CC BY
481
Н.Н. МАКСИМКИНА
ДОКУМЕНТАЛЬНОСТЬ И ДОКУМЕНТАЛИЗМ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ИЗОБРАЖЕНИИ С.Г. ФЕТИСОВЫМ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
В современном литературоведении есть ряд проблем, которые не имеют точного и исчерпывающего решения. Имея в виду работы таких известных литературоведов и литературных критиков, как А. Адамович, С. Великовский, И. Винниченко, Л. Гинзбург, И. Мерас, П. Палиевский, Н. Павлова, И. Янская и т.д., следует констатировать тот факт, что к неразрешенным вопросам можно отнести выделение, разграничение и взаимодействие таких признаков как докумен-тализм и докуметальность в пределах одного или нескольких художественных текстов. К тому же дискуссионными остаются и сами понятия «документализм», «документальность» в художественной литературе, «художественно-
документальные жанры», «документальная основа».
Так, по мнению А. Адамовича, «документальность - это и жанр, но это и стиль, неоднородный, но чрезвычайно созвучный нашему времени» [1].
Существуют и другие точки зрения. Например, «документальное», по В.С. Муравьеву, - «художественная проза, исследующая исторические события и явления общественной жизни путем анализа документальных материалов, воспроизводимых целиком, частично или в изложении. Сводя к минимуму творческий вымысел, документальное своеобразно использует художественный синтез, отбирая реальные факты, которые сами по себе обладают значительными социально-типическими свойствами» [8].
Следует заметить, что, говоря о документализме в литературе, чаще всего имеют в виду художественно-документальные жанры (очерки, мемуары и т.п.). Понятие документализма распространяется и на публицистику. Здесь, по мнению В.В. Ученовой, он выступает как метод, «ориентированный на запечатле-ние текущих событий "как они есть", в фактическом отношении» [11]. Очевидно, что термин «документализм» многозначен. Он охватывает области, выходящие за границы художественного творчества.
П.В. Купряновский предложил разграничить понятие документальности в смысле фактичности, достоверности публикуемого материала и документальности как средства создания художественного образа. Если с первым связана деловая или научная литература (подлинные письма, дневники, исторические и биографические работы, не претендующие на художественность), то со вторым - художественные произведения (очерки, художественные биографии, художественно-мемуарные произведения). Подобное позволяет говорить о попытке ученого отделить художественное от нехудожественного, документальное от художественного, что принципиально важно.
Документальность в художественно-документальных жанрах, в свою очередь, следует, на наш взгляд, отличать от документальности в художественной литературе. Так, например В.Г. Белинский, говорил следующее о творческом обращении художника с фактами действительности: «Сущность всякого факта, - писал он, - не в самом факте, а его значении, - и если поэт сумел схватить значение факта и этим значением, как граненый хрусталь светом, просквозить факт: этот факт всегда будет поэтичен...» [2]. Важно, что в ходе споров по проблемам документализма эта мысль была поддержана советски-
ми и современными писателями, литературоведами, критиками. Следует заметить, что документальность в художественной литературе является основой для творческих обобщений, для создания художественных образов. Даже тогда, когда факт или документ выступают в произведении в неизменном виде, они служат художественным целям: более глубокому познанию действительности, большей достоверности изображения, созданию стиля документального повествования и так далее. Роль образований из фактов и документов в создании художественного произведения определяется эстетическим идеалом писателя, его мировоззрением, творческими замыслами...
Полагаем, что документальность в художественной литературе связана, во-первых, с воссозданием характера реального лица, невыдуманного события, конкретного места и времени действия; во-вторых, с введением в произведение различного рода документов, выполняющих художественные функции.
Следует акцентировать внимание и на том, что «Литература, едва она коснется документальности, приближается к науке, начинает выполнять общую с наукой задачу фактологического познания мира.», - как подчеркнул С. Залыгин в своей статье «Черты документальности» [6]. Она поднимает общественную проблему не через авторское «я», а через группу фактов и их соотношение. Поэтому возникающая концепция близка к научной. «Она уже не говорит: "Я думаю, что вот так может или не могло быть", она утверждает: "Вот как это есть", "Вот как это было"» [6]. Полагаем, что в данном стремлении художественной литературы к научному познанию действительности нельзя не увидеть влияния научно-технического прогресса.
