CC BY
83
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2017. № 4
Е.Ю. Горохова
ДИСКУССИИ 1990-х гг. ОБ УКАЗАНИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ГРАЖДАН СССР И РОССИИ В ОФИЦИАЛЬНЫХ ДОКУМЕНТАХ
В статье представлена история обсуждения вопроса о порядке определения национальности граждан СССР и России и указания национальности в официальных документах, освещен процесс рассмотрения соответствующих законопроектов в Верховных Советах СССР и России, обсуждение данного вопроса в СМИ. По мнению автора, внесение в Конституцию РФ нормы о самостоятельном определении гражданами своей национальной принадлежности не опиралось на учет мнений различных групп общества, отражало позицию только одной политической группировки, доминировавшей в окружении Президента РФ. Изменение порядка определения национальной принадлежности граждан РФ и фиксации ее в документах имело негативные последствия, поскольку сделало непрозрачными механизмы формирования представительства различных этнических групп в системе управления и других сферах общественной жизни.
Ключевые слова: этнонациональная политика, национальный вопрос, Верховный Совет СССР, Верховный Совет РСФСР, Конституция, Госкомнац, национальная принадлежность, паспорт, пропорциональное представительство.
The article presents the history of the discussion of the procedure for determining the nationality of citizens of the USSR and Russia and the indication of nationality in official documents, the process of considering relevant draft laws in the Supreme Soviets of the USSR and Russia, and the discussion of this issue in the media. In the opinion of the author, the introduction of the norm on the independent determination of citizens to the Constitution of the Russian Federation did not take into account the opinions of various groups of society, reflecting the position of only one political group that dominated the Russian President's entourage. The change in the procedure for determining the nationality of citizens of the Russian Federation and recording it in documents had negative consequences, since it made the mechanisms of formation of representation of various ethnic groups in the public administration system and in other spheres of public life opaque.
Горохова Евгения Юрьевна — соискатель факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова, консультант Федерального агентства по делам национальностей, Москва, Российская Федерация; e-mail: [email protected]
Key words: ethnonational policy, ethnie policy, nationalities issue, Supreme Soviet of the USSR, Supreme Soviet of the RSFSR, Constitution, State Committee, nationality, passport, proportional representation.
Осуществление преобразований СССР в период перестройки и становление основ суверенной российской государственности сопровождались глубокими изменениями в сфере регулирования отношений между народами России. Эти изменения коснулись и положения отдельных этнических групп в составе российского государства, и отношений между центром и регионами, и вопросов, связанных с межрегиональными связями, и личных прав граждан. Одним из важнейших изменений было законодательное закрепление права личности самостоятельно определять свою национальную принадлежность. Введение подобного порядка, как будет показано ниже, существенно обострило проблему пропорционального представительства различных групп в органах власти и других сферах жизни общества — проблему, на регулирование которой был направлен действовавший в советское время порядок регистрации национальности граждан СССР. Вопрос о пропорциональном представительстве до сих пор остается крайне острым, сохраняет свое значение в политической жизни России, в связи с чем представляется актуальным анализ основных аспектов данного вопроса.
Вплоть до принятия в 1993 г. ныне действующей Конституции Российской Федерации национальность гражданина указывалась в его паспорте в соответствии с национальностью родителей, а в смешанных семьях — в соответствии с национальностью одного из родителей1. После получения гражданином в возрасте 16 лет первого паспорта с указанием национальной принадлежности менять эту принадлежность было уже нельзя.
Подобный порядок указания сведений в паспорте, свидетельстве о рождении и других официальных документах был установлен распоряжением Народного комиссариата внутренних дел в конце 1930-х гг. (циркуляр НКВД № 65 от 2 апреля 1938 г.). Тогда же последовало разъяснение, согласно которому национальная принадлежность гражданина не должна была противоречить его фамилии (т.е. человек с фамилией Мюллер или Попандопуло не
1 Терентьева Л.Н. Определение своей национальной принадлежности подростками в национально-смешанных семьях // Советская этнография. 1969. № 3. С. 22; Калышев А.Б. К вопросу об определении национальной принадлежности молодежи в межнациональных семьях // Изв. АН КазССР. Сер. Общественные науки. 1982. № 3. С. 81-84.
мог быть зарегистрирован как русский или белорус)2. Еще раньше, с 1935 г., национальную принадлежность начали указывать в так называемых справках-объективках — новой форме учета номенклатурных кадров в аппарате ЦК ВКП(б). Данные меры, безусловно, были следствием обострения политической ситуации накануне войны, когда власти начали проводить масштабные «чистки», стремясь выявить и изолировать представителей тех национальных групп, которые казались им подозрительными. Однако при принятии данных мер играли роль и другие причины. Советское руководство заботилось об обеспечении пропорционального представительства различных национальных групп в органах власти, понимая, что перекосы в этой сфере чреваты негативными последствиями. Согласно свидетельству одного из руководителей НКВД, сотрудники данного органа получили устную директиву отслеживать, какова доля тех или иных этнических групп среди сотрудников наиболее значимых ведомств3. В целом еще с начала 1920-х гг. большевики уделяли самое пристальное внимание проблеме соотношения состава населения тех или иных регионов (прежде всего, союзных и автономных республик) и представленности определенных этнических групп в аппарате управления данных регионов. Об этом внимании свидетельствует целый ряд документов. Так, в 1928 г. Г.К. Орджоникидзе, возглавлявший в то время Рабоче-Крестьянскую инспекцию, подробно доложил XV съезду партии о национальном составе аппарата управления союзных и автономных республик. Главной задачей политики «коренизации» того времени считались снижение доли русских в аппарате управления и в целом среди коммунистов, максимально широкое вовлечение коренного населения окраин в советское строительство. Серьезные дискуссии в то время вызывал вопрос о количестве евреев в различных отраслях государственного аппарата, дававший, в частности, с начала 1930-х гг. повод руководству нацистской Германии спекулировать на теме «угнетения» народов СССР «еврейской большевистской властью». Все «разговорчики о еврейском засилье» в аппарате управления, по мнению Орджоникидзе, не имели под собой никакой почвы, хотя из представленных им цифр было видно, что проблема в данной сфере все же существовала4. Таким образом, появление графы
2 Селицкая Л. Белорусы и советская паспортизация // Историческая правда [Сайт]. 08.12.2015. URL: www.istpravda.ru/research/3797/
3 Вдовин А.И. Эволюция национальной политики СССР. 1917—1941 гг. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2002. № 3. С. 50.
4 XV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.; Л., 1928. С. 399-401.
«национальность» в официальных документах во второй половине 1930-х гг. было обусловлено рядом обстоятельств, связанных с политической ситуацией того времени. Следует при этом отметить, что к концу второго десятилетия существования советской власти под влиянием проводившейся большевиками политики «коренизации» становится заметным рост национального самосознания народов СССР. Принадлежность к «своей» национальной группе становится предметом гордости, уважения. В этих условиях указание национальной принадлежности в официальных документах, восприятие этой принадлежности как исторически обусловленного признака, наследуемого от родителей, вполне соответствовало духовным, идеологическим тенденциям развития общества того времени.
