CC BY
30ки, которые реализуют новые идеи для России. Сейчас не нужна тотальная мобилизация, как это было в послевоенные времена. Нам нужна мобилизация людей на результат. Необходима интеллектуализация и гуманитаризация власти. Чтобы не говорили дежурно о том, что современная Россия - это горе от ума. Все знают, что надо делать, но практически ничего не делают.
Властная элита только тогда будет истинно элитной, когда научится признавать свои ошибки, слушать общество. Вспомним свою историю, заглянем в историческое прошлое других государств. В начале 30-х гг. XX в. Америка оказалась на грани национальной катастрофы. Но в 1933 г. к власти пришел Франклин Делано Рузвельт. За первые 100 дней было принято 50 законов. «Нужно брать метод и опробовать его, - объяснял президент по радио, - если он не срабатывает, необходимо откровенно признаться в этом и попробовать другой»1. Каждый день Рузвельт выходил в эфир и разъяснял нации новые идеи. В итоге граждане поверили в его ум и честность.
Власть должна иметь способность к покаянию. Пока же «непогрешимость» многих наших современных политиков не позволяет двигаться по созидательному руслу, зачастую предлагаются либо «обманки», либо ошибочные решения.
Общество должно само делегировать во власть лучших. Оно сегодня к этому практически уже готово.
Л. Г. Швец
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ В КОНТЕКСТЕ МАТРИЦЫ СОВРЕМЕННОЙ ВЛАСТИ
Пытаясь определить сущность и особенности современных политических элит, мы порой недостаточно внимательно относились к структуре стержневого фактора, определяющего не только их статусные позиции, но и специфику межэлитных взаимодействий и динамику их развития. В данном случае речь
1 Рузвельт Ф. Д. Беседы у камина. М.: ИТРК, 2003.
идет о власти. Обращаясь в связи с этим к проблеме власти и ее структуры, мы сталкиваемся не только с множеством определений, концепций, но и стремлением философов, политических мыслителей, ученых найти ее краткую формулу. Вместе с тем, как удачно замечено: «Феномен власти является, пожалуй, самым противоречивым и непредсказуемым в общественной жизни. Ее сущностные характеристики охватывают большой спектр физических, цветовых и иных гамм: деспотическая, авторитарная, демократическая, «кровавая», «коричневая», «тупая» власть, элитарная, бюрократическая и т. д. В самих этих определениях власти содержится то основное качество, которое превалировало в те или иные периоды развития конкретного государства»1.
Следует подчеркнуть также и то, что в связи с этим и попытки дать достаточно точные и компактные определения данного феномена оказываются достаточно трудными ввиду его многофакторности, многоликости. Поэтому обращаясь к проблеме власти и ее структуры, мы сталкиваемся с множеством разноплановых определений и концепций.
Однако следует заметить, что по мере, казалось бы, приближения к пониманию сущности власти она удаляется от нас, как горизонт. Но здесь дело не только в сложности и многообразных проявлениях данного феномена, но и в его исторической изменчивости, эволюции. Таким образом, проблемы природы, структуры, источников власти относятся к категории вечных или фундаментальных проблем. К ним приходится возвращаться и пересматривать, казалось бы, уже окончательно устоявшиеся положения.
Время от времени этому помогают обстоятельные дискуссии, подобные тем, что прошли в политической науке США в 50-70-е гг. XX в., которые были инициированы известной работой Р. Миллса «Властвующая элита» и ответом на нее Р. Даля «Кто правит?». Суть спора связана с различной экспозицией власти: миллсовской версией концентрации и использования
1 См.: Виноградов В. Д., Головин Н. А. Политическая социология. СПб., 1997. С. 52.
власти узкой стратой, симбиозом экономической и политической элиты и далевской версией дисперсии властных решений и плюрализма полномочий. Дискуссия не привела к «окончательной победе» ни одну из сторон. Она лишь показала необходимость разработки новых, неклассических представлений о власти. Вместе с тем она способствовала введению в оборот и росту значимости коммуникативных, постструктуралистских концепций и обозначила смещение от субстанционально-атрибутивной к реляционной парадигме в понимании власти.
