CC BY
34
педагогическая система // Известия Российской Академии 4. Дубицкий В. В. Философско-социологические основания образования. 2008. № 1 (8). теории воспитания. М.: Ин-т философии РАН, 2003.
УДК 81.42
ДИСКУРСИВНАЯ КРЕАТИВНОСТЬ ПИШУЩЕГО В РИТОРИЧЕСКИ МОДИФИЦИРОВАННОМ МАССМЕДИЙНОМ ДИСКУРСЕ
л
© Е.В. Федосеева1
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
В статье раскрывается суть нового понятия «риторическая модификация массмедийного дискурса». Установлено, что риторически модифицированный дискурс возникает на основе риторически немодифицированного дискурса. Основными параметрами риторической модификации являются создание медиафактов, эмоциональность, использование стилистических приемов, личностный нарратив вместо третьеличного. Всё это позволяет утверждать наличие технологии риторической модификации дискурса как проявления особой дискурсивной креативности пишущего. Ил.1. Бибиогр. 12 назв.
Ключевые слова: массмедийный дискурс; риторическая модификация; неориторика; дискурсивная технология; убеждение; воздействие.
DISCURSIVE CREATIVITY OF A PERSON WRITING IN RHETORICALLY MODIFIED MASS MEDIA DISCOURSE E.V. Fedoseeva
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, Russia, 664074.
The article reveals the essence of the new concept of "rhetorical mass media discourse modification." It is determined that rhetorically modified discourse emerges on the basis of rhetorically unmodified discourse. The principal parameters of the rhetorical modification are the creation of media facts, emotion, use of stylistic devices, first person narrative instead of third person one. All mentioned before suggests the presence of the technology of rhetorical discourse modification as a manifestation of specific discursive creativity of a writer. 1 figure. 12 sources.
Key words: mass media discourse; rhetorical modification; neorhetoric; discursive technology; belief; impact.
Целью данной статьи является исследование наблюдающихся в настоящее время изменений в мас-смедийном дискурсе, которые мы называем риторической модификацией массмедийного дискурса. Это понятие предполагает, что риторическая модификация возникает на основе риторически немодифицированного дискурса. Онтологическая сущность массме-дийного дискурса включает изначально заданную риторическую структуру. Массмедийный дискурс - это такой дискурс, в когнитивном сценарии которого главным является факт, фактичность - передача факту-альной информации. Хотя массмедийный дискурс является, по своей сути, чисто фактуальным, он может быть риторически модифицирован, в этом случае его когнитивный сценарий претерпевает изменения. В связи с этим возникает вопрос: что именно приводит к риторической модификации? Можно предположить, что это использование различных стилистических приёмов (тропов, фигур). Но как показывает анализ, существуют и другие структуры, которые риторически модифицируют массмедийный дискурс. На их раскрытие и направлено наше исследование.
Рассмотрим понятие риторической модификации
массмедийного дискурса и объясним, почему мы вводим данный термин.
Термин «модификация» относительно тропов и фигур речи был введён ещё в 1730 г. французским исследователем Дю Марсэ в его трактате «О тропах». Как отмечает Ц. Тодоров, «Дю Марсэ придумал удобный термин «модификация»; фигуры - это такие выражения, которые подверглись модификации, но при этом он не уточняет, что же собственно в них модифицировано» [7, с. 111]. Далее Ц. Тодоров приводит следующее определение фигур Дю Марсэ: «Фигуры -манеры речи, отличающиеся от других в силу особой модификации, заставляющей считать каждую из них особым видом и делающей речь более живой, более благородной или приятной, чем манеры речи, которые выражают тот же состав мысли, но без особой модификации» [7, с. 112]. Следовательно, риторическая модификация в её первичном значении - это иное выражение некоего содержания, достигаемое с целью войти в более близкий контакт с аудиторией.
Это также термин неориторики, новой филологической дисциплины, возникшей во второй половине ХХ в. в эпоху постмодернизма. Термин «неориторика»
1Федосеева Елена Викторовна, преподаватель кафедры русского языка как иностранного и общегуманитарных дисциплин, тел.: 89149084118, e-mail: [email protected]
Fedoseeva Elena, Lecturer of the Department of Russian as the Foreign Language and General Humanities, tel.: 89149084118, e-mail: [email protected]
(new rhetoric) был введён Х. Перельманом и Л. Оль-берт-Тытекой, которые утверждают, что в гуманитарных науках противовесом формальной логики должна стать «новая риторика», определяемая как «теория аргументации». Её задача состоит в изучении дискурсивных техник, увеличивающих или уменьшающих связность тезисов (The object of the theory of argumentation is the study of the discursive techniques allowing us to induce or to increase the mind's adherence to the th eses presented for its assent... The present book is mostly related to the concerns of the Renissance, Greek and Latin authors, who studied the art of persuading and convincing, the technique of deliberation and of discussion. Our work, therefore, is presented as a new rhetoric) [12, с. 4, 5]. Таким образом, Х. Перельман и Л. Ольберт-Тытека, опираясь на греческих и латинских авторов (главным образом Аристотеля), а также авторов эпохи Возрождения, создали новую теорию аргументации, целью которой является изучение дискурсивных техник и приемов убеждения аудитории.
