CC BY
116одной из характернейших национальных черт. Эта жажда общения делает русских чрезвычайно восприимчивыми к разным идеям, которые нередко занимают место Бога, и тогда становится возможной болезненная трансформация человеческой личности, которая вместо созидания несет в себе хаос и раздор, оказываясь опасной для себя и окружающих или, постепенно опошляясь и приземляясь, вырождается в индивидуальность не самого лучшего качества. Не случайно немецкий философ Вальтер Шубарт, пытавшийся соединить положительные качества европейцев и русских, призывал накануне Второй мировой войны: «Русских нужно завоевывать для мира, примирить их с ним так, чтобы они больше не стремились к его гибели. Европейцев же, наоборот, надо от него отдалить, чтобы они не терялись целиком и полностью в мелочах временного и бренного. Русский должен стать более деловитым, а европеец более добродетельным. Русский должен сконцентрировать свое чувство всеобщности, а европеец расширить свое точечное чувство. Один должен снова начать видеть и почитать землю, а другой - небо»1.
Человеческая личность утверждается в бытии благодаря любви. Все отданное в любви содействует обретению, укреплению и росту личности, ипостаси, соразмерной Божественным Ликам. Однако любовь Божественная и человеческая раскрывается только в общении. Личность открыта в общении, поскольку она источает любовь (бескорыстную и жертвенную), и в силу этого, как это ни парадоксально, она непостижима рационально. Индивидуальность же требует автономности, изолированности, замкнутости человека на самом себе. Индивидуальность жива самоутверждением человека, которое может осуществляться социально приемлемыми (труд, творчество, спорт, путешествия и т. д.) и асоциальными (эпатаж, скандальность, девиантное поведение, преступления и т.д.) способами. Индивидуальность в силу замкнутости на себе закрыта и поэтому, как это ни парадоксально, она может быть понята рационально. Это происходит потому, что индивидуальность самоутверждается через интересы, имеющие земной и, следовательно, конечный набор потребностей, поддающихся исчислению и распознаванию.
Нетрудно догадаться, что судьбы человечества будут во многом зависеть от того, пойдет ли развитие мировой цивилизации по пути развития человеческой личности или же путем утверждения индивидуальности, будет ли она одухотворяться или, напротив, стремиться к комфорту и роскоши. В том, каким образом суждено разрешиться этой альтернативе, немалую положительную роль может сыграть и русский этос во всей совокупности его основополагающих ценностей.
Соколова Р.И. д.филос.н., в.н.с. Института философии РАН
ДУХОВНОСТЬ КАК ОСНОВА ЖИЗНЕСПОСОБНОСТИ ГОСУДАРСТВА
Давно уже назрела необходимость перейти от тревожных описаний проблем России к выявлению ее глубинных потенций, возможностей возрождения. В этой связи целесообразно выдвинуть в центр общественного внимания понятие духовности, которое выходит за узкие техницистско-механицистские рамки, указывает на иные перспективы существования российского государства. Духовность - его мощный невостребованный ресурс.
Однако долгое игнорирование обществоведами понятия «жизнеспособность государства» привело к неразработанности и сопряженного с ними понятия «духовность». В результате духовность до сих пор не только не востребована, но и в должной мере не оценена, не понята в своей глубинной сущности, почти отсутствуют попытки ее актуализации и активации, несмотря на то, что духовность составляет основу безопасности и жизнеспособности государства.
