CC BY
25УДК 728.03 DOI: 10.24412/2686-9624-2019-243-249
ДРЕВНИЕ ТРАДИЦИОННЫЕ ФОРМЫ И УКРАШЕНИЯ ДЕРЕВЯННОЙ
УТВАРИ У КОЧЕВНИКОВ ТУВЫ
Майны Б.С.
Аннотация. В статье рассмотрена коллекция предметов утвари из дерева, хранящихся в фондах Национального музея РТ. Древние традиционные формы и украшения деревянной утвари кочевых народов, живших на территории Тувы и сопредельных регионов, богаты своим разнообразием и богатством.
Ключевые слова. Деревянная утварь, кочевники, материальная культура, ремесло.
THE ANCIENT TRADITIONAL FORMS AND ORNAMENTS OF WOODEN UTENSILS OF THE NOMADS OF TUVA
Mainy B.S.
Abstract. The article considers a collection of wooden utensils stored in the funds of the National Museum of the Republic of Tatarstan. Ancient traditional forms and ornaments of wooden utensils of nomadic peoples who lived in the territory of Tuva and neighboring regions are rich in their diversity and wealth.
Keyword. Wooden utensils, nomads, material culture, craft.
Всякая культура в ее исторических, социальных, региональных и национальных особенностях несет в себе определенную традицию понимания материала, обращения с ним. У ранних кочевников Тувы, как в сопредельных районах Центральной Азии и Южной Сибири, домашнее производство было сравнительно развитым, существовало и ремесло деревообработки. Можно полагать, что большую часть сырья, использовавшегося для изготовления жилища, одежды, утвари, орудий труда, каждое скотоводческое хозяйство производило и перерабатывало собственными силами, либо с помощью членов общины, в которую оно входило.Для обработки дерева использовались различные инструменты, среди которыхбыли топоры - тесла (кержек), ножи, сверла найденные археологами. О приемах обработки дерева дают достаточно полное представление находки бревен и колодок в погребальных срубах уюкских курганов Тувы [Грязнов, 1980].
Мастер-ремесленник, работая с материалом, наследует заложенную данной кочевническо-скотоводческой культурой и традицию обращения с деревом. Испокон веков в обществе к ремесленникам относились по особенному. Дерево и работа с ним -всегда считались чистым просветленным делом. Плотник в фольклоре традиционно добр и простоват, в отличие от кузнеца, в которомчудилось что-то колдовское.
В середине I тысячелетия н.э., в условиях сложившегося у населения Тувы хозяйственно-культурного типа кочевых скотоводов, домашнее производство и ремесло были уже полностью приспособлены к кочевому быту, ставшему в это время значительно более подвижным. Одним из проявлений этого явилось почти полное прекращение изготовления хрупкой и малоприспособленной к подвижному быту разнообразной керамики, которую заменила утварь из металла, кожи и дерева [Вайнштейн, 1972: с. 234].
Деревянные изделия издавна и весьма широко применялись в быту тувинцев. Причиной тому была не только доступность дерева и простота его обработки, но и легкость этого материала - свойство столь важное для кочевника. О широком
243
использовании дерева предками тувинцев в средние века позволяют судить не только многочисленные археологические находки: находка археологом М.А.Дэвлет в горностепной части Тувыпетроглифов с изображениями кубков на трех и четырех ножках,датируемых XVIII - началом XIX вв. - свидетельство реалий из сферы тувинской материальной культуры, вполне верно отражающих ее характерные черты. Все это теперь позволяет полагать, что у тувинцев в прошлом, в условиях относительной изоляции подобные архаичные сосуды сохранялись дольше, чем в других районах Южной Сибири [Вайнштейн, 1991: с.106].
Особо ценные материалы по этнографии тувинцев собрал в Туве в 1903-1904 гг. Феликс Кон, сосланный в Сибирь царским правительством за революционную деятельность. По словам Ф.Кона, столярным делом занимались в начале ХХ в. преимущественно ламы [Кон, 1934: с. 110]. Действительно, среди низших сословий лам в начале ХХ в. было немало столяров, которые были сосредоточены в крупных монастырях как Верхнечаданское и Нижнечаданское Даа кожууна. Они проделывали значительную часть столярных работ, изготавливаликсилографические доски для печати буддийских сутр и икон, скульптуры иалтари, деталей юрты. Бытовую утварь, сундуки, а также их орнаментацию, выполняли мастера, не имевшие духовного сана.
