CC BY
100
Карпов Б.С. ©
Бакалавр, кафедра новой и новейшей истории,
Московский педагогический государственный университет
ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ В ЭПОХУ АНГЛИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ: В ПОИСКАХ
«СПРАВЕДЛИВОГО ОБЩЕСТВА»
Аннотация
Статья посвящена духовным исканиям в эпоху Английской революции на примере двух общественных движений - диггеров и квакеров. В статье дан сравнительный анализ особенностей идеологических установок и социальной базы обоих движений. Особое внимание уделено представлениям их лидеров - Джерарда Уинстенли и Джорджа Фокса -об идеальном «справедливом обществе».
Ключевые слова: Английская революция XVII века, диггеры, квакеры, Джерард Уинстенли, Джордж Фокс.
Keywords: The English Revolution, the Diggers, the Quakers, Gerard Winstenley, George Fox.
Великая английская революция XVII века является уникальным по своей значимости и влиянию на английскую историю событием; событием, всколыхнувшим все слои английского общества и ставшим катализатором для формирования многих замечательных социальных и политических идей и движений. Начавшись в 1640 году как противостояние монарха Карла I и нижней палаты парламента, английская революция по мере своего развития захватывала все более и более широкие слои населения, пока, в итоге, в нее не оказалось, так или иначе, вовлечено все население страны - от знатного лорда до безземельного паупера.
Естественно, такие масштабные события стали толчком к развитию и консолидации различных социально - политических и конфессиональных движений, каждое из которых, в зависимости от своего социального состава и религиозных взглядов, выдвигало собственную модель построения «справедливого» общества в Англии. Наиболее известные из них -роялисты, пресвитериане, индепенденты и левеллеры. На протяжении 1640-х годов между этими движениями развернулась острейшая борьба, приведшая к их упадку (или уничтожению), за исключением «шелковых» индепендентов во главе с Оливером Кромвелем, который в 1653 году стал лордом-протектором и, фактически, установил в Англии собственную диктатуру. Все эти движения, так или иначе, ставили своей целью захват политической власти в и проведение разнообразных социальных, политических и экономических реформ, в зависимости от того, интересы каких социальных групп и слоев они представляли.
Но, в конце гражданских войн в Англии (первая гражданская война 1642 - 1646; вторая гражданская война 1647 - 1648), незадолго до установления диктатуры Оливера Кромвеля, когда для многих граждан Англии уже стало понятно, что их надеждам на улучшение условий жизни, на установление свободной Республики и на проведение либеральных реформ не суждено сбыться. Революция, вместо дарования английскому народу свободы и благоденствия, привела к громадным людским жертвам, массовому обнищанию населения и голоду (по данным одного из известнейших специалистов по исторической демографии Б. Ц. Урланиса, приведенным в его знаменитой монографии «Рост населения в Европе (опыт исчисления)», жертвами английской революции могли стать до 1,5 миллионов человек, умерших от кровопролитных сражений, массовых эпидемий и голода [5, 152], притом что население Англии, Уэльса, Шотландии и Ирландии в сумме в середине
© Карпов Б.С., 2015 г.
XVII века не превышало 6, 6 млн. человек [5, 158]). В этой обстановке всеобщего разочарования в Англии развиваются два новых общественных движения, принципиально отличавшихся от ранее существовавших. Речь идет о диггерах и квакерах.
Диггеры («истинные левеллеры») - движение сельской бедноты во время Английской революции, выступавшее за проведение демократических реформ и отмену частной собственности. В 1649 году они создали земледельческую общину недалеко от местечка Кобхэм в нескольких десятках километров от Лондона для совместного труда и распашки пустующих общинных земель, призывали всех жителей Англии последовать их примеру (это, по замыслу диггеров привело бы к исчезновению частной собственности на землю и установлению справедливого общественного строя). В 1651 году, вследствие преследований английских властей, колония диггеров была уничтожена, а само движение распалось.
Квакеры («Общество друзей») - религиозное протестантское движение, возникшее в виде сети многочисленных общин во время Английской революции (в 1650-х годах). Квакеры выступали за всеобщее социальное равенство, взаимопомощь, пацифизм; отрицали большинство обрядов и догматов англиканской церкви (например, институт священства и церковные таинства). Квакерство как религиозное течение, серьезно трансформировавшись, существует и по сей день.