Современная Россия, вооруженная всем аппаратом западной науки, прошла равнодушно мимо самой темы духовности, не заметив, что отношением к этой теме, в конце концов, определяется судьба России. Представляется неслучайным, что отнюдь не обществоведы, а, казалось бы, далекие от темы духовности представители медицины, правоохранительных органов обратились к серьезному и адекватному рассмотрению данного вопроса. И в этом есть своя закономерность, которую очень точно подметил И. Солоневич: «Если вы хотите прочесть чтобы то ни былое разумное и о России и о Европе, вы должны обратиться к людям любой профессии. Химик Менделеев, математик Шпенглер, писатель Л. Толстой, поэт М. Лермонтов, путаный человек В. Розанов.... всякие такие люди, более или менее случайно взявшиеся за общественно-исторические темы, пишут умные вещи о прошлом и дают более или менее правильные прогнозы будущего. Разница между профессорами общественных наук и всеми этими случайно пишущими людьми заключаются в том, что профессора знают только теории и только цитаты. Остальные люди знают действительность и знают жизнь».2
Такими людьми, хорошо знающими действительность, как раз и являются медицинские работники, которые ищут возможности влиять на индивидуальное поведение человека и способ его жизни, обусловливающие большинство причин заболеваний. В последние годы ученые-медики все чаще стали отмечать, что устойчивое здоровье зависит не только от особенностей биологической организации человека, но и от его поведения в природной и социальной среде. Это предположение находит подтверждение при анализе факторов, приводящих к новым заболеваниям. Действительно, стиль (способ) жизни играет очень существенную роль: во-первых, выступает в виде некоторого непосредственного индивидуального фактора нездоровья человека (50-55% случаев заболеваний); во-вторых, проявляет себя в плохом состоянии окружающей среды - в виде опосредованного фактора нездоровья, с накопленным эффектом инди-
1 Шубарт В. Европа и душа Востока. - М., 1997. - С. 81.
2
Солоневич И. Народная монархия. - М., 1991. - С. 120.
видуальной деятельности, отсроченным, порой и без вины конкретного человека (это 20-25% случаев заболеваний). Если сложить вместе приведенные цифры, то получается, что способ жизни людей охватывает уже 70-80% всей совокупности причин, приводящих к расстройству здоровья - непосредственно или опосредовано1. Следовательно, в качестве главных причин, обусловливающих в целом риск новых заболеваний (а также травм, отравлений и т.п.) через проявление «индивидуального фактора», обнаруживают себя причины, находящиеся вне охвата сферы здравоохранения и медицины.
Такими людьми, сталкивающимися в своей повседневной практике с последствиями духовного обнищания общества, являются и работники правоохранительных органов. Бывший генеральный прокурор РФ В.В. Устинов в своем докладе 30 января 2006 года на Х1У Международных Рождественских образовательных чтениях в Государственном Кремлевском дворце отметил, что «забвение именно духовности - главный источник наших бед и нашей слабости. Иначе не понять, почему Россия - крупнейшая по численности населения и территории европейская страна, обладающая практически неистощимыми природными, людскими, интеллектуальными ресурсами, пребывает в таком жалком состоянии...2 Не мной сказано, - продолжает Устинов: «если у общества утрачено понятие греха и стыда, то порядок в нем может поддерживать только полицейский». Но и сам «полицейский» появляется не из пробирки. Он плоть от плоти того самого общества, у которого нет понятия греха и совести. Отсюда и «оборотни», мздоимство, злоупотребления и другие прегрешения, т.е. различные проявления социальной болезни3. Таким образом, именно представители медицины и правоохранительных органов в отличие от погруженных в абстрактные теории обществоведов, ближе соприкасаясь с жизнью, остро осознали необходимость создания основанной на фундаменте духовности общей теории жизнеспособности человека. А это прямо перекликается с вопросом о жизнеспособности государства, ибо жизнеспособное государство состоит из здоровых, жизнеспособных людей.
Если вести речь не просто о человеке, а именно о жизнеспособном человеке, составляющем основу жизнеспособного государства, то сегодня не только можно, но и нужно расширить представления о его сущности, обоснованно включив в них сферу идеальных ценностей, т.е. духовно-нравственную, надтелесную сферу. Между тем Россия столкнулась в последние годы с неожиданным и весьма нежелательным феноменом, не поддающимся однозначному толкованию, но почему-то считающимся результатом научно-технической революции, а не той идеологии, которой он был инициирован и на фоне которой развивался. Речь идет о заимствованной у Запада идеологии прагматизма, не предполагающей обращения к истокам духовной традиции. Это привело, в конечном счете, к катастрофическому оскудению духовности и нравственности, что выразилось в стремлении человека вооружиться в жизни преимущественно порочными ценностями, т.е. в его бездумной готовности следовать губительным путем.
