CC BY
2097. В спомените си Мах изрично отбелязва следното: ,Дарят бе меродавната сила в България. Без неговото ръководство и воля сътрудниците му на полето на висшата външна политика ... Радославов, Тончев и Жеков нямаше да могат да тръгнат по пътя, който извървяха". В своих мемуарах Мах прямо отмечает следующее: „Царь был правящей властью в Болгарии. Без его воли и воли, его сподвижники в области высокой внешней политики ... Радославов, Тончев и Жеков не смогли бы пойти так, как они пошли". Мах, Р. Балкански работи ..., с. 615-616 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 615-616) /разр. моя, Б. Г./
98. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 477, 488 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 477, 488).
99. Там же ..., с. 479.
100. А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, ч. I, л. 296; Мах, Р. Балкански работи ..., с. 611 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 611); Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 16 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 16)
101. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 154 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 154). Транскрипция проекта контракта была сделана 6 августа лично Д. Тончевым в присутствии П. Пешева.. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 478 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 478).
102. Полный текст договора См. в Дипломатически документи по намесата на България в Европейската война. т. 1 ..., с. 690691 (Diplomaticheski dokumenti za namesata na Bulgariya v Evropejskata vojna. t. 1 ..., s. 690-691)
103. Ст. Данев, например. выражает твердое убеждение, что Фердинанд настоящий лидер внешней политики, а Радославов -его оружие, с которым он служит. Данев, Ст. Мемоари ..., с. 272 (Danev, St. Memoari ..., s. 272). Вж. и Влахов, Т. Отношенията между България и Централните сили ..., с. 216-221 (Vlahov, T. Otnosheniyata mezhdu Bulgariya i Centralnite sili ..., s. 216-221).
104. О его жизни там См. подр. Георгиев, Б. Миражът за „Велика България"..., с. 507 сл. (Georgiev, B. Mirazhut za "Velika Bulgaria" ..., s. 507 sl.).
105. Папанчев, Едно престъпно царуване ..., с. 64-67 (Papanchev, Al. Edno prestupno tsharuvane ..., s. 64-67) и др. В день подписания договора Радославов публично заявляет, что он сделал то, что ему нужно, и с этого момента все находится в руках Бога. Мах, Р. Балкански работи ..., с. 613 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 613)
106. До последнего момента большинство министров ничего не знают о подписании военных и секретных конвенций.
107. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 478-479 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 478-479).
108. Дипломатически документи за намесата на България в Европейската война. т. 1 ..., с. 621-624; 688-691 (Diplomaticheski dokumenti za namesata na Bulgariya v Evropejskata vojna. t. 1 s. 621-624; 688-691).
109. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 12, л. 24-25.
110. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 483 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli s. 483)
111. Пряпорец, бр. 183 от 30 авг. 1915.
112. Народни права, бр. 196 от 30 авг. 1915.
ГЕОРГИЕВ, БИСЕР - доктор исторических наук, профессор, Шуменский университет Епископа Константина Преславского (Болгария) (info@helri.com)
GEORGIEV, BISER - Doctor of History, Professor, Shumen University of Bishop Konstantin Preslavsky (Bulgaria) (info@helri.com).
УДК 94(497.2)« 1916/1918»
МИНКОВ С.М.
ДОБРУДЖА В БОЛГАРО-ГЕРМАНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ 1916-1918 гг.: КОАЛИЦИОННОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Ключевые слова: Добруджа, добруджанский вопрос, коалиция, геополитика, Первая мировая война
В статье рассмотрен вопрос Добруджи, который стал зоной конфликта в отношениях союзников в рамках блока Центральных держав. Показано, что на протяжении всей войны он периодически порождал серьезные противоречия, в отдельные моменты ставившие под вопрос сам факт союзнических отношений. После окончания военных действий в регионе междусоюзнические отношения перешли в состояние политического кризиса, усилившегося в связи с созданной моделью военно-временной организации на оккупированных территориях в Добрудже. Данная модель нашла отражение как в отношениях Германии с младшим союзником (Болгария), так и в более широких геополитических интересах Германии, которые в новых условиях вступили в явное противоречие с болгарскими национальными объединительными целями. Связанные с этим сомнения Софии в отношении целей Германии и других союзников, а также их готовности гарантировать реализацию болгарского национального идеала оказывали деморализующее влияние. В итоге, это стало одной из главных причин отставки правительства Радославова (1918 г.).
MINKOV, S.M.
DOBRUDJA IN THE BULGARIAN-GERMAN RELATIONS 1916 - 1918: COALITION INTERACTION AND OPPOSITION
Keywords: Dobruja, Dobrudja question, coalition, geopolitics, the First World War.
In the article viewed the question of Dobruja, that became a zone of conflict in the relations of the Allies within the bloc of the Central Powers. It is shown that throughout the war he periodically generated serious contradictions, at certain
moments questioning the very fact of allied relations. After the end of hostilities in the region, the relations between the allies went into a state of political crisis, intensified in connection with the created model of the military-temporary organization in the occupied territories in Dobruja. This model was reflected both in Germany's relations with its junior ally (Bulgaria) and in the broader geopolitical interests of Germany, which in the new conditions came into apparent contradiction with the Bulgarian national unification goals. The associated doubts about the goals of Germany and other allies, as well as their willingness to guarantee the realization of the Bulgarian national ideal, had a demoralizing effect. In the end, this was one of the main reasons for the resignation of the government of Radoslavov (1918).
31 августа 1916 г., за день до вступления Болгарии в военную кампанию Центральных держав против Румынии, на маленьком вокзале Горна-Оряховица, разразился конфликт, который был крайне симптоматичным для отношений вступивших в коалицию Германии и Болгарии. Командующий III болгарской армией генерал Стефан Тошев резко возразил против плана фельдмаршала Августа фон Макензена, предполагавшего одновременную атаку Тутраканской и Силистренской крепостей только силами доверенной ему армии [20, c. 26-29]. Еще одна характерная картина - почти год спустя, уже в оккупированной Добрудже, в г. Черна Вода, кайзер Вильгельм II прошел мимо болгарского царя Фердинанда не поздоровавшись, демонстрируя этим свое пренебрежение, необычайное для отношений между коронованными особами [10, c. 44-58]. И, наконец, третий эпизод - в начале 1918 г., считавшийся германофилом болгарский премьер д-р Васил Христов Радославов выступил с угрозой отставки, если Германия будет продолжать пренебрегать болгарскими интересами в Добрудже [12, c. 202].
