CC BY
68
6. ПОЛИТОЛОГИЯ И ЭТНОПОЛИТИКА
Швец Л.Г., к. филос. н., доц. (СКАГС)
ДОМИНИРОВАНИЕ, ВЛИЯНИЕ И МАТРИЦА СОВРЕМЕННОЙ ВЛАСТИ
Феномен власти издавна привлекает внимание философов, мыслителей, ученых. Как удачно замечено: «Феномен власти является, пожалуй, самым противоречивым и непредсказуемым в общественной жизни. Ее сущностные характеристики охватывают большой спектр физических, цветовых и иных гамм: деспотическая, авторитарная, демократическая, «кровавая», «коричневая», «тупая» власть, элитарная, бюрократическая и т.д. В самих этих определениях власти содержится то основное качество, которое превалировало в те или иные периоды развития конкретного государства»1.
Следует подчеркнуть также и то, что в связи с этим и попытки дать достаточно точные и компактные определения данного феномена оказываются достаточно трудными ввиду его многофакторности, многоликости.
Поэтому обращаясь к проблеме власти и ее структуры, мы сталкиваемся с множеством разноплановых определений и концепций.
Однако следует заметить, что по мере, казалось бы приближения к пониманию сущности власти, она удаляется от нас как горизонт. Но здесь дело не только в сложности и многообразных проявлениях данного феномена, но и в его исторической изменчивости, эволюции. Таким образом, проблемы природы, структуры, источников власти относятся к категории вечных или фунда-
1 См.: Виноградов В.Д., Головин Н.А. Политическая социология. СПб., 1997. С. 52.
ментальных проблем. К ним приходится возвращаться и пересматривать казалось бы уже окончательно устоявшиеся положения.
Время от времени этому помогают обстоятельные дискуссии, подобные тем, что прошли в политической науке США в 5070-е годы XX в., которые были инициированы известной работой Р. Миллса «Властвующая элита» и ответом на нее Р. Даля «Кто правит?». Суть спора связана с различной экспозицией власти: миллсовской версией концентрации и использования власти узкой стратой, симбиозом экономической и политической элиты и далевской версией дисперсии властных решений и плюрализма полномочий. Дискуссия не привела к «окончательной победе» ни одну из сторон. Она лишь показала необходимость разработки новых, неклассических представлений о власти. Вместе с тем она способствовала введению в оборот и росту значимости коммуникативных, постструктуралистских концепций и обозначила смещение от субстанционально-атрибутивной к реляционной парадигме в понимании власти.
В последние годы в центр внимания политической науки стали выходить проблемы соотношения доминирования и влияния в функционировании современной политической власти, постепенное смещение акцентов с доминационных проявлений к различным способам влияния, разработки технологий властного влияния. Данная проблематика актуализируется и в современной России.
Несколько лет проведения административной реформы в современной России показали ее сильные и слабые стороны, а также позволили прояснить по крайней мере для «потребителя реформы» ее идеологию. Стержневой стороной этой идеологии оказалось стремление повсеместно выстраивать «вертикаль власти», командно-административную машину, которая действует жестко, однозначно, в соответствии с заложенными с нее программами-регламентами и соподчиненной системой принятия решений.
Вместе с этим обозначилась и основная коллизия данной идеологии, связанная с растущим отчуждением человеческого фактора от власти как внутри нее самой, так и вне ее. Все это заставляет более внимательно разобраться с самой идеологией реформы. Тем более, что подобные коллизии оказываются не но-
выми как для отечественной, так и для международной политической практики. В частности, серьезные размышления и дискуссии вызвала недавно вышедшая книга Джозефа С. Ная «Гибкая власть»1. В ней обсуждаются подобные коллизии, связанные с различной эффективностью той или иной формы власти: «Командная власть - способность изменять то, что делают другие (ассоциируемая автором с «жесткой властью» - Л.Ш.), - может базироваться на принуждении или побуждении, кооперирующая власть (ассоциируемая с «гибкой властью» - Л.Ш.) - это способность придавать форму тому, чего хотят, этот тип власти базируется на привлекательности чьих-либо культуры и ценностей»2.
