CC BY
99№ 46-ЗСО (ред. от 26.02.2013) «Устав (Основной Закон) Саратовской области» (принят Саратовской областной Думой 24.05.2005) // Неделя области. 2005. Спецвып., № 38(156). 4 июня.
5. Демидов М.В. Парламентский финансовый контроль в России: правовые аспекты функционирования и проблемы реализации: монография. Чебоксары, 2011.
ДЕМИДОВ Михаил Васильевич — доктор юридических наук, зав. кафедрой административного и финансового права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: mvdemidov@yandex.ru
ПОЗИНОВА Любовь Эриковна - магистрант. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: Lubov2811Pozino-va@mail.ru
DEMIDOV, Mikhail Vasilyevich - Doctor ofLaws, Head ofDepartment of Administrative and Financial Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of Russian University of Cooperation.Russia. Cheboksary. E-mail: mvdemidov@yandex.ru
POZINOVA, Lubov Erikovna - Graduate Student. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: Lubov2811Pozinova@mail. ru
УДК 343.37
доктринальные подходы к проблеме определения понятия экономической преступности*
М.г. Иванов
На основе исследований ученых-юристов проведен экскурс в развитие теории экономической преступности. Определена сущность экономической преступности, проанализированы различные подходы правоприменительной практики в экономической сфере, выявлены приоритетные признаки экономической преступности.
Ключевые слова: доктрина; преступность; экономическая преступность; экономическая сфера; экономическая безопасность; исследование; криминология.
M.G. Ivanov. DOCTRINAL HIKING TO THE PROBLEM DEFINITION OF ECONOMIC CRIME
Based on the research scholars of law, an excursion to the theory of economic crime. Defines the essence of economic crime, analyzed different approaches law enforcement in the economic sphere, identified priority signs of economic crime.
Keywords: doctrine; crime; economic crime; economic sphere; economic security; investigation; сriminology.
Понимание экономической преступности, несмотря на наличие достаточно богатого научного базиса, крайне неопределенно. Сложность самого явления, разные подходы правоприменительной практики в экономической сфере, многоаспектный характер исследовательских подходов, обусловленные целями, задачами и методологией исследования, не позволяют подвести результаты под общий знаменатель. В этом плане для научного сообщества есть мощный стимул для проведения исследований и поиска ответов по раскрытию содержания этого феномена. В этой связи проблемы экономической преступности, тем более
в современной России, привлекают внимание многих исследователей.
Фундаментом проведения исследований проблем экономической преступности явилась работа криминолога Э. Сазерленда, впервые предпринявшего систематическое исследова-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ («Концептуальные подходы к законодательной регламентации служебно-экономических правонарушений в период модернизации экономики (на примере Приволжского федерального округа)»), проект № 12-13-21009.
ние преступности корпораций. Предложенная им концепция оказала влияние на последующий выбор научно-прикладных аспектов понимания этой актуальной проблемы. Учение Э. Сазерленда основано на тех обстоятельствах, что субъектами наиболее опасных экономических преступлений являются лица, занимающие высокое социальное положение в сфере бизнеса и совершающие преступления в процессе профессиональной деятельности. Введенный им в научный оборот термин «белово-ротничковая преступность» достаточно точно отражает содержание предлагаемой научной парадигмы.
На основе концепции «беловоротничко-вой преступности» Э. Сазерленда и сегодня делаются попытки формулирования определения экономической преступности как в узком, так и широком смысле данного понятия. Тенденция к расширению понятия основана на следующих направлениях.
Во-первых, происходило постепенное расширение круга субъектов экономических преступлений. Постепенно к данной категории стали относить не только высших руководителей корпораций, но и служащих. В последующем от определения экономической преступности по субъектному составу научное общество отказалось. Но тем не менее утеря субъекта была восполнена такими критериями определения преступности, как корыстная направленность и цели, которые преследует виновное лицо.
Во-вторых, изменился и перечень преступлений, относимых к экономическим. К этим преступлениям стали относить должностные преступления, налоговые правонарушения, компьютерные и другие преступления, причиняющие вред экономическим, финансовым интересам государства, общества и отдельных групп граждан.
Понятию экономической преступности достаточно большое внимание уделено как непосредственно в криминологической науке, так и в других науках, в которых так или иначе научные проблемы соприкасались с отражением и оценкой происходящих в сфере экономики событий. В настоящее время феноменом экономической преступности интересуются как криминологи, экономисты, политологи, так и социологи и психологи. Это связано с отсутствием законодательного закрепления понятия, что реально отражает сложность и многоплановость изучаемого явления.
