CC BY
39
Каткова И.П., Катков В.И.
ДОСТУПНОСТЬ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ: ЦЕЛИ И РЕАЛИИ
В Политической декларации, принятой на сессии Генераль-н ой Ассамблеи ООН в 2011 г. и поддержанной представителями всех стран мира, получила отражение высокая оценка социально-политической и экономической значимости профилактики и борьбы с неинфекционными заболеваниями (НИЗ). Они признаны как серьезная угроза для устойчивого развития мирового сообщества в XXI веке, ослабляющая его здравоохранительный потенциал. В материалах ООН и других международных организаций [1. С. III, VI-XII] подчеркивается, что в мире ни одно правительство не может позволить себе далее медлить с принятием активных высокоэффективных по затратам государственных мер, защищающих население от причин поражения НИЗ, особенно характерного для малоимущих и беднейших слоев.
При этом отмечается, что если не произойдет в течение ближайших 20-ти лет значительного снижения распространенности НИЗ, то потери глобальной экономики могут составить более 30 трлн. долл. США, что эквивалентно 48% мирового ВВП в 2010 г.
Эти проблемы актуальны и для нашей страны: в 2012 г. общая смерт-
ность населения в 86% случаев была связана с неинфекционными заболеваниями. При этом доля умерших до 70 лет среди мужчин составила 52% и 24% — среди женщин. Аналогичные показатели в странах Западной Европы значительно ниже: 28-34% и 1521%, соответственно. Вероятность смерти для жителей России от 4-х основных групп неинфекционных заболеваний в возрасте от 30 до 70 лет равна 30%. Для стран Западной Европы этот показатель составлял 10-12%, а для Мексики, Бразилии и Китая — 16-19%.
Чрезвычайно высока и вероятность смерти населения нашей страны от всех причин в возрасте до 70-ти лет. Так, в 2012 г. из каждых 100 новорожденных мальчиков доживут до 70-ти лет — 26, а из каждых 100 новорожденных девочек — 60. В то же время в Бразилии их число составляло 47 и 64, в Мексике — 53 и 64, в Англии — 68 и 78, соответственно [2].
Известно, что значительную часть (30-80%) причин преждевременной смерти, от таких заболеваний как онкологические, сердечнососудистые, диабет, хронические респираторные, можно предотвратить за счет реализации эффективных со-
циально-профилактических мер, направленных на устранение факторов риска (курение, алкоголь, гиподинамия и ожирение) и уменьшения социального неравенства и бедности, продуцирующих их появление.
Поэтому высокий уровень экономического ущерба от неинфекционных заболеваний в настоящее время рассматривается как следствие неэффективности реализуемых в странах социальных, экономических и здравоохранительных стратегий и служит обоснованием для их пересмотра и корректировки.
Экономические потери, обусловленные смертностью в трудоспособном возрасте, стали одним из основных препятствий на пути развития российских регионов, что, однако, не вызывает должной обеспокоенности со стороны правительства. Анализ потерянных лет потенциальной жизни вследствие преждевременной смертности от болезней сердечнососудистой системы, злокачественных новообразований и смертности от внешних причин населения в трудоспособном возрасте в 82 субъектах РФ, проведенный в 2013 г. группой сибирских ученых [3], показал, что во многих из них складывается весьма тревожная ситуация в реализации региональных программ охраны здоровья населения.
Величина упущенной экономической выгоды вследствие высокой смертности населения в трудоспособном возрасте составила в 2010 г. в Сахалинской области 102,5 млрд. руб., в Тверской области — 44,5 млрд. руб. и 26,6 млрд. руб. — в Новгородской области. В то же время в Москве потери составили 803,6 млрд. руб. Такие потери выше уровня государственных расходов на здравоохранение Москвы более, чем в 4 раза (9,4% от
ВРП Москвы), а в Сахалинской достигает 6,7 раз, Тверской — 4,6 раз и Новгородской области — и 5,4 раза. Доля общих потерь ВРП в 2010 г. от всех групп причин смертности для каждой из этих областей составила 20-21%.