Документализм в тех и других произведениях связан с изображением подлинных фактов действительности, реальных героев, с конкретным местом и временем действия. Он невозможен без творческих обобщений, художественной типизации, в которой определяющая роль принадлежит идейным позициям писателя.
Следует подчеркнуть, что в произведениях, например о Великой Отечественной войне, конкретный жизненный факт и документ играют особо важную роль. Они влияют на возможности художественного вымысла, нередко определяют структуру произведения, его стилистику. Документ в таких произведениях имеет историко-познавательное, идейно-тематическое и эстетическое значение.
Кроме того, надлежит принять к сведению тот факт, что часто с целью достижения большей достоверности писатель создает лишь видимость документа, используя только внешние его признаки. В данном случае перед нами стилизация. В художественно-документальной литературе документ выполняет различные функции. В частности, среди произведений о Великой Отечественной войне можно назвать такие, где документы и конкретные факты действительности образуют основу художественного целого, и такие, в которых документы выполняют стилеобразующую роль или выступают в качестве художественного средства, приема.
Следовательно, в какой бы функции и в каком бы виде документ ни выступал в художественном произведении, он всегда несет в себе отпечаток конкретных жизненных событий и творческое их обобщение.
На наш взгляд, следует разграничить понятия «документальность» и «документализм». Итак, документализм - это способ трансляции фактического материала в художественную плоскость, в которой доминируют подлинность, скрупулезная точность, конкретность исследуемых событий и фактов. Фактическая достоверность доминирует над критерием художественности. Таким обра-
зом, специфика документализма вытекает, прежде всего, из необходимости свидетельствовать. Документальность - трансформация фактического материала писателем как средство создания художественного произведения.
Документальный материал умело модифицируется писателем. Тем самым происходит художественное домысливание обстоятельственного фактора повествования. Кроме того, следует помнить, что обращение к истории ведет к ее переосмыслению. Писатель берет на себя обязанность быть объективным при отборе и подаче фактического материала, так как цель документальности -объективное отражение реальных событий минувших дней.
В этом аспекте интересна реализация специфики художественного описания событий Великой Отечественной войны в рассказах С.Г. Фетисова, где встречается синтез документализма и документальности в пределах раскрытия одной темы.
Своеобразие разработки анализируемой темы в творчестве С.Г. Фетисова, впрочем, как и в произведениях других писателей и поэтов Мордовии, обусловлено тем, что Великая Отечественная война - часть их биографии. С.Г. Фетисов 18летним юношей был мобилизован в действующую армию, где защищал Родину сначала рядовым, затем командиром стрелкового отделения. В возрасте 20 лет для него закончился фронтовой путь. Произошло это в августе 1943 г. при штурме Харькова, когда он был тяжело ранен в ногу и началась гангрена. За героизм писатель награжден орденом Славы 3-й степени, медалями. В 1944 г., после длительного лечения в госпитале, он возвращается на родину.
Опаленная войной юность стала той отправной точкой, которая достаточно часто находит свою реализацию в повествовании С.Г. Фетисова.
В центре большинства произведений, посвященных Великой Отечественной войне данного автора, писателем ставится следующая дилемма: мир без войны и война в мире людей. Рассказ С.Г. Фетисова «Мост» является тому подтверждением. Сюжет произведения типичен для рассказов такого плана: боевое задание и его выполнение, цена которому зачастую - жизнь.
Повествование ведется от лица молодого человека, который на фронт попал со школьной скамьи. Известно о нем лишь место его рождения - Ленинград. Справедливо будет сказать, что судьба этого молодого человека перекликается с судьбой самого автора: война перечеркнула беззаботную юность, заставив повзрослеть, взять в руки оружие с одной целью - убить, или, погибнув самому, защитить родину от оккупантов.
Вне всяких сомнений, в основу рассказа положены ощущения и переживания самого автора. Давая почувствовать читателю малейшие нюансы обстановки, атмосферы, царящей на передовой, писатель прибегает к подробному описанию. При этом рассказ не теряет своей динамичности, полноценности, правдоподобности.
