CC BY
28УДК 343.14
Т.Б. Рамазанов, Э.В. Кабурнеев, А.А. Алимирзаев
Доказывание в сокращенной форме дознания
Дагестанский государственный университет; [email protected]
В научной статье анализируется новейший федеральный закон, которым в уголовно-процессуальное законодательство введена сокращенная форма расследования уголовных дел. Обращено внимание на спорные положения о сроках дознания, процессе и объеме доказывания, защите прав личности, предпринята попытка критически оценить решения законодателя о введении данной формы.
Ключевые слова: доказывание, закон, постановление, процессуальные действия, решение.
Модель сокращенного дознания по уголовным делам возникла в связи с принятием Федерального закона от 4 марта 2013 года № 23-Ф3 «О внесении изменений в ст. 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [1].
«Сокращения» коснулись следующих параметров дознания: 1) сроки; 2) доказывание; 3) объем процессуальных действий; 4) гарантии прав личности.
В первую очередь рассмотрим сроки, ведь именно они определяют нормативную природу и глубину уголовно-процессуального доказывания. Сжатость срока при одновременном увеличении объема процессуальных действий - характерная черта сокращенного дознания, что, как правило, отражается на доказывании.
Анализ законодательства позволяет сделать вывод, что 15-суточный срок, который может быть официально продлен прокурором до 20 суток, не является точным сроком сокращенного дознания. Из требования закона о том, чтобы обвинительное постановление было составлено в течение 10 суток со дня вынесения постановления о производстве дознания в сокращенной форме (ч. 3 ст. 226.7 УПК РФ), вытекает, что к этим десяти суткам может быть добавлено не менее трех суток (двое суток плюс 24 часа): таков смысл части 2 ст. 226.3 и ст. 226.4 УПК РФ.
Ввиду того, что срок сокращенной формы отсчитывается не с момента возбуждения уголовного дела, а с момента вынесения постановления о производстве дознания в сокращенной форме (часть 1 ст. 226.6 УПК РФ), получается, что трехсуточный срок, в ходе которого происходит согласование сторон относительно перспективы сокращения дознания, может затянуться, если дознаватель заранее не получил согласие потерпевшего и подозреваемого на проведение дознания в сокращенной форме. Это объясняется тем, что вызов указанных лиц, получение от них согласия может непредвиденно растянуться, даже если предположить, что вызовы будут осуществляться с помощью СМС-сообщений. Хотя если исходить из буквы закона, то постановление о возбуждении уголовного дела только в отношении конкретного лица и последующее за ним постановление о проведении дознания в сокращенной форме составляют элементы единой формы, что исключает элементы обычного дознания и доказывания в период после возбуждения уголовного дела и до перехода на режим сокращенного дознания.
По смыслу части 3 ст. 226.7 УПК РФ срок упрощенного дознания, а значит, и время на собирание доказательств по делу меньше 15 суток (если не считать «первичный срок»). Это еще более сжимает срок доказывания по данной категории дел. Обвинительное постановление должно быть составлено не позднее 10 суток со дня вынесения постановления о производстве дознания в сокращенной форме, постольку доказывание должно быть завершено именно в этот срок и материалы дела подготовлены для передачи прокурору и заинтересованным лицам для ознакомления (ч. 1 ст. 226.7 УПК РФ) [2, с. 4]. Значит, вся информация, значимая для принятия итогового процессуального решения по делу, расследованному в форме сокращенного дознания, должна быть по-
лучена и процессуально оформлена в течение 10 суток, к этому мы можем добавить «первичный» (2-3-суточный) срок, нужный дознавателю и участникам, чтобы определиться на сокращенный формат, и время доследственной проверки. Официальный срок доказывания при сокращенном дознании будет, таким образом, 13 суток, к нему может добавиться трехсуточный срок доследственной проверки, который может быть продлен до 30 суток (ч. 3 ст. 144 УПК РФ). В целом можно говорить о предельных 43 сутках, в течение которых уголовное дело должно быть подготовлено для направления в суд. И мы видим, что большая часть этого срока приходится на время до возбуждения уголовного дела (по крайней мере, такая возможность допустима, все здесь зависит от позиции прокуратуры). Полагаем, поэтому основная часть доказывания должна происходить именно в этот промежуток, тогда же дознаватель должен подготовить условия для того, чтобы провести вторую, процессуальную (и во многом формальную) часть «сокращенной процедуры». Можно предположить, что большая часть сведений об обстоятельствах дела также будет получаться не следственным путем, а способами, которыми законодатель наделил органы предварительного расследования, дополнив с помощью ФЗ-23 статью 144 УПК РФ.
