CC BY
47самоуправление, будучи формой организации публичной власти, наиболее приближенной к гражданам, в основу своей деятельности прежде всего ставит интересы местного населения.
Список литературы
1. Европейская хартия местного самоуправления: принята в г. Страсбурге 15 октября 1985 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 36, ст. 4466.
2. Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: федер. закон от 06.10.2003 г. № 131-Ф3 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003. № 40, ст. 3822.
3. О внесении изменений и дополнений в Устав (Основной закон) Курской области: постановление Конституционного суда Российской Федерации по делу о проверке конституцион-
ности отдельных положений Устава (Основного закона) Курской области (в ред. закона Курской области от 22.03.1999 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2000. № 5, ст. 4943.
4. Михеева Т.Н. Особенности современного института местного самоуправления в Российской Федерации // Евразийский юридический журнал. 2012. № 2. С. 58-59.
5. Михеева Т.Н., Горнев Р.В. К вопросу о формировании общественных советов при органах местного самоуправления // Российская юстиция. 2015. № 8. С. 9-11.
6. Михеева Т.Н., Михеев Д.С. Форма взаимодействия общественных институтов с органами местного самоуправления // Правовое государство: теория и практика. 2011. № 1. С. 9-11.
7. Муниципальное право Российской Федерации: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. 672 с.
МОСКВИНА Светлана Владимировна - старший преподаватель кафедры конституционного и муниципального права. Межрегиональный открытый социальный институт. Россия. Йошкар-Ола. E-mail: [email protected].
MOSKVINA, Svetlana Vladimirovna - Senior Teacher of the Department of Constitutional and Municipal Right. Interregional Open Social Institute. Russia. Yoshkar-Ola. E-mail: [email protected].
УДК 343.985
ДОПРОС ЭКСПЕРТА И СПЕЦИАЛИСТА ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ ПО МОТИВУ НАЦИОНАЛЬНОЙ, РАСОВОЙ, РЕЛИГИОЗНОЙ ИЛИ МЕЖРЕГИОНАЛЬНОЙ НЕНАВИСТИ ИЛИ ВРАЖДЫ
Ч.Н. Назаркулова
В статье анализируются дискуссионные вопросы производства допроса эксперта и специалиста. Рассматриваются значение и существующие проблемы допроса эксперта и специалиста при расследовании преступлений, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной или межрегиональной ненависти или вражды.
Ключевые слова: допрос эксперта; допрос специалиста; показания эксперта; показания специалиста; мотив ненависти; мотив вражды.
Ch.N. Nazarkulova. THE INTERROGATION OF AN EXPERT AND A SPECIALIST IN THE INVESTIGATION OF CRIMES COMMITTED BY REASON OF ETHNIC, RACIAL, RELIGIOUS OR INTERREGIONAL HATE OR HOSTILITY
The article analyses the debating issues of the interrogation procedure of an expert and a specialist. It discusses the importance and the existing problems of the interrogation of an expert and a specialist in the investigation of crimes committed by reason of ethnic, racial, religious or interregional hate or hostility.
Keywords: the interrogation of an expert; the interrogation of a specialist; expert testimony; specialist testimony; hate motive; hostility motive.
Изучение уголовных дел, возбужденных преступлений, показало, что при их расследо-по фактам совершения анализируемой группы вании назначается и проводится большое ко-
личество различных экспертиз, однако допрос эксперта, выполнившего исследование, проводится весьма редко. К примеру, по 32 уголовным делам о преступлениях, совершенных по мотиву национальной ненависти или вражды во время массовых беспорядков в 2010 г. в городе Ош и Ошской области Кыргызской Республики, было произведено 104 экспертизы различных видов, а эксперт был допрошен только в одном случае. Между тем мнения проанкетированных нами следователей по поводу наиболее эффективных действий для уяснения смысла заключения эксперта распределились следующим образом. Респонденты считали необходимым:
1) допросить эксперта, проводившего экспертизу - 82,5 %;
2) допросить специалиста в соответствующей области знания - 19,8 %;
3) назначить дополнительную экспертизу - 7,2 %;
4) получить непроцессуальную консультацию специалиста в соответствующей области знания - 4,2 %;
5) получить непроцессуальную консультацию эксперта, проводившего экспертизу -3,6 %;
6) назначить повторную экспертизу -1,8 %.
