ВСТУПЛЕНИЕ БОЛГАРИИ В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ: К ВОПРОСУ О ВЫБОРЕ 1915 ГОДА Текст научной статьи по специальности «История и археология»

АБЫШОВ ВАГИФ Ш - кандидат исторических наук, доцент, Институт Истории имени А.А.Бакиханова Национальной Академии Наук Азербайджана

ABYSHOV, VAGIF Sh. - Ph.D. in History, Associate Professor, Institute of History named after A.A. Bakikhanov of Azerbaijan National Academy of Sciences.

УДК 94(497.2)«1915»

ГЕОРГИЕВ, БИСЕР ВСТУПЛЕНИЕ БОЛГАРИИ В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ: К ВОПРОСУ О ВЫБОРЕ 1915 ГОДА

Ключевые слова: Первая мировая война, Балканы, Болгария, правительство Радославова, Антанта, Центральные державы.

В статье рассматриваются некоторые новые моменты, связанные с проблемой вступления Болгарии в Первую мировую войну. Показано, что монарх и правящие либералы внесли значительный вклад в переход Болгарии на сторону Центральных сил. Однако «выбор» правительства был во многом предопределен неудачной политикой предыдущих правительств и огромным нереализованным желанием добиться полного национального объединения. Премьер-министр Болгарии во многих случаях был нерешительным в своей ориентации, по крайней мере до середины 1915 года. Но, в конечном итоге, победило огромное желание завершить национальное объединение. Мечта увидеть сильную и единную страну оказалась связанной с возможной победой Германии, в которую, несмотря на все колебания, д-р В. Радославов пытался поверить.

GEORGIEV, BISER ENTRY OF BULGARIA INTO THE FIRST WORLD WAR: TO THE QUESTION OF THE ELECTION OF 1915

Keywords: World War I, Balkans, Bulgaria, the government of Radoslavov, Аntente, the Central Powers

In the article considers some new moments related with the problem of entry of Bulgaria into the First World War. It is shown that the monarch and the ruling liberals made a significant contribution to the transition of Bulgaria to the side of the Central Forces. However, the "choice" of the government was largely predetermined by the failed policies of previous governments and by the huge unrealized desire to achieve full national unification. The Prime Minister of Bulgaria in many cases was hesitant in his orientation, at least until mid-1915. But, in the end, the huge desire to complete the national unity won. The dream of seeing a strong and united country turned out to be connected with a possible victory of Germany, in which, despite all the hesitations, Dr. V. Radoslavov tried to believe.

Проблема вступления Болгарии в Первую мировую войну давно изучена [1], но, тем не менее, по-прежнему актуальна. Достаточно сказать, что многие современные российские политики даже сегодня считают болгар «неблагодарными» за национальное освобождение, полученное благодаря России в 1878 году. Однако на практике проблема намного сложнее и требует особого внимания. Это и будет предметом статьи, построенной на основе новой архивной информации и нового прочтения ряда уже известных документов.

Начало Первой мировой войны застало Болгарию в тяжелой политической и экономической ситуации. Страна только что пережила свою первую национальную катастрофу, связанную с потерей десятков тысяч квадратных километров территории. Мирные договоры в Бухаресте (28 июля 1913 года) и Царьграде (Константинополе - ред; 16 сентября 1913 года) свели к минимуму прибыль от Лондона (17 мая 1913 года). Таким образом, великие человеческие и материальные жертвы, понесенные во время войн [2], не только не принесли национального объединения, но и существенно отдалили его перспективы. Новые сербские, греческие и румынские администрации, не уважая прав меньшинств, оговоренных в мирных договорах, развернули наступление против давних школьных и церковных прав болгар. Но большинство великих держав дистанцировались от этих проблем, небезосновательно подозревая царя Фердинанда в стремлении к скорому отыгрышу [3]. Из первой балканской державы Болгария вдруг превратилась в страну, окруженную сильными врагами. При этом Петербург стоял на про-сербских позициях,

потому что «славянское» (болгарское, Б Г.) население управлялось там «славянским» (сербским, Б. Г.) государством [4].

Внутренняя политическая ситуация в стране также являлась предельно сложной. Общество было запутано и разделено. В нем витали и пророссийские, и антироссийские настроения, которые усиливались или ослабевали в зависимости от обстоятельств. На этом фоне, 4 июля 1913 года к власти пришло коалиционное правительство из Либеральной, Народнолиберальной и Молодолиберальной партий во главе с д-ром Василием Радославовым. Оно взяло курс на изменение ориентации внешней политики страны в сторону Берлина и Вены, хотя, по крайней мере сначала, делало это очень осторожно [5]. Причина - плохая общественная поддержка, которую имели объединенные либералы. Они проиграли парламентские выборы 24 ноября 1913 года и остались у власти лишь в результате закулисных комбинаций, решающую роль в которых сыграл Фердинанд. XVI Обыкновенное народное собрание 1913 г. было распущено. Новые выборы 23 февраля 1914 года объединенная коалиция выиграла с небольшим большинством голосов (126 против 119), благодаря 12 местам, которые были завоеваны с помощью властей турецким меньшинством в Гюмюрджинском округе. Вскоре после этого правительству доктора Радославова удалось получить государственный кредит в размере 500 миллионов левов от немецкой группы Дисконтогезельшафт и скандально провести его в народном собрании. Таким образом, правящие партии стабилизировали свое положение.

Начало войны они первоначально приняли с энтузиазиазмом и предприняли зондаж в Берлине о заключении союзного договора. Однако ответ о том, что Германия предпочитает политику нейтралитета Софии, быстро охладил эти агрессивные намерения [6]. В новой ситуации, когда Греция и Румыния мобилизовали часть своих войск, в виду опасности нового погрома, София была вынуждена объявить политику строгого нейтралитета. Несмотря на некоторые нарушения в пользу Германии (пропуск немецких солдат и военных грузов в Константинополь через территорию Болгарии), он строго соблюдался до конца 1914 года. Правительство считало, что после Балканских войн у Болгарии больше нет территориальных интересов на Востоке. Таким образом, устранялись препятствия для примирения с турками [7]. К тому же, любое вторжение и осложнение отношений с ними могло отвлечь Болгарию от задачи борьбы за возвращение Вардарской Македонии, сильно населенной болгарами [8]. Эта позиция оказалась правильной, потому что Греция вскоре заняла Северный Эпир и готовилась заняться Битольским округом под предлогом угрозы со стороны Болгарии [9].

Надежды болгарского премьер-министра (который также являлся министром иностранных дел) заключались в том, чтобы с помощью Антанты дипломатическим путем оказать давление на Сербию с целью возврата Болгарии Вардарской Македонии. Белград, однако, оказывал упорное сопротивление, несмотря на опасность полного поражения в конце осени 1914 года. В свою очередь, премьер-министр Греции Э. Венизелос категорически высказался против каких-либо территориальных уступок Болгарии в Македонии, в том числе в сербской части [10], а его румынский коллега Братияну распускал слухи о болгарских приготовлениях к оккупации Южной Добруджи [11]. Это создавало серьезные трудности для болгарской внешней политики. Углублялись и внутреннополитические проблемы - в начале войны правая оппозиция выражало сильное недовольство тем, что Болгария не присоединилась к Антанте [12].

Начало 1915 года положило конец многим иллюзиям в болгарском политическом обществе. После кровопролитных боев лета и осени 1914 года зимняя война стала позиционной. В этой ситуации на передний план вышла задача завоевания новых союзников. Это повысило важность Болгарии, но не решило ее текущих проблем. После того, как Сербия преодолела критическое положение после захвата австрийскими войсками Белграда, надежды на то, что правительство Пашика откажется от болгарских территорий без войны, резко уменьшилось [13]. Неудачная попытка торговать болгарским нейтралитетом лишь усиливала темные мысли. К этому добавился тот факт, что Бухарест получил государственный

кредит в Лондоне и готовился к войне против Австро-Венгрии. 5 января французский дипломатический представитель в Софии Панафьо сообщил Радославову, что в ближайшее время Бухарест предложит возвращение Добруджи, без Тутракана и Силистры, ради нейтралитета, но этого не произошло. Вскоре после этого британский полномочный министр Б. Айронсайд проинформировал министра иностранных дел Болгарии о том, что его страна готова предоставить Болгарии кредит, намекая, что и она может присоединиться к Румынии. Но Радославов категорически отказался [14].

Слухи о переговорах активизировали действия оппозиции в парламенте [15]. Этому способствовали и многочисленные внутриполитические проблемы. После того, как Османская империя вступила в войну, турки в Гюмюрджинском округе активизировались, и правительство приняло меры по поддержке там болгар [16]. Война нарушила нормальные экономические связи. Поэтому 28 января правительство ввело Закон об общественном благоразумии, который был быстро проголосован [17]. Большие заботы создали также возникшие в результате войны эпидемии, для борьбы с которыми были приняты специальные законы в феврале 1915 года [18]. К проблемам власти добавлялись нарастающие антимонархические и антикобургские настроения [19]. 1 февраля 1914 года, в час ночи, в городском казино в столице взорвалась бомба. Погибли четыре человека, а многие были ранены [20]. Несколько подозреваемых были арестованы и приговорены к смертной казни в июле 1915 года, но через два месяца выяснилось, что зачинщиком убийства был министр внутренних дел Турции Талаат Бей, а организатором - Наум Тюфекчиев, известный убийством Стамбулова торговец оружия [21].

Между тем, во второй половине января 1915 года был достигнут успех на переговорах с «Дисконтогезельшафт». В соответствие с дополнительным соглашением 18 января, банковый синдикат дал согласие предоставить болгарскому государству 150 млн. левов от кредита 1914 г., подлежащего оплате несколькими траншами до лета 1915 года. Это был политический акт, поскольку одним из условий, которое Болгария должна была исполнить для получения предусмотренной суммы, являлось начало мобилизации. Чтобы снять неудобные вопросы, министр иностранных дел поручил болгарским дипломатам объяснять, что произошла «чисто финансовая» операция [22].

Постепенно горькая правда о том, что страна ничего не получит, если не будет воевать, начала осозноваться обществом. При этом политический прогноз был неблагоприятен. В конце января 1915 года посланный в специальную миссию в Риме Н. Генадиев сообщал, что Италия присоединится к Антанте и в ближайшем будущем это также будет сделано Румынией и Грецией [23]. Такая перспектива была крайне неприятна для политики либералов, потому что эвентуальное присоединение Болгарии к Антанте для неопределенных мелких компенсаций не входило в их планы. С другой стороны, увеличение сил противников болгарского объединения грозило новой национальной катастрофой. Поэтому Радославов снова попытался продать нейтралитет [24].

В начале февраля 1915 года англо-французская эскадра напала на Дарданеллы. Стратегическая позиция Болгарии дала премьер-министру возможность начать новый торг за нейтралитет Болгарии или ее участие в войне. На удивление Вена отказалась вознаградить возможную нейтральную позицию [25]. С другой стороны, Н. Пашич твердо отказывался признать любые обещания Англии, Франции и России Болгарии относительно Македонии [26]. Это ставило премьер-министра Болгарии в тупик; он был вынужден и далее поддерживать официально объявленную позицию нейтралитета в надежде, что одна из воюющих групп пойдет на уступки.

