CC BY
27Дрейф дискурсов региональной политики памяти в постсоветской России (на примере Архангельской области)
Тамицкая Екатерина Николаевна,
аспирант 1 года обучения, старший преподаватель кафедры философии и социологии Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова E-mail: e.tamitskaya@narfu.ru
Данная статья посвящена определению дискурсов региональной политики памяти в Архангельской области в постсоветский период. Реализация политики памяти в регионе проявилась, с одной стороны, в деликатной итерации общефедеральной повестки, с другой, - в формировании геокультурного основания региона, учитывающего процесс естественного исторического освоения территории, а также репрезентирующие его образы и смыслы. Вторая тенденции явилась своего рода компенсацией размытости «официальных» ориентиров в выстраивании политики памяти, и обусловлена влиянием различных дискурсивных практик локального и глобального масштаба. Результаты исследования могут дополнить существующие знания в области memory studies и североведения, также быть использованы при реализации политики памяти регионального и национального уровней.
Ключевые слова: Архангельская область, memory studies, политика памяти, коммеморация, дискурс.
Динамичные изменения во всех сферах общественной жизни и государственном управлении в постсоветской России детерминировали поиск социокультурных оснований для консолидации формирующегося сообщества граждан. На смену социалистическим идеалам и ценностным установкам советского народа должны были прийти капиталистический строй и демократические основания общественного развития. Однако глубинная эмоциональная и административная ревизия советской идеологии без конгруэнтной ей цели модернизации социокультурного развития привели к дезорганизации и расколу общества. В указанных условиях необходимым становится поиск не только концептуальных оснований консолидации общества, но действенных форм и механизмов активизации интеграционных процессов.
Одним из оснований для единения общества стал рассматриваться фактор национальной идентичности, устанавливаемой в контаминации традиций прошлого, демаркации границ с иными общностями в настоящем и ориентацию на развитие в будущем. Формирование национальной идентичности нередко стало сопровождаться активизацией индустрии наследия, переоценкой событий прошлого, актуализацией ушедших в забвение исторических событий и личностей, появлением/демонтажом памятников, открытием музеев и архивов, «красных» дат календаря и коммеморативных практик, через которые выкристаллизовывалась национальная память. Высказанная Э.Д. Смитом формула «no memory, no identity; no identity, no nation» [1] может служить экспликацией «мемориального бума» не только в гуманитарных исследованиях (memory studies) 80-х гг. прошлого столетия, но и общественной и политической практике на рубеже XX-XXI в. В последнем случае прошлое становится не только символическим, по и политическим ресурсом, используемым во внутри- и внешнеполитической борьбе.
Оставляя за скобками настоящей статьи презентацию множества имеющихся в арсенале гуманитарного знания определений политики памяти, примем за основу обоснованную позицию профессора О.Ю. Малиновой. С ее точки зрения, политика памяти представляет собой деятельность государства и других акторов, направленную на утверждение представлений о коллективном прошлом, формирование поддерживающих их культурной инфраструктуры, образовательной политики и законодательного регулирования [2, с. 33]. Сохранение автономии регионов страны в способах обращения к историческому прошлому и механиз-
сз о
о Л о
о сз о в
мах репрезентаций этих образов [3, с. 125], также уникальность условий их развития может свидетельствовать о полифонии региональных практик реализации политики памяти в постсоветской России. Подтверждением этому служит целый ряд публикаций на эмпирическом материале субъектов Российской Федерации - республики Татарстан [4], Оренбургской [5] и Калининградской [6] областей, Краснодарском крае [7], отдельных городов -Санкт-Петербурга [8], Челябинска [9] и др.
Сегодня представляется значимым обращение внимания к исследованию дискурсов политики памяти в регионах, имеющих геостратегическое значение для страны в целом, обладающих обороноспособным и природноресурсным потенциалом развития государства, производственной мощью и развитой научно-образовательной и социальной инфраструктурой. Несомненно, к одним из таковых относится Архангельская область, имеющая исторические корни, связанные с возникновением российской государственности, взаимовлиянием разных культур, и в то же время, сопряжённый с освоением и перспективами развития арктического региона.