Указанные примеры свидетельствуют о наличии определенных «трещин» в отношениях между союзниками, которые создавали угрозу для существования самой коалиции (по словам командующего болгарской армией генерала Н. Жекова). Противоречия, первоначально имевшие военный характер, очень скоро перешли также в хозяйственную и политическую сферу. При этом действовал целый ряд факторов, нарушавших единство объективно сформировавшейся, но исторически неестественной коалиции.
В отмеченном контексте, история Первой мировой войны является благодатным полем для изучения коалиционных войн не только потому, что на фронтах друг другу противостояли два мировых общественно-политических союза. Следует признать и то, что в ходе войны, они трудно учились выработке, систематизации и реализации общих политических и военных целей, которые, в свою очередь, не всегда совпадали с частными (в смысле целей отдельных государств в составе Союзов). Внутренне противоречивое ведение коалиционной войны можно проследить на разных уровнях, начиная с общих военных штабов, армейских, дивизионных, полковых командований, и кончая самым низким уровнем - совместных военных действий людей разных наций, которые не знали или мало знали друг друга, были подавлены «историческими» стереотипами восприятия «другого».
Констатация Фердинанда Фоша, что сила некоей коалиции заключается в моральной дисциплине ее членов, является словесной конструкцией, которая не имеет ничего общего с реальностями войны. Ряд факторов, свидетельствующих о том, что военные командования и политики преследовали, в первую очередь, свои собственные цели, пытаясь приобщить к ним цели коалиционные, не являются подспорьем тезиса Ф. Фоша. На самом высоком государственном уровне коалиция воспринималась как временное объединение интересов и сил, направленное на реализацию конкретных государственных целей. Словосочетание «моральная дисциплина» в этом случае имеет смысл по отношению к пониманию, что эти цели могут быть реализованы единственно общими усилиями коалиции и, поэтому требуются определенные жертвы для достижения конкретного компромисса [13, c. 149].
В историографии существует утверждение, что гегемония Германии над ее союзниками в военно-организационном и военно-управленческом отношении может служить в качестве примера организации отношений между вооруженными силами союзников [13, c.318]. Австрийский и германский штабы начали координировать свои действия еще во время летней кампании 1914 года. Первое испытание эффективности расширенного состава коалиции объединенные военные силы провели затем на Балканах - во
время военных действий против Сербии. Тогда под общим командованием фельдмаршала Августа фон Макензена оказалась группа армий, в состав которой входили 10 германских, 8 австрийских и 11 болгарских дивизий. Это стало возможным потому, что еще в сентябре 1915 г., когда Болгария присоединилась к Центральному союзу, при определении параметров союзнического участия в кампании против Сербии болгарские высшие военные представители дали свое согласие подчинить национальные контингенты чужому командованию - Армейской группе «Макензен» [20, с. 12].
План военных действий в итоге сработал, вопреки самовольным (в известном плане) действиям болгарского командования, которое направило более крупные, чем предусматривалось, контингенты на македонский театр военных действий. Разгром Сербии создал возможность стратегического взаимодействия Центральных сил с Османской империей, что стало значительным преимуществом при формировании единого геополитического пространства от Северной Европы до Ближнего Востока. Его связующими звеньями являлась железная дорога Берлин - Константинополь и водная транспортная артерия по реке Дунай. Лишь Румыния являлась той последней составляющей, которая частично подрывало и компрометировало доминирование Центральных держав в данном геополитическом регионе.
Первые серьезные «трещины» в коалиции Центральных держав можно обнаружить в ходе военных действий в Македонии и, особенно, в войне против Румынии. Они связаны, прежде всего, с разными взглядами на стратегические цели войны и на конкретные способы ведения сражений. Симптоматичным для болгаро-германских коалиционных отношений являлся, в частности, конфликт между фельдмаршалом Фон Макензеном и генералом С. Тошевым, который часто интерпретируется в болгарской историографии как показательный пример стремления германского командования навязывать свои взгляды как на ведение операций, так и в более общем плане - как стремление сформировать доминантные отношения в рамках Союза [8, с. 326].
Ход войны в Добрудже зависел в определенной, и немалой, степени от развития этого конфликта. Чтобы координировать военные действия и защищать болгарские интересы, в штаб Макензена был отправлен майор Дочев, обладавший полномочиями, более широкими, чем у обычного офицера связи. 31 августа 1916 г. он получил инструкцию отстаивать болгарские оперативные идеи. Инструкция начальника штаба армии, полковника Ив. Лукова интересна именно в связи с опасениями болгарского военного руководства в отношении к целям, которые преследовало германское верховное командование: «3-я армия поставлена под чужим командованием, которое скорее будет стремиться выполнить оперативные планы, навязанные ему Герм[анским] генеральным штабом, чем считаться с нашими настоящими интересами. Придется энергично отреагировать, чтобы не допускать подобного рода домогательств, имея в виду, прежде всего, на первом плане наши военные цели и сохранение наших сил.... Ведите себя с надобным достоинством и отстаивайте энергично болгарские интересы» [1, с. 276].
Выполняя полученную инструкцию, 1 сентября 1916 г. майор Дочев доложил, что фон Макензен предлагает атаковать Тутракан только силами 4-ой Преславской дивизии, а 1-ая Софийская дивизия должна направиться на укрепления противника при Силистре. Германское командование считало, что после завладения этими двумя крепостями на Добруджанском театре военных действий болгарской армии следовало перейти в оборону. Было предусмотрено использовать основные силы III армии для облегчения австро-германского наступления в Трансильвании, посредством наступления к северу от реки Дунай в сторону Бухареста [13, с. 122].