Однако с течением времени вопрос о фиксации национальной принадлежности в СССР стал подвергаться переосмыслению. Первые попытки поставить под сомнение установленный порядок были предприняты в 1960-х гг. комиссией по разработке новой Конституции под председательством Н.С. Хрущева. Как представляется, в первую очередь это было вызвано желанием советского лидера приблизить наступление коммунизма, строя, в рамках которого стираются различия между нациями. Тем не менее, конституционная комиссия ограничилась лишь обсуждением данного вопроса, воздержавшись от принятия решений.
Новая попытка пересмотра сложившегося порядка была предпринята в ходе разработки Конституции СССР 1977 г. По словам известного юриста А.И. Лукьянова, участвовавшего в подготовке Конституции, «в статью 44 ее проекта была включена норма о праве гражданина самому определять свою национальную принадлежность. Текст статьи был направлен во все республики, но подавляющим большинством союзных и автономных республик норма была отклонена»5.
Последующие шаги, касающиеся вопроса о фиксации национальной принадлежности в официальных документах, относятся уже к началу 1990-х гг. и были связаны с разворачивавшимися в Советском Союзе после 1985 г. перестроечными процессами.
Сфера этнонациональной политики, как и другие области жизни СССР, переживала в эти годы период глубоких перемен, вызванных давно назревшей потребностью в преобразованиях. Многие проблемы этого времени были унаследованы от прошлого, связаны с тем, что в Советском Союзе долгие годы старались об-
5 Пятая сессия Верховного Совета СССР. Бюлл. № 78. Совместное заседание Совета Союза и Совета Национальностей ВС СССР от 7 июня 1991 г. С. 48.
ходить «острые углы» межнациональных отношений. Однако немало конфликтов было вызвано и поспешными, непродуманными действиями партийного руководства во второй половине 1980-х гг. Провозглашение политики гласности (официально на январском 1987 г. Пленуме ЦК КПСС, а фактически еще раньше) открыло шлюзы неограниченному обсуждению проблем, обид, несправедливостей, допущенных властями в прежние годы по отношению к народам СССР6. При этом достаточно быстро в большинстве средств массовой информации сложился своего рода негласный запрет на освещение каких-либо положительных аспектов истории СССР (в том числе, в сфере национальных отношений)7. Что же касается лидеров, всё более открыто заявлявших о себе националистических движений, то они получили возможность выступать с самыми радикальными призывами и лозунгами. Следует отметить, что политика гласности, в течение долгого времени никак не оформленная законодательно, практически не предусматривала возможности ограничения деятельности СМИ. Любой запрет на свободу самовыражения, даже обусловленный объективной необходимостью, воспринимался как недопустимое насилие.
Обострение обстановки в стране было связано не только с проведением политики гласности, но и с начавшимся переделом собственности на местах8. Власти ряда союзных и автономных советских республик, нацелившиеся на обретение экономической, хозяйственной (а затем и политической) самостоятельности и закрепление за собой в ближайшем будущем как можно большего количества прибыльных активов, поощряли действия по выдавливанию русских из местной политической и экономической жизни, усматривая в них помеху своим амбициям9. Постепенная утрата партийным руководством влияния на развитие ситуации в стране, политика бесконтрольной гласности побуждали национальные элиты к борьбе за передел границ и сфер влияния. Вспыхнули конфликты в Нагорном Карабахе, в Приднестровье,
6 Трофимов Е.Н. Россия многонациональная. Политико-правовые основы управления национальными процессами (1906-2012 гг.). 2-е изд. М.: Логос, 2013. С. 172-188.
7 Пугачев В.П. Управление свободой. М.: КомКнига, 2005. С. 64; Чеботарева В.Г. Национальная политика Российской Федерации 1925-1938 гг. М.: ГУ МДН, 2008. С. 792-798.
8 Валентей С.Д. Федерализм: российская история и российская реальность. М.: М-ОКО, 1998. С. 74-75.
9 См.: Дискриминация русских в странах Балтии: причины, формы, возможности преодоления: Сб. статей. Москва; Рига: Московское бюро по правам человека, 2012; Денисова Г.С., Уланов В.П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Ростов-на-Дону: РГПУ, 2003. С. 9-10.
обострились грузино-абхазский, грузино-осетинский конфликты, межнациональные противоречия в Дагестане. В Россию хлынули потоки вынужденных мигрантов и беженцев, что ставило новые сложные задачи перед союзным центром и органами власти РСФСР10.
В обстановке нарастания общественно-политических конфликтов, в том числе в сфере межнациональных отношений, широкое распространение получили представления о том, что оптимальным путем решения возникающих проблем является максимально полное копирование в СССР западного опыта. Неотъемлемой частью данного опыта считался принцип определения гражданами своей национальности по собственному выбору. Внедрение подобного порядка в СССР, ранее, как отмечалось выше, несколько раз отвергнутое законодательными органами, открывало, как казалось, дорогу радикальному пересмотру принципов советской этнона-циональной политики. Причем подготовка этого пересмотра, как будет показано ниже, оказалась теснейшим образом связана с грядущим перераспределением власти и собственности в России.
Ряд попыток установления нового порядка был предпринят в 1991 г. на заседаниях Верховного Совета СССР, а затем Верховного Совета РСФСР (далее - ВС СССР, ВС РСФСР). На заседании союзного парламента 7 июня 1991 г. рассматривался проект Постановления о порядке изменения записей о национальной принадлежности граждан в паспортах и других официальных документах. Разработчики проекта предлагали обсудить несколько вариантов решения проблемы:
1) «в личных документах обязательно иметь запись о национальности... и разрешить переоформлять документы только после строгой проверки родословной гражданина, основательности его заявления о перемене записи».
2) «совершенно исключить... из официальных документов запись о национальности, заменив ее... сведениями о принадлежности к гражданству».
3) «предоставить самому гражданину возможность решать, хочет ли он иметь в документах запись о том, к какой национальности принадлежит, дать возможность человеку изменять запись», причем установить «чувствительную» пошлину, чтобы не провоцировать вал желающих менять запись о национальной принад-лежности11.
10 Кунц Е.В. Место и роль межнационального конфликта в политических процессах в республиках постсоветского пространства // Вестн. Челябинского гос. ун-та. Право. 2009. Вып. 20. № 21 (159). С. 83.
11 Пятая сессия Верховного Совета СССР. Бюлл. № 78. Совместное заседание Совета Союза и Совета Национальностей ВС СССР от 7 июня 1991 г. С. 44—45.
