CC BY
63
ПРОБЛЕМЫ
МЕЖДУНАРОДНОЙ
БЕЗОПАСНОСТИ
УДК 94(38).08
А. Б. Шарнина
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ИНСТРУМЕНТЫ В ПРАКТИКЕ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ ВОЕННЫХ КОНФЛИКТОВ В ЭЛЛИНИСТИЧЕСКУЮ ЭПОХУ: АСИЛИЯ1
Асилия (неприкосновенность) восходит к представлениям о насилии в священном месте как святотатстве. В эллинистическую эпоху полисы и монархи стали подтверждать асилию своих святилищ и распространять её иногда на весь город, заключая соглашения. Асилия становится важной формой дипломатических отношений между государствами эллинистического мира, дающей некоторые гарантии безопасности святилищам, городам и людям во время войн.
Ключевые слова: асилия, полис, праздники, святилище, святотатство, священное перемирие, хора.
«Я уверился, что Земля очень велика и что мы, обитающие от Фасиса до Геракловых Столпов, занимаем лишь малую её частицу; мы теснимся вокруг нашего моря, словно муравьи или лягушки вокруг болота» (Plato. Phaed. 109 b). Этот маленький народ, живущий в небольших селениях среди гор Балканского полуострова и на берегах Ионии, расселившийся по берегам Средиземного и Чёрного морей, уже в VIII в. до н. э. стал воспринимать себя как единую общность. Между жителями разных полисов устанавливались религиозные, торговые и политические связи. Посещения соседних общин, поездки в
1 Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда (проект № 14-18-00390) «Представления о праве и справедливости в практике предотвращения и завершения военных конфликтов: вызовы XXI века в свете мирового исторического опыта» в РГПУ им. А. И. Герцена.
далёкие края, не только с торговыми или военными целями, стали частью образа жизни эллина. К началу архаического периода стало популярным участие в празднествах, проводившихся в других общинах, прежде всего в общегреческих играх (Олимпийские, Пифийские, Немейские, Истмийские игры)2. Но путешественник подвергался многочисленным опасностям во время своих странствий. Среди них — нападения пиратов, многочисленные войны между общинами. Пираты и отряды воинов были постоянной угрозой и для мирных поселений, и даже для их святилищ. Очень рано возникли обычаи, охраняющие людей от нападений и ограблений. К ним относятся, например, обычай ксении (гостеприимства), гикетейя — обязанность оказывать помощь просящим о защите3. Человек мог получить личную неприкосновенность (ааиЛос;), встав под защиту частного лица или государства.
Прилагательное ааиЛос; буквально означает «безопасный от грабежа и насилия», т. е. тот, кого нельзя грабить, например, разбойникам или пиратам. Это слово встречается у Ев-риггида в трагедиях «Медея», «Елена», у Платона в «Законах». В «Медее», в частности, героиня размышляет о том, что будет с ней, если она убьёт изменника Ясона: «Какой город примет меня? Какой друг (if voc) предоставляя мне землю как убежище (yfjy ааиЛос;) и дом ручающийся, защитит моё тело?» (Eur. Med. 385-388)4.
Эгей обещает Медее: «Если ты придёшь в мой дом, ты будешь неприкосновенна (ааиЛос;), и я тебя никому не выдам» (Eur. Med. 728)5. В «Елене» героиня, тревожась, что её могут принудить вступить в брак, сожалеет о смерти Протея: ведь пока он был жив, она была защищена (ааиЛос;) от вступления в брак (Eur. Hei. 60-61). Платон в «Законах» говорит о том, что чужеземец, совершивший невольное убийство, должен навсегда покинуть страну. Если же он, например, случайно будет выброшен бурей на берег этой страны, он может находиться только
2 Шарнина А. Б. Эллинское единство и общегреческие празднества // Мнемон. 2012. Вып. 11. С. 257-272.