В связи с отмеченным выше необходимо обратить внимание на динамику показателя ожидаемой продолжительности жизни (ОПЖ) в РФ и ряде развивающихся стран [4]. Так, в 1960 г. ожидаемая продолжительность жизни в нашей стране, составлявшая 66,2 лет, была выше, чем в Мексике, Бразилии и Китае. В 2013 году ОПЖ в этих странах превысила российский уровень на 3,9 лет, на 4,3 лет и на 4,7 лет, соответственно (табл. 1).
В настоящее время чрезвычайно важно для нашей страны понимание того, что успехи экономического развития многих развивающихся стран так же, как и ранее западноевропейских, тесно связаны с улучшением здоровья населения и эффективностью проводимых реформ в области здравоохранения. Причем на этот процесс оказали большое влияние результаты исследования Комиссии по макроэкономике и здоровью ВОЗ, опубликованные в 2001 г.1
Они наглядно проиллюстрировали, что нарастающие в беднейших слоях населения риски заболеваемости, преждевременной смертности, обусловленные НИЗ, способны ухудшать положение семей и становятся
1 Макроэкономика и здоровье: инвестиции в здоровье в целях экономического развития. Доклад Комиссии по макроэкономике и здоровью. ВОЗ. Женева. 2001. 233 с. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://apps.who.int/ iris/handle/10665/86021 (по состоянию на 15.09.2014)
главными препятствиями на пути быть успешно осуществлен за счет прогрессивного развития этих стран. увеличения инвестиционной привле-В то же время, как следует из докла- кательности здравоохранения. да, рост благополучия этих стран, мог
Таблица 1
Ожидаемая продолжительность жизни в РФ и ряде развивающихся стран в 1960 г. и 2013 г.
Страны Ожидаемая продолжительность жизни, лет
1960 г. 2013 г.
население мужчины женщины население мужчины женщины
Мексика 57,5 55,8 59,2 74,6 71,7 77,4
Бразилия 54,7 52,8 56,6 75 71,3 78,6
Китай 43,5 41,9 45,1 75,4 74,1 76,7
Индия 41,4 42,3 40,4 66,5 64,7 68,3
Индонезия 44,8 42,6 46 70,9 68,8 72,9
Россия 66,2 62,1 70,2 70,7 65,1 76,3
Источник: [4].
Понимание всей серьезности обстоятельств роста бремени НИЗ для перспектив развития побудило руководство сорока развивающихся стран обратиться в ВОЗ с предложением разработать программу, которая могла бы реально помочь им в изменении сложившегося положения [5].
В результате в 12 странах реализация стратегических задач программы ВОЗ была признана успешной, к их числу относятся Китай, Индия, Бразилия, Мексика, Шри-Ланка. Признано, что решающую роль в успешности реформирования здравоохранения и в улучшении здоровья населения сыграло обеспечение всеобщей доступности медицинской помощи, опирающееся на увеличение государственных расходов и резкое сокращение платных медицинских услуг для беднейших слоев населения.
В отличие от нашей страны, Китай выбрал более умеренный путь либерализации экономики, что способствовало успешности ее становления. Однако избежать ошибочного, как теперь становится все очевиднее, подхода к развитию национального
здравоохранения на условиях рыночных отношений, и при этом экономить на государственных расходах, как это имеет место и в нашей стране, им не удалось.
Вследствие этого в Китае оказание медицинских услуг фактически стало платным. Это привело к тому, что многие домохозяйства стали испытывать катастрофические проблемы с жизнеобеспечением и нереализованными потребностями в медицинской помощи, особенно, среди беднейших слоев населения. В общем бюджете здравоохранения доля средств населения увеличилась с 46,4% в 1995 г. до 64% в 2002 г.