По мнению самих разработчиков, оптимальным был третий вариант. Вынесенный на обсуждение проект вызвал острую дискуссию. Часть депутатов, одобрив проект, высказалась за распространение новых правил не только на официальные документы (паспорт, личный листок по учету кадров и др.), но и на прочие материалы, в которых могла присутствовать графа «национальность» (все анкеты, материалы, предъявляемые для заполнения в государственных, общественных и других организациях). К числу депутатов, поддерживавших данную точку зрения, принадлежали А.Е. Себенцов, член Комитета ВС по законодательству и правопорядку, возглавивший с 1991 г. Научный центр правовой информации при Министерстве юстиции РФ, а с 1992 г. занявший должность первого заместителя руководителя Аппарата Правительства Российской Федерации; И.Д. Лаптев, Председатель Совета Союза ВС СССР, главный редактор газеты «Известия»; В.В. Козлов, директор Приморской ГРЭС; Б.С. Сафаров, депутат от Республики Таджикистан, член Комитета ВС по гласности, правам и обращениям граждан. Свое мнение эти депутаты обосновывали ссылкой на международные нормы, в рамках которых, по их словам, «не подчеркивается каких-то различий между национальностями». Подобная позиция обосновывалась и тем, что приписывать человека к определенной национальности — это «недемократично, непрогрессивно».
У других депутатов предложенный проект вызвал весьма сдержанную, а то и негативную реакцию. Подобную точку зрения поддерживали в основном представители нерусских народов СССР — белорусов, казахов, киргизов, грузин, узбеков. Критикуя проект, они предлагали при принятии Постановления более полно учесть мнения союзных и автономных республик. Разработчики проекта указывали на то, что их документ основывался на сотнях пожеланий граждан, обратившихся в Министерство внутренних дел СССР в течение 10 лет. Однако вопрос не был согласован с республиками — а их представители действовали от имени десятков миллионов, многие из которых придерживались иного мнения. В ходе дискуссии разработчики указали приблизительное общее число граждан, которые могут пожелать сменить национальность: она измерялась сотнями тысяч людей, в пределах миллиона, с учетом беженцев.
Депутаты от республик предлагали и другой подход к решению проблемы: сохранить существовавший на тот момент порядок, облегчив процедуру смены национальности на основании свидетельства о рождении, где записана национальная принадлежность родителей. Если родители были разной национальности,
гражданин имел бы право не только единожды выбрать национальность, но и изменить свой выбор впоследствии. Введение такого порядка позволило бы, не вызывая волнений среди многомиллионного населения Союза, пойти навстречу авторам тех сотен обращений в МВД, которые оставались без ответа.
В ходе дискуссии отмечалось, что вопрос об указании или не указании национальности касается не только формальных правил заполнения документов. Этническая принадлежность учитывалась в республиках при формировании органов власти, при комплектовании кадров государственных учреждений, при приеме в вузы и т.д. Кардинальные перемены, предусмотренные третьим вариантом проекта, нарушили бы существующие процедуры, внося в них хаос и вызывая недовольство граждан.
Многие депутаты считали, что западный (американский) образец, на который опирались разработчики Постановления, был неприемлем с точки зрения традиций России. Смена национальности, отказ от той, к которой принадлежали родители, мог быть воспринят представителями некоторых этнических групп как предательство по отношению к предкам, нарушение вековых традиций, неуважительное отношение к истории, культуре, языку, народу. В частности, такое мнение высказала депутат от Грузинской ССР Е.Г. Чилая. Соглашаясь с ее словами, депутат от Узбекистана А.У. Хусанов сослался на существующий в его республике традиционный порядок, согласно которому именно родители должны были решать за молодого человека вопрос о его национальности. Таким образом, по мнению депутата, обеспечивалась духовно-культурная преемственность поколений. В случае принятия Постановления ставилось бы под сомнение и традиционное восприятие советского государства как многонационального, неразрывно связанное с чувством гордости за эту многонациональ-ность, за способность государства сплотить, обеспечить совместное существование разных культур на основании дружбы народов. Роль русского народа как «старшего брата» оказывалась под вопросом.
По словам депутата от Киргизии, председателя Киргизского республиканского совета ветеранов войны, труда и Вооруженных Сил К.У. Усенбекова, принятие Постановления принесло бы пользу не большинству граждан Советского Союза, а прозападным силам. В ответ депутат был обвинен сторонниками Постановления в «недемократичности» и «непрогрессивности».
Ряд депутатов от республик справедливо указывал на то, что отмена пункта о национальности в паспортах не устранит почвы для межнациональных конфликтов, поскольку они связаны не с записями в документах, а с иными, гораздо более глубокими
причинами. В то же время эта мера вызовет ненужное напряжение в республиках, приведет к размыванию чувства принадлежности к национальной культуре у детей и внуков тех родителей, которые не определят свою национальную принадлежность.
Предстояло учесть и то обстоятельство, что смена национальной принадлежности большими группами людей может стать основой для требования со стороны этих групп для себя новых прав, расширения автономии, увеличения территории проживания и др., что никак не будет способствовать укреплению стабильности государства.
Кроме того, было отмечено, что принятие Постановления предоставит отдельным лицам возможность для манипуляций в правовой сфере (расширение возможностей для доступа к власти и др.). Право на изменение национальной принадлежности теоретически открывало возможность менять ее много раз в течение жизни в зависимости от того, какую выгоду это может принести в конкретной ситуации. Последствия принятия Постановления могли выразиться и в существенном уменьшении или увеличении численности отдельных народов, количества самих народов в зависимости от конкретной ситуации на местах.
Традиционно гражданство и национальная принадлежность признавались в России и во всем мире разными понятиями. В связи с этим депутат О.В. Чернышев, заместитель Председателя Комитета ВС СССР по культуре, констатировал: «Национальные признаки, как доказывает наука, закладываются и генетически. Поэтому существует тип культуры, тип человека, масса других качеств, которые мы сами не можем выбирать, поскольку они заданы родителями. В зависимости от культурного уклада жизни, который превалирует в их сообществе, родители имеет право (это для общества очень важно) фиксировать и записывать национальность». Представленный же проект предполагал смешение понятий подданства и национальной принадлежности, что, по мнению многих депутатов, было совершенно неприемлемо. По мнению О.В. Чернышева, так «можно дойти до абсурда... выбирать пол, год рождения, партийность, как мне будет удобно в данной социальной ситуации. Понимаете, за этим стоит конкретная ткань человеческого организма. И поэтому вольно обращаться с этим ни в коем случае нельзя». Он подчеркивал, что в проекте Постановления превалирует не научная основа, а «политическая окраска»12.
Поскольку многие республики могли воспринять утверждение Постановления как форму давление на них со стороны центра,
12 Там же. С. 53.
ряд депутатов предлагал предоставить каждой республике право самостоятельно решать рассматриваемый вопрос.
