CC BY
55
■ ■ ■ ДОМАШНЕЕ НАСИЛИЕ В ОТНОШЕНИИ ДЕТЕЙ В ПРОЦЕССЕ ФОРМИРОВАНИЯ ДЕСТРУКТИВНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМОСВЯЗЕЙ
Автор: ПЛЕЩИЦЕР М.Я.
ПЛЕЩИЦЕР Мария Яковлевна - аспирант кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
Адрес: 119571, Россия, г. Москва, проспект Вернадского, 84. e-mail: mp2303@bk.ru
Аннотация. В статье изложено понятие и виды насилия в обществе, а также описаны особенности формирования деструктивной насильственной компоненты в социальных взаимосвязях на примере домашнего насилия в отношении детей. Автором раскрыта концепция «насилия», оправдывающая применение агрессии в отношении детей в воспитательных целях, рассмотрены причины укрепления данной концепции, как господствующей в современном обществе, несмотря на её деструктивность. На основании этого автором предложена альтернативная концепция «ненасилия» для внедрения во внутрисемейные отношения.
Ключевые слова: господство, авторитет, насильственная компонента, концепция «насилия», домашнее насилие в отношении детей, цикл насилия, оправдание насилия, реакция на насилие, агрессия, последствия насилия, концепция «ненасилия»
Формулирование понятия столь многоаспектного и противоречивого явления, крайне распространённого в обществе в различных формах и видах, как «насилие» определяется видом социального знания, которое в той или иной мере изучает его. При этом, ориентируясь на наиболее общие для всех наук представления о данном феномене, можно определить, что насилие - это принудительное воздействие одних субъектов социальных отношений на других, с целью обретения над ними власти, в форме политического, экономического, социального, психологического и иных видов господства либо сохранения контроля над их поведением, а также извлечение иных выгод и привилегий.
Социология, изучая феномен насилия, несомненно, определяет его, как явление, присущее обществу с момента его возникновения. И действительно, ограниченность ресурсов, которая характерна для общества на любом этапе его развития, создает условия для постоянной борьбы за них. Меняются лишь сами ресурсы, а соответственно и методы до-
стижения господства над ними. С целью достижения власти над ограниченными ресурсами отдельные индивиды или их группы использовали разнообразные методы борьбы. В процессе развития общества, агрессорам становилось очевидно, что для того, чтобы обрести тотальное господство над определённым объектом, необходимо во-первых, получить над ним фактическую власть, а во-вторых, организовать порядок социальных отношений таким образом, чтобы установленная власти не позволяла другим субъектам захватить право владения, пользования и распоряжения объектом насилия, для чего необходимо было установить над ним свой авторитет.
Авторитет (нем. Д^опН, от лат. аи^огйаэ — «власть, влияние»), в данном случае, представляет собой эмоциональное влияние индивида на социальную группу или общность, выражающееся в общественном признании его превосходства и власти, основанное на страхе либо почитании его мудрости, знания, добродетели и т.д. Авторитет позволяет не только влиять на принимаемые определенным кругом лиц решения, но и является эффективным инструментом управления социальной группой, будь то политическая организация или даже семья. В связи с тем, что авторитет является инструментом управления, его можно рассматривать как определенный ресурс, получив который, индивид или группа лиц, приближаются к завоеванию желаемого господства над определенным объектом. Исторический путь развития дал обществу и его отдельным представителям четкое видение того, что наиболее эффективной формой борьбы, с целью обретения господства над чем-либо или над кем-либо, является - применение насилия, а получение авторитета возможно, в том числе, с его помощью.
