CC BY
10DOI 10.47643/1815-1337_2022_1 _354 УДК 343.135
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ ПРЕКРАЩЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ИЛИ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ С НАЗНАЧЕНИЕМ СУДЕБНОГО ШТРАФА CONTROVERSIAL ISSUES OF TERMINATION OF A CRIMINAL CASE OR CRIMINAL PROSECUTION WITH THE APPOINTMENT OF A COURT FINE
ПОЛИТЫКО Ольга Евгеньевна,
старший преподаватель кафедры уголовного процесса Уральского юридического института МВД России. 620057, Россия, г. Екатеринбург, ул. Корепина, 66. E-mail: lis.0612@yandex.ru;
POLITYKO Olga E.,
Senior Lecturer of the Department of Criminal Procedure Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 66 Korepina str., Yekaterinburg, 620057, Russia. E-mail: lis.0612@yandex.ru
Краткая аннотация: В статье подвергаются анализу различные подходы процессуалистов к вопросу эффективности данного института. Автором обращается внимание на проблемные аспекты норм, регламентирующих применение на практике правовых норм, выдвигаются пути решения проблемы заглаживания причиненного вреда при отсутствии потерпевшего в случае прекращении уголовного дела (уголовного преследования) в связи с назначением судебного штрафа. Предлагаются пути повышения эффективности реализации ст. 25.1 УПК РФ.
Abstract: The article analyzes various approaches of processualists to the question of the effectiveness of this institution. The author draws attention to the problematic aspects of the norms regulating the application of legal norms in practice, puts forward ways to solve the problem of making amends for the damage caused in the absence of the victim in the event of termination of a criminal case (criminal prosecution) in connection with the imposition of a court fine. Ways to improve the effectiveness of the implementation of Article 25.1 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation are proposed.
Ключевые слова: уголовный процесс, реформирование в сторону либерализации, прекращение уголовного дела, судебный штраф, гуманизация, меры уголовно-правового характера, основания, предварительное расследование.
Keywords: criminal process, reform towards liberalization, termination of a criminal case, judicial fine, humanization, criminal law measures, grounds, preliminary investigation.
Дата направления статьи в редакцию: 30.10.2021
Дата публикации: 31.01.2022
Уголовно-процессуальное законодательство постоянно подвергается реформированию в сторону либерализации, что вызвано существующими изменениями в различных сферах нашего государства. Это, в частности, обусловило появление в уголовно-процессуальном праве института прекращения уголовного дела (уголовного преследования) в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, который предназначен сэкономить время и материальные затраты правоприменителя. Применение в практике указанного института позволяет расширить полномочия правоприменителей по освобождению от уголовной ответственности значительную часть лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести.
Согласно сведениям Верховного Суда Российской Федерации в первом полугодии 2021 года судами в первой инстанции рассмотрено 377 762 уголовных дела, из них прекращено с назначением судебного штрафа 9 437 дел, что составляет 4,5% от дел рассмотренных судом за 6 месяцев 2021 года[1].
Как следует из содержания ст. 25.1 УПК РФ, инициатива применения правовых норм, закрепленных в ст. 76.2 УК РФ и ст. 25.1 УПК РФ, исходит либо от самого суда, либо от лиц, ведущих производство по уголовному делу (от следователя или дознавателя с согласия соответственно руководителя следственного органа или от прокурора путем подачи ходатайства).
Между тем необходимо указать, что уголовно-процессуальным законом такой механизм окончания предварительного следствия не предусмотрен. А значит, имеет место некоторая незавершенность законодательной регламентации прекращения уголовного дела и уголовного преследования по ст. 25.1 УПК РФ, поскольку, исходя из толкования предписаний уголовно-процессуального закона, в случае применения указанной нормы предварительное расследование нельзя признать оконченным. Приведем аргументы, из которых следует такой вывод.
Так, несмотря на включение ст. 25.1 УПК РФ в закрытый перечень оснований прекращения уголовного дела и уголовного преследования (ч. 1 ст. 212 УПК РФ), а также на исключение рассматриваемой нормы из ч. 1 ст. 213 УПК РФ, закрепляющей перечень случаев прекращения уголовного дела, производимых по постановлению следователя, вывод об окончании предварительного следствия по основанию, предусмотренному ст. 25.1 УПК РФ, не соответствует содержанию ч. 2 ст. 162 УПК РФ.