Характерным в реализации политики памяти в Архангельской области в постсоветский период были две тенденции.
Первая тенденция проявилась в созвучии федеральному уровню мотивов реставрации досоветского прошлого, негативизации и прославлении отдельных страниц истории страны.
В частности, в областном центре в 1993 году возвращены исторические наименования улиц: улице Ф. Энгельса - Воскресенская; проспекту имени Павлина Виноградова - проспект Троицкий, проспекту Никифора Левачева - проспект Никольский. В том же году набережная имени В.И. Ленина переименована в Набережную Северной Двины. В 2000 году улица Металлистов переименована в Ильинскую, в честь одноимённого кафедрального собора. В 2004 году была развернута дискуссия о переименовании улиц Карла Либк-нехта, Логинова, Кедрова и Правды, хранящих память о коммунистическом прошлом, однако лишь последняя из улиц получила новое название - Иоанна Кронштадского.
Вместе с восстановлением «исторической справедливости» актуализировался критический нарратив о тоталитарном прошлом. Для этого использовались механизмы забвения и мемориа-лизации, в том числе через демонтаж имеющихся и инициацию новых «мест памяти». К примеру, в муниципальных образованиях региона осуществлялся снос памятников В.И. Ленину. Только в г. Архангельске из 38 памятников вождю мирового пролетариата в 1991 году осталось около 10 [10]. При этом практически повсеместно стали е стихийно создаваться мемориалы, посвященные ц жертвам политических репрессий. В областном центре памятный камень был заложен в августе еЗ 1990 года и открыт 30 октября 1992 года; в 2010 го-Ц ду открыта «Аллея памяти жертв политических ре-
прессий». Подобные мемориалы установлены были в г. Северодвинске (1990 г.), г. Онеге (1995 г.), г. Каргополе (2006 г.), Котласском районе (2009 г.) и др. Установление в октябре 1991 года Дня памяти жертв политических репрессий и утверждение в 2015 году Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий, проведение официальных мемориальных мероприятий закрепили государственную позицию по указанной исторической тематике.
Однако ключевым историческим событием, которое впоследствии становится базой реализации политики памяти, является Победа в Великой Отечественной войне. Оно достаточно быстро было инкорпорировано в региональную повестку политики памяти и служило формированию общественного консенсуса. Этому способствовала достаточно разветвленная инфраструктура памяти, старшее поколение жителей - хранителей исторической памяти, значительный вклад населения и региона в общую копилку цены Победы в войне.
Повсеместно в регионе по инициативе активистов, представителей общественных организаций, при поддержке региональной власти возникали мемориалы памяти о Великой Отечественной войне. К примеру, в г. Архангельске - Памятник соловецким юнгам на Набережной Северной Двины (1993 г.), Стела «Герои Советского Союза города Архангельска и Архангельской области» (1998 г.), Памятный камень «Донорам военных лет» (2005 г.), Памятник «Тюленю-спасителю» (2010 г.), Памятник адмиралу Н.Г. Кузнецову (2010 г.), Стела «Город воинской славы» (2011 г.), Памятник жителям военного Архангельска (2015 г.), Памятник участникам северных конвоев (2015 г.), Памятник «Детям войны» (2019 г.), и др.
«Локальные» военные страницы истории получили отражение в «местах памяти» в районах региона. К примеру, в г. Северодвинске - «Мемориал жертвам блокады - ленинградцам, умершим в Мо-лотовске в годы войны» (1992 г.), г. Новодвинске -памятник «Пограничный столб» (2017 г.) и Памятный камень Герою Советского Союза Ф.И. Коржа-вину (2011 г.), Мезенском районе - Памятник воинам и труженикам тыла деревни Елкино (2016 г.), г. Онеге - Мемориальная стена с именами 1520 погибших в годы войны онежан» (1995 г), г. Коря-жме Котласского района - Памятник детям войны (2017 г.) и т.д.
Военная тематика нашла свое отражение в постоянных экспозициях государственных музеев региона, в музейных комплексах и наименованиях общеобразовательных учреждений, краеведческой литературе, проводимых творческих конкурсах, реализации мероприятий патриотической направленности, проведении с 2015 года все более популярной акции «Бессмертный полк», и др.