Сформировавшись на «излете» Английской революции, идеи этих общественных движений явились своеобразной рефлексией низших слоев английского общества на происходящие перемены. Эти идеи, как мы увидим далее, отразили разочарованность низов общества в народной революции и в её плодах, обозначили их стремление вернуться к утраченному общинному единству и равенству, к изначальной «божественной» справедливости.
Время образования этих движений определило их характерные особенности, которые позволяют определить диггеров и квакеров как народные движения, стремившиеся осмыслить кровавый опыт английской революции. Рассмотрению характерных особенностей диггеров и квакеров, позволяющих их выделить среди всех прочих общественно -политических и религиозных движений периода Английской революции, и будет посвящена данная статья.
Если мы говорим о своеобразной рефлексии, порождённой итогами Английской революции, то необходимо понять, какие же события тех лет, оказали решающее влияние на формирование взглядов представителей тех слоев общества, которые составили социальную базу этих движений.
Имена практически всех участников общин диггеров и квакеров времён Английской революции давно затерялись в истории. Это были люди незнатного происхождения, и, следовательно, их судьбы совершенно не волновали современников. Но о судьбе основных предводителей этих движений (Джерарде Уинстенли - лидере диггеров и Джордже Фоксе -одном из лидеров квакеров) кое - что известно. И Джерард У инстенли, и Джордж Фокс были представителями низших слоев населения и испытали на себе все тяготы и горести развернувшейся в Англии кровавой революции. Их судьбы являются одними из тысяч подобных судеб «маленьких» людей середины XVII века. Поэтому рассмотрение их биографий позволит понять, какие события в жизни низших слоев населения стали катализатором создания таких неординарных общественных движений, как диггеры и квакеры.
I
О судьбе Джерарда Уинстенли (лидера диггеров) известно очень немногое. Он появляется на исторической арене лишь на короткий миг (1648 - 1652 годы) словно для того, чтобы возглавить одно из самых неоднозначных и обсуждаемых в исторической науке ХХ века общественных движений, и оставить после себя ряд выдающихся произведений (самое известное из них «Законы свободы» (1652)) и идей, которые, по всеобщему признанию историков, намного опередили свое время.
Практически вся остальная жизнь Уинстенли покрыта завесой тайны. О его жизни до создания общины диггеров, о его семье и занятиях известны лишь отрывочные сведения, сохранившиеся в городских регистрах и архивах графства Ланкашир, где он вырос [3, 10]. Некоторые сведения из своей биографии приводит и сам Уинстенли в своих произведениях. Но даже этих сведений достаточно, чтобы понять всю трагичность жизни Джерарда Уинстенли; жизни, сломанной и перемолотой кровавыми жерновами Английской революции.
Джерард Уинстенли родился в 1609 году на северо-западе Англии в графстве Ланкашир в семье торговца сукном и шерстью Эдуарда Уинстенли.
Отец Джерарда был сравнительно успешным торговцем. Конечно, его имя не было известно всей Англии, и он не накопил солидного состояния, но определенным материальным достатком обладал. Об этом свидетельствует уважительная приписка «мистер» к имени Эдуарда Уинстенли в приходских регистрах графства Ланкашир [1, 328 - 329].
Немаловажен тот факт, что семья Уинстенли придерживалась строгой пуританской веры. Вероятно даже, что в доме семьи Джерарда проводились религиозные собрания пуритан, и обсуждались различные религиозные вопросы и трактовки Библии. Об этом свидетельствует то, что в 1605 году Эдуард Уинстенли был обвинен в содержании тайной молельни, предстал перед судом и был серьезно оштрафован [3, 9 - 10]. Следовательно, Уинстенли с детства приучался к нравственной чистоте, скромному образу жизни и трудолюбию (ведь именно такие моральные ценности главенствовали в семьях пуритан).
Как мы видим, Уинстенли вырос в семье достаточно успешного, но скромного (а, вероятно, даже и аскетичного, как многие ревностные пуритане) торговца шерстью, и должен был унаследовать и продолжить дело своего отца, как это было тогда принято. И, действительно, ко времени начала Английской революции, Уинстенли уже закончил семилетнее обучение в одном из торговых домов Лондона, стал самостоятельным торговцем шерстяными изделиями (как и его отец), и даже женился в 1640 году на дочери лондонского лекаря Сюзане Кинг [1, 329]. Казалось бы, Джерарду суждено прожить жизнь обыкновенного торговца шерстью, наполненную своими маленькими радостями и горестями. Но революции было суждено сломать его судьбу, как и судьбы тысяч таких же обыкновенных людей, трудившихся изо дня в день, чтобы прокормить себя и свою семью.