В целом можно выделить следующие формы насилия:
- политическое насилие — это вид физического принуждения, который используется различными политическими субъектами, как одно из средств борьбы за государственную власть, с целью её обретения, защиты или распространения. Назвав насилие одним из средств обретения политической власти, необходимо подчеркнуть, что данная форма достижения политического господства характеризуется низким созидательным потенциалом и применяется для защиты власти от внешней или внутренней угрозы и для ликвидации политических соперников, но не является альтернативой проведения социальных, экономических, политических и прочих реформ. Подмена этих понятий может быть губительна для самого агрессора;
- экономическое насилие - это вид принуждения, выраженный в форме ограничения или лишения финансовых ресурсов, лицом обязанным осуществлять данное финансирование, а также умышленное обращение лица, в зависимое экономическое положение, с целью обретения над ним власти;
- физическое насилие - это вид принуждения, выраженный в умышленном общественно-опасном физическом воздействии на другое лицо, которое осуществляется против его воли, с целью обретения над ним власти;
- психологическое (эмоциональное или моральное) насилие - это вид принуждения, выраженный в психологическом воздействии на человека или группу лиц, которое приводит к стрессам, депрессивным состояниям, в том числе тревожности, а в некоторых случаях и к психологической травме, с целью обретения власти над объектом насилия. В психологии выделяют 3 наиболее общие категории данного насилия, а именно - вербальную агрессию, доминантное поведение, а также проявление ревности.
Крайне важной представляется классификация насилия на основании его правовой обоснованности. Так выделяют:
- легальное насилие, т.е. форма принуждения, которая в силу закона, при наличии определенных им оснований, применяется в отношении конкретного лица, с установленной законом целью. Такими целями может выступать исправление преступника, пресечение совершения преступления, скорейшее его расследование. Таким образом, ограничение прав и интересов конкретных индивидов возможно, но только со стороны специально уполномоченных лиц и при наличии законодательно установленных на то оснований и условий.
- нелегальное насилие имеет место, когда его применение либо прямо запрещено законом, либо не соблюдены определенные законом основания и условия для его применения. Любая агрессия проявляемая человеком, не имеющим на это соответствующих полномочий, представляет собой нелегальное насилие. При этом, применение насилия уполномоченным лицом, но без достаточных на то оснований (например, следователь избивает подозреваемого для получения чистосердечного признания), также будет являться примером нелегального насилия.
Мы считаем необходимым рассматривать насилие, как один из видов социокультурных взаимодействий, появившихся на самой ранней стадии формирования патриархального общества и являвшийся объектом изучения многих наук.
Формы применения насилия, с целью обретения господства крайне разнообразны. Их характерные особенности детерминированы социальной стратой, в которых происходит их применение, временем, макро или микроуровнем общественной жизни. Чаще всего, формы проявления насилия зависят от самого объекта воздействия и от цели, с которой субъект, применяющий насилие, желает обрести господство над объектом. Описание этих особенностей - задача исследователя в зависимости от объекта его изучения. В связи с этим, автор данной статьи приходит к выводу о необходимости описания причин, форм проявления насилия, применяемых в семье, в отношении детей.
Наибольшую сложность при определении насилия представляет то, что далеко не все признают его исключительно отрицательной формой общественных взаимодействий, нередко оправдывая его использование различными основаниями, а значение насилия в обществе по-разному определяется различными исследователями. Так, сторонники насилия приходят к выводу, что насилие - необходимый элемент общественных взаимодействий. Насилие, с их точки зрения, является элементом так называемого всеобщего принципа существования, при котором подавление более слабого индивида более сильным создает условия для сохранения всего вида [1]. Данная концепция предполагает, что войны, преступления, домашнее насилие - элементы всеобщего закона развития, как природы, так и общества.
Рассматриваемая в статье проблема домашнего насилия в отношении детей, в рамках данной концепции, находит свое оправдание. Применение насилия родителями в отношении детей, с этой в точки зрения, оправдывается необходимостью применения воспитательных мер воздействия в процессе первичной социализации ребенка, которая происходит в семье. Причём данные воспитательные меры, выраженные в применении физически болезненных санкций к ребенку, демонстрирующему непослушание, не всегда эквивалентны совершенной им провинности. Нельзя не заметить, что сторонники насилия в данном контексте видят его не только допустимой, но и рекомендуемой мерой, которую в «разумных пределах» необходимо применять в воспитательных целях, якобы, в связи с её эффективностью.
С данными положениями мы категорически не согласны в связи с тем, что отсутствие объективного критерия для принятия решения об обоснованности использования насилия, а также невозможность точно предсказать долгосрочные (а не редко и краткосрочные) последствия применения насильственных мер воздействия, создают опасность самовоспроизводства насилия. В России данное положение подтверждается многовековой общественной реакцией в ответ на государственное поощрение, либо на отсутствие запрета на применение данного метода воздействия.