3 Gould J. Hiketeia // JHS. 1973. Vol. 93. P. 74-103.
4 «Ну, я убила их... А дальше что ж? Где город тот и друг, который двери нам распахнёт и приютив, за нас Поручится?» (Пер. И. Аннен-ского).
5 «Если ты придёшь в Афины, Я дам тебе приют и никому Тебя не выдам — можешь быть покойна» (Пер. И. Анненского).
на краю берега, «если же кто насильно поведёт его в глубь страны, пусть его освободят первые встречные должностные лица и отправят, целым и невредимым (äauAov) обратно в прибрежную полосу» (Plat. Leg. 866d) (Пер. А. H. Егунова). Очевидно, что насильственный захват людей и имущества был распространённым явлением и допускался даже официально — например, в возмещение долга. Но общины довольно рано стали договариваться между собой о взаимном запрете на захват людей и добычи друг друга. В договоре второй половины V в. до н. э. Эанфии и Халейона, двух городов Западной Локри-ды, есть взаимное обязательство не допускать угона людей и захвата имущества другого города на своей территории (Tod. 1, 34). Вероятно, здесь речь идёт не только о возмещении убытков или долгов, но и о защите от грабежей6.
Начиная с III в до н. э. в источниках, главным образом, надписях, появляется слово «асилия» (àauAia) — «неприкосновенность» — как термин международного права, особая привилегия7. Асилия святилищ и городов включается в сферу межгосударственных отношений8.
Термин äauAoc; мог быть не связан напрямую с религиозными обычаями, а являлся проявлением доброй воли какого-нибудь гражданина или результатом взаимных договорённостей общин, хотя дарование этой привилегии, скорее всего, сопровождалось выполнением определённых ритуальных действий, принесением клятв именем богов. Асилия же напрямую связана со святилищами, с религиозными праздниками и восходит к ÎKfTf ia — древнейшему праву молящего о защите у алтаря или очага на неприкосновенность и к представлениям о насилии в священном месте, у алтарей как святотатстве9. Вероятно, поэтому в надписях, когда говорится об асилии, часто уточняется, что святилище должно быть iepâ — «священным»
6 Глускина Л. М. Асилия эллинистических полисов и Дельфы / / ВДИ. 1977. № 1. С. 82.
7 Rigsby К. J. Asylia: Territorial Inviolability in the Hellenistic World. Berkeley; Los Angeles; L., 1996.
8 Глускина JI. M. Указ. соч. С. 84.
9 Gould }. Op. cit.; Глускина Л. M. Указ. соч. С. 82; Chaniotis A. Conflicting Authorities: Greek Asylia between Secular and Divine Law in the Classical and Hellenistic Poleis / / Kernos. 1996. Vol. 9. P. 67; ХаниотисА. Война в эллинистическом мире / Пер. с англ. А. В. Махлаюка. СПб., 2013. С. 136-137.
(if pd Kai aauAoc;— «священным и неприкосновенным») (Syll3. 557.1.10; 558.1.17; 559.1.20; 565.1.10 etc.).
С древних времён глубокие религиозные чувства и страх перед богами обычно удерживали не только простых людей, но и всесильных правителей от совершения насилия в святилищах по отношению даже к беглым рабам, и тем более от расхищения святынь. Не было необходимости в специальных законах, это (фиксирующих1". Полибий, рассказывая об убийстве эфоров спартанской молодёжью в 221 г. до н. э. в святилище Афины Меднодомной, подчёркивает, «что святилище это даёт верное убежище всем, даже приговорённым к смерти» (Polyb. IV.35.2-3)11.