Но и сам народ (если не весь, то очень многие его представители) как будто охотно идет гибельным путем. Поэтому все больше авторов начинают констатировать многочисленные факты явного проявления порочных склонностей людей, которые отражаются на их стиле, способе жизни. Собственно, такое всегда было в истории, но сегодня масштаб этого явления совершенно другой. Самое первое и очевидное объяснение - то, что в обществе нет духовности, что, духовность заменена материальностью. Жизнь без цели, ценностей и идеалов - это по большому счету нечеловеческое (можно сказать - скотское) существование, которое толкает на преступления, самоубийство, пьянство и прочее.
Человек, как известно, воплощает в себе три ипостаси: биологическую, социальную и духовную. Последовательное разрушение этого третьего элемента, в каких бы уголках мира оно ни происходило, ведет к таким последствиям, которые позволили французскому писателю Сатпрему заявить, что «на Земле слишком много нелюдей. Может быть, это козлы, крысы или кролики, но это не люди. У них может быть наука, демократия, религия, но это не люди. Это сверхсложные пищеварительные тракты. Нет более фальшивого вида. Крыса - это то, что она есть, ни на что другое она не претендует. Человек - не то, что он есть... Человек и ложь неразделимы. Это говорит о том, что мы пока еще не люди... Наша ложь взрывается у нас на глазах. В этом суть всего происходящего»4.
Сегодня уже никто не сомневается, что деградация человека идет полным ходом. Казалось бы, в этой ситуации следует найти иной способ жить, а также понять, что самая важная и неотложная задача - воспитание нравственного, внутренне гармоничного человека. Но вопрос об этом даже не стоит. В советское время ставилась подобная задача, однако в целом она так и не была решена. Оказалось, что на пути решения этой проблемы, как тогда, так и теперь стоит главное препятствие - миропонимание людей, которое лежит в основе идеологии. Упрощенно подойдя к сложному понятию идеологии, в России конституционно провозгласили отказ от всякой идеологии. Вместе с коммунистической идеологией, вынужденно впитавшей в себя и традиционную духовность, массы и правящие круги утратили, ничего не получив взамен, основные мировоззренческие представления, а также основополагающие моральные и духовные ценности. В результате наши граждане оказались участниками небывалого эксперимента, которое человечество за тысячелетия своего существования еще никогда не ставило в таком масштабе - жизнь без моральных ценностей и духовных ориентиров.
Однако возникает вопрос: как могут граждане воспринимать мир, не имея никакого жизненного эталона перед собой, не имея никакого нравственного и государственного идеала? Ведь идеология (в широком, а не в узко партийном смысле) - это функция от идеала, т. е. представления о наиболее развитом, совершенном, идеальном состоянии
1 См. Духовность в медицине. - Нижний Новгород, 2004. - С. 8-9.
2 Устинов В.В. Утверждение духовности - основа возрождения России // Русский вестник. 2006. - № 5. - С. 2.
3 Там же.
4 Сатпрем. Разум клеток. - СПб., 2003. - С. 231.
общества, человека; это своего рода компас или маяк. Поэтому «конец идеологии» - явление, противоречащее интересам человека и общества, и не может долго существовать1.
Поле того как последовательно рухнули две большие идеологемы духовности - дореволюционно-православная и советско-интеллигентская, образовались большие завалы из обломков разных представлений о «духовности». В зависимости от своих субъективных предпочтений из этих завалов разные авторы извлекают разные элементы. Можно встретить, например, такие определения духовности: «нищенство духа» («блаженны нищие духом»); вовлеченность в религиозные отправления; склонность бравировать нищетой, телесной неопрятностью, житейской беспомощностью; слепая неприязнь к оригинальности, социальному и экономическому успеху, интеллекту, науке и технике2. Однако здравый смысл подсказывает: не это одиозное содержание «духовности» дало возможность ей обрести популярность в публицистической риторике России последних лет. И не этим содержанием руководствуются представители медицины, а также правоохранительных органов, когда пишут о главенствующей роли духовности.