Вторая тенденция реализации региональной политики памяти детерминирована формированием геокультурных оснований региона.
Одним из первых презентуется «поморский» дискурс политики памяти, основанный на возро-
ждении историко-культурного наследия поморов1. При этом отмечается стремительное разрастание инфраструктуры региональной памяти, поддерживаемой общественностью и региональной властью в 90-е гг. XX в - 2000-е гг.
Понятие «Поморье» получило широкое отражение в наименовании краеведческой литературы, изданной с 1991 года, опередив по упоминаемо-сти «Русский Север»2 в более, чем 2 раза. Изданная в 2001-2016 гг. в 5 томах энциклопедия регионального типа о наиболее значимых событиях истории, экономики, культуры Архангельской области, ее географии и природных условиях носит название «Поморская энциклопедия».
Приставка «поморский» или «Поморье» встречаются в наименовании университета с 1991 года (на тот период Поморский государственный педагогический университет им. М.В. Ломоносова), журнала (с 2003 года издается «Поморская столица»), организаций (ООО «Поморский сувенир» и др.), гостиницы («Столица Поморья»), структурного подразделения «Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании» в регионе («Поморье»), национального парка («Онежское Поморье», 2003 г.) и т.д. В СМИ Архангельск именуется столицей Поморья, а в региональном гимне первой строкой значится «край наш поморский...» [11].
Во второй половине 90-х XX в. в регионе велась разработка концепции Поморской свободной культурно-образовательной зоны, пространства подготовки специалистов, отвечающим требованиям времени. Данная идея открыто была озвучена А. Ефремовым, губернатором Архангельской области [12]. Позднее, уже другим губернатором, -И. Михальчуком, 2011 год был объявлен годом Поморской культуры.
«Поморский» дискурс получил отражение и в содержании школьного образования. Для выполнения требований Федерального государственного образовательного стандарта в учебный план образовательных учреждений Архангельской области с 2010-2011 учебного года [13] для учащихся 2-4 классов введён курс краеведения «Морянка» [14]. В программе имеются содержательные линии: «Родом из поморской славной стороны», которая приобщает детей к самобытной культуре, духовным традициям Русского Севера; «Славные поморы», - знакомящая со знаменитыми и талантливыми людьми региона [15].
Однако возникший в 2011-2012 годах диспут, развившийся в СМИ и среди научной общественности относительно содержания понятия «помор»
1 Подробнее о различном понимании и концептуализации понятия «помор» См.: Лукин Ю.Ф. О русском поморе замолвите слово // Арктика и Север. 2012. № 7. С. 12-18; Сему-шин Д.Л. Поморье и поморы: структура одного исторического мифа // Арктика и Север. 2012. № 7. С. 45-57;
2 Расчет велся с использованием электронного краеведческого каталога «Русский Север» Архангельской областной научной библиотеки имени Н.А. Добролюбова. Режим доступа: http://www.aonb.ru/elektronic-catalog, свободный (дата обращения: 11.12.2019).
и его статуса, приобрел политизированные формы [16]. В итоге, по замечанию профессора Ю.П. Ша-баева, «поморская идея окончательно лишилась официальной и отчасти общественной поддержки и «похоронена» [16, с. 312].
Для смены «поморского» дискурса производилась актуализация историко-культурного наследия региона в истории освоения и изучения арктического региона, начиная со времен Ивана Грозного, учредившего первый морской порт России на берегах Северного Ледовитого океана. Данный процесс в целом соответствовал как возрастающей международной конкуренции за Арктику, так и принятым Россией с 2008 года стратегическим документам, определяющим развитие указанного макрорегиона.
Анализ стратегий развития Архангельской области, принятых в 2008 г. [17] и 2019 г. [18] наглядно демонстрирует тезис об арктической приорити-зации развития региона. В первом документе упоминается понятие «помор», во втором - оно и его производные вовсе отсутствуют; «Русский Север» фигурирует в обоих документах лишь единично; «Арктика» и производные от этого понятия обильно представлены в тексте второй стратегии.