Майор Дочев дал сведения и о совещании между германским командующим и генералом Тошевым, которое было проведено в буфете вокзала Горна-Оряховица 31 августа, о котором шла речь выше. По словам присутствовавшего на встрече полковника Хенча, в Тутракане имелось не более 10-12 дружин, а укрепления были старыми. Это позволяло атаку на крепость осуществить только силами 4-ой дивизии [7, с. 49]. Предложение болгарского
генерала, напротив, состояло в том, чтобы эшелонировать цели, атакуя сначала только Тутракан, куда следовало направить все силы, которыми союзники располагали на Добруджанском театре военных действий. Против Силистры и Добрича при этом нужно было поставить только заслоны, а одну бригаду 6-ой Бдинской дивизии продвинуть вперед -в центр фронта, чтобы, при необходимости, направить ее к Варне или Тутракану. Неприемлемой для болгарской стороны была и оборонительная позиция, которую армия должна была занять после взятия двух крепостей [1, c. 287]. Здесь на передний план очевидно выступали политические (национальные) доводы - болгарские солдаты не будут вести оборонительные бои, если им известно, что болгары в тылу румынской армии подвержены преследованиям, унижениям, убийствам. Видно, что с болгарской точки зрения, общий коалиционный план не имел значения, если он не отвечал национальным целям и интересам.
Вопреки разногласиям между Макензеном и С. Тошевым, в конечном счете, после вмешательства Штаба действующей армии, германский фельдмаршал принял доводы командующего III болгарской армией о градировании целей [8, c. 330]. Этот факт имел большое значение для хода дальнейших военных операций, поскольку одновременная атака против двух сильных крепостей ограниченными ресурсами болгарской армии, угрожали неудачей всей кампании в Добрудже. Ведь сражения на первом этапе войны были упорными и кровопролитными. Тутракан был взят 6 сентября, а на следующий день, при Добриче, удалось предотвратить масштабную попытку русских и румынских войск разгромить правый фланг болгарской армии.
После первоначальных успехов на Добруджанском фронте пришлось осуществить переоценку способа ведения войны и преследуемых целей в Добрудже. Следствием всего этого была перегруппировка союзнических войсковых контингентов.
Особенно важным по отношению к поставленной теме является то обстоятельство, что конфликт между Тошевым и Макензеном актуализировал обмен мнениями относительно механизма принятия решений в коалиции, а также субординации между военными разных иерархических уровней и национальных подразделений. Болгарский штаб настаивал на том, чтобы приказы со стороны Армейской группы «Макензен» командованию III болгарской армии, проходили через Штаб на одобрение. Это являлось прецедентом, который едва ли встречается часто в военной истории. Верховное командование коалиции, однако, вынуждено было учесть болгарские требования, и механизм субординации был введен в действие.
На более позднем этапе между фон Макензеном и Стефаном Тошевым в очередной раз возникли противоречия в отношении решения различных оперативных проблем. Второй значимый момент в этом своеобразном противопоставлении связан с атакой на Кубадинскую укрепленную позицию. Еще 10 сентября фельдмаршал Макензен издал оперативный приказ, которым требал, чтобы ген. Тошев направил III армию на север и быстрым маршем овладел железнодорожной линией Черна Вода - Кюстендже. Вопреки несогласию болгарского военачальника, который считал, что вверенная ему армия нуждается в отдыхе и пополнениях, наступление осуществлялось на широком фронте и 16 сентября, после сражений местного характера, болгарские войска вышли на укрепленные позиции противника на Кубадинской линии. Однако атаки, проведенные 17 и 18 сентября, оказались неуспешными, болгарские полки понесли большие потери. И 20 сентября ген. Тошев приказал отозвать части с их первоначальных позиций и перейти в оборону. Ожидалось прибытие 217 германской дивизии и тяжелой артиллерии, которые должны были обеспечить прорыв во фронте. В последующие дни III армия была подвержена непрекращающимся атакам русских и румынских войск. Период с середины сентября до середины октября 1916 г. можно определить как время своеобразной переоценки операций в Добрудже и, одновременно, осуществления подготовки будущих военных действий. Русские и румынские силы перегруппировались; началась операция по реализации высадки десанта на болгарском берегу при селе Ряхово (т. наз. Фламандский маневр) [5, c.28-37].
Фельдмаршал Макензен тоже предпринял меры для усиления ударной группировки и реструктурирования Добруджанской армии, ориентируясь на новые задачи. III болгарская армия была усилена турецкими войсковыми подразделениями (две дивизии). Германский командующий лично возглавил планируемую операцию, разделив армию на две группы (Восточная, возглавляемая генералом Т. Кантарджиевым, и Западная, во главе с генералом С. Тошевым). Основная роль при этом отводилась наступательным действиям Восточной группы, которая должна была продвинуться и атаковать левый фланг Кубадинской укрепленной линии. Очевидно, что конфликт между болгарским и германским генералами подорвал доверие к начальнику III армии. Кроме того, возглавляя операцию лично, фон Макензен избегал посреднической роли болгарского Штаба, что позволяло более оперативно принимать решения. Этот ход германского командующего нужно оценить по достоинству и отдать ему должное за успех Кубадинской наступательной операции. 18 октября началось второе наступление болгарских, германских и турецких войск против кубадинских позиций. Русские и румынские войска были отброшены к северу от стратегической железнодорожной линии Черна Вода - Кюстенджа, прямым результатом чего, стало ограничение их возможностей по подвозу новых подкреплений, оружия и военных материалов. 26 октября по распоряжению Фон Макензена обе группы объединились вновь и командование перешло к генералу Тошеву.