В последние годы в центр внимания политической науки стали выходить проблемы соотношения доминирования и влияния в функционировании современной политической власти, постепенное смещение акцентов с доминационных проявлений к различным способам влияния, разработки технологий властного влияния. Данная проблематика актуализируется и в современной России.
В связи с этим следует еще раз подчеркнуть, что вопрос о воздействии на субъекты политической и государственной власти, на политический процесс до сих пор остается нерешенным. Если определение и развернутые характеристики понятия «власть» найти не трудно, то столь же детальных определений влияния практически нет ни в философских энциклопедических словарях, ни в энциклопедических словарях по политологии1. Почти ничего не говорят о нем учебные пособия по политической философии, политической науке, теории государства. Ввиду этого затруднительно понять до конца и природу самой политической власти, и трансформации в современных условиях. А в ней, на наш взгляд, уже вполне определенно обозначилась основная коллизия, детерминируемая взаимосвязью двух основных начал: доминирования и влияния.
1 К примеру, характеристики, данные в статье «Влияние» в т. 1 Политической энциклопедии (М., 1999. С. 212), не привязаны к каким-либо историческим и иным обстоятельствам, не соотнесены и с понятием властидоминиро-вания, разнообразным характеристикам которой в том же издании отведено более чем в десять раз большее место. Исключение, пожалуй, составляет лишь монография В. И. Власова «Влияние: понятие и процесс» (Ростов н/Д., 2002), в которой, правда, недостаточно прослежены взаимосвязи власти и влияния.
Отсутствуют в отечественной науке и монографии по механизмам доминирования и влияния как в целом, так и применительно к российской действительности. Они продолжают оставаться «terra incognita» в политической и государствоведческой науках и поэтому нуждаются в разработке концептуальных подходов. Этого настоятельно требуют и особенности общественного развития, характерные для России начала нынешнего столетия и осложненные острейшими проблемами во всех сферах жизни.
Что такое механизмы доминирования и влияния? Как они возникают и развиваются? Каким образом они обусловлены природой самого человека и политический культурой общества, институтами управления и стереотипами подчинения? Эти проблемы можно рассматривать только с учетом достижений современной политической философии, политической науки, политической психологии и социологии. Теоретических достижений здесь не так уж много.
Между тем, установление основных диспозиций, детерминирующих структуру власти, и вместе с тем во многом определяющих межэлитные взаимодействия и их динамику, крайне необходимо не только для исследования самой власти, но и ее непосредственного носителя - элит.
Определенную эвристическую функцию, связанную с систематизацией сущностных характеристик власти, может выполнить ее морфологический анализ. Честно говоря, недостатка в попытках систематизации отдельных характеристик власти ныне нет. Достаточно сослаться на фундаментальные работы В. Ф. Халипова, среди которых прежде всего нужно назвать «Энциклопедию власти»1. Однако сейчас весьма недостает именно морфологических, системных реконструкций феномена власти, в рамках которых просматривается взаимосвязь, взаимопересечение и контрарность ее базовых характеристик.
В связи с этим полезной, на наш взгляд, является работа по построению так называемых матриц власти. Автору удалось построить 5-параметрическую и 10-параметрическую матрицы власти. Приведем для примера 5-параметрическую матрицу, в
1 ХалиповВ. Ф. Энциклопедия власти. М., 2005. С. 1056.
рамках которой сведены наиболее фундаментальные характеристики власти.
\ Базовые \ характе-\ ристики Господство Руководство Авторитет Суверенность Контроль
Контрарные\ свойства \
Подчинение Доминирование
Исполнение Управление
Поддержка Доверие (легитимность)
Зависимость Влияние
Ответственность Санкции
На пересечении взаимно-контрарных характеристик высвечиваются интегративные качества власти. Часть из них достаточно хорошо изучена и охарактеризована, а часть описана неполно, фрагментарно, и не вполне бывает ясно в какой связи с другими, более изученными, находятся эти слабоизученные качества. К числу таких недостаточно проанализированных, но базовых характеристик власти отнесем и «доминирование», и «влияние».
Попытаемся подытожить основные положения, позволяющие обозначить концептуальную базу для понимания структуры современной власти.