Понимая, что в ближайшие 15 лет в Китае все более важную роль в обеспечении экономического роста будет играть производительность труда, одним из факторов которой является здоровье и трудоспособность рабочей силы, Правительство страны в 2002 г. приняло решение о реализации комплексной стратегии по укреплению роли государства в развитии здравоохранения. Планируется к 2020 г. сократить долю личных
средств населения в общем бюджете здравоохранения до 20%. В 2013 г. она составляла 33,9%, при этом доля частного (добровольного) страхования выросла с 1% в 2000 г. до 8% в 2013 г.
Получившая признание и успешно реализованная на практике в Западной Европе и ряде быстро развивающихся стран мира новая межведомственная стратегия развития здравоохранения послужила концептуальной основой признания высокой социально-политической значимости обеспечения всеобщей доступности медицинской помощи для населения. Она призвана нивелировать неблагоприятное влияние рынка на справедливое обеспечение населения жизненно важными услугами здравоохранения.
Однако прогресс в деятельности правительств ряда стран по реализации Политической декларации ООН по профилактике и борьбе с НИЗ (2011 г.) на международном уровне признается недостаточным. Чтобы стимулировать эту деятельность было предложено к 2013 г. разработать многосекторальные планы и стратегии, глобальный мониторинг реализации которых начнется с 2015 г.
Типичной причиной отсутствия позитивных тенденций к снижению распространенности НИЗ стал недостаточный уровень инвестиций в здравоохранение [1. С. III, VI-XII]. Его характерные проявления:
• затрудненный доступ к базовым услугам медико-санитарной помощи,
• недостаток лекарственных средств и лабораторных исследований,
• ненадлежащие методы клинической практики.
Из-за ограниченного доступа па-
циенты поздно обращаются за лечением, что вызывает неприятные последствия и необходимость в дальнейшем оплачивать дорогостоящие медицинские услуги из собственных средств.
С точки зрения экспертов ВОЗ, существуют несколько причин, по которым те или иные страны не делают расходы на здравоохранение приоритетом своей бюджетной политики. Часть из них носит финансовый характер, часть — политический, в некоторых случаях деятельность министерства здравоохранения считается экономически неэффективной. Приоритетность программ здравоохранения отражает степень заинтересованности правительства в здоровье нации.
Разразившийся в последние годы глобальный экономический кризис, сопровождается ухудшением здоровья населения и ростом потребности в медицинской помощи. Он обострил проблемы финансовой устойчивости здравоохранения за счет сокращения его государственного финансирования. Эти обстоятельства способствуют ограничению возможностей справедливого и равного доступа граждан к необходимой медицинской помощи, особенно для наименее социально защищенных слоев населения. Потому остро встал вопрос о необходимости разработки и введения мониторинга в обеспечении справедливого доступа для населения к качественным и эффективным государственным услугам здравоохранения.
Сокращение государственных расходов на здравоохранение приводит к снижению охвата населения медицинскими услугами, а также ведет к повышению доли личных платежей граждан в бюджете здравоохранения. Вследствие этого обраще-
ние за медицинской помощью переносится на более поздние сроки, способствуя росту распространенности заболеваний.
Результаты первого глобального мониторинга прогресса в обеспечении всеобщей доступности медицин-
ской помощи населению свидетельствуют о четкой зависимости доли оплаты медицинских услуг населением из собственных средств в финансировании здравоохранения от уровня экономического развития страны [6. Р. 41-43] (табл. 2).
Таблица 2
Доля средств граждан в финансировании здравоохранения ряда развитых и развивающихся стран в 2002 г. и 2013 г. (в % от общего бюджета здравоохранения)
Регионы и группы стран по уровню валового национального дохода.на душу населения Число стран Доля средств граждан в общем бюджете здравоохранения, %
2002 г. 2013 г.
В целом по миру 189 35,6 32,1
Восточная Азия и Тихоокеанского региона 24 31,4 27,5
Европа и Центральная Азия 28 39,2 37,1
Латинская Америка и страны Карибского региона 32 35,3 33,3
Ближний Восток и Северная Африка 19 38,9 33,8
Южная Азия 8 52,4 50,3
Страны Африки к Югу от Сахары 47 42,7 36,1
Группы стран по уровню доходов
Страны ОЭСР с высоким уровнем 31 18,8 17,9
Страны с низким уровнем 32 52,7 42,3
Страны с нижним средним уровнем 48 42,2 40,4
Страны с высшим средним уровнем 54 33,4 29,7
Страны с высоким уровнем 55 22,4 21,5
Источник: [6. Р. 41].