В начавшейся революции симпатии Джерарда Уинстенли были всецело на стороне парламента; он, как и многие другие английские граждане, ждал после свержения короля наступления царства свободы и справедливости. Во время революции (в 1643 году) Джерард Уинстенли полностью разоряется, потому что, как отмечал сам лидер диггеров «люди, руководствующиеся принципами честности, чуждые обману, не знают в эти дни, как прожить...» [1, 329]. Джерард был вынужден уехать из Лондона в сельскую местность, где в течение нескольких лет в ужасной нищете перебивался случайными заработками. Что стало с семьей Джерарда и были ли у него дети, неизвестно.
Несмотря на ужасающие условия жизни, будущий лидер диггеров продолжает поддерживать парламент в борьбе с королем, верит в наступление светлого будущего. Но революция приносит лишь новые бедствия, а к концу 1640-х годов для большинства граждан Англии становится понятно, что столь желанные свобода и благоденствие, скорее всего, не наступят, а ужасные гражданские войны привели лишь к переделу власти в верхних и средних слоях общества, не дав народу, проливавшему свою кровь, ничего. В ранних работах Джерарда Уинстенли (1649 год), таких как «Знамя поднятое истинными левеллерами», «Декларация бедного угнетенного люда Англии», «Новогодний подарок армии и парламенту» и некоторых других уже прослеживаются горькое разочарование лидера диггеров в насильственной кровавой революции, сожаление по поводу разрушенных судеб и загубленных жизней: «О ты, власть Англии, хотя ты и давала обещание превратить ее народ в свободный народ, но ты так ставила этот вопрос по своей себялюбивой природе, что ввергла нас в еще большее рабство, и гнет тяготеет над нами еще тяжелее» [4, 62]. Он, как и большинство простого народа, чувствует себя обманутым жестокими людьми, которые
использовали интересы граждан Англии в своих целях: «Дайте им (*то есть диггерам, здесь Уинстенли пишет о своем движении в третьем лице - Б.К.) жить, часть из них была солдатами, часть - крестьянами, которые всегда были друзьями делу парламента, благодаря чьим тяготам и средствам вы пользуетесь миром, и теперь вы будете уничтожать часть тех, кто спас вашу жизнь. О, не делайте этого!»[4, 155]. Нет, Джерард Уинстенли не перестал верить в светлое будущее, но события революции, как мы видим, не могли не повлиять на него и его взгляды. Именно осмысление этих событий, пережитых низшими слоями населения Англии (в том числе и самим Джерардом Уинстенли), привели к формированию определенных особенностей движений диггеров.
В своих разочарованиях и исканиях Уинстенли не был одинок. Еще одним искателем справедливого общества на земле был Джордж Фокс - один из лидеров квакеров. Джордж Фокс был значительно моложе Джерарда Уинстенли. Если Джерарду к моменту начала революции было уже 30 лет и он, получив определенное профессиональное образование, открыл свое дело, то Джорджу, родившемуся в 1624 году, в это время исполнилось лишь 16 лет. Формирование его личности происходило именно в этот тяжелейший период английской истории; и происходило в мучительных поисках жизненных ориентиров в быстро меняющемся мире.
О судьбе Джорджа Фокса нам известно гораздо больше, чем о Джерарде Уинстенли, потому что одно из главных произведений Фокса «Дневники», по сути, является его автобиографией. В своей «автобиографии» Джордж, как крайне религиозный человек, уделял внимание в основном своим духовным переживаниям и мистическому опыту, на которые наложили отпечаток и судьбоносные события тех лет.
Примечательно, что семья, в которой родился и воспитывался Джордж Фокс была очень похожа на семью Джерарда Уинстенли. Отец Джорджа, Кристофер Фокс, как отмечает сам лидер квакеров, «по профессии был ткачом, честным человеком» [6, 140], вероятно, также занимался торговлей, так как в юности Джордж работал со своими двоюродными братьями на ярмарке [6, 142].
Родители Джорджа, как и родители Джерарда, были строгими пуританами, и будущий идеолог квакеров, подобно лидеру диггеров, воспитывался в атмосфере строгой религиозной и нравственной чистоты и скромности. «Когда мне исполнилось одиннадцать, -
вспоминает в своих «Дневниках» Джордж Фокс, - я знал чистоту и праведность; ибо, когда я был ребенком, меня учили, как хранить чистоту» [6, 141].