Прежде всего, следует отметить, что в системе категориальных оппозиций, характеризующих сложную структуру власти и властеотношений («господство - подчинение», «контроль -влияние», «управление - давление», «руководство - исполнение» и др.), в условиях демократического процесса все более явно проявляется детерминирующая роль категориальной системы «доминирование - влияние» как базисной в формировании основных проявлений власти.
В связи с этим в современной политической лексике аспект властного доминирования в функционировании власти обозначается термином «властная вертикаль». В понятийном ключе в «доминировании» отражается, прежде всего, момент обладания властью, с ним связаны такие проявления власти, как подчинение (господство), контроль, санкции и право на их применение. Для доминирования характерно стремление к четкой институ-ционализации и регламентации «права на власть», монопольному закреплению доминантного положения.
Аспект же властного влияния в политической лексике чаще всего обозначается термином «властная горизонталь». В понятийном ключе во «влиянии» отражается, прежде всего, момент оптимального распределения и использования ресурсов, культурно-символического и психологического воздействия, регулирования отношений и поведения с взаимодействующей стороной в русле собственных целей и ценностей. Для влияния не требуется обязательной институционализации и регламентации и характерно стремление не к монопольному, а состязательно-игровому контексту отношений.
Механизм политического властного доминирования заключается в возможности каждого его звена заставить нижестоящее звено выполнить определенные решения. При этом особую значимость имеет поддержание способности всех уровней вышеназванного механизма (государственного механизма) вырабатывать оптимальные решения в рамках осуществляемого руководством государства стратегического курса. Если политическая власть - это источник стабильности или перемен, то механизм доминирования - это механизм ее удержания и воспроизводства властного положения.
Механизм же политического влияния - это волевое общественное отношение, которое выражается в способности субъекта оказывать давление на объект с целью достижения определенного результата посредством авторитета, угрозы, подкупа и других средств преимущественно манипулятивного воздействия. Существенное различие в природе доминирования и влияния, обусловленное организационными ресурсами и функциональ-
ными средствами осуществления, заключается в том, что первое различается в парадигме «цель - средство», а второе - в парадигме «намерение - результат», относительно которых и оценивается их эффективность.
Взаимодействие между механизмами доминирования и влияния лучше всего прослеживается в типологии влияния, наиболее удачный вариант которой предложен В. И. Власовым1. Модель комплексного глубинного теоретического анализа политического влияния включает использование трех уровней ти-пологизации:
а) в соответствии с путями его осуществления: открытое -закрытое, прямое - опосредованное, рациональное - иррациональное;
б) в соответствии со средствами осуществления: аргументированное, силовое, коррумпированное и сексуальное;
в) в соответствии с методами влияния: словесно-логическое (вербальное), психолого-функциональное (эмоциональное) и организационно-техническое (процессуальное).
Взаимодействие механизмов доминирования и влияния в структуре современной политической и государственной власти характерно смещением акцентов с властного доминирования к властному влиянию, что объективно обусловлено происходящими глобальными сдвигами в социальной структуре в сторону структур сетевого общества; усилением социально-политической динамики, обусловленной массовым переходом к отношениям конкурентной демократии; нарастанием символической и инновационной составляющих в политических, экономических и социальных отношениях; возрастанием инструментальных функций власти применительно к человеческому капиталу.
Указанные детерминанты обусловливают поиск новых концепций государственной власти, в рамках которых механизмы влияния преобладают над механизмами доминирования («глобальная власть», «гибкая власть», «государственный менеджмент» и др.).
1 См.: Власов В. И. Влияние: понятие и процесс. Ростов н/Д., 2002. С. 66-67.
Дисгармония и абсолютизация одного из аспектов во взаимодействии механизмов властного доминирования и властного влияния применительно к государственной власти приводят, с одной стороны, к таким политико-девиационным формам, как государственный тоталитаризм, а с другой, - к абсолютному преобладанию непубличной и теневой власти и дисперсизации центров властного воздействия.
Следует в связи с этим подчеркнуть, что гармонизации взаимодействия механизмов властного доминирования и влияния способствует развитие отношений и культуры политической состязательности и конкуренции, создающей возможности для обновления институтов, групп и лидеров, причастных к власти и формированию политического рынка. В то же время абсолютизация аспекта конкурирования в ущерб аспекту социального и политического консолидирования (создающему противовесы абсолютизации властного доминирования) приводит к отчуждению власти и развитию девиационных форм властного влияния.