Столярное мастерство, как другие ремесла, обычно передавалось по наследству. Тувинцы украшали резьбой и росписью преимущественно те деревянные предметы, которые чаще были на виду - сундуки, передние стенки кроватей, дверцы юрт, посудные ящички, особенно сосуды для молока, ступки для чая,ритуальные ложки «тос-карак» др. Известно, что при работе применялись ножи двух типов: с искривленным лезвием -унгууш - для обработки долбленых сосудов и с узким заостренным - для резьбы.Работали большие мастера, как правило, на заказ; к ним нередко приезжали из отдаленных аалов. Скотоводы платили в расчете на овец, а восточные тувинцы -главным образом пушниной.
Для изготовления решеток юрты использовали преимущественно древесину ивы и березы, седла делали обычно из березы. Детали юрты и седла изготовлялись по строго определенным, установившимся традициям. Лишь дымовой круг (хараача) и планки перекрытия делали из сырой древесины, а затем выгибали на земле при помощи колышков и в таком виде сушили. Отверстия в планках решетки делали лучковым сверлом (кириштиг-орум). Лучковые сверла применялись двух типов. Сверло первого типа было относительно небольших размеров и имело в верхней части прижимающий колпачок; сверло второго типа было довольно длинным и без зажима. Аналогичные сверла с тем же названием известны у алтайцев, теленгитов и шорцев.
Хотя к середине ХХ векав изучении этнографии и археологии Тувы уже были определенные успехи, но, в сущности, она оставалось «белым пятном» на этнографической карте народов Сибири. Особенно это относилось к населению таежных территорий Восточного Саяна - Тоджи. В 1950 годупосле окончания Московского государственного университетана работу в неизведанную Туву был направлен С.И. Вайнштейна, известный исследователь-этнограф и тувиновед. Онбыл назначен директором областного краеведческого музея. В сложных условиях тех лет Вайнштейн вел исследовательскую и собирательскую работу. Так, в 1951 году ради изучения быта затерянных в горной тайге последних стойбищ оленеводов-кочевников, он, несмотря на огромные трудности, самоотверженно прошел пешком и проехал верхом на лошадях и оленях сотни километров по Восточным Саянам. Маршрут историко-этнографической экспедиции Тувинского областного краеведческого музея в 1951года в Тоджинский район выглядел так: с.Тоора-Хем - р.Хамсыра - Кадыр-Ос - перевал Шавага-Тайга -р.Чаваш - р. Ий - с. Тоора - Хем - озеро Азас. В результатеэкспедиции им были собраны уникальные коллекции для музея, написана первая монография о таежных тувинцах «Тувинцы-тоджинцы. Историко-этнографические очерки» [Вайнштейн, 1961]. Вайнштейн создал совершенно новую музейную экспозицию, основанную в значительной мере на собранных им полевых материалах.
Изучая тувинский быт, Вайнштейн выяснил, что излюбленным материалом для изготовления утвари, особенно у оленеводов Тоджи, была береста. Из нее делали чашки шомук, корытца одуш и небольшие, расширяющиеся ко дну ведерки соо для хранения оленьего молока и воды. Береста также шла на изготовление покрышек чума. Сырье заготавливали с конца мая до начала июля, тогда кору можно свободно отделять от ствола. Острым ножом счищали бересту от белой пленки и сучков, промывали теплой водой, затем варили в большом котле. Иногда, чтобы береста была более эластичной, ее варили в молоке, а для придания прочности в воде с корой осины (шарлан), после чего она приобретала красивый оттенок. Затем, чтобы устранить неровности, бересту прессовали. После этого ее выстуживали и промасливали. Сперва сшивали стенки сосуда конским волосом, соединяли с днищем. Для упрочения веревки из конского волоса прибавляли жильные нитки. Иногда большие изделия закрепляли тальниковым ободком с декоративным крестообразным или зубчатым швом нитями из черного конского волоса.