По замыслу родителей, Джордж должен был стать ремесленником, и в юношестве (к сожалению, в каком точно возрасте сказать трудно) он был отдан обучаться сапожному ремеслу. Однако Джордж Фокс с детства испытывал отвращение к мирской суете, деньгам, торговле, и был склонен к длительному уединению и духовным поискам; поэтому в 1643 году (в том же году, когда разорился Джерард Уинстенли) он «оставил своих родных и порвал всякое знакомство и дружбу с молодым или старым» [6, 142]. Начинается долгий период скитаний Джорджа Фокса, период его духовного перерождения, приведшего его к созданию основных постулатов квакерского учения. Именно в это время остро проявляется противоречие между охваченным революцией «внешним» миром, исторической действительностью и тонкой, чувствительной натурой Фокса, который не понимал и не принимал происходившие вокруг него события.
Уже в самом начале своих странствий, когда Джордж ненадолго вернулся в свою родную деревню, происходит его размолвка с родственниками и частью жителей деревни. «Когда я пришел в Лестершир (*графство, где вырос Джордж - Б.К.), мои родственники захотели, чтобы я женился, но я сказал им, что я еще всего лишь юнец и должен набраться мудрости. Другие хотели записать меня в солдаты вспомогательных войск, но я отказался; и меня огорчило, что они предлагают мне такие вещи, ибо я был нежным юношей» [6, 143]. Видимо, окружавшие его люди не относились серьезно к духовным метаниям Джорджа, хотели видеть в нем активного участника революции, крепкого семьянина; для них, естественно, события, разворачивавшиеся в Англии в этот непростой исторический период,
имели первостепенное значение. Джордж же, не понимая и не принимая этот быстро меняющийся мир, отрицательно относившийся к насилию как таковому, вынужден был вновь пуститься в странствия, на поиски истины. Однако этот «внешний» мир со всеми его кровавыми войнами, революциями, обманом и ложью так и не дал ответа на гнетущие Джорджа Фокса вопросы о человеческой жизни, о Боге и об истинной вере. Он ходил из города в город, общался с учёными мужами и священниками, но везде оказывался чужим: «... отойдя от всяких дурных компаний и оставив отца, мать и всех других родственников, я бродил по земле туда и сюда, словно странник, по путям, к которым Г осподь склонял меня; снимая для себя комнату в том городе, куда я приходил, и оставаясь там месяц, когда больше или меньше.» [6, 147 - 148]. Этот мир так и не принял Джорджа (как и Джордж не принял всей жестокости и суеты мира). Фокс, по сути, стал изгоем, бродячим проповедником, отторгнутым быстро меняющимся английским обществом, и таких людей как он были тысячи (чем, во многом, и объясняется быстрый рост популярности движения квакеров во второй половине XVII столетия (особенно у низших слоев населения)). Однако Джордж Фокс, как и Джерард Уинстенли, не утратил веры в людей и в светлое будущее. Не найдя опоры и ориентиров во «внешнем» мире, он обратился «внутрь» себя, к своей искренней вере в Бога: «Когда мои надежды на них (*священников и проповедников - Б.К.) и вообще на всех людей иссякли, - вспоминает Джордж, - так что не осталось ничего внешнего, чтобы помочь мне или сказать, что мне делать, тогда, о, тогда я услышал голос, который сказал: «Есть некто, кто может ответить на твои искания, - это сам Иисус Христос»» [6, 148].
И Джордж Фокс, и Джерард Уинстенли были одними из тысяч людей отторгнутых английским обществом в 1640-е годы, изгнанных из него. Революция не принесла им ничего, кроме разорения и нищеты, им были чужды войны и кровопролития, они устали от них; мир вокруг этих людей становился все более и более непонятным, а изменения, происходившие в нем, все более пугающими. Конечно, такие «люди - изгои» были всегда, но это были, как правило, единицы. Английская революция, принесшая с собой стремительные общественные перемены, войны и разорения, привела к тому, что таких «не нужных» никому, отторгнутых людей, как Джерард Уинстенли и Джордж Фокс, становилось все больше. Массовое появление такого рода людей вызвало в свою очередь зарождение таких общественных движений как диггеры и квакеры, а события, пережитые этими людьми (подобные тем, что пережили Джордж Фокс и Джерард Уинстенли), во многом, определили специфические черты этих движений.