Чтобы обрести некоторую ясность в данном вопросе, обратимся вначале к справочно-энциклопедической литературе. Если ранее в таком популярном издании, как «Философский энциклопедический словарь» (1983) статьи с названием «Духовность» просто не было, то сейчас наблюдается определенный прогресс. Так, «Современный философский словарь», хотя и не раскрывает его полностью, но дает некоторые общие подходы, трактуя «духовность» как: 1) нематериальность, бесплотность; 2) одухотворенность; наполненность духом творчества, творящим духом; 3) процесс гармоничного развития духовных способностей человека3. В «Новой философской энциклопедии» (2000 г.) статьи с названием «Духовность» по-прежнему нет, зато есть близкое по смыслу содержание в статье «Дух». Под ним понимается: «1) высшая способность человека, позволяющая ему стать источником смыслополагания, личностного самоопределения, осмысленного преображения действительности; открывающая возможность дополнить природную основу индивидуального и общественного бытия миром моральных, культурных и религиозных ценностей; 2) идеальная, правящая миром сила, к которой человек может быть активно и пассивно причастен»4.
В целом же в литературе выделяют два основных подхода, которые в той или иной интерпретации встречаются в разных изданиях: светски-материалистический и религиозно-философский.
В качестве примеров светски-материалистического подхода можно привести следующие определения.
«Духовность выражает, прежде всего, нравственные, справедливые начала общественной жизни, свободу мысли, моральные нормы поведения человека в обществе, примат добра над злом. Она несводима к вере в Бога или монарха. Это уважение различных точек зрения, мнений, религиозных конфессий...»5. Источником духовности является здесь мировоззрение человека, философские и научные знания, которые определяют отношение к окружающему миру. Отсюда, однако, вовсе не вытекает, что человек обязан следовать этому в своей повседневной жизни.
Иногда вместо понятия «духовность» используется понятие «духовная жизнь», под которой понимают тягу к вершинам культуры: чтение книг, посещение театра, совершенствование творческих способностей, т.е. культурные потребности человека представляются как духовные6. Тем самым ставится знак равенства между духовностью и культурным уровнем человека, или удовлетворением его культурных запросов, под которыми следует понимать скорее образованность человека, широту его познаний. Несостоятельность этого подхода легко обнаруживается в поведении и образе жизни самих работников культуры, искусства, литературы, средств массовой информации. Многие из них, будучи «культурными», демонстрируют свою безнравственность, считая ее «профессиональной» нормой. Поэт и прозаик Татьяна Бек говорит даже о хищных инстинктах творческих работников7. Неприемлемость такого понимания духовности очевидна как для представителей медицины, так и любой другой общественной сферы.
Естественнонаучная интерпретация определяет духовность как психическое состояние, организующее психические процессы (мышления, внимания, памяти и др.), которые обеспечивают способность сознания работать с идеальными образами ценностей. Результат этой способности проявляется в виде сформированного персонального набора ценностных ориентаций. Здесь обнаруживается явное смешение понятий «психическое», «душевное», «духовное». Эту тенденцию отражает и психологическая литература, где под душой принято понимать психику человека.
С общих позиций философии и психологии духовность человека определяется «в общем плане как собственно человеческий, глубоко личностный способ отражения и освоения действительности, детерминированный ориентацией познания и деятельности человека на общественные ценности»8. Недостаточность и неадекватность этого определения в современной ситуации становится все более очевидной.
Религиозно-философский подход исходит из того, что духовность - это, прежде всего, признание двуединства мира - мира вещественных («физических») ценностей и мира иных ценностей - духовных, более значительных и значимых. «Двоякая организация человека - духовная и телесная - делает его причастным двум мирам - миру видимому, материальному, плотскому и миру идеальному, незримому, духовному. Как существо духовное человек стремится
1 См. Славин Б.Ф.Идеология возвращается. - М., 2009.
2
Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории (синергетика -психология - прогнозирование. - М.. 2004. - С. 313.
3 Пивоваров Д.В. Духовность // Современный философский словарь. Панпринт, 1998. - С. 266.
4 Доброхотов А. Л. Дух // Новая философская энциклопедия. - М., 2000. - Т. 1. - С. 706.
5 Осипов Г.В. Идеи для России // Российские вести. 1996. 19 июля.