Учитывая, что обсуждаемый вопрос вызвал острые дискуссии, депутаты приняли решение отправить проект Постановления на отзыв в республики. На заседании также было зачитано обращение большой группы депутатов всех уровней города Ленинграда к ВС СССР и ВС РСФСР, их председателям и Президенту СССР, которое в очередной раз продемонстрировало значимость вопроса об указании национальности в паспортах. Депутаты были обеспокоены нарушением прав граждан СССР русской национальности, проживавших в тот момент вне РСФСР: «В связи с сегодняшним непростым положением русских в Прибалтике, Молдове, Закавказье и в других республиках, завтра они, как беженцы, могут оказаться в нашей республике либо войти в состав РСФСР своей автономией. Поэтому им небезразлично, будут ли Президент и его администрация равнодушны к ним». Авторы обращения просили отдать указания Центральной избирательной комиссии по созданию в республиках, в местах компактного проживания русских и размещения групп войск избирательных округов по выборам Президента России. Депутаты обращали внимание на то, что при отмене графы «национальность» в паспорте гражданина СССР исчезли бы правовые основания и для защиты русских, проживающих за пределами РСФСР и подвергаемых там притеснениям по национальному признаку. «Кто бы мог прийти голосовать за пределами своей республики, если бы в паспорте не стояла соответствующая национальность?», — спрашивал председательствовавший на заседании А.И. Лукьянов.
Примечательно, что развернувшаяся в ВС СССР бурная дискуссия, вскоре продолжившаяся в ВС РСФСР, практически не получила откликов на страницах печати. Газеты «Правда», «Московские новости», «Российская газета», журнал «Столица» и некоторые другие популярные издания, видимо, не посчитали проблему важной. Проигнорировала проблему и газета «Федерация», орган Совета Национальностей ВС РСФСР и Государственного комитета по делам национальностей при Совете Министров РСФСР, выходившая с июля 1991 г. и ставившая своей целью «освещение межнациональных отношений и национально-культурной проблематики». Из популярных изданий откликнулись на разворачивавшиеся дискуссии только «Независимая газета» и «Известия», однако осветили они эти дискуссии весьма односторонне. Корреспонденты «Известий», конечно, поддержали мнение своего главного редактора — депутата ВС СССР А.Е. Себенцова, выступавшего за отмену обязательного указания национальности
в официальных документах. Статья «Спор о пятом пункте» была размещена на первой полосе, что свидетельствовало о важности обсуждаемой проблемы13. Корреспонденты сожалели, что противники старого порядка оказались совсем немногочисленны, но именно они, по мнению газеты, боролись за устранение «особенности, отличающей нас от остального цивилизованного мира». Автор недоумевал, почему прогрессивное начинание вызвало неприятие многих депутатов, словно речь шла «о попытке какого-то кощунства». Такая реакция, по мнению журналистов, была неожиданной и странной, ведь целью предложения было «внесение разрядки в межнациональную напряженность». Таким образом, намекали авторы статьи, защитники старого порядка являлись помехой на пути приобщения народов СССР к западной цивилизации, положительная роль которой не подвергалась сомнению.
Материалы еще одного популярного издания — «Независимой газеты» — стали выражением еще более радикального подхода к обсуждаемой проблеме. Видимо, реагируя на развернувшуюся в ВС СССР 7 июня дискуссию (правда, напрямую не упоминая о ней), газета со следующего дня начала публиковать материалы под рубрикой «Нации». Ведущий рубрики, научный консультант газеты Э.А. Паин вскоре стал известен как один из видных представителей радикально-либерального, прозападного лагеря в российской политике. В номере от 8 июня вниманию читателей был предложен ряд материалов под общим заголовком «Этнос и право», принадлежащих перу экспертов, инициаторов разработки проекта «Основы законодательства РСФСР о национальной политике» (дальнейшая судьба этого документа неизвестна)14. В статье эксперта Э. Чамоковой говорилось, что разработчики проекта сочли нужным не только отменить графу «национальность» в официальных документах, но и вообще отказаться от любой (!) регламентации в сфере национальных отношений, в том числе не вести учет национальной принадлежности при проведении переписей населения. Такой подход полностью выводил сферу межнациональных отношений за рамки государственного управления, передавая инициативу в этой области радикальным националистическим движениям.
Отметим, что рядом с этой статьей был опубликован весьма примечательный материал — речь правозащитницы Е.Г. Боннэр на открытии I Международного конгресса памяти А.Д. Сахарова. «Независимая газета» с гордостью подчеркивала, что стала един-
13 Спор о пятом пункте // Известия. 1991. № 136.
14 Этнос и право // Независимая газета. 1991. № 67.
ственным печатным органом, осмелившимся опубликовать эту речь. В ней правозащитница выдвинула ряд достаточно радикальных идей. В частности, она утверждала, что фашистские государства более демократичны, чем тоталитарный СССР, поскольку «в них всегда остается элемент суверенности — частная собственность». Разворачивавшийся в начале 1990-х гг. в СССР «парад суверенитетов», который, в конечном счете, привел к распаду единого государства, был, по мнению Боннэр, выражением подлинной демократии. Провозглашалось, что суверенитет личности (и принадлежащей ей собственности) и суверенитет любой (!) национальной общности приоритетны по отношению к интересам государства. Читатель фактически подводился к выводу о том, что ликвидация единого государства во имя обеспечения принципов демократии вполне обоснованна15.
Таким образом, наиболее активно о своей позиции по обсуждаемому в парламенте вопросу заявляли в печатных СМИ представители прозападной либеральной (или, как говорили в то время, «демократической») оппозиции. Представители этих же сил выступали в Верховном Совете за отмену графы «национальность» в официальных документах. Можно утверждать, что разворачивавшаяся политическая борьба была тесно связана с вопросом о предстоящем введении частной собственности, а также о судьбах союзного государства (прозападная оппозиция выступала за преобразование его в конфедерацию, а затем и за его роспуск).
Вопрос об указании национальной принадлежности в официальных документах вызывал бурные споры не только в общесоюзном, но и в российском парламенте, в ВС РСФСР. Впервые о нем заговорили в феврале 1991 г. в связи с рассмотрением законопроекта о беженцах и вынужденных переселенцах. Важно отметить, что инициатива отмены графы «национальность» в официальных документах исходила от Комитета по правам человека ВС РСФСР, в котором преобладали сторонники прозападных взглядов. Комитет часто обвиняли в том, что за весь период своего существования он ни разу не встал на защиту прав русских ни в России, ни за ее пределами. Вопрос о графе «национальность» решался членами Комитета радикально. Один из разработчиков законопроекта о беженцах и вынужденных переселенцах, депутат М.Г. Арутюнов, в частности, заявлял: «Мы считаем необходимым дать возможность и беженцам, и вынужденным переселенцам по своему усмотрению изменять фамилию, имя, отчество, а также запись о нацио-
15 Речь Елены Боннэр на торжественной церемонии открытия I Международного конгресса памяти А.Д. Сахарова // Известия. 1991. № 67.