Для прослеживания истории развития берестяных изделий важное значение имеют материалы и результаты археологических раскопок, которые проводились на территории Тувы, позволяющие восстановить довольно цельную картину исторического прошлого Тувы.С.И.Вайнштейн пишет, что у тоджинских охотников-оленеводов сохранились деревянные утвари и чрезвычайно интересные реликтовые формы сосудов. Так, в 1951 г., у старика-тоджинца А. Кола (1870 год рождения) он приобрел для тувинского музея старинный сосуд, аналогов которому ни разу не встречал, ни в Тодже, ни в других районах Тувы. Сам А.Кол говорил, что сосуд достался ему от деда и что в детстве он видел подобную утварь и у других тоджинцев. Сосуд был сделан из дерева как бы в подражание древним керамическим горшкам. Он имел широкое тулово, сужающиеся плечики и прямой венчик. Вся поверхность сосуда была покрыта узором. По плечикам под венчиком шел поясок из трех параллельныхгоризонтальных резных линий. Второй такой же поясок проходил по верхней части тулова, третий - почти у дна. Верхний и средний пояски были связаны множеством поперечных линий, расположенных на определенном расстоянии друг от друга, причем средний и нижний пояски соединеныорнаментальной композицией из прямых дуг и линий [Вайнштейн, 1991: с.105].
Особо хотелось бы остановиться на двух упомянутых выше типах реликтовых сосудов у тоджинцев-скотоводов. Один из них - деревянный горшок с декором, имеющим аналогии вдокочевнических культурах степной зоны центра Азии, другой -также достаточно архаичный тип утвари, сохранившийся в Сибири в настоящее время лишь у якутов в деревянных сосудах - чоронах, имеющих три ножки. Известно, что в культуре якутов есть значительный южный субстрат, формировавшийся в сопредельных с Саяно-Алтаем районах Сибири. Любопытно, что в декоре якутских чоронов встречаются арочно-лопастные узоры, близкие тем, которые украшали керамику «сыынчурекских» племен Тувы в гуннское время, есть и другие параллели. Выявление сходных форм якутских и тувинских сосудов - дополнительный факт существования общих субстрактных элементов в культурах их носителей. Интересно отметить, что в местности Ортаа-Саргол на правом берегу Енисея имеются изображения фигур в тувинской национальной одежде, войлочные ковры, рисунки деревянных сосудов, имеющих три ножки и выгравированными сетчатыми узорами, установленные на сундуках--аптара. Эти средневековые изображения на скалах, также и народные рисунки тувинцев относятся к этнографической современности [Дэвлет, 1982: с. 121].
Обратимся к характеристике отдельных форм западно-тувинской скотоводческой утвари. Труды С.И.Вайнштейна по истории и культуре тувинского народа, его исторической этнографии получил высокую оценку и мировое признание. Исследования ученого - редкий пример успешного сочетания этнографических наблюдений и археологических раскопок.
Прежде всего, это связано со слабой изученностью утвари у всех народов Сибири, как, впрочем, и у сопредельных этносов. Достаточно яркий пример тому -фундаментальный «Историко-этнографический атлас Сибири», где утварь - безусловно, один из важнейших компонентов материальной культуры этносов - даже не упомянута. С большим сожалением приходиться констатировать существенное различие в подходе к изучению утвари со стороны археологов и этнографов. У первых именно утварь является одним из основных и наиболее надежных и массовых видов исторических источников, публикации и сравнительному изучению которой, уделяется серьезное внимание, чего нельзя сказать о подходе этнографов к аналогичному материалу [Вайнштейн, 1991: с.105].
Определенные выводы о генезисе утвари у тувинцев-кочевников могут быть сделаны главным образом благодаря богатым археологическим источникам, характеризующим ее развитие у ранних кочевников Южной Сибири (материалы погребений в курганах могильников Пазырык, Башадар, Кокэль и др.)
Несомненно, уже в скифское время в обиход кочевников вошли и полусферические деревянные миски, и чашки для еды и питья. Скифы едят вареное мясо, пьют кобылье молоко и едят сыр из кобыльего молока. Такие же сосуды были найдены в казылганских курганах Тувы (Кокэль, Саглы и др.). Продолжалось их бытование и в гуннское время, судя по моделям таких сосудов из сыынчурекских погребений Кокэля, и в последующие эпохи вплоть до современности как постоянного атрибута утвари кочевников евразийских степей [Вайнштейн, 1991: с. 108].