Именно эти черты мы и рассмотрим в следующей части работы.
II
Человек, сталкиваясь в своей жизни с событиями, пугающими и непонятными, зачастую стремится от них каким-либо образом дистанцироваться, «уйти» от меняющегося мира назад к привычным для него, «родным» ценностям и образцам поведения.
Многие граждане Англии, особенно представители низших слоев населения, как видно из первой части данной работы, во время революции столкнулись с огромным количеством негативных социально - экономических явлений (кровопролитие, голод, разорение, быстрые социальные изменения, конфликты между различными общественными слоями). Эти перемены, во-первых, привели к массовому ухудшению социального
положения и без того обездоленных слоев общества («создали огромное количество «людей - изгоев», составивших основу движений квакеров и диггеров) и, во-вторых, не могли не вызвать у этих слоев реакцию отторжения, которая и предопределила основные идейные особенности рассматриваемых нами движений.
При внимательном изучении произведений Джерарда Уинстенли и Джорджа Фокса, которые стали идейной основой и самих общественных движений диггеров и квакеров, можно выявить множество особенностей, делающих эти движения совершенно непохожими
на все прочие общественные и религиозные течения и движения времен Английской революции.
В рамках небольшой научной статьи рассмотрение всех этих особенностей невозможно, поэтому целесообразно будет, по моему мнению, выделить несколько основных системных идейных отличия рассматриваемых нами движений, которые в той или иной степени вбирают в себя большую часть мелких отличий. Этими отличиями, делающими движения диггеров и квакеров уникальными явлениями общественной жизни Англии времен революции, являются свойственные этим движениям «общинность», «религиозность», «пацифизм» и «вера в изначальную справедливость».
Конечно, внимательный читатель хоть немного знакомый с общественными движениями английской революции, сразу же возразит, что обозначенные черты отнюдь не являются уникальными для общественных движений; что о справедливости говорили все участники английской революции - от роялиста до радикала-левеллера, а религиозность вообще была одной из неотъемлемых черт мировоззрения человека той эпохи. Необходимо детально, с опорой на источники, рассмотреть, какой смысл вкладывали диггеры и квакеры в такие понятия, как «общинность», «пацифизм», «религиозность» и «вера в изначальную справедливость».
«Общинность» как отличительную черту движений диггеров и квакеров следует рассматривать сразу в двух значениях: как внешнюю форму организации и как определенную внутреннюю идейную сущность. Оба этих значения тесно взаимосвязаны между собой, и одно вытекает из другого.
Во время Английской революции общественные движения (на разных стадиях своего развития) избирали разнообразные формы объединения и консолидации для выражения своих взглядов. Это могли быть неформальные парламентские фракции (например, «пресвитерианская» часть парламента в начале революции), различные государственные органы и общественные организации, состоявшие в основном из представителей того или иного движения (Совет армии, Г осударственный Совет, Советы солдатских агитаторов), или просто объединения людей, самолично причисляющих себя к тем или иным движениям (например, часть левеллеров в парламентской армии, не входивших ни в какие организации и органы управления армией, но поддерживавших данное движение).
Однако лишь диггеры и квакеры избрали для своего движения такую форму организации как община. Община, в отличие от всех прочих форм организации, предполагала сплочение участников движения не только на уровне идеологического единства, схожести взглядов на общественное и государственное развитие, но и на уровне образа жизни. То есть жизнь в общине подразумевала совместный труд, ведение хозяйства и проживание; безвозмездную взаимопомощь участников общины друг другу; общность большей части имущества, а также равенство членов общины, отсутствие имущественного и социального расслоения внутри нее.
Такая специфическая форма организации с присущими ей характерными особенностями обуславливала и определенную идейную направленность движений диггеров и квакеров (другую сторону рассматриваемой нами «общинности»). Это, во-первых, стремление к тесному единению членов общин, их внутренняя сплоченность (члены общин стремились «растворить» себя в коллективе, стать частью дружного, единого социального организма). Во-вторых, определенное дистанцирование общин от окружающего, возможно враждебного и неспокойного, «внешнего» мира. Внутри общин существовали свои устои и порядки, свой образ жизни. Можно сказать, что в них, в рамках «маленьких» социальных организмов, реализовывались идеи справедливого общества - идеи о равенстве, братстве и социальной справедливости, в которые наивно верили многие представители низших слоев населения Англии во время революции, и которым так и не суждено было воплотиться в жизнь в рамках всего английского общества.