Наступление болгарской армии и ее союзников было прекращено в 20 км. к северу от линии Кюстенджа - Черна Вода и фронт планово стабилизировался по линии Бонасчик -Ташаул (Ташавлу) - в самой узкой части Добруджи, чтобы можно было часть войск перебросить на другие театры военных действий. Прекращение наступления до захвата Северной Добруджи, можно оценить по-разному. Без сомнения, стремление к наступлению было вызвано желанием стремительного разгрома Румынии, тем более с учетом не вполне успешного развития военных действий на других фронтах. Однако в военной квартире в Плесе был выработан новый план, требующий передислоцировать часть войск с Северной Добруджи в сторону формирующейся Дунайской армии, которая получила задание перенести военные действия на Влашскую равнину.
Анализируя особенности коалиционного взаимодействия, нужно признать, что в возникших противоречиях между фельдмаршалом фон Макензеном и генералом Стефаном Тошевым, в качестве мотива и движущей силы нельзя исключать и личную неприязнь друг к другу. Но если вначале болгарский генерал был в известной степени вправе требовать изменения плана атаки одновременно на Силистру и Тутракан, то позднее конфликт вышел за рамки профессиональных споров. Речь идет уже о глубоком противоречии между двумя высшими военными, между двумя концепциями ведения военных действий, между представителями двух наций, формально объединенных союзом, который они не в состоянии были воспринимать как равноправный.
Вырисовывается картина легко вспыхивавшего конфликта, который, в конечном счете, привел к замене генерала Тошева. Но важнее то, что в ходе военных операций болгарский генерал добился определенной свободы ведения военных действий, хотя по вопросу планирования операций, он был обязан считаться с коалиционной стратегией. Кроме того, отдельные национальные контингенты в Добрудже (германские и турецкие) подчинялись С. Тошеву, который давал им оперативные и тактические задания.
В целом, существовало определенное противоречие между позициями государств, входивших в состав Центральных сил, в рамках общей военной стратегии. Германский генеральный штаб считал роль болгарской и османской армий в общем плане ведения войны «обслуживающей», а германо-австрийским войскам отводилась ключевая роль вынести на своих плечах военные усилия на двух основных фронтах - Западном и Восточном. В Болгарии коалиция воспринималась как средство для реализации национальных целей. Болгарские военные и политики воспринимали войну в ее ограниченном, балканском варианте, и до 1918 года отказывались рассматривать военный конфликт глобально. Необходимо добавить, что данный ракурс переносится и в болгарскую историографию, где,
чаще всего, Первая мировая война рассматривается в ограниченном, балканском контексте, а болгарская политика оценивается единственно с точки зрения национальных целей [см. напр. синкретический подход к участию Болгарии в войне в: 12, 599 c.].
Еще в начале войны Уинстон Черчилль отмечал, что все стороны противника необходимо воспринимать как единое целое и, что в современных условиях взгляды на расстояния и подвижность изменились в такой степени, что удар на каждом театре военных действий можно рассматривать в качестве классического наступления во фланге противника [9, c. 211]. По этой причине войну следовало воспринимать в ее целости, в виде глобального конфликта, и ее регионализация на основе национальных интересов являлась одной из политических ошибок.
Поражение Румынии стало следствием комплекса факторов. Напрашивается вывод о том, что успехи Центральных сил были обеспечены благодаря централизованному планированию и руководству операций в сочетании с относительно автономным их проведением на армейском уровне. Определенное влияние имели также состояние армий, их обеспечение оружием и военными материалами, подготовка офицерского и солдатского состава, их моральное состояние, географическая отдаленность фронтов в регионе от центра операций Антанты и другие факторы. Однако в целом соглашение не было в состоянии создать эффективный механизм планирования и руководства операциями, координирования действий на отдельных фронтах, что являлось основной проблемой в коалиции не только в данном конкретном случае, но и во время всей войны.
Центральные державы исходили из необходимости возможно быстрой ликвидации Румынии, как военного фактора. При планировании операций был составлен стройный план согласованных и координированных военных действий, подчиненных общему замыслу под общим командованием. Добруджанский фронт не считается первостепенным, но при этом учитывалось его значение в обеспечении успеха на южном фланге румынской и русской армий. Важным является и то, что Главная квартира в Плесе, командование армейской группы «Макензен» успевали в ходе военных действий осуществить необходимые изменения и коррекцию планов, обеспечивших им развитие успехов. Следует отметить и то обстоятельство, что все конфликтные ситуации при планировании и ведении военных действий в Добрудже, были «инициированы» болгарской стороной, крайне негативно реагировавшей на стремление Германии доминировать в союзнических отношениях. Как лучше назвать это - «комплексом маленького государства» или опытом отстаивания собственных интересов - является вопросом интерпретации. Впрочем, до «автономизации» национальных военных подразделений, какой являлась доминирующая в Антанте организационная модель, дело не дошло, и это способствовало эффективному проведению операций.
Пока противоречия между фельдмаршалом Фон Макензеном и генералом Тошевым касались конкретного планирования военной кампании, они ограничивались «четырехугольником»: Командование III болгарской армией - Армейская группа «Макензен» - Плес - Кюстендил (местонахождение Главной штаб-квартиры болгарской армии), со случайным вмешательством премьер-министра В. Радославова в попытке их урегулировать. После окончания военных действий междусоюзнические отношения перешли в состояние политического кризиса. Он возник в связи с созданной Плесом моделью военно-временной организации на оккупированных территориях в Добрудже. Данная модель нашла отражение как в отношениях Германии с младшим союзником (Болгария), так и в более широких геополитических интересах Германии, которые в новых условиях вступили в явное противоречие с болгарскими национальными объединительными целями.
24 октября 1916 г. фельдмаршал Гинденбург объявил Северную Добруджу военной областью. Все сырье и продукты питания в области предоставлялись в распоряжение администрации во главе с германским генералом, который находился в непосредственном подчинении фельдмаршала Фон Макензена. Добруджу разделили на этапную и оперативную зону. Этапная зона находилась под контролем специально учрежденного для этой цели
Германского этапного управления, находящегося в подчинении фельдмаршала Макензена. Она охватывала территории от старой румыно-болгарской границы (линия Мангалия -Дерекей - Маленькая Кайнарджа - Силистра) до железнодорожной линии Черная Вода -Кюстенджа. Оперативная зона Третьей болгарской армии была расположена к севереу от железнодорожной линии.
