CC BY
6• ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ •
В. В. Еремян,
доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой конституционного права и конституционного судопроизводства Юридического института Российского университета дружбы народов
Э. В. Еремян,
кандидат юридических наук, некоммерческая организация «Фонд современной истории»
V.V. Eremyan,
Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Constitutional Law and Constitutional Procedure, Law Institute of the Peoples' Friendship University of Russia
E.V. Eremyan,
Candidate of Law, Non-profit organization "Contemporary History Fund"
DOI:
ДОЛЖНА ЛИ РОССИЯ КОПИРОВАТЬ «ЗАПАДНУЮ» МОДЕЛЬ ДЕМОКРАТИИ В ТОМ ВИДЕ, КАК МЫ ЕЕ ЗНАЕМ? (ЧАСТЬ III)
Аннотация: в статье изложен сравнительно-правовой анализ процессов, вызвавших либо спровоцировавших существенное ускорение тенденций кризисного характера, наблюдаемых в последние годы в государствах, традиционно ассоциирующих себя с «западной» моделью демократического политического режима. С критической точки зрения исследовано, с какими системно-институциональными проблемами может столкнуться общество в результате игнорирования или несвоевременного решения таких фундаментальных вопросов, непосредственно связанных с правами и свободами человека, как расовый и гендерный, в контексте их идеологической и конституционно-правовой декларативности, обусловленных в большей или меньшей степени нежеланием правящего класса и аффилированного с ним олигархического финансово-промышленного капитала модернизировать достаточно устаревший механизм реализации публичных полномочий, по ряду важнейших критериев уже не отвечающий требованиям дня. Сформулировано авторское понимание тех причин, благодаря которым проявления социальной стагнации и деградации, затронувшие соответствующие области общественных отношений, наблюдаются не только в деятельности отдельных структурных элементов, но и в «надстройке» как таковой, олицетворяющей буржуазно-либеральную сущность государственности.
Ключевые слова: политический режим, свобода, равноправие, всеобщность, дискриминация, мировоззрение, правовая идеология, ценности, непосредственная и представительная демократия, народовластие, сегрегация.
а s
Ю "О -I о
3 И
? Q1 5 -
Ю 5 s «
е äi
а I
at За 5 .а
е s
3
W Ь а ф а ä
а 5 ? 1
ш к
I s
223
Ü а je
SHOULD RUSSIA COPY THE "WESTERN" MODEL OF DEMOCRACY AS WE KNOW IT? (PART III)
Abstract: this article presents a comparative legal analysis of the processes that have caused or provoked a significant acceleration of crisis trends recently observed in states that traditionally associate themselves with the "Western" model of a democratic political regime. From a critical point ofview, the authors investigate what systemic and institutional problems society may eventually encounter in case ofignoring and untimely resolution ofsuch fundamental issues directly related to human rights andfreedoms as racial and gender issues, in the context of their ideological and constitutional-legal meaning, and industrial capital affiliated with it to modernize a rather obsolete mechanismfor the exercise ofpublic powers, that no longer meet the requirements of the day under the number of important criteria. In the article, the authors formulate an understanding of the reasons why the manifestations ofssocial stagnation and degradation affecting the relevant social areas are observed not only in the individual structural elements functioning, but also in the "superstructure" as it is, embodying the bourgeois-liberal essence of statehood.
Keywords: political regime, freedom, equality, universality, discrimination, worldview, legal ideology, values, direct and representative democracy, government by the people,
segregation.
Когда речь идет о симптомах1 той «болезни», которая поразила многие области общественных отношений, являвшихся дли-
■в
(£ тельное время «примером для подражания», у компаративиста и исто-
j,. рика государства и права возникают вопросы, касающиеся прежде
всего причин, вызвавших или каким-то образом спровоцировавших
g большинство из них: какие следует отнести к объективным, обуслов-с
jj ленным всем ходом исторического процесса, и закономерным, т.к. не-§ которые «тенденции», в рамках которых шло формирование «крити-^ ческой массы», в итоге не могли привести к принципиально иному результату, а какие необходимо воспринимать в качестве ситуативных о и случайных, чаще всего вызванных стечением обстоятельств или от-g рицательной реакцией на действия, в том числе представителей влаС сти и каких-либо публичных институтов. Тем не менее, даже получив ответ от официального источника, не говоря уже о тех, чья «инфор-224 мация» не обладает необходимой достоверностью, вряд ли удастся ^ составить мнение, в адекватности которого у всех «заинтересован-«V _
^ 1 События последних лет свидетельствуют о том, что внутриполитическая ситуация является от-^ ражением тех системных процессов, которые наблюдаются практически с момента образования государства, то «затухая» и в основном стабилизируясь, то «нагреваясь» и дестабилизируясь, но практически никогда не выходят из-под контроля правящих элит, в чем и прослеживается преемственность и специфика всей политической системы и организации властного механизма. В случаях экстремального или форс-мажорного характера действует так называемое глубинное государство, de facto представляющее собой, по существу, совокупность публичных и частноправовых институтов, отражающих и защищающих интересы финансово-промышленного капитала. При этом об абстрактном «народе», кто бы что ни говорил, вспоминают в последнюю очередь.
