Научная статья на тему 'Достоверность как междискурсивная категория'

Достоверность как междискурсивная категория Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
290
64
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Достоверность как междискурсивная категория»

Энциклопедия «Дискурсология»

темы, суммирующие событийный материал того или иного дела, подлежащего судебному рассмотрению. На уровне структурной организации события преступления крупные функции образуют доминантный уровень, содержащий придоминантные узлы, которые в свою очередь могут предполагать следующий уровень развёртывания сюжета. Конкретизация доминанты на первом уровне связана с действиями, направленными на промежуточное достижение цели. Второй уровень конкретизации связан с тактико-техническими операциями, которые приспосабливают действие к конкретным условиям достижения цели. Они позволяют ответить на вопрос как, каким образом осуществляется убийство, кража, захват заложника в конкретном случае. Например, похищение человека раскладывается на такие узловые сцены, как захват жертвы - её перемещение из одного места в другое - последующее удержание с ограничением свободы действий в течение неопределённого промежутка времени. В свою очередь каждая сцена предполагает разложение её номинанта на ряд вариативных конкретизирующих его образований: Захват: Блокирование автомобиля жертвы —»Нападение —»Принуждение силой (илиугрозой оружия) покинуть автомобиль —► Пересаживание в автомашину похитителей. Сюжетное развёртывание, в данном случае, возможно благодаря тому, что действие, обозначаемое глаголом похищать не элементарно, сопряжено с рядом конституирующих его активных действий и не единственным способом осуществимо. Развёртка события в нарративных структурах судебного дискурса (в отличие от художественного) детерминирована относительно жёстко и конкретизация действия на каждом уровне его развёртывания не безгранична, как и количество самих уровней. Это обусловлено тем, что действие выступает как независимое от элементарных действий, если последние не выполняют по отношению к нему юридически конституирующей роли. Предел свёртывания события - условное обозначение числами и буквами, указывающими на статью закона, нарушение которого вменяется в вину. Каждый придоминантный узел вместе со своими зависимыми образует целостную и относительно автономную синтаксическую группу.

Линейная организация событийного материала ведётся по придоминатным узлам по принципу фразового нанизывания всех нижестоящих функций, когда каждая фраза по смыслу задаётся предыдущей и определяет последующую, что продиктовано намерением говорящего раскрыть тему и связать текст события в единое целое.

Увязывание событийного материала происходит в соответствии с законами композиционного построения рассказа. К базовым типам композиции, используемым в судебном дискурсе, относятся линейная и фрагментарная. Любая акциональная последовательность может быть разбита на множество отдельных кадров различной крупности. Осуществляя такую разбивку, стороны по делу проводят аналитическую работу по формированию знания о событии. Рассмотрение события в целостности или по фрагментам - это также две противоположные тактики построения дискурса. Распространённым является мнение, что в судебном заседании рассказ, как в эстафете переданный по частям несколькими «своими» свидетелями, убедительнее, чем тот же рассказ, повторенный каждым из них. Построение, при котором событие рассматривается с разных точек зрения глазами нескольких лиц, «подобно тому, как деталь, доводимая до нужной формы, поочерёдно обрабатывается несколькими резцами, подаваемыми вращающейся обоймой», в теории повествования называют «револьверным» [Веллер, 2006]. Оно позволяет рассмотреть произошедшее и его участников как со стороны, так и изнутри, их собственными глазами. Судебный нарратив строится из нарративных линий различных участников дискурса (свидетелей, потерпевших, подсудимых); точки пересечения этих линий образуют факты, имеющие доказательственное значение.

Презентационные типы юридического нарратива могут быть миметическими (в диалогической форме отражающими юридический дискурс) и опосредованными (оформленными в виде повествования о юридически релевантном событии с позиции различных участвующих в дискурсе лиц).

Агональная природа судебного нарратива проявляется в коммуникативном поведении его различных типовых участников, находящихся

168

Энциклопедия «Дискурсология»

внутри или вовне по отношению к референтному событию. Внутренние участники события могут быть представлены как актанты юридической пропозиции, внешние участники формируют модальную рамку пропозиции и занимают одну из позиций - критик либо эмпатик.

Судебный нарратив развёртывается в соответствии с жанровым форматом дискурснопроцессуального события, включающим ситуативную, нормативную и интенциональную составляющие. Ситуативная составляющая представляет собой повторяющийся фрагмент коммуникативной практики (допрос, судебная речь), нормативная - сводится к деонтологиче-ской базе коммуникативного события (конвенции жанра, скрипты коммуникативного поведения), интенциональная составляющая заключается в речеактовой основе соответствующих жанров судебного дискурса. Наррация является действием, выражает перформативный аспект судебного дискурса (рассказывая о произошедшем, участник дискурса даёт показания). Особое значение придаётся правилам, по кото-

рым производится нарративное высказывание в ситуации взаимодействия и реализуется (посредством данного высказывания) юридически релевантная интенция.

