CC BY
323
И.А. ФАДЕЕВА
ДИСКРЕТНОСТЬ И КОНТИНУАЛЬНОСТЬ В ЯЗЫКЕ
Ключевые слова: континуальный, дискретный, сложное/простое, дистантный композит, дискретные элементы.
Рассмотрен актуальный для лингвистики вопрос трактовки «часть - целое» как ведущего компонента дискретности, даны теоретическое обоснование и понимание проблемы дискретности и континуальности, проиллюстрировано проявление данных явлений на морфологическом и синтаксическом уровнях языка. При этом рамочная конструкция служит ведущим структурно-организационным принципом оформления дискретных элементов в современном немецком языке.
DISCONTINUITY AND CONTINUITY IN THE LANGUAGE Key words: continuous, discontinuous, complex/simple, distant composite, discrete elements.
The article deals with a topical problem of linguistics - «part-whole» relations - and treats them as the main component of discontinuity. It gives different theoretical views of the problem of continuity and discontinuity, illustrates the phenomenon with the examples at morphological and syntactical levels and marks out that framework structure organizes discrete elements in the modern German language.
Язык является средством дискретизации окружающего мира в деятельности человека. Если условно разделить мир на две части: мир материальный и мир идеальный, то язык, или любая семиотическая система окажется посредником между этими двумя мирами. Взаимодействие материального и идеального мира выражается в концептуализации внешнего мира, т.е. в понятийном расчленении и обозначении элементов мира, его дискретизации с помощью средств языка как инструментов дискретизации мира.
О дискретных единицах писал и Э. Кассирер. Он отмечает, что отражение языком мира зависит не только от свойств объекта, но и от познающего субъекта. Так же как и слияние элементов в единство не является следствием наших чувств, а спонтанным актом репрезентативной способности, зависящим от творческой силы субъекта. Э. Кассирер утверждает, что каждый язык вносит свой вклад в сознание объективной картины мира, и различия между языками - это различия картин мира, а не только различия внешней формы. В языке человек вновь обретает единство континуального мира, разбитое дискретным опытом. Именно язык позволяет создать синтетическое единство из дискретных интуиций, язык формирует объект, но и субъект испытывает на себе формирующее действие языка. Индивидуальность разделяет, но само это разделение ведет к единству, и именно язык обладает свойством объединять в той же мере, как и разделять [5, с. 5].
Сегодня существует несколько мнений при интерпретации терминов «континуальное» и «дискретное»:
1. Данные термины могут быть интерпретированы, как непрерывное/прерывистое. Континуальная непрерывность при этом понимается как единство, дискретные элементы интерпретируются как отдельные, отграниченные единицы.
2. Второй смысл термина «континуальное» связан с рассмотрением единства. В этом случае пара континуальное/дискретное интерпретируется, как сложное/простое, т.е. дискретизируемое и - условно - атомарное, неразложимое, элементарное, инвариантное.
Соотношение часть/целое (или, с одной стороны, дискретная часть/континуальное целое) вошло в лингвистику XX в. через работы лингвистов, которые подходили к изучению данного вопроса с философской точки зрения. В философии прерывность и непрерывность - существенные характеристики, отражающие противоположные, но взаимосвязанные свойства материальных объектов. Прерывность характеризует дискретные состояния материи, степень ее дифференциации в виде отдельных устойчивых элементов различных систем, качественно определенных структурных уровней. Она выражается
также в скачкообразном характере процесса развития, изменения. Непрерывность, напротив, выявляется в целостности систем, состоящих из отдельных дискретных элементов, в бесконечности их связей, постепенности изменения состояний, плавном переходе из одного в другое [7, с. 455].
Несмотря на многочисленные аспекты взаимозависимости целого и частей в языке, лингвисты долгое время были склонны игнорировать этот аспект. Э. Сепир ссылается на психологические факторы, которые затрудняли анализ отношения «часть - целое»: «1) ощущение необходимости сделать остановку или неспособности продолжить речь после формального или неформального учета множества или конгломерата объектов; 2) ощущение неспособности или нежелание разбивать объект на более мелкие объекты» [8, с. 301].