ных сторон» не будет возникать сомнений по поводу полноценности и беспристрастности итоговых обобщений, потому что обязательно найдется кто-то, кто будет недоволен результатами проделанной работы. В случае с расовой проблемой, ставшей в последнее время вновь предельно актуальной, нельзя не признать, что о ней - причем в деталях - известно практически с момента колонизации «заморских территорий», актуализации рабовладения и, как следствие, активной торговли «движимым имуществом», однако то, что наблюдается в настоящее время в ряде штатов, следует охарактеризовать как смену социальной парадигмы с ее «черной» составляющей на «белую», о чем предупреждали авторы, придерживающиеся консервативных взглядов, еще в конце прошлого - начале нынешнего века. Кто-то, рассуждая о расовом кризисе, его предпосылках и возможных последствиях, пытаясь каким-то образом успокоить сторонников и оппонентов, говорит, что раскалывающий общество конфликт ничем не отличается от событий пятидесятилетней давности, итогом которых станет либерализация общественных отношений, закрепленная в законодательстве о гражданских правах, позволившая считать это государство демократией1.
По всей видимости, мы не так уж будем далеки от истины, если уличные погромы и беспорядки как одну из современных форм охлократии в ее, скажем прямо, не самом лучшем проявлении обозначим 1
а &
ю -о - о и
- ю 1
словом «доигрались», потому что что бы ни случилось - от несанкци- § а
онированного превышения полномочий представителем правоохра- ^ §
нительных органов и пенитенциарного учреждения до сложных этни- ^
ческих отношений между преподавателем и его студентами, - местом ~ *
разрешения коллизий становится не суд или администрация того либо ^
иного территориального образования, а ближайший магазин, при- ~ ^
а оз §
паркованный транспорт, региональное отделение полиции и другие общественно значимые публичные объекты, на разрушение которых о о направлены силы протестующих. Абсурд ситуации выражается в том, что реализовывать таким образом права и свободы, закрепленные
£ I
222
Не разделяя оптимистических обобщений авторов о перспективах развития страны (пройдет время, некоторые группы населения «переболеют», и все встанет на свои места), т.к. проводить ^ ® параллели между, по существу, разными (с точки зрения реальной, а не декларативной формы Ю Ю правления) странами, хотя и носящими одно и то же название, как минимум не совсем оправданно и справедливо, процитируем одного из исследователей, довольно точно охарактеризовавших си- ^ ^ туацию: «Мрачные прогнозы о будущем Америки опираются на этнические конфликты недавнего ^ ^ прошлого и нашего сегодняшнего. Тот, кто считает, что Америка сегодня более едина, чем была пятьдесят лет назад, когда старейший из президентов наблюдал, как самый молодой избранный президент приносит клятву (речь, соответственно, идет о Дуайте Дэвиде Эйзенхауэре, которому на тот момент было 70 лет, и Джоне Фицджеральде Кеннеди, возраст которого к этому времени не превышал 43 лет, т.к. теперь «возрастной приоритет» принадлежит Джо Байдену. - Авт.), либо не жил в 1960-х годах, либо ничего не знает о них, либо обманывает сам себя» [1, с. 195].
в конкретных поправках к действующей Конституции, им, как правило, никто не мешает, реально опасаясь спровоцировать конфликт еще большего масштаба между «белыми» и «цветными» участниками какого-либо массового «мероприятия». Протестные события лета и осени 2020 г., когда «полыхала» страна, «поставленная на колени», олицетворяя этим своего рода акт покаяния «белой» части населения перед «цветной»1, наглядным и действенным образом показали, что если вдруг «кто-то» по «каким-то» причинам посчитает необходимым разрешить любую проблему вне легитимных механизмов, действующих в государстве, это будет возможно осуществить в полном объеме или хотя бы частично при желании и наличии предпосылок (в том числе сократить бюджетное финансирование, численный состав и место дислокации органов полиции). Пресловутая толерантность дошла до того, что в некоторых штатах за кражу имущества на сум-„о му, не превышающую тысячу долларов, уголовная ответственность го не предусмотрена, поэтому человека, de facto совершающего на глазах у представителей правоохранительных органов преступление (что № в нашем понимании является чем-то немыслимым), нельзя задержать § и подвергнуть соответствующему наказанию: взыскание по службе oq получат как раз те, кто будет мешать ему воровать. Перед нами, 2 по существу, не что иное, как стремление правящих элит и ближайшего к ним окружения, прежде всего олигархических группировок — и национального капитала рангом поменьше, снять расовое напря-§ жение за счет «игры в демократию», в то же время не предпринимая 25 радикальных, тем более экстраординарных действий, направленных § на реформирование устаревшей и не отвечающей «требованиям дня» ^ политической системы2.
Своего рода «неспешность» в законодательной детализации о тех прав и свобод, о которых говорится в первых десяти поправках g к общенациональной Конституции (в тексте которой не было ни од-С ной статьи или раздела, прямо либо косвенно посвященных правовому положению человека и гражданина), известных как «Билль 226 о правах», ратифицированных штатами 15 декабря 1791 г., характерна для правящей элиты «Града на холме» на протяжении всего «V _
^ 1 На коленях, как по команде, стояли и «каялись» за грехи своих предков все - от работников за-^ ведений общепита, «ночных бабочек» и профессоров университетов до руководителей общенационального Конгресса, в лице престарелого председателя Палаты представителей, и ее членов. То, как вели себя все эти люди, иначе как мракобесием и унижением собственного достоинства не назовешь, однако факт остается фактом. 2 Выборы последних лет отчетливо продемонстрировали, что загнивание и деградация североамериканского варианта «западной» модели демократии идет такими ускоренными темпами, что совершенно не исключает радикализации общественных отношений с их последующей трансформацией в нечто «непредсказуемое».