Итак, сержант Родькин, командир саперного отделения, и связной вызваны в штаб дивизии. В это время остальные солдаты (разных возрастов и национальностей) сидели в блиндаже и ждали возвращения командира. Вызов сержанта в штаб дивизии сулил что-то необычное. Этим солдаты были заинтригованы и по этому поводу строили догадки.
Примечательно, что С.Г. Фетисов особое внимание уделяет национальному составу саперного отделения. Молодой командир - мордвин, родом из Темникова. Следует заметить, что писатель не выделяет его среди других солдат, наравне с ним принимают активное участие в борьбе против оккупантов русские, казахи, украинцы. Тем самым автор подчеркивает, что в годы суровых
испытаний люди разных национальностей принимали непосредственное участие в борьбе против захватчиков, защищая родину.
Основная идея произведения сконцентрирована в рассуждениях сержанта Родькина. Он представлен как решительный и хладнокровный человек, трезво оценивающий обстановку. Автор не дает его портретной характеристики, раскрывая его характер через поступки. В рассказе он действует в сложных, драматических ситуациях. Данный прием позволяет писателю глубоко раскрыть одну из основных тем произведения - показ мужества человека.
Таким образом, Родькин как центральный персонаж является не только носителем авторского мнения, но и тем идеальным образом, пример поведения которого становится, с одной стороны, типичным для воюющего человека, привыкшего добросовестно, до конца доводить любое начинание; с другой - индивидуальные черты персонажа четко соотносимы с национальностью героя.
Отряду поручено боевое задание: взорвать мост, который находится в тылу врага.
Заслугой писателя, на наш взгляд, является то, что он мастерски, не загромождая текст излишними деталями, передает национальную доминанту в характере Родькина. Это проявляется при его употребление мордовской речи: «- Не дрейфишь, ломань? - вполголоса спросил он и тут же, не дожидаясь моего ответа, пояснил: - Ломань - по-нашему, по-мордовски, - парень, человек. Бывал когда-нибудь в Мордовии? Или хотя бы проезжал через Рузаевку?» [14].
Оптимистичный настрой, несмотря на сложность задания, дает возможность, отступив от традиций и суеверий, строить планы бойцам на будущее: «Сержант Родькин явно нарушал фронтовую традицию - он загадывал на будущее. <...> А в сущности мы только и жили будущим. Слова "после войны" означали вершину солдатской мечты» [14].
Через индивидуальное поведение автор показывает внутренний мир солдат, сражавшихся против немецких оккупантов. Превосходство над врагом русского солдата, по мнению С.Г. Фетисова, заключено в моральнонравственных качествах русского характера, в вере в будущее, которое может быть только на родной и свободной земле. Автор повествования акцентирует внимание читающих на таком феномене, непонятном для представителей других этносов, населяющих землю, как русская душа. При этом понятие «русская душа», особый русский менталитет распространяется им на представителей разных народов и национальностей, проживающих на территории России.
Доказательством непредсказуемости, специфики мышления является эпизод с взрывчаткой. Поставленная задача требовала максимума отваги, ловкости и удачливости.
Солдаты с помощью разведчиков добрались до цели, однако боец Терещенко во время проведения операции утонул, вместе с ним утонули материалы, необходимые для взрыва. В результате этого задание оказалось под угрозой срыва. Но автор убежден, что для солдата, который защищает свою страну от врагов, нет ничего невозможного. Джамулбаев, человек смекалистый, наделенный восточным лукавством и изворотливостью, находит выход: «- Давай делай веревки! - горячечно зашептал Джамулбаев. - Длинный. У меня есть гранат! Привязывай веревка за чека и дергай!» [14]. Сохраняя специфику звучащей речи, писатель подчеркивает спонтанность решения. И вместе с тем автор указывает на то, что достижение цели, уверенность в том, что любой це-
ной должно быть выполнено боевое задание заставляет забыть об инстинкте самосохранения.
Реализовать задание удалось не сразу. Солдаты попадают под немецкий обстрел, и Родькин приказывает уходить в камыши. О дальнейшем молодой человек, от лица которого ведется повествование, сообщает следующее: «<...> Значит, сержант все-таки решил осуществить предложение Джамулбаева, подумал я и бросился к нему на помощь. <...> Я все понял. Он решил выстрелом заставить сработать взрывчатку. <...> В эту минуту грянул взрыв. Он был страшен. Обломки бетона, куски ферм, лед и вода взлетели в воздух, на какую-то долю секунды замерли в высоте, потом рухнули вниз, накрыв фигурки гитлеровских солдат» [14].