Новое понимание проблемы позволило как российским, так и зарубежным исследователям предложить многочисленные опреде-
ления понятия экономической преступности, которые отличались теми или иными признаками. Рассмотрим некоторые из них.
Еще в конце ХХ в. известный ученый А.М. Яковлев отмечал, что экономическая преступность охватывает те случаи умышленного причинения ущерба государственному или общественному имуществу, экономическим интересам народного хозяйства и отдельных граждан, при которых одни участники теневой экономики занимают определенные места в системе экономических отношений, а другие злоупотребляют служебным положением [11].
Группа ученых в составе Э.М. Петрова, Р.Н. Марченко, Л.В. Бариновой, исследуя сущность и признаки экономических преступлений, сделала вывод о том, что «экономическую преступность следует рассматривать как совокупность корыстных преступлений, совершаемых в сфере экономики лицами в процессе их профессиональной деятельности, в связи с этой деятельностью и посягающих на собственность и другие интересы потребителей, партнеров, конкурентов и государства, а также на порядок управления экономикой в различных отраслях хозяйства» [7, с. 2].
Н.Ф. Кузнецова полагает, что экономическая преступность слагается из посягательств на собственность и из предпринимательских преступлений, тесно связанных с коррупцией и должностными преступлениями [3].
В.В. Лунеев рассматривает экономическую преступность как часть корыстной преступности, отмечая, что ее понятие еще более неопределенно, чем корыстная преступность. Экономическая преступность, по его мнению, есть преступления, совершаемые корпорациями против государственной экономики, против других корпораций, служащими корпорации против самой корпорации, корпорациями против потребителей [5].
Н.А. Лопашенко, анализируя различные точки зрения ученых, приходит к выводу, что они имеют различный «спектр отношений к экономической преступности, имеющийся в криминологической науке, - начиная с ее узкой трактовки как преступности, образованной преступлениями в сфере экономической деятельности, и заканчивая отождествлением экономической преступности с преступностью с корыстной, а также широким пониманием экономической преступности, т.е. как преступности, складывающейся из преступлений против собственности и преступлений в сфере экономической деятельности». В итоге Н.А. Лопа-шенко делает заключение, что экономическую преступность могут составить преступления,
ранее именовавшиеся хозяйственными, ныне преступлениями в сфере экономической деятельности, и эти преступления предусмотрены гл. 22 УК РФ» [4, с. 44].
В юридической литературе были и другие интересные попытки дать различную интерпретацию понятию «экономическая преступность». Следует заметить, что одни авторы, рассматривая определение «экономическая преступность», положили в основу последствия в виде «причинения ущерба или общественному имуществу, экономическим интересам» [5, с. 255-256], другие - объект посягательства [3], третьи - корыстную мотивацию [7] и профессиональную деятельность субъектов и т.д.
Представляется интересным определение экономической преступности, построенное Н.А. Лопашенко на основании мотивации совершенного преступления. Она определяет экономическое преступление «как преступление, при совершении которого субъект преследует незаконные экономические интересы, в том числе интересы корыстные либо стремится причинить вред законным экономическим интересам государства, общества, хозяйствующим субъектам или частным лицам» [4, с. 40-49]. Известный ученый, признавая преступления, совершенные по экономической мотивации, экономическими, расширяет перечень общественно опасных посягательств, относящихся к рассматриваемой категории. Вместе с тем, как ранее нами было отмечено, вышеуказанный подход определения содержания экономической преступности не является бесспорным. На наш взгляд, неточность в определении критериев в оценке рассматриваемого феномена заключается в том, что за основу объединения экономических преступлений принимается только экономическая мотивация совершения преступления [4]. Общеизвестно, что мотив преступления может выступить как основным, так и дополнительным, или факультативным, признаком. В таком случае количество экономических преступлений может расширяться до бесконечности, поскольку практически все преступления, предусмотренные УК РФ, могут иметь в качестве факультативных корыстную мотивацию.
Н.А. Лопашенко, анализируя экономическую преступность и уточняя свою позицию, выделяет две группы экономических преступлений. Первая группа образует преступления, которые всегда, безоговорочно, часто в силу прямого указания закона, совершаются по экономической мотивации; вторая же включает в себя преступления, для которых экономиче-
ская мотивация не является обязательным признаком состава, однако она вполне возможна. Первая группа может быть названа безусловно экономическими преступлениями, вторая - ситуативными экономическими преступлениями [4].