исторического периода, в рамках которого существуют Соединенные Штаты. Подчеркнем, что речь идет именно о правовых актах федерального Конгресса - высшего органа представительной власти сложносоставного государства, а не о законодательстве штатов или административных и судебных решениях1, регламентирующих публичные и частноправовые отношения, относящиеся к их юрисдикции, в том числе связанные с правовым статусом населения2. Как ни странно на первый взгляд, но на уровне полномочий центральных органов представительной власти (в этом и состоит специфика «оплота демократии», которую проблематично понять государствам, имеющим аналогичную форму территориального устройства) функции по принятию общеобязательных актов преимущественно носят ограниченный характер (вопросы подобного рода, за небольшим исключением, относятся к предметам ведения легислатур штатов), свидетельством чего служит тот факт, что между появлением на свет первого и второго законов «О гражданских правах»3 прошло чуть менее одного века, и в обоих случаях их обусловливало наличие серьезных расовых проблем.
и За
х Ф
а й
Ф ?
1 В качестве примера можно привести знаменитое «дело Брауна» (Brown v. Board of Education § of Topece) 1954 г., рассматривавшееся непосредственно Верховным Судом Соединенных Штатов s в качестве высшей судебной инстанции, которое в практике американской юриспруденции относит- ^ "о ся не к законодательству, а к так называемому президентскому праву (т.е. к актам, на базе которых g ш в последующем принимаются те или иные общефедеральные и региональные законы) [2, с. 187-188]. ю 2
2 В отдельных штатах, где разрешены однополые браки и весьма активно идут процессы по смене За g гендерной принадлежности, до сих пор действуют акты периода Гражданской войны между Севе - § g ром и Югом, причем от них в ближайшей перспективе никто не собирается отказываться. В то же время на региональном уровне даже системообразующие федеральные акты, в том числе поправки g ^ к Конституции, могут быть не ратифицированы в течение века и более. Так, принятая в декабре 2 2 1865 г. XIII поправка, отменившая в Соединенных Штатах рабство, была введена в действие в штате 2 § Миссисипи только 19 февраля 2013 г.
3 Напомним, что закон «О гражданских правах» 1866 г. является первым в истории Соединенных Штатов актом федерального Конгресса, который был принят (в результате преодоления обеими ^ ЗЪ палатами вето главы государства) вопреки воле президента (в данном случае речь идет об Эндрю ^ 2 Джонсоне). Следующий по счету документ, посвященный гражданским правам, датируется 1957 г., ^ § в котором, помимо прочего, говорилось о создании в рамках центральной исполнительной власти ^ а специальной Комиссии по гражданским правам, членов которой во главе с председателем и его ^ Ц заместителем назначал, с согласия Сената, президент. Этот орган наделялся широкими контрольными полномочиями в сфере защиты конституционных прав граждан, для чего он был вправе осуществлять сбор информации, изучение и расследование в случаях «отказа в равной защите». Во всех подобного рода ситуациях комиссия наделялась правом: «(1) расследовать письменные заявления граждан, данные под присягой или в иной форме, о том, что определенные граждане Соединенных Штатов были лишены права голоса либо проигнорированы при подсчете голосов по признаку цвета кожи, расы, вероисповедания, пола, возраста, физических или умственных недостатков либо национального происхождения...; (2) изучать и собирать информацию о норма- g g тивных актах, в которых выражены дискриминация или отказ в предусмотренной Конституцией равной защите по признаку расы, цвета кожи, вероисповедания, пола, возраста, физических или умственных недостатков или национального происхождения либо отказ в отправлении правосудия; (3) оценивать законы и политику Федерального правительства с точки зрения дискриминации либо отказа в предусмотренной Конституцией равной защите по признаку расы, цвета кожи, вероисповедания, пола, возраста, физических или умственных недостатков или национального происхождения либо отказа в отправлении правосудия.» [3, с. 189-190].
227
а а
с 228
«V о
го
«Затягивание» на федеральном уровне законодательного регулирования вопросов, так сказать, «проблемного характера», непосредственно связанных с соответствующими правами и свободами человека, мотивировалось не только тем обстоятельством, что они относятся к компетенции региональных органов власти (наиболее часто с чем-то подобным сталкивались в период реанимации в масштабах южных штатов дискриминационного режима в отношении тех, кто до отмены рабства рассматривался в качестве colored people и, согласно XV поправке, ратифицированной 3 февраля 1870 г., получил избирательные права), но и отговорками с рядом аргументов весьма банального содержания в оправдание своего бездействия: все, что необходимо, закреплено в конкретной поправке и не требует никаких дополнительных юридических подтверждений со стороны государства, в связи с чем штаты обязаны решать возникающие .q и уже существующие коллизионные вопросы самостоятельно1. го Аналогично из-за отсутствия единообразной правовойрегламента-ции обстояли дела и в области трудовых отношений, где пресловутый а режим сегрегации проявлялся еще более контрастно, что вынудило § федеральный Конгресс принять новый закон «О гражданских правах», oq один из разделов которого вводил в масштабах страны общие «правила 2 поведения» для работодателей и профессиональных союзов (можно только гипотетически представить, какой произвол творился в центре — и на местах в отношении «цветных» в тот период, пока не вступили
g в действие нормы общенационального закона)2. Справедливости ради
Р --
^ В свое время на этом основании Верховным Судом Соединенных Штатов и федеральными окруж-5 ными судами было принято несколько, сегодня сказали бы «скандальных решений», в том числе ^ по делу Plessy v. Ferguson 1896 г., юридически оформивших режим расовой сегрегации (своего рода новой интерпретации рабства), действовавший в рамках так называемых разделенных, но равных ^ возможностей (другими словами, никто не запрещал «цветным» посещать публичную библио-CQ теку, туалет, стадион или пользоваться муниципальным транспортом, но, делая это, они должны О были занимать места, специально отведенные для них с табличками или надписями «for colored ^ people») и подтвердивший его соответствие федеральной Конституции. К этому времени почти ^ во всех южных штатах были приняты законы, вводившие ограничения и цензы для «цветных», обладавших избирательным правом, причем во всех случаях ссылались на решения Верховного Суда, а в области брачно-семейных отношений - полный запрет на межрасовые браки. Сегрегация, несмотря на существование XIII поправки, ликвидировавшей институт рабства, функционировала официально вплоть до второй половины ХХ в. И это государство умудряется позиционировать себя в качестве «оплота демократии» и «примера для подражания», цинично обвиняя кого-то CV в несоблюдении прав и свобод человека?