Добавим к вышесказанному, что в ч. 4 ст. 226.7 УПК РФ говорится о трехсуточном сроке, в течение которого обвиняемый и его защитник должны быть ознакомлены с материалами уголовного дела. Учитывая, что трехсуточный срок входит в общий срок сокращенного дознания, получается, что реальный срок дознания в сокращенной форме может составлять даже 9 суток, а не 12, на что указывают некоторые авторы [3, с. 17].
Срок объективно ограничивает объем процессуальных действий и материалов дознания, определяет содержательную сторону деятельности дознавателя и тех процессуальных гарантий, которыми законодатель снабдил новую форму дознания. По новому закону основные участники процесса имеют те же процессуальные права и обязанности, что и участник обычного дознания (ч. 1 ст. 226.3 УПК РФ). Суть упрощения заключается в таких ключевых моментах: а) сокращение предмета доказывания, б) появившаяся возможность не устанавливать повторно сведения, содержащиеся в материалах предварительной проверки, в) наличие у дознавателя правомочий не проверять доказательства, не оспоренные подозреваемым, потерпевшим и их представителями (ст. 226.5 УПК РФ).
Законом предусмотрено, что сокращенное дознание не может производиться при наличии ряда обстоятельств, таких как несовершеннолетие подозреваемого, наличие оснований для применения особого порядка производства в порядке главы 52 УПК РФ, а также производства о применении принудительных мер медицинского характера и др. (пункты 1-5 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ).
Закон также предписывает, что дознание в сокращенной форме проводится только по уголовному делу, возбужденному в отношении конкретного лица. Это положение, на наш взгляд, оправданно. Проводить аналогии с первоначальной нормативно-правовой моделью дознания, которая также была заточена на конкретного подозреваемого, в данном случае не вполне корректно. Если обычное дознание может проводиться по бессубъектному делу и возбуждаться по факту преступления, то сокращенное дознание проводится только в отношении конкретного лица, подозреваемого в совершении преступления. На наш взгляд, ошибка законодателя в том, что созданный им закон требует, чтобы уже в постановлении о возбуждении уголовного дела было названо лицо, в отношении которого формулируется подозрение в совершении преступления. Правильнее было бы конкретизировать субъекта только в постановлении о проведении дознания в сокращенной форме, именно этот процессуальный акт следовало бы считать одновременно и официальной формулировкой подозрения, и решением о сокращении дознания и выяснения обстоятельств дела в связи с согласием подозреваемого с утверждением о совершении им инкриминируемого преступления.
Между тем в связи с закреплением в законе требования о том, чтобы уже в постановлении о возбуждении уголовного дела, предвосхищающем решение о проведении дознания в сокращенной форме, было указано конкретное лицо, за пределами возмож-
ности применения сокращенной формы досудебного производства по делу потенциально оказалось большое число уголовных дел, возбуждаемых по факту совершения преступления. Мы считаем, что по делам о так называемых неочевидных преступлениях производство не обязательно должно осуществляться только в общем порядке.
Полагаем, что должны быть признаны законными два варианта перехода дознания на сокращенный режим: во-первых, это классический вариант, подразумеваемый создателем главы 32.1 УПК РФ; во-вторых, это вариант с переходом обычного дознания на сокращенную форму, после того как будут установлены основания и создадутся для этого условия. При первом варианте акт возбуждения уголовного дела в отношении конкретного подозреваемого служит юридической предпосылкой для вынесения спустя трое суток постановления о проведении сокращенного дознания по этому уголовному делу. Здесь, как мы уже говорили, еще в ходе доследственной проверки должны быть доказаны путем использования новых средств доказывания, введенных ФЗ-23, основания для дальнейших процессуальных действий и решений, которые служат промежуточными решениями, закрепляющими обязательные этапы оформления соглашения сторон о разрешении уголовно-правового спора. При втором варианте возможен более или менее продолжительный этап проведения обычного дознания, в рамках которого устанавливается лицо, совершившее преступление, формулируется и предъявляется подозрение, с которым подозреваемый соглашается, и выясняется возможность продолжения дальнейшего дознания, ввиду отсутствия спора по существу дела, в сокращенном формате.