Известный специалист в сфере исследований проблем борьбы с экономическими преступлениями И.И. Рогов отмечает, что лишь «хозяйственная деятельность, наказуемая в условном порядке, охватывается понятием экономическая преступность» [9, с. 91]. При этом И.И. Рогов исходит из тех же положений, что и А.М. Яковлев.
Экономическая преступность определяется И.И. Роговым как «совокупность предусмотренных уголовным законом криминологически однородных общественно опасных деяний, посягающих на экономическую систему, совершаемых лицами, выполняющими экономические, хозяйственные функции в государственных или общественных предприятиях, организациях, либо в отношениях между гражданами» [8, с. 11-12].
Он подчеркивает, что экономическая преступность есть понятие криминологическое и представляет собой «совокупность предусмотренных уголовным законом однородных общественно опасных деяний», которые «совершаются в государственных или общественных организациях» [8, с. 11-12]. Как видно, автор, указывая государственную принадлежность объектов посягательства, умышленно сужает круг экономических преступлений и ограничивает сферу совершаемых общественно опасных деяний. Это и понятно, ибо исследования касались периода начала формирования рыночных отношений, господства государственной формы собственности и зарождения атмосферы предпринимательской деятельности. Разумеется, не по вине ученого, преступления, совершаемые в сфере негосударственных экономических отношений, остались вне уголовно-правового и криминологического исследований.
Продолжая дальнейший экскурс в развитие теории об экономической преступности, следует остановиться на принципиальных положениях Б.В Волженкина, который выделял интегративные признаки преступлений в сфере экономики, имеющие концептуальное значение при их характеристике. Это, прежде всего:
- причинение вреда охраняемым законом экономическим интересам граждан и государства;
- совершение преступлений, как правило, лицами, включенными в систему экономических отношений, на которые они посягают;
- с целью получения имущественной выгоды [2].
Широкий подход к определению экономической преступности характерен для В.В. Колесникова и А.М. Медведева, которые не связывают ее с субъектами преступлений. Так, В.В. Колесников под экономической преступностью понимает экономическую деятельность, осуществляемую в сфере бизнеса криминальными методами и имеющую целью достижение незаконного обогащения [1]. По мнению А.М. Медведева, экономические преступления есть общественно опасные деяния, посягающие на экономику как на совокупность производственных (экономических) отношений и причиняющие ей значительный вред [6].
Рассмотрение различных точек зрения в области борьбы с экономической преступностью можно было бы продолжить, но ограничимся вышеуказанным и попытаемся остановиться на отдельных признаках данного феномена.
На основе проведенного анализа криминологической литературы следует выделить следующие признаки экономической преступности.
1. Корыстный характер совершаемых преступлений. Как правило, целью совершения экономических злоупотреблений является получение выгоды, независимо от ее характера и направленности, т.е. деяние может быть совершено в интересах третьих лиц или организации или направлено на получение личных выгод.
2. Нарушается основной признак экономических отношений: выгода приобретается в результате присвоения экономических ресурсов с нарушением принципа эквивалентности.
3. Экономические правонарушения совершаются в процессе осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности, а также и в служебно-управленческом процессе экономикой и финансами.
4. Экономические преступления являются производными гражданско-правовых деликтов, ибо, как правило, любая сфера экономической деятельности связана с гражданско-правовыми институтами: договорами и обязательствами по поводу производства, переработки, приобретения, распределения и обмена материальных благ и услуг.
5. Объектом посягательства всегда выступают экономические интересы индивидуального предпринимателя, предприятия, организации и государства.
6. При совершении преступлений экономической направленности всегда присутствуют два статусных лица: юридическое лицо (предприятие, организация) и физическое лицо как участник экономических отношений.
7. Существенный ущерб, причиняемый экономическим интересам государства, предприятий, организаций и граждан.
8. Высокая латентность, т.е. преступная деятельность, как правило, имеет более длительный характер своего существования, а процесс виктимизации происходит от самой жертвы.