2 Так, согласно разделу VII закона «О гражданских правах» 1964 г., для работодателей стало считаться противоправной практикой найма: «(1) не нанять или отказать в работе или уволить любое лицо или
^ проявить дискриминацию по отношению к любому лицу в том, что касается его вознаграждения,
сроков, условий или привилегий, связанных с работой, на основании расы, цвета кожи, религии, пола или национальной принадлежности, или (2) ограничивать, сегрегировать или классифицировать работников или лиц, подающих заявление о приеме на работу, каким-либо образом, который лишает или может лишить какое-либо лицо возможностей трудоустройства или каким-либо иным образом ущемляет его статус работника на основании расы, цвета кожи, вероисповедания, пола или национальной принадлежности... Для профессионального союза считается противозаконной практикой: (1) не принимать в свои члены или исключать из профсоюза, или каким-либо иным
нельзя не сказать, с какими проблемами сталкивались потомки colored people при реализации активного и пассивного избирательного права, что привело в конце концов к тому, что об этом «заговорили» даже правящие элиты1.
Кто-то из наиболее «последовательных» апологетов «западной» модели демократии, внимательно, с пристрастием, прочитав все то, о чем говорилось ранее по тексту, может сделать безапелляционный вывод и упрекнуть авторов в том, что как бы кто-то - в очередной раз - ни старался «демонизировать» или «очернить» политический режим, сформировавшийся в Соединенных Штатах, несмотря ни на что олицетворяющих собой все «лучшее» и «прогрессивное», это не имеет никакого отношения к тем процессам, которые до недавнего времени - каких-нибудь два года назад - протекали в стране, служившей неформальным лидером «западной» цивилизации и «примером для подражания». Нет секрета в том, что в истории каждого народа найдется немало «скелетов в шкафу», и в этом «новая общность» - североамериканская гражданская нация - не считается каким-то «исключением из правил». Вопрос принципиально в другом: почему, акцентируя с завидной настойчивостью внимание на чужих «скелетах», в том числе народов, чья государственность насчитывает § не менее тысячи лет, три четверти из которых являясь суверенной
а ю ъ
со
w За
X Ф
а л
Ф ?
в то же время предпочитая молчать о том, что «запрятано» у себя 1
1 *
__За ^
образом проявлять дискриминацию по отношению к любому лицу на основании расы, цвета кожи, § 2 вероисповедания или национальной принадлежности.» [4, с. 190-191]. § ^а
1 Как правило, организация и проведение избирательных кампаний входит в сферу полномочий 2 ^ публичных органов штата (то, к чему это приводит, мы наблюдали в ноябре 2020 г.), на уровне 1 1 которых действует самое разнообразное региональное законодательство, поэтому федеральная 1 2 администрация и Конгресс были в той или иной степени обязаны «заставить» штаты, в первую очередь южные, ввести у себя хотя бы минимальные по объему обязательные к исполнению требо -вания, связанные с соблюдением положений, закрепленных в XIV и XV поправках к Конституции 3 § Соединенных Штатов. Что и было реализовано. Так, читаем в титуле 42 параграфа 1973 главы 20 ^2 (об избирательном праве) «Свода законов»: «Ни один штат или его политико-административное ^ § подразделение не должны вводить или применять избирательный ценз, иные условия для голо- ^ ^ сования, а также норму, порядок или процедуру таким образом, чтобы гражданин Соединенных | Штатов в правах на участие в выборах был лишен или ограничен по признаку расы или цвета кожи. Ни один гражданин в любом штате не должен лишаться права голоса или ограничиваться в этом праве по признаку расы или цвета кожи во время федеральных, штатных или местных выборов в связи с его несогласием с каким-либо тестом или иным средством. Конгресс настоящим заявляет, что для обеспечения, согласно XIV поправке, прав лиц, обучающихся в американских школах, в которых основной язык обучения не английский, необходимо запретить штатам обусловливать право голоса таких лиц способностью читать, писать, понимать и толковать любой вопрос на английском языке. Конгресс заявляет, что для обеспечения гарантий XIV или XV 2 2 поправки к Конституции. необходимо устранить. дискриминацию путем запрета проведения выборов только на английском языке, а также путем предписания иных средств по исправлению создавшегося положения. Ни один штат или его политико-административное подразделение не должны вводить или применять какой-либо избирательный ценз или условие для голосования, норму, порядок или процедуру с целью лишения какого-либо гражданина Соединенных Штатов права голоса либо ограничения его в этом праве по той причине, что он является представителем языкового меньшинства.» [5, с. 195-198].