Таким образом, в практической деятельности допрос эксперта хоть и проводится довольно редко, но подавляющее большинство следователей считают его наиболее целесообразным действием для устранения возникших затруднений, связанных с пониманием заключения эксперта.
Показания эксперта - это сведения, сообщенные им на допросе, проведенном после получения его заключения, в целях разъяснения или уточнения данного заключения (ч. 2 ст. 80 УПК РФ). В указанной дефиниции законодатель четко обозначил два принципиальных момента: время и цель допроса. Речь идет о том, что:
1) допрос эксперта допускается только после дачи им заключения, что вполне логично, поскольку заключение эксперта отличается от заключения специалиста прежде всего тем, что эксперт может дать его только после проведения исследований, которые необходимы для формулирования выводов, поэтому допрашивать его до окончания экспертизы и предоставления заключения было бы неразумно;
2) целями допроса являются разъяснение или уточнение данного заключения, однако в ходе предварительного расследования законодатель регламентирует проведение допроса эксперта для разъяснения (ч. 1 ст. 205 УПК
РФ), а в ходе судебного следствия - для разъяснения или дополнения (ч. 1 ст. 282 УПК РФ) данного им ранее заключения: подобное различие целей вызывает обоснованную дискуссию в научных кругах.
Для исключения противоречивого толкования указанных норм исследователи предлагают различные варианты. К примеру, Е.Б. Кузин настаивает «на новой редакции ст. 282 УПК РФ и замене такого основания допроса эксперта, как необходимость дополнения данного им заключения, на необходимость уточнения данного им заключения» [10, с. 102]. В то же время в юридической литературе существует и иное мнение: например, Л.В. Лазарева считает целесообразным унифицирование целей допроса эксперта в анализируемых статьях, указывая, что «этими целями являются разъяснение и дополнение данного экспертом заключения» [11, с. 331]. Таким образом, видно, что именно возможность допроса эксперта для дополнения его заключения вызывает самые большие дискуссии в научном сообществе. Одни авторы считают, что эксперт в ходе допроса, в том числе на стадии предварительного расследования, может дополнить свое заключение [13], другие же считают такое дополнение недопустимым [8].
Мы полагаем, что эксперт должен иметь возможность как разъяснить, так и дополнить свое заключение в том случае, если для этого не требуется проведение дополнительных исследований - как в ходе предварительного, так и в ходе судебного следствия. Такое дополнение целесообразно, поскольку, как показывает практика, нередко следователи ставят перед экспертом общие шаблонные вопросы, на которые зачастую получают такие же ответы, что обусловливает возникновение новых вопросов к эксперту от участников уголовного судопроизводства, на которые в отдельных случаях он может ответить на основании уже проведенного им исследования. К тому же в случаях, когда поставленные вопросы выходят за рамки компетенции эксперта и проведенного им исследования, он может обратить на это внимание допрашивающего и сообщить о целесообразности назначения дополнительной экспертизы. Замена же производства экспертизы, если имеются основания для ее производства, допросом эксперта не допускается.
Помимо указанного, в юридической литературе существуют и другие не менее спорные моменты, касающиеся отдельных сторон допроса эксперта и специалиста. К примеру, дискуссию у исследователей вызывает доказательственная сущность показаний эксперта. Так, по
мнению одних авторов, показания эксперта являются самостоятельным видом доказательств [18; 21]. По мнению же других авторов, показания эксперта не являются самостоятельным видом доказательств, а являются продолжением, составной частью, детализацией экспертного заключения [2; 8]. Подобную позицию различные авторы аргументируют по-разному. Так, С.В. Немира, анализируя требования закона о возможности проведения допроса эксперта только после дачи им заключения, отмечает, что «показания эксперта, данные в ходе его допроса, не имеют самостоятельного доказательственного значения, а являются лишь способом проверки его заключения, так как не могут выйти за предмет судебной экспертизы» [14, с. 174].