В письме Радославову из Рима болгарский полномочный министр Д. Ризов разьяснял возможные варианты развития событий. По его словам, один из возможных сценариев состоял в том, что немецкие войска захватят Сербию, чтобы помочь туркам. Другая возможность заключалась в том, что Константинополь будет захвачен, после чего Германия и Австро-Венгрия будут изолированы и окружены множеством врагов [27]. Премьер-министр уделял мало внимания этим размышлениям, которые в итоге не сбылось. Он

хорошо понимал, что болгарский нейтралитет пугает Афины и Бухарест, задерживая их включение в войну на стороне Антанты и был недоволен тем, что Берлин и Вена не оценивают этого по достоинству [28]. Премьер-министр знал, что если он хочет осуществить полностью или по крайней мере частично национальное объединение, то должен поддерживать реваншисткий курс по отношению к Сербии, Греции и Румынии, который осложняется неудачной политикой предыдущих правительств. К его сожалению, Россия, Великобритания и Франция не хотели нарушать интересы окружающих балканских стран ради благосостояния Болгарии. В этой ситуации единственная перспектива виделась в том, чтобы, угрожая оружием, испугать одно из балканских правительств и заставить его пойти на мирные уступки. Существовала также вероятность, что Центральные державы раздавят Сербию, что позволяло Болгарии присоединиться к последней фазе войны. Впрочем, весной 1915 года эта возможность была достаточно эфемерной.

Развитие Дарданельской операции привело к тому, что болгарские полномочные министры в Петербурге, Лондоне и Париже. М. Маджаров, Хаджимишев и Д. Станчов наперегонки советовали своему руководству активизировать внешнюю политику, чтобы не упустить будущие выгоды. Однако министр иностранных дел быстро пересек их советы четким указанием на то, что даже после успешного десанта Болгария сохранит свой нейтралитет [29]. Он сделал это потому, что предложения имели предварительный и «частный характер», и официально не были подписаны [30]. Более того, обеспокоенное расширением военной экспансии вблизи болгарских границ, правительство направило в Народное собрание законопроект о контроле за полетами над территорией государства [31]. Между тем, оппозиция выражала растущую обеспокоенность. В конце февраля она отправила запросы и интерпелации министру иностранных дел в отношении цели миссии д-ра Н. Генадиева в Риме, контактов с балканскими соседями и общей внешней политики государства [32]. Демократы критиковали правительство в связи с освобождением содержавшихся в греческих тюрьмах болгарских военнопленных [33].

Весной 1915 года влиятельные болгарские государственные деятели постепенно осознали, что страна не обойдется без прямого участия в военных действиях. Ведь оба воюющих лагеря отказались предоставить Болгарии значительные территориальные выгоды только в связи с соблюдением ею нейтралитета. Проблема крупных политиков состояла в том, на чью сторону нужно стать, чтобы сидеть на мирной конференции за столом победителей [34]. Готовясь к этому моменту, 12 марта кабинет министров представил в Народном собрании законопроект о создании вспомогательного фонда в случае мобилизации и войны. Был проголосован кредит в размере 22,5 млн. левов на строительство железнодорожных линий, одной из которых был стратегический участок Радомир - Дупница - Горна Джумая [35]. Последнее являлось явным свидетельством того, что правительство не было намерено воевать с Османской империей.

Чтобы уменьшить влияние военных операций Антанты, власть стремилась влиять на общественное мнение посредством мер в области культуры. Если в довоенный период русские и французские классики были широко распространены в Болгарии, то в период 19141915 годов постепенно их заменили немецкие, австрийские и венгерские. С началом Первой мировой войны русские культурные инициативы становятся исключением [36], в то время как в Софии и в некоторых крупных болгарских городах проводится множество спектаклей, лекций и концертов с участием немецких художников и исполнителей. Болгарская политическая и культурная элита посещает эти события и, в большинстве случаев, выражает свое одобрение, влияя на общественное мнение [37]. Иными словами, премьер-министр сочувствовал Германии, но стремился не навязывать лично ориентацию к ней «сверху», а убеждать общественность в необходимости сближения с нею.

Например, на одной из своих встреч со студентами Софийского университета в мае 1915 года он, характеризуя международную обстановку, заявил, что если Антанте удастся обеспечить Македонию Болгарии, он отдаст власть связанным с нею политическим партиям. Но если это не так, то нужно продолжать до конца борьбу за полное национальное

объединение [38]. Нет сомнения, что в его словах было много демагогии, но они, в какой-то мере, соответствовали реальной ситуации, чаяниям населения. Болгарский премьер прекрасно понимал, что если будет достигнуто более серьезное соглашение с Россией, Великобританией и Францией, он будет вынужден уйти в отставку. Поэтому он и обещал сделать это добровольно - для защиты национальных интересов. Насколько это утверждение являлось искренним, мы можем только догадываться. По мнению современников, Фердинанд «ненавидит русских» и считает, что Болгария теряет много от того факта, что дипломатические круги на Западе считают ее «послушной России» [39]. У д-ра В. Радославова были похожие взгляды, которые приближали его к дворцу. Другой вопрос - правильный ли это выбор? Некоторые историки утверждают, что кабинет Радославова - игрушка в руках монарха, который вел себя с министрами грубо. И из-за их жажды власти он достигал своих целей [40]. Мы не можем полностью отвергнуть такое мнение, но не должны вполне игнорировать и волю первого министра принимать самостоятельные решения. Дело в том, что премьер-министр часто пытался предвидеть прихоти Кобурга, чтобы избежать создания ненужных трений. Не оправдывая его, мы не должны упускать из виду тот факт, что до сих пор почти все политики придерживались внешней политики Фердинанда, а с начала второго десятилетия двадцатого века предоставляли ему еще более обширные права. Конституционные прерогативы монарха, вызванные изменением Основного закона в 1911 году, обязывали министра иностранных дел «консультироваться» с ним, несмотря на то, нравится ли ему это или нет.

В начале марта Антанта достигла некоторых военных успехов, что сразу же усилило сомнения в политике невмешательства. После возвращения из Рима Генадиев сделал огромный по обьему доклад, основные выводы которого состояли в том, что с предстоящим вступлением Италии, Румынии и Греции в поддержку Антанты поддержка Центральных держав уменьшается, а их ресурсы будут исчерпаны раньше. В связи с этим, были даны рекомендации: Болгарии нужно поддержать войсками Дарданельскую операцию, чтобы иметь возможность получить Мидию - Енос и иметь возможность после заключения мира претендовать на Бесспорную зону и часть Южной Добруджи [41].

Совет Министров выслушал доклад 4 марта, но не принял решения. В этот период у него существовали очень серьезные проблемы с Фердинандом, который шантажировал министров тем, что, если российские войска захватят Будапешт, он будет вынужден отречься, или его найдут убитым бомбардировщиками [42]. Испугавшись своего собственного будущего, царь 25 марта отправил специальное письмо премьер-министру через Добровича, сообщив ему, что он не согласен с предложениями Германии о союзе [43], поскольку это будет нарушать нейтралитет Болгарии [44]. Последнее являлось декларацией, поскольку правительство весной 1915 года не было намерено нарушать нейтралитет [45]. Учитывая соседство большого количества флота и войск Антанты, ситуация, действительно, крайне неблагоприятствовала такому шагу. К этому мы должны добавить возобновленную деятельность антантофильской оппозиции в стране Отметим также серьезные проблемы, связанные с вспышкой локального болгарского восстания в Струмице и детонацией железнодорожного моста близ города Валандово 20 марта. По этому поводу 21 марта сербская дипломатия передала министру иностранных дел Болгарии вербальную ноту против поддержки отрядов с болгарской стороны. Радославов ответил отрицательно, и в этой связи завязалась сложная кореспонденцзия, в которой каждая сторона утверждала, что она «подвергается домогательством» другой [46].

«Валандовская афера» порочила облик Софии в качестве миротворца, потому что под давлением со стороны Белграда дипломаты Антанты трактовали ее как нарушение нейтралитета. Причиной тому являлся тот факт, что лидеры македонских национал-революционеров выдавали себя за болгар, получая при этом оружие и средства из Германии. Некоторые дипломаты пытались связать их непосредственно с Радославовом, который имел большое влияние над ними. Особенно пострадавшей в этой ситуации чувствовала себя Россия. Еще 25 марта Сазонов, беседуя с М. Маджаровым, предупреждал его, что принятый путь приведет к «новому 16 июню» [47]. Такое заявление, которое было сделано слишком скоро

после необдумного заявления российского императора о том, что Болгарии может не быть, если она нападет на Сербию, не могло «мотивировать» премьер-министра Болгарии на сотрудничество с Петербургом. Чтобы сохранить свой курс, он, несмотря на брошенные обвинения, еще раз заявил, что не намерен воевать, но потребовал компенсации за свою позицию.

Наряду с официальными переговорами с Антантой, велись также секретные переговоры с Германией. Посредником выступал видный член ВМОРО д-р Д. Точков, который отправился в столицу Германии, чтобы убедить германское правительство, что оно должно пойти на уступки и установить «цену» за болгарское невмешательство. Формально это оправдывалось необходимостью нейтрализовать проантантовскую оппозицию, которая настаивала на «войне» с Германией [48]. В Берлине быстро догадались, что такая приманка имеет большие шансы и согласились. В ближайшие два месяца между министром иностранных дел Болгарии и немецкими дипломатами начинается сложная игра, в которой каждый пытался реализовать свои собственные взгляды. Д-р Радославов, который отлично знал немецкий язык, вел переписку лично. Он очень надеялся сохранить нейтралитет, потому что не был уверен в исходе войны. Определенный момент здесь заключается в том, что премьер-министр хотел также, чтобы Центральные силы предоставили более высокую компенсацию за болгарское невмешательство, чем Антанта - за военное присоединение [49]. Это создало серьезные проблемы на переговорах, потому что в то же самое время английские дипломаты, в свою очередь, также постоянно увеличивали болгарский «приз» [50].

Активное ухаживание за Болгарией со стороны великих держав непосредственно перед десантом Антанты в Дарданельской операции позволило премьер-министру искать резервный вариант для национального объединения. В значительной части болгарской мемуарной литературы и в историографии руководство В. Радославова в 1915 году чаще всего представлено в отрицательном плане. Ему приписывают «близорукую», «эмоциональную», «преднамеренную» и даже «рыхлую» внешнеполитическую ориентацию, чрезмерный «максимализм», «национализм», исключительную «сервильность» к позиции монарха и т. д. [51]. На наш взгляд, правда немного иная. Прежде всего, следует отметить, что для болгарской внешней политике выбор был невелик. Первый вариант, который явно не разделяли Радославов и большинство политиков, - это примирение с узкими пределами незавершенного национального объединения без перспектив его улучшения в случае полного нейтралитета до конца войны [52]. Вторая возможность заключалась в поддержке войск Антанты в Дарданельской операции и после их возможной победы, - в обеспечении линии Мидия-Енос, получении части Бесспорной зоны и возможных небольших приобретений в бывшем Салунском вилаете и/или в Южной Добрудже [53]. Лидер либералов не отвергал такую возможность, несмотря на скептическое отношение некоторых из вышеупомянутых историков к такому тезису. То, чего он очень хотел, но не достиг, заключалось в принятии твердых обязательств со стороны Петербурга, Лондона и Парижа к будущим болгарским приобретениям. Его тон в переговорах с дипломатами Антанты тверд: Болгария хочет Бесспорную зону, Южную Добруджу, Кавала, Сяр и Драмма, не отказываясь от линии Мидиа-Енос. Таким образом, поставив максималистские требования, он пытался достичь реальной цели - небольшого расширения Болгарии на восток, Бесспорную зону и при полном успехе - часть Южной Добруджи.