На время обрядов, особенно общегреческого значения, таких, как Олимпийские, Пифийские, Немейские и Истмий-ские игры, объявлялось священное перемирие (екехеф!а)12-Об этом обычае одобрительно отзывался Исократ в IV в. до н. э. в речи «Панегирик»: «Справедливо хвалят основателей всенародных празднеств за переданный нам обычай — заключать перемирие и, прекратив возникшие раздоры, собираться в одном и том же месте» (Isocr. IV.43) (пер. К. М. Колобовой). По сообщениям древних авторов, впервые священное перемирие как регулярное и распространяемое на все общины было установлено при учреждении Олимпийских игр13. Воюющие стороны должны были приостановить военные действия на время проведения праздника. Но это было только перемирие, и после окончания «священного месяца» война могла возобновиться. Например, спартанский царь Агис задержал отплытие эскадры от Коринфа на Хиос, т. к. в это время справлялись Ист-мийские игры, и коринфяне не желали выходить в море до их окончания. А он «не хотел принуждать коринфян к наруше-
10 Шарнина А. Б. Роль обычаев в установлении мира в Элладе: религиозные праздники и священное перемирие / / Единый всероссийский научный вестник. 2016. № 5. Ч. 1. С. 57-63.
11 Здесь и далее сочинение Полибия цитируется по переводу Ф. Г. Мищенко (прим. ред.).
12 Rougemont G. La hiéroménie des Pythia et les trêves sacrées d'Eleusis, de Delphes et d'Olympie // BCH. 1973. Vol. 97. Livr. 1. P. 75-106; Schrettle B. The Sacred Truce of Olympia. Roots and Ideology // International Olympic Academy. Report on the I.O.A.'s. Special Sessions and Seminars 1998. Athens, 2000. P. 277-288.
13 Schrettle B. Op. cit.
нию истшгйского мира» (Thuc. VIII.9). На эти игры приехали и противники — афиняне. После окончания игр «пелопонесская эскадра направилась к Хиосу, а афиняне бросились их преследовать» (Thuc. VIII.10). Таким образом, враждующие стороны прекратили военные действия, вместе провели игры, а потом снова стали воевать друг с другом.
О наступлении «священного месяца» и о священном перемирии (fKfxfLPÍa) хозяева празднества сообщали через священных послов — феоров — греческим государствам и предлагали его принять. Перемирие, как правило, принималось и соблюдалось полисами и союзами из благочестия и уважения традиции. Тем не менее, в истории Эллады известны примеры нарушения священного перемирия. Иногда нарушители перемирия, чтобы не выглядеть нечестивцами, объясняли вторжение в чужие земли тем, что по их календарю «священный месяц» ещё не наступил, или вторгались накануне его наступления. Так, этолптйцы наложили штраф на лакедемонян за то, что те вторглись в их земли во время олимпийского перемирия. Лакедемоняне же в ответ утверждали, что в это время в Лакедемоне перемирие ещё не наступило (Thuc. V.49). По сообщению Фукидида (Thuc. V.54), аргосцы вторглись в область Эпидавра за четыре дня до начала священного месяца Карнея, когда проходил самый главный дорийский праздник Карнеи, и продолжали разорять страну и во время праздника. А союзники Эпидавра не пришли на помощь, т. к. не хотели воевать в священный месяц.
В межполисных конфликтах и войнах благочестие и страх перед богами часто отступали перед жаждой мести или наживы. Как справедливо заметил Страбон, «богатство возбуждает зависть, а потому его трудно уберечь от завистников, даже если оно посвящено богам» (Strabo. IX.3.8) (пер. Г. А. Стратановского). Ему вторит Павсаний, утверждая, что «человек ради прибыли не обращает внимания на божественное» (Pausan. III.23.3).