Библейское правило гласило: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Притчи Соломоновы 13:24). Разрешение применения насилия в отношении детей, как проявление заботы о них на самом высоком уровне являлось весомым основанием для допущения данного метода воздействия.
В России дореволюционного периода, насилие в качестве наказания применялось достаточно массово и имело довольно жестокий характер. Самодержавие и крепостничество не только не запрещали, но и предоставляли все основания для использования насилия (зачастую со смертельным исходом) как по отношению к взрослым, так и по отно-
шению к детям. В то время телесные наказания не воспринимались как нечто унизительное и отклоняющееся от нормы. Обсуждению подвергалась лишь допустимая мера строгости наказаний, а также учет сословных привилегий. В соответствии с древнерусским правом, сословные различия в этом отношении практически не были установлены.
В третьей по древности рукописной книге - «Изборнике» Святослава 1076 года, указывалось, что для воспитания ребенка необходимо ломать его волю, путем его «укрощения». В соответствии с дневнерусской переводной «Повестью об Акире Премудром»: «...от биения сына своего не воздержайся»[2]. Но наиболее обширно просвещал концепцию «насилия» в вопросе воспитания детей - протопоп Сильвестр в трактате о семейной жизни в XVI веке - «Домострой».
«И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. любя же сына своего, учащай ему раны — и потом не нахвалишься им.так не дай ему воли в юности, но пройдись по ребрам его, пока он растет, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой и болезнью души...»[3]
В эпоху Петра I, когда в обществе все чаще стала звучать критика непосредственно физического насилия в отношении воспитанников, строгость по-прежнему определялась как норма процесса воспитания.
Согласно Жалованной грамоте дворянству от 21 апреля 1785 года, выделяются социальные группы, в отношении которых действовал запрет применения насилия - «телесное наказание да не коснется бла-городнаго». Это же правило при Екатерине II распространяется на купцов и известных людей, а позднее оно также применялось по отношению к священнослужителям. При этом надо обратить внимание, что данные запреты не применялись по отношению к детям, вне зависимости от их происхождения. Воспитатели, зачастую не отличавшиеся высоким происхождением, а значит подвергавшиеся порке как в детстве, так и в более взрослом возрасте, довольно часто вымещали свой гнев на своих подопечных. Только в XVIII веке впервые русская педагогика начинает наполняться новыми нормами, которые, тем не менее, оставались не правилами, а исключениями. Что касается домашнего насилия над детьми, в тот период его наличие определялось индивидуальными особенностями педагогических тактик применяемых родителями. При этом, как отмечает М.Г. Муравьев, там, где избиения применялись по отношению к родителям в их детстве, как правило, дети, вне зависимости от пола подвергались насилию [4].
Источников, свидетельствующих о насилие непосредственно в семье, сохранилось не так много по той причине, что насилие в воспитательных целях не воспринималось как некая общественная аномалия. Это явление передавалось из поколения в поколение от семьи к семье.
Наибольшее количество источников указывает на насилие в сфере образования, в том числе по отношению к семинаристам. Н.Г. Помяловский (1835-1863), обучавшийся в церковной школе, описывает, как его наказывали 400 ударами плетью. Первые дворянские гимназии вводили запрет на использование розог в образовательном процессе, однако в период правления Николая I они были восстановлены [5].
В XIX веке использование насилия в процессе воспитания подверглось жесткой критике. В статье «Нужно ли сечь детей?», написанной в 1858 году, Николай Иванович Пирогов (ярый критик телесных наказаний) обосновывал негуманность применения насилия в отношении детей, указывая на антипедагогичность такого воспитания. При этом автор статьи понимал, что для России того времени данный взгляд был не только новаторским, но и чуждым общественному сознанию, поэтому свою позицию он отстаивал достаточно сдержано и в рекомендательной форме.
После отмены крепостного права, телесные наказания по отношению к взрослым были отменены указом Александра II от 17 апреля 1863 года. Данное решение поддерживало большинство видных светских деятелей того периода, указывая, в частности, на библейские, православные ценности, а также на то что насилие не только не соответствует актуальным представлениям о человеческом достоинстве, но и не соотносится с современным духом и буквой закона.