Из п. 2 ч. 2 ст. 226.1 УПК РФ вытекает, что подозреваемый должен полностью признать свою вину в совершении преступления и согласиться с правовой и фактической оценкой деяния, включая характер и размер вреда. Очевидно, что элементы обвинения, с которым соглашается подозреваемый, должны быть сформулированы в постановлении о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица. Эти элементы обвинительной формулы должны быть установлены в стадии возбуждения уголовного дела путем совершения следственных и проверочных действий, которые предусмотрены ст. 144 УПК РФ.
Для вынесения постановления о проведении дознания в сокращенной форме требуется согласие главных заинтересованных в исходе дела лиц: потерпевшего и подозреваемого. Подозреваемый должен совместно со своим адвокатом-защитником после возбуждения уголовного дела подать ходатайство о проведении дознания в сокращенной форме или сделать такого рода заявление в ходе допроса в качестве подозреваемого1. На практике уже выработалась форма такого рода ходатайства: «09.07.2013 в отношении меня возбуждено уголовное дело № 114327 по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ. 09.07.2013 мне разъяснены порядок и правовые последствия производства дознания в сокращенной форме. Я признаю свою вину, характер и размер причиненного вреда, а также не оспариваю правовую оценку моих действий, приведенную в постановлении о возбуждении уголовного дела. На основании ч. 2 ст. 226.1, ч. 2 ст. 226.4 УПК РФ ходатайствую о производстве дознания в сокращенной форме»2.
1 Схему принятия решения о проведении сокращенного уголовного судопроизводства удобной для дознавателя назвать трудно. В том числе в части определенных законом жестких сроков подачи подозреваемым ходатайства о проведении сокращенного дознания. Согласно ч. 2 ст. 226.4 УПК РФ подозреваемый вправе заявить ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме не позднее двух суток со дня, когда ему было разъяснено право заявить такое ходатайство. Причем это право ему должно специально разъясняться до начала первого допроса (ч. 1 ст. 226.4 УПК РФ).
2 Уголовное дело № 114327 в отношении М. / ОД УМВД России по Советскому району г. Махачкалы. 2013 г.
Конечно, отчасти не беспочвенны опасения тех авторов, которые усматривают в подобной сделке угрозу для объективности расследования в виде злоупотреблений, фальсификации не только доказательств, но и самих фактов преступлений. Мы разделяем мнение о том, что с учетом наших реалий было бы не лишним указание в законе на то, что проведение дознания в сокращенной форме возможно только при наличии достаточных «доказательств», дающих основания для подозрения против конкретного лица. Это удерживало бы излишне ретивых правоохранителей от выполнения плана путем «получения» признательных показаний [3, с. 17]. Надо согласиться и с тем, что по-настоящему решение этой проблемы потребовало бы пересмотра основ существующего доказательственного права: допущение материалов досудебного производства, полученных в любой незапрещенной законом форме источников, для представления и исследования судебных доказательств [4, с. 18-19].
Одним из ключевых участников согласительной процедуры, которая предшествует принятию решения о проведении дознания в сокращенной форме, является потерпевший [5, 6]. Соответствующее ходатайство или согласие на производство дознания в сокращенной форме должно быть испрошено, получено от потерпевшего в установленном законом порядке. Притом, что потерпевший может появиться в процессе только в течение трех суток с момента возбуждения уголовного дела (п. 6 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ; ст. 226.3 УПК РФ). Объем необходимых процессуальных действий, которыми сопровождается разъяснение прав подозреваемому, потерпевшему, законному представителю потерпевшего, принятие ходатайства и удовлетворение его таковы (это невозможно без явки участников к дознавателю, подписания ими документов), что можно предположить, что выяснение обстоятельств, связанных с формированием предпосылок для перевода дознания на сокращенный правовой режим, будет происходить в стадии возбуждения уголовного дела, что в свою очередь, вызовет продление ее сроков (в т. ч. и незаконным путем).