В Национальном музее РТ хранятся деревянные археологические находки: ковши из нароста березы, сосуд из бересты - соо, фрагмент деревянного гребешка, фрагмент футляра ножен, отреставрированный скифский ковш с золотой ручкой из кургана Аржаан-2. Обычно археологи находят от них только золотые украшения в виде отдельных пластин. Культ питья был связан с важным для народов скифо-сакского мира представлениями о воинской доблести.
К скифскому времени восходит и столь характерная для кочевых тувинцев и других кочевников традиция - подвешивать небольшие вещи к стенке жилища. Это было отмечено В.Д. Кубаревым, который писал, что почти вся посуда из дерева в могильнике Уландрык имеет специальные отверстия для хранения ее в жилище в подвешенном состоянии [Кубарев, 1981: с.51]. В тувинских юртах для подвешивания домашней утвари использовались крюки из дерева, для подвешивания конского снаряжения вырезали крюки односторонней головкой называют «аскыыш», то есть вешать, а для детской люльки вырезали двусторонней головкой в виде голов горного барана, как бы оберег для ребенка и называют «ааткыыш», т.е.«качать люльку». Маленький ребенок находился в деревянной колыбели (кавай), декорированной обычно резными узорами, игравшими роль охранительных символов и благопожеланий младенцу. Колыбели подвешивали к верхней части жилища у изголовья кровати, на крюке - деревянном также с узорами или мелкой пластикой того же назначения.Деревянные крюки, выполненные в виде двух бараньих головок, двух птиц (лебедей), обращенных в противоположные стороны,имеется в фондах этнографии Национального музея. Почти такие же изображения противостоящих голов животных были найдены в курганах Южной Сибири и Тувы, сооруженных древними кочевниками.
Есть все основания полагать, что в гуннское время распространяются цилиндрические деревянные сосуды со сливом и прикрепляемым деревянным или берестяным дном, подобные тувинским хуунгам. Они были обнаружены в более ранних погребениях скифской эпохи в Южной Сибири. О распространении их, начиная с гуннского времени, убедительно говорят находки в сыынчурекских курганах могильника Кокэль десятков моделей таких сосудов. Так как это были лишь вотивы, размер их меньше бытовых и не превышает по высоте 7 сантиметров. Все выдолблены из цельного куска дерева, а некоторые имели подобно тувинским вставное деревянное
246
дно, их носики-сливы также сделаны в сучке, имелись и боковые отверстия в стенках для продевания, по-видимому, волосяной веревки [Вайнштейн, 1991: с. 109]. Чрезвычайно любопытно и то, что на одном из ведерок сохранились следы геометрического узора, включающего три зоны, образованные горизонтальными линиями, соединенными вертикальными полосками. Сходные, зонально расположенные геометрические узоры на тувинских хуунгах, но выполненные не краской, а резьбой, - убедительное свидетельство сохранения в тувинской утвари традиций, сложившихся в гуннскую эпоху.Вместе с тем любопытно отметить, что в декоре тувинских хуунгов прослеживаются и очень древние мотивы орнаментации, имеющие аналоги в украшениях керамики даже эпохи бронзы.
Действительно среди нескольких деревянных ведерок аналогичные сохранились в фондах Национального музея. Их тулово выдалбливали из цельного куска тополя или березы, причем в западных районах, их дно делали из нескольких слоев бересты, которые прибивали деревянными гвоздиками (ыяш шопту) из золотого караганика; в восточных районах - вставляли деревянное дно. Ведерки (хуун) имели носик - слив, а также две выпуклости у верхнего края, с отверстиями, в которые продевали плетеную волосяную веревочку. Интереснейшая особенность хуунгов - зональное расположение резных узоров, составлявших три орнаментальные зоны (реже - одну или две). У венчика -узкий горизонтальный из шевронов, прямых и косых треугольников, зигзагов, ромбов, меандр и других фигур, ниже - более крупный узор с Г-образным меандром, смыкающимися дугами, образующими арки, горизонтальная плетенка (олчей), ромбы с вписанными в них меньшими ромбами и др. В третьем ярусе были фигуры, ритмически повторяющие верхний ряд. Каждый ярус завершали горизонтальные линии - пояски.