Обозначенная нами идейная направленность движений наиболее полно воплотилась в идеях Джерарда Уинстенли об обязательной трудовой повинности всех членов общества и в
его представлении об обществе как о едином социальном организме. Такая же направленность обнаруживается в идеях Джорджа Фокса о «божественном свете», присутствующем в каждом человеке, и о свободе проповеди каждого участника общины на собраниях.
Значение труда в представлении Джерарда Уинстенли отнюдь не ограничивалось удовлетворением потребностей индивида в еде и жилище. Для него трудовая деятельность, в первую очередь, была механизмом социальной регуляции; механизмом, обеспечивающим справедливое распределение материальных ресурсов среди членов общин, и сглаживающим (или даже вовсе ликвидирующим) социальные противоречия в обществе путем объединения отдельных людей в единой, полезной и необходимой для всех деятельности. Можно даже сказать, что труд (в первую очередь сельскохозяйственный) носил для диггеров сакральный характер: земля отождествлялась с матерью-кормилицей, а члены общины - с детьми, братьями и сестрами, живущими и работающими вместе. «Первое основание (*для создания общины - Б.К.) таково, - замечает Джерард Уинстенли, описывая создание диггерской общины на холме Святого Георгия в 1649 году и принципы ее функционирования. - Мы должны работать по справедливости и заложить основание превращению земли в общую сокровищницу для всех, для богатого, как и для бедного, чтобы каждый, родившийся в стране, мог кормиться от своей матери-земли, которая взрастила его <...> работая вместе и питаясь совместно, как сыновья одного отца, как члены одной семьи, и ни один не будет господствовать над другими.» [4, 65].
В некоторых трудах Уинстенли отдельные члены общины ассоциируются не просто с членами одной дружной семьи, а с частями единого организма; то есть, по сути,
возможность существования отдельного индивида вне коллектива вовсе отрицается, и человек полностью растворяется внутри общества, объединяется с ним. «Подобно тому, как разные члены наших тел дают одно совершенное тело, так каждый отдельный человек есть только член или ветвь человечества.» [4, 73]. Также немаловажно отметить, что, согласно представлениям диггеров, в обществе не должно существовать частной собственности («личными» остаются лишь женщины и дети), все имущество должно быть обобществлено и распределяться централизовано с общественных складов, что делало бы жизнь человека вне коллектива и вовсе невозможной [4, 201, 222].
В трудах Джорджа Фокса идея о единстве членов общины и «растворении» отдельной личности в коллективе также присутствует, однако носит более религиозный и сакральный характер, нежели у Джерарда Уинстенли. Для Фокса (и, следовательно, для всех его последователей квакеров) люди являются равными братьями и сестрами от рождения, в силу присутствия в каждом человеке «божественного света» - части божественной природы внутри каждого человека как следствия сотворения человека по воле Бога. «Храните свои собрания и пребывайте в силе истины и знайте ее друг в друге, и будьте едины в свете» [6, 37] - обращается к своим последователям Джордж Фокс со страниц своих произведений. Наличие внутреннего света в каждом человеке автоматически уравнивало всех членов общины (в общинах квакеров также не было частной собственности, имущественного и социального расслоения), делало их «братьями по творению».
«Общинность» в обоих составляющих ее значениях, рассмотренных нами выше, как отличительная черта движений диггеров и квакеров, являлась во многом, следствием возникшей во время революции социальной разобщенности среди английского народа и эскалации социальных противоречий между различными слоями английского общества (между «старой» и «новой» аристократией, между богатыми и бедными). Люди, уставшие от войн и социальных конфликтов, стремились к единству и к устранению причин социальной напряженности, главной из которых, по мнению диггеров и квакеров, была частная собственность, вызывающая социальное расслоение. Они мечтали о создании справедливого, по их мнению, общественного устройства хотя бы в рамках маленькой социальной ячейки - общины.
Отражением социальной действительности английского общества рубежа 1640-х -1650-х годов была и другая выделенная нами отличительная черта движений диггеров и квакеров, а именно «религиозность». Причем такую характеристику как «религиозность» относительно данных движений следует рассматривать шире, нежели чем просто глубокую и искреннюю веру в Бога. Диггеры и квакеры не просто верили в существование Бога - они верили в возможность непосредственного общения с ним путем религиозных откровений и пророчеств. Для представителей этих движений все выдвигаемые ими идеи были не творением разума человеческого, но божественным откровением, высказанным людьми через уста пророков; причем пророков, живущих поныне среди членов общин. И диггеры, и квакеры верили, что каждый человек потенциально может быть пророком. Джерард Уинстенли в своих трудах призывает своих последователей прислушиваться к пророчествам и знамениям как к единственному источнику истины. «Не презирайте видений, голосов и откровений; читайте писание, пророчества ныне исполняются», - пишет он в одном из своих ранних памфлетов [4,52].