Следует указать на то, что образ Родькина - свидетельство подлинного героизма, мужества и отваги. Но вместе с тем автор подчеркивает, что такое поведение не исключение из правил, а скорее закономерность, типичное проявление загадочной русской души. Примечательно и то, что С.Г. Фетисов останавливается на характеристики двух граней одного поступка: это и подвиг, и трагедия.
В литературе такого плана специфика данных понятий усиливается и обогащается за счет множества судеб, перипетий и жизненных коллизий, в художественных произведениях о войне принято говорить о страдании и подвиге отдельного субъекта и народа в целом. Подвиг же здесь воспринимается как должное и само собой разумеющееся и выглядел достаточно тривиально, но писатель за пафосностью не скрывает трагичность случившегося. Отдать жизнь всегда не просто, но за Родину, за свой народ это сделать нужно, если в таковом поступке есть смысл - вот лейтмотив повествования С. Г. Фетисова о Великой Отечественной войне.
Не следует забывать и того, что документалистика о Великой Отечественной войне и художественное ее воплощение в литературе - это часть нашей истории. Тем самым литература не только соприкасается с такими проблемами, как гуманизм, нравственные ориентиры, честь, долг и так далее, но и пытается в полной мере раскрыть данные понятия в художественной форме. А для этого избираются различные подходы в изображении характеров и событий. Например, рассказ Фетисова «Женька, ясные глаза» специфичен: здесь нет войны, нет военных действий, нет ужаса и страха, но есть нечто большее, чем просто описание батальных действий и сражений. Мысль о войнах, их бедствиях и последствиях занимает автора. Вероятно, поэтому писатель напоминает, что победа в Великой Отечественной войне становится не только апофеозом народа и его подвига, но и многолетним напоминанием об ужасах боевых действий.
Через типичный, на первый взгляд, сюжет Фетисов акцентирует свое внимание на философских вопросах. Подача самого факта, существование которого органично подводит читателя к сути произведения: четырехлетняя девочка задает отцу (участнику войны) вопрос, на который не просто ему ответить: «Что такое война?», заставляет задуматься и читающего.
Главной героиней, вокруг которой развиваются события, является девочка
- Женька, которая живет в послевоенное время, и, как любой другой ребенок ее возраста, активна, сообразительна, крайне любопытна и находчива. Подтвердить сказанное можно следующим эпизодом:
«- Стирать мне решительно нечего.
- А ты напиши карандашом, я сотру, - предлагает Женька» [13].
Впрочем, это закономерное явление, потому как основным условием психического развития ребенка этого периода является его собственная активная
деятельность. Именно в активной мотивированной деятельности происходит формирование гармонично развитой личности. Как известно, в дошкольном возрасте (3-7 лет), в котором пребывает героиня, ведущей деятельностью является игра. Именно в ней у ребенка проявляется потребность воздействовать на окружающий мир.
С.Г. Фетисов в рассказе «Женька, ясные глаза» очень тонко показывает желание девочки узнать ответ на сложный для себя вопрос: «Что такое война?»:
«- Пап, а где теперь война?
- Войны не будет, говорю я, - если дядя Хрущев, которого ты видела в журнале, и дядя Кеннеди, который живет в Америке, встретятся и договорятся утопить в море все пушки и бомбы.
- А когда они встретятся?
Тут я становлюсь в тупик. Попробуйте-ка объяснить четырехлетнему ребенку то, что сам не понимаешь» [13].
Мы видим, что Женьку беспокоит вопрос о том, когда наступит война и возможна ли она.