Согласно предписаниям последней из указанных норм, срок предварительного следствия, начало которого определяется днем начала возбуждения уголовного дела, предполагает лишь три варианта его окончания. При этом, подача ходатайства о прекращении производства по делу по анализируемому основанию в ч. 2 ст. 162 УПК РФ не предусмотрена. Следовательно, становится возможной алогичная ситуация прекращения уголовного дела без окончания по этому делу предварительного следствия. В связи с этим считаем необходимым внесение соответ-
ствующего дополнения в содержание ч. 2 ст. 162 УПК РФ.
Одной из особенностей рассматриваемого института является то, что прекращение производства по делу по предусмотренному им основанию не является безусловным, поскольку согласно ст. 446.5 УПК РФ, в случае неуплаты назначенного судом штрафа в предписанный срок решение о прекращении уголовного преследования подлежит отмене с возобновлением производства по уголовному делу.
Указанный аспект, по мнению А. Г. Калугина, следует отнести к однозначно позитивному и значимому в плане совершенствования законодательства, поскольку введение из соображений гуманизма новых норм позволяет существенно усилить воспитательный и превентивный потенциал уголовного и уголовно-процессуального законов [2, с. 98].
Между тем институт судебного штрафа многими учеными критикуется именно в связи с его карательной, а не гуманной сущностью, поскольку данный институт, по их мнению, разрушая основы уголовного права и «дестабилизируя» законодательство, является, по своей сути, уголовной репрессией, ставшей возможной вне рамок уголовной ответственности.
Более того, по утверждению Л. В. Головко, механизм применения данного института не соответствует альтернативным уголовно-правовым мерам, в связи с чем судебный штраф следует считать «наказанием вне приговора» [3, с. 40], что, как справедливо отмечает Л. М. Володина, необъяснимо ни с позиции теории права, ни с позиции канонов правосудия [4, с. 75].
По мнению ряда ученых, современным российским законотворчеством в сфере уголовной политики в очередной раз продемонстрировано отсутствие системного подхода, внутренняя противоречивость и непоследовательность при создании новых правовых норм, а также игнорирование элементарных требований юридической техники.
Таким образом, следует констатировать крайне негативное отношение многих представителей профессионального юридического сообщества на появление рассматриваемого института. Вместе с тем, если одни ученые считали, что новую норму изначально можно назвать «мертворожденной», то другие полагали, что данный институт будет востребованным на практике.
Время применения института судебного штрафа, несмотря на критическое отношение к его законодательному регулированию, показало справедливость последней позиции.
Вместе с тем подобное положение отнюдь не является свидетельством отсутствия проблем в применении института судебного штрафа. В частности, практически всеми учеными разделяется мнение о том, что введением данного института создана конкуренция имевшимся ранее основаниям прекращения уголовного дела или уголовного преследования, которые многими исследователями признаются более гуманными по сравнению с новой нормой. При этом если одни авторы рассматривают в качестве конкурирующего с институтом судебного штрафа институт примирения сторон, то другие -институт деятельного раскаяния, поэтому ст. 25.1 УПК РФ находится в отношении определенного рода соперничества как со ст. 25 УПК РФ, так и со ст. 28 УПК РФ.
Следует отметить также критическую оценку учеными установленного законодателем в п. 2 ч. 5 ст. 446.2 УПК РФ механизма реагирования на установление иных, нежели предусмотрено ст. 25.1 УПК РФ, оснований, из-за которого утрачивается положительный эффект от быстроты рассмотрения уголовного дела, которая является одной из целей введения согласительных процедур. По мнению некоторых авторов, следует позволить суду в порядке производства о назначении судебного штрафа прекращать уголовные дела по иным основаниям. Это представляется действительно значимым не только с позиции общественного интереса, но и с позиции лица, впервые совершившего преступление, поскольку он меньше времени будет находиться в ситуации неопределенности и острого переживания по поводу наказания за совершенное деяние.
На наличие проблем правоприменения при конкуренции норм ст. 76 и 76.2 УК РФ обращает внимание Ю. В. Кувалдина [5, с. 115]. В частности, результат проведенного ею изучения текстов постановлений о прекращении по ст. 25.1 УПК РФ уголовных дел, показал, что в ряде случаев имелись предусмотренные законом основание и условия для освобождения лица от уголовного ответственности в связи с примирением сторон. Однако, судами вопрос о прекращении уголовного дела по ст.76 УК РФ со сторонами не обсуждался, положения указанной нормы и последствия ее применения участникам судебного заседания не разъяснялись. На наш взгляд, приоритета в применении ст. 25.1 УПК РФ быть не может и в каждом конкретном случае должна подлежать применению та норма, для которой органом предварительного расследования или судом установлены соответствующие основания.