Однако наиболее полно идея непосредственного контакта человека с Богом выражена в уже упомянутом нами ранее учении «о божественном свете» квакеров. «Божественная частица, свет» внутри каждого человека, согласно учению квакеров, не только объединяет и уравнивает людей как «братьев по творению», но и в силу своей внеземной природы дает верующим возможность в своих духовных исканиях обращаться непосредственно к Создателю. Квакеры верили, что Бог присутствует непосредственно на их собраниях, и, если это необходимо, общается с ними через пророчества отдельных людей. Поэтому религиозные собрания квакеров проходили в «молчаливом ожидании Бога»: «Группы последователей Джорджа Фокса, когда сам он отсутствовал, подолгу сидели в полном безмолвии. Но иногда кто-либо из участников собрания, почувствовав в своей душе голос Бога или Христа, вставал и говорил, выступая в тот момент как бы наставником или проповедником», - так описывает религиозные собрания квакеров в XVII веке одна из современных отечественных исследователей этого движения Т. А. Павлова[2, 12 - 13]. «Так что если кто-нибудь имеет в себе что-то сказать, встань в жизни Божией и скажи это — если это можно выразить двумя или тремя словами — и снова сядь. И оставайся в жизни, чтобы ты мог отвечать тому, что от Бога в каждом человеке на земле...», - обращался к последователям на страницах своих работ сам Джордж Фокс, говоря о проведении религиозных собраний [6, 88].
В тесной взаимосвязи с глубокой верой в Бога членов общин квакеров и диггеров и идеей непосредственного божественного откровения стоят и две другие, выделенные нами, характерные особенности этих движений - «вера в изначальную справедливость» и «пацифизм».
К концу 1640-х-началу 1650-х (то есть ко времени создания изучаемых нами движений) англичане, особенно простые люди, уже испытали на себе все «прелести» насильственной борьбы за справедливость. Эта борьба унесла много жизней, разрушила тысячи судеб, но так и не принесла мира, покоя и благоденствия. Естественно, столь трагическая ситуация не могла не привести к пересмотру взглядов многих англичан на справедливость и способы ее достижения. Именно это переосмысление ценностей после революции мы и наблюдаем на примере идей диггеров и квакеров.
Кровавая революция, казнь короля Англии Карла I и даже превращение Англии в свободную республику не дали народу долгожданной свободы и равноправия. Для большинства граждан существующий общественный строй оставался принципиально несправедливым: одни имели все - власть, деньги, земли, славу, а другие - ничего, и вынуждены были голодать. Оказалось, что для создания справедливого общества недостаточно сменить власть и провести реформы - необходим был новый «источник справедливости». И диггеры с квакерами нашли его в «справедливости божественной, изначальной». «Да, может сейчас мир и несправедлив, - как бы говорили они, мир погряз в войне и грехе, но ведь весь мир есть порождение Бога - Бога доброго и всемогущего; Бога,
создавшего этот мир изначально справедливым, а людей равными, чтобы каждый имел возможность вольно жить и трудиться. Люди погрязли в грехе, в алчности и торговле, но это лишь временные трудности; и всемогущий Бог не допустит вечной несправедливости, надо лишь молиться, трудиться и верить во всемогущего творца». Подобные идеи (правда, в более пространной и расплывчатой форме), мы встречаем во всех произведениях Джорджа Фокса и Джерарда Уинстенли. Даже создание своей колонии на пустующих общественных землях в 1649 году диггеры рассматривали как возвращение к изначальной справедливости, где все будут работать на общей земле (общей, потому что Бог изначально не делил вещи на «мое» и «твое»), и добывать пропитание путем совместного труда. Диггерами распашка чужих земель (пусть даже и пустующих) рассматривалась отнюдь не как «захват» собственности, а как возвращение изначального справедливого строя. Справедливость не стоит завоевывать, к ней надо вернуться, вновь встать на путь истины. «Но когда земля снова станет общей сокровищницей, как ей и подобает, - обращается к нам со страниц одного из своих