У. Эко, опираясь на исследования Х. Перельмана и Л. Ольберт-Тытеки, даёт три определения новой риторики: 1) риторика как наука об общих условиях побудительного дискурса; 2) риторика как техника порождения определённого типа высказываний, как владение приёмами аргументации, позволяющими породить высказывания убеждения, основанные на разумном балансе информации и избыточности; 3) риторика как совокупность уже апробированных и принятых в обществе приёмов убеждения [8, с. 102].
Исходя из этих положений, мы объясняем суть понятия «риторическая модификация массмедийного дискурса». Риторическая модификация предполагает не только изучение тропов и риторических фигур, которые рассматривает традиционная риторика, но и использование риторических приёмов как средств убеждения социального адресата, влияния на него. Употребление стилистических приёмов, использование личностного нарратива позволяет модифицировать структуру новости, придавая ей большую убедительность. Поэтому неориторика сегодня занимается риторическими отклонениями, нарративными трансформациями.
Понятие риторическая модификация массмедий-ного дискурса предполагает, что в настоящее время происходят изменения во всей структуре массмедий-ного дискурса.
Центральное место в массмедийном дискурсе занимают новостные, базирующиеся на фактуальном сценарии статьи, в которых журналисты не высказывают своего мнения и не дают оценки происходящим событиям. Под фактуальным сценарием понимается «когнитивная модель новостного дискурса, созданного в соответствии с прототипическим ролевым сценарием «Журналист». В статьях, базирующихся на факту-альных сценариях, преобладает фактуальный способ подачи информации: для них характерно доминирование референтной функции, нейтральность и некатегоричность пишущего при отборе фактов, представленных в основном в форме дескриптива или нарратива, минимум эмоциональной лексики» [2, с. 100].
Факты могут быть истинными или ложными. Об этом говорит Б. Рассел, который под фактами понимает те особенности в устройстве мира, которые делают наши утверждения истинными (если они являются истинными) или ложными (если они являются ложными) [6, с. 115].
Априори в риторически немодифицированном дискурсе факты должны быть истинными. Но в современном массмедийном дискурсе появляется такой феномен, как медиа-факт - заведомо ложное сообщение, смоделированное в качестве достоверного и переданное аудитории по каналам массовой коммуникации, формирующее искаженную картину действительности в массовом сознании [9, с. 701]. Главная цель медиа-факта состоит в том, чтобы эффективно воздействовать на аудиторию.
Следующая особенность риторически модифицированного дискурса состоит в том, что появляются статьи, в которых факты излагаются в форме личностного нарратива, хотя традиционно в массмедий-ном дискурсе статьи пишутся от 3-его лица (в форме третьеличного нарратива). В таких статьях модифицируется позиция журналиста как наблюдателя. Мы опираемся на понятие наблюдателя в трактовке С.Н. Плотниковой, которая выделяет два типа мира по отношению к «живому» говорящему или пишущему -«мир-без-меня» (создаётся в риторически немодифицированном дискурсе), и «мир-со-мной» (в риторически модифицированном дискурсе). В основе различения двух типов мира лежит тип говорящего/пишущего, а именно учёт того, выступает он наблюдателем или конструктором ситуации [4].
В третьеличном нарративе повествователь не принадлежит миру текста. В нём повествовательная форма «создаёт видимость объективности: мир предстаёт перед читателем как бы сам по себе, никем не изображаемый» [3, с. 918]. В повествовании от 1-ого лица повествователь принадлежит миру текста, то есть участвует в изображаемых событиях. Он принадлежит к описываемой нарративной реальности и рассказывает о ней сквозь призму своих восприятий и мнений [3, с. 918].