Проблема механизмов доминирования и влияния вообще является весьма актуальной проблемой для современной России, претерпевающей грандиозные трансформации политического устройства и экономики. Тем более, что на протяжении всей российской истории скрытые воздействия-влияния на государственную власть играли едва ли не решающую роль. С этим нельзя не считаться и сегодня, особенно с учетом, широкомасштабных преобразований, проводимых в России. Эти преобразования, наряду с формированием новых институтов публичной политики, заложили базу непубличных воздействий в экономике, политике, духовной сфере.
Так, за годы реформ (1991-2007 гг.), с одной стороны, значительно (более чем вдвое) сократились масштабы легальной экономики, а с другой - выросла теневая и неформальная экономика. Удельный вес последней вырос до размеров, сопоставимых с легальной экономикой. Естественно, что «в тени» появились весьма могущественные и влиятельные группы и лидеры, часть которых хотела бы легализовать свое влияние и занять публичные властные позиции. Далеко не все теневики могут быть отнесены к сфере криминала. Более того, абсолютно большая их часть не относится к нему, а самоутверждается, «ведя игру по своим правилам» и желая именно свои правила утвердить в обществе, опираясь на приобретенную собственность и финансовоэкономическое влияние и ведя активный поиск рычагов политического влияния.
1 Дж. С. Най. Гибкая власть. М.-Новосибирск, 2006.
2 Там же. С. 33.
В структурах законодательной, исполнительной, судебной власти происходит формирование различных групп, представляющих власть отнюдь не только в соответствии с существующей законодательной базой, но и по земляческим, корпоративным, родственным и другим неформальным принципам. Соответственно и принимаемые этими группами решения реализуют скрытые интересы, которые не только не совпадают с общенациональными, но зачастую прямо противоречат им. Феноменология данных процессов и их причины остаются освещенными фрагментарно и далеки от полного понимания.
Причем необходимо уточнить, что если механизмы властвования, и прежде всего публичной его формы, получили достаточно широкое отражение в литературе, то проблеме теневого воздействия на власть, на политический процесс не уделялось должного внимания ни в философских, ни в политических, ни в социально-психологических исследованиях.
В связи с этим следует еще раз подчеркнуть, что вопрос о воздействии на субъекты политической и государственной власти, на политический процесс до сих пор остается нерешенным. Если определение и развернутые характеристики понятия «власть» найти не трудно, то столь же детальных определений влияния практически нет ни в философских энциклопедических словарях, ни в энциклопедических словарях по политологии1. Почти ничего не говорят о нем учебные пособия по политической философии, политической науке, теории государства. Ввиду этого затруднительно понять до конца и природу самой политической власти, и трансформации в современных условиях. А в ней, на наш взгляд, уже вполне определенно обозначилась основная коллизия, детерминируемая взаимосвязью двух основных начал: доминирования и влияния.
Отсутствуют в отечественной науке и монографии по меха-
1 К примеру, характеристики, данные в статье «Влияние» в т. 1 Политической энциклопедии (М., 1999. С. 212), не привязаны к каким-либо историческим и иным обстоятельствам, не соотнесены и с понятием власти-доминирования, разнообразным характеристикам которой в том же издании отведено более чем в десять раз большее место. Исключение, пожалуй, составляет лишь монография В.И. Власова «Влияние: понятие и процесс» (Ростов н/Д, 2002), в которой, правда, недостаточно прослежены взаимосвязи власти и влияния.
низмам доминирования и влияния, как в целом, так и применительно к российской действительности. Они продолжают оставаться “terra incognita” в политической и государствоведческой науках и поэтому нуждаются в разработке концептуальных подходов. Этого настоятельно требуют и особенности общественного развития, характерные для России начала нынешнего столетия и осложненные острейшими проблемами во всех сферах жизни.
Что такое механизмы доминирования и влияния? Как они возникают и развиваются? Каким образом они обусловлены природой самого человека и политический культурой общества, институтами управления и стереотипами подчинения? Эти проблемы можно рассматривать только с учетом достижений современной политической философии, политической науки, политической психологии и социологии. Теоретических достижений здесь не так уж много.
Между тем, установление основных диспозиций, детерминирующих структуру власти, и, вместе с тем, во многом определяющих межэлитные взаимодействия и их динамику, крайне необходимы не только для исследования самой власти, но и ее непосредственного носителя - элит.
Определенную эвристическую функцию, связанную с систематизацией сущностных характеристик власти, может выполнить ее морфологический анализ. Честно говоря, недостатка в попытках систематизации отдельных характеристик власти ныне нет. Достаточно сослаться на фундаментальные работы В.Ф. Ха-липова, среди которых прежде всего нужно назвать «Энциклопедию власти»1. Однако сейчас весьма недостает именно морфологических, системных реконструкций феномена власти, в рамках которых просматривается взаимосвязь, взаимопересечение и контрарность ее базовых характеристик.