Э. Нагель пытается охарактеризовать некоторые типы отношений между целым и частью. По мнению Э. Нагеля, слово «целое» может означать процесс, одна из частей которого является уже другим процессом. Самая последняя стадия анализа речи убедительно показывает важность изучения и сопоставления различных фаз целого речевого события, начиная с источника и кончая целью: намерение, инерция, постепенное порождение, передача, слуша-нье, восприятие, понимание. При другом типе отношений между частью и целым слово «целое» «означает некоторый временной период, в пределах которого частями являются временные интервалы» [8, с. 302]. Исходя из данного высказывания, можно утверждать, что, например, предложение является временным периодом, т.е. целым, а его части - временными интервалами в пределах этого целого. Это то, что математики называют континуумом, состоящим из любого желаемого количества последовательных частей [3, с. 74]. А грамматический разбор предложения, как и лингвистический анализ вообще, обязательно должен следовать принципу «непосредственных составляющих», тщательно разработанному американскими лингвистами. Эти составляющие -явный пример фактически прерывных частей.
Когда предметом научного исследования является такой объект, как язык, становится очевидным, что основным понятием для определения процедуры анализа будет понятие уровня. Лишь с помощью этого понятия удается правильно отразить такую существенную особенность языка, как его членораздельный характер и дискретность его элементов. Э. Бенвенист отмечает, что только понятие уровня помогает обнаружить за всей сложностью форм своеобразие строения частей и целого [1, с. 129].
Явление дискретности в немецком языке встречается на синтаксическом и морфологическом уровнях. Ярким примером дискретности на синтаксическом уровне служит употребление подлежащего в начале и сказуемого в конце придаточного предложения, когда они образуют рамочную конструкцию. А в основе строения любой рамочной конструкции лежит расщепление некоторого языкового единства [2, с. 74]. Например:
Unsere Feinde geben Millionen aus, damit ihre Lügen unter die Leute kommen -und wir wissen kaum, wovon wir die Briefmarken bezahlen sollen [11, с. 388-389].
Разделение подлежащего и сказуемого может происходить в простом повествовательном предложении, например:
Hendrik, anstatt sich zu bedanken, bemerkte kurz: «Das will ich auch hoffen!» -und wandte sich von ihr ab [11, с. 78].
Grenouille aber roch alles wie zum ersten Mal [12, с. 44].
Самой простой иллюстрацией разделения или прерывистости на морфологическом уровне могут служить отделяемые приставки глагола или двойные союзы (entweder ... oder, nicht nur ... sondern auch, weder ... noch, bald ... bald, mal ...
mal). Композит antreten выступает в раздельном виде в предложении Er tritt eine Reise an. К. Бругман, описывая часто встречающееся в немецком языке подобное отделение, предлагает термин дистантный композит, аргументируя это тем, что в связи с обычной в немецком синтаксисе рамочной конструкции для подобных глаголов характерен дистантный порядок слов: все приглагольные дополнения и обстоятельственные слова располагаются между глаголом и приставкой [4, с. 266].
Отделяемые приставки могут разделяться и одновременно соединяться в пределах синтаксического уровня. Например, они могут быть континуальны и в то же время разделиться: Er las sein eigenes Gedicht vor, während er das nicht vorlesen wollte. Средством для выражения релятивного употребления времен в одном и том же высказывании могут быть как континуальная, так и дискретная формы: Er hatte das Buch in der Bibliothek genommen und las es mit großem Interesse (аналитическая форма ^ синтетическая форма).
Валентностная грамматика базируется не только на непосредственно составляющих, но и на строении типов фраз, расчлененных по форме, но составляющих единое целое. Это дало возможность различать номинальные (ein unruhiger Tischnachbar), глагольные (hat...gelegt, wird...machen), адъективные (sehr erfreulich) и предложные фразы (um des Friedens willen). Главный дистрибутивный признак фразовой категории - ее отделяемость. В языках с жестким и фиксированным порядком слов, каким и является немецкий язык, применение критерия отделимости дает еще более убедительные и наглядные результаты. Каждая составляющая, как правило, имеет фиксированную позицию в линейном порядке, поэтому любое его изменение сразу же бросается в глаза [6, с. 135].