6 См. Литщук В.А., Мосткова Е.В. Технология повышения личного здоровья. - М., 1999.
7 См. Бек Т. // Независимая газета. - М., 2005. - 15 марта.
8 Петрова Н.И. Развитие духовности личности через диалогизацию личности // Духовный мир человека: проблемы и перспективы. Тез. докл. Регион. науч. конф. - Нижний Новгород, 2000. - С. 55-57.
преодолеть границы мира материального и устремиться к миру сверхчувственному, умопостигаемому. В этой устремленности к нематериальному проявляется удивительное свойство, отсутствующее у всех других живых существ и дарованное только человеку, - духовность. Духовность имеет свои особые формы бытия, свои особые измерения, среди которых следует выделять духовную свободу, духовную ответственность и духовное достоинство»1.
Отсутствие в обществе единой точки зрения на природу этого явления приводит к тому, что ни в медицине, ни в сфере образования, ни обиходе нет единого понимания духовности человека. Положение запутывает еще и то обстоятельство, что человек в силу своего атеистического мировоззрения может и не признавать Высшего начала (Бога), но в результате традиционного воспитания часто следует идеальным ценностям (в религиозном смысле), воплощающими духовность.
Таким образом, складывается очень странная, парадоксальная ситуация: с одной стороны, как будто наметилась явная заинтересованность в использовании категории духовности в различных сферах общества - образовании, правоохранительных органах, культуре, особенно - в здравоохранении и медицине. С другой стороны, отсутствует единое понимание того, что она собой выражает. В результате, на сегодняшний день духовность не предложена на официальном уровне, она не признана реально функционирующей ни в отдельном человеке, ни в обществе. Из этого следует, что выявилась острая необходимость в точном смысловом наполнении понятия «духовность», важного не только для здравоохранения и медицины, но и для любых общественных сфер, где ключевую роль играет человеческий фактор. От смыслового наполнения этого понятия зависит не только содержание деятельности образовательных, воспитательных, исправительных, управленческих, силовых, законодательных структур, сферы здравоохранения и медицины, но и степень моральной ответственности их работников перед собственной совестью и будущими поколениями, а также юридической ответственности - перед государством.
Пока же из-за отсутствия общепризнанного обоснования духовности, эта категория продолжает подвергаться различного рода интерпретациям.
И все же, несмотря на многочисленные интерпретации и толкования, есть смутное, интуитивно улавливаемое, но все-таки истинное понимание духовности, которую ищут, на которую уповают, связывают свои надежды. Особенно ясно она осознается в экстремальных случаях - во время войны, перед лицом смерти. Об этом свидетельствуют, например, надписи на памятниках солдатам Великой отечественной войны, которые гласят: «Павшим воинам, стоявшим насмерть во имя жизни». Можно не сомневаться, что эта фраза не подвергнется множеству интерпретаций и большинством нормальных людей героическая смерть воинов во имя свободы и независимости Родины будет воспринята как высшее проявление духовности.
В повседневной, обыденной жизни духовность проявляется мало, поэтому всегда нужны были герои, ибо подражание героическому - это возвращение к ощущению смысла существования, а значит, истинному пониманию жизни и духа народа. «Вот почему каждый живой (выделено мной. - Р.С.) народ имеет и чтит, как умеет, своих святых и своих героев. Они те праведники, ради которых существует сырой материал этнографической массы, в них осуществляется миссия народа»2. Не случайно выживают, в конечном счете, лишь те государства, где рождаются герои, подражание которым способствует как личному духовному развитию человека, так и развитию общества в целом.
В России же проводится сознательная дегероизация. На любом российском канале дегероизации уделяют так много внимания, что скоро не останется не только в советской, но и в русской истории ни одной заметной личности, достойной уважения и памяти потомков. Низвергнуты не только былые герои, но замалчиваются и проявления героизма, случившиеся в наши дни. Сейчас в прессе очень мало можно найти положительных, вдохновляющих примеров. Это свидетельствует либо о полной моральной деградации общества, либо о сознательном или бессознательном стремлении окончательно убить веру в добро, справедливость и тем самым направить общественное сознание в сторону полной пассивности, безнадежности и безверия. В таких условиях задача по духовному возрождению общества или определенной его сферы (здравоохранение, медицина) выглядит, увы, трудновыполнимой.