В связи с этим полезной, на наш взгляд, является работа по построению так называемых матриц власти. Автору удалось построить 5-параметрическую и 10-параметрическую матрицы власти. Приведем для примера 5-параметрическую матрицу, в рамках которой сведены наиболее фундаментальные характеристики власти (см. схему).
1 Халипов В.Ф. Энциклопедия власти. М., 2005. - 1056 с.
5-параметрическая матрица власти
Базовые характеристики Контрарные свойства Г оспод-ство Руково- дство Автори- тет Суве- рен- ность Кон- троль
Подчинение Домини- рование
Исполнение Управле- ние
Поддержка Доверие (легитим ность)
Зависимость Влия- ние
Ответствен- ность Санк- ции
На пересечении взаимно-контрарных характеристик высвечиваются интегративные качества власти. Часть из них достаточно хорошо изучена и охарактеризована, а часть описана неполно, фрагментарно, и не вполне бывает ясно в какой связи с другими, более изученными, находятся эти слабоизученные качества. К числу таких недостаточно проанализированных, но базовых характеристик власти отнесем и «доминирование», и «влияние».
Попытаемся подытожить основные положения, позволяющие обозначить концептуальную базу для понимания структуры современной власти.
Прежде всего следует отметить, что в системе категориальных оппозиций, характеризующих сложную структуру власти и властеотношений («господство - подчинение», «контроль -влияние», «управление - давление», «руководство - исполнение» и др.), в условиях демократического процесса все более явно проявляется детерминирующая роль категориальной системы «доминирование - влияние» как базисной в формировании основных проявлений власти.
В связи с этим в современной политической лексике аспект властного доминирования в функционировании власти обозначается термином «властная вертикаль». В понятийном ключе в «доминировании» отражается прежде всего момент обладания властью, с ним связаны такие проявления власти, как подчинение (господство), контроль, санкции и право на их применение. Для доминирования характерно стремление к четкой институционализации и регламентации «права на власть», монопольному закреплению доминантного положения.
Аспект же властного влияния в политической лексике чаще всего обозначается термином «властная горизонталь». В понятийном ключе во «влиянии» отражается прежде всего момент оптимального распределения и использования ресурсов, культурносимволического и психологического воздействия, регулирования отношений и поведения с взаимодействующей стороной в русле собственных целей и ценностей. Для влияния не требуется обязательной институционализации и регламентации и характерно стремление не к монопольному, а состязательно-игровому контексту отношений.
Механизм политического властного доминирования заключается в возможности каждого его звена заставить нижестоящее звено выполнить определенные решения. При этом особую значимость имеет поддержание способности всех уровней выше названного механизма (государственного механизма) вырабатывать оптимальные решения в рамках осуществляемого руководством государства стратегического курса. Если политическая власть -это источник стабильности или перемен, то механизм доминирования - это механизм ее удержания и воспроизводства властного положения.
Механизм же политического влияния - это волевое общественное отношение, которое выражается в способности субъекта оказывать давление на объект с целью достижения определенного результата посредством авторитета, угрозы, подкупа и других средств преимущественно манипулятивного воздействия. Существенное различие в природе доминирования и влияния, обусловленное организационными ресурсами и функциональными средствами осуществления, заключается в том, что первое различается в парадигме «цель - средство», а второе - в парадигме «наме-
рение - результат», относительно которых и оценивается их эффективность.
Взаимодействие между механизмами доминирования и влияния лучше всего прослеживается в типологии влияния, наиболее удачный вариант которой предложен В.И. Власовым1. Модель комплексного глубинного теоретического анализа политического влияния включает использование трех уровней типологи-зации:
а) в соответствии с путями его осуществления: открытое -закрытое, прямое - опосредованное, рациональное - иррациональное;
б) в соответствии со средствами осуществления: аргументированное, силовое, коррумпированное и сексуальное;
в) в соответствии с методами влияния: словесно-логическое (вербальное), психолого-функциональное (эмоциональное) и организационно-техническое (процессуальное).