нальной принадлежности... Допустим, Иванова Марья Саркисовна из-за своего отчества армянского — не может вернуться, к примеру, в Азербайджан. Изменение этого отчества на Семеновну или Сергеевну резко меняет ее положение. То же самое относится и к национальности... Мы считаем, что запись о национальности в конечном итоге не должна фигурировать ни в каких документах... Свой законопроект мы докладывали в университете столицы штата Техас. Было серьезное обсуждение, он нашел там большую поддержку»16. Проект закона не получил поддержки большинства депутатов. Законодателей не устроило то, что из проекта было изъято понятие «гражданин СССР», не предусматривалась регламентация размещения беженцев на территории России, а разработчики постоянно подчеркивали, что опираются на мнение американских специалистов.
Позже, в начале октября 1991 г., как бы продолжая дискуссию, развернувшуюся за несколько месяцев до этого в ВС СССР, высший законодательный орган РСФСР (в лице одной из палат — Совета Национальностей) также обсуждал проект закона, предусматривающего возможность смены указанной в паспорте национальности. В ходе обсуждения снова столкнулись две точки зрения. Сторонники свободного выбора национальной принадлежности считали, что введение нового порядка поможет исправить сделанные ранее ошибки при указании национальности в официальных документах, и граждане, таким образом, смогут устранить несправедливость по отношению к ним. Кроме того, высказывалось мнение, что проведение намеченных реформ постепенно приведет и к отмене графы «национальность», поскольку отныне она будет выражать лишь субъективное ощущение человеком своей причастности к той или другой этнической группе. Сторонники данной концепции даже заявляли, что указание национальной принадлежности в документах является актом, унизительным для человека. В частности, в этом духе выразился депутат С.М. Шахрай. Он отметил, что в советское время из очень хорошей идеи — защитить права угнетенных национальностей — родилось «очень страшное положение». По его мнению, идея построения государства по национальному признаку, предоставление определенных льгот и преимуществ разным национальностям была неверна изначально, потому что она могла быть в чистом виде реализована только с помощью резерваций, ликвидации других национально-
16 Третья сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 16. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 28 февраля 1991 г. С. 67-69.
стей. «Решим сейчас только одно, — говорил депутат, — уберем из паспорта эту унизительную графу о национальности и во всех других официальных документах дадим свободу выбора... Хватит нам давать бюрократические основы для того, чтобы угнетать по национальному признаку»17. Таким образом, вторжение государства в сферу межнациональных отношений воспринималось депутатом как негативное явление, оказывающее разрушительное воздействие на жизнь общества, нарушающее права человека. При этом упускалось из виду, что государство путем проведения целенаправленной политики по отношению к тем или иным национальным группам может способствовать их развитию, исправлять перекосы, касающиеся их представительства в органах власти.
Противоположная точка зрения (сохранение старого порядка), которую поддерживали в основном представители автономий РСФСР, обосновывалась, главным образом, уже упоминавшимися доводами. Так, говорилось, что предоставление гражданам возможности самим определять свою национальность создаст почву для злоупотреблений (неоправданное приобретение льгот, положенных, в частности, народам Севера). Депутат от Эвенкийской автономной области В.В. Увачан предупреждал парламент, что при введении нового порядка очень скоро появятся чукчи и якуты с русскими фамилиями: «Мы уже имеем чукчу Жигулина, смеялись мы, когда Воротников был якут». Он также отмечал, что из органов администрации северных районов будут вытеснены настоящие представители народов Севера, малочисленные народы окажутся лишенными голоса. Кроме того, утверждение нового порядка могло повести к сокращению, а то и прекращению материальной помощи народам, находящимся в бедственном положении, некоторые этнические группы, находившиеся на грани вымирания, могли показать в данной ситуации численный рост.
Говорилось и о том, что после изменения правил регистрации национальной принадлежности окажется невозможен учет реальной этнодемографической ситуации, подсчет численности различных этнических групп. Настораживало депутатов, в частности, то, что новый порядок открывал возможность влияния извне на политическую ситуацию в стране (изменения этнического состава населения той или иной территории с помощью различных мер воздействия, в частности, с помощью подкупа, массовых идеологических кампаний в СМИ или давления администрации). Случаи использования подобных методов были известны депутатам.
17 Четвертая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 3. Заседание Совета Национальностей ВС РСФСР от 2 октября 1991 г. С. 33-46.
Г.Н. Сорокин, член Комиссии по национальному и государственному устройству и межнациональным отношениям ВС РСФСР приводил в качестве примера действия властей Эстонии, пытавшихся с помощью подкупа повлиять на изменение национального состава населения республики. По мнению депутата, с введением нового порядка в России внешние силы могли, к примеру, оказать воздействие на национальный состав населения Курил, заплатив местным коренным жителям за то, чтобы они записывались в документах как японцы.
Упоминалось и о том, что указание на национальную принадлежность в документах могло сыграть значительную роль при получении виз для выезда граждан за рубеж. В ряде стран, в частности, в Германии, Израиле, охотнее принимали представителей одних национальностей и менее охотно (или совсем не принимали) — других, причем национальность во многих случаях определялась именно по этнической принадлежности родителей. Во Франции, к примеру, въезжающий должен был заполнить анкету, где содержалось не менее четырех параметров определения этнической принадлежности. Отметим, что учет национального (этнического) фактора в вопросах иммиграции, характерный для многих стран, свидетельствует о его большом значении с точки зрения обеспечения внутриполитической стабильности.
Так как законопроект был внесен на обсуждение вопреки действующему регламенту (инициаторы не посчитали необходимым ни указать авторов проекта, ни обсудить его предварительно на заседаниях профильной Комиссии по национальному и государственному устройству и межнациональным отношениям) было решено дать время для его изучения экспертам Комиссии. В дальнейшем депутаты решили вернуться к повторному обсуждению рассматриваемого вопроса, увязав его с принятием законопроектов о гражданстве и о языках. Высказывались и предложения провести предварительные социологические исследования до принятия закона.
Стоит отметить, что ведущие СМИ России проигнорировали дискуссию в российском парламенте. Возможно, это было сделано сознательно. Сторонники отмены указания национальности в официальных документах не желали привлекать внимание к данному вопросу, так как готовилось принятие значительно более масштабного законодательного акта — «Декларации прав и свобод человека и гражданина». 22 ноября 1991 г. проект Декларации, разработанный исполнительной властью и внесенный на рассмотрение депутатов Президентом РСФСР, был принят ВС России, причем утверждение документа не сопровождалось сколько-нибудь ши-
рокой дискуссией в обществе. Опубликована Декларация была с существенным опозданием, уже после распада СССР (в конце декабря 1991 г. в Ведомостях Съезда народных депутатов РСФСР и ВС РСФСР, в январе 1992 г. в газете «Федерация»). В статье 16 этого документа значилось: «Каждый вправе свободно определять свою национальную принадлежность. Никто не должен быть принужден к определению и указанию его национальной принадлежности». Декларация, таким образом, явилась важной вехой в истории рассматриваемой проблемы и ознаменовала собой первую победу сторонников самостоятельного определения гражданами национальной принадлежности. Примечательно, что «Декларация прав и свобод человека», принятая Съездом народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г., не содержала подобного положения и в целом довольно значительно отличалась по содержанию от российского документа.