Кроме этого, учеными высказываются замечания по поводу того, что прекращение производства по делу осуществляется посредством удовлетворения ходатайства. В частности, по справедливому мнению Л.М. Володиной, в данной ситуации было бы более логичным предусмотреть вынесение не постановления об удовлетворении ходатайства, а постановления о прекращении уголовного дела, как того требует уголовно-процессуальный закон, поскольку любое решение должно приниматься и оформляться в строгом соответствии с его требованиями [4, с. 76]. При этом для необходимой мотивировки решения в процессуальном документе должны быть отражены конкретные данные, позволяющие судить о законности и обоснованности принятого решения, а значит, и о его справедливости.
Также вызывает дискуссии вопрос о том, являются ли достаточными предусмотренные законом основания для применения рассматриваемого института. По мнению А. С. Есиной и О. Е. Жамковой, положениями ст. 25.1 УПК РФ предусматриваются лишь два условия, служащих основанием ее применения [6, с. 156]. Это определенная степень тяжести совершенного впервые преступления и констатация факта возмещения (заглаживания) вреда. С точки зрения указанных авторов, их явно недостаточно, а предусмотренный законодателем механизм применения указанной нормы не в полной мере может служить обеспечению соблюдения принципов уголовного судопроизводства и достижению его целей. В этой связи А.С. Есина и О.Е. Жамкова предлагают расширить перечень условий для применения института судебного штрафа посредством добавления в него в качестве обязательных следующих условий: 1) признание вины, 2) согласие с квалификацией деяния и 3) согласие на прекра-
щение уголовного дела с применением судебного штрафа.
Выражая несогласие с приведенной позицией, в первую очередь отметим, что добавление последнего из перечисленных условий является явно излишним, поскольку оно уже предусмотрено уголовно-процессуальным законом, что нашло отражение в ч. 2 ст. 27 УПК РФ. Дополнение указанной нормы посредством включения в нее ст. 25.1 УПК РФ осуществлено тем же Федеральным законом, которым осуществлено введение нового основания прекращения уголовного дела.
Далее, весьма спорным является предложение о выделении в качестве самостоятельного условия признания вины. Позиция законодателя по данному вопросу вполне однозначна: такое условие не содержится ни в одной норме, регламентирующей прекращение уголовного дела или уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям.
К исключению из этого правила можно отнести лишь ст. 28 УПК РФ, поскольку отсутствие в регламентации возникающих в связи с ее применением отношений специально оговоренного законодателем такого условия, как признание вины лицом, которым выражено согласие на прекращение уголовного дела по предусмотренному данной нормой основанию, обусловлено тем, что это условие предполагает буквальное толкование понятия «явка с повинной», где под «повинной», согласно его этимологическому значению, понимается не что иное как признание вины.
Можно утверждать, что при решении вопроса о применимости либо неприменимости ст. 25.1 УПК РФ такое обстоятельство, как признание вины, не должно иметь обязательного значения. В связи с этим считаем, что указание в решениях судов на признание вины обвиняемым следует относить к обстоятельствам, положительно характеризующим личность обвиняемого, свидетельствующим об утрате лицом общественной опасности, но не к обстоятельствам, являющимся необходимыми для его освобождения от уголовной ответственности.
В свою очередь, неправомерность включения такого условия, как согласие с квалификацией преступного деяния, на наш взгляд, обусловлена тем, что действие ст. 25.1 УПК РФ имеет распространение в настоящее время и на обвиняемых, и на подозреваемых. Представляется очевидным, что без предъявления обвинения, предполагающего выяснение у лица вопроса о понимании им существа обвинений, получение его согласия с квалификацией деяния невозможно. Более того, представляется маловероятной ситуация, когда лицо соглашается на уплату штрафа, нередко значительного, для освобождения от уголовной ответственности за преступление, которое им не совершалось и с квалификацией которого он не согласен.