Категория времени в данном повествовании имеет ряд отличительных особенностей. Автор четко определяет время действия произведения. Здесь речь идет о том, что «дядя Хрущев и дядя Кеннеди должны встретиться». Мы можем воспроизвести точную дату - 1963 г. Самый острый кризис «холодной войны» имел далеко идущие последствия для обеих сверхдержав. С другой стороны, маленькая девочка, родившаяся после Великой Победы, которая растет в мирное время, окружена заботой и любовью, интересуется тем, что же такое война, о которой много слышал ребенок от взрослых. Таким образом, в произведении нет указаний на прямое использование документального материала, писателю значительно важнее показать эмоциональную атмосферу перехода поколения от мышления военной действительностью к формированию памяти о свершенном подвиге народа. Момент перехода от осознания сегодняшнего дня (времени Великой Отечественной войны) к восприятию уже прошедшего как случившегося неизменного занимает писателя. Но автор не дает точной и четкой инструкции к восприятию психологии героя - мужчины, сконцентрировав свои усилия на воспроизведении детской психики.
Серьезный геополитический вопрос Жени заставляет отца задуматься. Он не знает, как можно решить возникшую проблему - объяснить девочке, почему так сложно избежать войны. Не находя достойного ответа, взрослый мужчина предлагает написать письмо Бармалею. И только из контекста становится понятно, что писать письма героям детских книг - Женькино увлечение.
Фетисов в рассказе затрагивает очень сложную и злободневную тему -война. Она болезненно воспринимается людьми старшего поколения, так как они воочию были свидетелями и участниками военных действий. Не понаслышке знают о том, что война - это голод, разрушения, смерть. Ребенку сложно объяснить, почему тот, кто может не допустить кровопролития, тем не менее, идет осознано на такие жертвы.
На наш взгляд, интересен и другой ракурс разработки темы.
Заметим, что лишь при наличии коммуникации с взрослыми, во взаимодействии с ними и под постоянным контролем ребенок получает внешние сведения об окружающей действительности. Следует помнить, что в этот период важно отбирать то, о чем говорить и как говорить, чтобы не причинить вред несформировав-шейся психике ребенка. Взрослый, в нашем случае отец ребенка, является как бы промежуточным звеном, посредником между девочкой и окружающим ее миром. С
педагогической, личностной, социально-бытовой точек зрения это мотивированно и оправданно. Для четырех-, пятилетнего ребенка родители на данном этапе его жизни являются неким идеалом. Поэтому, все, что говорится ими, воспринимается детьми как должное и единственно правильное. Тем сложнее минимизировать негативную информацию о войне, но в то же время не скрасить и не идеализировать ответ на интересующий девочку вопрос.
Тонкая натура, Женя по-особому чувствует мир. Ее детские страхи, победы и невзгоды приобретают гиперболическую силу. Подчеркивая это, автор акцентирует внимание читателя на самом факте осознания ребенком войны. Порой это делается нарочито, в нарушение видимой логической последовательности, но наполнено эмоционально-поведенческим рефлексом ребенка. Вполне возможно, что он сформировался не без участия взрослых. Например, эпизод с музыкой: «Однажды по радио передавали симфонический оркестр. <...> Вдруг тихая лирическая мелодия, лившаяся из приемника, сменилась взрывом литавр и барабанов, тревожными кликами труб. Женька перепуганным зайцем метнулась ко мне, уцепилась за руку, зашарила по моему лицу вопрошающим взглядом: "Это - война?"» [13].
Взрослые, понимая специфику поведения ребенка, делают попытки перевести зациклившееся сознание ребенка на другое, более мягкое, «мирное» восприятие войны. Так мама девочки ответила на вопрос дочери: «Вот если я тебя отшлепаю за озорство, это и будет война» [13].
В сознании ребенка закрепляется общий постулат: «Война - это очень и очень страшно» [13]. Естественно, что писателю - участнику Великой Отечественной войны - кажется важным и уместным воспитывать подрастающее поколение в подобном ракурсе.
Автор в наивных и незамысловатых намерениях Жени показывает ее искреннее желание - жить в мире: «Я скажу: пусть больше не будет войны. А то ведь и мне отстрелят ножку, как тебе, да?» [13].
Детская логика подсказывает Жене выход из сложившейся ситуации: нужно во что бы то ни стало не допустить войны, ведь именно война является сложным временем испытаний; боли и горя, которого взрослые не могут забыть. В этом отношении Женя - наследница героического народа, который старается не потерять память, учиться на своих ошибках, ценить свои победы.