И все же с принятием Декларации вопрос о графе «национальность» не был решен окончательно. В дальнейшем борьба сторонников разных точек зрения разворачивалась уже в связи с разработкой новой Конституции Российской Федерации. О необходимости осторожного подхода к обсуждаемому вопросу говорил на VI Съезде народных депутатов РСФСР 10 апреля 1992 г. депутат Г.Н. Сорокин. Выразив недоумение по поводу того, что в новый проект Конституции заложено признание верховенства международных норм над законодательством РФ, он высказался также против содержавшейся в проекте нормы, согласно которой «никто не должен быть принужден определять свою национальность и указывать его принадлежность к какой-либо национальности». «Для какой цели? — недоумевал он, касаясь этой нормы. — Я русский человек. Здесь присутствуют и осетины, и ингуши, и алтайцы, и евреи, и украинцы. Но никто не стесняется своей национальности... Кто кого стесняется?»18.
Принимали участие в дискуссии и представители Государственного Комитета по национальным вопросам (Госкомнаца). Этот орган был образован в 1989 г., как отмечалось в документах Совета Министров РСФСР, в связи «с возрастанием национальных факторов в жизни многонациональной республики и обеспечением свободного и равноправного развития всех наций и народностей Российской Федерации»19. Вопрос о предстоящем законодатель-
18 Шестой съезд народных депутатов РФ. Бюлл. № 9. Заседание № 9 от 10 апреля 1992 г. С. 8-9.
19 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А259. Оп. 49. Д. 2448. Дело об утверждении структуры центрального аппарата Государственного комитета РСФСР по национальным вопросам.
ном изменении порядка фиксации национальности затрагивался, в частности, в отчете Госкомнаца, заслушанном на заседании Совета Национальностей ВС РФ 17 февраля 1993 г. По словам председателя Совета Национальностей Р. Г. Абдулатипова, ведшего заседание, это был «промежуточный отчет, цель которого — обозначить исходную позицию, с которой начинает работу новый председатель (Госкомнаца — Авт.)» С.М. Шахрай.
Заместитель председателя Госкомнаца В.Е. Серяков докладывал парламентариям: «В связи с имеющей место практикой принудительного определения национальности в последнее время все более активно требуют своего разрешения вопросы записи национальности в соответствии с волеизъявлением граждан, проведения перерегистрации национальной принадлежности в документах, включения в переписные листы народов и этнических групп, исключенных при последних переписях. Активно по этому вопросу выступают камчадалы, сибирские татары, телеуты, ку-мандинцы и другие»20. Действовавший на тот момент порядок определения национальности гражданина по национальной принадлежности одного из его родителей трактовался в данном случае именно как неоправданное насилие над личностью. Интересы индивидуума, в духе распространенных в конце 1980-х — начале 1990-х гг. настроений, ставились выше интересов общества. В конечном счете, как представляется, это способствовало подрыву устоев общества, разрушало механизмы, обеспечивавшие равенство народов и равенство граждан, принадлежавших к различным этническим группам. Нетрудно заметить, что руководство Госком-наца в целом придерживалось прозападных взглядов на вопрос об определении национальности. Между тем, как уже отмечалось, существовавший на тот момент порядок одобрялся большинством населения как естественный и справедливый, издавна принятый в государстве, традиционно построенном на сотрудничестве народов. Кроме того, как следовало из парламентских дискуссий, для удовлетворения большинства просьб о смене национальности в паспорте вовсе не требовалось отменять графу «национальность» как таковую, нужно было лишь облегчить порядок рассмотрения таких просьб в органах МВД.
Чуть раньше, в отчете Госкомнаца по итогам 1992 г. признавалось, что обострение дискуссий, связанных с попыткой отмены сложившейся «практики принудительного определения национальности» имело глубокие объективные корни, было связано с «ростом
20 Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 5. Заседание Совета Национальностей ВС РФ от 17 февраля 1993 г. С. 22.
национального самосознания, этнической консолидации, значительным повышением ценностного статуса национальных культур и языков как больших, так и малых наций, народностей, этнических групп»21. Тем не менее, вместо поиска компромисса, попытки учесть разные точки зрения руководство Госкомнаца, по сути, лоббировало только один подход к решению проблемы. В основе этого подхода лежало представление о том, что сохранение графы «национальность» является чем-то недопустимым, унаследованным от тоталитарного прошлого и подлежащим уничтожению.
Принятие Конституции Российской Федерации 1993 г. явилось своеобразной вехой в долгих поисках решения рассматриваемого вопроса. В п.1 ст. 26 Конституции было зафиксировано: «Каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности».
Стоит отметить, что Конституция готовилась в обстановке нарастающего конфликта между Президентом и ВС России, была принята вскоре после насильственного разгона парламента и отражала, по сути, взгляды узкого круга лиц, доверенных Президента РФ и допущенных к ее подготовке22. Таким образом, Конституция, принимавшаяся наспех в обстановке борьбы двух ветвей власти и без предварительного всенародного обсуждения, не могла объективно отражать взгляды широких кругов общественности и не являлась компромиссным документом, способным примирить противоположные точки зрения на национальную политику государства. Как отмечали депутаты Государственной Думы I созыва, «во многих национальных регионах (граждане. — Авт.) голосовали против» Конституции, а сама Конституция содержала «ущемление прав народов и национальностей»23. Две республики, Татарстан и Башкортостан, настояли на сохранении в паспорте графы «национальность», определяемой в соответствии с национальной принадлежностью родителей. В большинстве регионов России национальная принадлежность продолжала учитываться при назначении на государственные должности, приеме на работу в определенных сферах занятости, при реализации активного избиратель-
21 ГАРФ. Ф. 10121. Оп. 1. Д. 82. Отчет Государственного Комитета РФ по национальной политике о работе по основной деятельности за 1992 г.
22 Бабурин С.Н. Страж нации. От расстрела парламента до невооруженного восстания РГТЭУ. М.: Книжный мир, 2014. С. 254.
23 Первая сессия Гос. Думы РФ I созыва. Заседание от 13 января 1994 г. // Государственная Дума [Официальный сайт]. URL: http://transcript.duma.gov.ru/ node/3259/
ного права24. Иными словами, фактически сохранилась прежняя, существовавшая до принятия Конституции ситуация. Введение новых принципов определения национальной принадлежности не улучшило положение в сфере межэтнических отношений, а лишь обострило существовавшие здесь противоречия.
Подводя итог, следует отметить, что заложенная в Конституцию норма самостоятельного определения гражданином своей национальности была включена в основной документ государства без тщательного обсуждения и фактически оказалась навязана большинству населения России, несмотря на то, что во многих российских регионах она противоречила традициям проживающих здесь народов. Особенно энергично стремились внести это положение в законодательство приверженцы западных норм в сфере этнонациональной политики. В частности, директор Института этнологии и антропологии РАН В.А. Тишков саркастически называл желание граждан указывать в паспорте свою национальную принадлежность не более чем «бытовой боязнью постсоветских людей»25. При этом не принималось в расчет, насколько глубокие традиции многих народов задевает отмена этого права.