Другие авторы, отмечая, что условий применения ст. 25.1 УПК РФ достаточно много, при этом первым из них выделяют такое условие, как признание лица виновным, что представляется по меньшей мере странным, поскольку единственный процессуальный акт, которым констатируется виновность лица в совершении преступления, - это обвинительный приговор.
Заметим, что в теории уголовного процесса, в отличие от теории материального права, понятие «виновность», являясь своеобразным объектом познания по уголовному делу, предполагает, прежде всего, доказанность совершения данным лицом конкретного преступления.
Некоторые авторы, считая не соответствующим закону применение ст. 25.1 УПК РФ, в случае отсутствия возмещения причиненного преступлением ущерба (заглаживания вреда) предлагают дополнить указанную норму условиями, которые в совокупности давали бы возможность судить об утрате лицом общественной опасности. В качестве таковых предлагается рассматривать такие варианты позитивного посткриминального поведения лица, как «явка с повинной, способствование раскрытию преступления, изобличение соучастников».
Думается, что при выполнении данной рекомендации отграничить основания применения ст. 25.1 УПК РФ, и без того именуемую некоторыми авторами «усеченной формой деятельного раскаяния», и ст. 28 УПК РФ станет еще более затруднительным.
Кроме этого, ряд авторов считает необходимым закрепление в содержании ст. 25.1 УПК РФ такой обязанности органов предварительного расследования, как установление материального положения лица, в отношении которого решается вопрос о применении указанной нормы. В случае же отсутствия у последнего постоянного заработка или иных достаточных для уплаты судебного штрафа доходов ее применение следует считать незаконным . Между тем необходимость установления такого рода обстоятельств не должна вызывать сомнений, поскольку следует из предписаний ч. 2 ст. 104.5 УК РФ.
В качестве примера проанализируем уголовное дело № 12001650102000007, по которому подозреваемая Ч. в совершении преступления, предусмотренного составом преступления, предусмотренного ч.1 ст.228 УК РФ, заявила ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с назначением судебного штрафа. Дознаватель ОД ОП № 17 МУ МВД России «Нижнетагильское» направил указанное дело в суд с постановлением о возбуждении перед судом ходатайства о прекращении уголовного дела и уголовного преследования в отношении подозреваемой в совершении преступления небольшой тяжести и назначении этому лицу меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, указав в качестве оснований заглаживание Ч. причиненного обществу вреда в виде оказания материальной помощи дому ребенка (приобрела для воспитанников детского дома подгузники). Судья Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила, изучив поступившее к ней уголовное дело, не согласившись с доводами дознавателя по поводу применения к обвиняемой Ч. судебного штрафа и посчитав их неубедительными, вернула указанное уголовное дело обратно в отдел дознания для составления по данному делу обвинительного акта [7].
Следует отметить, что выборочный анализ правоприменительной практики показал справедливость замечания Ю. В. Кувалдиной о том, что в решениях судов, как правило, отсутствует должная аргументация достаточности возмещения вреда, произведенного обвиняемым, а также правомерность следующего из этого вывода указанного автора о том, что именно потерпевшим должны определяться как размер возмещения вреда, так и способы его заглаживания [5, с. 115].
Таким образом, произведенный анализ свидетельствует об отсутствии необходимости в изменении содержания ст. 25.1 УПК РФ посредством добавления в него дополнительных условий применения данной нормы. Предлагаемые учеными дополнения вряд ли будут способ-
ствовать отграничению указанной нормы от иных оснований прекращения уголовного дела или уголовного преследования по нереабилитирую-щим основаниям. При этом, исходя из того, что наиболее значимым основанием применения ст. 25.1 УПК РФ является возмещение причиненного совершенным общественно опасным деянием ущерба (или заглаживание вреда), то основной задачей суда для вынесения законного, обоснованного и мотивированного решения является определение его достаточности, поскольку, исходя из требований закона, он должен быть возмещен в полном объеме.
Определяющим критерием допустимости и достаточности действий по заглаживанию причиненного преступлением вреда должно являться соответствие этих действий не только степени, но и характеру общественной опасности совершенного деяния, их непосредственная направленность на объект посягательства.
Полагаем, что определение судом достаточности произведенного обвиняемым возмещения вреда должно строиться на необходимости учета мнения на этот счет потерпевшего, что должно найти отражение в виде дополнения к разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, данным им в постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 [8].