Надо сказать, что мы не видим оправданий тому, чтобы позиция потерпевшего имела значение определяющего условия для принятия публичным органом, ведущим уголовное дело, решения о переходе на сокращенный порядок досудебного производства. Есть прогноз, что эффективность созданной процедуры заведомо снижена из-за того, что государственный орган поставлен в зависимость от воли частного лица по вопросу, в принципе имеющему сугубо публично-правовое содержание [7, с. 264-265; 3, с. 15-16].
Итак, механизм согласования позиций подозреваемого и потерпевшего сложен, роль потерпевшего в принятии решения о проведении предварительного следствия (дознания) в сокращенной форме такова, что от нее зависит сам дознаватель. В период обсуждения законопроекта отмечалось: хвост помахивает собакой. Так оно выходит по принятому закону: соглашению сторон придан приоритет по сравнению с усмотрением дознавателя. В этом можно усмотреть новый баланс частного и публичного начал. Для понимания специфики доказывания в сокращенном дознании этот идеологический момент следует учитывать. Мы его истолковываем следующим образом: для дознавателя приоритетное значение имеют конвенционально признанные сторонами факты, а не те фактические обстоятельства, которые он установил (мог бы установить).
Таким образом, по действующему законодательству роль потерпевшего в конструкции сокращенного дознания еще более усилилась по сравнению с первоначально запроектированной. Наша же позиция состоит в том, чтобы отказаться от процедуры согласования с потерпевшим решения о проведении предварительного расследования в сокращенном формате. Надо оставить ему только право обжалования данного постановления в порядке статьи 125 УПК РФ. Иначе хвост будет руководить собакой: публичное уголовное судопроизводство поставлено в зависимость от воли частного лица.
Перейдем теперь к анализу норм, непосредственно регулирующих порядок доказывания в сокращенной форме дознания. Сокращение дознания в конечном счете направлено на сокращение объема процессуальных действий, в том числе следственных дей-
ствий, и соответственно - доказывания. Доказыванию при производстве дознания в сокращенной форме посвящена ст. 226.5 УПК РФ.
В первую очередь ею устанавливается сокращенный предмет доказывания, который теперь должен ограничиться установлением события преступления, виновности лица и характером и размером причиненного им вреда (ч. 1 ст. 226.5 УПК РФ). На наш взгляд, в принципе решение о введении «специального» (сокращенного) предмета доказывания при ведении дела в сокращенной форме оправданно. Очевидно, что законодатель намеренно ограничил круг фактов, подлежащих обязательному установлению по делу в ходе сокращенного дознания ввиду отсутствия спора сторон по главному факту. Поэтому специальный предмет доказывания, включающий три пункта из перечня, приведенного в ст. 73 УПК РФ, отражает специфику нового процессуального производства и правильно ориентирует правоприменителя.
Часть 2 ст. 226.5 УПК РФ, устанавливающая, что дознаватель обязан произвести только те следственные и иные процессуальные действия, непроизводство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств, по нашему мнению, не несет никакой смысловой нагрузки, если толковать ее в контексте ч. 3 ст. 226.3 УПК РФ, позволяющей подозреваемому, обвиняемому и потерпевшему практически в любой момент отказаться от упрощенной уголовно-процессуальной формы. Дознаватель неизбежно будет подстраховываться на тот случай, если процесс расследования пойдет по общему порядку.
В соответствии с частью третьей анализируемой статьи дознавателю разрешается не производить следственные и процессуальные действия, направленные на установление фактических обстоятельств, сведения о которых содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, если такие сведения отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам Уголовно-процессуальным кодексом [8].
Отдельно в новом законе оговаривается правомочие не назначать судебную экспертизу, если до этого было проведено исследование специалиста, и не допрашивать лиц, от которых в ходе проверки сообщения о преступлении были получены объяснения. К чему эти оговорки - не совсем понятно, т. к. в ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ устанавливается, что полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений ст. 75 и 89 УПК РФ.
Можно согласиться с мнением [3, с. 18-19] о том, что излишней является норма, содержащаяся в п. 1 ч. 3 ст. 226.5 УПК РФ, которая допускает не проверять доказательства, если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем. Это положение закона сводится на нет потенциальной возможностью вышеназванных участников процесса в любой момент добиться полного «свертывания» сокращенного дознания и перехода на обычный режим процессуальной деятельности.