Безусловно, допрос эксперта является одним из способов оценки и проверки его заключения и вполне разумно ограничен законодательно предметом экспертизы. Однако, по нашему мнению, информационная взаимосвязь не дает основания интегрировать заключение и показание эксперта в одно доказательство, поскольку в ходе допроса эксперта могут быть разъяснены или уточнены непонятные либо неоднозначные для лица, не обладающего специальными знаниями, части заключения, что может иметь принципиальное значение для расследования уголовного дела. Кроме этого, если показания эксперта считать просто неким дополнением только потому, что оно проводится после получения заключения, тогда показание специалиста предстает самостоятельным доказательством, поскольку законодатель допускает допрос специалиста без получения от него какого-либо заключения. Подобной же позиции придерживается О.Г. Дьяконова, которая отмечает, что «заключение и показания специалиста отличаются от заключения и показаний эксперта также тем, что последние являют собой единый вид доказательства, тогда как заключение и показания специалиста представляют собой самостоятельные виды доказательств» [6, с. 116]. С мнением данного автора трудно согласиться, поскольку допрос эксперта отличается от допроса специалиста тем, что специалисту для дачи показаний не требуется проведение исследований в полном смысле этого слова, а эксперт без проведения всех необходимых исследований, в том числе лабораторных, без фиксирования их результатов и формулирования на их основе выводов не может быть допрошен. Такая позиция законодателя ни в коей мере не делает показания эксперта просто дополнением к его заключению, поскольку в соответствии с п. 3 и п. 3.1 ч. 2 ст. 74
показания эксперта наряду с показаниями специалиста отнесены к числу доказательств.
Ссылаясь на эту же норму права, А.Н. Пе-трухина отмечает, что здесь «показания эксперта не фигурируют в качестве самостоятельного доказательства, а названы в числе других доказательств вместе с заключением эксперта» [16, с. 36]. По справедливому замечанию А.С. Мо-торина, «в ч. 2 ст. 74 УПК РФ, закрепляющей виды доказательств, последние сгруппированы по принципу общности процессуальной формы: показания подозреваемого, обвиняемого (п. 1), показания потерпевшего, свидетеля (п. 2). Представляется, что по этому же принципу сформулированы в одном пункте заключение и показания эксперта (п. 3) либо заключение и показания специалиста (п. 3.1.). Ведь никто из правоведов не утверждает, что показания обвиняемого не являются самостоятельным видом доказательств, а являются продолжением показаний подозреваемого» [12, с. 88]. Как нами было упомянуто выше, в правоприменительной деятельности допрос эксперта проводится намного реже экспертизы, однако от этого заключение эксперта не становится «неполным» или «незавершенным» доказательством. Соответственно, заключение эксперта, так же как и показания эксперта, должны рассматриваться как самостоятельные доказательства.
Еще одним дискуссионным моментом является предмет допроса. По мнению И.В. Вере-нич, «предметом допроса эксперта является содержание данного им заключения» [3, с. 133]. На наш взгляд, такая позиция несколько сужает возможности допроса эксперта, поскольку в заключении экспертизы не всегда в полной мере находят отражение все нюансы проведенного им исследования, что может быть обусловлено не вполне обдуманной постановкой вопросов, ответы на которые содержатся в заключении. Поэтому мы считаем разумным в случае необходимости допрашивать эксперта не только относительно составленного им заключения, но также относительно всего проведенного исследования, что в отдельных случаях может освободить от необходимости проведения дополнительной экспертизы, если эксперт может ответить на новые вопросы на основании уже проведенного исследования.
