CC BY
57
NOUN FORM VARIATION AS EVIDENCE OF DYNAMIC SUBSTANTIVE CATEGORY (BASED ON RUSSIAN, EASTERN SLAVONIC, AND OLD RUSSIAN DICTIONARIES)
O. S. Savelyeva
Noun form variation represents dynamic development of the formal aspect of substantives. It is a one-way, long, and continuous process that tends to attenuation. Variants, traditionally referred to gender, are case variants that are remainders of former gender differences. The very nature of substantive category (qualitative definiteness) does not allow its variation. The category as a qualitative entity of substantives has only one form of expression.
Key words: substantive form variation, substantive dynamic quality.
© 2011
Е. Н. Соколова
ДРЕВНЕРУССКИЕ ПАМЯТНИКИ ПИСЬМЕННОСТИ КАК ИСТОЧНИКИ РУССКОЙ ОНОМАСТИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ
Одной из актуальных задач русской исторической ономастики является комплексное лексикографическое описание онимов, зафиксированных в письменных памятниках Киевской Руси. Репрезентация антропонимического и топонимического материала в древнерусских текстах XI-XIII вв., сопровождающаяся исторической, энциклопедической и этимологической информацией, позволяет судить о роли номинативных знаков в системе историко-культурных представлений эпохи.
Ключевые слова: древнерусские памятники письменности, антропонимы, топонимы, лексикографическое описание, этимологические комментарии.
Первые попытки толкования и систематизации русских собственных имён следует соотносить с началом их письменной фиксации и лексикографирования в XI-XVII вв. «Фиксация собственных личных имен в старорусских письменных источниках восходит к XI в., то есть к тому времени, когда дьяк Иван, посвятив в 1073 г. князю Святославу свой ''Изборник'', попытался объяснить смысл некоторых антропонимических заимствований из греческого языка, напр., имени богини Изиды» [Фролов 2006: 101]. О первоначальном составе церковных (календарных) имён можно судить по двум публикациям. «В конце XIX в. И. И. Срезневский опубликовал минеи по историческим документам XI-XIII вв. Вторая публикация — архиепископом Сергием — ''Сирского месяцеслова V в.'' даёт основания
Соколова Елена Николаевна — кандидат филологических наук, доцент кафедры общего языкознания Института филологии и журналистики Тюменского государственного университета. E-mail: [email protected]
полагать, что христианские имена проникли на Русь задолго до официального принятия христианства в качестве государственной религии» [Суперанская 2004: 26]. «В «Новгородской кормчей книге» 1282 г. — этом весьма раннем антропони-миконе — в списке '' непонятных'' слов оказалось 115 христианских личных имён, переведённых на русский язык из Библии: Иосифъ — др.-евр. 'бог приумножит', Мариам / Мария — др.-евр. 'любимая', Иаков / Яков — др.-евр. 'пятка' и др.» [Фролов 2005: 183]. В Х1У-ХУ1 вв. на Руси сложился «особый тип письменных произведений — азбуковник. Это некоторое подобие словаря, где давались толкования "неудобь познаваемым" словам, расположенным в алфавитном порядке» [Суперанская 2004: 14-15].
Важным этапом в истории лексикографирования русских собственных имён стало появление «Толкования именам по алфавиту», составленного известным переводчиком, писателем и публицистом XVI в. Максимом Греком. По своему жанру и исполнению это сочинение близко к словарю. «Имена в нём стоят не по датам, как в минеях, а по алфавиту и имеют форму именительного падежа. Орфография имён варьирует, опираясь на их русское звучание» [Суперанская 2004: 41-42]. В 1627 г. в Киеве Памвой Берындой был составлен «Лексикон славенорос-ский», во второй части которого зафиксированы собственные имена различных видов — имена людей, географические, мифологические, исторические имена и пр. Большинство имён переводится на русский язык; при отдельных наименованиях даются подробные объяснения со ссылками на церковные книги.
Азбуковники XVII в. постепенно принимают отчётливо выраженный энциклопедический характер за счёт расширения тематического состава лексем и увеличения объёма объяснительной части. Значительное место в азбуковниках занимали в особенности объяснения имён святых; они обычно переводились на русский язык или толковались аллегорически. Напр.: Авраамий — 'богат', Ага-фия — 'благая', Бонифаций — 'добротворец' и под.
