CC BY
27DOI 10.47576/2712-7516_2021_6_1_80 УДК 343.13
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СВЯЗАННЫХ С ФАЛЬСИФИКАЦИЕЙ
ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
Житков Алексей Анатольевич,
старший преподаватель кафедры уголовного права и криминологии, Вологодский институт права и экономики ФСИН России, г. Вологда, Россия, e-mail: zhitkoff2015@yandex.ru
Санташов Андрей Леонидович,
доктор юридических наук, доцент, главный научный сотрудник научно-исследовательского отдела факультета подготовки научно-педагогических кадров и организации научно-исследовательской работы, Московская академия Следственного комитета Российской Федерации; г. Москва, Россия, e-mail: santashov@list.ru
В статье приводится анализ судебно-следственной практики уголовных дел, связанных с фальсификацией доказательств. Делается вывод, что в большинстве случаев, если преступление совершается следователями или дознавателями, мотивом их действий не всегда является преступный умысел, а экономия времени и улучшение показателей работы по срокам расследования уголовных дел.
Ключевые слова: фальсификация доказательств; способы фальсификации; протокол следственного действия.
UDC 343.13
DISCUSSION ISSUES OF QUALIFICATION OF CRIMES RELATED
TO FALSIFICATION OF EVIDENCE
Zhitkov Alexey Anatolyevich,
Senior Lecturer, Department of Criminal Law and Criminology, Vologda Institute of Law and Economics of the Federal Penitentiary Service of Russia, Vologda, Russia, e-mail: zhitkoff2015@yandex.ru
Santashov Andrei Leonidovich,
Doctor of Law, Associate Professor, Chief Researcher of the Research Department of the Faculty of Training Scientific and Pedagogical Personnel and Organization of Research Work, Moscow Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation; Moscow, Russia, e-mail: santashov@list.ru
The article provides an analysis of the forensic practice of criminal cases related to the falsification of evidence. It is concluded that in most cases, if a crime is committed by investigators or interrogators, the motive for their actions is not always criminal intent, but saving time and improving performance in terms of the investigation time of criminal cases.
Keywords: falsification of evidence; ways of falsification; protocol of the investigative action.
Фальсификация доказательств, согласно дия» УК РФ, является уголовно наказуемым ст. 303 гл. 31 «Преступления против правосу- деянием. При этом законодатель не дает
определения понятия фальсификации, в УК РФ отсутствует даже указание на способы фальсификации доказательств.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 и 2 ст. 303 УК РФ, характеризуется конкретным деянием - фальсификацией доказательств по гражданскому и уголовному делу соответственно. Этимологически слово «фальсификация» в русском языке произошло от латинского «falsificare», которое означает подделывание чего-либо, искажение, подмену подлинного ложным, мнимым [2]. Ученые сходятся во мнении, что чаще всего фальсификация доказательств выражается в активных действиях [3-6; 8]. Такие действия могут быть как простыми (внесение изменений в уже имеющиеся доказательства), так и сложными и состоять из двух стадий: первой - изготовления подложных доказательств, и второй - приобщения к материалам дела либо представления их с той же целью следователю или в суд.
Способы фальсификации могут быть самыми разнообразными. Применительно к рассматриваемому деянию фальсификация заключается в сознательном искажении представляемых доказательств, в нашем случае протоколов следственных и иных процессуальных действий, путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих действительный смысл, или ложных сведений, т.е. искусственном создании доказательств в пользу стороны обвинения (органы предварительного следствия) или защиты (подозреваемый, обвиняемый), например, подлог документов, уничтожение или сокрытие улик, создание искусственных (ложных) вещественных и иных доказательств и т. д.
Ключевым для фальсификации является именно факт подмены фактических обстоятельств, при котором сфальсифицированный процессуальный документ (протокол, иной акт) выдается за подлинный, поэтому само по себе получение доказательства с нарушением требований соответствующего процессуального закона без такой подмены не образует состава данного преступления.
Субъективная сторона преступления характеризуется виной в форме прямого умысла, при котором виновный осознает, что он изменяет содержание или иные характеристики используемой в ходе предварительного расследования или судебного разбира-
тельства доказательственной информации, и желает этого.