Нет болгарского политика того времени, который отказался бы от подобной перспективы, если она была хотя бы до некоторой степени обеспеченной. А именно это не получилось в виду объективных причин. Во-первых, союзные силы не могли отказаться от лояльности уже воюющей Сербии и «услуг» Румынии и Греции за счет Болгарии [54]. Этот элементарный политический расчет, при этом реализованный во время Междусоюзнической войны, ясен для всех. Супер-интеллектуалы, как Гешов, могли бы смириться с этим, но не лидер либералов, который боролся за полную реализацию народного идеала, сознавая риски, но, соблазнившись на закате своей жизни мыслью о том, чтобы войти в историю как «министр-объединитель». В отличие от Кобурга, который, вероятно в этот период получал

очень серьезные суммы из Германии, чтобы включить Болгарию в ее орбиту [55], премьер-министр Болгарии не намерен был обеспечивать свое финансововое будущее [56], если не будем считать тот факт, что он оставался во главе государства.

Вполне понятна точка зрения, состоящая в том, что нелогично по количеству уступок принимать решение об участии страны в одной из двух противоборствующих коалиций, тем более, когда всем ясно, что победившая группа не сможет обеспечить Болгарию чем-либо [57]. Однако мы также должны иметь в виду, что решения в этот период во многом зависели от эмоциональных установок значительной части болгарского общества, обеспокоенного судьбой своих соотечественников вне Родины. Противостояние такой позиции требует политического мужества, потому что возвращение Бесспорной зоны считалось в то время национальным приоритетом для любого болгарина. К этому мы должны добавить веру в силы собственной армии, которая, по мнению большого числа современников, могла победить всех соседей по отдельности.

Реальные торги по болгарскому участию на стороне одной из двух воюющих коалиций начались в апреле - мае 1915 года. Прижатая Сербией и ее покровителем Россией, британская дипломатия заявила, что не может гарантировать твердо территорию, запрошенную Болгарией, даже в ее минимальной версии [58]. В отличие от нее, Германия могла позволить себе обещать серьезные выгоды для доброжелательного нейтралитета, а также все земли, которые болгарский солдат может завоевать [59]. Это вполне естественно, потому что они являлись территориями, находящимися под властью государств, воюющих с Центральными державами. Тот факт, что Болгария в основном хотела Македонию, облегчало проведение переговоров в Берлине. В разговоре с Г. Михаелесом еще в начале марта, обсуждая болгаро-греческие отношения, д-р В. Радославов утверждал, что, в отличие от Греции, Болгария не может остаться нейтральной до конца. Он был обеспокоен тем, что при возможном болгарском вторжении в Сербию, греческие войска займут Монастир, Охрид и Велес, что станет причиной войны. Другим подобным событием могло быть возможное греческое нападение на Османскую империю [60].

К этому следует добавить, что у правительства Германии были и дополнительные возможности. Кроме контракта о 500-миллионном кредите, Болгарское государство имело еще один контракт с «Дисконтогезельшафт» об авансе в сумме 120 миллионов левов, со сроком получения 1 августа 1915 г. Правда, контракт давал право банковскому синдикату отказаться от него, когда разразится война, но правительство в Софии надеялось, что правительство Германии окажет давление на банкиров. Лето 1915 года очень подходило для этого, но финансовые возможности Германии были ограничены войной. В итоге, 31 июля новый германо-австрийско-венгерский банковский консорциум, частично связанный с крупным болгарским кредитом, заключил в Берлине новый контракт с Болгарией в объеме 250 миллионов франков. По существу, он являлся формальным, потому что «Дисконтогезельшафт» таким образом откладывало реализацию договоренного 250-миллионново левового транша. За счет этого синдикат соглашался предоставить задержанный из-за войны 120-миллионный транш, которой являлся частью болгарского аванса. Фактически, болгарское правительство выдало казначейский вексель в размере 250 миллионов золотых франков, который «Дисконтогезельшафт» использовал для того, чтобы найти средства для болгарского 120-миллионного аванса. Таким образом, правительство Радославова заключило задержанный по времени кредит на стоимость 250 миллиона левов, чтобы получить реальный взнос от предыдущего кредита, заключенного в 1914 году. При этом Болгария получила фактически только 97,5 млн. германских марок, что было частью упомянутого аванса. Прогнозируемое строительство порта Порто Лагос и железнодорожной линии к нему не началось. Из-за войны «Дисконтогезельшафт» не выплатил и договорные суммы французскому банку «Пари Ба» [61].

Договор, подписанный 31 июля министром финансов, оказался настолько невыгодным, что правительство не представило его на утверждение в Народном собрании, в результате чего атаки оппозиции в отношении неконституционного акта получили

необходимые основания [62]. Финансовая операция не была одобрена даже Фердинандом, который подозревал Д. Тончева в закулисных финансовых механизмах, чтобы получить «богатую взятку». Радославов, которому царь сказал это, проглотил оскорбление, объяснив случившееся с чрезмерной подозрительностью Кобурга [63], хотя получившееся «небольшое недоразумение» является признаком того, что сделанный шаг являлся невыгодным. Единственным положительным следствием всей операции являлось то, что в казну пришли реальные деньги, что было важно в ситуации, когда страна готовилась к войне.

Для переориентации на Центральные державы летом 1915 года существовали некоторые объективные причины. В этот период никто не думал, что война продолжится до конца 1918 года, а общее наступление немецко-австрийских войск рассматривалось почти как окончательный этап военных действий. Благоприятный политический эффект немецких побед был несколько затенен лишь переориентацией Италии на сторону Антанты в мае 1915 года, которая на некоторое время задержала болгарское решение [64]. О новых условиях Радославов советовался с генералом М. Савовым. Неожиданно генерал успокоил его тем, что итальянцы не изменят соотношение сил, а победа останется на немецкой стороне. Премьер-министр также показал письмо некоторым из старших военных, включая нового министра обороны генерала Н. Жекова. И они поддержали мнение Савова, после чего письмо было показано царю, а затем и министрам. Премьер-министр наложил на него собственноручную резолюцию, что он разделяет мнение бывшего помощника главнокомандующего [65].

В мае начался новый раунд переговоров, в котором министр иностранных дел рассчитывал только за нейтралитет получить от обоих воюющих союзов линиию Мидиа-Енос. Это требование вызвало гневный протест со стороны турецкой дипломатии, которой на самом деле нечего было терять на Востоке. В Константинополе медлили с решением [66], вследствие чего болгарская надежда получить запрашиваемые земли сорвалась после отражения очередной атаки на Галлиполийском фронте. Таким образом, идея либерального лидера мирно получить то, что Антанта предлагала ему с войной, терпела неудачу. Но он также был недоволен и количеством земли, обещанной за невмешательство Германией. В интервью Р. фон Маху, в присутствии Д. Тончева, глава правительства прямо подчеркнул, что очередная немецкая нота в вышеупомянутом духе была «принята в работу». Премьер-министр заявил, что у него нет желания начать переговоры с Германией до того, как Берлин примет требования Болгарии, изложенные в дипломатической записке от 8 мая [67].

16 мая представители Антанты выступили с коллективной нотой, в которой просили Болгарию вступить в войну сразу, за что обещали линию Мидия - Енос и земли в Вардарской Македонии по линии Охрид - Крива Паланка, вместе с городом Кавала. Последние должны быть получены после войны, при условии, что Белград и Афины будут компенсированы территориями Боснии и Герцеговины и Смирны. Из-за этой обусловленности, вместе с неуступчивостью сербского и греческого правительства, инициатива потерпела неудачу. Однако предложенная нота вызвала серьезный скандал между премьер-министром и военным министром. После ее оглашения на заседании Совета Министров, Радославов сказал, что необходимо ждать и отвечать уклончиво. Ген. Фичев возражал, что надо вести переговоры с обеими сторонами «честно», путем четкого определения болгарских условий. Рассерженный министр иностранных дел обвинил его в том, что говорит словами Савинского, что вызвало отставку генерала [68]. Этот случай ясно указывает на нежелание либерального лидера в этот период связываться с Россией и ее союзниками.

Попытки болгарской дипломатии получить более серьезные территориальные выгоды без войны в конце весны 1915 года закончились полным провалом [69]. С началом Дарданельской операции цена болгарского невмешательства растет. Каждая сторона на самом деле хотела видеть Болгарию воюющим союзником. Берлин и Вена хорошо понимали, что с падением Константинополя их шансы проиграть войну увеличиваются. Поэтому в ходе переговоров они не теснили турок и даже снизили цену нейтральности до части Бесспорной зоны. Со своей стороны, у Антанты не было реальной возможности гарантировать Болгарии какие-либо обеспеченные территории на западе, северо-востоке и юго-западе, а поправки болгаро-

турецкой границе без войны мало ее интересовали. Радославов не чувствовал перемен в «большой политике», в результате чего по инерции все еще хотел чего-то, чего он получить не мог. Вопросы, которые он адресовал 1 июня к дипломатам Антанты о ноте 16 мая, направленные на выяснение размера обещанных территорий и гарантии их получения [70], фактически завели переговоры в тупик, что в основном было в интересах турок. Постепенно выгодный момент для присоединения к Антанте проходил и ситуация возвращалась к уровню начала 1915 года. Неспособность навязать свое мнение европейским дипломатам вызвало временные колебания у премьер-министра Болгарии. После того, как румынские власти отказались пропустить австрийские военные поставки в Болгарию через свою территорию, он напрасно просил Берлин повлиять на Бухарест. Г. Михаелес искусно использовал это дело, чтобы сообщить ему, что Россия готовится перебросить 30 тысяч солдат на Дунай, чтобы оккупировать Македонию. Играя на тонкой струне болгарской внешней политики, он «советовал» главе болгарского правительства не ждать, когда это произойдет, и опередить события [71]. В свою очередь, Ал. Савинский пытался убедить министра иностранных дел, что даже в случае победы Центральных держав Болгария не получит серьезных территориальных выгод, потому что Австро-Венгрия уничтожит Сербию, как страну, и захочет иметь слабого болгарского соседа [72].

Активные переговоры о начале болгарских военных действий против Османской империи все-таки дали результат. Они сильно напугали дипломатию Центральных держав, которые увеличили количество потенциальных уступок болгарам. 2 июня Г. Михаелес и А. Тарновский вручили коллективную ноту министру иностранных дел Болгарии, пообещав Бесспорную и Спорную зону в случае болгарской интервенции. Сделаны были и конкретные предложения по территориальным уступкам со стороны Константинополя, для чего начались болгаро-турецкие переговоры [73]. Это известное достижение для дипломатии д-ра Радославова, главная цель которого в тот период еще состояла в том, чтобы не втянуть Болгарию в войну, а получить компенсацию за ее доброжелательное поведение. Однако переговоры затянулись из-за требования турецкой стороны в конце июня, чтобы ее уступки были связаны с заключением союза между Болгарией и Германией. София отверла такую возможность [74], но случившееся ясно показывает, что с течением времени ее позиции слабели. Фиксированная цена нейтралитета резко снижалась, что, в значительной степени, делало предыдущую политику бессмысленной. В качестве компромиссного варианта пришлось начать переговоры о возможном участии Болгарии в войне против Сербии. Их начало является огромным достижением для немецкой дипломатии и ударом по позициям д-ра Радославова, если мы примем тезис о том, что он искренне планировал получить выгоду от объявленного нейтралитета [75].

