CC BY
274
А. Н. Поляков,
Прокуратура Воронежской области
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ФАЛЬСИФИКАЦИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
PROBLEM ISSUES OF FALSE OF EVIDENCE
В статье определены некоторые проблемные вопросы фальсификации доказательств отрицательно влияющие на эффективность противодействия преступности в обозначенной сфере и требующие разрешения путем внесения изменений в действующее законодательство.
This article identifies some problematic issues offalsification of evidence adversely affecting the effectiveness of combating crime in this area and requiring resolution by amending existing legislation.
Норма уголовного закона, устанавливающая ответственность за фальсификацию доказательств, закреплена в ст. 303 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ [2]) «Фальсификация доказательств и результатов оперативно-разыскной деятельности», действует с момента вступления его в силу — 01.01.1997 — и является новеллой для отечественного законодательства. Необходимость введения данной нормы обусловлена общественной опасностью названного криминального деяния, которая выражается в том, что фальсифицированные доказательства по уголовному делу влекут принятие незаконного приговора или иного процессуального решения, ущемляющего права и законные интересы человека.
До настоящего времени квалификация отдельных случаев фальсификации доказательств вызывает определенные затруднения у правоприменителей и выступает поводом для разногласий в теории и практике.
Во-первых, в отечественном законодательстве не закреплено понятие «фальсификация доказательств» и способы совершения данного уголовно-наказуемого деяния. В общем под сло-
вом фальсификация (лат. falsificatio, от falsifico — подделываю, образовано из falsus — ложный и facio — делаю; итал. falsificare — подделывать) понимается подделывание чего-либо, искажение, подмена подлинного ложным, мнимым [12].
Во-вторых, в ст. 303 УК РФ законодатель не указал, в какой форме данное преступление может быть совершено: только в активной форме поведения или в том числе и в форме бездействия.
В настоящий момент мнения ученых по данному вопросу разделились. Так, приверженцы первой позиции считают, что форма бездействия возможна только для специальных субъектов, к которым согласно ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) следует относить дознавателя, следователя, прокурора и суд. То есть, например, следователь, который осуществил осмотр места происшествия, о чем составил соответствующий протокол, но не отразил в нем следы преступления, не только тем самым укрывает преступление, но и фальсифицирует доказательство, так как в дальнейшем их фиксация может быть невозможна. Вместе с тем защитник
или иные лица, на которых не возложена обязанность по сбору доказательств, отвечать за подобное умолчание не будут [11].
Сторонники другой точки зрения полагают, что совершение названного преступления возможно только в форме действия. При этом они признают, что установлению истины может воспрепятствовать противоправное бездействие должностных лиц, выражающееся не только в активном поведении, но и в их противоправном бездействии, которое выражается в неисполнении возложенных на них обязанностей [6]. Следователь и производящее дознание лицо имеют больше процессуальных возможностей для совершения указанного криминального деяния, нежели защитник, о чем будет идти речь ниже.
В-третьих, в ч. 2 ст. 303 УК РФ законодателем определен конкретный круг субъектов, ответственных за фальсификацию доказательств по уголовному делу, к ним относятся лица, производящие дознание, следователи, прокуроры или защитники, однако уголовный закон не содержит исчерпывающего перечня субъектов фальсификации доказательств по гражданским и административным делам, в соответствии с ч. 1 рассматриваемой статьи УК РФ1 такие действия могут быть совершены «лицом, участвующим в деле, или его представителем, а равно фальсификация доказательств по делу об административном правонарушении участником производства по делу об административном правонарушении или его представителем, а равно фальсификация доказательств должностным лицом, уполномоченным рассматривать дела об административных правонарушениях, либо должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях». То есть данные положения носят бланкетный характер и отсылают к нормам соответствующего процессуального законодательства.
В-четвертых, в ряде случаев при квалификации действий лиц по ст. 303 УК РФ фальсификация доказательств рассматривается как способ совершения иного преступления. Мы не можем согласиться с данной позицией.
1 Необходимо отметить, что ранее Уголовный кодекс РФ предусматривал ответственность только за фальсификацию доказательств на стадиях гражданского и уголовного судопроизводствах. В настоящее время данный пробел устранен. Так, Федеральным законом от 17.04.2017 №71-ФЗ внесены поправки в ст. 303 УК РФ, устанавливающие ответственность за фальсификацию доказательств по административным делам и делам об административных правонарушениях.