229
Л Л
н г
в подвале или на чердаке, где столько «мусора», что на месте «оплота демократии», о котором триста лет назад никто вообще ничего не знал, следовало бы помалкивать? В первую очередь именно этим должны «озаботиться» все те, кто возвел Соединенные Штаты на «пьедестал», не посчитав при этом нужным вспомнить, что еще каких-то 60—70 лет назад человек с темным цветом кожи рассматривался не кем иным, как физическим лицом «второго» сорта, наряду с животными, не имея права (и это после отмены рабства в 1865 г.) находиться в одном помещении с белым либо занимать не соответствующее его статусу место в общественном транспорте, туалете, за столиком в ресторане или библиотеке. Абсурд состоит в том, что «цветные», до сих пор сохранив в памяти, как их дискриминировали, решили отдать долг самым циничным и унижающим достоинство образом: заставив, невзирая на возраст, вставать на колени, целовать обувь и счищать .а с нее дорожную пыль, причем проделывая всю процедуру публично.
Если это и есть демократия, где приоритетное место отведено правам и свободам человека, тогда о политическом режиме подобного а рода нет смысла говорить как о «примере для подражания», с другой § стороны, благодаря таким «социальным проявлениям» более аргуса ментированными, в том числе с точки зрения критического анализа 2 большинства проблем, так либо иначе связанных с историей государства и права, выглядят обобщения, посредством которых с предельно — возможной вероятностью доказывается состоятельность авторских § выводов и констатаций, диссонирующих с мнением оппонентов. 25 Рассматривая процесс становления, развития, регресса и деградации § системообразующих социально-политических институтов, традици-^ онно не вызывающих у исследователей сомнений в целесообразности их формирования на каком-то из этапов государственного строитель-о ства, приходишь к пониманию, что какая-то их часть, прикрываясь сло-^ вами типа «либерализм» и «демократия», на самом деле не были ни лиС беральными, ни демократическими. Свидетельством того, о чем идет речь, вне всякого сомнения, могут служить декларации, введенные 230 в политический и разговорный оборот, известные с периода первых ^ буржуазных революций, юридически выраженные при всей парадок-(V сальности чего-либо подобного всего лишь в одном слове, например: ® «равенство», «всеобщность», «равноправие», «свобода», которыми, ^ что бы мы ни взяли в качестве наглядной иллюстрации, буквально пестрит большинство учредительных актов, начиная с «Декларации независимости» 1776 г. Перед нами «миф», выстроенный на пустом месте и положенный в основу «западной» модели демократии, позднее ставшей не только «примером для подражания», но и важнейшим
критерием оценки «качества» государственности, внутри и вовне позиционирующей себя таковой. Вся история «Града на холме», начиная с колонизации британских «заморских территорий» и решения «индейского» вопроса, позволяет сделать вывод, что при всем положительном, с чем традиционно (причем достаточно справедливо) ассоциируется политический режим, созданный в Соединенных Штатах, воспринимать это государство в течение значительного по времени периода существования демократическим проблематично по ряду причин. В связи с этим, чтобы не выглядеть голословными, и необходимо непредвзятое, всестороннее и объективное рассмотрение комплекса проблем, доставшихся в наследство - с юридической точки зрения, по существу, ни в чем не виноватым - потомкам «белых» и colored people как от эпохи рабовладения и торговли «движимым имуществом», так и сегрегации по признаку расы и цвета кожи. К сожалению, любая новая трактовка известных фактов и событий, которая в той либо иной степени не удовлетворит «тех», кто придерживается «официального взгляда» (начиная с большинства преподавателей, профессоров университетов и профессиональных ученых и заканчивая представителями правящей элиты), обречена на деструктивное восприятие, даже если это собственное суждение, не более, кого-то из членов североамериканского научного сообщества1.
Возведя Соединенные Штаты в статус своего рода «неприкасае- в мых» (т.е. провозгласив «субъектом», в отношении которого всякая g а критика - как конструктивная, так и неконструктивная - запрещена а g
а s
Ю "О
- о в
а За X Ф а £
(D 5
231
В чем причины подобного отношения к иной точке зрения? На этот вопрос можно найти ответ, например, в работе Патрика Бьюкенена: «Американцев учат, что, в отличие от "почвенных" на- ® § родов, наша нация - "пропозициональная", "идеологическая", наша общность опирается на идеи. Нас делает исключительными и определяет цель нашего существования как нации тот факт, что Америка с самого рождения привержена утверждению равенства и демократии - для себя и всего ^ ЗЬ человечества. С 1776 года, говорил Линкольн, мы "привержены убеждению, что все люди созда- ^ 2 ны равными". Так учат наших детей. Оспаривать утверждение, что Америка всегда была и будет ^ § предана равенству, демократии и многообразию, значит выставить себя едва ли не откровенным ^ ^ антиамериканцем. Тем не менее это миф, по своему влиянию на американскую историю ничуть ^ ^ не уступающий влиянию на историю европейской "Энеиды", где рассказывается, как после падения Трои уцелевшие горожане уплывают в Средиземное море и впоследствии основывают Рим. Сегодняшнее эгалитаристское стремление сделать всех равными не является исполнением мечты отцов-основателей... Америка отправилась в идеологический крестовый поход за утопической целью.» Отвечая на свой собственный вопрос, «во что верили отцы», известный североамериканский ^ ® политик и публицист консервативного направления пишет: «Отцы-основатели не верили в демократию. Не верили в многообразие. И не верили в равенство. Из текста, который Джефферсон составил, а другие подписали (речь идет о «Декларации независимости». - Авт.), очевидно следует, 2 2 что единственное равенство в их понимании есть идеал и далекая цель, равенство прав, коими ^ ^ Господь наделил человека.» [1, с. 269-270]. Согласитесь, перед нами яркий образец честного и правдивого отношения к истории государства и права собственной страны, который (особенно сейчас) крайне редко, в исключительных случаях можно встретить в средствах массовой информации, особенно на страницах той части печатных изданий, которая «в штыки» воспринимает любое нестандартное суждение о тех или иных «проблемных вопросах», что вдвойне заслуживает поддержки и одобрения.
