при исполнении служебных обязанностей, должностного лица. В случае «черножопый дурак», «черномазый дурак» вообще происходит двойное оскорбление и речь идет о криминальной ксенофобии, при которой оскорблено достоинство человека определенного этноса. Таким образом, контекстуальное оформление выполняет функцию маркера и сигнала инвективизации речевой коммуникации, т.к. «языковые величины, с которыми мы оперируем в словаре и грамматике, будучи концептами, в непосредственном (разрядка Л.В. Щербы -Авт.) опыте ... нам вовсе не даны, а могут выводиться нами лишь из процессов говорения и понимания» [20, с. 26], когда интерпретация того или иного языкового явления зависит от конкретного временного отрезка, времени, социальной установки и т.д.
Комплексный анализ лексикографических источников, теоретической литературы, мифологизированных и современных медиа-текстов продемонстрировал реализацию следующих языковых значений слова «дурак».
1. Дурак - существо неполноценное, тупое, глупое, неумное. Синонимами выступают единицы дурень, дурачина-простофиля, глупый, тупой и т. д.
2. Дурак фольклорный: а) глупый и ленивый, б) служит для номинации третьего, младшего сына в семье (третий сын Иван-дурак или третий сын дурак), которому всегда везет. В качестве синонимов выступают единицы: младший сын, Иван, Иванушка, Иван-дурак, Иванушка-дурачок, Емеля, Емелюшка.
3. Уменьшительно-ласкательное наименование, не обладающее резкими негативными характеристиками: дурачок - дурашка, глупенький.
4. Дурак как нейтральная номинация, имя собственное (без мифологизированного следа) в Древней Руси.
На наш взгляд, первое и второе значения - наиболее значимые составляющие понятия ДУРАК; в четвертом заключен лишь «зачаток истины»
[5] при реализации магической функции языка, которая позволила трансформацию Дурака в Ивана, Иванушку, Емелю, Емелюшку. При характеристике такого явления, как русский ДУРАК можно говорить и о таком явлении, как дурак-перевертыш, так как четвертое, первоначальное, с исторической точки зрения, значение становится последним, неявным, неузнаваемым, как и сам Дурак, который в русском фольклоре проходит несколько ступеней преображения (от дурака до царевича, от бедного дурака до богатого человека, получившего различные блага именно в результате своих нестандартных поступков; именно нестандартность и трансформации, часто с переодеванием, изменением внешности, и роднят дурака с арлекином, шутом, что также лексикографически закреплено).
При интерпретации оскорбления важно учитывать все выделенные значения единицы «дурак», их реализацию в общеупотребительном и институциональном дискурсах.
Библиографичекий список
1. Алещенко Е.Н. Этноязыковая картина мира в текстах русского фольклора (на материале народной сказки): Автореф. дис. ... д-ра. филол. наук. Волгоград, 2008.
2. Всеволодова М.В. Язык: система и норма // Язык классической литературы: Доклады международной конференции. Т. II. М., 2007. - С. 19-30.
3. Горбачевич К.С. Словарь эпитетов русского литературного языка. СПб., 2004.
4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1989.
5. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и в научном языке // Вопросы филологии. 2001. №1(7). С. 35-46.
6. Дмитренко Г. В. Вербальная инвектива в англоязычном лексическом субстандарте : Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Пятигорск, 2007.
7. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. 5-е изд. стереот. М., 1993.
8. Иванов В., Топоров В. Иван Дурак // Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М., 1990.
9. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А. Серебренников. М., 1988.
10. Кусов Г. В. Оскорбление как иллокутивный лингвокультурный концепт: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград. 2004.
11. Лихачев Д.С. Заметки о русском. М., 1984.
12. Малиевинский С.О. Семантические поля порока и добродетели в языковом сознании современной студенческой молодежи. Краснодар, 2005.
13. Малый академический словарь: Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред А.П. Евгеньевой. М., 1985-1988. Т. 1. 1985.
14. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. М., 2007.
Филологические
науки
Лингвистика
15. Мокиенко В.М. Словарь сравнений русского языка. СПб., 2003.
16. Понятия чести, достоинства и деловой репутации: Спорные тексты СМИ и проблемы их анализа и оценки юристами и лингвистами / Под ред. А.К. Симонова и М.В. Горбаневского. М., 2004.
17. Салтыков-Щедрин М.Е. Дурак // Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч.: В 10 т. Т. 8. М., 1988. С. 56-57.
18. Синявский А. Д. Иван-дурак. Очерк русской народной веры. М., 2001.
19. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь совр. рус. яз.: В 2 т. М.. 2002. Т. 1.
20. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.
21. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1 (А-Д). М., 1986.