Даже почитаемое не только эллинами, но и другими народами святилище Аполлона в Дельфах было разграблено фокидянами во время Третьей священной войны в 356-346 гг. до н. э. (Diod. XVI.30-60). Полибий часто возмущается этолий-цами, обвиняя их в нарушении обычаев войны и разграблении святилищ. Он приводит речь посла акарнанов в Лакеде-
моне, который с гневом перечисляет преступления этолийцев против богов: «Какой народ ставил во главе походов таких начальников, каких посылали вы, начальников, которые дерзали посягать даже на неприкосновенные святыни? Тимей ограбил святилища Посейдона на Тенаре и святилище Артемиды в Лусах, Фарик расхитил святилище Геры в Аргосе, Поликрат святыню Посейдона в Мантинее» (Ро1уЬ. IX.34.8-11). Полибий неоднократно подчёркивает, что делали они это в мирное время: «Беотяне жаловались, что этоляне в мирное время ограбили святилище Артемиды в Лусах» (Ро1уЬ. IV.25). В другой книге он опять напоминает, что этолийцы в мирное время нарушили всенародное празднество беотян и вели себя при этом «как скифы и галатьг» (Ро1уЬ. IX.34.11). Этолийский полководец Скопас «сжёг портики, окружавшие храм, уничтожил все священные предметы, ...опрокинул и все изображения царей, таким образом этот человек в самом начале войны, с первого же шага, воевал не с людьми только, но и с богами, и когда он вернулся в Этолию, его не признали нечестивцем, но превознесли почестями» (Ро1уЬ. IV.62.2-4). Конечно, у этолицев, занимавшихся пиратством, была дурная слава в греческом мире14. Однако Полибий вынужден признать, что и союзник ахейцев, македонский царь Филипп тоже «учинил нечестие против богов» (Ро1уЬ. VII.14.3). Филипп в Ферме, «где находилось святилище Аполлона, все святыни, которые остались нетронутыми в первый раз, осквернил теперь... Ярость ослепила Филиппа, ибо дозволять себе кощунство в гневе на людей можно только в состоянии крайнего ослепления» (Ро1уЬ. XI.7.2). Таким образом, страх перед богами не всегда останавливал не только разбойников и пиратов, но даже войска враждующих государств от нарушения неприкосновенности людей в святилищах, а иногда и от разграбления святынь. Можно согласиться с мнением А. Хани-отиса, что нападения на святилища в эпоху эллинизма были не более многочисленными, чем в другие периоды интенсивных военных действий, как например, Пелопоннесская война, и потому не могут говорить об упадке религиозных чувств именно в это время15.
В эпоху эллинизма поднялась «волна», захлестнувшая как большие полисы, так и маленькие городки, острова, союзы
14 Тлускина Л. М. Указ. соч. С. 85.
15 Ханиопгис А. Указ. соч. С. 237-238.
и дворы монархов: началось массовое движение за реорганизацию древних местных обрядов в праздники общеэллинского значения по образцу Олимпийских, Пифийских, Немейских или Истмийских игр16. Послы, разъехавшиеся по всему античному миру, призывали признать наряду с праздником также асилию святилища или даже всей территории полиса. Таким образом, право защиты любого человека в святилище и неприкосновенность самого святилища, казалось бы, изначально охраняемые благочестием, страхом перед богами и неписаной традицией, теперь стали подтверждаться спепцальными постановлениями полисов и монархов. Обычно гарантии давались также Дельфами и Дельфийской амфикгионией17.
В эллинистический период неприкосновенность таких древних общеэллинских центров, как Дельфы, Олимпия, Делос оставалась общепризнанной, и не было необходимости в договорах о её подтверждении. Например, в постановлениях о признании полисами и союзами реорганизованного этолий-цами праздника Сотерии в Дельфах не говорится об асилии (Nachtergael. 21-26). Только с появлением римлян в Элладе, видимо, возникла необходимость подтвердить старинные привилегии этих центров Римом. На дельфийской стеле 189 г. до н. э. собраны декреты Рима о восстановлении автономии Дельф. В одном из них подтверждается асилия храма (Syll3. 612А). В копии письма римского консула Спурия По-стумия к дельфийским амфиктионам говорится, что римский сенат в 191 г. до н. э. в ответ на просьбу дельфийских послов подтвердил, что святилище Аполлона Пифийского, а также город Дельфы и хора неприкосновенны (asylon), как и их гавань, а жители Дельф автономны, свободны и освобождены от налогов «по обычаю предков» (Syll3. 612В). Запрет на насилие в общеэллинских религиозных центрах соблюдался не только всеми эллинами, но и македонянами, римлянами. Тит Ливий нарисовал идиллическую картину мирного сосуществования в одной клетке хищников и их жертв. Этот эпизод относится
16 Подробный обзор и анализ более чем 200 надписей об асилии святилищ и полисов содержится в упомянутой выше работе К. Риг-сби: Rigsby К. J. Asylia: Territorial Inviolability in the Hellenistic World. Berkeley; Los Angeles; L., 1996.