Необходимость изучения личных имён для истории народа обоснована в предисловии к «Славянскому именослову...» М. Я. Морошкиным. В «Именослов...» включены имена, встречавшиеся не только у русских, но и у других славян.
Существенным вкладом в развитие русской антропонимической науки стало появление «Словаря древнерусских личных собственных имён» Н. М. Тупикова. Уникальный в своём роде словарь содержит огромный корпус личных именований наших соотечественников почти за восемьсот лет русской истории.
Важным событием в истории изучения русских собственных имён явился «Ономастикон» академика С. Б. Веселовского, вышедший в 1974 г. как своеобразное дополнение к словарю Н. М. Тупикова. «Ономастикон» явился результатом многолетнего (1930-1940 гг.) кропотливого исследования значительного комплекса печатных и архивных материалов преимущественно XVI-XVII вв.
Лексическая панорама древнерусского антропонимикона XI-XIII вв. складывалась по мере религиозно-культурных изменений, связанных с принятием христианства. Уже в период Киевской Руси в древнерусском именослове оказались греческие, древнееврейские, латинские, иранские имена. К XI-XIII вв. значительное число календарных имён используется в церковных источниках в русифицированной форме, так как календарные имена, будучи иноязычными, по сравнению
с исконно русской антропонимической лексикой, «подвергались фонетико-мор-фологической адаптации» [Никонов 1969: 54].
В текстах древнерусских памятников фиксируются многочисленные способы фонетических и морфологических преобразований христианских имён в процессе адаптации к русской звуковой системе: стяжение гласных и упрощение групп согласных — Даниилъ (СЗБ) ^ Данилъ (МДЗ, ХИД), Сусанна (отсутствие ссылки на источник означает, что данная форма отсутствует в тексте) ^ Сусана (ПЯЧДБ); переход СС>С: Иессей ^ Иесей (ХИД); переход ЛЛ>Л: Кириллъ ^ Ки-рилъ (ХИД); аферезис: Иоакимъ (ХИД) ^ Акимъ (ХИД) и др.; синкопа: Димитрий (ЖАН, ЖФП) ^ Дмитрий (ЖАН), Дмитрей (ПЯЧДБ); стяжение ЕО>Е: Симеонъ (ХИД) ^ Семенъ (НТЕС); усечение имени: Климентъ (ПКС, ЖФП) ^ Климь (ПКС). Фиксируются многочисленные замены гласных и согласных, связанные с особенностями языкового строя древнерусского языка: Давидъ (ХИД, МДЗ, СПИ, ССВ, ПЯЧДБ, ЖАС, ЖФП) ^ Давыдъ (ПВМ, ЖАН, СПИ), Палагия ^ Пелагия (ХИД), Исмаилъ ^ Измаилъ (ХИД) и др. Встречаются и раритетные изменения: Закхей ^ Затхей (ХИД), Ева ^ Евга (ПЯЧДБ), Елисавета, Елисавефа ^ Иелисавефь: (ХИД), Елисавефь (ХИД), Лиа ^ Илия (ХИД) и др.
Судя по источникам, значительные и разнообразные морфологические модификации христианские личные имена претерпевают в их финальной части. Это касается замены конечного слога -ий слогом -ей и отпадением конечного слога: Григорий (ПКС) ^ Григорей (ПКС) ^ Григоръ (ПКС), Меркурий (СМС) ^ Мер-курей (СМС), а также добавления конечного слога -ий к каноническому имени, не имевшему этой формы: Варлаамъ (ЖФП) ^ Варламий (ЖФП); замены конечного форманта -ия / -иа формантом -ья: Илия (ЖФП, ХИД), Илиа (ХИД) ^ Илья (ХИД). В отдельных случаях вариативность связана с набором диалектных оттенков: Евфимий ^ Еуфимий (ЖАС) — употребление билабиального /в/. Тексты отражают специфически русскую систему вариантов личного имени, свидетельствуют о сложном взаимодействии книжной и разговорной стихий, постепенном отдалении мирской формы от формы канонической на начальном этапе становления русской антропонимической системы.