В связи с этим, штаб АГ Макензена издал оперативный приказ № 8719 от 30 октября, на основании которого в Северной Добрудже создавалось военное губернаторство. Далее, 12 января 1917 г. кайзер Вильгельм II издал указ о создании административной области в Северной Добрудже под управлением армейской группы Макензена [4, с. 279-280; 18, с. 184185; 13, с. 178-179]. Германское этапное управление с центром в Кюстендже управлял территорией по обеим сторонам железнодорожной линии, связывавшей г. Черна Вода (оттуда, через мост «Карол I» осуществляется связь Добруджи с Влашко) со стратегическим черноморским портом в Кюстендже. Командующий оккупационной зоной (называемой в условиях войны этапной) ген. Курт фон Унгер осуществлял не только военную политику этого времени, продиктованную Плесом, с целью хозяйственной эксплуатации оккупированных территорий, но и являлся гарантом реализации геополитических планов Берлина. Создавался независимый от Болгарии коридор Центральная Европа -Константинополь, что являлось своего рода реанимацией старой германской имперской политики проникновения на Ближний Восток по маршруту Берлин - Бизантон - Багдад (три «Б») и обеспечения военного влияния в Румынии, что являлось ключевым фактором, гарантирующим интересы Берлина в евразийском геополитическом массиве.
В эту сложную игру вмешались Османская империя и Австро-Венгрия. Первая, используя мусульманское население в Добрудже и свое участие в военной кампании с целью обеспечения благоприятных для себя перемен на болгаро-турецкой границе и части добруджанской добычи, а вторая - для того, чтобы приобрести дополнительные политические и хозяйственные дивиденды на оккупированных сербских территориях.
В этой геополитической игре болгарская позиция по определению являлась проигрышной, поскольку Болгария не имела необходимых гарантий в рамках предварительных соглашений с союзниками. Накануне войны против Румынии ответственные лица в Болгарии неоднократно заявляли, что их цель -восстановление границ, существовавших до Бухарестского мирного договора 1913 г., которым закончилась Вторая балканская (Междусоюзническая) война. Это вызывало своеобразное раздражение политической элиты в Софии в лице царя Фердинадта и премьер-министра д-ра В. Радославова. Первый неоднократно заявлял, что не хочет общей границы с Россией [13, с. 237-238]. А это означало фактическое отречение от Северной Добруджи, считавшейся частью болгарского национального пространства (в 1878 г. на основании Берлинского договора, передана Румынии в качестве компенсации за Южную Бессарабию, которая была возвращена России).
Октябрьская революция в 1917 г., однако, изменила политическую карту Восточной Европы и, вместе с тем, территориальные претензии Софии. В болгарской столице хорошо понимали, что при новой конфигурации сил, Болгарии предоставляется возможность получить ключевую геополитическую роль путем установления контроля над дельтой Дуная. Дополнительными аргументами в этом направлении являлись: решающее участие болгарской армии в войне в Добрудже, этнический характер области и ее историческая принадлежность к болгарской земле (здесь, в так называемом Онгъл в VII веке создана Дунайская Болгария и следующие тринадцать столетий добруджанский край считался исконно болгарской территорией) [15].
Это, в общих чертах, создало условия для самого крупного политического кризиса в рамках Центрального союза. Осенью 1917 г. и в первых месяцах 1918 г. он довел отношения Болгарии с ее союзниками до точки замерзания и, в конечном счете, до падения кабинета В. Радославова, считавшегося самым твердым сторонником союза с Германией. С учетом исследуемой в статье проблемы, нужно признать, что в период после военных действий в
Добрудже, коалиционные отношения перешли из плоскости взаимодействия к конфронтации и стремлению навязать политические взгляды собственных правительств. Формируются два центра - на севере, в оперативной зоне болгарской армии, и в Кюстенджа - Германское этапное управление, выполнявшее не столько военные, сколько политические, а в более долгосрочном плане - геополитические задачи.
Здесь можно привести два примера, показывающие обостренный характер болгаро-германских отношений. Первый уже упоминался в начале данной публикации - встреча между Кайзером Вильгельмом II и царем Фердинандом в Черной Воде, а второй - инцидент в Кюстендже в феврале 1918 года.
21 сентября 1917 г. Кайзер Вильгельм II посетил Черную Воду. Днем раньше Кайзер находился в Бухаресте. Без предварительной договоренности царь Фердинанд решил встретиться с ним и продемонстрировать справедливость болгарских претензий. Согласно другой интерпретации, монарх хотел показать «кто здесь хозяин» [11, с. 144]. Через день после встречи барон фон Грунау телеграфировал: «Как мы все и боялись, вчерашняя встреча Его Величества с царем Фердинандом прошла мучительно. После беглого приветствия в гавани Кайзер оставил Царя стоять, повернулся к Жекову и быстро прошел мимо одной построенной германской пехотной части...» [19, с. 360]. Аналогичную картину давал и фон Кульман. В телеграмме, адресованной Германской главной штаб-квартире он описывал напряженную атмосферу между двумя монархами во время 20-минутного совместной поездки в автомобиле [17, с. 221]. Лука Малеев - адъютант командующего болгарской армией, описывает лицо Фердинанда как «зелено-желтое от напряжения и озлобления» [10, с. 55]. В итоге, неприятно удивленный встречей Вильгельм I даже отказался от запланированного посещения в Кюстендже и возвратился обратно.
Болгарский владетель также воспринял встречу как личную обиду, что, учитывая его самолюбие, угрожало полноценному участию Болгарии в союзе. Об этом в своем докладе от 24 сентября в адрес германского Адмиралтейства писал фон Арним. Он считал, что цена сохранения единства союза будет заключаться в отступлении германского этапного управления из Добруджи [6, с. 361-362]. Через день после встречи в Черна Вода, поставленный перед опасностью ухудшения двусторонних отношений, кайзер отправил телеграмму царю Фердинанду, пытаясь сгладить возникнувшее «недоразумение». Это происходило при явной настойчивости фона Масова, предлагавшего, чтобы извинения Кайзеру были представлены в письменной форме [17, с. 221].
