CC BY
131
Алла ХОХЛОВА
ДУХОВНОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ КАК СОЦИАЛЬНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОСТИ
В статье автор рассматривает феномен духовного отчуждения и утверждает, что в современных условиях оно становится социальной технологией и средством господства определенных глобальных и локальных социальных субъектов.
The phenomenon of a spiritual estrangement is considered in the article. The author affirms that spiritual estrangement in modern conditions becomes a social technology and a tool of prevalence of the certain global and local social subjects.
Ключевые слова:
духовное отчуждение, технология, социальная технология, глобализация, манипуляция; spiritual estrangement, technology, social technology, globalization, manipulation.
Особой ареной социальной борьбы и кризисов является духовная сфера. Общественное и индивидуальное сознание современной России подвергается информационным, психологическим и идеологическим атакам, которые угрожают духовной безопасности общества. В духовной сфере наблюдаются искусственно насаждаемые качественные изменения, влияющие на мировоззренческие и ценностные установки, что приводит к разрушению смыслообразующих ценностей и интересов личности и общества. Сказанное о России имеет прямое отношение и к процессам, происходящим в мире. В условиях современной глобализации многие социальные проблемы принимают глобальный характер1. Наблюдаются тенденции дегуманизации, регресса, активного сворачивания проекта модерна. В отношении личности формируются тенденции, которые в философской литературе получили название отчуждения. Суть данного явления впервые описал К. Маркс, рассматривая его в контексте формирования классового общества и классовой борьбы. Он утверждал, что при капитализме отчуждение достигает своего пика и всеобщности. Актуальность данного тезиса К. Маркса опять же становится очевидной, когда капитализм в наши дни стал действительно глобальной системой — после падения СССР ему уже никто не противостоит, и у мира нет альтернатив общественного развития. К. Маркс доказывает, что существенную роль здесь играет универсализация формы товара, предпосылкой которой стало развитие полновесной денежной экономики. Он пишет, что деньги — это образ всех других товаров, отделившийся от них, или продукт их всеобщего отчуждения. В этих условиях и сам человек становится товаром и отчуждается от собственной сути. Сущность отчуждения заключается в том, что человек перестает быть социальным субъектом и всецело превращается в объект и средство социально чужой и чуждой ему воли2.
Методология марксизма в оценке социальных процессов определенное время на постсоветском пространстве игнорировалась, но в условиях возникшего мирового финансового кризиса наблюдается его ренессанс. И марксистская философия является необходимым методологическим средством в решении проблем отчуждения в современных условиях. В то же время следует отметить, что позиция К. Маркса может быть определена как экономический детерминизм. Поэтому к марксизму много претензий со стороны
ХОХЛОВА
Алла
Владимировна — старший научный сотрудник научноисследовательской лаборатории ЦНИИ МО КФ, г. Москва pllaxoxlowa@ nandex.ru
1 См., напр.: Кургинян С.Г. Исав и Иаков. Судьба развития в России и мире. В 2 т. - М. : ЭТЦ, 2009.
2 См.: Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1. — М., 1973, с. 120.
тех мыслителей, которые утверждают в сущности человека и общества первенство духовного начала. Ярким примером тому является позиция М. Вебера в оценке истоков капиталистического мира. В своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» он доказывает первенство духовных оснований для формирования того или иного типа общества и его экономической системы1.
С. Кьеркегор отчуждение рассматривал как результат господства разума, увлечение человека объективностью и рационализмом при забвении факта и проблем бытия и существования2.
М. Хайдеггер рассматривал отчуждение через категорию man3, как отчужденное от человека общественное мнение, навязываемое ему в качестве институциональных норм, подчиняющих себе его жизнь4. Второе понятие М. Хайдеггера, при помощи которого он выражает проблему отчужденности человека, — это понятие «постав», неразрывно связанное с феноменом техники.
В. Бибихин, один из глубоких знатоков М. Хайдеггера, отмечает, что немецкий философ человека определяет как сущее, существо которого в бытии-вот, в присутствии (Dasein). Человек — это то неопределимое, но очевидное «вот», которое не «состоит из» разных элементов мира, а открыто всему как единственное место, способное вместить Целое. Человек как присутствие — не предмет, но весомее вещей. Он существует постольку поскольку осуществляет возможности своего «вот». Его возможностям не видно края. Он может всему отдаться и всем быть захвачен — от полноты бытия до провала в ничто. Во сне и наяву, рассуждая и не рассуждая, человек брошен в собственную открытость. Не последняя среди его возможностей — упустить себя. Как раз прежде всего и всего чаще человек «делает, как люди». Возникает феномен безличных людей, отчужденных от собственной сути.