Вместе с тем С.Г. Фетисов подчеркивает мысль о том, что «детская логика может поставить взрослого человека в затруднительное положение. В том, разумеется, случае, если воспринимать ее всерьез, а не отделываться от маленького человечка незначащими словами» [13].
Взрослые, действительно оказываются в сложной ситуации: Женя непременно желает отправить написанное ею письмо собственноручно. Происходит это потому, что девочка понимает важность написанного. Это письмо, в котором поставлен вопрос, который решает жизни миллионов таких же девочек, как она. Соединение наивного детского взгляда на мир и осознание маленьким ребенком важности конкретное проблемы позволяют писателю реализовать основную задачу такого повествования - назидательную.
Мастерство писателя, на наш взгляд, проявилось в том, что Фетисов показал обозначенную проблему глазами ребенка, при этом заставил задуматься над проблемой взрослого читателя, которому и адресован рассказ.
Использование документа в повествовании широко распространено в изображении событий о Великой Отечественной войне. В 1965 г. С.Г. Фетисов создает рассказ «Бал после дождя», где писатель описывает одно из самых важ-
ных событий - выпускной вечер в ночь на 22 июня 1945 г. Это период, когда молодой человек полон надежд, когда кажется, что нет ничего невозможного и перед тобой открыты все двери.
Никто из выпускников не мог представить, что судьба их уже решена и у всех впереди большое испытание - Отечественная война. Для многих это был путь в бессмертие.
А днем ранее было беззаботное и долгожданное предвкушение счастья, которое ждет каждый старшеклассник - выпускной вечер. И главный герой с нетерпением ждет начало бала.
Хронологически точно вводит в повествование автор ряд деталей, которые запомнились целому поколению. Вечером 21 июня пошел дождь: «А в седьмом часу хлынул проливной дождь. Молнии с треском рвали небо. Вода, не успевая впитываться в землю, растекалась по улицам и дворам кофейными пенистыми потоками» [12].
В какой-то степени описание смены погоды носит символический характер. Природа предваряет событие следующего дня. Дождь - не преддверие обновления, а скорбь по мирной жизни, которой осталось всего несколько часов. И через какое-то время небо действительно будут «рвать», но не молнии, а пули и снаряды, направленные человеком против себе подобного. И не «вода будет не успевать впитываться в землю.», а реки пролитой человеческой крови. Но это будет завтра, а пока Максим бежит в одних трусах (одежда лежит в портфеле) навстречу своей судьбе, судьбе целого поколения.
Следует обратить внимание и на символичность диалога, в который вступает Максим с природной стихией: «- Еще! - задорно кричал Максим, когда на него обрушивались дождевые заряды. А ну, еще разок!..
Вспыхивала молния; за ней сначала с мелким треском, а под конец с оглушительным буханьем раскатывался гром» [12].
Описание природы предвещает несчастье. При чтении данного отрывка возникает яркий, насыщенный ассоциативный ряд, который пересекается с введением батальных сцен. Кроме того, глаголы: «обрушивались», «вспыхивала», «раскатывался» усиливают это восприятие.
Свои ощущения в преддверии той ночи Максим запомнит надолго, отчасти подобные чувства будут испытывать представители целого поколения. Затишье, покой будет перед страшной бурей. Ощущение счастья, мира, гармонии нарушены будут войной. «Он стоял, <. > покоренный чудесным ощущением единства струящейся Тавлой, шершавыми и теплыми досками мостового настила, недвижными зарослями камышей, лилией, смутно белевшей в заливчике среди плавучих листьев.» [12]. Фетисов мастерски показывает гармоничное единение природы и человека. Читатель понимает, что в этот момент все условно, а время повернуло вспять и остановилось. Это миг истинного покоя, безмятежности и гармонии с самим собой и миром в целом.
Кроме того, важно помнить, что описание природы в художественном повествовании часто являет собой преддверие последующих событий, связанных с испытанием человека. Когда ему только предстояло столкнуться с теми или иными бедствиями, она пыталась предостеречь его. Именно в этот период, как правило, и чувства человека заострены настолько, что он становится восприимчив к происходящему как никогда. Что мы и видим в контексте впечатлений и чувств Максима.