Трудности дипломатии Антанты в переговорах с Радославовым натолкнули ее на идею использования обходных путей, увеличивающих шансы на привлечение Болгарии, или, по крайней мере, ее нейтрализацию. Таким образом возникла идея покупки болгарского урожая пшеницы в 1915 году. Она была предложена д-ром Н. Генадиевом и принята силами Антанты. Проект стал известен как «Деклюзиеровая афера», по имени представителя французских кредиторов в Болгарии Фернана Деклюзиера, который взял на себя непосредственное руководство задуманной операцией. Великобритания, Франция, Россия и Италия мобилизовали для этой цели 200 млн. левов, 16,5 из которых предназначались для комиссионных и взяток, в том числе министрам. В проект вошли лидеры оппозиции, в том числе видные члены Народной партии, банкиры и крупные купцы. Тем не менее, реализация грандиозного плана оказалась трудной. Первоначально часть зерна закупалась и хранилась для экспорта. Но масштабы заговора являлись слишком большими для Болгарии. Начатое быстро стало известно властям [76]. Накопленные запасы были конфискованы в пользу государства, а участники дела - арестованы и привлечены к ответственности. К этому мы должны добавить честность и патриотизм, которые в данном случае проявили люди, близкие к премьер-министру. Ни один из министров, высокопоставленных чиновников и депутатов-либералов не был подкуплен, вследствие чего новый британский полномочный министр

О'Бейрн, недавно назначенный на замену Айнсенаде, с сожалением написал своему начальнику Эд. Грей, что для болгарских министров Бесспорная зона стоит больше.

Это недвусмысленное доказательство против выдвинутых в современной историографии на основе уличных слухов и газетных уток обвинений кабинета Радославова в том, что он был очень коррумпирован. Сомнения существуют только в отношении Н. Апостолова - однопартийца и близкого соратника Генадиева, о котором Савинский сообщил в Петербурге, что он был привержен к заговору [77]. Но его пребывание в правительстве до середины 1918 года явно указывает на поверхностную оценку российского полномочного министра. В своих мемуарах того времени зять Радославова, д-р Хр. Георгиев пишет, что он отказался от взятки в 500000 левов [78], что говорит не только о масштабах посвященных, но и о моральных силах некоторых политических деятелей.

Тем не менее, несколько видных генадиевистов и лидеров БЗНС, среди которых Ив. Халачев, Й. Йонов, П. Генадиев, Р. Даскалов и М. Турлаков, проявили «сопричастность» и участвовали в покупке зерна, получив комиссионые, за которые были осуждены. Н. Генадиев также подал в суд [79]. Сама по себе «афера» слишком дорого стоила Болгарии, потому что после войны Делюзиер потребовал заплатить 144 миллиона левов, что по крайней мере вдвое больше, чем деньги, вложенные им в 1915 году [80].

В начале июля лидер либералов по-прежнему делился своими иллюзиями о том, что он может добиться чего-то для своей страны без войны. Факторы, которые все же заставили его отказаться от долгой политики твердой нейтральности, многочисленны. Наиболее важным из них являлось огромное стремление к полному национальному объединению и увеличению болгарской территории. Сохранился недатированный документ этого периода, который представляет собой два листа, на которых Радославов лично изложил свои мотивы. Во-первых, он отмечал, что для нейтралитета Германия предоставляет Болгарию Бесспорную и Спорную зону, в то время как Антанта удовлетворяет только линией Мидиа-Енос и «незначительными уступками от сербской Македонии». Во-вторых он решительно подчеркивал, что требования Софии к Белграду не могут быть удовлетворены только Бесспоримой зоной (Охрид - Крива Паланка) и следует получить и Спорную. Только после того, как Германия обеспечит эти прибыли, болгарское правительство может подумать о более активном вмешательстве в войну [81].

Несмотря на очевидное предпочтение д-ра В. Радославова к центральным державам, нельзя сказать, что он не осознавал, что присоединение Болгарии к ним несет огромный риск. И в личном, и партийном плане он не мог связать свое правительство с Россией. Сознавая опасность военного союза с Германией, он не смог отказаться от него, потому что являлся максималистом по отношению к национальному делу. Понимая все опасности, которым будет подвергаться страна, он стремился приобрести максимальную цену за болгарское вмешательство. В связи с этим, летом 1915 года была выдвинута идея получения территорий вдоль реки Морава [82] и установления общей болгаро-австрийской границы по Дунаю, которая пришлась по вкусу жадному Фердинанду, но не получила одобрения даже от некоторых прогермански настроеных политиков [83]. Премьер-министр, скорее всего, предпринял этот шаг, потому что он знал, что Берлин не согласится с получением существенных выгод Болгарии за счет Османской империи [84] или Греции. Но его стремление увидеть свою страну «великой» заставило испытать эту последнюю возможность для достижения полного успеха.

Преодолевая большой страх, что Россия объявит войну, узнав, что Болгария связана с Германией, Фердинанд согласился начать переговоры. Разумеется, министры Д. Тончев и П. Пешев также были посвещены в дело [85]. С этого момента события развивались с большой скоростью. 9 июля министр иностранных дел Болгарии сообщил Михаелесу, что в Берлин поедет бывший военный атташе в немецкой столице подп. П. Ганчев. Вскоре после этого правый приверженец Радославова д-р Точков отправился в Константинополь, в качестве специального посланца премьер-министра. Его задача состояла в том, чтобы как можно быстрее ускорить переговоры с турецким правительством, вырывая из него

обещание, что предоставленные им территории будут немедленно заняты болгарскими войсками [86]. 12 июля В. Радославов лично встретился с Г. Михаелесом и сообщил ему, что болгарское правительство готово начать переговоры о заключении союзного договора с Германией. По-видимому, он принял это решение заранее, потому что проинформировал немецкого полномочного министра о том, что он «сбросил» некоторые изменения в проекте контракта августа 1914 года [87].

Несмотря на продолжение контактов с дипломатией Антанты [88], известие о начале болгаро-турецких переговоров с отступлением железнодорожной линии до Дедеагач интерпретируется, как отказ Софии от соглашения с Антантой. На некоторое время фигура премьер-министра Болгарии становится одной из самых популярных в европейских газетах [89].

27 июля правительство Германии приступило к рассмотрению проекта Радославова и дополнило его: продолжительность на пять лет, положение о секретности, военная конвенция, запрет на сепаратный мир, разъяснение финансовых обязательств и др.

Хотя ход переговоров с Центральными силами был известен только очень узкому кругу политиков [90], опасения, что переговоры могут затянуться и стать широко известными, являлись реальными. Озабоченность этим усугублялась появлением российских войск в Добрудже. Ожидалось, что в такой ситуации Антанта высадит десант в Салониках. Однако болгарская дипломатия не знала, что Петербург выступал против англофранцузского предложения, чтобы Спорная зона была оккупирована их войсками, чтобы Болгария не присоединилась к войне. Последнему также мешало твердое мнение греческих и сербских правительств, которые предпочитали сражаться с болгарами, чтобы сохранить возможность сохранить свою общую границу и территории, оккупированные в июле 1913 года. Ответ Афин и Ниша на ноту Антанты 2 августа, в которой говорилось, что невозможно сохранить общую сербско-греческую границу, являлся отрицательным. Кроме того, премьер-министр Сербии Пашич открыто заявил болгарскому полномочному министру Чапрашикову, что не может уступить Бесспорную зону [91]. Это фактически предопределило решение болгарского правительства воевать, потому что Радославов сразу же был уведомлен о том, что произошло. После решительного отказа сербов вернуть болгарские земли, у него фактически не было средств для мирного разрешения проблемы [92], что в какой-то степени снижает силу упреков, что его политика подталкивала страну в немецкую орбиту. Мы должны также учитывать большие успехи немецких и австрийских войск летом 1915 года, которые некоторые авторы называют «самым важным» обстоятельством для ориентации на Центральные державы. Близость их армий к румынской границе полностью исключала возможность объявления войны Болгарии со стороны Бухареста в случае вступления болгарских войск в Сербию, что учитывалось правительством в Софии [93].

1 августа, подп. Ганчев вернулся с проектом военного соглашения, сообщенного царю и премьер-министру. Поскольку переговоры с Константинополем еще не завершились, Радославов поставил условие, чтобы оба договора были подписаны одновременно. Чтобы ускорить переговоры с турками, премьер-министр декларировал, что Болгария отказывается от Одрина, но настаивает на Лозенграде. Н. Туфекчиев направился с личным письмом Радославова к Энвер-паше, но специальный эмиссар не оказал существенного влияния на защиту болгарских интересов [94].

В начале августа дипломатия двух противоборствующих группировок делала все возможное, чтобы привлечь Болгарию. Прижатый Лондоном и Парижем, Пашик был вынужден представить предложение уступки в Македонии 7 августа в сербской скупщине. Результатом этого было более чем разочарование с точки зрения болгарских интересов. Даже самые снисходительные депутаты предлагали лишь часть Бесспорной зоны и то после конца войны. В то же время, чтобы преодолеть сопротивление Афин, Берлин обещал, что при нейтралитете Греция получиг Дойран, Гевгелии и часть южной Албании (греческое правительство также имело претензии и к Битоле, Б.Г.), с условием держать это в секрете от болгарской дипломатии до подписания союзного договора [95]. Такой прецедент крайне

вредил Болгарии. В. Радославов не узнал о нем вовремя, и в ближайшем будущем он создаст ему много проблем. 15 августа министр иностранных дел Болгарии беседовал с советником министерства внешних дел Германии фон Розенбергом по этому вопросу и заявил о своем недовольстве тем, что произошло [96]. Непонятно, почему в августе глава болгарского правительства поспешил подписать проектные контракты, если они не были для него жизненно важны настолько, как для турок и для немцев. Наиболее вероятная причина заключается в том, что Фердинанд оказывал давление на него, чтобы не пропустить благоприятный момент [97], не исключая ожидание Кобурга перевода обещанных сумм от Германии на его личный счет.

Учитывая расширение фронта в Дарданеллах, турецкое правительство срочно нуждалось в безопасности на болгарской границе для переброски войск против англичан и французов. Однако болгарская дипломатия не смогла воспользоваться случаем и по крайней мере получить Лозенград. Напротив, инструктированный д-ром В. Радославовым Тюфекчиев декларировал Талаат паше, что Болгария готова отказаться от Лозенграда (мнение правительства Германии такое же [98]) ради пригорода Караагач с обеих сторон реки Марицы. Это гораздо лучший вариант для турецкого правительства, и оно поспешило подписать договор 21 августа [99]. Дата символична для болгарского правительства (6 сентября по новому стилю), но это не важно. Радославов - прагматик. Несмотря на сокращение требований, Болгария получила около 2400 кв. км. территории, населенных болгарами, что на этом этапе являлось успехом его дипломатии. Премьер-министр разрешил опубликовать договор с Константинополем, чтобы доказать, что он достиг бескровного национального объединения [100]. Это значительно повысило престиж правительства и его председателя в глазах простых людей в то время, когда приближались судьбоносные события.