В последнее время стал использоваться также термин личностный нарратив, который трактуется как «нарратив о личностном опыте» (personal experience), представляющий собой «вербализованный, визуализированный или материализованный сценарий определённой последовательности действительных или возможных жизненных событий» (verbalized, visualized, and/ or embodied framing of a sequence of actual or possible life events) [11, с. 19]. Личностными могут быть многие виды нарратива. Например, рассказ, сказка, дневники и письма, автобиографии, сплетни, показания свидетелей, хвастовство, хвалебная речь, задушевный разговор, история болезни, шутка, юмор и т.д. Личностный нарратив возникает из опыта конкретного человека, которым он хочет поделиться. В этом случае слушающий/читающий является своеобразным соавтором нарратива. Он оценивает полученную информацию и сохраняет уже своё субъективное понимание её. Личностные нарративы - это «версии»
реальности. Они воплощают одну или несколько точек зрения и не представляют собой объективных, всеобъемлющих отчетов [11, с. 21].
Личностная модификация массмедийного дискурса неразрывно связана с интерпретативной деятельностью журналиста, который, с одной стороны, выступает в институциональной роли, с другой - усложняет эту роль, привнося в неё личностный фактор. В результате личностной модификации массмедийного дискурса возникает новый вид знания - «живое» знание. Как отмечает С.Н. Зарезина, «источником личностного смысла является, во-первых, неоднозначность реальности, то есть такое положение вещей в мире, по поводу которого возможны разные мнения, предположения, гипотезы и т.п. Во-вторых, личностный смысл возникает в результате трансформаций в объективной картине мира, то есть искажения реальности человеком, тенденциозного представления им реального положения вещей. Третьим источником личностного смысла является «небытие», то есть особые личные миры, созданные в результате творчества, веры или эмоционально-волевого усилия их авторов и воплощённые в текстах. В качестве четвёртого источника личностного смысла учёные называют происходящий в каждом человеке постоянный рост живого знания, контроль человека над этим знанием и формирование индивидуальных контекстов в общем коллективном массиве знаний» [2, с. 50-51].
Кроме того, в настоящее время в массмедийном дискурсе начинают доминировать статьи, имеющие аксиологическую направленность. Пишущие и читающие владеют одной и той же информацией, но при этом журналисты дают себе право интерпретировать событие и высказывать своё отношение к действиям других людей и других государств. Происходит аксиологический сдвиг, сущность которого заключается в том, что пишущий оценивает события, происходящие в мире, по шкале «хорошо/плохо», «добро/зло».
Н.Д. Арутюнова указывает, что понятие «хорошего/плохого» выделяется среди других категорий чрезвычайной разноплановостью своих связей и функций.
То, что обозначает оценочный предикат, имеет отношение к действительным свойствам объектов, их соответствию или несоответствию норме (существующей и идеальной), восприятию объектов, вызываемым ими ощущениям (приятным и неприятным), к активному психологическому началу человека (его желаниям, стремлениям, воле, обязанностям), к решению и выбору из ряда альтернатив, к жизненной программе человека и идеалам человечества, к прескриптивной функции речи, реализующейся в определенных типах речевых актов (таких как одобрение, осуждение, поощрение и др.) [1, с. 60].
Мы пришли к выводу, что в риторически модифицированном массмедийном дискурсе происходит аксиологический сдвиг, когда пишущий действует не в прототипической роли «Журналист», который должен писать о происходящих событиях объективно, а берёт на себя роль «Судьи», который оценивает происходящие события со своей собственной точки зрения. Как результат, появляется особая цель риторической модификации массмедийного дискурса - воздействовать на аудиторию, навязать собственное мнение на происходящее событие, тем самым изменить имеющиеся стереотипные представления и сформировать новое видение социального мира.
Всё выше сказанное согласуется с позицией Х. Перельмана и Л. Ольберт-Тытеки, которые выделяют ценности в типичной системе аргументации (Besides facts, truths, and presumptions, characterized by the agreement of universal audience, our classification scheme must also find a place for the values) [12, c. 74].
Выдвинутые положения обобщены с помощью схемы (рисунок), объясняющей сущность риторически модифицированного массмедийного дискурса.
Риторическая модификация массмедийного дискурса является технологичной, поскольку вышеперечисленные особенности деятельности журналиста предполагают проявление индивидуальной авторской дискурсивной креативности, убеждают адресата в определённом мнении. Как утверждает С.Н. Плотникова, «дискурсивные технологии являются проявлени-
Когнитивная сущность риторически модифицированного дискурса
ем дискурсивной креативности и дискурсивной компетенции современной высокоинтеллектуальной личности» [5, с. 28]. Всё это в полной мере относится к риторической модификации массмедийного дискурса как особому проявлению умений журналиста оказывать воздействие на аудиторию.