Фетисов, опираясь на документальные сведения о войне и зная о ней не понаслышке, в своем творчестве главными действующими лицами делает мо-
лодежь, тем самым утверждая, что именно она является движущей силой эволюционного процесса. Автор подчеркивает, что каждый человек в ответе за свои поступки.
«В час, когда, переполненный небывалым чувством, он шагал домой, в колхозный поселок, далеко на западе подымались в воздух бомбардировщики с черно-белыми крестами на крыльях: на полевых танкодромах, басовито рыча, прогревали моторы бронированные чудовища, поднятые по тревоге солдаты в рогатых касках нервно зевали.
Наступило утро 22 июня 1941 года» [12].
Таким образом, в обрисовке событий особое значение для писателя имеет фактический материал. Так многие литературоведы, писатели и критики, чьи работы цитировались нами, подчеркивают мысль о том, что доминирующим в творчестве автора являются идейные позиции, с которых он оценивает и осмысливает факты действительности во всей ее противоречивой, диалектической сложности. Как справедливо пишет И. Винниченко, «главная задача художественно-документальной литературы не только в том, чтобы добросовестно показывать те или иные значительные явления жизни, но также и в том, чтобы правильно осмысливать их, докапываться до самой сути этих явлений, вскрывать закономерности и тенденции их развития и тем самым указывать людям верную общественную перспективу» [4].
Очевидно то, что отличительной чертой произведения, имеющего под собой документальную основу, от произведения собственно художественного являются приверженность к подлинности, выверенность событий, некая сверка известных событий и фактов с тем, что и как изображается писателем в произведении.
Указывая на возможность введения документального контекста, следует дифференцировать и способы введения документализма в канву произведения. Это и непосредственное цитирование документа, и воспроизведение деталей и общеизвестных фактов, не получивших фиксирования (например, дождь в ночь накануне войны с 21 по 22 июня 1941 года). Качество фактической достоверности становится доминирующим критерием художественности.
Литература
1. Адамович А. Жизненный материал и художественное обобщение / А. Адамович // Вопросы литературы. 1966. № 9. С. 6-8.
2. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений / В. Г. Белинский. М., 1954. Т. IV. С. 354.
3. Великовский С. О факте упрямом и факте податливом / С. Великовский // Иностранная литература. 1966. № 8. С. 198-201.
4. Винниченко И. Жизненный материал и художественное обобщение / И. Винниченко // Вопросы литературы. 1966. № 9. С. 16-18.
5. Гинзбург Л. Жизненный материал и художественное обобщение / Л. Гинзбург // Вопросы литературы. 1966. № 9. С. 21-27.
6. Залыгин С. Черты документальности / С. Залыгин // Вопросы литературы. 1970. № 2. С. 48.
7. Мерас И. Жизненный материал и художественное обобщение / И. Мерас // Вопросы литературы. 1966. № 9. С. 32-34.
8. Муравьев В.С. Документальное / В.С. Муравьев //Литературная энциклопедия терминов и понятий / под. ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2003. Стб. 234-235.
9. Павлова Н. Концепция и художественность документального произведения / Н. Павлова // Иностранная литература. 1966. № 8. С. 187-189.
10. Палиевский П. Документ в современной литературе / П. Палиевский // Иностранная литература. 1966. № 8. С. 178-187.
11. Ученова В.В. Творческие горизонты / В.В. Ученова. М., 1976. С. 91.
12. Фетисов С.Г. Бал после дождя (Рассказ) / С.Г. Фетисов // Литературная Мордовия. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1965. № 4(41). С. 67-78.
13. Фетисов С.Г. Женька, ясные глаза (Рассказ) / С.Г. Фетисов // Литературная Мордовия. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1962. № 28. С. 85-91.
14. Фетисов С.Г. Мост / С.Г. Фетисов // Домик на окраине (Повесть и рассказы). Саранск: Морд. кн. изд-во, 1963. 152 с.
15. Янская И., Кардин В. Пределы достоверности: Очерки документальной литературы / И. Янская, В. Кардин. М.: Советский писатель, 1986. 432 с.
МАКСИМКИНА НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА родилась в 1983 г. Окончила Мордовский государственный педагогический институт. Аспирант кафедры литературы Мордовского педагогического института. Автор 3 научных работ.