Переговоры с Германией развивались с большой скоростью. 7 августа Фердинанд утвердил проекты о военной конвенции и союзном соглашении, представленные ему д-ом В. Радославовым [101]. Ганчев уехал обратно 9 августа, с полномочнием подписать конвенцию. Условие, налагаемое болгарской стороной, об одновременном заключении договоров с Константинополем и Берлином не является конкретным препятствием. Существует также включение исключительных положений о конфиденциальности, причем тексты договоров неизвестны даже полномочному министру Д. Ризову и его коллеге в Вене А. Тошеву. К этому следует добавить тот факт, что в тексте болгаро-германского договора присутствовали положения, которые не являлись полезными для Болгарии. Ст. 3, например. обязывала страну воевать за пределами своей территории [102], что противоречило лозунгу, первоначально выдвинутому либералами, что Болгария будет продолжать свои военные действия только до своего национального воссоединения.

Союзный договор с Германией должен был подписать министр иностранных дел Болгарии и утвердить монарх. Таким образом, В. Радославов взял на себя очень большую ответственность за будущее Болгарии. Возникает вопрос, почему он это сделал? Основное объяснение, данное его политическими оппонентами и встроенное в историографию середины двадцатого века, состоит в том, что он «продал» интересы Болгарии германскому империализму [103]. Эта устаревшая теория не находит подтверждения. Уличные слухи о деньгах, полученных из Берлина не соответствуют скромному существованию, которое бывший премьер-министр вел в эмиграции в столице Германии более десяти лет [104]. Версия о его собственных ошибках, связанных со слепым следованием воле монарха и чрезмерной верой в непобедимость немецкого оружия, не является невозможной, но трудно найти прямые доказательства «заблуждения» премьер-министра, за исключением некоторого соблюдения прихотей Фердинанда (что также характерно и для других политиков) [105]. Наиболее реальным с современной точки зрения является вариант отсутствия выбора в сочетании с крайним максимализмом либерала в отношении национального вопроса. Реваншизм поневоле, вызванный Первой национальной катастрофой, осуществлялся д-ром В. Радославовым первоначально с осторожностью, но решительно и максималистично после определения «врага» и «союзника».

17 августа проект договора о союзе с Германией был представлен Совету Министров, и это указывает, что премьер-министр не был склонен, по крайней мере формально, взять лишь на себя бремя ответственности за судьбу нации. Впрочем, решение им уже принято. Некоторые из министров не одобряли отдельные положения соглашения, но Радославов настаивал на том, чтобы поторопиться, потому что у него якобы имелись сведения, что у России и Сербии уже есть договор о разделении Болгарии в случае победы Антанты. Министр образования П. Пешев скептически отнесся к такой версии, но решение, тем не менее, принято в принципе. 19 августа В. Радославов внес некоторые изменения вместе с министром финансов Д. Тончевым и генералом Н. Жековым, которые не были показаны другим министрам. В этом случае он использовал тот факт, что договор подписывается от имени царя, и подробности его могут быть официально сохранены в тайне [106], согласно чл. 17 из Тырновской конституции.

Будучи обеспокоенным бурным развитием событий, министр образования 20 августа попытался снова поднять вопрос на заседании Совета Министров. Он опасался, что если Болгария вторгнется в Сербию, на ее нападут Греция, Румыния, англо-французский и российский флот, что приведет к новой национальной катастрофе. Премьер-министр отсутствовал, и Пешев надеялся на большую осторожность, но, к его удивлению, министры Г. Бакалов и Ив. Попов решительно осудили его мнение. 21 августа Совет Министров, уже в присутствии председателя, пересмотрел проект договора и военную конвенцию, связанные с возможностью вторжения в Сербию в октябре. П. Пешев снова выразил свои опасения и получил ответ, что Германия согласилась вместе с турецким флотом охранять порты в Варне и Бургасе и вообще болгарское побережье Черного моря от российской высадки. Присутствие войск Центральных держав вблизи румынской границы сдержит Бухарест от активных действий, в то время как Греция будет сохранять нейтралитет. Для будущих военных действий Болгария получит 200 миллионов левов и сто тысяч винтовок. Все это показывает, что д-р Радославов был готов к таким дебатам, но его заместитель в Либеральной партии все же был обеспокоен и предлагал, чтобы правительство привлекло оппозиционные партии для обеспечения общенационального согласия. Его желание избежать ответственности по делу более чем очевидно, но это не вписывается в планы премьер-министра. Радославов отвечал, что Германия торопится, потому что надеется, что поражение Сербии ускорит окончание войны. При этом сопротивление в правительстве было потушено, и договор с Германией проголосован [107].

Следует отметить, что давление премьер-министра на этот раз не являлось необоснованным. Уже 20 августа он получил информацию от Чапрашикова о том, что сербы отказались добровольно отдать Бесспорную зону Болгарии и продолжают настаивать на общей границе с Грецией на линии Битола - Охрид. В то же время наблюдалось усиление передвижения сербских войск на болгарскую границу, что явно свидетельствовало о стремлении правительства Пашика к военному конфликту. В результате, переговоры с Германией были ускрены, и через три дня Радославов и Михаелес подписали сначала «секретное соглашение», которым Германия гарантировала Болгарии все территории, запрошенные Софией, вместе с территориями, захваченными в рамках Бухарестского договора, если Румыния и Греция участвовали в войне, а после этого - союзный договор с действием до конца 1920 года [108].

Слухи о том, что Болгария ведет активные переговоры с Германией для участия в войне, пугали болгарскую оппозицию. Опираясь на патриотизм либерального лидера, некоторые влиятельные члены других партий пытались влиять на него. Уже 20 мая, сразу после ноты Антанты, Ив. Пеев-Плачков просил о личной встрече с премьер-министром, но не получил положительного ответа [109]. В отличие от него Ал. Малинов добился встречи 31 июля, на которой непрасно настаивал на создании объединенного кабинета для присоединения Болгарии к Антанте [110]. В конце августа оппозиционные газеты опубликовали призыв десятков болгарских интеллектуалов против присоединения Болгарии к Центральным силам [111], а парламентская группа Болгарского земедельческого союза (БЗНС) выдвинула трехстороннюю делегацию во главе с Ал. Стамболийским, которая посетила премьер-министра и попросила разъяснений по внешней политике. Он сообщил им, что у Болгарии

уже есть договор с Центральными державами и предложил начать переговоры о включении их в правительстве. Однако они отказались. Газета правительства представила это как нежелание работать на достижение национального процветания [112], но, несмотря на напыщенные фразы, внутренняя ситуация являлась весьма нестабильной.

Несомненно, фатальный болгарский «выбор» летом 1915 года являлся одним из самых печальных страниц в новой болгарской истории. В этом случае мы не можем говорить о недостатке удачи, потому что решение было принято сознательно. Премьер-министр Болгарии имел четкое представление о международных событиях. Понимая, что шансы центральных держав меньше, чем у Антанты, другого выхода для достижения общего успеха в национальном вопросе он не увидел. Неожиданное начало Первой мировой войны заставило Радославова искать болгарского реванша политически неподготовленным. Бывшие балканские союзники относительно быстро сориентировались на поддержку Антанты, и поэтому возможности получить от Сербии, Румынии и Греции, потерянные по Бухаресткому договору территории, постепенно становятся иллюзией. Бескомпромиссная позиция сильно прижатого в 1915 году Пашича ясно указывает на то, что после войны, конец которой пока был неясен, Болгария не получит добровольно почти ничего. Не имели успеха и попытки получить от дипломатии Антанты письменные обещания и конкретные решения для болгар. Тактика нейтралитета постепенно становится неактуальной. Осталась политика «Все или ничего!», с присоединением к Центральным силам, которые в 1915 году имели временную инициативу, потенциально оставаясь слабее. Побужденный македонскими революционерами и испытывавший сильное давление коррумпированного, жадного и амбициозного монарха, д-р В. Радославов и его близкий политический круг в итоге выбрали этот путь, хотя хорошо понимали связанные с ним риски. При этом премьер-министр делал все с большим тактом, оставляя до последнего момента дипломатов Антанты с убеждением, что он готов перейти на их сторону. Как небольшое личное утешение за его огромную историческую ответственность, он остается во главе нации и государства в период самой жестокой борьбы и пытается реализовать национальный идеал.

Благосостояние каждой страны строится и рушится на основе деятельности таких лиц. Сегодня легко критиковать, но мы должны думать о том, как принять «беспроигрышное» решение в ситуации, когда его нет, и только после этого сделать твердую оценку. Конечно, побег премьер-министра из Болгарии в октябре 1918 года, который говорит о низкой личной морали и роднит его с Кобургом, устраняет благородные мотивы. Некоторые мемуаристы и историки называют Радославова «авантюристом», но он скорее мечтатель, не имевший возможности реализовать свои идеи, что крайне вредно для политики. Мешала ему и политическая конъюнктура. Участь его партии была практически предопределена. Россия не нуждалась в либералах у власти, и ее дипломатия показывала это довольно четко. Берлин и Вена обещали полное национальное объединение болгар и большие территориальные выгоды. Они предложили договор, что было предпочтительнее неопределенных обязательств Лондона, Петербурга и Парижа. Отметим также, что, в отличие от Кобурга, глава либералов не имел скрытых коррупционных мотивов для этого решения. Уличные сплетни о бесчисленных богатствах в Берлине уже не актуальны, поскольку известно, что он лично и большая часть правительства не были вовлечены прямо в коррупционные сделки.

Премьер-министр Болгарии во многих случаях был нерешительным в своей ориентации, по крайней мере до середины 1915 года. Но, в конечном итоге, победило огромное желание завершить национальное объединение. Мечта увидеть сильную и единную страну оказалась связанной с возможной победой Германии, в которую, несмотря на все колебания, д-р В. Радославов пытался поверить. Таким образом, летом 1915 года Болгария

начала путь к своей второй национальной катастрофе.