В целом же мы видим, что новый закон содержит ряд важных, хотя и небесспорных изменений в области доказательственного права. В нем имеет место попытка пересмотреть традиционную следственную парадигму доказательства и доказывания (в частности, допустимости, достаточности доказательств, способов доказывания, проверки доказательств и пр.). При осуществлении производства в сокращенной форме фактически допускается договорной способ установления фактов по делу, когда стороны фиксируют единство позиций по поводу существования тех или иных фактов. Предполагается уравнивание в доказательственном значении материалов доследственной проверки (объяснений, акта изъятий, получения образцов, актов исследований специалиста) с доказательствами в полном смысле этого слова (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ; ч. 4 ст. 226.5 УПК РФ). Таким образом, обвинение может полностью основываться на тех материалах, что были получены в ходе так называемой доследственной проверки, причем путем проведения «проверочных действий». Необходимости в полноценном расследовании как бы и нет теперь. И причиной этого является не только согласие подозреваемого с главным фактом, но и изменение позиции законодателя к способам получения доказательств.
Получается, что следственные действия вообще получают субсидиарное значение в доказывании. Так, следственный способ собирания доказательств обязателен только для получения показаний подозреваемого - в ходе его допроса, т. к. ст. 226.4 УПК РФ говорит именно о допросе подозреваемого. Тем самым, отходит на второй план допустимость доказательства (в следственном ее понимании), приоритетное значение имеют относимость и достоверность сведений: неважно, каким путем получено сведение, если его достоверность не подвергается сомнению участниками процесса, оно может быть использовано в качестве средства доказывания.
К сожалению, начинания законодателя, заложенные в главу 32.1 УПК РФ, пока не имеют системного развития. Суть нашей позиции состоит в том, что ввиду кризиса нашего досудебного производства по уголовным делам (прежде всего стадии возбуждения уголовного дела) попытки по созданию сокращенной модели предварительного расследования вроде модели, предложенной главой 32.1 УПК РФ, не могут кардинально изменить ситуацию к лучшему.
Надо проводить структурную реформу предварительного производства по уголовным делам. В противном случае мы получаем очередной малорезультативный вариант следственной модели получения и формирования доказательств. Следственный формат доказывания не вписывается в стандарты справедливого уголовного судопроизводства, он не эффективен и не обеспечивает права личности, равно как и не отвечает интересам правосудия.
Де-факто произошло размывание границы между дознанием (официальным следственным расследованием) и предварительной проверкой сообщения о преступлении. Образно говоря, произошло «перепрыгивание через ступень» со стадии возбуждения уголовного дела на стадию предварительного расследования. Фактически формирование системы доказательств и оформление материала происходит в рамках одного правового режима, а не в двух разных по форме и временному интервалу, как это имело место до недавнего времени - сначала на этапе так называемой доследственной проверки, а потом на стадии предварительного расследования. Еще раз надо подчеркнуть, что анализируемая попытка деформализации досудебного доказывания имеет ограниченные рамки, потому что главные препятствия для настоящей реформы не ликвидированы, а именно стадия возбуждения уголовного дела и следственный порядок получения доказательств. Досудебные доказательства должны получаться уголовной полицией путем проведения гласных и негласных действий, мероприятий без принятия разрешительного решения в виде постановления о возбуждении уголовного дела. Различие между проверочными действиями, оперативно-розыскными мероприятиями и следственными действиями должно быть ликвидировано. При выполнении данного определяющего условия можно будет упрощать формы производства по отдельным категориям уголовных дел.
Критерием применения упрощенных процедур должна служить степень общественной опасности преступлений. Суммарное производство должно производиться по делам об уголовных проступках, это должна быть единая форма производства по всем противоправным деяниям, которые сейчас подпадают под категорию преступлений небольшой и средней тяжести и административных проступков. К этому призывает целый ряд авторов, а недавно данную идею поддержал сам председатель Верховного суда РФ В.М. Лебедев [9].
Разделяем мнение наших коллег [10, с. 264] о том, что «настоящее» суммарное производство должно проводиться в суде. Офицер полиции составляет протокол совершения уголовно-правового проступка, подозреваемый подтверждает свою виновность в совершении проступка, что подтверждается его адвокатом, и протокол не позднее следующих суток направляется в суд для принятия решения по делу. В судебное заседание вызываются лица, указанные в протоколе, для подтверждения изложенных в нем фактов. Судья не позднее двух суток (48 часов) с момента поступления протокола и доставления в суд подозреваемого выносит приговор [11].