априори либо допустима исключительно с его согласия), правящая элита, кто бы персонально ни стоял у кормила власти, делает все, причем весьма успешно, чтобы они не утратили его ни при каких форс-мажорных или экстраординарных условиях, к которым, помимо расового и женского вопросов, благодаря мультикультурализму и толерантности все настойчивее и активнее «присоседивается» совершенно новая юридическая проблема, связанная со сменой половой принадлежности. Все, что вытекает из тенденций подобного рода, воздействие которых de facto ощущают не только многие социальные и этнические, но и возрастные группы и сегменты общества, приобретающих характер пандемии, бороться с которой не то что не хотят, наоборот, ее максимальным образом пропагандируют среди тех, кто придерживается традиционных ценностей и гендерных отношений, может в итоге привести к таким непредсказуемым последствиям, „о которые и не снились из-за нерешения расового или женского вопросу сов. Нам кажется, что основной вектор «болезни», находящейся всего лишь на начальной стадии, но от этого не менее опасной, направлен а на дальнейшее расчеловечивание, в том числе подрастающего поколе-§ ния, о чем свидетельствуют методы и формы, посредством которых oq это осуществляется, тоталитарный характер которых практически 2 не вызывает сомнений. Что может быть более абсурдным с точки зрения физиологии и анатомии, чем стремление представителя одного — тендера стать противоположным и «родить» ребенка, если к этому § нет никаких, даже гипотетических, медицинских и других показаний? 5 Тем не менее, находясь под ежедневным прессингом идей толерант-§ ности и впечатлением от голливудских шедевров типа комедийного с фильма «Близнецы», очередь из претендующих переодеться в платье и женское нижнее белье или мужской военный китель день ото дня о только возрастает, что, например, приводит к таким изменениям g в терминологии, используемой в общеполитической и разговорной С лексике, в рамках которых для обозначения «кого-то» используются
232
слова и выражения, не несущие той социальной коннотации, как еще несколько лет назад.
То, что «происходит» в последнее время во многих штатах «Града
СЧ на холме» и целом ряде государств Европейского союза, является ис-® ключительно наглядным «примером» того, к каким «ошеломляющим ^ результатам» может в итоге привести гипертрофированная абсолютизация прав и свобод человека. Возникшие проблемы, на которые уже трудно не обращать внимание, т.к. они «навязчиво» бросаются в глаза, свидетельствуют прежде всего о том, что любая абсолютиза-я, о чем бы ни шла речь, приводит не к расширению того, что суще-
ствует на данный момент и закреплено в законодательстве, а к своей противоположности - анархии, вседозволенности и регрессу «старой» системы отношений. Перед нами не просто активизация механизмов расчеловечивания, а последовательная и целенаправленная ломка фундаментальных основ того, чем в течение нескольких тысячелетий воспринималась цивилизация в целом и ее системообразующие институты. Общество не только разлагается изнутри, увлекая в «болото мракобесия», прямо либо косвенно оказывая воздействие на многие сферы социально-политических отношений, навязывая культ «новых ценностей», обусловленных «религиозным преклонением» перед сакральным «божеством» в лице пресловутых толерантности и мультикультурализма, оно постепенно деградирует. На этом фоне традиционные расовый и женский вопросы приобретают, судя по всему, факультативный алгоритм и выводятся за скобки исторического ^ процесса (недалек, видимо, тот день, когда они будут сданы в утиль § как «социальный хлам»). Однако намного более реалистичным выгля- | дит несколько другой сценарий столь противоестественных явлений: I не исключено, что со временем (и это, судя по всему, совсем не такая § уж далекая перспектива, как может показаться) осуществится «кон- I вергенция ценностей», и то, с чем de facto столкнется правящая элита, | вообще нельзя предугадать, но, что бы ни произошло, «западное» ™ "§ общество и «западная» модель демократии - во всех разновидно- I стях - перестанут быть тем, с чем ассоциировались ранее. И в этом Л | существенное значение будет принадлежать тому обстоятельству, | .3 что набирающие обороты в Соединенных Штатах и Европейском g союзе процессы в подавляющем числе случаев регулируются все- £ g возможными «правилами», а не общеобязательными «правовыми | £ актами», принятыми представительными органами, введенными | 3 в оборот и действующими на территории всей страны. Многие об- g ласти общественных отношений, где речь идет о конституционных Т ■§ правах и свободах человека, непосредственно входят в круг законо- = Ц дательных полномочий каждого из штатов (поэтому где-то аборты или однополые браки легализованы, а где-то местными легислатурами 233 категорически запрещены), в связи с чем говорить о чем-то «едино- w ш образном» с точки зрения регламентации частноправовых отношений и и в масштабах сложносоставного государства нет никаких оснований. Кроме того, все более возрастающую и активную «роль» в процессе | | нормотворчества играют суды и их члены, включая Верховный Суд (не меньшее значение принадлежит и Европейскому суду по правам человека, на основании решений которого национальные парламенты принимают те или иные акты), выступающие публичными институ-
тами, к юрисдикции которых, помимо прочего, относится защита не только закрепленных в Конституции прав и свобод человека, но и тех, что актуализированы «новыми ценностями».