В октябре 1917 г. Вильгельм II прибыл с визитом в Болгарию и вместе с Фердинандом осмотрел природные и исторические достопримечательности. Напряженность между монархами при этом заметно снизилась, в связи с чем была предотвращена возможная приостановка двусторонних отношений.
Второй инцидент произошел на низшем уровне - между представителями двух наций в Кюстендже. Однако он стал весьма показательным, свидетельствовавшим о напряженности в двусторонних отношениях накануне подписания мирного договора с Румынией. 9 февраля 1918 г. германским городским управлением был организован благотворительный концерт, доход от которого предназначался кухням для бедных. Однако местные болгары восприняли исполнение румынских народных песен как провокацию, и дело дошло до драки. Болгарская и германская версия событий, того, кто начал конфликт и какова его интерпретация, радикально противоположны [3, с. 200]. На наш взгляд, важным в этом случае является тот факт, что в столкновении участвовали болгарские солдаты, а вечеринка стала местом своеобразной демонстрации национальных чувств местных болгар, основанных на том, что Добруджа является частью болгарского национального пространства. Этот инцидент имел значительный резонанс и вызвал реакцию политических и военных лиц на самом высоком уровне [3, с. 200; 14, с. 191-203].
Приведенные выше примеры являются доказательством напряжения в болгаро-германских отношениях, существовавшего в широких слоях болгарского общества - от государственной элиты до болгар в Добрудже. До прекращения союза дело не дошло (это и
невозможно в условиях войны), но сомнения в Софии касательно целей Германии и других союзников, а также их готовности гарантировать реализацию болгарского национального идеала оказывали деморализующее влияние.
Подписание предварительного мирного договора с Румынией во дворце Буфте 5 марта 1918 года лишь подтвердило союзническую политику разделения Добруджи на сферы, представляющие интерес. Предусматривалось, что в области устанавливается совместное управление [16, с. 230-231], что, с одной стороны, гарантировало доминирующее положение Германии на линии Черна Вода - Кюстенджа, а с другой - превращало так называемый «Добруджанский вопрос» в объект раздора среди союзников; создавало внутреннюю коалиционную проблему, при решении которой германские политики получали возможность играть роль посредника, а также оказывать давление на Софию, Константинополь и Бухарест, направляя их политику в удобном для Берлина направлении. Старая римская практика «разделяй и властвуй» снова вошла в употребление, но в этот раз - в пользу германских геополитических, хозяйственных и военно-стратегических интересов. Официальная позиция Берлина заключалась в том, что у Болгарии будет возможность установить свою власть над всей Добруджой после заключения двусторонних соглашений с союзниками (при этом, выражалась готовность уступить свою часть области Софии). Однако германские политики осознавали, что сложность здесь состояла в достижении компромисса между болгарами и правительством молодого турецкого триумвирата.
Согласно статье 10 заключительного мирного договора, подписанного с Румынией 7 мая 1918 года в Бухаресте, который в условиях войны выполнял функцию прелиминарного договора, Болгарии возвращалась территория Добруджи, которая была отнята у нее в 1913 г., а остальная часть области переходила в кондоминиум (совместное управление) союзников [16, с. 232]. Германские цели были достигнуты - Германия гарантировала свои геополитические интересы посредством обеспечения независимой от Болгарии связи с Черноморским бассейном и контроля над портом в Кюстенджа. Также обеспечивались ее хозяйственные интересы (возможность обеспечения части все еще нераспределенной богатой добычи, прежде всего, зерновыми культурами в Добрудже). При этом вбивался клин в болгаро-османские отношения, в регулировании которых Германия присваивала себе роль арбитра. Наряду с этим, побежденной Румынии давался знак, что через германское административное и военное присутствие в Добрудже будут гарантированы ее интересы (любопытным является факт, что одно из обвинений болгарского правительства против германских этапных властей относится к тому , что они попустительствуют местному румынскому населению за счет болгар).
Болгария вступила в Первую мировую войну в 1915 г. и находилась на стороне Центральных держав потому, что правившие в Софии царь Фердинанд и правительство Васила Радославова считали, что Германия и ее союзники будут гарантировать реализацию болгарских национальных целей. Дополнительными факторами при принятии этого рокового для страны решения являлись: принадлежность Сербии к вражескому лагерю; успехи Центральных держав на европейских фронтах в 1915г.; большой кредит, который страна получила от банковского консорциума «Дисконто гезелшафт»; личная защита и обеспечение будущего болгарского монарха, гарантированные Берлином и т.д. Однако в ходе войны пропагандируемое «братство по оружию» оказалось иллюзией, замененной в реальности взаимным непониманием, противоречиями и конфликтами по многим аспектам союзнической политики и военного сотрудничества на всех уровнях иерархии. «Добруджанский вопрос» играл при этом роль катализатора противоречий в союзе, что, в конечном итоге, привело к отставке премьер-министра Радославова и разочарованию болгарского общества в союзниках.
С другой стороны, Германия преследовала свои геополитические, военно-стратегические и хозяйственные интересы в Юго-Восточной Европе, выступая доминирующим фактором в Союзе. Проявляя склонность к временным и частичным уступкам, которые не затрагивали глобальную роль Берлина в обеспечении послевоенного
господства на широком геополитическом пространстве от Атлантики до Евразийских степей и Ближнего Востока, Германия претендовала на полное доминирование в ключевых вопросах. В этой ситуации Добруджа являлась небольшой, но необходимой нитью гарантии этих интересов. Вновь в историческом контексте мы сталкиваемся с различием восприятия геополитической ситуации и задач текущей политики Великой силой и небольшой страной -одной, преследующей свою глобальные цели, а другой - своими «маленькие», но для нее и ее народа - значимые цели.