Литература и источники

1. Маджаров, М. Дипломатическа подготовка на нашите войни. Спомени, частни писма, шифровали телеграми и поверителни доклади. София 1932 (Madzharov, M. Diplomaticheskata podgotovka na nashite vojni. Spomeni, chastni pisma, shifrovani telegrami I poveritelni dokladi. Sofia 1932); Омарчевски, Ст. Българските управници през Световната война. Факти и документи. София 1921 (Omarchevski, St. Bulgarskite upravnici prez Purvata svetovna voyna. Fakti i dokumenti. Sofia 1921);

Велчев, В. Към погром. Как се провалиха народните идеали. София 1927 (Velchev, V. Kum pogrom. Kak se provaliha nashite ideali. Sofia 1927); Влахов, Т. Отношенията между България и Централните сили по време на войните 1912-1918 г. София 1957 (Vlahov, T. Otnosheniyata mezhdu Bulgariya i Centralnite sili po vreme na voynite 1912-1918 g. Sofia 1957); Илчев, Ив. България и Антантата през Първата световна война. София 1990 (Ilchev, Iv. Bulgariya I Antantata prez <urvata svetovna vojna. Sofia 1990); Марков, Г. Голямата война и българският ключ към европейския погреб (1914-1916). София 1995 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch kum evropeyskiya pogreb (1914-191б). Sofia 1995); Щкундин, Гр. Русские и болгары в годы Первой мировой войны: проблемы взаимовосприятия. - Россия - Болгария: векторы взаимопонимания. XVIII-XXI вв. Российско-болгарские научные дискусии. Москва 2010, с. 188 сл. (Shkundin, Gr. Russkie i bolgari v godi Pervoj mirovoj vojni: problemi vzaimovospriyatiya - Rossiya - Bolgariya: vektori vzaimovospominaniya XVIII-XXI vv. Rossijsko-bolgarskie nauchnie diskusii. Moskva 2010, s. 188 sl.); Калчев, К. Българо-турски външнополитически връзки и отношения (1913-1915 г.). В. Търново 2010 (Kalchev, K. Bulgaro-turski vunshnopoliticheski vryzki I otnosheniya (1913-1915 g.). V. Turnovo 2010, s. 193 sl.); Иванов, Ст. Германия и България 1914-1915. В. Търново 2002 (Ivanov, St. Germaniya I Bulgariya 1914-1915. V. Turnovo 2002) и мн. др.

2. Более 50000 убитых и внешний долг, более одного миллиарда левов. Прямые издержки двух балканских войн превышают 450 млн. левов. Радославов, В. България и световната криза. София 1993, с. 60-б1 (Radoslavov, V. Bulgariya I svetovnata kriza. Sofia 1993, s. б0-61); Пряпорец, бр. 54 от 19 ноем. 1913. Вж. и Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 23 Markov, G. Golyamata voyna I bulgarskiyat klyuch ..., s. 23) и цит. лит.

3. Особенно агрессивным против болгарского монарха является французская печать. Илчев, Ив. България и Антантата с. 21 (Ilchev, Iv. Bulgariya I Antantata ..., s. 21). Болгарскую дипломатию слабо поддерживает только Вена. Мишев, Р. Хабсбургският орел над Балканите. Епизоди от дейността на австро-унгарската тайна дипломация и разузнавателни служби в България 1878-1915. В. Търново 1992, с. 128 (Mishev, R. Habsburgskiyat orel nad Balkanite. Epizodi ot dejnostta na avstro-ungarskata tajna diplomatshiya I razuznavatelni sluzhbi v Bulgariya 1878-1915. V. Turnovo 1992, s. 128). О становище, что Фердинанд немецкий агент с миссией в Болгарии См. Саздов, Д. Мисията на Фердинанд в България. София 2017 ((Sazdov, D. Misiyata na Ferdinand v Bulgariya. Sofia 2017).

4. Для многонациональной империи, как Россия, это нормально, но современники болгары очень болезненно относятся к ътому. Шишманов, Ив. Наука и политика. София 1913 (Shishmaniv, Iv. Nauka I politika. Sofia 1913), с. 3 сл.; Костов, Ст. Славянофилство и неославизъм. С. 1914, с. 5 сл. (Kostov, St. Slavyanstvo I neoslavizum. Sofia 1914, s. 5 sl.) и др.

5. Георгиев, Б. Дипломатическая деятельность д-ра Васила Радославона в 1914 г. - Первая мировая война. Взгляд спустя столетие. 1915 год. Москва 2016, с. 220-241 (Georgievm B. Diplomaticheskaya deyatelnost d-ra Vasila Radoslavogo n 1914 g. -Pervaya mirovaya vojna. Vzglyad spustya stoletie. 1915 god. Moskva 201б, s. 220-241).

6. Георгиев, Б. Миражът за „Велика България". Животът и дейността на д-р В. Радославов (1854-1929). В. Търново 2016, с. 381-382 (Georgiev, B. Mirazhut za "Velika Bulgaria". Zhivotut I deynostta na d-r V. Radoslavov (1854-1931). V. Turnovo 201б, s. 381-382).

7. Радославов, В. България и световната криза . , с. 81 (Radoslavov, V. Bulgariya i svetovnata kriza ., s. 81).

8. Центральный государственный архив. София (ЦДА), ф. 176, оп. 3, а. е. 13, л. 155; Архив Болгарской академии наук (далее А-БАН), ф. 57к, оп. 1, а. е. 31, л. 1-2.

9. ЦДА, ф. 176, оп. 3, а. е. 14, л. 274-275.

10. Пряпорец, бр. 280 от 1 ноем., бр. 281 от 3 ноем. 1914 и др.

11. ЦДА, ф. 176, оп. 3, а. е. 14, л. 50-54. Вж. и Румънски интриги. - Пряпорец, бр. 223 от 25 септ. 1914. Вж. и бр. 241 от 13 окт. 1914.

12. Пряпорец, бр. 169 от 26 юли 1914; България, бр. 252 от 2 авг. 1914 и др.

13. Мах, Р. Балкански работи. София 2002, с. 632 (Mah, R. Balkanski raboti. Sofia 2002, s. б32).

14. Радославов. д-р В. Дневни бележки 1914-1916. съст. Илчев, Ив. София 1993, с. 104 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki 1914-191б. sust. Ilchev, Iv. Sofia 1993, s. 104).

15. Национальная библиотека „Св. св. Кирил и Методий" - Болгарский исторический архив (далее НБКМ-БИА), ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 189а-189б.

16. 19 января 1915 года народное собрание проголосовало законопроект о строительстве государственных школ в Гюмюрджине и Ксанти. Стенографски дневници на Седемнадесетото обикновено народно събрание. Първа редовна сесия. С. 1915, с. 1929-1931. Для общего ухода в регионе См. Трифонов, Ст. Административна уредба и управление на Западна Тракия /1913-1915/ - ГСУиф. т. 76. София 1986, с. 211 -2б0 (Trifonov, St. Administrativnata uredba I upravlenie na Zapadna Trakiya /19131915/ - GSUif. т. 76. Sofia 198б, s. 211-2б0); тот же Българското учебно дело в Западна Тракия /1912-1920/. - Българският национален въпрос след Берлинския конгрес. София 1986, с. 76-110 (Bulgarskoto uchebno delo v Zapadna Trakiya /1912-1920/. - Bulgarskiyat natshionalen vypros sled Berlinskiya kongres. Sofia 198б, s. 7б-110).

17. Стенографски дневници на Седемнадесетото обикновено народно събрание. Първа редовна сесия. ..., с. 2085 сл., 2131 сл.

18. Там же, с. 2477, 2527 сл. Вж. и А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, л. 17.

19. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 12, л. 16-17, 18-19

20. А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, ч. I, л. 55; Пешев, П. Историческите събития и деятели от навечерието на Освобождението ни до днес. С бележки за живота ми. Чуто, видяно, преживяно. С. 1993, с. 484 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ot navecherieto na Osvobozhdenieto ni do dnes. S belezhki za zhivota mi. Chuto, vidyano, prezhivyano. Sofia, 1993, s. 484). Радославов. д-р В. Дневни бележки ..., с. 111 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 111).

21. Марков, Г. Покушения, насилие и политика в България 1878-1947. София 2003, с. 124-138 (Markov, G. Pokusheniya, nasilie i politika v Bulgariya 1878-1947. Sofia 2003, s. 124-138).

22. Георгиев, Б. Миражът за „Велика България" ., с. 409 (Georgiev, B. Mirazhut za "Velika Bulgaria" s. 409).

23. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 106-108 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch s. 10б-108).

24. Дипломатически документи за намесата на България в Европейската война. т. 2. София 1921, с. 376 (Diplomaticheski dokumenti za namesata na Bulgariya v Purvata svetovna vojna. t. 2. Sofia 1921, s. 37б).

25. ЦДА, ф. 176, оп. 3, а. е. 247, л. 120, 124, 130.

26. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 112 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ..., s. 112) и цит. лит. Во второй половине февраля Париж активизировал свою политику по отношению к Болгарии. Герцог Орлеанский встречается с Фердинандом и обещает щедро Добруджу, всю Македонию и Фракию с Цариградом. Премьер удивлен последним, а Кобург оценивает это предложение как „бесстыдное". Радославов. д-р В. Дневни бележки ..., с. 108-109 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 108-109).

27. ЦДА, ф. 313, оп. 1, а. е. 952, л. 15-21. В течение этого периода Ризов почти открыто выражает свое предпочтение к Центральным силам, полагая, что Италия присоединится к ним, что является серьезной ошибкой для дипломата его ранга. О его деятельности См. Радоева, Сн. Димитър Ризов - от Битоля до Берлин (1862-1918). София 2014, с. 195-224 (Radoeva, Sn. Dimitur Rizov - ot Bitolya do Berlin (1862-1918). Sofia 2014, s. 195-224).

28. 19 февраля в совете министров Болгарии был прочитан доклад болгарского полномочного министра в Вене А. Тошева, отправленный после его встречи с бароном Бурианом, в которой последний утверждает, что Болгария не может получить земли, которые она хочет, только нейтралитетом. Это порождает полное негодование. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 473 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 473).

29. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 116 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ., s. 116). 14 марта Маджаров посылает объемный доклад, настаивая на том не пропустит „исторический момент". Там же, с. 120. 18 апреля он направил новый доклад, в котором описывает благорасположение России к Сербии, Румынии и Греции, а также о сомнениях российской дипломатии в отношении внешней политики Болгарии. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 191-193. В течение этого периода премьер-министр Болгарии получает широкий спектр предложений. М. Кусевич, например. рассказал ему о своей беседе с Дж. Баучером, от которого он узнал „великую тайну" приготовления английской посадки в Салониках, чтобы оккупировать Македонию на 70000 английских солдат и таким образом развязать оружие Болгарии против Турции. Радославов. д-р В. Дневни бележки ..., с. 113 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 113).

30. Предположения министра иностранных дел верны, потому что 1 апреля Д. Станков сообщил из Парижа, что Делкасе отказался подписать официальное предложение. Такое становище выражает и Савинский 21 апреля. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 474-475 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ., s. 474-475).

31. Стенографски дневници на Седемнадесетото обикновено народно събрание. Първа редовна сесия ..., с. 2476.

32. Там же, с. 2343, 2476, 2527, 2620, 2639.

33. Кабинет министров не может успешно решить эту проблему и подвергнут критике.Стенографски дневници на Седемнадесетото обикновено народно събрание. Първа редовна сесия ..., с. 2550 сл.

34. Мах, Р. Балкански работи ..., с. 605 (Mah, R. Balkanski raboti ., s. 605); Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 482 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ., s. 482).

35. Стенографски дневници на Седемнадесетото обикновено народно събрание. Първа редовна сесия ..., с. 2944 сл., 2997 сл., 3047 сл

36. Шкундин, Гр. Русские и болгары в годы Первой мировой войны ..., с. 188 сл. (Shkundin, Gr. Russkie i bolgari v godi Pervoj mirovoj vojni ..., s. 188 sl.)

37. Иванов, Ст. Германия и България 1914-1915. В. Търново 2002, с. 57 сл. (Ivanov, St. Germaniya I Bulgariya 1914-1915, V. Tarnovo 2002, s. 57 sl.) См. и История на България. БАН. т. 8. София 1999, с. 245 (Istoriya na Bulgariya. BAN. т. 8. Sofia 1999, s. 245).