В большинстве случаев при однословных христианских и нехристианских личных именах даются разнообразные сведения об именуемом: «Олегь князь рускыи» (ХИД, 30), «некто мужь стареишина в земли Ижерстей именемъ Пе-лугий» (ЖАН, 428), «брата Брячеслава» (СПИ, 382), «храброму Мстиславу» (СПИ, 372), «святыи апостолъ Тимофеи» (ХИД, 28); «Давидъ пророкъ и царь» (ССВ, 450), «святый Навгудимос мученикъ» (ХИД, 26), «чьрноризець, санъмь прозвутеръ, имьньмь Дамианъ» (ЖФП, 350); «Феодосья архимандрита» (ЖАС, 70), «Яковъ, родомъ полочанин, ловчий бе у князя» (ЖАН, 430), «новгородець, именем Меша» (ЖАН, 430), «Сарру, жену его» (ХИД, 68), «сестру его Дину» (ПЯЧДБ, 456) и др.
В древнерусских письменных источниках XI-XIII вв. засвидетельствованы многочисленные варианты географических названий: Виритъ градъ (ХИД) // Ритъ (ХИД), Вифлеемъ (ХИД) // Вифлеомъ (ХИД), Гельвуньские горы (ХИД) // Илвуньские горы (ХИД), Днепръ Словутичь (СПИ) // Непръ река (СМС), Иеруса-лимъ (ПКС) // Ерусалимъ (ЖАС), Иорданъ (ХИД, СЗБ) // Иерданьская река (СЗБ, ХИД) //Ерданъ (ХИД), Мамбрийский дубъ (ХИД) // Мамрийский дубъ (ХИД) //
Мамбриский дубъ (ХИД) // Мамьврийский дубъ (СЗБ), Патмъ островъ (ХИД) // Пафмъ (СЗБ), Фавора (ХИД) // Фаворьская гора (ХИД) // Фаорьская гора (ХИД) // Фарьская гора (ХИД), Яфъ (ХИД) // Афа (ХИД), Сновь (ХИД) // Сновьская река (ХИД), Полотскъ (СПИ) // Полтескъ (ПВМ), Смоленскъ градъ (СМС) // градъ Смоленьскъ (ЖАС) // градъ Смоленескъ (ЖАС) // Смолиньскъ (ПВМ) // Смолнескъ (ПВМ) и др.
Вариативность топонимов обусловлена, с одной стороны, неустойчивостью топонимических номинаций (собственно русские топонимы), с другой стороны, существенными различиями фонетической, морфологической и структурной систем языков-источников и языка-преемника. В данном случае целесообразно говорить об историко-географической парадигме топонима, которая подразумевает совокупность всех исторических вариантов названия, связанных с одним и тем же топообъектом.
Наименования физико-географических объектов в древнерусских текстах, как правило, состояли из двух сигнификативно и функционально различных компонентов: топонима и географического детерминатива или термина. По традиции в древнерусском языке географический термин находился в постпозиции и был весьма прочно «привязан» к топониму. У русских здесь дело не в известности иноязычного топообъекта (как правило, имеющего терминоуказатель), а по причине особенностей самосознания и письменной культуры: Гаваонъ (ХИД) // Гаваонъская гора (ХИД), Галилея (ХИД) // Галилейская земля (ХИД), Декаполь (ХИД) // Декаполий градъ (ХИД), Кипръ (ХИД) // Кипрьскии островъ (ХИД) // Кипръ островъ (ХИД), Ростовъ (ПВМ) // Ростовъ городъ (ЖФП), Февронъ (ХИД) // Февроньская гора (ХИД) // Хевроньская гора (ХИД) // Хевронъ (ХИД) и др.