По мнению Е.Р. Россинской, Е.И. Галяши-ной, А.М. Зинина, потребность в допросе эксперта возникает не во всех случаях, «он проводится, во-первых, для уточнения компетенции эксперта; во-вторых, в целях разъяснения данного заключения, когда в своих показаниях эксперт объясняет сущность специальных терминов и формулировок; обосновывает необ-
ходимость использования выбранной методики исследования, приборов и оборудования; объясняет, как выявленные диагностические и идентификационные признаки позволили ему сделать те или иные выводы, в какой мере его выводы основаны на материалах гражданского или уголовного дела» [19, с. 323]. В юридической литературе достаточно распространенной является позиция, что допрос эксперта проводится для уточнения его компетенции, опытности и отношения к делу. Однако вполне справедливо данное мнение поддерживается не всеми исследователями, поскольку указанные обстоятельства должны выясняться до проведения экспертизы, кроме того, как нами было уже отмечено, согласно нормам уголовно-процессуального законодательства, эксперт допрашивается для получения разъяснений или дополнений предоставленного им заключения, а не для уточнения его компетенции и отношения к делу.
И.Н. Горбулинская отмечает, что для экспертов наиболее сложными являются вопросы, касающиеся «обоснованности научных положений проведенного исследования. В данном случае эксперту необходимо указать название методики и ее автора, каким министерством она утверждена, а также то, что данная методика является стандартной и широко применяемой» [4, с. 27]. Соглашаясь с мнением данного автора, хотелось бы привести следующий пример. В своем официальном письме от 18.12.2013 г. № 03-01/1014 Государственная комиссия по делам религии Кыргызской Республики, производящая судебно-религиоведческую и судеб-но-теологическую экспертизы, отмечает, что «при проведении религиоведческой (теологической) экспертизы сотрудниками проводятся исследования, основанные на следующей методологии: общенаучные, специальные, теоретические. При этом методология экспертизы также основывается: на анализе, на синтезе, на аналогии, на моделировании и логических умозаключениях» [22]. В данном случае вместо методологии экспертизы указаны методы, которые являются необходимым элементом или составной частью методологии, однако сами по себе методологией считаться не могут. По справедливому замечанию Т.В. Аверьяновой, «методология конкретной области научного знания, конкретной частной науки не сводится к системе используемых в этой науке методов исследования» [1, с. 78]. Данный факт дает основание полагать, что научно обоснованной методологии вышеуказанных экспертиз на сегодняшний день просто нет, хотя они производятся не один год. Очевидно, что по этой причине Министерство юстиции Кыр-
гызской Республики опубликовало на своем официальном сайте проект приказа «Об образовании межведомственной рабочей группы по разработке методологии проведения комплексной психолого-лингвистической и религиоведческой экспертизы» [15].
При расследовании анализируемой группы преступлений, как уже было отмечено, назначаются и проводятся экспертизы различных видов, заключения которых не всегда составляются доступным для понимания неспециалистом в области экспертного исследования языком. Кроме того, проведенный нами анализ заключений судебно-теологических и судебно-религио-ведческих экспертиз показал, что в них очень кратко описывается исследовательская часть, отсутствует отметка о том, какие исследования эксперт провел, какую при этом использовал методологию и научную литературу. По нашему мнению, подобные неясности могут быть устранены в случае допроса эксперта.
В соответствии с ч. 2 ст. 205 УПК РФ, а также ч. 3 ст. 31 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» субъекту расследования запрещается допрашивать эксперта о сведениях, ставших ему известными в связи с производством судебной экспертизы, не относящихся к предмету судебной экспертизы. Данная норма, по справедливому замечанию В.Ф. Орлова, «с одной стороны, служит гарантией соблюдения прав и законных интересов гражданина, подвергаемого экспертизе (гарантией от разглашения информации, которая может нанести ущерб законным интересам испытуемого), а с другой - гарантией соблюдения условий, необходимых эксперту для нормальной и полноценной экспертной работы» [7, с. 127].
В теории уголовного процесса и криминалистики большинство авторов разделяют мнение, что допрос эксперта должен осуществляться путем постановки конкретных вопросов, без свободного рассказа допрашиваемого по поводу данного им заключения. По мнению У.А. Усманова, в ходе допроса эксперта «вопросы должны быть представлены в письменном виде, а ответы даны в форме дополнительного заключения» [24, с. 106]. По нашему мнению, ответы эксперта никак не могут быть даны в форме дополнительного заключения, поскольку для этого потребуется проведение дополнительных исследований, а показания эксперта не могут выйти за рамки уже проведенного им исследования и предоставленного на его основании заключения.