38. А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, ч. I, л. 300-301.

39. Плачков, Ив. П. „Из гънките на миналото". Спомени и впечатления. съст. Николова, В., Нончева, Е. София 1994. с. 63 (Plachkov, Iv. P. "Iz gunkite na minaloto". Spomeni i vpechatleniya. syst. Nikolova, V., Noncheva, E. Sofia 1994, s. 63)

40. Влахов, Т. Отношенията между България и Централните сили ..., с. 144-145 (Vlahov, T. Otnosheniyata mezhdu Bulgariya i Centralnite sili ..., s. 144-145).

41. Полный текст доклада См. в Генадиев, Н. Доклад до Министерския съвет по мисията ми в странство през 1915 година. София 1929 (Genadiev, N. Doklad do Ministerskiya suvet po misiyata mi v stranstvo prez 1915 godina. Sofia 1929). Оригинал был передан хранителю секретного архива П. Груевым 24 апреля. 1915 г. Квитанция для этого была опубликована в Генадиев, Н. Между политиката и властта заговорите и затвора. Подг. для печати Билярски, Ц. София 2003, с. 72 (Genadiev, N. Mezhdu politikata i vlastta, zagovorite i zatvora. Sofia 2003, s. 72|.

42. Подобные высказывания Кобург делает еще в ноябре 1914 г. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 4-6.

43. 25 и 26 марта Фердинанд и Радославов по очереди беседуют с полковником Лейпцигом, который представил им условия Германии, на включения Болгарии в войну. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 123 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ..., s. 123). Через месяц полковник стал жертвой атентата на станции Узункьопру, недалеко от Одрина. Мах, Р. Балкански работи ..., с. 609 (Mah, R. Balkanski raboti ., s. 609).

44. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 189в.

45. Кобургът обаче продължава да обижда министри, при което в началото на април се стига до нова критична ситуация. Тем не менее, Кобург продолжает оскорблять министров, что в начале апреля привело к новой критической ситуацией. Кишкшлова, П. Предпоставки за падането на либералното правителство през юни 1918 г. - Исторически преглед, 1992, кн. 11-12, с. 78 (Kishkilova, P. Predpostavki za padaneto na liberalnoto pravitelstvo prez juni 1918. - Istoricheski pregled, 1992, kn. 1112, s. 78.); Та же Кризисни моменти в управлението на Радославовия кабинет и падането му от власт през 1918 година. -Исторически преглед, 1993, кн. 2, с. 38 (Krizisni momenti v upravlenieto na Radoslavoviya cabinet I padaneto mu ot vlast prez 1918 godina. - Istoricheski pregled, 1993, kn. 2, s. 38).

46. Текст дипломатических писем и сопроводительных документов См. в НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 162-167, 173174.

47. Маджаров, М. Дипломатическа подготовка на нашите войни ..., с. 314-315 (Madzharov, M. Diplomaticheskata podgotovka na nashite vojni ., s. 314-315).

48. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 122 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ..., s. 122).

49. Мах, Р. Балкански работи ..., с. 606-607 (Mah, R. Balkanski raboti ., s. 606-607).

50. К примеру обещают Кавала, но Радославов находит несоответствие между предложениями Э. Грея и Л. Джорджа и не сообщает о новом английском предложении в совете министров. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 123 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ., s. 123)

51. Омарчевски, Ст. Българските управници през Световната война ..., с. 44 сл., 123 сл. (Omarchevski, St. Bulgarskite upravnici prez Purvata svetovna voyna ..., s. 44 sl., 123 sl.); Петрова, С. Из моите спомени. София 1922, с. 111-113 (Petrova, S. Iz moite spomeni. Sofia 1922, s. 111-113); Пиперов, Н. България в световната политика на великите държави 1876-1924. София 1924, с. 54 сл. (Piperov, N. Bulgariya v svetovnata politika na velikite durzhavi 1876-1924. Sofia 1924, s. 54); Велчев, В. Към погром ..., с. 165 сл. (Velchev, V. Kum pogrom ., s. 165 sl.); Пекарев, Ю. Моите политико-обществени спомени. София 1929, с. 302 (Pekarev, W. Moite politico-obshtestveni spomeni. Sofia 1929, s. 302); Гиргинов, Ал. Изпитанията във войната 1915-1918 г. София 1936, с. 50 сл., 223 сл. (Girginov, Al. Izpitaniyata na voynata 1915-1918. Sofia 1936, s. 50 sl., 223 sl.).; Папанчев, Ал. Едно престъпно царуване. Фердинанд I цар на българите. София 1946, с. 152 сл. (Papanchev, Al. Edno prestupno tsharuvane. Ferdinand I tshar na bulgarite. Sofia 1946, s. 152 sl.); Влахов, Т. Отношенията между България и Централните сили ..., с. 68 (Vlahov, T. Otnosheniyata mezhdu Bulgariya i Centralnite sili ..., s. 68); Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 661 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ., s. 661) и мн. Др.

52. Эта позиция была рекомендована Ризовом до его отъезда в Берлин. Радоева, Сн. Димитър Ризов - от Битоля до Берлин ..., с. 200 (Radoeva, Sn. Dimitur Rizov - ot Bitolya do Berlin ..., s. 200). До некоторой поры согласен с ней и лидер Народной партии. Гешов, Ив. Ев. Спомени за години на борби и победи. София 2008, с. 388-389 (Geshov, Iv. Ev. Spomeni za godini na borbi i pobedi. Sofia 2008, s. 388-389).

53. В своих мемуарах Пешев цитирует телеграмму Сазонова от 25 марта, в которой Савинскому не дано официально поддержать до второго приказа английские предложения о отступлении Бесспорной зоны вместе с Битоля. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 459 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 459).

54. В этой связи следует отметить высказанную Сазоновым мысль, что если Петербург приблизится к Болгарии, Румыния, которая важнее для России, „бросится" в объятиях Германии. Йоцов, Д. Русия, Босфорът и Дарданелите. Дипломатическа студия. С. 1944, с. 123 (Jotshov, D. Rusiya, Bosforut i Dardanelite. Diplomaticheski studii. S. 1944, s. 123)

55. Варианты разных исследователей варируют от 5 до 27 миллионов марок, но все категоричны, что болгарский царь получает огромные суммы. Мадол, Х. Фердинанд цар на българите. Мечтата за Византия. С. 2002, с. 113, 134 (Madol, H. Ferdinand tshar na bulgarite. Mechtata za Vizantiya. S. 2002, s. 113, 134). Вж. и Утро, бр. 6473 от 21 март 1931; Божерянова, В. Генерал Сава Савов. С. 2008, с. 122-123 (Bozheryanova, V. General Sava Savov. S. 2008, s. 122-123) и др.

56. Есть документы для нереализованных российских планов подкупить болгарское правительство. „Балкански сговор", „Свободно мнение" и «Балкански куриер" были профинансированы французским правительством с 40000 франками, а „Заря" и „Балканска трибуна" получили финансовую поддержку России. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 459-461 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ., s. 459-461).

57. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 14 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ., s. 14)

58. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 125-131 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ., s. 125131) и цит. лит.

59. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 196-197, 204, 300-301 и др.

60. Мах, Р. Балкански работи ..., с. 621 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 621).

61. Такое мнение высказывает Р. Пырванова, но в своих мемуарах Пешев конкретно упоминает, что Болгария платит 70 миллионов золотых левов из кредита Парижскому и Голландскму банку и еще 9 миллионов золотых рублей Российскому государственному банку. По словам бывшего министра, который очень хорошо информирован, Болгария получила в целом 275 миллиона лева от „Дисконтотезельшафт" и потеряла около 500 миллионов левов из-за немецкой инфляции в 1922 году, ввозенные болгарским правительством во время войны в том же банке. Пешев, П. Историческите събития и деятели ... , с. 443 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ., s. 443).

62. Първанова, Р. Отношенията между България, Дисконтогезелшафт и Междусъюзническата комисия (1919-1929). -Исторически преглед, 1999, кн. 2., с. 25 сл. (Purvanova, R. Otnosheniyata mezhdu Bulgariya, Diskontogezelshaft i mezhdusuwznicheskata komisiya. - Istoricheski pregled, 1999, kn. 2, s. 25 sl.) и цит. лит.

63. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 41-42.

64. 20 мая Радославов был предупрежден болгарским полномочным министром в Белграде о том, что с 21 апреля Рим отменил свой договор с Центральными силами и перешел на сторону Антанты. Министр иностранных дел понимает, что и Румыния идет по тому же пути. Идея дипломатии Антанты состоит в том, чтобы сделать блок, который противостоит Австро-Венгрии, для чего Болгария получит часть Южной Добруджи. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 194-195. В этой связи министр иностранных дел Болгарии выражает недовольство тем, что Тройной союз не удовлетворяет интересы Италии. Радославов. д-р В. Дневни бележки ..., с. 127 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ., s. 127).

65. Центральный военный архив. В. Търново (далее ЦВА), ф. 317, оп. 7, а. е. 33, л. 83.

66. Калчев, К. Българо-турски външнополитически отношения (1915-1918 г.) ..., с. 27 сл. (Kalchev, K. Bulgaro-turski vunshnopoliticheski vryzki i otnosheniya (1913-1915 g.) ..., s. 27 sl.); Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 135 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ., s. 135).

67. Мах, Р. Балкански работи ... , с. 624-625 (Mah, R. Balkanski raboti ., s. 624-625).

68. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 137-138 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ., s. 137138). Вж. и Мах, Р. Балкански работи ..., с. 610 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 610). Отставка была принята 4 августа, а 6 августа на места ген. Фичева был назначен ген. Н. Жеков. Българските държавни институции 1879-1986. Енциклопедичен справочник. съст. Методиев, В., Стоянов, Л. София 1987, с. 319 (Bulgarsite durzhavni institutshii 1879-1986. Entshiklopedichen spravochnik. syst. Metodiev, V., Stoyanov, L. Sofia 1987, s. 319)

69. Исследователь Ив. Ильчев думает, что Центральные дилы не хотят уступать Болгарии ничего только для нейтралитета. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 16 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ., s. 16).

70. Дипломатически документи за намесата на България в Европейската война. т. 1. С. 1920, с. 681 Diplomaticheski dokumenti za namesata na Bulgariya v Purvata svetovna vojna. t. 1. S. 1920, s. 681). Чтобы продемонстрировать серьезность правительства, Радославов лично передал „Ответ" в соглашенских легации в Софии 2 июня. Три дня спустя сербские газеты, возглавляемые оффициозом правительства, открыто отвергают любые мысли об уступок в Македонии. Пешев, П. Историческите събития и деятели ... , с. 476 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ., s. 476)

71. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 203. Вж. и л. 198-199. Радославов не попадает в эту дешевую ловушку и отмечает, что он не доверяет, что Россия выделить такое количество войск в это время для этой цели. Радославов. д-р В. Дневни бележки ..., с. 140 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 140).

72. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 28 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ., s. 28).

73. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 142-144 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ., s. 142144).

74. Калчев, К. Българо-турски външнополитически връзки и отношения (1913-1915 г.) ..., с. 193 сл. (Kalchev, K. Bulgaro-turski vunshnopoliticheski vryzki i otnosheniya (1913-1915 g.) ., s. 193 sl.).