Для стран с низким уровнем валового национального дохода (ВНД2) на
2 Страны сгруппированы по уровню ВНД на душу населения. По состоянию на 1 июля 2013 года устанавливаемые Всемирным банком категории доходов по уровню ВНД на душу населения выглядят следующим образом: страны с низким уровнем доходов: 1 035 долл. США и ниже; страны с доходами ниже среднего уровня: 1 036-4 085 долл. США; страны с доходами выше среднего уровня: 4 086-12 615 долл. США; страны с высоким уровнем доходов: 12 616 долл. США и выше. В таблицы классификации включены все страны-члены Всемирного банка, а также все прочие страны и территории с населением свыше 30 000 человек. Важнейшим изменением в классификации 2013 года (2014 фин.г.) является переход Российской Федерации в группу стран с высоким уровнем дохода. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.worldbank.org/ru/news/press-
душу населения характерно наибольшее снижение доли платежей населения в общих расходах на здравоохранение. Если в 2002 г. она составляла 52,7%, то к 2013 г. ее уровень снизился до 42,3%, что отражает понимание руководством стран сложившихся взаимосвязей здоровья населения и экономического роста.
Доля средств граждан в финансировании здравоохранения была самой высокой в 8 странах Южной Азии в 2013 г. — 50,3%. Вопреки общемировому тренду сокращения использования средств граждан для оплаты медицинских услуг наша страна,
release/2013/07/02/new-country-classification (по состоянию 15.09.2014)
можно сказать, «сбилась с курса»: в 2013 г. российские граждане финансировали здравоохранение на паритетных началах с государством.
В РФ за период 1995-2013 гг. доля собственных средств населения в финансировании здравоохранения уве-
личилась с 16,9 до 48,0%, в то время как в Бразилии произошло ее снижение с 38,7 до 29,9%, в Китае — с 46,4 до 33,9%, в Индии — с 66,7 до 58,2%, ЮАР — с 14,1 до 7,1%. (табл. 3).
Таблица 3
Доля средств населения в финансировании здравоохранения ряда развитых и развивающихся стран в 2013 г. и предшествующий период (в % от общего бюджета здравоохранения)
Страна Предшествующий период 2013 г
Нидерланды 8 (2003 г.) 5,3
Англия 12,4 (1997 г.) 9,9
Франция 7,4 (2003 г.) 6,7
США 14,3 (2003 г.) 12,3
Финляндия 7,4 (2003 г.) 6,7
Италия 27,7(1995 г.) 22,1 (2014 г.)
Бразилия 38,7(1995 г.) 29,9
Китай 46,4(1995 г.) 33,9
Индия 66,7(1995 г.) 58,2
Индонезия 46,6(1995 г.) 45,8
Россия 16,9(1995 г.) 48,0
Южная Африка 14,6(1995 г.) 7,1
Источник: [4].
Аналогичные тенденции в обеспечении всеобщей доступности медицинской помощи для населения и сокращения использования личных средств граждан для оплаты услуг здравоохранения характерны и для США: за период 2003-2013 гг. доля средств населения снизилась с 14,3 до 12,3%. Такая же тенденция наблюдается и во многих странах Западной Европы [4].
Среди стран ОЭСР Нидерланды в 2013 г. имели самый высокий уровень отчислений на здравоохранение — 9,7% от ВВП. Это способствовало достижению и самого низкого уровня привлечения личных средств граждан, которые составили в общем объеме финансовых средств здравоохранения 5,3%, что ниже уровня аналогичного показателя во Франции — 6,7%, в Великобритании — 9,9%.
В России оплата услуг здравоохранения населением в 2013 г. составила 793$ на душу. Это ниже, чем в Швейцарии, США, Корее и Норвегии, равнозначно уровню оплаты этих услуг гражданами в Австрии, но выше чем в других странах ОЭСР.