С отменой графы «национальность» в паспорте были фактически ликвидированы правовые основы для соблюдения пропорциональности представительства различных этнических групп во власти. Между тем, институт такого представительства играл значительную роль в системе государственного управления26. Косвенно это признал С.М. Шахрай. Выступая на совместном заседании палат ВС РСФСР в октябре 1991 г., он заявил: «У нас получается формирование органов власти, управления по этой графе в паспорте... Ведь от этого надо уходить»27. Как стало ясно в 1990-е гг., отмена указания национальности в официальных документах не привела к отмиранию самого принципа учета национальной принадлежности при формировании органов власти
24 ГАРФ. Ф. 10156. Оп. 1. Д. 97. Л. 23-28. Отчеты о работе структурных подразделений Министерства по делам федерации, национальностей и миграционной политики РФ за 1999 г.
25 Тишков В.А. Этничность, право и закон (вместо заключения) // Зорин В.Ю., Аманжолова-Киселева Д.А., Кулешов С.В., Тишков В.А. Национальный вопрос в Государственных Думах России (опыт законотворчества): (С прил. док.). М.: Руссюй м1ръ, 1999. С. 499.
26 См.: Вдовин А.И. Идеология, политика и практика решения национального вопроса в СССР и Российской Федерации / Россия в XXI веке и глобальные проблемы современности: Ломоносовские чтения 2006 г. Научная конференция, апрель 2006 г. Сб. докладов / под ред. Л.Н. Панковой. М.: ТЕИС, 2006. С. 414.
27 Четвертая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 3. Заседание Совета Национальностей ВС РСФСР от 2 октября 1991 г. С. 45.
в республиках, при распределении собственности, формировании кадрового состава СМИ (как «четвертой власти» в обществе). Однако теперь механизмы подобного учета стали негласными, непрозрачными, недоступными для государственного вмешательства.
В пользу данного вывода, к примеру, говорят материалы из отчета за 1999 г. Департамента этнических проблем русского народа Министерства по делам федерации, национальностей и миграционной политики Российской Федерации (одного из преемников Госкомнаца)28. В документе отмечен не только сам факт негласного учета национальности при назначениях, распределении собственности и др. — как в регионах, так и на федеральном уровне — но и то, что резкие изменения в пользу «титульных наций» в составе региональных органов власти произошли именно в 1990-е гг. До этого, в советское время, в органах власти достаточно последовательно поддерживался определенный баланс этнического представительства. Например, в Республике Адыгея в конце 1990-х гг. «титульная нация» составляла 22% от всего населения региона, но в правительстве адыгов насчитывалось около 58%, на руководящих должностях в различных сферах (в том числе в здравоохранении и образовании) их было около 75%, в органах Федеральной службы безопасности, Министерства внутренних дел, на таможне и в прокуратуре — почти 100%. В Республике Саха (Якутия) якутов насчитывалось в конце 1990-х гг. 34%, но они занимали 69% должностей в правительственных структурах региона. Количество проживающих на территории Ингушетии русских за первое постсоветское десятилетие уменьшилось в 10 раз, значительно сократилось их представительство в государственных органах власти республики. В Северной Осетии к концу 1990-х гг. представители титульной национальности занимали 99% должностей в республиканских органах власти, в налоговых, фискальных, таможенных структурах и органах внутренних дел. В парламенте доля титульной национальности достигала 86%, тогда как доля в населении республики не превышала 55%. В Башкортостане башкир насчитывалось около 22%, но во власти к концу 1990-х гг. они составляли 65% (имеется в виду национальный состав Кабинета Министров, глав администраций городов и районов). Русских стремительно вытесняли из сферы управления республики. В составе населения республики их насчитывалось 40%, в среднем звене органов управления — 16%, среди руково-
28 ГАРФ. Ф. 10156. Оп. 1. Д. 97. Л. 15-16. Отчеты о работе структурных подразделений Министерства по делам федерации, национальностей и миграционной политики РФ за 1999 г.
дителей высшего звена еще меньше. В Татарстане татарское население составляло 48%, но среди местной правящей элиты их насчитывалось 78%. Русские составляли около 43-44% населения республики, а в парламенте их число едва превышало 25%. СМИ были полностью под контролем татарской элиты. И это далеко не исчерпывающий перечень примеров диспропорций в региональных структурах власти и управления.
Подтверждают этот факт и другие исследования, посвященные анализу политического развития регионов России в постсоветский период29. По справедливому замечанию доктора социологических наук Р. Р. Галлямова, масштаб вытеснения русских из региональных органов власти в 1990-е гг. выглядел впечатляюще даже на фоне большевистской политики «коренизации» 1920-х гг., предусматривавшей принятие мер по максимальному увеличению доли представителей «титульных» национальностей в органах власти30.
Особого рассмотрения заслуживает и вопрос о распределении собственности в ходе приватизации между представителями различных этнических групп России. Не имея возможности осветить данную тему подробно в рамках статьи, отметим, что проблема собственности, конечно, играла очень большую роль в политических дискуссиях 1990-х гг. В частности, в 1992 г. в Государственный комитет по управлению имуществом (Госкомимущество) были направлены рекомендации Госкомнаца, в которых говорилось о необходимости «предусмотреть положение о представительстве лиц титульной национальности и других национальных групп в числе акционеров и собственников предприятий» в процессе приватизации государственного и муниципального имущества31. Хотя, как
29 См., напр.: Галлямов Р.Р. Постперестроечная эволюция политических элит российских республик: этнический аспект // Этнопанорама. 2000. № 1. С. 20-27; Очирова В.М. Эволюция региональной политической элиты в постсоветский период // Вторые Забайкальские социологические чтения: Материалы межрегиональной научной конференции (Чита, 27-28 мая 2004 г.). Чита: Изд-во Читинского госуниверситета, 2004. С. 189-198; Северный Кавказ: русский фактор. Доклад группы экспертов под ред. В. Коровина // Изборский клуб. Русские стратегии. 2016. № 10 (46). С. 57-59; Усова Ю.В. Политическая элита России в постсоветский период: региональный аспект // Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность: IV Международная научно-практическая конференция: Сб. статей / Под ред. С.Д. Морозова, В.Б. Жиромской. Пенза: Изд-во Пензенской государственной сельскохозяйственной академии, 2008. С. 250-253.
30 Галлямов Р. Политические элиты российских республик: особенности трансформации в постсоветский период // Полис. 1998. № 2. С. 108-115.
31 ГАРФ. Ф. 10121. Оп. 1. Д. 72. Л. 63. Письмо от 23.11.1992 г. в Госкомимущество Российской Федерации / Поручения Правительства Российской Федерации по реализации «Программы углубления экономической реформы».