75. В своих мемуарах Султана Петрова заявляет, что в своих многочисленных беседах с министром Д. Петковым последний настаивает на том, что болгарское правительство до последнего момента считало сохранить нейтралитета. По ее словам, для перехода Болгарии к Центральным силам оказывают большое влияние „растяпы" Савинский и Б. Айронсайд. Петрова, С. Моите спомени. ..., с. 92-93 (Petrova, S. Iz moite spomeni. S. 1922, s. 92-93);. О целях и поведение Савинского См. и Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 457-458 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ., s. 457-458).

76. Радославов получил несколько личных писем, связаных с этой аферой. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 4, л. 135-136, 137138.

77. История на България. БАН. т. 8. София 1999, с. 244. Istoriya na Bulgariya. BAN. t. 8. Sofia 1999, s. 244.

78. А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, ч. I, л. 314.

79. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 488 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 488). В 1918 году приговор был отозван как „незаконный". Там же, с. 490

80. А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, ч. I, л. 313-314. Это делается в сотрудничестве с Р. Даскаловым и другими министрами из кабинета Ал. Стамболийского. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 490-491 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 490-491).

81. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 13, л. 300-301.

82. О наличии болгарского элемента в этом регионе См. Станев, Н. Най-нова история на България 1878 - 1912. кн. I. От Освобождението до Балканската война. София 1925, с. 173-174 (Stanev, N. Naj-nova istoriya na Bulgariya 1878-1912. kn. I. Ot Osvobozhdenieto do Balkanskata vojna. Sofia 1925, s. 173-174).

83. Напр. Д. Ризов. Радоева, Сн. Димитър Ризов - от Битоля до Берлин ..., с. 202 (Radoeva, Sn. Dimitur Rizov - ot Bitolya do Berlin ., s. 202).

84. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 149 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 149).

85. А-БАН, ф. 57к, оп. 1, а. е. 98, л. 1; Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 478 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 478). В отличие от них министр обороны ген. Фишев не проинформирован о переговорах. Кишкилова, П. Кризисни моменти в управлението на Радославовия кабинет ..., с. 39 (Krizisni momenti v upravlenieto na Radoslavoviya kabinet ..., s. 39).

86. Дипломатически документи за намесата на България в Европейската война. т. 1 ..., с. 728-730 (Diplomaticheski dokumenti za namesata na Bulgariya v Evropejskata vojna. t. 1 ., s. 728-730).

87. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 153 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ..., s. 153) и цит. лит. О дипломатии Радославова в 1914 г. См. Георгиев, Б. Дипломатическая деятельность д-ра Васила Радославона в 1914 г. ..., с. 227 сл. (Georgiev, B. Diplomaticheskaya deyatelnost d-ra Vasila Radoslavogo n 1914 g. ..., s. 227 sl.).

88. По мнению некоторых современников, Радославов не хочет углублять разговоры с Антантой. Данев, Ст. Мемоари. съст. Стателова, Е., Гергинов, А. София 1992, с. 265 (Danev, St. Memoari. sust. Statelova, E., Gerginov, A. Sofia 1992, s. 265). О взаимосвязи между болгарскими и соглашенскими дипломатами См. Илчев, Ив. България и Антантата през Първата световна война. София 1990 Ilchev, Iv. Bulgariya i Antantata prez Purvata svetovna vojna. Sofia 1990).

89. ЦДА, ф. 313к, оп. 1, а. е. 807, л. 9. Он также получил и приглашения из разных газет написать статью о болгарской внешней политике.НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 29, л. 27-28. Радославов сам внимательно следит за уходящей прессой, особенно на немецком языке. В его архиве хранятся сотни газетных вырезок за этот период. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 24, л. 1 -161.

90. А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, ч. I, л. 310.

91. Чапрачиков писал из Ниша, что сербы хотят сохранить Прилеп и иметь общую границу с Грецией. 10 августа сербский полномочный министр в Софии Чолак-Антик говорит, что Бесспорная зона может быть получена для нейтралитета, но с учетом многих условий, при этом после войны. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 155-156 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ., s. 155-156). Вж. и Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 154-155, 161 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ..., s. 154-155, 161) и цит. лит. Согласно Маху, Антант предлагает с нотой В. Радославу, занять Бесспорную зону, которую он пренебрегает. Мах, Р. Балкански работи ..., с. 611 (Mah, R. Balkanski raboti ., s. 611).

92. Даже некоторые из его политических оппонентов согласны этим. Пекарев, Ю. Моите политико-обществени спомени ..., с. 301 (Pekarev, W. Moite politico-obshtestveni spomeni ., s. 301)

93. История на България. БАН. т. 8 ..., с. 246 Istoriya na Bulgariya. BAN. t. 8 ..., s. 246). Немецкое наступление действовало одинаково и на правительство в Афине, которое отказалось от союзнического договора с Белградом с 1913 года и таким образом развязало руки болгарам. Там же, с. 247. О германских военных успехов См. Стивънсън, Д. История на Първата световна война. С. 2008, с. 96 сл. (Stivunson, D. Istoriya na Purvata svetovna vojna. S. 2008, s. 96 sl., 171 sl.)

94. О ходе на переговоров См. Калчев, К. Българо-турски военнополитически връзки и отношения (1913-1915 г.) ..., с. 223 сл. (Kalchev, K. Bulgaro-turski vunshnopoliticheski vryzki i otnosheniya (1913-1915 g.) ..., s. 223 sl.).

95. Марков, Г. Голямата война и българският ключ ..., с. 162, 164 (Markov, G. Golyamata voyna i bulgarskiyat klyuch ..., s. 162, 164). По мнению Р. фон Махя, нейтралитет Греции по отношению к Българии достигнут още в марте 1915 г. /Мах, Р. Балкански работи ..., с. 605-606 (Mah, R. Balkanski raboti ., s. 605-606)/, что не уттвърждается другими документами.

96. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 158 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 158). За да излезе от деликатното положение, германската дипломация предлага двата спорни града да не бъдат окупирани от българи или гърци до края на войната. Г. Михаелес до В. Радославов от 23 авг. 1915. Чтобы избавиться от деликатной ситуации, немецкая дипломатия предполагает, что два спорных городов не должны быть заняты болгарами или греками до конца войны. Г. Майклс к В. Радославу с 23 августа 1915. Там же, с. 161.

97. В спомените си Мах изрично отбелязва следното: ,Дарят бе меродавната сила в България. Без неговото ръководство и воля сътрудниците му на полето на висшата външна политика ... Радославов, Тончев и Жеков нямаше да могат да тръгнат по пътя, който извървяха". В своих мемуарах Мах прямо отмечает следующее: „Царь был правящей властью в Болгарии. Без его воли и воли, его сподвижники в области высокой внешней политики ... Радославов, Тончев и Жеков не смогли бы пойти так, как они пошли". Мах, Р. Балкански работи ..., с. 615-616 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 615-616) /разр. моя, Б. Г./

98. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 477, 488 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 477, 488).

99. Там же ..., с. 479.

100. А-БАН, сб. 4, оп. 1, а. е. 106, ч. I, л. 296; Мах, Р. Балкански работи ..., с. 611 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 611); Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 16 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 16)

101. Радославов, д-р В. Дневни бележки ..., с. 154 (Radoslavov, V. Dnevni belezhki ..., s. 154). Транскрипция проекта контракта была сделана 6 августа лично Д. Тончевым в присутствии П. Пешева.. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 478 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 478).

102. Полный текст договора См. в Дипломатически документи по намесата на България в Европейската война. т. 1 ..., с. 690691 (Diplomaticheski dokumenti za namesata na Bulgariya v Evropejskata vojna. t. 1 ..., s. 690-691)

103. Ст. Данев, например. выражает твердое убеждение, что Фердинанд настоящий лидер внешней политики, а Радославов -его оружие, с которым он служит. Данев, Ст. Мемоари ..., с. 272 (Danev, St. Memoari ..., s. 272). Вж. и Влахов, Т. Отношенията между България и Централните сили ..., с. 216-221 (Vlahov, T. Otnosheniyata mezhdu Bulgariya i Centralnite sili ..., s. 216-221).

104. О его жизни там См. подр. Георгиев, Б. Миражът за „Велика България"..., с. 507 сл. (Georgiev, B. Mirazhut za "Velika Bulgaria" ..., s. 507 sl.).

105. Папанчев, Едно престъпно царуване ..., с. 64-67 (Papanchev, Al. Edno prestupno tsharuvane ..., s. 64-67) и др. В день подписания договора Радославов публично заявляет, что он сделал то, что ему нужно, и с этого момента все находится в руках Бога. Мах, Р. Балкански работи ..., с. 613 (Mah, R. Balkanski raboti ..., s. 613)

106. До последнего момента большинство министров ничего не знают о подписании военных и секретных конвенций.

107. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 478-479 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli ..., s. 478-479).

108. Дипломатически документи за намесата на България в Европейската война. т. 1 ..., с. 621-624; 688-691 (Diplomaticheski dokumenti za namesata na Bulgariya v Evropejskata vojna. t. 1 s. 621-624; 688-691).

109. НБКМ-БИА, ф. 263, оп. 1, а. е. 12, л. 24-25.

110. Пешев, П. Историческите събития и деятели ..., с. 483 (Peshev, P. Istoricheskite subitiya i deyateli s. 483)

111. Пряпорец, бр. 183 от 30 авг. 1915.

112. Народни права, бр. 196 от 30 авг. 1915.

ГЕОРГИЕВ, БИСЕР - доктор исторических наук, профессор, Шуменский университет Епископа Константина Преславского (Болгария) (info@helri.com)

GEORGIEV, BISER - Doctor of History, Professor, Shumen University of Bishop Konstantin Preslavsky (Bulgaria) (info@helri.com).

УДК 94(497.2)« 1916/1918»

МИНКОВ С.М.

ДОБРУДЖА В БОЛГАРО-ГЕРМАНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ 1916-1918 гг.: КОАЛИЦИОННОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Ключевые слова: Добруджа, добруджанский вопрос, коалиция, геополитика, Первая мировая война

В статье рассмотрен вопрос Добруджи, который стал зоной конфликта в отношениях союзников в рамках блока Центральных держав. Показано, что на протяжении всей войны он периодически порождал серьезные противоречия, в отдельные моменты ставившие под вопрос сам факт союзнических отношений. После окончания военных действий в регионе междусоюзнические отношения перешли в состояние политического кризиса, усилившегося в связи с созданной моделью военно-временной организации на оккупированных территориях в Добрудже. Данная модель нашла отражение как в отношениях Германии с младшим союзником (Болгария), так и в более широких геополитических интересах Германии, которые в новых условиях вступили в явное противоречие с болгарскими национальными объединительными целями. Связанные с этим сомнения Софии в отношении целей Германии и других союзников, а также их готовности гарантировать реализацию болгарского национального идеала оказывали деморализующее влияние. В итоге, это стало одной из главных причин отставки правительства Радославова (1918 г.).

MINKOV, S.M.

DOBRUDJA IN THE BULGARIAN-GERMAN RELATIONS 1916 - 1918: COALITION INTERACTION AND OPPOSITION

Keywords: Dobruja, Dobrudja question, coalition, geopolitics, the First World War.

In the article viewed the question of Dobruja, that became a zone of conflict in the relations of the Allies within the bloc of the Central Powers. It is shown that throughout the war he periodically generated serious contradictions, at certain