«Арктический» дискурс проявился в наименованиях университета (в 2010 году был создан Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова), исследовательского центра (образован путем реорганизаций научно-исследовательских структур в 2015 году Федеральный исследовательский центр комплексного изучения Арктики РАН), национального парка (в 2009 году создан национальный парк «Русская Арктика»), туристических продуктах («Архангельск: здесь начинается Арктика») и т.д. Краеведческая литература все более тяготеет к использованию понятия «Арктика» и его производных в наименовании, на что указывает значительная доля источников постсоветского периода, опубликованная последнее десятилетие.
Архангельск стал площадкой проведения Международного кинофестиваля стран Арктики «Arctic open», Международного форума «Арктика - территория диалога (проводился в 2011 г. и 2017 г.), масштабных научных конференций и культурных мероприятий. 2012 год региональными властями был объявлен в Архангельской области годом Арктики.
Коммеморативный ряд стал пополняться новыми «местами памяти». К примеру, установлена памятная плита Ивану Грозному (2012 г.), открыт Музей художественного освоения Арктики им. А.А. Борисова (2008 г.).
«Арктический» мотив проявился и в региональном компоненте общего образования. В 2017 году принят региональный историко-культурный стандарт Архангельской области, содержащий основные подходы к преподаванию региональной и локальной истории [19]. Основной фигурой текста является представление Архангельского Севера в качестве форпоста освоения Арктики. Готовяща-
сз о
о Л о
о
сз
о в
в u
яся к выпуску в 2019-2020 гг. серия учебных пособий «История Архангельского Севера» для 6-10 классов общеобразовательных учреждений тематически будет включать отдельный раздел «Освоение Арктики».
Таким образом, эксплицитный характер сменяющих друг друга дискурсов региональной политики памяти свидетельствует о лабильности оснований консолидации общества и формирования идентичности в постсоветский период. Данное обстоятельство подтверждается результатами социологических исследований за последние 5 лет, демонстрирующих преимущественную самоидентификацию жителей Архангельской области в качестве «северян», и в меньшей степени отнесение себя к «арктической» и «поморской» территориальной общности [20].
Полагаем, что сегодня насущным является не только определение концептуальных оснований целостной региональной политики памяти, способствующей формированию чувства ответственности и готовности защиты Родины, противостояния любым формам радикализма и экстремизма, но и устойчивых ценностных ориентиров, учитывающих настоящие и прогнозируемые вызовы и риски для развития страны и региона.
Литература
1. Smith A.D. Memory and modernity: reflections on Ernest Gellner's theory of nationalism // Nations and Nationalism. - 1996. - 2(3). P. 371-388.
2. Малинова О.Ю. Политика памяти как область символической политики // Методологические вопросы изучения политики памяти: Сб. научн. тр. / Отв. ред. Миллер А.И., Ефременко Д.В. -М.-СПб: НесторИстория, 2018.
3. Аникин Д.А. Стратегии трансформации политики памяти в современной России: региональный аспект // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. 7. Философия. - 2012. - № 3 (18). С.121-126.
4. Овчинников А.В. «Возрождение» Болгара и Свияжска - новейший опыт конструирования исторической памяти // Вестник Пермского университета. 2017. 4 (39). С. 192-201.
5. Дмитриева М.Г. Состояние и тенденции развития исторической памяти в массовом сознании российского общества: дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04. М.: РГБ, 2006. 198 с.
6. Карпенко А.М. «Место памяти» в системе политических координат: случай Калининградской области // Daugiareiksmes tapatybes tarpuerdvese: Ryty Prüsijos atvejis XIX-$5X amziais. Acta Histórica Universitatis Klaipedensis. Klaipeda, 2011. T. 23. S. 234-252.
7. Морозова Е.В. Локальная идентичность и проблемы ее конструирования (кейс Краснодарского края) // Идентичность как предмет политического анализа: сборник статей по итогам Всероссийской научно-теоретической конференции / Под ред. И.С. Семененко, Л.А. Фаде-
ева, В.В. Лапкин, П.В. Панов. М., 2011. С. 231237.