Библиогра фия:
1. Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации // Судебный департамент: [сайт] - URL:http://www.cdep.ru/ (дата обращения:
28.10.2021)
2. Калугин А. Г. Процессуальный порядок прекращения уголовного преследования с назначением судебного штрафа // Правовые проблемы укрепления российской государственности: сборник статей по итогам Всероссийской научно-практической конференции. 2017. - Издательство: Национальный исследовательский Томский государственный университет (Томск) - С. 97-99
3. Головко Л. В. Можно приветствовать наших судей, которые не хотят упрощения правосудия (интервью) // Уголовный процесс. 2017. - № 1. - С. 38-45.
4. Володина Л. М. Новые проблемы прекращения уголовных дел по нереабилитирующим основаниям / Л. М. Володина // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. - № 1. - С. 74-78.
5. Кувалдина Ю. В. Обеспечение конституционных прав потерпевшего в процедуре прекращения уголовного дела с назначением судебного штрафа// Юридический вестник Самарского университета, 2018. - № 3 (4). - С. 113-119
6. Есенина А. С., Жамкова О. Е. Судебный штраф как средство гуманизации уголовной политики// Уголовная политика и культура противодействия преступности: материалы Международной научно-практической конференции, 2016. - Издательство: ФГКОУ ВПО «Краснодарский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Краснодар) - С.154-160.
7. Решение Дзержинского районного суда г. Нижнего от 24 марта 2020 г. по делу № 1-92/2020 // Дзержинский районный суд г. Нижний Тагил Свердловская область: [сайт] - URL: http://dzerzhinsky.svd.sudrf.ru/ (дата обращения: 29.10.2021).
8. О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 19 (с изменениями и дополнениями). // Справочная правовая система «Консультант плюс» : [сайт]. - URL: http://www.consultant.ru/ //(дата обращения: 29.10.2021).
References (transliterated):
1. Sudebnyj departament pri Verhovnom Sude Rossijskoj Federacii // Sudebnyj departament: [sajt] - URL:http://www.cdep.ru/ (data obrashcheniya:
28.10.2021)
2. Kalugin A. G. Processual'nyj poryadok prekrashcheniya ugolovnogo presledovaniya s naznacheniem sudebnogo shtrafa // Pravovye problemy ukrepleniya ros-sijskoj gosudarstvennosti: sbornik statej po itogam Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. 2017. - Izdatel'stvo: Nacional'nyj issledovatel'skij Tomskij gosudarstvennyj universitet (Tomsk) - S. 97-99
3. Golovko L. V. Mozhno privetstvovat' nashih sudej, kotorye ne hotyat uproshcheniya pravosudiya (interv'yu) // Ugolovnyj process. 2017. - № 1. - S. 38-45.
4. Volodina L. M. Novye problemy prekrashcheniya ugolovnyh del po nereabilitiruyushchim osnovaniyam / L. M. Volodina // Sudebnaya vlast i ugolovnyj process. 2017. - № 1. - S. 74-78.
5. Kuvaldina YU. V. Obespechenie konstitucionnyh prav poterpevshego v procedure prekrashcheniya ugolovnogo dela s naznacheniem sudebnogo shtrafa// YUri-dicheskij vestnik Samarskogo universiteta, 2018. - № 3 (4). - S. 113-119
6. Esenina A. S., ZHamkova O. E. Sudebnyj shtraf kak sredstvo gumanizacii ugolovnoj politiki// Ugolovnaya politika i kul'tura protivodejstviya prestup-nosti: materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, 2016. - Izdatel'stvo: FGKOU VPO «Krasnodarskij universitet Ministerstva vnutrennih del Rossijskoj Federacii» (Krasnodar) - S. 154-160.
7. Reshenie Dzerzhinskogo rajonnogo suda g. Nizhnego ot 24 marta 2020 g. po delu № 1 -92/2020 // Dzerzhinskij rajonnyj sud g. Nizhnij Tagil Sverdlovskaya oblasf: [sajt] - URL: http://dzerzhinsky.svd.sudrf.ru/ (data obrashcheniya: 29.10.2021).
8. O primenenii sudami zakonodatel'stva, reglamentiruyushchego osnovaniya i poryadok osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti: postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 27.06.2013 № 19 (s izmeneniyami i dopolneniyami). // Spravochnaya pravovaya sistema «Konsul'tant plyus» : [sajt]. - URL: http://www.consultant.ru/ //(data obrashcheniya: 29.10.2021).