Литература:

1. Александров, А.С. Введение в судебную лингвистику: монография / А.С. Александров. - Н. Новгород: Изд-во Нижегор. правовой академии, 2003 (а). - 420 с.

2. Барт, Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов / Р. Барт // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / под ред. Г. К. Косикова. -М.: Прогресс, 2000. - С. 196-238.

3. Бремон, К. Логика повествовательных возможностей / К. Бремон // Семиотика и искусствометрия. - М.: Мир, 1972.-С. 108-135.

4. Веллер, М.И. Технология рассказа / М.И. Веллер // Песнь торжествующего плебея. - М.: ACT Москва, 2006. - 368 с.

5. Женетт, Ж Границы повествовательности / Ж. Же-нетт // Фигуры. В 2 т. Т. 1. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998.-С. 60-281.

6. Олянич, А.В. Презентационная теория дискурса: монография / А.В. Олянич. - М.: Гнозис, 2007. - 407 с.

7. Roermund, G van. Law, Narrative and Reality. An Essay in intercepting politics / G. van Roermund. Den Haag: Kluwer Academic Publishers, 1997. - 252 p.

H.H. Панченко

ДОСТОВЕРНОСТЬ КАК МЕЖДИСКУРСИВНАЯ КАТЕГОРИЯ

Достоверность как междискурсивная категория имеет особенности в дискурсах различных типов: в научном, политическом, масс-медийном, религиозном, юридическом и др. Данная категория варьируется в дискурсивном пространстве на осях объективности - субъективности, рациональности - иррациональности, информативности - интерпретативности / воздействия / аффективности, точности - смысловой неопределенности, подлинности - подделки / правдоподобия, соответствия - несоответствия действительности.

Достоверность в научном дискурсе -гносеологический факт, фундаментальный принцип квалификации содержания научного знания, с одной стороны, конститутивный признак научного дискурса (рационального мышления) - с другой. Изучение реальности и установление закономерностей сопровожда-

ется удостоверением в их истинности. С одной стороны, достоверность выступает как структурный элемент научно-исследовательской деятельности, инвариант научного знания наряду с гипотезой, новизной ит.д. С другой, достоверность в научном дискурсе выступает в качестве критерия истинности, трактуя полученные результаты как соответствующие / не соответствующие действительности.

Религиозный дискурс концентрируется вокруг системообразующей, концептуальной доминанты «вера», приобщение к которой является основной целью религиозного дискурса. Достоверность в религиозном дискурсе выступает в качестве вторичной категории после понятия веры. Религиозный опыт может рассматриваться как особая разновидность познания, но в отличие от научной достоверности «высшая достоверность» религиозных догматов

169

Энциклопедия «Дискурсология»

сопровождается некритическим отношением, восприятие феноменов в качестве достоверных происходит без объективных оснований и доказательной базы. Достоверность в религиозном дискурсе - факт онтологический, духовная реальность принципиально не удостоверяема в научном смысле слова и не доказуема рациональным способом. Достоверность в научном и религиозном дискурсах варьируема на осях объективности - субъективности, рациональности - иррациональности, где научный дискурс тяготеет к полюсу объективности, рациональности, а религиозный - к крайней точке субъективности, иррациональности.

Проблема достоверности информации в политическом дискурсе осложняется тем, что «целый ряд характерных для него жанров и типов высказываний связан с таким видом содержания, которое в принципе не поддается верификации» [Шейгал, 2000, с. 190]. Искаженная реальность в политическом дискурсе формируется с помощью смысловой неопределенности, использования метафор, идеологических коннотаций и пропагандистских лозунгов, апеллирующих к общечеловеческим ценностям и правам человека, эвфемистических замен. Коммуникативное поведение политика, обусловленное борьбой за власть, стратегически сходно с манипулированием и обманом. Достоверность в политическом дискурсе обусловлена варьированием в рамках информативность - интерпретативность, информативность - аффективность, информативность - воздействие, точность - смысловая неопределенность.

Юридический дискурс предполагает необходимость подтверждения достоверности полученной в ходе дознавательнош процесса информации. Условием юридической коммуникации является точность обозначения, отсутствие смысловой неопределенности. Актуальной для юридического дискурса является реализация категории достоверности в таких специфических речевых поступках и жанрах, как клевета и (ложный) донос, располагающихся на стыке персонального и институционального дискурсов. Варьирование достоверности в юридическом дискурсе происходит в рамках шкалы подлинность - подделка, адекватность - несо-

ответствие действительности, достаточность -недостаточность доказательств / оснований для вынесения вердикта.