Подведем итоги нашего анализа.
Федеральный закон от 04.03.2013 ФЗ-№ 23 можно квалифицировать как концептуальную неудачу, если не учитывать, что законодатель принимал решение о создании сокращенной формы дознания в конкретных условиях, обусловленных системой нашего процесса. В целом же такого рода попытки дифференциации процессуальной формы досудебного производства бесперспективны, поскольку порождают проблемы с регулированием сроков, возбуждением уголовного дела, процессуальным оформлением статусов ключевых участников процесса, учетом их позиций и пр. и т. п. Экстенсивный путь развития нашего права исчерпал себя, только смена парадигмы доказывания и формы судопроизводства приведут к нормальному формату досудебного производства.
Одним из отличительных достоинств законодательного акта по дифференциации досудебной формы стало введение существенных изменений по проведению доследст-венной проверки и соответственно - получению доказательств ранее не существовавшими способами. Таким образом, новшества в правилах доказывания, с которыми сопряжено проведение дознания в сокращенной форме, сводятся к изменениям в правилах по получению доказательств так называемым альтерпроцессуальным, не следственным путем. Новеллы в производстве доказывания по сокращенному дознанию надо рассматривать в комплексе изменений, коснувшихся процедуры собирания доказательств, внесенных Ф3-23, которые, в свою очередь, можно считать небольшим, но правильным шагом по направлению к реформе нашего доказательственного права. Синхронизировав эти новшества, законодатель сделал первый шаг не только к разработке новых правил уголовно-процессуального доказывания, суть которых - в дефор-мализации доказывания, реформе предварительного производства по уголовному делу, но и вместе с тем к структурной перестройке всего нашего процесса.
Литература
1. Российская газета. - 2013. - № 48.
2. Ларкина Е.В., Николаева Т.Г. Методические рекомендации по применению Федерального закона от 04.03.2013 ФЗ-23 сотрудниками органов дознания. - СПб, 2013.
3. Александров А.С., Лапатников М.В. Сокращенное дознание: новеллы УПК РФ и сложности их применения // Уголовный процесс. - 2013. - № 4.
4. Кухта А.А. Доказывание истины в уголовном процессе. - Н. Новгород, 2009.
5. Рамазанов Т.Б., Бегова Д.Я., Гаджирамазанова П.К. Обеспечение прав потерпевшего при возвращении уголовного дела прокурору // Уголовное право. - 2011. - № 5. С.100-164.
6. Рамазанов Т.Б., Бегова Д.Я., Гаджирамазанова П.К. Обеспечение прав потерпевшего на участие в уголовном преследовании при отказе государственного обвинителя от обвинения // Уголовное право. - 2012. - № 4. - С. 90-96.
7. Александров А.С., Сафин Р.Р., Юнусов Р.Р. К вопросу о создании сокращенной формы досудебного производства по уголовному делу // Актуальные проблемы экономики и права. - 2012. - № 4.
8. Рамазанов Т.Б. Понятие доказательства в уголовном процессе: формирование и современное понимание // Вестник Дагестанского государственного университета. -2013. - Вып. 2 - С. 16-23.
9. На первый раз прощаем. Судьи поддерживают идею принятия нового Уголовного кодекса / http://www.rg.ru/2012/12/18/kodeks.html.
10. Волеводз А.Г., Литвишко П.А. Упрощенное (ускоренное) уголовное судопроизводство в некоторых странах Европы // Российская юстиция. - 2010. - № 10. - С. 38-41.
Поступила в редакцию 23 декабря 2013 г.
UDK 343.14
Evidence in the shortened form of criminal investigation
T.B. Ramazanov, E. V. Kaburneev, A.A. Alimirzaev
Dagestan State University; [email protected]
The article analyzes the latest Federal law by which a shortened form of a criminal investigation is introduced in criminal law. Attention is paid to the disputable provisions on the timing of inquiry, process and extent of proof, protection of individual rights. Critical assessment of the decision of the legislator about the introduction of this form is undertaken.
Keywords: evidence, law, regulation, legal proceedings, solution.
Received December 23, 2013