Общественная атмосфера потребительского общества, каковым стало и российское общество, не стимулирует человека думать, оценивать, сравнивать, прогнозировать, т.к. за человека решают производители товаров и услуг, делая его бездумным потребителем. И чем дальше человек уведен обществом по пути деградации, тем длиннее его путь к осознанию как самой потребности, так и способов духовно-нравственного возрождения, и тем сложнее и болезненнее этот процесс. Следовательно, само общество и государство - прямо или косвенно - делают духовность человека невыгодной и невостребованной его способностью.
Судя по всему, настало время перефокусировать мысль, «зацикленную» на экономических факторах, на область сознания, духовности, еще недостаточно изученных, но, несомненно, таящих в себе большие возможности. Как показали исследования, формирование личного взгляда на духовность и нравственность у людей происходит не столько в сфере образования или на основе готовых ценностных идей, предлагаемых властными или некоторыми общественными структурами, сколько формируется на персонально-психологической основе в процессе обретения жизненного опыта. Это значит, что привести людей в духовном плане к единому знаменателю никакой, даже самой авторитарной власти, не удастся. Примером тому является система марксистского просвещения в СССР, которая была всеобщей. А сколько людей на деле восприняли это в качестве стержня своего духовного мира? Развал СССР и последующие события показали, что таких людей было ничтожно мало.
1 Маслова Е.Б. О духовных измерениях человеческой жизни // Духовный мир человека: проблемы и перспективы. - Нижний
Новгород, 2000. - С. 60-62.
2
Булгаков С.Н. Христианский социализм. - Новосибирск, 1991. - С. 181.
Из этого опыта также следует, что в выборе, например, такой ключевой ценностной ориентации, как признание Бога реальностью, которая определяет способность обнаруживать в себе и востребовать духовно-нравственные качества собственной личности, люди занимают одну из двух диаметрально противоположных позиций. Первая, доминирующая в обществе позиция - позиция нигилиста, атеиста, которой ближе понятие «нравственность или мораль» (классовая, партийная, профессиональная), Его поступки, поведение, способ жизни обусловливаются определенного рода идейностью, которой человек вооружился, или сделал вид, что принял ее. Вместе с тем в России широко распространен сегодня своеобразный тип православного атеиста, т.е. личности, которая принимает, осознанно или неосознанно, этические начала Православия, однако не принимает собственно теологические постулаты, полагая, что данная этическая концепция осуществима без обращения к теме Высшего существа. Такая личность считает, что сам человек, не под страхом расплаты в ином мире, а исключительно в силу своих человеческих качеств, способен соответствовать гуманистическим нравственным ценностям.
Вторая позиция - позиция человека, верящего Богу, т.е. верящего его Слову и принимающего к исполнению его Закон - вне зависимости от того, соблюдает ли он обряды, культы, принимает ли участие в таинствах и т.п. Сторонник этой позиции придерживается понятия «духовность». Он выбирает способ поведения, осознаваемый не через общепринятые в обществе стандарты, а через собственную духовно-нравственную сущность - на основе потребности к различению добра и зла, регулируемой психологическим механизмом совести. Поскольку жизнью такого человека управляет совесть, то его поведение в обществе становится истинно нравственным. Обретение устремленности жить и трудиться по совести с полным основанием можно было бы считать духовно-нравственным возрождением человека, возрождением от состояния бездуховности и безнравственности. Однако с материальных позиций, которые доминируют в обществе, поступать и жить по совести невыгодно - и это главная причина того, что большинство людей не хотят жить и трудиться по совести.
Проблема востребования человеческой совести как неотъемлемой части духовности - актуальная на всем протяжении истории - приобретает особую остроту в современном российском обществе. Во все времена и во многих культурах наиболее успешно ее решала религия1. Другие способы ее решения, например, партийно-идеологические оказались малоэффективными. В связи с этим перед обществом встает и задача переосмысления роли религии.