Литература и источники
1. Държавен военноисторически архив (Государственный военно-исторический архив Болгарии - ГВИАБ). Ф. 40, Оп. II, А.Е. 584, - Л. 276-287.
2. ГВИАБ. Ф.40, Оп. II, А. Е. 952, - Л. 395-411.
3. ГВИАБ. Ф. 40, Оп. II, А. Е. 964, - Л. 200.
4. Извори за историята на Добруджа. Т. 1. 1878-1919. Съст. Ж. Попов, К. Пенчиков, П. Тодоров. Велико Търново, 1992. - С. 279-280.
5. Йосипеску, С., Л.-К. Димитриу. Фламандският маньовър (септември-октомври 1916 г.). // Първата световна война на Балканите. Сборник доклади и научни съобщения, изнесени на между-народна научна конференция в София на 10 - 11 октомври 2005 г. София, 2006. - С. 28- 37.
6. Кабельная телеграмма № 906, от 24 септября 1917 г., София, от германского военноморского аташе капитана III ранга Ханс-Юрген фон Арним германскому Адмиралтейству, Берлин. // България в Първата световна война. Германски дипломатически документи. Т. II. 1916-1918 г. Научен редактор: проф. д.и.н. Цв. Тодорова. София,
2005. - С. 361-362.
7. Казанджиев, Г. Генерал от пехотата Стефан Тошев - епопея на един живот. Добрич, 2006. - С. 49.
8. Казанджиев, Г. Конфликты между генерал-фелдмаршал Август фон Макензен и генерал-лейтенант Стефан Тошев. // Тутраканската епопея и войната на Северния фронт 1916 - 1918 година. Сборник с изследвания. Съставители: Петър Бойчев, Володя Милачков. Тутракан, 2007. - С. 330-326.
9. Лиддел-Гард, Б. Стратегия непрямых действий. М., 1999. - С. 211.
10. Малеев, Л. Шестте ми срещи с кайзер Вилхелм II. София, 1993. - 158 с.
11. Марков, Г. Голямата война и българската стража между Средна Европа и Ориента, 1916-1919 г. София,
2006. - 401 с.
12. Марков, Г. Голямата война и българският меч над балканския възел 1914 - 1919. Втора книга: Разсичането. София, 2016. - 599 с.
13. Минков, С. Добруджанският въпрос през Първата световна война: геополитически, политически и военностратегически обзор. Шумен, 2013. - 372 с.
14. Минков, С. Инцидентът от 9 февруари 1918 г. в Кюстенджа. Бележки върху българо- германските отношения в Северна Добруджа през Първата световна война. // Историкии. Т. 6. Шумен, 2013. - с. 191-203.
15. Научна експедиция в Добруджа 1917. Доклади на университетски и други учени. Съст. и ред. П. Петров. София, б. г. [1994]. - 475 с.
16. Пенчиков, К. Международни аспекти на Добруджанския въпрос. Кондоминиумът на Северна Добруджа. // Кузманова, Ант., П. Тодоров, Ж. Попов, Б. Нягулов, К. Пенчиков, В. Милачков. История на Добруджа. Т. 4. 1878-1944. Велико Търново, 2007. - С. 222-236.
17. Пенчиков, К. Стопанска и политическа конюнктура. Дейност на Германското етапно управление. // Кузманова, Ант., П. Тодоров, Ж. Попов, Б. Нягулов, К. Пенчиков, В. Милачков. История на Добруджа. Т. 4. 1878-1944. Велико Търново, 2007. - С. 211-221.
18. Попов, Ж. Добруджа. Окупирана. Освободена. Отнета. 1913-1918 г. Кюстендил, 2008. - С. 184-185.
19. Копия телеграммы № 1594, от 23 сентября 1917 г., Берлин, от государственного секретаря Министерства иностранных дел Рихарда фон Кюльмана представителю Германского Министерства иностранных дел в Верховной штаб-квартире в императорском посольском секретариате ротмистру барону фон Лерснеру, Плес. // България в Първата световна война. Германски дипломатически документи. Т. II. 1916-1918 г. Научен редактор: проф. д.и.н. Цв. Тодорова. София, 2005, - C. 360.
20. Станчев, С. Планиране на военните действия на Българската армия в Тутраканската операция. // Тутраканската епопея и войната на Северния фронт 1916 - 1918 година. Сборник с изследвания. Съставители: Петър Бойчев, Володя Милачков. Тутракан, 2007. - С. 12-29.
References and Sourses
1. Darzhaven voennoistoricheski arhiv (Gosudarstvennayy voennoistoricheskiy arhiv Bolgarii - GVIAB) , F. 40, Op. II, A.E. 584, -L. 276-287.
2. GVIAB. F. 40, Op. II, A. E. 952, - L. 395-411.
3. GVIAB. F. 40, Op. II, A. E. 964, - L. 200.
4. Izvori za istoriyata na Dobrudzha. T. 1. 1878-1919. Sast. Zh. Popov, K. Penchikov, P. Todorov. Veliko Tarnovo, 1992. - S. 279280.
5. Yosipesku, S., L.-K. Dimitriu. Flamandskiyat manyovar (septemvri-oktomvri 1916 g.). // Parvata svetovna voyna na Balkanite. Sbornik dokladi i nauchni saobshteniya, izneseni na mezhdu-narodna nauchna konferentsiya v Sofiya na 10 - 11 oktomvri 2005 g. Sofiya, 2006. - S. 28- 37.
6. Kabelynaya telegramma № 906, ot 24 septyabrya 1917 g., Sofiya, ot germanskogo voennomorskogo atashe kapitana Ill ranga Hans-Yurgen fon Arnim germanskomu Admiralteystvu, Berlin. // Balgariya v Parvata svetovna voyna. Germanski diplomaticheski dokumenti. T. II. 1916-1918 g. Nauchen redaktor: prof. d.i.n. Tsv. Todorova. Sofiya, 2005. - S. 361-362.