Любопытно, что попытки осмысления значения географических названий находят отражение в самих памятниках. Так, в «Хожении» игумена Даниила даны этимологические комментарии к целому ряду географических названий: «. гора высока велми и велика зело, и снези на ней лежат чрес лето; имя горе той Ливан; на той горе раждается ливанъ и темианъ белый» (ХИД, 94) (адаптированный древнерусский текст), «А оттуда есть близь был домъ Марии Магдалыни, ту ицели ю Христос от 7-ми бесовъ; и то ся место зоветь Магдалия» (ХИД, 92), «А оттуда есть дострела вдалее до гроба Асафатова; и то есть былъ царь Июдейскъ и потому зоветься та дебрь Асафатова» (ХИД, 46), «...тогда свята богородица нарече имя месту тому Каламонии, еже ея протолкует «Доброе обителище» (ХИД, 54), «И есть около места того поле красно велми <... > и то ся место зоветь Агиапимина, еже протолкуется «Святаа паства» (ХИД, 66), «имя месту тому Спудий, иже ся протолкуеть Тщание богородично» (ХИД, 38). В ряде случаев древние авторы дают описание внешних особенностей и местоположения топообъекта: «Кипръ есть островъ великъ зело...» (ХИД, 30), «Есть же градок-отъ Акра на Велицем мори...» (ХИД, 102), «...вышьши бо есть всех Еленьскаа гора сущих горъ около Иерусалима» (ХИД, 48).
Образцы подачи антропонимического и топонимического материала в древнерусских текстах XI-XIII вв., сопровождающиеся исторической, энциклопедической и этимологической информацией, позволяют судить о роли номинативных знаков в системе историко-культурных представлений эпохи. Обширный оними-
ческий материал, содержащийся в памятниках Киевского периода, свидетельствует о необходимости комплексного лексикографического описания различных разрядов русской ономастической лексики в начальный период её формирования.
ЛИТЕРАТУРА
ЖАН: «Житие» Александра Невского // Памятники литературы Древней Руси: XIII в. / под общ. ред. Л. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 426439.
ЖАС: «Житие» Авраамия Смоленского // Памятники литературы Древней Руси: XIII в. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 66-105.
ЖФП: «Житие» Феодосия Печерского // Памятники литературы Древней Руси: XI-XII в. — М.: Худож. лит., 1978. — С. 304-391.
МДЗ: «Моление» Даниила Заточника // Памятники литературы Древней Руси: XII в. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 389-400.
НТЕС: Наставление тверского Епископа Семена // Памятники литературы Древней Руси: XIII в. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 464-465.
Никонов В. А. Русская адаптация иноязычных личных имён // Ономастика. — М.: Наука, 1969. — С. 54-78.
ПВМ: «Поучение» Владимира Мономаха // Памятники литературы Древней Руси: Х^ХП в. — М.: Худож. лит., 1978. — С. 392-413.
ПКС: Послание Климента Смолятича // Памятники литературы Древней Руси: XII в. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 283-290.
ППЧ: Поучения к простой чади // Памятники литературы Древней Руси: XII в. — М.: Худож. лит, 1980. — С. 401-408.
ПЯЧДБ: Послание Якова-черноризца к князю Дмитрию Борисовичу // Памятники литературы Древней Руси: XIII в. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 456-463.
СЗБ: «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона. Первая редакция «Слова» (Список С-591) // МолдованА. М. Слово о законе и благодати Илариона. — Киев, 1984. — С. 78-100.
СМВ: «Слово» Моисея Выдубицкого // Памятники литературы Древней Руси:
XII в. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 409-412.
СМС: Слово о Меркурии Смоленском // Памятники литературы Древней Руси:
XIII в. — М.: Худож. лит., 1981. — С. 204-209.
СПИ: «Слово о полку Игореве» // Памятники литературы Древней Руси: XII в. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 373-388.
ССВ: «Слова» Серапиона Владимирского // Памятники литературы Древней Руси: XIII в. М.: Худож. лит., 1981. — С. 440-455.
Суперанская А. В. Словарь русских личных имён. — М.: Эксмо, 2004. — 544 с.
Фролов Н. К. Избранные работы по языкознанию: в 2 т. — Тюмень: ТюмГУ 2005.
Фролов Н. К. Энциклопедический аспект антропонимической терминологии // Энциклопедическая наука: опыт прошлого и проблемы современности: мат-лы III Всерос. науч.-практ. конф. — Тюмень: ТюмГУ, 2009. — С. 101-106.
ХИД: «Хожение» игумена Даниила // Памятники литературы Древней Руси: XII в. — М.: Худож. лит., 1980. — С. 25-116.