Следует подчеркнуть, что и выделение влияния в структуре власти, и более детальное ее изучение связано как с эволюцией самой власти, так и с определенными концептуальными прорывами в понимании природы власти. Остановимся более детально на отмеченных двух аспектах.
Прежде всего, об эволюции самой власти. Пока не будем ограничивать анализ эволюции власти только политической сферой. Хотя именно в политической сфере уже давно обозначено эволюционное движение, связанное с дифференциацией и взаимным уравновешиванием и взаимным контролем, которое именуется разделением властей или разделением ветвей политической власти.
На этом пути не только выстроены различные модели балансирования и специализации канонических ветвей политической власти, но и вполне четко проявились области взаимного влияния одной ветви власти на другую, поскольку субординационный порядок в таком взаимодействии либо исключен (паритет властей), либо ограничен.
В то же время хотелось бы провести аналогию в другом измерении эволюции власти. Широко известно, что в 30-е гг. XX в.
в сфере развития экономической власти четко обозначилась тенденция разделения на власть - собственность и власть -управление, которая впоследствии получила название «революции менеджеров».
Данная тенденция впоследствии четко обозначилась и в сфере политической власти, где ориентация на общесоциальные интересы и стандарты в «обществе массового потребления» не только потребовала существенного усиления функций государственного управления, но и впоследствии привела к концепциям и практике «государственного менеджмента». Такой важнейший компонент политической власти, как управление, вычленился и в какой-то мере обособился из слитного, спаянного с другими компонентами власти состояния.
Аналогичные процессы обозначились применительно к влиянию вообще и политическому влиянию в структуре политической власти в частности. На наш взгляд, следует констатировать многомерный процесс эволюционирования влияния в контексте власти, приводящий в итоге к его вычленению и относительному обособлению. Процесс этот идет в следующих направлениях: а) от нацеленности на воздействие по-преимуществу низкоуровневых сфер мотивации человека (по А. Маслоу) - к воздействию на культурное и духовное ядро личности и социальной группы; б) от воздействий манипулятивного характера - к партнерскому; в) от воздействий сплавленных с другими структурными компонентами, включенных в общий контекст властного воздействия, - к специализированным, опирающимся на специальные методы и технологии влияния.
Обозначенные тенденции нашли не только свое отражение в новых доктринах, но и впоследствии произошло «оборачивание» этих доктрин на политическую (и не только политическую) практику.
Основным каналом институционализации и развития публичных форм политического влияния выступают технологии партисипации властного воздействия. Основными условиями развития партисипативных форм и методов в государственном и политическом управлении являются: демократизация социально-политических отношений; ориентация общесоциальных и
отраслевых целей в государственном управлении на развитие факторов человеческого потенциала; развитие организационной культуры и переход от бюрократически-иерархического к адаптивному ее типу.
Основной контекст, способствующий укоренению партиси-пативных методов и подходов, связан с развитием государственно-общественных и общественно-государственных форм партнерского типа.
Логика развития партисипативных форм предусматривает продвижение от рекомендательно-совещательного участия к ограниченно-распорядительному (долевому) и далее к паритетно-тактическому и паритетно-стратегическому применительно к соучастникам властно-партисипативного процесса.
Развитие партисипативных методов в структуре властеот-ношений в итоге позволяет подойти к сочетанию методов государственного администрирования и демократических практик управления, ведущему в итоге к укреплению связей государственной власти с институтами гражданского общества.
Что касается особенностей взаимосвязи доминирования и влияния в структуре государственной власти России в ее истории и в современном воплощении, то они связаны с абсолютно преобладающей тенденцией к властному доминированию, порождающей в разные периоды различные формы авторитаризма и тоталитаризма. Исторически не сформировавшиеся структуры гражданского общества и общественно-государственные формы сотрудничества и партнерства приводят к воспроизводству различных монопольных форм государственного и политического доминирования.
В целях демонополизации данного положения необходима кропотливая работа по созданию различных форм государственно-общественного сотрудничества, политического участия, развитию правовой и организационной культуры общества, развитию местного самоуправления, которые могут создать необходимые условия для гармоничного сочетания публичных форм взаимодействия властного доминирования и влияния.