Согласно исследованию, проводимому Д. Н. Жбанковым в 1908 году, из 324 девушек, 75 указали на то, что дома их били розгами, а 85 становились жертвами других физических наказаний, например стояние на коленках на горохе, пощечины и удары по телу и т.д. Интересно замечание Жбанкова, о том, что никто из респондентов не судил родственников за подобную строгость, а некоторые не только обосновывали необходимость применения таких наказаний в отношении них, но и указывали, что, по их мнению, наказание могло, и должно было быть более строгим [6].
В советский период телесные наказания в отношении детей, в соответствии с официальной версией, считались неприемлемыми, вне зависимости от пола или возраста ребенка, в связи с чем, применение насилия было строго запрещено во всех учебных заведениях. Так, в соответствии с приказом НК Просвещения от 21.03.1944 № 205 «Об укреплении дисциплины в школе» применение телесных наказаний в образовательном процессе было строго запрещено, несмотря на то, что документ был принят в период Великой отечественной войны, когда требования к соблюдению дисциплины были крайне строгими: «Недопустимы телесные наказания и наказания в виде лишения пищи, как несовместимые с общественным строем советского государства и с общим духом советской школы» [7].
На практике же данные нормы применялись не всегда, а частота применения подзатыльников, щипков и шлепков определялась особенно-
стями учебных заведений, социальным статусом учащихся и позицией родителей в отношении данного метода поддержания порядка. Эти же факторы определяли и наличие домашнего насилия в отношении детей. Под пристальным надзором власти, находились идеологические девиации, которые выражались, например, в «излишней» религиозности в семьях, склонении детей к отказу от вступления пионеры или комсомол и т.д. Насилие в семье при этом не становилось столь прицельным объектом наблюдения, а реагирование на его факты происходило только в случаях, когда об этом в уполномоченные органы сообщали свидетели (например, соседи). При таких обстоятельствах милиция и органы опеки вмешивались в семейные дела, однако нередко обходились предупреждениями, а сам факт их заинтересованности обосновывали не применением насилия как такового, а либо нарушением общественного спокойствия, либо, в исключительных случаях, чрезмерной жестокостью наказаний [4]. Проведение профессиональных социологических опросов на тему домашнего насилия во времена советской власти было запрещено. Лишь в 80-ые годы XX века, журналист Филиппов с помощью представителей педагогической общественности провел анкетирование 7,5 тыс. несовершеннолетних в возрасте от 9 до 15 лет в 15 крупных городах СССР. Согласно данным его исследования, было выявлено, что 60 % близких родственников респондентов, использовали в качестве меры воздействия в отношении них - физические наказания; самой распространённой формой насилия, выступала - порка (86%), стояние на коленях в углу, при чем, как правило, либо на горохе, либо на соли, либо на кирпичах (9 %), удары рукой или различными предметами по лицу или по голове (5 %). Иногда наказание за проступки трудно было отличить от простого избиения и сексуального насилия (унизительно оголяют, бьют по половым органам и т. п.) [8]. Характерно, что многие дети считали этот стиль воспитания нормальным и собирались в будущем, когда вырастут, использовать физические наказания в отношении собственных детей.
На наш взгляд, феномен насилия в семье в отношении детей, невозможно объяснить одной конкретной причиной. Здесь имеет место целый комплекс субъективных и объективных факторов, однако проанализировав исторический опыт применения насилия в процессе воспитания, а также законодательное одобрение телесных наказаний в России на протяжении многих веков, становится очевидно, что физическое воздействие на ребенка прочно закрепилось в нашем сознании, как эффективный метод воспитания, который на протяжении многих веков получал общественное и государственное одобрение. Нельзя не отметить, что элемент традиционности данного феномена, благодаря его многократному повторению из семьи в семью, из поколения в поколение, является одной из причин его прочного закрепления и в современных внутрисемейных и внешних
социальных взаимосвязях. В результате данный феномен, выходя далеко за пределы отношений внутри одной семьи, становится глубокой общественной проблемой. Так, по результатам исследований проведенных Д. Хоталингом и Д. Шугарменом, 88 % мужей-насильников были свидетелями насилия в семье в детстве, а 69% были объектами жестокого обращения, в чем, на наш взгляд, наиболее ярким образом проявляется воспроизводство насилия в обществе [9]. Данное утверждение согласуется и с экологической моделью насилия, которая в качестве социального фактора, дающего основание для формирования насильственного компонента в социальных взаимосвязях, рассматривает культурные нормы (урегулированные правом или не запрещенные им), которые одобряют насилие как способ разрешения конфликта, что имеет, также, непосредственное отношение и к гендерному насилию.