Отсюда возможно утверждать, что целью указанного преступления может быть осуждение невиновного или лица, хотя и совершившего преступление (что может быть установлено оперативным путем), но в отношении которого отсутствует доказательственная база, либо, наоборот, ограждение от ответственности виновного, обеспечение получения заинтересованным лицом материального дохода. Мотивом могут быть также ложно понятые интересы службы, мнимая справедливость, продвижение по служебной лестнице, корысть.
В соответствии с ч. 1 ст. 166 УПК РФ протокол следственного действия составляется в процессе его осуществления или непосредственно после его окончания. Уголовно-процессуальный закон не определяет промежуток времени, в течение которого должен быть составлен протокол следственного действия. В судебной практике имеются многократные случаи заявления сторонами защиты ходатайств о признании недопустимыми доказательствами протоколов следственных действий, составленных через определенное время после его окончания. Однако позиция Верховного Суда Российской Федерации в разрешении этого вопроса однозначна.
Например, согласно апелляционному определению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 20.04.2018 № 4-АПУ18-14СП, Судебная коллегия не находит оснований для признания недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия по доводам, приведенным в жалобах осужденного и его защитника. В силу ч. 1 ст. 166 УПК РФ составление протокола следственного действия возможно не только в ходе проведения этого следственного действия, но и непосредственно после его окончания. Поэтому то, что протокол осмотра места происшествия был окончательно оформлен по завершении этого следственного действия, а участвовавшие в нем понятые по завершении осмотра и до подписания протокола приняли участие в другом следственном действии - проверке показаний на месте, закону не противоречит. Каких же либо данных, свидетельствующих о заинтересованности
понятых в исходе дела, в его материалах не содержится.
Согласно апелляционному определению Верховного Суда Российской Федерации от 21.05.2014 № 66-АПУ14-32 изготовление про -токола после окончания следственного действия допустимо и предусмотрено ч. 1 ст. 166 УПК РФ. Изготовление двух протоколов не свидетельствует о недостоверности сведений, изложенных в протоколах. Исправления в протоколах должны быть заверены.
Таким образом, Верховный Суд Российской Федерации не считает нарушением закона ситуацию, когда протокол следственного действия составлен спустя достаточно продолжительный промежуток времени после окончания последнего даже в том случае, когда между этим следственным действием и составлением протокола проводились другие следственные или процессуальные действия.
Помимо этого, следует оценить протокол осмотра места происшествия на предмет допустимости его как доказательства.
В случае описания в протоколе следственного действия места обнаружения следа обуви, его вида, размеров, а также одежды на трупе факт фотографирования можно подтвердить путем производства допроса понятых, специалиста-криминалиста (либо следователя, если он сам лично производи фотосъемку). Кроме того, факт производства фотосъемки, а также технические средства, использованные в ходе осмотра, должны быть указаны в протоколе.
Так, по уголовному делу о гибели регулировщика, сержанта милиции С. в результате ДТП, произошедшего на перекрестке Ленинского проспекта, ул. Миклухо-Маклая и ул. 26 Бакинских комиссаров г. Москвы 26 сентября 2004 г. приговор от 14.12.2005 был отменен Московским городским судом, кроме прочего в связи с признанием недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия, в который сотрудником ОВД были внесены дополнительные записи. Повторный приговор суда первой инстанции остался обвинительным, практически повторил первоначальный и вступил в силу после кассационного рассмотрения Московским городским судом 19.03.2007, при этом суд кассационной инстанции указанный протокол признал допустимым доказательством после допроса лица, его составившего [7].
Также, например, сведения о направлении трупа в морг не являются фиксацией важных обстоятельств, требующих установления по делу, а носят информационный характер. Дописка сведений об изъятии следа обуви, одежды, а также направлении трупа в морг в протоколе осмотра места происшествия может быть признана фальсификацией доказательств по уголовному делу в случае, если это существенно искажает картину происшествия, влияет на ход расследования, квалификацию действий и вопрос о виновности. В то же время такой протокол следственного действия может быть признан судом недопустимым доказательством.
К недопустимым относятся исключительно доказательства, признаваемые таковыми по основаниям, перечисленным в ч. 2 ст. 75 УПК РФ. При этом следует различать допустимость протокола следственного действия и его достоверность. Допустимость протокола определяется процессуально грамотным порядком его составления и законностью произведенного следственного действия.