явствует из цитируемого текста, Госкомнац заботился о представителях «титульных наций», а не о русских, составляющих большинство населения, тем не менее, показательно, что данный орган обратил внимание на важность учета этнических проблем при регулировании экономических процессов.
Таким образом, правовое закрепление права личности самостоятельно определять свою национальную принадлежность, а также упразднение графы «национальность» в паспорте гражданина едва ли можно назвать шагом к подлинной демократии в России. О том, что вопрос и в настоящее время остается открытым, свидетельствует ряд попыток вернуть графу «национальность» в паспорта граждан РФ. К числу таких попыток относятся, в частности, законопроект 2012 г. «О паспорте гражданина РФ», подготовленный парламентской фракцией КПРФ и сходный по содержанию проект 2015 г., внесенный в нижнюю палату парламента сенатором Совета Федерации Ж.Я. Ивановой32. Сама разработка подобных законопроектов в наши дни свидетельствует о том, что законодательные нормы 1990-х гг. были приняты без должного учета мнений различных общественных групп. Хотя сторонники данных норм выступали с резкой критикой советской национальной политики (как и всего наследия СССР), их воззрения парадоксальным образом тесно соприкасались с идеями большевиков об отмирании национальных различий при переходе к коммунизму. Преждевременность решений, принятых на основе подобных идей, вполне подтверждается современной российской действительностью.
Список литературы
XV съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., Л., 1928.
Бабурин С.Н. Страж нации. От расстрела парламента до невооруженного восстания РГТЭУ. М.: Книжный мир, 2014.
Валентей С.Д. Федерализм: российская история и российская реальность. М.: М-ОКО, 1998.
Вдовин А.И. Идеология, политика и практика решения национального вопроса в СССР и Российской Федерации // Россия в XXI веке и глобальные проблемы современности: Ломоносовские чтения 2006 г. Научная конференция, апрель 2006 г. Сб. докладов / под ред. Л.Н. Панковой. М.: ТЕИС, 2006.
Вдовин А.И. Эволюция национальной политики СССР! 1917-1941 гг. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2002. № 3. С. 3-72.
32 Графа «национальность» в российском паспорте // Иски+ [Сайт]. 22.10.2016. URL: http://iskiplus.ru/grafa-nacionalnost-v-rossijskom-pasporte/
Галлямов Р. Политические элиты российских республик: особенности трансформации в постсоветский период // Полис. 1998. № 2. С. 108—115.
Галлямов Р.Р. Постперестроечная эволюция политических элит российских республик: этнический аспект // Этнопанорама. 2000. № 1. С. 20-27.
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А259. Оп. 49. Д. 2448. Дело об утверждении структуры центрального аппарата Государственного комитета РСФСР по национальным вопросам.
ГАРФ. Ф. 10121. Оп. 1. Д. 72. Письмо от 23.11.1992 г. в Госкомимущество Российской Федерации / Поручения Правительства Российской Федерации по реализации «Программы углубления экономической реформы».
ГАРФ. Ф. 10121. Оп. 1. Д. 82. Отчет Государственного Комитета РФ по национальной политике о работе по основной деятельности за 1992 г.
ГАРФ. Ф. 10156. Оп. 1. Д. 97. Отчеты о работе структурных подразделений Министерства по делам федерации, национальностей и миграционной политики РФ за 1999 г.
Графа «национальность» в российском паспорте // Иски+ [Сайт]. 22.10.2016. URL: http://iskiplus.ru/grafa-nacionalnost-v-rossijskom-pasporte/
Денисова Г.С., Уланов В.П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Ростов-на-Дону: РГПУ, 2003.
Дискриминация русских в странах Балтии: причины, формы, возможности преодоления: Сб. статей. Москва; Рига: Московское бюро по правам человека, 2012.
Калышев А.Б. К вопросу об определении национальной принадлежности молодежи в межнациональных семьях // Изв. АН КазССР. Сер. Общественные науки. 1982. № 3. С. 81-84.
Кунц Е.В. Место и роль межнационального конфликта в политических процессах в республиках постсоветского пространства // Вестн. Челябинского гос. ун-та. Право. 2009. Вып. 20. № 21 (159). С. 81-84.
Очирова В.М. Эволюция региональной политической элиты в постсоветский период // Вторые Забайкальские социологические чтения: Материалы межрегиональной научной конференции (Чита, 27-28 мая 2004 г.). Чита: Изд-во Читинского госуниверситета, 2004.
Первая сессия Гос. Думы РФ I созыва. Заседание от 13 января 1994 г. // Государственная Дума [Официальный сайт]. URL: http://transcript.duma. gov.ru/node/3259/
Пугачев В.П. Управление свободой. М.: КомКнига, 2005.
Пятая сессия Верховного Совета СССР. Бюлл. № 78. Совместное заседание Совета Союза и Совета Национальностей ВС СССР от 7 июня 1991 г.
Речь Елены Боннэр на торжественной церемонии открытия I Международного конгресса памяти А.Д. Сахарова // Известия. 1991. № 67.
Северный Кавказ: русский фактор. Доклад группы экспертов под ред. В. Коровина // Изборский клуб. Русские стратегии. 2016. № 10 (46).
Селицкая Л. Белорусы и советская паспортизация // Историческая правда [Сайт]. 08.12.2015. URL: www.istpravda.ru/research/3797/
Спор о пятом пункте // Известия. 1991. № 136.
Терентьева Л.Н. Определение своей национальной принадлежности подростками в национально-смешанных семьях // Советская этнография. 1969. № 3. С. 20-30.
Тишков В.А. Этничность, право и закон (вместо заключения) // Зорин В.Ю., Аманжолова-Киселева Д.А., Кулешов С.В., Тишков В.А. Национальный вопрос в Государственных Думах России (опыт законотворчества): (С прил. док.). М.: Русскш м1ръ, 1999.
Третья сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 16. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей ВС РСФСР от 28 февраля 1991 г.
Трофимов Е.Н. Россия многонациональная. Политико-правовые основы управления национальными процессами (1906-2012 гг.). 2-е изд. М.: Логос, 2013.
Усова Ю.В. Политическая элита России в постсоветский период: региональный аспект // Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность: IV Международная научно-практическая конференция: Сб. статей / Под ред. С.Д. Морозова, В.Б. Жиромской. Пенза: Изд-во Пензенской государственной сельскохозяйственной академии, 2008.
Чеботарева В.Г. Национальная политика Российской Федерации 1925-1938 гг. М.: ГУ МДН, 2008.
Четвертая сессия Верховного Совета РСФСР. Бюлл. № 3. Заседание Совета Национальностей ВС РСФСР от 2 октября 1991 г.
Шестая сессия Верховного Совета РФ. Бюлл. № 5. Заседание Совета Национальностей ВС РФ от 17 февраля 1993 г.
Шестой съезд народных депутатов РФ. Бюлл. № 9. Заседание № 9 от 10 апреля 1992 г.
Этнос и право // Независимая газета. 1991. № 67.