1 См.: Вебер . Протестантская этика и дух капитализма. Ивано-Франковск : Ист-Вью, 2002.
2 См.: Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. — М., 1997, с. 18.
3 Man (нем.) — неопределенно-личностное местоимение. У Хайдеггера — мир безликого неистинного существования.
4 Кальной И.И. Отчуждение: истоки и современность. — Симферополь, 1990, с. 67.
Безличные люди (das Man) орудуют в нас и через нас вместо нас5.
В условиях техноинформационной цивилизации отчуждение человека есть победа бессознательного машины6. Через технику человек как бы отказывается от своего подлинного существования. Развитие науки и техники ведет человека к неразрешимым проблемам. Происходит своего рода отчуждение результатов труда человека от самого человека.
В целом в экзистенциальной философии отчуждение рассматривается как нигилизм, как всеобщая опустошенность сознания и утрата ценностных характеристик бытия личности. Высшая стадия нигилизма означает полное и добровольное самоотчуждение человека, его духовная, а порою и физическая гибель — самоубийство. На уровне общества эта тенденция принимает форму влечения к «социальной смерти», т.е. гибели общества.
Д. Лукач, развивая идеи К. Маркса, отметил факт отчуждения человека от истории. В марксизме человек является подлинным творцом истории, но человек, отчужденный от истории, теряется перед хаотическим нагромождением непонятных, чужих фактов, находящихся вне его воли, опыта, сознания и деятельности7.
Интересна позиция Ф.М. Достоевского. Он рассматривал отчуждение в религиозном аспекте. Духовное отчуждение — это отчуждение человека от Бога как полноты и подлинности человека как духовного и нравственного существа8. Источник духовного отчуждения в концепции Ф.М. Достоевского является метафизическим по своему характеру. Процессы, происходящие в современной России,
— свидетельство того, что сбывается мечта Дмитрия Карамазова о том, чтобы сузить человека, преодолеть его широту, его бесконечность. Определенный образ искусственного формирования духовного отчуждения представлен Ф.М. Достоевским в
5 Хайдеггер М. Что такое метафизика? / пер. с нем. В.В. Бибихина. — М., 2007, с. 7.
6 Гиренок Ф.И. Метафизика пата. — М., 1995, с. 95—96.
7 Лукач Д. История и классовое сознание. Исследования по марксистской диалектике. — М., 2003.
8 Гарин И.И. Многоликий Достоевский. — М., 1997, с. 206.
легенде о Великом инквизиторе1, где глобальная власть над человеком осуществляется через отказ от свободы в обмен на удовлетворение материальных потребностей и возможность предаваться порокам, жить по страстям.
Сопоставив различные позиции, можно сделать вывод о том, что отчуждение — это социальное явление, сутью которого является утрата человеком собственной сущности, превращение из субъекта деятельности в средство и инструмент социальных или метафизических сил (в зависимости от подхода и мировоззренческой позиции исследователей). По сферам жизнедеятельности личности и общества выделяются виды отчуждения: экономическое, политическое, духовное, правовое, собственно социальное. Авторская позиция заключается в том, что духовное отчуждение
— это объективно-субъективный процесс, состояние и результат утраты личностью, социальными группами и обществом своей способности постигать источники смыс-лополагания, смысложизненные духовнонравственные ценности и невозможность их воплощения в индивидуальном и общественном бытии.
Социальная сущность духовного отчуждения проявляется по-своему на личностном, социально-групповом и общественном уровнях и во всех сферах общественной жизни. Для России духовное отчуждение актуализируется тем, что она во многом строилась и существовала в своем историческом бытии как идеократическая социальная система2. Именно поэтому, как только возникает духовное отчуждение у определенной (критической) массы граждан по отношению к системе базовых идей, наблюдается историческое обрушение России, которое происходит практически мгновенно. В.В. Розанов в свое время писал: «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже “Новое Время” нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая “Великого переселения народов”. Там
1 См. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Собрание сочинений в 15 т. — Л.: Наука, 1991, т. 10, с. 277—298.
2 См., напр.: Трубецкой Н.С. Об идее-правитель-
нице идеократического государства // Наследие Чингисхана. — М. : ЭКСМО, 2007, с. 615—622.
была — эпоха, “два или три века”. Здесь
— три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом — буквально ничего»3. За ХХ в. Россия пережила два подобных падения: в начале века (падение Российской империи) и в конце века (распад Советского Союза).