Молочная пища, у тувинцев и у всех других кочевых скотоводческих народов, в структуре питания имела первостепенное значение, особенно велика роль в весенне-летнее время. К ним тувинцы относились почтительно, считая их особой почетной «белой пищей» (ак чем). С древних времен деревянный сосуд (ыяш-хуун) для доения домашних животных (коров, кобыл, коз, овец, ячьих, верблюдиц) имеет традиционную форму и резные украшения в виде геометрических, дугообразных и арочных узоров. Аналогичные орнаментальные мотивы характерны для гуннского времени.
Среди деревянных предметов утвари к гуннскому времени восходят также горизонтальные бочонки доор-хуун. Несколько моделей бочонков, близких по форме к западнотувинским были обнаружены в погребениях гуннского времени в могильниках Кокэль.
Не было семьи, утварь которой не включала бы долбленые деревянные ступки (шай-согаажы) для измельчения соли, плиточного чая. Ступки для чая всегда декорировали,причем гораздо разнообразнее, чем ведерки-хуун, применяя не только геометрические, но и криволинейные узоры. Песты (бала) для толчения зерна изготовляли из дерева, для размельчения чая и соли служили длинные гальки. Декорированные чайные ступы, как основной атрибут чайной церемонии, занимали одно из основныхмест среди утвари тувинской семьи. Для молодоженов с особым почетом дарили ступки для чая; если получалось найти длинную гладкую гальку, это считалось счастливым даром данной местности или реки. Форма тувинских деревянных ступ на поддоне сближается с получившими широкое распространение в среде кочевников бронзовыми котлами на поддоне.
Весьма любопытно, что в некоторых случаях на деревянных ступах сохраняются мотивы арочного и лопастного узоров, столь характерного для декора сосудов сыынчурекской культуры [Вайнштейн, 1991: с. 111]. Сосуды на поддоне были известны и древним тюркам. Сходные ступы поныне бытуют у алтайцев, шорцев, монголов и др. Начавшаяся с XIII века эпоха многовекового господства монголов не могла не наложить отпечатка на развитие прикладного искусства Тувы. Сказалось и влияние буддизма на орнаментальные мотивы в декоре тувинских ступ (например, мотив цветка лотоса).
Еще в начале ХХ века тувинцы совершали различные обряды, связанные с промысловым и семейным культами. Эти обряды включали коллективные и личные жертвоприношения духам «хозяевам места». Так, после удачной охоты ее участники, прежде чем пить чай, совершали обряд «чалбарыг»: наливали в чашу чая и разбрызгивали его в четыре стороны света, произнося благодарность за удачу «хозяину тайги». Аналогичный обряд разбрызгивание молока или чая «хозяину местности» производили и в стойбище, но там применяли ритуальную ложку «тос-карак» с девятью углублениями в передней части. К ручке ложки привязывали несколько лент. В юрте совершали обряд моления духу очага «от дагыыр»: брызгали молоко в огонь очага, «кормили» кусочками пищи, одновременно обращаясь к очагу с просьбой благополучия для семьи [Кужугет, 2006: с. 96].
В древних формах ритуальных ложек преобладают резные геометрические, растительные, роговидные узоры с зооморфными фигурами. В связи распространением буддизма появились ритуальные ложки большого размера с символами восточной религии, которые использовалась на праздничных служениях. Интересно, что и сейчас каждая ложка тос-карак наделена своими индивидуальными чертами, имеет свой неповторимый характер.
Значения огня в быту и идеологии народов мира Юлиус Липс (1895-1950) немецкий профессор этнографии охарактеризовал так: «Существование дома, племени и самой человеческой жизни было бы невозможно без благословенного огня, этого таинственного брата солнца. Значение огня настолько всеобъемлюще, что нет ни одного народа на земле, который в своих сказаниях и преданиях не пытался бы объяснить его происхождение...». Огневой прибор древних саглынцев показывает, что циркульный орнамент в древности являлся и символом добывания огня [Грач, 1980: с. 65]. Знак солнца, огня - простой графически символ скифской и древнетюркской эпох. Орнаментальный символ в виде кружка с центровой точкой также обозначал солнце. Этот солярный символ зафиксирован в орнаменте алтайцев, хакасов, бурят, якутов. Напомним, что этот орнамент на рабочей стороне огневого прибора имеет как культовое значение, циркульный мотив стал не только символом солнца, но и символом вращения
- ведь сверло при добывании огня вращалось. С учетом сказанного выше циркульный орнамент на огневом приборе расшифровывается как символ вращения, дающего тепло и свет, возжигающего из искр огонь домашнего очага. В тувинском орнаментальном искусстве этот знак называют «глазничный узор» - «карак-хээ», также «круг с точкой»
- «имниг-тогерик».