Важно понимать, что высокий уровень использования личных средств семей в РФ для оплаты медицинской помощи является своеобразным стимулом развития теневого рынка медицинских услуг в недрах государственной системы здравоохранения. Неофициальная оплата услуг никак не учитывается, не оформляется и не значится в отчетности медучреждений. Она ограничивает доступность медицинских услуг для семей с низким социально-экономическим статусом и, по сути, скрывает проблемы недофинансирования
отрасли, снижает эффективность реформирования системы здравоохранения. Теневая составляющая оказалась основательно вплетенной в источники финансирования российского здравоохранения, что является беспрецедентным случаем среди развитых стран.
Анализируя проблемы финансового обеспечения здравоохранения в российских регионах, ряд экспертов выявили закономерность: чем ниже уровень государственного финансирования (характерного для беднейших районов страны), тем более высокий уровень распространения практики как формальных, так и неформальных платежей [7. Р. 347-384].
Обследование Росстата3 (2011 г.) среди взрослого населения позволило выявить ряд закономерностей, раскрывающих проблемы неэффективности российского здравоохранения. Так, по мере ухудшения состояния здоровья населения происходит параллельный рост числа лиц с неудовлетворенными потребностями в медицинской помощи и увеличение числа лиц, имеющих хронические заболевания, с 14,3% в возрасте 15-19 лет до 31,9% в возрасте 45-54 лет и до 64,9% среди лиц старше 70-ти лет.
При этом, растет число лиц, не обращавшихся в медицинские учреждения при наличии потребности в медицинской помощи (соответственно 27,1, 46,5 и 55% для тех же возрастных групп), характерно увеличение числа отказов пациентов от необходимой медицинской помощи,
3 Комплексное наблюдение условий жизни населения 2011 год, Оценка состояния здоровья [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population /urov/kn-ujn/tab/3-10_1-50.doc. (по состоянию на 15.06.2014).
обусловленных как недоверием к медицинским учреждениям, так и отсутствием полностью или частично средств, в том числе для приобретения лекарств. Только 4,4% опрошенных имеет возможность бесплатного приобретения лекарства или по льготной цене. В то же время число лиц, принимающих лекарственные средства ежедневно, составляет 18,7%, а при заболеваниях или обострениях — 65%.
Следствием этого являются рост потребности в услугах скорой медицинской помощи. По данным обследования каждый 3-4-й респондент имел по два и более случаев госпитализации, средняя длительность лечения в каждом третьем случае составляла более 21 дня.
Сформировавшийся уровень неудовлетворенных потребностей в медицинской помощи в нашей стране чрезвычайно высок: для городских и сельских жителей составляет более 42%. Необходимо отметить, что для городов с численностью населения от 100 тыс. до 250 тыс. человек, среди лиц, не обращавшихся в медицинские учреждения при наличии потребности в медицинской помощи, характерна наибольшая неудовлетворенность деятельностью медицинских учреждений (51,8%), а также наибольшее число отказов от получения необходимой медицинской помощи (15,4%) из-за невозможности ее оплаты. Это значительно выше, чем в городах с большой численностью населения (1 млн. человек и более). Аналогичные результаты были получены и в ходе реализации международного проекта «Партисипаторный подход к снижению бедности: механизм общественного участия». Обследование населения малых городов Нижегородской области проводилось
Н-НГУ им. Н.И. Лобачевского совместно с ИСЭПН РАН в 2012 г [8. С. 85105].
Обследование домохозяйств, проведенное сотрудниками ИСЭПН РАН и ЮФУ в Ростовской области в 2013 г. с целью выявления лишений в социальных услугах среди бедных домо-хозяйств, показало: среди бедных до-мохозяйств отказ от визита к врачу из-за нехватки денег имел место в 33,3% случаев, в таких домохозяй-ствах отказывались и от покупки лекарств. И в группе небедных семей необходимость оплаты услуг здравоохранения в каждом 4-ом случае приводила к отказу от них [9]. Эти факты иллюстрируют высокий уровень коммерциализации услуг в сфере здравоохранения, что практически вызывает исключение из нее отдельных групп населения.