Обнаружение, в частности, дописок не влечет признания протокола осмотра или любого иного процессуального документа недействительным при условии, что суд имеет возможность установить обстоятельства их появления. Это не влияет на достоверность доказательств и при этом не нарушено фундаментальных прав граждан.
Достоверность протокола осмотра выражается в соответствии его содержания тому виду, в каком обнаруженное наблюдалось и исследовалось в период осмотра или освидетельствования. Протокол, являясь допустимым доказательством, при этом может в какой-либо части быть недостоверным. Например, если в протоколе неправильно зафиксированы адреса участников процессуального действия, имеется описка в фамилии, модели применяемых технических средств и т.д., эти обстоятельства не должны повлечь признания всего документа «порочным» доказательством. Для подтверждения процедуры следственного действия, факта обнаружения значимых обстоятельств и приглашаются понятые.
Вопрос допустимости и достоверности должен решаться в каждом случае индивидуально. При этом процессуальное качество остальных документов, например,
заключений экспертов, зависит, в частности, от того, какую информацию получили эксперты в качестве исходной: истинную или ошибочную.
Таким образом, суд при любых дефектах оформления документов уголовного дела имеет возможность вынести приговор, основанный на реальных доказательствах, оставив без удовлетворения ходатайства, направленные на обеспечение оправдания подсудимого по формальным основаниям.
Возможность квалификации действий следователя, выразившихся, например, в переписывании протокола осмотра трупа с исключением информации об участии судебно-медицинского эксперта и изъятии волос также следует определять с учетом указанных выше обстоятельств (наличия умышленной формы вины, установления мотива и цели, а также наличия предусмотренных ука -занных в диспозиции исследуемых составов общественно опасных последствий).
В судебной практике неоднозначно разрешается вопрос о возможности привлечения к уголовной ответственности за фальсификацию в случае изъятия письменных или вещественных доказательств из материалов дела.
Так, в определении Верховного Суда РФ по делу З. от 15 сентября 2010 года № 46-о10-80 прямо указано, что под фальсификацией доказательств понимается искусственное создание или уничтожение доказательств.
Однако, например, изъятие волос с пяти областей головы трупа в преобладающем большинстве случаев производится для проведения возможных сравнительных исследований в случае изъятия волос (например, на одежде или в жилище подозреваемого и т. д.), поскольку впоследствии такая возможность может быть утрачена ввиду особенности указанного материала (захоронение трупа, гниение).
Достоверность сведений, явлений, установленных при осмотре трупа, также можно установить при допросе судебно-медицинского эксперта. Кроме того, характеристики трупа фиксируются экспертом при его патологоана-томическом исследовании в ходе проведения судебно-медицинской экспертизы.
Иногда в судебной практике применительно к фальсификации доказательств возникает и вопрос о малозначительности совершен-
ного деяния и, соответственно, прекращении уголовного дела.
Так, например, Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации отменен приговор Иркутского областного суда от 12.08.2005 в отношении С., осужденной по ч. 3 ст. 303 УК РФ, а дело прекращено за отсутствием состава преступления. Работая следователем, С. фальсифицировала два протокола допросов в качестве свидетелей Б-й и Н-й, участвовавших в качестве понятых при осмотре места происшествия. Признавая С. виновной, суд вместе с тем обоснованно пришел к выводу, что содержащиеся в протоколах допросов сведения не являются вымышленными, а наоборот, соответствуют действительности и вытекают из полученных при осмотре места происшествия сведений, чем и воспользовалась С. при их фабрикации. Обе понятые подписали протокол осмотра, который был включен в обвинительное заключение и признан судом достоверным доказательством при постановлении обвинительного приговора в отношении Б-ва, который признал себя виновным. При таких обстоятельствах показания, изложенные в протоколах допросов Б-й и Н-й, не повлияли на законность постановленного в отношении него приговора, который вступил в законную силу без внесения в него каких-либо изменений [1].