Показания специалиста являются еще одной процессуальной формой использования
специальных знаний при расследовании преступлений, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной или межрегиональной ненависти или вражды.
В соответствии с ч. 4 ст. 80 УПК РФ показаниями специалиста признаются сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а также разъяснения своего мнения. Согласно п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ заключение и показания специалиста являются самостоятельными видами доказательств, однако в юридической литературе это положение вызывает весьма противоречивые отклики. Так, Б.Т. Безлепкин считает выделение заключения и показаний специалиста в самостоятельные виды доказательств научно не обоснованным и, анализируя ч. 4 ст. 80 УПК РФ, отмечает, что «упоминание в этом тексте в одном ряду понятий «сведения» и «разъяснения своего мнения» с теоретических позиций не позволяет отнести подобные показания к числу доказательств. На мнениях судебный приговор основан быть не может» [2, с. 92]. И.А. Попова, напротив, считает показания и заключение специалиста весьма перспективными доказательствами ввиду все более активного проникновения достижений научно-технического прогресса во все сферы жизнедеятельности общества, а также развития состязательных начал в уголовном процессе [17]. С учетом темпов сегодняшнего дня, игнорировать такие виды доказательств, как показания и заключение специалиста, по нашему мнению, неразумно, поскольку в практической деятельности при необходимости использования специальных знаний в определенной области, не требующих проведения исследований, получить показания или заключение специалиста можно намного оперативнее, нежели заключение и показания эксперта, что в свою очередь способствует скорейшему выяснению значимых обстоятельств и задает правильное направление следствию.
Однако уголовно-процессуальная неурегулированность порядка допроса специалиста ни в процессе предварительного, ни в ходе судебного следствия создает определенные трудности в практической деятельности. Согласно п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» допрос специалиста в судебном заседании должен проводиться по правилам производства допроса свидетеля. В ходе предварительного расследования специалист допрашивается аналогичным образом. Такой подход в специальной литературе неоднократно подвергался критике. Так, Л.С. Дав-
летшина, Ю.Б. Имаева подобную практику считают неправомерной и отмечают, что «специалист и свидетель - разнородные участники уголовно-процессуальной деятельности, что подтверждается закреплением статуса каждого в разных статьях УПК РФ (56 и 58) неодинаковой дефиницией этих субъектов, собственной совокупностью прав и обязанностей того или другого, а главное - различным характером приобретенного знания» [5, с. 107]. Безусловно, указанные субъекты уголовного судопроизводства имеют различный статус, однако, о каких знаниях свидетелей идет речь, авторы не уточняют: как известно, к свидетелям законодатель не предъявляет требование обладать какими-либо познаниями. Для решения анализируемой проблемы Д.Н. Рудов предлагает показания специалиста оформлять протоколом допроса специалиста, взяв за основу «протокол допроса эксперта с некоторыми изъятиями в виде ссылок в протоколе на соответствующие статьи УПК РФ и переименовать документ в протокол допроса специалиста» [20, с. 27]. Мы считаем, что для восполнения указанного пробела необходимо сначала внести в Уголовно-процессуальный кодекс нормы, регулирующие процедуру допроса специалиста, а не придумывать ее по своему усмотрению, что чревато противоречивым применением закона.
Как было уже отмечено выше, специалист может быть допрошен как в случаях наличия, так и в случаях отсутствия в уголовном деле его заключения. Данное положение объясняется тем, что для дачи показаний специалисту не требуется проведения исследований. Специалист на основании имеющихся у него специальных знаний высказывает свое мнение по поводу поставленных перед ним вопросов. Соответственно, предмет допроса специалиста шире предмета допроса эксперта, поскольку эксперт может быть допрошен только по поводу проведенной им экспертизы, тогда как специалист может быть допрошен о любых обстоятельствах, установление которых возможно с использованием его специальных знаний, о деталях его заключения и заключения эксперта, о следственном действии, проведенном с его участием.