Сам факт того, что одного «нормотворца» в лице легислатуры штата во многих случаях «сменил» другой - суд и не всегда компетентный «служитель фемиды», взявшие на себя обязанность по ликвидации пробелов, имеющихся в действующем федеральном и региональном законодательстве (несмотря на то что в истории «Града на холме» судам как ветви власти всегда отводилось «особое место»), свидетельствует о необходимости, с одной стороны, внести соответствующие коррективы в сложившийся принцип разделения властей, в рамках которого суд не является законодательным органом (если не учитывать особенность англосаксонской системы права, где в случае наличия «пробела» определяющее значение придается прецедентному харак-„о теру решений суда, в большей или меньшей степени восполняющих го отсутствие какой-либо нормы), с другой - интенсифицировать ^ и унифицировать законодательный процесс на федеральном уровне а с целью придания документам, регламентирующим права и свободы о5 человека, общенациональное, а не региональное значение. Другими § словами, государство, а не его «составные элементы» в виде штатов, 2 должно, наконец, взять в свои руки одну из самых проблемных сфер ^ и навести там как можно быстрее порядок (не исключено, что для это— го придется осуществить и непопулярные меры, вплоть до реформы § политического режима, уже давно нуждающегося в модернизации), ^ отвечающий «требованиям дня». В какой-то мере, видимо, это спо-§ собствовало бы скорейшему выходу из того морально-нравственного ^ кризиса, в который все больше втягивается общество, т.к. в противном случае с ним могут произойти такие социальные трансформации, о в том числе деградирующего характера, «масштаб» которых трудно ^ себе даже вообразить. Самое неприятное в складывающейся ситуации С состоит в том, что представительная власть - с необходимостью неукоснительного соблюдения установленных процедур и стадий 234 законодательного процесса - не успевает за изменениями, напоминаю-^ щими собой «горную снежную лавину», способную в любой момент, СЧ если ей каким-то образом не помешать, сломать все на своем пути. ® Законодатель, прежде всего ставя во главу угла партийные интере-^ сы, а не обязанность противодействия тем негативным тенденциям, которые растут как грибы после дождя, оказывая влияние на весь ход исторического процесса в рамках качественно изменяющихся социально-политических отношений, не проявляет (по объективным или субъективным причинам начиная с того, что это не входит в «объект»
его лоббирования, на что спонсором были выделены средства на проведение избирательной кампании, и заканчивая корпоративной этикой) инициативы в тех вопросах, которые находятся вне пределов «задач», для достижения которых он и получил долгожданный парламентский мандат, и могут в дальнейшем помешать его переизбранию на следующий срок. Однако как только будет дана соответствующая команда от олигархической группировки, которую он представляет в той либо иной палате федерального Конгресса, его гендерные «предпочтения» трансформируются в требуемую сторону, и вместо ярого противника он, не задумываясь, станет апологетом «новых ценностей», пропагандируя их направо и налево, не обращая никакого внимания на мнение тех членов общества, которые являются его электоратом. Не получив защиты в виде конкретного закона у «избранника народа», ее пытаются найти в суде.