Отделяемости могут подвергнуться предложные группы:
Nach Frieden haben sie alle Sehnsucht.
Eifersüchtig bin ich gar nicht auf Annette.
Адъюнкты и некоторые определения оказываются в определенных обстоятельствах подвижными:
Wir sind heute beide gekommen.
Kandidaten haben wir diesmal nur zwanzig.
Компоненты глагольных конструкций тоже могут быть подвижными:
Bekommen haben wir bis jetzt gar nichts davon.
Riechen kannst du ja daran.
Рассмотренные примеры относятся к классу дискретных элементов. Дискретными элементами называются такие компоненты, которые в цепочке слов не находятся непосредственно в сочетании друг с другом, однако синтаксически и семантически составляют единое целое [10, с. 229-230]. Подобное определение дает и Х. Бусманн: дискретные элементы - составляющие единое целое языковые элементы, чья линейная последовательность «прерывается» стоящими между ними другими элементами, напр.: er ist schnell gelaufen, где глагол ist gelaufen прерывается наречием schnell [9, с. 188].
Итак, дискретность и континуальность находят свое широкое отражение в языке, представляя интерес для изучения этого явления. Структура этого явления демонстрирует сложный пример иерархии между целым и частью. От модели предложения (которое можно рассматривать как континуум) нужно переходить к различным синтаксическим образцам предложений и грамматическим составляющим этого предложения. Когда достигается уровень слова, морфологические составляющие тоже выступают как части (например, отделяемые приставки глагола). И важной особенностью языка является то, что ни на одном из уровней при расчленении высших единиц на составляющие их части невозможно встретить фрагменты, которые не несут никакой информации.
Литература
1. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. 448 с.
2. Блох. М.Я. К понятию рамочной конструкции предложения (на материале немецкого и английского языков). / М.Я. Блох// Вопросы языкознания. 1962. № 4. С. 72-76.
3. Блумфильд Л. Язык / Л. Блумфильд; коммент. Е.С. Кубряковой; под ред. и с предисл. М.М. Гухман. М.: Прогресс, 1968. 60б с.
4. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка / К. Бюлер; пер. с нем.; общ. ред. и коммент. Т.В. Булыгиной, вступ. ст. Т.В. Булыгиной и А.А. Леонтьева. М.: Прогресс, 2000. 528 с.
5. Кашкин В.Б. Функциональная типология (неопределенный артикль) / В.Б. Кашкин // www.kachline.narod.ru.
6. ТестелецЯ.Г. Введение в общий синтаксис: учебник / Я.Г. Тестелец. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. 796 с.
7. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Политиздат, 1981. 445 с.
8. Якобсон Р.О. Избранные работы / Р.О. Якобсон; сост. и общ. ред. В.А. Звегинцева. М.: Прогресс, 1985. 455 с.
9. Bußmann H. Lexikon der Sprachwissenschaft / H. Bußmann. 2. völlig neu bearb. Auflage. Stuttgart: Kröner, 1990. 904 S.
10. Lewandowski Th. Linguistisches Wörterbuch / Th. Lewandowski. 5 überarb. Auflage. Heidelberg; Wiesbaden: Quelle und Meyer, 1990. 1288 S.
11. Mann K. Mephisto / K. Mann. СПб.: Каро, 2007. 544 с.
12. SüskindP. Das Parfum. Die Geschichte eines Mörders / P. Süskind. Zürich: Diogenes Verlag, 1994. 336 s.
ФАДЕЕВА ИРИНА АЛЕКСАНДРОВНА - аспирантка кафедры немецкой филологии, Нижегородский государственный лингвистический университет, Россия, Нижний Новгород (fia.83@mail.ru).
FADEEVA IRINA ALEKSANDROVNA - post-graduate student, Nizhniy Novgorod State Linguistic University, Russia, Nizhniy Novgorod.