В фондах Национального музея Республики Тыва хранится много замечательных произведений мастеров-резчиков по дереву. Среди них работы Монгуша Черзи, Донгак Окаанчика. При внимательном рассмотрении в резной деревянной пластике этих народных мастеров раскрывается большая художественная выразительность, заложенные древние традиционные формы, красота силуэта, мастерство орнаментальной проработки деталей, умение подчеркнуть красоту поверхности материала. Из дерева вырезали многочисленные шахматные фигурки, имевшиеся во многих семьях. Деревянные жанровыекомпозиции - сценки борьбы, стрельбы из лука. Нередко их отличала высокая художественная ценность.
Народное творчество помогает прикоснуться к истокам миропонимания далеких предков, ощутить себя преемником их нравственной правды. Надо лишь ее увидеть. Прикладное искусство требует индивидуального творчества. Найти себя в традиции, где установлены особые рамки, непросто. Поиск связан с осмыслением своих корней, истоков.
Национальный музей - один из главных центров сохранения и популяризации уникальных изделий народного творчества. Здесь еще можно найти, хранящиеся утилитарно-декоративные предметы оленеводов-тоджинцев, которым свойственная исключительная близость к природе. Тувинская скульптура из дерева, хранящаяся в
248
фондах,- значительный содержательный раздел советского декоративно-прикладного искусства. По своему содержанию - это взволнованный, искренний и глубокий рассказ о самых значительных событиях жизни народа, рассказанный ярким индивидуальным языком народных мастеров.
Список литературы:
1. Вайнштейн С.И. Историческая этнография тувинцев: проблемы кочевого хозяйства. М.: Наука, 1972. 312 с.
2. Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. М.: Наука, 1991. 296 с.
3. Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы. М.: Изд-во вост. лит-ры, 1961. 216 с.
4. Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. М.: Наука, 1980. 256 с.
5. Грязнов М.П. Аржан Царский курган раннескифского времени. Л.: «Слово» 1980. 64 с.
6. Дэвлет М.А. Петроглифы на кочевой тропе. М.: Наука, 1982. 128 с.
7. Кон Ф.Я. Экспедиция в Сойотию, - «За пятьдесят лет»-М.: 1934. Т.3.- 110 с.
8. Кубарев В.Д. Курганы Уландрыка. Новосибирск: Наука, 1987. 299 с
9. Кужугет А.К. Духовная культура тувинцев. Кемерово, 2006. 320 с.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ:
Майны Биче-оол Салчакович, научный сотрудник, отдел краеведения и туризма Национального музея им. АлданМаадыр Республики Тыва, г. Кызыл, Россия. Электронный адрес: bmaynu@mail.ru
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR:
Mainy Biche-ool Salchakovich, research fellow, Department of Local History and Tourism, Aldan-Maadyr National Museum of the Republic of Tuva, Kyzyl, Russia. E-mail: bmaynu@mail.ru
УДК 069(1-21) DOI: 10.24412/2686-9624-2019-149-254
ИСТОРИЯ МУЗЕЯ-ФИЛИАЛА НАДИ РУШЕВОЙ Хертек А.С.
Аннотация: в статье дана история создания музея филиала Нади Рушевой, главная тема в творчестве художницы, приобретение рисунков Нади Рушевой, кто пропагандировал ее творчество, как продолжается агитация ее графического наследия.
Ключевые слова: рисунки, Надя Рушева, мировая литература, жанровые герои, пастель, графика, музей.
THE HISTORY OF THE NADYA RUSHEVA MUSEUM
Khertek A.S.
Abstract: the history of creation of the Nadya Rusheva Museum, main theme of creativity of Nadya Rusheva, acquisition of her images, who propagandize her work, how continues the agitation of her graphic heritage revealed in this article.
Keywords: images, Nadya Rusheva, world literature, genre heroes, pastel, graphic, museum.