8. Гигаури Д.И. Политический миф и ритуал в структуре современной символической политики: дис. ... канд.полит.наук: 23.00.03. СПб., 2016. 221 с.
9. Шуб М.Л. Феномен коммеморации: опыт культурологического анализа практик публичного поминовения (на примере наименования улиц Челябинска) // Обсерватория культуры. -2018. - 15(2). С. 161-169.
10. Памятник Ленину в Архангельске сравнили с Колизеем [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://dvinatoday.ru/city/pamyatnik-leninu-v-arkhangelske-sravnili-s-kolizeem, свободный (дата обращения: 9.12.2019).
11.Областной закон Архангельской области «О гимне Архангельской области» № 1410 от 31.10.2007. Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://pravo.gov.ru/ proxy/ips/?doc_itself=&backlink=1&&nd=1230198 14&&page=1&rdk=3#I0, свободный (дата обращения: 10.09.2019).
12. Ефремов А. Ломоносов возвращается в Архангельск // Российская газета. - 1997. - 3 дек.
13. Распоряжение министерства образования, науки и культуры Архангельской области «О введении курса «Морянка» в общеобразовательных учреждениях Архангельской области» № 645 от 11.06.2010 года.
14. Морянка: Хрестоматия о Русском Севере для чтения в начальных классах / науч. ред. Э.И. Николаева, Архангельск: ГОУ «АО ИППК РО», 2010.
15. Полякова, И.Ф. Краеведческий курс «Морянка» как средство духовно-нравственного воспитания младших школьников // Сборник научных трудов SWorld: по итогам Международной научно-практической конференции «Современные проблемы и пути их решения в науке, транспорте, производстве и образовании 2014» - Выпуск 2. Том 10. - Одесса, 2014. С.42-44.
16. Шабаев Ю.П. Русский Север и Поморье в символическом и культурном ландшафте Европейского Севера РФ и в этнополитике // Человек. Культура. Образование. - 3 (21). - 2016. С. 295-320.
17. Распоряжение администрации Архангельской области от 16.12.2008 № 278-ра/48 «О Стратегии социально-экономического развития Архангельской области до 2030 года».
18. Закон Архангельской области от 18 февраля 2019 г. № 57-5-ОЗ «Об утверждении Стратегии социально-экономического развития Архангельской области до 2035 года».
19. Региональный историко-культурный стандарт Архангельской области / Под общ. ред. Р.Ю. Болдырева. - Архангельск: Изд-во АО ИОО, 2017. - 74 с.
20. Каторин И.В. Влияние арктического фактора на региональную идентичность в Архангельской области // Социология. - 2019. - № 2. C. 295-300.
DRIFTING DISCOURSES OF THE REGIONAL MEMORY POLITICS IN POST-SOVIET RUSSIA (USING THE EXAMPLE OF THE ARKHANGELSK REGION)
Tamitskaya E.N.
Northern (Arctic) Federal University named after M.V. Lomonosov
The article is concerned with the determination of discourses pertaining to the regional politics of memory in the post-Soviet Arkhangelsk Region. On the one hand, the regional politics of memory has manifested itself in delicate iteration of the nationwide agenda, but on the other hand, it has shaped the region's geocultural foundation considering the process of natural historical exploration of its territory, while at the same time representing its images and implications. The latter trend is inspired by the influence of various discursive practices at a local and global scale, and emerged as a kind of a compensation for blurry "official" landmarks guiding the politics of memory. The research findings can contribute to the existing knowledge in the field of memory studies and Northern studies and can be used to implement the politics of memory both regionally and globally.
Keywords: Arkhangelsk Region, memory studies, politics of memory, commemoration, discourse.
References
1. Smith A.D. Memory and modernity: reflections on Ernest Gell-ner's theory of nationalism // Nations and Nationalism. - 1996. -2 (3). P. 371-388.
2. Malinova O. Yu. The politics of memory as an area of symbolic politics // Methodological issues of studying the politics of memory: Sat. scientific tr / Ans. ed. Miller A.I., Efremenko D.V. - M.-SPb: Nestor-History, 2018.