При расследовании анализируемой группы преступлений в зависимости от конкретных обстоятельств дела могут потребоваться специальные знания сведущих в самых разных областях знаний. К примеру, специалист в области религиоведения или теологии может быть допрошен об особенностях религиозного учения, приверженцем которого считает себя лицо, совершившее преступление. Так, по уголовному делу № 152-10-193 [23], возбужден-
128
Вестник Российского университета кооперации. 2016. № 4(26)
ному за организацию массовых беспорядков на почве межнациональной розни между лицами кыргызской и узбекской национальностей, к уголовной ответственности был привлечен муэдзин (служитель мечети), который посредством громкоговорителей, установленных в мечети, в 01 ч. 30 мин. прочитал азан (призыв к обязательной молитве) и сразу после этого, объявив о начале войны между кыргызами и узбеками, призвал узбекское население собраться возле мечети. По данному уголовному делу было допрошено сведущее лицо в области ислама, пояснившее, что азан читается строго по определенному времени пять раз в день только перед намазом, а чтение его подобным образом в другое время, т.е. в 01 ч. 30 мин., было не допустимо.
В случаях, когда преступление совершено с использованием глобальной сети Интернет для создания и распространения материалов, возбуждающих национальную, расовую, религиозную или межрегиональную ненависть или вражду, может быть допрошен специалист в области информационно-телекоммуникационных технологий о технических средствах, использованных при создании конкретных экстремистских материалов, профессиональных знаниях и навыках автора, а также возможностях восстановления удаленных или поврежденных материалов.
Д.Н. Руднов считает необходимым при расследовании преступлений, совершенных по мотиву расовой ненависти или вражды, допросить специалиста «с целью определения принадлежности подозреваемых (обвиняемых) и потерпевших к разным расам» [20, с. 26]. Однако в данном случае мы считаем, что цель подобного допроса заключается в попытке получить дополнительное доказательство, хотя фактически в этом нет никакой надобности, поскольку внешние характерные особенности существующих рас настолько отличны друг от друга, что для определения расовой принадлежности лица специальных знаний сведущих лиц не требуется.
Подводя итоги, хотелось бы отметить следующие основные моменты:
1) показания эксперта и показания специалиста являются самостоятельными видами доказательств и самостоятельными процессуальными формами использования специальных знаний;
2) показания эксперта и специалиста представляют собой вербальную информацию, получаемую от лиц, обладающих специальными знаниями в требуемой области, оформляемую в процессуальную форму;
3) в ходе предварительного расследования в целях процессуальной экономии должна быть возможность проведения допроса эксперта - как для разъяснения, так и для дополнения данного им ранее заключения, если для этого не требуется проведение дополнительных исследований;
4) предмет допроса специалиста шире, чем предмет допроса эксперта, поскольку эксперт может быть допрошен только относительно проведенной им экспертизы и составленного заключения, а специалист - о любых обстоятельствах, установление которых возможно с использованием его специальных знаний, а также о деталях его заключения и заключения эксперта, о следственном действии, проведенном с его участием.
Список литературы
1. Аверьянова Т.В. Судебная экспертиза: курс общей теории. М.: Норма, 2006. 480 с.
2. Безлепкин Б.Т. Настольная книга следователя и дознавателя. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2015. 296 с.
3. Веренич И.В. Использование специальных знаний в процессе расследования преступлений, совершенных в сфере строительства, эксплуатации зданий и сооружений: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 169 с.
4. Горбулинская И.Н. К вопросу о судебном допросе эксперта // Сборник материалов криминалистических чтений. 2015. № 11. С. 26-28.
5. Давлетшина Л.С., Имаева Ю.Б. Проблемы участия эксперта и специалиста на стадии судебного разбирательства // Актуальные проблемы судебно-экспертной деятельности в уголовном, гражданском, арбитражном процессе и по делам об административных правонарушениях: Междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Ф.Г. Аминева. Уфа: РИЦ БашГУ, 2015. С.106-108.
6. Дьяконова О.Г. Заключения и показания эксперта и специалиста // Бизнес в законе. 2008. № 1. С. 114-116.