Подверженность стран эпидемиям неинфекционных заболеваний во многом зависит от проводимой транснациональными компаниями агрессивной глобальной маркетиза-ции товаров и услуг, свойственных нездоровому образу жизни. При этом скорость проникновения в повседневные нормы и жизнедеятельность людей этих стереотипов поведения предопределяется степенью заинтересованности политических и экономических национальных элит в совместной деятельности.
Это ведет к снижению уровня государственного контроля и суверенности стран.
Необходимо отметить, что движущей силой успешности функционирования здравоохранения в странах Европейского Союза (ЕС) до сих пор является неприемлемость развития рыночных отношений в рамках системы государственного здравоохранения, что нашло отражение в
Договоре о Европейском Союзе. В нем, в частности, закреплено, что важнейшими общими ценностями и принципами систем здравоохранения ЕС являются обеспечение полного охвата населения медицинским обслуживанием, солидарность в финансировании, равенство доступа к медицинской помощи и высокое качество медицинского обслуживания [10. Р. ХУ-ХУ1, 24-28].
Обобщая опыт реформирования здравоохранения, эксперты ЕС отмечают, что только государственное финансирование способствует экономической эффективности систем здравоохранения и обеспечивает равенство в доступности медицинских услуг, защищая население от финансовых рисков, связанных с необходимостью оплаты медицинских услуг в момент обращения за медицинской помощью. При частном же финансировании покрытие рисков отсутствует или является неполным, что обычно связано с ухудшением здоровья.
Главное различие в подходах к реформированию здравоохранения заключается в сформировавшихся противоречивых оценках роли государства при реализации политики финансирования и управления здравоохранением.
В качестве надежного обеспечения всеобщей доступности для населения медицинских услуг выделяется государственное финансирование программ охраны здоровья на фоне значительного сокращения личных средств граждан в бюджетах здравоохранения.
Однако для нашей страны стало характерным внедрение в систему государственных учреждений здравоохранения либеральных рыночных отношений. Они привели к неблагоприятной тенденции рассмотрения
медицинских услуг не в качестве общественного блага, а как «потребительский товар», которым можно торговать на «открытом рынке».
Чтобы пояснить эти обстоятельства, необходимо вернуться к их истокам в 90-х годах прошлого века. Основываясь на аналитической оценке экспертов ПРООН [11. Р. 21-22], необходимо отметить, что конечной целью реализуемой в этот период так называемой шоковой терапии было в срочном порядке убедить общество в необходимости перехода на рыночные отношения всех отраслей народного хозяйства, включая и социальную сферу.
Проведенное в нашей стране стремительное замещение плановой экономики на рыночную, является убедительным свидетельством того, что главной целью шоковых реформ при поддержке иностранных консультантов стало политическое низвержение советского государства, а не модернизация его экономических основ. Государственная собственность при этом рассматривалась не просто как лишний участник рыночных преобразований переходного периода, а как основное препятствие, стоящее на этом пути.
В связи с этим, по мнению реформаторов, всеобщая доступность социальных услуг, включая и здравоохранение, в условиях развития рыночных отношений стала рассматриваться как излишние траты, которых необходимо избежать.
Результаты исследования
Г.Э. Улумбековой [12] позволяют увидеть не только естественные для «постшокового периода» общность и параллели в развитии рыночных отношений в системах здравоохранения РФ и США, но и вычленить появившиеся в последние годы очевидные
отличия в оценках перспективности ролей «рынка» и государства для нахождения дальнейшего баланса в целях обеспечения процессов повышения доступности услуг и качества медицинской помощи населению.
Речь идет о том, что в то время, как в России с 1990-х гг. продолжается тенденция ослабления роли государства в финансировании и управлении здравоохранением, в США — наоборот: после 70-ти лет существования рыночных отношений в здравоохранении принят пакет документов по реформированию здравоохранения, направленный на усиление роли государства.