Согласно обзору судебной практики Верховного Суда РФ № 4 2016 года по совокупности ст.ст. 299 и 303 УК РФ осуждено должностное лицо, которое для привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности сфальсифицировало доказательства [7].
К. признана виновной в том, что, являясь заместителем начальника следственного отдела, покушалась на получение через посредника взятки в виде денег в крупном размере от директора коммерческой фирмы Д. за непривлечение его к уголовной ответственности по п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ и привлечение вместо него другого лица.
Во исполнение задуманного К., получив от Д. копию паспорта Я. и документы, содержащие ложные сведения о том, что именно он являлся директором коммерческой фирмы, совместно со следователем Ж. подготовили с использованием компьютерной техники тексты показаний от имени Д., Я. и работников фирмы, внеся в них заведомо ложные сведения и приобщив их к материалам уголовного дела в качестве доказательств. Впоследствии К. составила постановление о привлечении Я. в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 171 УК РФ, указав заведомо ложные сведения о том, что именно он, являясь директором коммерческой фирмы, осуществлял незаконную предпринимательскую деятельность, получив при этом доход в крупном размере. К. составила протокол допроса обвиняемого Я. без его фактического проведения, внеся в него заведомо ложные сведения о том, что он признает себя виновным в предъявленном ему обвинении, а затем приобщила указанные документы к материалам уголовного дела.
Таким образом, К. незаконно привлекла заведомо невиновное лицо — Я. к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 171 УК РФ.
Помимо этого К. совершила незаконные действия, сопряженные с фальсификацией доказательств по уголовному делу, а именно изъяла из данного дела документы, свидетельствующие о невозможности совершения Я. незаконного предпринимательства из-за отсутствия у него каких-либо полномочий в коммерческой фирме, и составила документы, подтверждающие процессуальный статус Я. как подозреваемого (обвиняемого).
К. составила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Д. за отсутствием в его действиях состава преступления. Одновременно с этим она составила обвинительное заключение по обвинению Я. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1
ст. 171 УК РФ, и направила уголовное дело прокурору для принятия решения в порядке, предусмотренном ст. 221 УПК РФ.
23.07.2012 посредник передачи взятки получил первую часть взятки в сумме 300 000 рублей, а 03.10.2012 при получении оставшейся части был задержан сотрудниками правоохранительных органов.
Действия К. (с учетом внесенных изменений) квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п.п. «а», «в» ч. 5 ст. 290, ч. 2 ст. 303 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 № 420-ФЗ) и ч. 1 ст. 299 УК РФ.
В надзорной жалобе осужденная К. просила исключить осуждение по ч. 2 ст. 303 УК РФ, полагая, что фальсификация доказательств по уголовному делу в отношении Я. явилась способом совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 299 УК РФ.
Президиум Верховного Суда РФ оставил приговор в части квалификации действий осужденной К. по ч. 2 ст. 303 и ч. 1 ст. 299 УК РФ без изменения, указав, что довод осужденной К. о том, что квалификация по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 303, ч. 1 ст. 299 УК РФ, влечет повторное осуждение за одни действия, противоречит закону и установленным судом фактическим обстоятельствам.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 299 УК РФ, выражается в действиях, направленных на привлечение заведомо невиновного в качестве обвиняемого, а именно в вынесении следователем постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого и в предъявлении ему сформулированного обвинения, а объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УК РФ, характеризуется активными действиями, которые выражаются в подделке или фабрикации вещественных доказательств, протоколов следственных действий, собирании и представлении доказательств, не соответствующих действительности.
Действия К., осуществлявшей предварительное следствие по уголовному делу, заключались в том числе в умышленном изготовлении по предварительному сговору с Ж. протоколов допросов от имени ряда свидетелей, содержащих заведомо ложные сведения, которые затем были приобщены к материалам уголовного дела в качестве доказательств совершения Я. преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 171 УК РФ.
Указанные и другие действия, связанные с фальсификацией доказательств по уголовному делу, не охватываются составом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 299 УК РФ, и требуют
самостоятельной квалификации по ч. 2 ст. 303 УК РФ» [7].
В-пятых, как указано выше, возможности защитника по получению имеющих значение для уголовного дела сведений незначительны по сравнению с потенциалом правоохранительных органов. И прежде всего необходимо разобраться, являются ли предоставляемые защитником сведения доказательствами либо доказательственной информацией.