7. Комментарий к законодательству о судебной экспертизе. Уголовное, гражданское, арбитражное судопроизводство / отв. ред. В.Ф. Орлова. М., 2004. 192 с.
8. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.В. Мозякова. М.: Экзамен, 2002. 864 с.
9. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.П. Верина, В.В. Мозякова. М.: Экзамен, 2004. 976 с.
10. Кузин Е.Б. Совершенствование системы судебных действий следственного характера в
целях обеспечения правосудия: дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2011. 200 с.
11. Лазарева Л.В. Концептуальные основы использования специальных знаний в российском уголовном судопроизводстве: дис. ... д-ра юрид. наук. Владимир, 2011. 470 с.
12. Моторин А.С. Производство допроса в контексте современной системы уголовно-процессуальных гарантий: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. 216 с.
13. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. М.: Спарк, 2003. 1007 с.
14. Немира С.В. Допрос эксперта как способ проверки его достоверности // Общество и право. 2012. № 2 (39). С. 172-177.
15. Официальный сайт Министерства юстиции Кыргызской Республики. URL: http:// minjust.gov.kg/?page_id=26214 (дата обращения: 27.09.2016).
16. Петрухина А.Н. Заключение и показания эксперта и специалиста как доказательства в современном уголовном судопроизводстве России: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. 182 с.
17. Попова И.А. Регламентация участия специалиста в уголовном процессе: проблемы и перспективы // Вестник Калининградского филиала
Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. № 2 (32). С. 103-107.
18. Пронин К.В. Тактика допроса в суде: процессуальные и криминалистические аспекты: учеб. пособие для вузов. М.: Юстицинформ, 2006. 160 с.
19. Россинская Е.Р., Галяшина Е.И., Зинин А.М. Теория судебной экспертизы / под ред. Е.Р. Рос-синской. М.: Норма: ИНФРА-М, 2013. 384 с.
20. Рудов Д.Н. Привлечение специалиста при расследовании преступлений, совершенных из расовой ненависти или вражды // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 3 (37). С. 26-27.
21. Сорокотягин И.Н., Сорокотягина Д.А. Судебная экспертиза: учебник и практикум для академического бакалавриата. М.: Юрайт, 2015. 288 с.
22. Уголовное дело от 04.08.2010 г. № 152-10193. Архив Кара-Сууйского районного суда Ош-ской области Кыргызской Республики.
23. Уголовное дело от 14.04.2014 г. № 082-140229. Архив Узгенского районного суда Ошской области Кыргызской Республики.
24. Усманов У.А. Тактика допроса на предварительном следствии: справочник. М.: ПРИОР, 2001. 176 с.
НАЗАРКУЛОВА Чолпон Назаркуловна - адъюнкт. Санкт-Петербургский университет МВД России. Россия. Санкт-Петербург. E-mail: [email protected].
NAZARKULOVA, Cholpon Nazarkulovna - Post-graduate Student. St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Russia. Saint-Petersburg. E-mail: [email protected].
УДК 34
ОСНОВЫ ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ МУЖЧИНЫ (ОТЦА) ПО РОССИЙСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ XIV-XVI вв.
Н.И. Петренко, С.С. Пробина
Анализируются законодательные нормы, регулирующие правовое положение мужчины (отца) в XIV-XVI вв. Дается представление о роли мужчины (отца) в XIV-XVI вв. в семейных правоотношениях.
Ключевые слова: семья; институт отцовства; семейные правоотношения; дети; родители.
N.I. Petrenko, S.S. Probina. FOUNDATIONS OF THE LEGAL STATUS OF A MAN (FATHER) ACCORDING TO THE RUSSIAN LAW OF XIV-XVI CENTURIES
The article analyzes legislation regulating the legal position of the man (father) in the XIV-XVI centuries. It allows to get an idea of the role of the man (father) in XIV-XVI centuries in family relationships.
Keywords: family; institution of fatherhood; family relationship; children; parents.
Регулирование семейных отношений в мами церковного права. Д.Н. Данилевский по XIV-XVI вв. осуществлялось в основном нор- этому поводу писал: «...наиболее же «тесным» и -