Существенный вклад в ее решение внес академик РАН Митрохин Л.Н., который выступал против поверхностного объяснения причин возникновения религии (из-за страха перед грозными явлениями природы и попыток воздействовать на них при помощи религиозного культа), а также против объявления религии архаической формой культуры. Ученый исходил из понимания религии как одного из исторически закономерных способов решения фундаментальных проблем существования и предназначения человека. Поскольку человек в отличие от животного вынужден жить в культуре, то он может это сделать «лишь вписав опыт своей быстротечной жизни в вечность, лишь ощущая «прислоненность» к неумирающим мирам. Именно христианство впервые в популярной и широкодоступной форме выразило эту скрытую интуицию человеческой истории. А в этом и состоит основная функция духовной культуры, которая обеспечивает преемственность живого, личностного опыта человечества»2. Глубокое и вдумчивое отношение к феномену религии позволили Митрохину понять, что человечество подошло к такому этапу, когда его самосознание не может ограничиваться абсолютизацией земного опыта «овладения» природой. Слишком многое говорит за то, что настало время это признать, ибо, несомненно, одно: происхождение религии сложнее, чем мы думаем.
В России многие люди вновь приходят к осознанию и пониманию значительной роли религии в обществе. Со стороны ученых и общественных деятелей также меняется сегодня отношение к религии и соответственно - к пониманию духовности. Показательны в этом отношении выступления ряда известных ученых и общественных деятелей в журнале «Фома», таких как декан факультета политологии МГИМО МИД А. Салмин, профессор МГИМО А. Зубков, профессор Ю.Вяземский, писатель, поэт Мария Галина, депутат ГД К. Затулин и другие3. По мнению Ю. Вяземского, «религия является тем, что отличает человека от животного и фактически образует культуру. Если мы обратимся к древним пластам религии, то увидим, что оттуда все вытекает - в том числе и право, и экономика. Она все в нашей жизни предопределила и продолжает предопределять. Сознаем мы это или не осознаем, оторвались мы или не оторвались»4. Эта новая тенденция в обществе свидетельствует о том, что происходит некий поворот, который осуществляется не только под влиянием политических и социо-культурных процессов в стране, но, видимо, является частью более широкого процесса, наблюдаемого и в России, и в западных странах.
1 Характерным примером является ситуация на Аравийском полуострове еще до появления пророка Мухаммеда. Люди испытывали тогда друг к другу недоверие и неприязнь. Арабы настолько свыклись с убийством и смертью, что кого-то убить или погибнуть самому не представлялось чем-то особенным. Жилища арабов одновременно служили и питейными домами. Тех, кто не употреблял спиртного, высмеивали. Достоинство человека измерялось количеством спиртного, которое он мог выпить. Одним из достоинств считалось пристрастие к азартным играм. Одним из средств обогащения служило воровство. Они уже не знали, что такое сочувствие и совесть. Одним из обычных и всеобщих дел среди арабов были блуд и проституция. Ислам произвел реальное историческое чудо, действительную системную революцию. Народ Аравийского полуострова - по сравнению с которыми многие животные выглядели более человечными, кардинально изменился буквально за десять-пятнадцать лет. Исчезли убийства, разбой и грабежи. Люди забыли, что такое воровство. Ключевыми ценностями в мусульманском обществе стали богобоязненность, справедливость, совесть, скромность, стыд, милосердие, чистоплотность, честность.
2 Митрохин Л.Н. В.С.Степин и проблемы философии культуры // Вопросы философии. - М., 2004. - № 9. - С. 77.
3 См. Приглашение к разговору // Фома. - М., 2005. - № 1; Челышев П.В. Обыденное сознание, или не хлебом единым жив человек. - М., 2007.
4 Приглашение к разговору // Фома. - М., 2005. - № 1. - С. 7.
Таким образом, степень жизнеспособности государства и общества зависит не только от материальных условий его существования, но и от духовных. Поэтому духовные ценности, передаваемые из уст в уста, из поколения в поколение должны стать своего рода духовной призмой, через которую воспринимается мир. Вместе с тем, совершенно очевидно, что возвращение народа к духовности, нравственности возможно только через материально благополучных и физически здоровых членов общества.