Общественная опасность фальсификации доказательств заключается, прежде всего, в том, что по уголовному делу могут быть приняты судом неправильные, неправосудные решения. Данное преступление совершается с прямым умыслом с целью привлечь к уголовной ответственности лицо, заведомо не виновное, либо обвинить его в совершении более тяжкого преступления, либо незаконно освободить его от уголовной ответственности за преступное деяние, либо смягчить ответственность виновного в преступлении лица. В то же время установленные судом противоправные действия С., совершенные «из ложно понятых ею интересов службы» не составляют уголовно наказуемого деяния, а могут быть расценены как проступок (кассационное определение от 18 января 2006 г. № 66-о05-133).
Кроме того, вопрос о прекращении уголов -ного дела в связи с малозначительностью деяний может быть решен только при уста-
новлении умышленной формы вины, мотива и цели.
Таким образом, анализ судебно-след-ственной практики по данной категории уголовных дел показывает, что в большинстве случаев, если преступление совершается следователями или дознавателями, мотивом их действий является экономия затрат времени и труда, а также улучшение пока-
зателей работы по срокам расследования уголовных дел и, соответственно, избегания дисциплинарной ответственности за их длительность. В таком контексте фальсификация доказательств превращается из чисто правовой в социальную проблему, связанную с особенностями службы и управленческих отношений в следственных органах и подразделениях дознания.
Список литературы_
1. Государственная автоматизированная система Российской Федерации «Правосудие». - URL: https://sudrf. ru/ (дата обращения: 01.10.2021).
2. Ефремова, Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный / Т. Ф. Ефремова. - Москва: Русский язык, 2000. - 1233 с.
3. Лобанова, Л. В. Преступления против правосудия: проблемы классификации посягательств, регламентации и дифференциации ответственности: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук / Л. В. Лобанова. - Казань, 2000.
4. Радионов, Г Г Уголовная ответственность за фальсификацию доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности: диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Г Г Радио-нов. - Москва, 2015.
5. Сафронов, А. Ю. Структура способа совершения преступления по уголовным делам о фальсификации доказательств и (или) результатов оперативно-розыскной деятельности / А. Ю. Сафронов // Алтайский юридический вестник. - 2017. - № 4. - С. 122-127.
6. Свиридов, С. В. Объективные признаки фальсификации доказательств по уголовному делу / С. В. Свиридов // Вестник экономической безопасности. - 2016. - № 5. - С. 235-240.
7. Судебные и нормативные акты РФ (СудАкт). - URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 01.10.2021).
8. Щиголев, Ю. Ответственность за фальсификацию доказательств / Ю. Щиголев // Законность. - 1999. -№ 10. - С. 11-14.
References_
1. Gosudarstvennaya avtomatizirovannaya sistema Rossijskoj Federacii «Pravosudie». URL: https://sudrf.ru/ (data obrashheniya: 01.10.2021).
2. Efremova T.F. Novy'j slovar' russkogo yazy'ka. Tolkovo-slovoobrazovatel'nyj. Moskva: Russkij yazy'k, 2000. 1233 s.
3. Lobanova L. V. Prestupleniya protivpravosudiya: problemy klassifikaciiposyagatel'stv, reglamentaciii differenciacii otvetstvennosti: avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni doktora yuridicheskix nauk. Kazan', 2000.
4. Radionov G. G. Ugolovnaya otvetstvennost' za fal'sifíkaciyu dokazatel'stv i rezul'tatov operativno-rozysknoj deyatel'nosti: dissertaciya na soiskanie uchenoj stepeni kandidata yuridicheskix nauk. Moskva, 2015.
5. Safronov A.Yu. Struktura sposoba soversheniya prestupleniya po ugolovny'm delam o fal'siflkacii dokazatel'stv i (ili) rezul'tatov operativno-rozy'sknoj deyatel'nosti. Altajskijyuridicheskij vestnik. 2017. № 4. S. 122-127.
6. Sviridov S.V. Ob''ektivny'e priznaki fal'siflkacii dokazatel'stv po ugolovnomu delu. Vestnik e'konomicheskoj bezopasnosti. 2016. № 5. S. 235-240.
7. Sudebny'e i normativny'e akty RF (SudAkt). URL: https://sudact.ru/ (data obrashheniya: 01.10.2021).
8. Shhigolev Yu. Otvetstvennost' za fal'siflkaciyu dokazatel'stv Zakonnost'. 1999. № 10. S. 11-14.