Взаимодействие механизмов доминирования и влияния в структуре современной политической и государственной власти характерно смещением акцентов с властного доминирования к властному влиянию, что объективно обусловлено происходящими глобальными сдвигами в социальной структуре в сторону структур сетевого общества; усилением социально-политической динамики, обусловленной массовым переходом к отношениям конкурентной демократии; нарастанием символической и инновационной составляющих в политических, экономических и социальных отношениях; возрастанием инструментальных функций власти применительно к человеческому капиталу.
Указанные детерминанты обусловливают поиск новых концепций государственной власти, в рамках которых механизмы влияния преобладают над механизмами доминирования («глобальная власть», «гибкая власть», «государственный менеджмент» и др.).
Дисгармония и абсолютизация одного из аспектов во взаимодействии механизмов властного доминирования и властного влияния применительно к государственной власти приводят, с одной стороны, к таким политико-девиационным формам, как
1 См.: Власов В.И. Влияние: понятие и процесс. Ростов н/Д, 2002. С. 6667.
государственный тоталитаризм, а, с другой, - к абсолютному преобладанию непубличной и теневой власти и дисперсизации центров властного воздействия.
Следует в связи с этим подчеркнуть, что гармонизации взаимодействия механизмов властного доминирования и влияния способствует развитие отношений и культуры политической состязательности и конкуренции, создающей возможности для обновления институтов, групп и лидеров, причастных к власти и формированию политического рынка. В то же время абсолютизация аспекта конкурирования в ущерб аспекту социального и политического консолидирования (создающему противовесы абсолютизации властного доминирования), приводит к отчуждению власти и развитию девиационных форм властного влияния.
Основным каналом институционализации и развития публичных форм политического влияния выступают технологии партисипации властного воздействия. Основными условиями развития партисипативных форм и методов в государственном и политическом управлении являются: демократизация социальнополитических отношений; ориентация общесоциальных и отраслевых целей в государственном управлении на развитие факторов человеческого потенциала; развитие организационной культуры и переход от бюрократически-иерархического к адаптивному ее типу.
Основной контекст, способствующий укоренению партиси-пативных методов и подходов, связан с развитием государственно-общественных и общественно-государственных форм партнерского типа.
Логика развития партисипативных форм предусматривает продвижение от рекомендательно-совещательного участия к ограниченно-распорядительному (долевому) и, далее, к паритетнотактическому и паритетно-стратегическому применительно к соучастникам властно-партисипативного процесса.
Развитие партисипативных методов в структуре властеот-ношений в итоге позволяет подойти к сочетанию методов государственного администрирования и демократических практик управления, ведущее в итоге к укреплению связей государственной власти с институтами гражданского общества.
Что касается особенностей взаимосвязи доминирования и влияния в структуре государственной власти России в ее истории
и в современном воплощении, то они связаны с абсолютно преобладающей тенденцией к властному доминированию, порождающей в разные периоды различные формы авторитаризма и тоталитаризма. Исторически не сформировавшиеся структуры гражданского общества и общественно-государственные формы сотрудничества и партнерства приводят к воспроизводству различных монопольных форм государственного и политического доминирования.
В целях демонополизации данного положения необходима кропотливая работа по созданию различных форм государственно-общественного сотрудничества, политического участия, развитию правовой и организационной культуры общества, развитию местного самоуправления, которые могут создать необходимые условия для гармоничного сочетания публичных форм взаимодействия властного доминирования и влияния.
Определенным этапом на этом пути могут стать и мероприятия политической, административной, судебной реформы в современной России.
Меры по осуществлению данных реформ должны быть направлены не только на выстраивание властной вертикали и четкой чиновной иерархии, но и дополняться мерами по выстраиванию «горизонтали власти». Речь идет и о макроаспекте - выстраивании отношений госуправления и госслужбы с институтами гражданского общества и их переводе в открытый и публичный режим, а также и о микроаспекте - развитии «внутрипроизводственной демократии» в системе современного государственного управления.
КутуевР.А., к. физ-мат н., доц., начальник департамента государственной службы администрации президента Чеченской Республики (г. Грозный)
КАДРОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ОРГАНОВ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ В ПОСТКРИЗИСНЫЙ ПЕРИОД В ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ
Формирование органов исполнительной власти в кризисный и особенно в посткризисный период является задачей довольно трудной и проблемной. Особенно сложна эта задача, на мой взгляд, в посткризисной обстановке, так как здесь «уже» отсутствуют некоторые факторы присущие кризисной обстановке