Когда известен идеократический характер природы России, разве не становится духовное отчуждение главным средством борьбы с ней? Это отметил в свое время Ф.М. Достоевский в романе «Бесы». Устами Верховенского он фактически описывает технологию сознательной искусственной организации духовного отчуждения как технологии господства и порабощения России.
Приведем слова Верховенского: «Мы сделаем такую смуту, что все поедет с основ... Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали более, чем приносили пользы; их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается каменьями. Жажда образования есть уже жажда аристократическая. Чуть-чуть семейство или любовь, вот уже и желание собственности. Мы уморим желание: мы пустим пьянство, сплетни, донос; мы пустим неслыханный разврат; мы всякого гения потушим в младенчестве. Все к одному знаменателю, полное равенство. Мы проникнем в самый народ. Знаете ли, что мы уж и теперь ужасно сильны? Наши не те только, которые режут и жгут да делают классические выстрелы или кусаются. Такие только мешают. Я без дисциплины ничего не понимаю. Я ведь мошенник, а не социалист, ха-ха! Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтоб испытать ощущение, наши. Присяжные, оправдывающие преступников, сплошь наши. Прокурор, трепещущий в суде, что он недостаточно либерален, наш, наш. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того не знают!.. В русском народе до
3 Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени // http://www.vehi.net/rozanov/apokal.html
сих пор не было цинизма, хоть он и ругался скверными словами. Знаете ли, что этот раб крепостной больше себя уважал, чем Кармазинов себя? Его драли, а он своих богов отстоял, а Кармазинов не отстоял... Но надо, чтоб и народ уверовал, что мы знаем, чего хотим, а что те только “машут дубиной и бьют по своим”. Мы провозгласим разрушение... почему, почему, опять-таки, эта идейка так обаятельна! Но надо, надо косточки поразмять. Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... Тут каждая шелудивая “кучка” пригодится. Я вам в этих же самых кучках таких охотников отыщу, что на всякий выстрел пойдут да еще за честь благодарны останутся. Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал... Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам...»1
Примечательно и само название романа
— «Бесы». Ф.М. Достоевский показывает, что в духовном плане в истории (и в российском обществе тоже) восстают друг против друга два духовных антропологических типа, организованных в социальные структуры: антропологический тип, ориентированный на духовное развитие, подлинность нравственных идеалов и ценностей, и антропологический тип, которого Ф.М. Достоевский называет «мошенником» и в ком действуют падшие нечистые духи — «бесы», носителями и выразителями которых и становятся мошенники, потому как и сами бесы — мошенники.
Аналогичная ситуация в России повторится спустя столетие, но уже в СССР. Его падению предшествовала длительная так называемая «холодная война», объектом поражения в которой выступало индивидуальное и общественное сознание советского народа. Идеологи данной войны изучали духовное отчуждение как социальное явление, а изучив, стали использовать его как специфическую технологию. Социально-гуманитарное знание здесь использовалось для создания и реализации разрушительных социальных технологий, получивших название технологий управляемого хаоса.
1 Достоевский Ф.М. Бесы // Полное собрание сочинений в 30 т. — Л. : Наука, 1974, т. 10, с. 322—325
В рамках технологий социального хаоса отдельные аспекты отчуждения как социального явления, изучаемые теми или иными исследователями, приняли системный характер. Поэтому следует говорить о духовном отчуждении в современном мире и современной России не как о стихийном явлении, возникающем «само по себе», а как о научно разработанной на основе социально-гуманитарного знания социальной технологии. Как социальная технология, духовное отчуждение есть комплекс социальных действий, определенных алгоритмов и средств, применяемых субъектами и агентами духовного отчуждения для целенаправленного преобразования личности, социальных групп, общества в целом из формата субъектности в формат объектности путем поражения самосознания, духовного сознания, создания в нем хаоса или системы ложных духовных ценностей с целью обеспечения социального превосходства и преимущества субъектов духовного отчуждения. Особый эффект применения социальных технологий духовного отчуждения связан с тяжелыми социально-экономическими условиями в стране, с обострением финансово-экономического кризиса в мире.
Духовное отчуждение как социальная технология является выражением социальной борьбы против личности, армии и российского общества в целом, реализуемой определенными социальными субъектами как внешнего, так и внутреннего характера в целях обеспечения собственного господства и социального доминирования. Как правило, это субъекты, ориентированные на Запад, и прежде всего на США. Внешне эта технология может восприниматься как естественный духовный регресс российского общества. Его ускоренное развитие было остановлено в свое время В.В. Путиным. Осознание того, что духовное отчуждение является социальной технологией деструктивного типа, требует и соответствующего подхода к организации защиты личности и общества России в современных условиях. И требует также соответствующих научных разработок и исследований и политических решений.