Подчеркивая детерминирующую роль духовности в социальных процессах, не следует забывать положение отечественной и западной философии о том, что возрождение личности не может осуществляться лишь как индивидуально-духовная работа. Необходимы соответствующие социальные условия, которые возможны только в сильном, жизнеспособном государстве. В условиях российской действительности после решительного отказа от государственного вмешательства в общественную жизнь, после многолетнего погружения в нестесненную никакими правилами рыночную стихию, особенно остро стоит вопрос не просто о государстве (и его реабилитации), а о жизнеспособном государстве. Такое государство должно иметь духовные основы, без которых оно лишается нравственных критериев и ориентиров. Оно должно опираться на базовые моральные ценности и главную идею - идею мощной державной государственности как гаранта успешного развития страны, ее защиты перед лицом многочисленных вызовов - внутренних и внешних.
Сегодняшнее российское государство вплотную столкнулось с необходимостью создавать новую стратегию развития общества, проводить модернизацию. Но при этом важно вернуть людям их духовные сокровища, вокруг которых только и возможно какое-либо положительное созидание. Речь идет об использовании стабилизирующих факторов традиционного общества (семейные, хозяйственные традиции, духовные ценности) в качестве каркаса для создания современного постиндустриального общества с качественно иным по отношению к традиционному обществу содержанием.
Теребихин В.М.
к. филос.н., доцент Коми республиканской академии государственной службы и управления
ДУХОВНЫЙ КРИЗИС КАК ДЕСТРУКТИВНЫЙ ФАКТОР, УГРОЗА И ВЫЗОВ ИННОВАЦИОННОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ: НЕКОТОРЫЕ ИДЕИ К ПРОЕКТИРОВАНИЮ ПОЛИТИКИ ДУХОВНО-НРАВСТВЕННОГО ПРЕОБРАЖЕНИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
«Имея дело с проблемой прогрессирующей нравственной деградации части общества, мы стоим не только перед задачей улучшения морального климата, но и перед вопросом национального выживания...»
«Модернизация страны должна осуществляться в связке с укреплением нравственности
в обществе... нравственность - основа модернизации».
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
Актуальность исследования заявленной в данном докладе проблемы, детерминируется тем, что «духовно-нравственное состояние общества имеет многокомпонентный статус» (А.В. Юревич). Духовный потенциал страны является одним из сущностных так называемых «несиловых» потенциалов российской государственности, важнейшим фактором осуществления инновационной модернизации государства. Кроме того, духовно-нравственные процессы являются индикатором состояния общества, следствием происходящих в обществе процессов и основой того, что ожидает общество в будущем;
Помимо этого она определяется и необходимостью преодоления сложившейся системы противоречий: между кризисным состоянием духовно-нравственных процессов в российском обществе и отсутствием эффективной государственной политики в сфере духовного преображения России, а также, между системной комплексностью проблем духовно-нравственного развития и узковедомственным характером государственного управления процессами в сфере духовно-нравственного развития социума.
Результаты исследования духовно-нравственного здоровья нации, осуществленного автором доклада, изучение содержания монографических исследований, докторских и кандидатских диссертаций, материалов научных конференций, посвященных научной рефлексии проблем развития духовной сферы, позволяют сделать вывод, что интегральной и интегративной характеристикой современной духовной ситуации в России, духовно-нравственного состояния нации, является духовный кризис.
Учитывая, что данная категория, несмотря на ее активное использование, не имеет общепризнанного статуса в обществоведческом дискурсе, а существующие дефиниции не в полной мере соответствуют целям нашего доклада, мы предприняли попытку концептуализировать (эксплицировать) этот антропофеномен следующим образом:
Духовный антропокризис как многоаспектный, многокомпонентный, интегральный антропофеномен - «форма отражения современной духовно-нравственной ситуации и интегральная оценка духовного состояния России -составная часть системного антропологического кризиса, интегративная целостность (системоинтегрированность) двух относительно самостоятельных, но когерентных, взаимозависимых и взаимообусловленных кризисов: духовно-нравственного и духовно-аксиологического (духовно-ментального, духовно-экзистенциального).