В соответствии со ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в определенном УПК РФ порядке устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела [1]. Здесь же, в ч. 2, законодателем приведен перечень возможных доказательств.
Из содержания указанной нормы следует, что только конкретным должностным лицам (дознавателям, следователям, прокурорам, суду) предоставлено право устанавливать, позволяют ли сведения определить наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.
Исходя из этого, полученные защитником объяснения гражданина не являются иными документами в понимании п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ и не будут иметь доказательственного значения, пока последнего не допросит следователь либо лицо, осуществляющее дознание. Такие объяснения гражданина могут рассматриваться исключительно как доказательственная информация и лишь после облечения соответствующим должностным лицом в процессуальную форму (показания свидетеля и т.п.) признаются доказательствами. Следовательно, в указанной ситуации защитник не может являться субъектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 303 УПК РФ.
Однако согласно ч. 3 ст. 86 УПК РФ защитник вправе собирать доказательства путем:
1) получения предметов, документов и иных сведений;
2) опроса лиц с их согласия;
3) истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии [1].
В связи с этим возникает вопрос: предоставленные защитником документы являются доказательством в понимании ст. 74 УПК РФ либо их содержание требует оценки со стороны вышена-
званных субъектов, после чего они признаются доказательствами?
К иным документам уголовно-процессуальный закон относит документы, которые не признаны вещественными доказательствами, не являются протоколами следственных действий и судебного заседания, но которые содержат сведения, имеющие существенное значение для дела, для выяснения обстоятельств, составляющих предмет доказывания.
К таким документам следует отнести характеристики подследственного, справки о судимостях, медицинские документы о состоянии здоровья обвиняемого, потерпевшего и т.п. Действительно, защитник может сфальсифицировать такие документы и справки. Другие формы получения защитником доказательств, точнее доказательственной информации, признаются доказательствами лишь после придания им такого статуса лицом, производящим предварительное расследование.
В-шестых, анализ норм уголовно-процессуального законодательства свидетельствует, что ряд участников уголовного судопроизводства, не указанных в положениях ч. 2 ст. 303 УК РФ, наделен правом представлять доказательства, в связи с чем последние имеют возможность их сфальсифицировать и не быть привлеченными к уголовной ответственности.
В соответствии со ст.ст. 44, 45 УПК РФ законные представители и представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвини-
теля имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица, то есть наделены правом представлять доказательства.
Кроме того, статья 86 УПК РФ говорит, что потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять письменные документы, предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Вместе с тем законодателем перечисленные выше лица не включены в число субъектов, подлежащих ответственности за уголовно-наказуемое деяние, предусмотренное ч. 2 ст. 303 УК РФ.
Помимо этого, к числу доказательств п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ отнесены протоколы судебных действий, которые, как представляется, могут быть сфальсифицированы представителями судейского корпуса. При этом последние не указаны в качестве субъектов рассматриваемого преступления. Таким образом, приходится констатировать, что в нынешней редакции ст. 303 УК РФ вызывает определенные вопросы, устранить которые возможно в ходе правотворческого процесса.
Обозначенные в настоящей статье проблемные вопросы фальсификации доказательств существенно снижают эффективность противодействия преступности в обозначенной сфере, требуют скорейшего разрешения путем разработки соответствующих научных положений и внесения соответствующих изменений в действующее законодательство.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федеральный закон от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. Федерального закона от 27 декабря 2018 г. № 552-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52 (ч. 1) — Ст. 4921.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. Федерального закона от 27 декабря 2018 г. № 569-ФЗ) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
3. Даниелян А. Л. Актуальные вопросы фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности // Научное образование. — 2019. — № 3 (4). — С. 40—45.
4. Кудрявцев В. Л. Некоторые теоретико-методологические проблемы объективной стороны фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности (ст. 303 УК РФ) // Евразийская адвокатура. — 2018. — № 4 (35). — С. 59—64.
5. Кулешова И. А. Проблемы фальсификации доказательств в гражданском и арбитражном
процессе // Тенденции развития науки и образования. — 2018. — № 37-3. — С. 31—34.
6. Лобанова Л., Рожнов А., Синельников А. Фальсификация доказательств по уголовному делу: вопросы квалификации и недостатки правовой регламентации // Уголовное право. — 2012. — № 6. — С. 28—34.
7. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 4 (2016) // URL : http://ivo.garant.ru/#/-document/71571246
8. Поляков В., Сафронов А. Проблемы юридического и лингвистического определения фальсификации доказательств в уголовном судопроизводстве // Юрислингвистика. — 2019. — № 12 (23). — С. 13—17.
9. Разваляева В. А. О некоторых составляющих криминалистической характеристики фальсификации доказательств следователем // Интернаука. — 2019. — № 23-4 (105). — С. 7—9.
10. Трусова О. В. Фальсификация доказательств в гражданском судопроизводстве // Юри-
дический факт. — 2019. — № 49. — С. 36—39.
11. Цветков Ю. А. Вопросы объективной стороны фальсификации доказательств // Уго-
1. Ugolovno-protsessualnyiy kodeks Rossiyskoy Federatsii : federalnyiy zakon ot 18 dekabrya 2001 g. # 174-FZ (v red. Federalnogo zakona ot 27 dekabrya 2018 g. # 552-FZ) // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2001. — # 52 (ch.1) — St. 4921.
2. Ugolovnyiy kodeks Rossiyskoy Federatsii ot 13 iyunya 1996 g. # 63-FZ (v red. Federalnogo zakona ot 27 dekabrya 2018 g. # 569-FZ) // Sobranie zakonodatelstva RF. — 1996. — # 25. — St. 2954.
3. Danielyan A. L. Aktualnyie voprosyi falsi-fikatsii dokazatelstv i rezultatov operativno-rozyisknoy deyatelnosti // Nauchnoe obrazovanie.
— 2019. — # 3 (4). — S. 40—45.
4. Kudryavtsev V. L. Nekotoryie teoretiko-metodologicheskie problemyi ob'ektivnoy storonyi falsifikatsii dokazatelstv i rezultatov operativno-rozyisknoy deyatelnosti (st. 303 UK RF) // Ev-raziyskaya advokatura. — 2018. — # 4 (35). — S. 59—64.
5. Kuleshova I. A. Problemyi falsifikatsii dokazatelstv v grazhdanskom i arbitrazhnom protsesse // Tendentsii razvitiya nauki i obrazovaniya. — 2018.
— # 37-3. — S. 31—34.
ловное право. — 2016. — № 6. — С. 90—97. 12. https://ru.wikipedia.org/wiki
6. Lobanova L., Rozhnov A., Sinelnikov A. Fal-sifikatsiya dokazatelstv po ugolovnomu delu: voprosyi kvalifikatsii i nedostatki pravovoy reglamen-tatsii // Ugolovnoe pravo. — 2012. — # 6. — S. 28—34.
7. Obzor sudebnoy praktiki Verhovnogo Suda RF # 4 (2016) // URL : http://ivo.garant.ru/#/-document/71571246
8. Polyakov V., Safronov A. Problemyi yuridicheskogo i lingvisticheskogo opredeleniya falsifikatsii dokazatelstv v ugolovnom sudopro-izvodstve // Yurislingvistika. — 2019. — # 12 (23).
— S. 13—17.
9. Razvalyaeva V. A. O nekotoryih sostavlyay-uschih kriminalisticheskoy harakteristiki falsifikatsii dokazatelstv sledovatelem // Internauka. — 2019. — # 23-4 (105). — S. 7—9.
10. Trusova O. V. Falsifikatsiya dokazatelstv v grazhdanskom sudoproizvodstve // Yuridicheskiy fakt. — 2019. — # 49. — S. 36—39.
11. Tsvetkov Yu. A. Voprosyi ob'ektivnoy storonyi falsifikatsii dokazatelstv // Ugolovnoe pravo.
— 2016. — # 6. — S. 90—97.
12. https://ru.wikipedia.org/wiki
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Поляков Алексей Николаевич. Прокурор отдела по надзору за оперативно-розыскной деятельностью.
Прокуратура Воронежской области.
E-mail: [email protected]
Россия, 394006, г. Воронеж, переулок Красноармейский, 12б. Тел. (920) 403-81-71.
Polyakov Alexey Nikolaevich. Prosecutor of the department for surveillance of operational-search activities.
The prosecutor's office of the Voronezh region.
E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394006, Voronezh, Krasnoarmeysky Lane, 12b. Tel. (920) 403-81-71.
Ключевые слова: фальсификация доказательств; проблемы квалификации преступлений; расследований фальсификации доказательств.
Key words: falsification of evidence; problems of qualification of crimes; investigations of falsification of evidence.
УДК 343.9