Таким образом, одной из постепенно возникших в течение последних десятилетий, но приобретающей все более активный характер отличительных черт «западной» модели демократии, на наш взгляд, становятся качественные изменения, наблюдаемые в традиционной системе разделения властей, где на ведущие позиции выходят структуры судебной власти и их решения, ставшие во многих ситуациях альтернативными публичными механизмами, не только защищающими конституционные права и свободы человека, но и «творящими 1 право» в тех случаях, когда отсутствует необходимое предписание, § введенное в оборот компетентным органом представительной власти. Если до недавнего времени суд, рассматривая соответствующую «коллизию», опирался на нормы законодательного акта и требовал £ * их неукоснительного соблюдения, то теперь «избранники народа», | £ актуализируя новую юридическую норму, учитывают мнение су- | § дьи или коллегии судей, сформулированное по конкретному вопро- | су. Именно в указанной последовательности принимались законы о о парламентами отдельных государств Европейского союза (и прежде = Ц всего наднациональным представительным органом этого «сообщества», выполнявшим постановления Европейского суда по правам 235 человека), «санкционировавшими» пресловутые однополые браки, ^ ш усыновление подобными «семьями» детей, смену половой принад- и и лежности, количество тендеров и другие «нововведения» (например, '5|'5| те же требования терминологического характера, не рекомендующие | | в разговоре с кем-либо использовать слова типа «мама», «папа», «женщина», «мужчина», «господин» и «госпожа» в прежнем значении, чтобы не ранить чувств всех тех, кто не определился, окончательно или временно, со своим половым статусом), которые со скоростью
а &
ю -о
0 о и 01
. 1
& «
Ь и
0 § ш За
1 1
курьерского поезда вводили в действие чиновники. Суд, при условии использования в качестве «аналогии» дефиниции, определявшей учреждение, концентрировавшее в одном органе функции и полномочия сразу нескольких властных механизмов, как работающую корпорацию (в виде иллюстративного примера можно привести Парижскую коммуну), т.е. публичный институт, принимающий правовой акт, осуществляющий его реализацию и контроль за исполнением, de facto приобретает совершенно иное содержание своих прерогатив, аккумулируя по собственной инициативе (таким образом поступил Верховный Суд Соединенных Штатов, «присвоив» полномочия органа конституционного контроля1, несмотря на то что об этом вообще ничего не говорилось в учредительном акте 1787 г.) в «единое» целое нормотворческую, судебную и надзорную юрисдикции. Вместе с тем проблема при всей реальности и сложности не должна представляться .а таким образом, что суд, выйдя за традиционные рамки системы раз-го деления властей и взяв на себя значительный объем нормотворчества, со временем полностью вытеснит парламент из сферы разработки а и принятия законов: он лишь меняет, не деформируя действующий § публичный механизм, социально-политическую значимость и скорость oq принятия необходимых правящей элите решений2. 2 Итак, проведенный сравнительно-правовой анализ показывает, что ни о каком «копировании» - прямом либо косвенном - той модели — политического режима, которую мы условно называем «западной», g речь, по нашему мнению, не должна идти в принципе, причем ни jj в «классической», ни в современной ее интерпретации, т.к. между дефинициями демократия и народовластие в их истинном значении нет оснований ставить знак равенства, несмотря на то что один термин является буквальным переводом другого. Рассматриваясь с ин-
О
^ 1 Началом послужило решение Верховного Суда по делу 1803 г. «Мэрбери против Мэдисона». ^ 2 Тенденция (во многом являющаяся гипотетической), о которой говорилось ранее, в основном характерна для Европейского союза и его членов, где роль наднационального суда по правам
с 236
человека, решения которого все чаще имеют доминирующее значение, перманентно возрастает, оказывая воздействие на законодательный процесс не только в рамках Европейского парламента, но и на уровне государств, входящих в состав данного «сообщества». Парадокс проявляется, в частности, в том, что решения, принятые наднациональным судом по правам человека, должны выполняться (прежде всего посредством принятия конкретных законодательных или подза-^ конных актов) всеми государствами, ратифицировавшими соответствующий договор, даже если ^ они не входят в состав Европейского союза. Для Соединенных Штатов, где значение судебных решений, причем традиционно, намного превышает то, что наблюдается в пределах европейской
о
^ территории (не говоря уже об их эффективности), нередко обусловлено тем обстоятельством, что
со
«судебная мантия» имеет партийный оттенок, т.е. судей избирают или назначают (как в ситуации с федеральным Верховным Судом) исходя из партийных квот, поэтому в большинстве случаев, правда, бывают и «исключения из правил», практически заранее известно, каким будет (например, при рассмотрении жалобы, связанной с результатами выборов и подсчетом голосов) итоговый вердикт судьи либо коллегии судей. С учетом высказанного замечания нельзя все более скептически относиться к тезису, которым любят аргументировать демократичность того, что ассоциируется с «западной» моделью, об открытости судебной системы и объективности решений судов.
ституциональной точки зрения в общем идентичными феноменами, тем не менее они представляют собой совершенно разные варианты того публичного механизма, при помощи которого «народ» - непосредственно или через своих представителей - как единственный источник и носитель власти осуществляет управление государством: если относительно «коллективного Запада» следует констатировать, что в странах, каким-то образом ассоциирующих себя с ним, есть демократия, но нет народовластия, то применительно к России ситуация выглядит зеркально наоборот. Исходя из этого обстоятельства, на повестке дня у научного сообщества стоит фундаментальная теоретическая проблема - разработка принципиально новой правовой идеологии как одного из основных элементов национальной идеи, в рамках которой нам предстоит определить, чем «народовластие»1 качественно отличается от «демократии».
Список литературы:
1. Бьюкенен, П. Самоубийство сверхдержавы / П. Бьюкенен ; пер. с англ. К.М. Королёва. - М. : АСТ, 2016.
2. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Новое и Новейшее время) / сост.: Н.А. Крашенинникова. - М. : Зерцало, 2000.
3. Закон о гражданских правах 1957 года // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Новое и Новейшее время) / сост.:
Н.А. Крашенинникова. - М. : Зерцало, 2000. В
и «
ь U
а 1
/ сост.: Н.А. Крашенинникова. - М. : Зерцало, 2000. *
5. Свод законов США (титул 42, глава 20). Об избирательном праве * * // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Новое * |
и Новейшее время) / сост.: Н.А. Крашенинникова. - М. : Зерцало, 2000. а §
а * 1
®
?!
i i 237
%i
Н ,
a i
ю р
о в
4. Закон о гражданских правах 1964 года. Раздел VII // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Новое и Новейшее время)
1 Начиная с древнерусского периода истории отечественной государственности известное в форме вечевых институтов, функционировавших в Великом Новгороде и Пскове до конца XV - начала XVI в., на смену которым пришел Совет всея земли, сословно-представительный орган, действовавший в течение нескольких лет (практически ничем не уступавший аналогичным европейским структурам), после окончания Смутного времени избравший на царство самодержавного правителя из рода Романовых.