Дальнейшая коммерциализация здравоохранения признана концептуально неэффективной.
Для сторонников развития здравоохранения на основе рыночных отношений в нашей стране необходимо понимание всей серьезности последствий неэффективности такого пути:
• нерегулируемые цены на медицинских услуги,
• неэффективный и неконтролируемый рост расходов на здравоохранение за счет средств граждан,
• дезинтеграция процессов оказания медицинской помощи пациентам в условиях свободного выбора врача обшей практики,
• отсутствие единых стандартов и преемственности в лечении пациентов в амбулаторных и стационарных условиях, ведущих к дублированию лечебных и диагностических процедур.
В заключение необходимо отметить, что для российского правительства чрезвычайно важно понимание того, что, как отмечает Н.М. Римашев-ская [13. С. 9-19], проводимая им нео-
либеральная политика является сдерживающим фактором позитивных перемен в жизнедеятельности современного российского общества, а это вызывает проблемы в реализации принципа социального государства, закрепленного в действующей Конституции России.
В связи с этим принятие управленческих решений по развитию здравоохранения должно проводиться с учетом сформировавшегося общемирового тренда рассмотрения здоровья населения как важнейшего национального ресурса, от масштабов которого зависит не только достижение реального благополучия и укрепление социальной сплоченности общества, но и рост конкурентоспособности национальной экономики не
только в настоящее время, но и в будущем.
Принято считать, что здравоохранение является зеркалом, отражающим фундаментальные, социальные и гуманистические ожидания населения, вбирающие в себя господствующие в обществе нормы и ценности. В случае с российским здравоохранением, вобравшим в себя либеральные рыночные ценности, на основе которых развивается его неконтролируемая коммерциализация, «зеркало оказалось кривым». Поэтому необходимо добиваться, чтобы российское здравоохранение переориентировалось на выполнение гуманистической роли стать в обществе «стимулирующей прививкой», укрепляющей социальные основы его жизнедеятельности.
Литература
1. Доклад о ситуации в области неинфекционных заболеваний в мире 2014. Достижение девяти глобальных целей по НИЗ, общая ответственность. — ВОЗ. 2014.
2. Country statistics and global health estimates by WHO and UN partners / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.who.int/gho/en/Last updated: January 2015(по состоянию на 10.09.2015).
3. Коробицын Б.А., Куклин А.А., Никулина Н.Л. Ущерб от основных причин смертности для субъектов РФ и оценка приоритетов по увеличению продолжительности жизни. // Народонаселение. — 2014. — № 3. — С. 42-56.
4. The database OECD Health Statistics 2015. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=HEALTH_STAT.
5. Трудный выбор. Инвестиции в здравоохранение для целей развития. Национальный опыт реализации последующих мер по рекомендациям Комиссии по макроэкономике и здоровью. — ВОЗ, 2006. — 117 с.
6. Tracking universal health coverage: first global monitoring report. — World Health Organization, 2015. — 98 p.
7. Implementing Health Financing Reform. Lessons from countries in transition. Edited by Joseph Kutzin, Cheryl Cashin, Melitta Jakab / WHO. 2010. On behalf of the European Observatory on Health Systems and Policies. Printed in the United Kingdom / (ISBN 978 92 890 4211 6). — 425 p.
8. Партисипаторный подход в повышении качества жизни населения: Монография Под ред. Н.М. Римашевской, Н.Н. Ивашиненко — Нижний Новгород: Н-НГУ, 2013. — 268 с.
9. Корчагина И.И., ПрокофьеваЛ.М., Попова Р.И. Немонетарное измерение бедности и социальной уязвимости населения России // Народонаселение. — 2015 — № 1 — C. 83-88.
10. Sarah Thomson, Thomas Foubister, Elias Mossialos. Financing health care in the European Union. Challenges and policy responses / WHO 2010 on behalf of the European Observa-
tory on Health Systems and Policies. Printed in the European Union/ (ISBN 978 92 890 4165 2). — 224 p.