Определив основную технологию формирования насильственного компонента в семейных взаимодействиях, мы считаем необходимым предложить и альтернативную модель взаимодействий на данном уровне. Главная цель процесса социализации, важнейшим инструментом воздействия на который является воспитание, это формирование личности из индивида, а при условии постоянного подавления этой личности в процессе воспитания, путем применения насилия при непослушании, или в связи с депривационными процессами, при которых родители используют агрессию и насилие как реакцию на состояние фрустрации, причиной которого они видят в том числе и в своих детях, приходится констатировать маловероятность достижения высоких результатов социализации индивида.
Данный вывод приводит нас к необходимости уяснения понятия «ненасилия» и его значения в контексте рассматриваемой проблемы. Ненасилие - это идеологический, этический и жизненный принцип, в основе которого лежит, по мнению В. Ситарова, «признание ценности всего живого, человека и его жизни, отрицание принуждения как способа взаимодействия человека с миром, природой, другими людьми, способа решения политических, нравственных, экономических и межличностных проблем и конфликтов, утверждение и усиление способности всего живого к позитивному самопроявлению» [1].
Принцип ненасилия выражается не в уничтожении сторонников насилия, а в нейтрализации структур, поддерживающих культ агрессии. Главной установкой выступает улучшение взаимоотношений, то есть, оставаясь верным своим принципам и убеждениям, превращать противника в сторонника. Ненасилие, это совокупность приемов, состоящих в том, чтобы вырваться из, кажущегося непреодолимым, круга противоречий. Применение данной прогрессивной концепции в обществе, в том числе и в семейных отношениях, увы, крайне затруднено спецификой формирования насильственного компонента, описанной выше, а с другой
стороны сложностью реализации самой концепции ненасилия, а также в связи с его непопулярностью и отсутствием в обществе такого опыта. Тем не менее, замена насильственного компонента на концепт «ненасилия» приведет в дальнейшем к высокому уровню развития общества и, что для нас представляется наиболее важным, даст основания для прекращения повсеместного применения насилия в семье, а значит, остановит его постоянное активное воспроизводство на макроуровне.
Концепция «ненасилия» является прогрессивной, но, к сожалению, вместе с тем и совершенно не популярной. В связи с этим, мы по-прежнему должны изучать феномен насилия с теоретической точки зрения, чтобы на эмпирическом уровне, находить всё более эффективные, отвечающие потребностям постоянно изменяющегося «общественного организма» инструменты, для предупреждения (профилактики) применения насилия, а также для реабилитации лиц, насилие в отношении которых, уже совершено. Особенно, это касается такой ма-лозащищенной социальной группы, как дети, прогрессивное развитие которых определяет наше будущее.
Список литературы
1. СитаровВ.А. Насилие и ненасилие // Знание. Понимание. Умение. 2005. №1. С. 136.
2. Долгов В.В. Детство в контексте древнерусской культуры XI-XII вв.: отношение к ребенку, способы воспитания и стадии взросления // Этнографическое обозрение. 2006. № 5. С.72
3. Домострой. - Л.: Лениздат, 1992.
4. М. Муравьева, Н. Пушкарева Бытовое насилие в истории российской повседневности (XI-XXI вв.) СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2012, С. 108
5. Кон И.С. Мальчик - отец мужчины. М., 2009. C. 38
6. Жбанков Д.Н. Изучение вопроса о половой жизни учащихся // Практический врач. 1908. № 2. С. 27
7. Инструкция о применении поощрений и наказаний в школах. Разработана Управлением начальных и средних школ на основе приказа НКП РСФСР № 205 от 21.03.1944 «Об укреплении дисциплины в школе». http://zt1.narod.ru/nkzn1944.htm
8. Филиппов И.Н. Устыдимся, взрослые! Исповедь наказанных детей специально для родителе//Семья.1988. № 3
9. БерковицЛ. Агрессия: причины, последствия и контроль. - СПб.: Прайм - ЕВ-РОЗНАК, 2001. - С. 318
■ ■ ■ DOMESTIC VIOLENCE AGAINST CHILDREN IN THE FORMATION OF DESTRUCTIVE SOCIAL RELATIONSHIPS
Author: PLESHCHITSER M.Ya.