многочисленных памфлетов Джерард Уинстенли. - Ибо все пророчества и писания сходятся на этой общности, и человечество опять восстановит начертанный в сердце его закон справедливости, и все будет сделано единым сердцем и единым умом, тогда прекратится эта враждебность во всех странах, ибо никто не осмелится домогаться господства над другими...» [4, 58 - 59]. Обращает на себя внимание, что лидер диггеров говорит о восстановлении справедливости как о неизбежном событии. Справедливость нельзя завоевать кровью (английский народ убедился в этом на горьком опыте революции), насилие и вражда приносят обществу лишь вред, противоречат воле Бога, его заповедям. Справедливость восторжествует; восторжествует, как только люди будут готовы отказаться от вражды, от алчности, от собственности, и сами захотят жить и трудится сообща. Место насилия, борьбы, интриг, революций и кровопролития, как способов построения нового, справедливого общества, у квакеров и диггеров занимает миролюбие (пацифизм), любовь к своим «собратьям по творению» (то есть ко всем людям в принципе, вне зависимости от происхождения). «Ибо любовь побеждает, и строит, и собирает всех членов Христа к нему, главе своей. И любовь, и милосердие никогда не перестают, но держат душу выше всех внешних вещей или вражды по поводу внешних вещей» [6, 35].
Даже на открытое проявление насилия по отношению к ним диггеры и квакеры насилием не отвечали, лишь обвиняя своих обидчиков в неразумности, считая, что те еще просто не поняли и не приняли их идей. Например, диггерская община на холме святого Георгия неоднократно разрушалась. Диггеры не сопротивлялись правительственным войскам, разрушающим их дома, и после их ухода возвращались на прежнее место и продолжали свою работу. «И видя, что Парстон Платт (*лорд манора, на котором диггеры распахивали земли - Б.К.) не позволил диггерам иметь свой дом (*то есть разрушил его -Б. К.) <...> несмотря на это диггеры очень бодры и их дух склонился ждать божьей воли...»
[4, 166].
* * *
Появление движений диггеров и квакеров на «закате» Английской революции XVII века было закономерным историческим явлением. Эти движения и их идеи нашли отклик в сердцах тех, кто ожидал от революции большего; ожидал свободы и справедливости, а не боли и страданий, тех, кто «потерялся» в бурном круговороте войн и революций. Диггеры и квакеры отвергли идею завоевания справедливости насильственным путем. Они, переосмыслив опыт произошедшей на их глазах революции, предложили свой путь к справедливости; путь «любви», «единения» и «равенства»; путь, основанный на глубокой вере в Бога, в то, что он не оставил «своих детей», и на вере в человека, в его светлую, божественную природу.
Появление движений диггеров и квакеров было свидетельством реакции отторжения, непринятия, частью населения английской революции, и произошедшего вместе с ней передела власти. Недаром из всех общественных течений, проявивших себя в ходе английской революции, именно движение квакеров во второй половине XVII века (то есть
сразу после революции) бурно развивалось, быстро увеличивая количество своих сторонников. Оно вбирало в себя людей отверженных, людей уставших от войн и ищущих покоя и верных друзей. Неслучайно то, что многие деятели Английской революции, сражавшиеся на фронтах кровопролитных гражданских войн, как, например, знаменитый лидер левеллеров Джон Лильберн, закончили свою жизнь именно членами квакерских общин [2, 13]. В них они, возможно, обрели долгожданную справедливость (пусть и в рамках отдельных общин) и душевный покой.
Литература
1. Барг М. А. Великая английская революция в портретах ее деятелей. - М., Мысль, 1991. - 397 стр.
2. Павлова Т. А. Джордж Фокс и движение квакеров // Хью МакГрегор Росс. Говорит сам Джордж Фокс. - М., ИВИ РАН, 2000. - стр. 7 - 18.
3. Павлова Т. А. Уинстенли. - М., Молодая гвардия, 1988. - 303 стр.
4. Уинстенли Джерард. Избранные памфлеты. - М. - Л., Издательство академии наук СССР, 1950. - 381 стр.
5. Урланис Б. Ц. Рост населения в Европе (опыт исчисления). - М., ОГИЗ - ГОСПОЛИТИЗДАТ, 1941. - 436 стр.
6. Хью МакГрегор Росс. Говорит сам Джордж Фокс. - М., ИВИ РАН, 2000. - 192 стр.