3. Anikin D.A. Strategies for transforming the politics of memory in modern Russia: a regional aspect // Bulletin of the Volgograd State. un-that. Ser. 7. Philosophy. - 2012. - No. 3 (18). P. 121126.
4. Ovchinnikov A.V. "Revival" of Bulgar and Sviyazhsk - the latest experience in constructing historical memory // Bulletin of Perm University. 2017.4 (39). P. 192-201.
5. Dmitrieva M.G. The state and development trends of historical memory in the mass consciousness of Russian society: dis. ... cand. sociol. Sciences: 22.00.04. M .: RSL, 2006.198 p.
6. Karpenko A.M. "The place of memory" in the system of political coordinates: the case of the Kaliningrad region // Daugia-reiksmes tapatybes tarpuerdvese: Ryty Prusijos atvejis XIX-$5X amziais. Acta Historica Universitatis Klaipedensis. Klaipeda, 2011. T. 23. P. 234-252.
7. Morozova E.V. Local identity and the problems of its design (case of the Krasnodar Territory) // Identity as a subject of political analysis: a collection of articles based on the results of the All-Russian Scientific and Theoretical Conference / Ed. I.S. Semenenko, L.A. Fadeeva, V.V. Lapkin, P.V. Panov. M., 2011. P. 231-237.
8. Gigauri D.I. Political myth and ritual in the structure of modern symbolic politics: dis. ... Candidate of Political Science: 23.00.03. SPb., 2016.221 s.
9. Shub M.L. The phenomenon of commemoration: the experience of culturological analysis of public remembrance practices (by the example of the names of the streets of Chelyabinsk) // Observatory of Culture. - 2018. - 15 (2). P. 161-169.
10. The monument to Lenin in Arkhangelsk was compared with the Colosseum [Electronic resource]. - Access mode: http://dvin-atoday.ru/city/pamyatnik-leninu-v-arkhangelske-sravnili-s-koli-zeem, free (accessed: December 9, 2019).
11. Regional law of the Arkhangelsk region "On the anthem of the Arkhangelsk region" No. 1410 of 10/31/2007. The official Internet portal of legal information [Electronic resource]. - Access mode: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?doc_itself=&back-link=1&&nd=123019814&&page=1&rdk=3#I0, free (accessed date: 09/10/2019).
12. Efremov A. Lomonosov returns to Arkhangelsk // Russian newspaper. - 1997. - Dec 3.
13. The order of the Ministry of Education, Science and Culture of the Arkhangelsk Region "On the introduction of the course" Sailor "in educational institutions of the Arkhangelsk region" No. 645 of 06/11/2010.
14. Moryanka: A reader of the Russian North for reading in primary school / scientific. ed. E.I. Nikolaev, Arkhangelsk: SEI IPPK RO JSC, 2010.
15. Polyakova, I.F. Local history course "Sailor" as a means of spiritual and moral education of younger schoolchildren // Collection of scientific papers SWorld: based on the results of the International scientific-practical conference "Modern problems and solutions to them in science, transport, production and education '2014" - Issue 2. Volume 10. - Odessa, 2014. P. 42-44.
16. Shabaev Yu.P. The Russian North and Pomerania in the symbolic and cultural landscape of the European North of the Russian Federation and in ethnopolitics // Man. The culture. Education. - 3 (21). - 2016. P. 295-320.
17. Order of the Administration of the Arkhangelsk Region dated December 16, 2008 No. 278-ra / 48 "On the Strategy for the Socio-Economic Development of the Arkhangelsk Region until 2030".
18. The law of the Arkhangelsk region of February 18, 2019 No. 57-5-OZ "On approval of the Strategy for socio-economic development of the Arkhangelsk region until 2035".
19. Regional historical and cultural standard of the Arkhangelsk region / Ed. ed. R. Yu. Boldyrev. - Arkhangelsk: Publishing House of JSC OSI, 2017. - 74 p.
20. Katorin I.V. The influence of the Arctic factor on regional identity in the Arkhangelsk region // Sociology. - 2019. - No. 2. P. 295-300.
сз о
о Л
о
о
сз
о в