7. Kazandzhiev, G. General ot pehotata Stefan Toshev - epopeya na edin zhivot. Dobrich, 2006. - S. 49.
8. Kazandzhiev, G. Konfliktat mezhdu general-feldmarshal Avgust fon Makenzen i general-leytenant Stefan Toshev. // Tutrakanskata epopeya i voynata na Severniya front 1916 - 1918 godina. Sbornik s izsledvaniya. Sastaviteli: Petar Boychev, Volodya Milachkov. Tutrakan, 2007. - S. 330-326.
9. Liddel-Gard, B. Strategiya nepryamayh deystviy. Moskva, 1999. - S. 211.
10. Maleev, L. Shestte mi sreshti s kayzer Vilhelm II. Sofiya, 1993. - 158 s.
11. Markov, G. Golyamata voyna i balgarskata strazha mezhdu Sredna Evropa i Orienta, 1916-1919 g. Sofiya, 2006. - 401 s.
12. Markov, G. Golyamata voyna i balgarskiyat mech nad balkanskiya vazel 1914 - 1919. Vtora kniga: Razsichaneto. Sofiya, 2016. -599 s.
13. Minkov, S. Dobrudzhanskiyat vapros prez Parvata svetovna voyna: geopoliticheski, politicheski i voennostrategicheski obzor. Shumen, 2013. - 372 s.
14. Minkov, S. Intsidentat ot 9 fevruari 1918 g. v Kyustendzha. Belezhki varhu balgaro- germanskite otnosheniya v Severna Dobrudzha prez Parvata svetovna voyna. // Istorikii. T. 6. Shumen, 2013. - s. 191-203.
15. Nauchna ekspeditsiya v Dobrudzha 1917. Dokladi na universitetski i drugi ucheni. Sast. i red. P. Petrov. Sofiya, b. g. [1994]. -475 s.
16. Penchikov, K. Mezhdunarodni aspekti na Dobrudzhanskiya vapros. Kondominiumat na Severna Dobrudzha. // Kuzmanova, Ant., P. Todorov, Zh. Popov, B. Nyagulov, K. Penchikov, V. Milachkov. Istoriya na Dobrudzha. T. 4. 1878-1944. Veliko Tarnovo, 2007. -S. 222-236.
17. Penchikov, K. Stopanska i politicheska konyunktura. Deynost na Germanskoto etapno upravlenie. // Kuzmanova, Ant., P. Todorov, Zh. Popov, B. Nyagulov, K. Penchikov, V. Milachkov. Istoriya na Dobrudzha. T. 4. 1878-1944. Veliko Tarnovo, 2007. - S. 211-221.
18. Popov, Zh. Dobrudzha. Okupirana. Osvobodena. Otneta. 1913-1918 g. Kyustendil, 2008. - S. 184-185.
19. Kopiya telegrammay № 1594, ot 23 sentyabrya 1917 g., Berlin, ot gosudarstvennogo sekretarya Ministerstva inostrannayh del Riharda fon Kyulymana predstavitelyu Germanskogo Ministerstva inostrannayh del v Verhovnoy shtab-kvartire v imperatorskom posolyskom sekretariate rotmistru baronu fon Lersneru, Ples. // Balgariya v Parvata svetovna voyna. Germanski diplomaticheski dokumenti. T. II. 1916-1918 g. Nauchen redaktor: prof. d.i.n. Tsv. Todorova. Sofiya, 2005, - C. 360.
20. Stanchev, S. Planirane na voennite deystviya na Balgarskata armiya v Tutrakanskata operatsiya. // Tutrakanskata epopeya i voynata na Severniya front 1916 - 1918 godina. Sbornik s izsledvaniya. Sastaviteli: Petar Boychev, Volodya Milachkov. Tutrakan, 2007. - S. 26-29.
МИНКОВ СТЕФАН МАРИНОВ - доктор наук, доцент, Шуменский университет Епископа Константина Преславского (Болгария).
MINKOV, STEFAN MARINOV - Ph.D. in History, Associate Professor, Shumen University of Bishop Konstantin Preslavsky (Bulgaria) (info@helri.com).
УДК 94(47).084 «1918/1924»
УПОРОВ И.В., ШЕУДЖЕН Н.А., ШВЕЦ А.А. ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА ПО ВОПРОСУ ТРУДОИСПОЛЬЗОВАНИЯ ОСУЖДЕННЫХ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ В ПЕРИОД ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ ЭТОГО ВИДА НАКАЗАНИЯ
(1918-1924 ГОДЫ)
Ключевые слова: пенитенциарная политика, лишение свободы, трудоиспользование осужденных, закон, кодекс, инструкция, циркуляр, государство, изоляция, Народный комиссариат юстиции, карательный отдел.
В статье рассматриваются особенности формирования пенитенциарной политики советского государства в части трудоиспользования осужденных, приговариваемых к наказанию в виде лишения свободы. Хронологические рамки охватывают период с 1918 г., когда стали издаваться первые акты, определявшие порядок исполнения наказания в виде лишения свободы, до 1924 г., когда был принят первый полноценный комплексный исправительно-трудовой закон. Анализируются решения государства, связанные с использованием труда осужденных, архивные материалы, научные труды по заявленной теме, выявляются основные тенденции. Отмечается, что в первые годы функционирования советской власти преобладала гуманитарная составляющая в сфере пенитенциарного труда, однако после окончания Гражданской войны произошло смещение акцентов, и приоритетным стало использование труда осужденных преступников в качестве дешевой рабочей силы для осуществления государственных экономических задач.
UPOVOV, I.V., SHEUDZHEN, N.A., SHVETS, A.A. POLICY OF THE SOVIET STATE ON THE QUESTION OF THE EMPLOYMENT OF CONVICTS TO THE DEPRIVATION OF LIBERTY IN THE PERIOD OF INSTITUTIONALIZATION OF THIS FORM OF
PUNISHMENT (1918-1924-IES)