11. The human development report 2013. The rise of the South: human progress in a diverse world. UNDP. 2013. — 216 p.
12. Улумбекова Г.Э. Реформа здравоохранения США: уроки для России. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://demoscope.ru/weekly/2013/0539/analit04.php. (сост. 15.07.2014).
13. Римашевская Н. Человек и реформы: секреты выживания. — М.: ИСЭПН РАН, 2003. — 390 с.
Bibliography
1. Doklad o situatsii v oblasti neinfektsionnykh zabolevaniy v mire 2014 Dostizheniye devyati global'nykh tseley po niz, obshchaya otvetstvennost' VOZ [On the Situation in the Sphere of Noncommunicable Diseases in the World 2014. Achievement of 9 Global Tasks Relating to Noncommunicable Diseases, Common Responsibility. World Health Organization Report]. 2014.
2. Statistika po stranam i global'nyye otsenki zdorov'ya VOZ i OON partnerov [Country statistics and global health estimates by WHO and UN partners]. Available at: http://www.who.int/gho/en/ Last updated January 2015(Accessed: 10 September 2015).
3. Korobitsyn B.A., Kuklin A.A., Nikulina N.L. Ushcherb ot osnovnykh prichin smertnosti dlya sub"yektov RF i otsenka prioritetov po uvelicheniyu prodolzhitel'nosti zhizni [Losses of the RF subjects from main death causes and assessment of the priorities for raising life expectancy]. Narodonaseleniye [Population]. 2014. No. 3. P. 42-56.
4. The OECD database on health statistics 2015. Available at: http://stats.oecd.org/Index. aspx?DataSetCode=HEALTH_STAT.
5. Trudnyy vybor. Investitsii v zdravookhraneniye dlya tseley razvitiya. Natsional'nyy opyt realizatsii posleduyushchikh mer po rekomendatsiyam Komissii po makroekonomike i zdorov'yu. VOZ [Difficult Choice. Investment to Health Care for the Purpose of Development. National Experience in Implementation of the Recommendations of the Commission on Macroeconomics and Health. World Health Organization]. 2006. 117 p.
6. Tracking Universal Health Coverage: First Global Monitoring Report. World Health Organization. 2015. 98 p.
7. Implementing Health Financing Reform. Lessons from Countries in Transition. Ed. by J. Kutzin, Ch. Cashin, M. Jakab. World Health Organization on behalf of the European Observatory on Health Systems and Policies. Printed in the United Kingdom. 2010. 425 p.
8. Partisipatornyy podkhod v povyshenii kachestva zhizni naseleniya [Participatory Approach to Raising the Population Quality of Life]. Eds. N.M. Rimashevskaya and N.N. Ivashinenko. Nizhny Novgorod. N-NGU [Nizhny Novgorod State University]. 2013. 268 p.
9. Korchagina L.L., Prokofieva L.M., Popova R.I. et al. Nemonetarnoye izmereniye bednosti i sotsial'noy uyazvimosti naseleniya Rossii [Non-monetary measure of poverty and social vulnerability of the Russian population]. Narodonaseleniye [Populaion]. 2015. No. 1. P. 8388.
10. Thomson S., Foubister Th., Mossialos E. Financing Health Care in the European Union. Challenges and Policy Responses. World Health Organization on behalf of the European Observatory on Health Systems and Policies. Printed in the European Union. 2010. 224 p.
11. The Rise of the South: Human Progress in a Diverse World. Human Development Report 2013. UNDP. 2013. 216 p.
12. Ulumbekova G.E. Reforma zdravookhraneniya SSHA: uroki dlya Rossii [Health reform in the USA: lessons for Russia]. Available at: http://demoscope.ru/weekly/2013/0539/ analit04.php. (Accessed: 15 July 2014).
13. Rimashevskaya N.M. Chelovek i reformy: sekrety vyzhivaniya [Person and Reforms: the Secrets of Survival]. Moscow. ISEPN RAN [Institute of Socio-Economic Studies of Population RAS]. 2003. 390 p.