Для медицинского дискурса в целом «характерна тенденция к повышению достоверности информации путем устранения личностного (субъективного) начала» [Жура, 2008, с. 135]. Достоверность в медицинском дискурсе фокусируется на извлечении адекватной информации у пациента и предоставлении ему полной и точной информации о заключении и рекомендациях. Выбор стратегии информирования пациента оказывается под воздействием двух противоположно действующих интенций. Речь идет о нравственной аргументации, выборе между сообщением достоверной информации (соответствующей норме речевого действия), которая может повлечь за собой негативные для пациента последствия (эмоциональные, физические и т. д.), и недостоверности информации (соответствующей этической норме, что квалифицируется как неправда в интересах пациента), оправдываемой гуманистическими соображениями.

В массмедийном дискурсе проблема достоверности информации, в первую очередь, связана с такими категориями, как «информативность», «точность», «объективность». Достоверность информации в массмедийном дискурсе зависит от фактора надежности источника информации, включая способ и обстоятельства получения источником этой информации, и связанных между собой категорий информативности - интерпретативности, с одной стороны, и субъективности - объективности изложения - с другой.

Достоверность в рекламном дискурсе коррелирует с базовыми функциями информирования и воздействия. К особенностям рекламного дискурса также относятся императивность и побудительность, взаимодействующие с семантикой желательности и возможности. Впечатление правдивости содержания создается введением в контекст рекламы апелляции к авторитету / авторитетному мнению, аргументов «за» и «против» и других распространенных приемов воздействия на получателя. Воздействие в рекламе преследует цель повлиять на когнитивный (знания), аффективный (чувства), интенцио-

170

Энциклопедия «Дискурсология»

нальный уровень адресата - заставить поверить в достоверность информации и совершить внушаемое действие, чаще связанное с приобретением товара. Информация в рекламе не может быть объективной по определению, это всегда пристрастная информация. Субъективность, неопределенность, генерализация и манипуля-тивность рекламного текста рождают недоверие к рекламной информации и снижают уровень достоверности. В результате можно построить некоторую систему основных соответствий достоверного и недостоверного: событие/факт-оценка (квалификация) / интерпретация, знание - мнение, факт - фактоид и т. д.

Достоверность, представляя собой дискурсивное измерение, носит градуальный характер.

Специфика вариативности достоверности в том или ином типе дискурса обусловлена вариативностью реализующих ее категорий: точность, информативность, объективность, правдоподобие и выражается в рамках противопоставлений «информативность - интерпретативность», «точность - приблизительность» «объективность - субъективность», «подлинность - правдоподобие».

Л итератора:

1. Жура В. В. Дискурсивная компетенция врача в устном медицинском общении: дне. ... докт. филол. наук. - Волгоград, 2008. - 407 с.

2. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: монография. - Волгоград: Перемена, 2000. - 368 с.

ПУТНИК

В.М. Русаков

Центральный концепт Травелога (наряду с Путем, Приключением), имеет ярко выраженный архетипический характер, что проявляется в широком спектре воплощений, тесно связанных между собой: П. - это и путешественник, странник-паломник, искатель приключений, беженец, вождь движения и полководец, или просто юноша, получающий первые необходимые уроки жизни, взросления или мудрец, обуреваемый духовными исканиями. П. обретает всю полноту своих качеств в процессе совершения Пути и переживания Приключений, даже если единственным Приключением его является его жизнь. В мифологическом сознании субъективный характер П. не выделяется, снижается предписаниями рока, судьбы, предопределения (Ахиллес уходит на троянскую войну, потому что «героям так надо», должно поступать), в литературе научной субъективное начало тоже сдвигается на второй план по сравнению с содержательностью повествования и то лишь

из соображений защиты научного приоритета (открытия неведомого). Только в художественной литературе в полной мере раскрываются субъективная и субъективно-личностная сторона П.: он в Пути и через Приключения становится личностью, из персонажа становится героем, даже если не он, а его выбирает Путь - это все равно драма личности и Травелог показывает нам либо победу П. над Путем или трагическую участь П., побежденного, раздавленного Путем (беглец, бродяга, перекати-поле).

Литература:

1. Русаков В.М. Дискурс травелога: образ Пути и Путника в мировой культуре / Дискурс травелога. Сб. статей. Авт. - сост.: О.Ф. Русакова, В.М. Русаков. Екатеринбург, Издательский дом «Дискурс-Пи», 2009. С.131-139.

2. Толсгиков А.В., Кошелева О.Е. HOMO VIATOR // Одиссей: человек в истории. 2009: Путешествие как историко-культурный феномен. М.: Наука. 2010. С. 5-10.

3. Шубарт Х.Ф.Д., Легенда об Агасфере - «вечном жиде» / Под ред. и с предисл. М. Горького. П., 1919.

ПУТЬ

Один из центральных концептов в дис- или мнимом путешествии) наряду с Путником курсе травелога (повествования о реальном и Приключением. Архетипический характер

171

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.