PLESHCHITSER Maria Yakovlevna, post-graduate student of the Public relations and media policy Department of the Institute of Public Administration and
kommyhmkomrnq - communicology
Management of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA).
Address: 84, Vernadskogo prospect, 119571, Moscow, Russia. E-mail: mp2303@bk.ru
Abstract. The article presents the concept and types of violence in society and also the peculiarities of forming of destructive violent components in social interactions on the example of domestic violence against children. The author revealed the concept of "violence", justifying the use of aggression against children in the educational purposes, the reasons for the strengthening of this concept as mainstream in modern society, despite its destructiveness. On this basis the author proposes an alternative concept of "non-violence" for introduction to family relations.
Keywords: dominance, authority, enforced component, the concept of "violence", domestic violence against children, the cycle of violence, justification of violence, responses to violence, aggression, consequences of violence, the concept of "non-violence".
References
1. Sitarov V.A. Nasilie i nenasilie // Znanie. Ponimanie. Umenie. 2005. №1. S. 136. [Sitarov V.A. Violence and nonviolence // Knowledge. Understanding. Skill. 2005. No. 1. P. 136].
2. Dolgov V.V. Detstvo v kontekste drevnerusskoj kul'tury XI-XII vv.: otnoshenie k rebenku, sposoby vospitaniya i stadii vzrosleniya // EHtnograficheskoe obozrenie. 2006. № 5. S.72. [Dolgov V. V. the Child in the context of old Russian culture of the XI-XII centuries: the attitude to the child, ways of educating and stage of maturation // the Ethnographic review. 2006. No. 5. P. 72].
3. Domostroj. - L.: Lenizdat, 1992. [Domostroy. - L.: Lenizdat, 1992].
4. Murav'eva M. Pushkareva N. Bytovoe nasilie v istorii rossijskoj povsednevnosti (XI-XXI vv.) SPb.: Evropejskij universitet v Sankt-Peterburge, 2012, S. 108. [Muravyova, M. Pushkareva N. Domestic violence in the history of Russian everyday life " (XI-XXI centuries) SPb.: European University at Saint-Petersburg, 2012, p. 108].
5. Kon I.S. Mal'chik - otec muzhchiny. M., 2009. C. 38. [Kon I. S. the Boy is father of the man. M., 2009. p. 38].
6. Zhbankov D.N. Izuchenie voprosa o polovoj zhizni uchashchihsya // Prakticheskij vrach. 1908. № 2. S. 27 [Zhbankov D.N. A study of sexual activity of pupils // the Practical physician. 1908. No. 2. P. 27].
7. Instrukciya o primenenii pooshchrenij i nakazanij v shkolah. Razrabotana Upravleniem nachal'nyh i srednih shkol na osnove prikaza NKP RSFSR № 205 ot 21.03.1944 «Ob ukreplenii discipliny v shkole». http://zt1.narod.ru/nkzn1944.htm. [Manual on the use of rewards and punishments in schools. Developed by the Office of elementary and secondary schools on the basis of the order of the RSFSR NKP No. 205 from 21.03.1944 "On the strengthening of discipline in the school." http://zt1.narod.ru/nkzn1944.htm].
8. Filippov I.N. Ustydimsya, vzroslye! Ispoved' nakazannyh detej special'no dlya roditele//Sem'ya.1988. № 3. [Filippov I. N. Ashamed, adults! Confessions of punished kids specially made for the parent/Family.1988. No. 3].
9. Berkovic L. Agressiya: prichiny, posledstviya i kontrol'. - SPb.: 2001. S. 318 [Berkowitz L. Aggression: causes, consequences and control. - SPb.: 2001. P. 318]