Таким образом, если ни одна отдельно взятая область социально-экономических обстоятельств сама по себе не может отразить существенные признаки экономической преступности, то при некотором или даже решающем преобладании каких-либо существенных составляющих происходит сложное их переплетение и тем самым вырисовывается полная картина, характеризующая тот или иной вид экономической преступности. Среди огромного многообразия видов и типов социально-экономических, криминологических признаков определенный интерес представляют те, «которые способны объяснять суть изучаемого явления, а именно к категориям причинности и обусловленности, которые и представляют собой систему причинной детерминации [10].
список литературы
1. Волженкин Б.В. Криминология: курс лекций. СПб., 1995.
2. Колесников В.В. Экономическая преступность и рыночные реформы. СПб., 1994.
3. Кузнецова Н.Ф. Кодификация норм о хозяйственных преступлениях // Вестник МГУ. Сер. 11. № 4. М., 1993. С. 12.
4. Лопашенко Н.А. Экономическая преступность: понятие, социальная опасность, некоторые проблемы борьбы и путей их решения. Организованная преступность и коррупция // Исследования, обзоры, информация. Социально-правовой альманах. М., 2000. № 2.
5. Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1999.
6. Медведев А.М. Экономические преступления: понятие и система // Советское государство и право. 1992. № 2. С. 81.
7. Петров Э.М., Марченко Р.Н., Баринова Л.В. Криминологическая характеристика и предупреждение экономических преступлений. М., 1995.
8. Рогов И.И. Проблемы борьбы с экономической преступностью. (Уголовно-правовое и криминологическое исследование): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Алма-Ата, 1991.
9. Рогов И.И. Экономика и преступность. Алма-Ата, 1991.
10. Устинов В.С. Проблемы причинного объяснения преступности и преступного поведения // Криминологические проблемы современ-
ного российского общества: сб. науч. тр. Н. Новгород, 2001. С. 9.
11. Яковлев А.М. Экономическая преступность // Закон и жизнь. М., 1990. С. 86.
ИВАНОВ Михаил Георгиевич - кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой уголовного права и судопроизводства. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: kafedra__prava_2009@mail.ru
IVANOV, Mikhail Georgievich - Candidate of Laws, Associate Professor, Head of Department of Criminal Law and Justice. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: kafedra_prava_2009@mail.ru
УДК 342.536.7
конституционно-правовые основы КОНТРОЛЯ
ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ ОРГАнОВ СУБЪЕКТОВ
российской федерации за исполнением законов
Е.В. Казакова
Рассматриваются вопросы организации и осуществления контроля парламентами субъектов Российской Федерации за исполнением законов. Исследуются конституционно-правовые основы осуществления парламентского контроля законодательными органами государственной власти в регионах.
Ключевые слова: субъект; регион; закон; законодательный орган; парламент; контрольные полномочия законодательных органов; контроль.
E.V. Kazakova. CONSTITUTIONAL AND LEGAL BASIS OF LEGISLATIVE CONTROL SUBJECTS OF THE RUSSIAN FEDERATION FOR THE EXECUTION OF LAWS
The questions of organization and control by the parliaments of the Russian Federation for the execution of the laws. In this regard, the author examines the constitutional and legal framework of parliamentary scrutiny by the legislative bodies of state power in the regions.
Keywords: subject; region; law; legislature; parliament; legislative powers to control; control.
Конституция Российской Федерации определяет, что вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов (п. 4, ст. 76) [1]. Исходя из этого конституционного положения в ведении субъектов Российской Федерации находятся законодательство регионов и контроль за их соблюдением.
За последнее десятилетие после ряда предпринятых попыток по созданию нормативной основы парламентского контроля 7 мая 2013 г. Президентом Российской Федерации был подписан Федеральный закон «О парламентском контроле». Однако он не устанавливает общие основы осуществления парламентского
контроля в Российской Федерации, а ограничивается лишь регулированием общественных отношений, связанных с осуществлением палатами Федерального Собрания Российской Федерации, комитетами и комиссиями палат, членами Совета Федерации, депутатами Государственной Думы, парламентскими комиссиями по расследованию фактов и обстоятельств, послуживших основанием для проведения парламентского расследования, Счетной палатой Российской Федерации парламентского контроля. Таким образом, Закон не определяет ключевые направления в отношении форм, методов и организации парламентского контроля за исполнением законов в регионах.
В ряде субъектов Российской Федерации положения по осуществлению контроля за исполнением законов отнесены к их ведению и отражены в конституциях (уставах) регионов, а также установлены в законах и иных норма-