Рассмотрим пример риторической модификации как проявление особой авторской креативности в статье «Russia fails to come to grips with growing tide of racism» (Guardian Weekly, 25 Jan. 2011).
Egana Gassanova, 45, is an assistant cook in a restaurant in the Arbat district of Moscow. Born in Azerbaijan, a Muslim, Turkish-speaking country on the shores of the Caspian, she obtained citizenship after 11 years in the capital. «I am Russian», she says, showing us her passport.
Every evening at about 10pm, Gassanova takes the metro home to Moscow's south-east suburbs. One Saturday last December she barely noticed the youths sitting opposite her in the carriage. "They started throwing paper pellets at me. I looked the other way. Then the insults started: "Bitch! Filthy black! The least we should do is kill people like you". I burst into tears. I tried to get out at the Tekstil'shchiki stop but by the time I got to the doors they had shut", she says.
The six youths gathered round and started hitting her. Dazed, with a cut above one of her eyes, she managed to escape. "I got out at Kuzminki and they stayed behind. I heard them laughing", Gassanova adds.
None of the other passengers reacted. "During the 11 years I've lived here people have always been nice - the neighbours, my workmates, the staff at my daughter's school. Where do they come from, these kids full of hate?" she wonders.
According to the Sova Centre, an NGO that researches racial discrimination in Russia, 37 people were killed and 368 injured in 2010. The defining slogan for the ultranationalist groups, whose ideas have infiltrated government institutes, sports clubs and youth organisations, is: "Down with non-Slavs, Russia for the Russians".
The debate took an unexpected turn with a proposal by a senior representative of the Russian Orthodox church. Father Vsevolod Chaplin raised the idea of a national dress code, particularly for women, as a contribution to social harmony.
At a round table on inter-ethnic relations, he said a woman wearing a miniskirt "can provoke not only a man from the Caucasus but a Russian man as well. If she is drunk on top of that, she will provoke him even more".
He added that many Russian women went out "painted like a clown" and "confuse the street with striptease". Wearing ample black robes, Father Chaplin did not explain what sort of dress code he advocated for women.
Мы считаем данный дискурс риторически модифицированным, поскольку в нём проявляются все особенности, выделенные нами в схеме (см. рисунок).
В первую очередь следует отметить, что эта новость не является новостью часа. Мы относим данную новость к так называемым «мягким» новостям ("soft" news). Согласно Д. Грейбер, информационное пространство новостей представлено двумя группами но-
востей: «твёрдые» новости ("hard" news) и «мягкие» новости ("soft" news). Она отмечает, что «твёрдые» новости представляют собой события, имеющие общемировую значимость, конституирующие социальную реальность и объективно сами по себе выдвигающиеся на первый план. «Мягкие» новости являются «интересными» сообщениями (human interest stories), в связи с чем они могут значительно варьироваться от издания к изданию [11, с. 60-61]. Данная новость не имеет общемировой значимости, а является «интересным» сообщением.
Согласно схеме в риторически модифицированной новости главным является факт, который может быть истинным или ложным. В данном примере можно выделить факт: «Национализм в России». Чтобы убедить читающих в том, что данный факт истинный, журналист использует различные приёмы, в частности, использует рассказ женщины, на которую напали хулиганы из-за того, что она не русская. С другой стороны, он приводит конкретные цифры, подтверждающие явление национализма в России (According to the Sova Centre, an NGO that researches racial discrimination in Russia, 37 people were killed and 368 injured in 2010).
Хотя здесь и представлена объективная информация в виде цифр, в большей степени данный дискурс носит субъективный, личностный характер, поскольку каждый из героев (женщина, отец Чаплин, журналист) имеет свою собственную точку зрения происходящего. Женщина из Азербайджана потрясена произошедшим, она до конца не поняла, что случилось. Больше всего она поражена тем, что никто из пассажиров никак не отреагировал на событие (None of the other passengers reacted). Её эмоциональное состояние подчеркивает следующая эмоциональная лексика: Bitch! Filthy black!, I burst into tears, dazed, managed to escape. Представитель русской православной церкви отец Чаплин обвинил во всем саму женщину, сказав, что зачастую сама женщина провоцирует нападающих (can provoke not only a man from the Caucasus but a Russian man as well). Он также негодует по поводу одежды, которую носят русские женщины ("painted like a clown" and "confuse the street with striptease'). Журналист саркастически намекает, какую именно одежду отец Чаплин советует носить женщинам, если сам одет в простую черную робу.
В данном дискурсе журналист выступает с позиции конструктора мира, он находится в «мире-со-мной», а не является посторонним наблюдателем. Пишущий сам участвует в создании «новости»: он берёт интервью у женщины из Азербайджана, приводит в пример слова представителя русской православной церкви по этому вопросу, тем самым у читающего создается впечатление, что журналист является прямым участником события, которому можно доверять. В результате, журналист не столько реализует прототипи-ческую институциональную роль «Журналист», сколько выступает против явления национализма в институциональной роли «Судья».
Таким образом, мы выяснили, что в современном массмедийном дискурсе происходит риторическая мо-
дификация, связанная с тем, что изменяется когнитивная структура новости: способ представления информации. Цель риторической модификации массме-дийного дискурса - воздействовать на аудиторию,
навязать собственное мнение на происходящее событие, тем самым изменить имеющиеся стереотипные представления и сформировать новое видение социального мира.
Библиографический список
1. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. 341 с.
2. Зарезина С.Н. Устойчивые личностные смыслы в аспекте межкультурной коммуникации (на материале статей о России в англоязычной прессе за 1991-2004 гг.): дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04. Иркутск, 2004. 236 с.
3. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке, семантика нарратива). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 464 с.
4. Плотникова С.Н. Когнитивно-дискурсивная деятельность: наблюдение и конструирование // БЫ1а ипдшБЙса СодпШуа. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. М.: Гнозис, 2006. С. 66-81.
5. Плотникова С.Н. Дискурсивные технологии и дискурсивное оружие как реалии современной информационной эпохи // Технологизация дискурса в современном обществе: коллективная монография. Иркутск: ИГЛУ, 2011. С. 6-44.
6. Рассел Б. О пропозициях: что они собой представляют и
каким образом обозначают // Избранные труды об обозначении. Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2007. C. 115-257.
7. Тодоров Ц. Теории символов / пер. с фр. Б. Нарумова. М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1998. 408 с.
8. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. М.: Петрополис, 1998. 432 с.
9. Эффективная коммуникация: история, теория, практика: словарь-справочник / отв. ред. М.И. Панов, Л.Е. Тумина. М.: ООО «Агенство «КРПА Олимп», 2005.
10. Graber D. A. Processing the News: How People Tame the Information Tide. New York; London: Longman, 1984. 241 p.
11. Ochs E., Capps, L. Narrating the self // Annual Review of Anthropology, 1996. P. 19-43.
12. Perelman, Ch. Olberchts-Tyteca, L. The New Rhetoric. A Treatise on Argumentation. London: University of Notre Dame Press, 1969. 566 p.
УДК 37.02; 371;013; 018.1(091)
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СЕМЬИ И ШКОЛЫ В ВОСПИТАНИИ УЧАЩИХСЯ
© М.Ю. Хуриева1
Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова, 362025, Россия, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.
В статье отражены основные направления, формы и методы взаимодействия семьи и школы, под которым подразумевается систематическое осуществление коммуникативных действий всех участников образовательного процесса. Раскрыты сущность и содержание семейного воспитания и его влияния на учебно-воспитательный процесс школы, а также на формирование личности ребенка. Библиогр. 7 назв.
Ключевые слова: взаимодействие семьи и школы; семейное воспитание; семейная педагогика; воспитательный потенциал.
PRINCIPAL DIRECTIONS OF SCHOOL AND FAMILY INTERACTION IN STUDENTS' EDUCATION M.Yu. Khurieva
K.L. Khetagurov North Ossetian State University,
46 Vatutin St., Vladikavkaz, North Ossetian Republic - Alania, 362025.
The article reflects the main courses, forms and methods of school and family interaction. The last implies systematic communication between all the participants of educational process. The paper reveals the essence and content of family education and its effect on school educational process and child personality formation as well. 7 sources.
Key words: school and family interaction; family education; family pedagogy; educational potential.
В условиях экономических преобразований, ослабления воспитательной работы в школе и семье, отсутствия психолого-педагогической поддержки семьи, низкого уровня организации совместной деятельности администрации школы, педагогов, родителей в воспитании учащихся необходимо все внимание сосредоточить на вопросах улучшения качества воспи-
тательной работы в школах, поиска новых путей привлечения семьи к участию в учебно-воспитательной работе школы. Воспитание - это трудный и продолжительный процесс, требующий зачастую комплексного, системного подхода, увязывания многих различных, часто противоречащих друг другу компонентов. Поэтому воспитывать нужно учиться. В связи с этим
1Хуриева Марина Юрьевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры психологии, тел.: 89188240931, 89280676933, email: [email protected]
Khurieva Marina, Candidate of Pedagogics, Associate Professor of the Department of Psychology, tel.: 89188240931, 89280676933, e-mail: [email protected]