17 О Пилейско-Дельфийской амфиктионии см.: Roux G. L'Amphic-tionie, Delphes et le Temple d'Apollon au IV-e siecle. Lyon, 1979; idem. Delphes. Son oracle et ses Dieux. P., 1976.
ко времени войны римлян с Персеем, т. е. к 168 г. до н. э. Как пишет Ливий, римские послы прибыли на остров Делос, где они «обнаружили сорок македонских легких судов, пять евме-новых квинквирем. Все были в полной безопасности — порукой в том была святость острова и его храма, где вперемежку отсиживались и римляне, и македоняне, и Евменовы моряки — священная сень понуждала их к перемирию». Однако когда корабли появлялись в открытом море, македоняне на них нападали (Liv. XLIV.29.1-4) (пер. О. Л. Левинской).
Можно выделить три основных вида асилии.
1. Асилия, которая даётся только свягилишу в связи с реорганизацией местного обряда в общеэллинское празднество. Так, остров Кос добивался признания праздника в честь Асклепия общеэллинским и асилии святилища бога (Welles. 26, 27, 28). Беотийцы объявили общеэллинскими праздники Афины Итонии и Аполлона Птойского и просили признать асилию этих святилищ (Syll3. 635).
2. Асилия дается всему городу и его хоре, что уже выходило за рамки древней традиции, запрещавшей насилие только в местах отправления культа. Самый яркий пример — Магнесия-на-Меандре, которая просила полисы и монархов признать праздник Артемиды Левкофриены общеэллинским и асилию всего города и хоры (Syll3.557-562). Оба эти вида асилии обычно давались в связи с объявлением местного праздника общеэллинским. Кроме Магнезии-на-Меандре, «священными и неприкосновенными» были объявлены острова Тенос и Анафа, города Смирна, Калхедон, Милет, Теос, Алабанда, Ксанф и Кизик18.
3. Дарование неприкосновенности частным сообществам, как например, союзу технитов Диониса, объединявшему устроителей празднеств (Syll3. 399, 507, 563-565, 692), и отдельным людям (Nachtergael. 12-20). Она становится привилегией, даваемой наряду с другими привилегиями за услуга, оказанные государству, свягилишу. Асилия частным лицам, по сути, была почётной формальностью. Однако наряду с удовлетворением амбиций её получателя, она могла иметь и практическую ценность, т. к. давала гарантии безопасности для посетителя города, давшего это право. Особенно щедро
18 Ханиотис А. Указ. соч. С. 236.
83
давали асилию частым лицам Дельфы19. Город со знаменитым оракулом Аполлона был заинтересован в асилии для иностранцев, т. к. от безопасности паломников в святилище и его окрестности зависело и процветание города, граждане которого жили в основном на доходы, которые приносили им посетители древнего святилища и оракула. Они преследовали вполне практические цели, привлекая паломников, в том числе влиятельных людей, а давая асилию как почётную привилегию монархам, побуждали их слать щедрые дары. Всё это способствовало распространению славы Дельф, уже клонившейся к закату.
Необычным является приобретение неприкосновенности города и хоры Теосом, т. к. он её получил, не объявляя о проведении общеэллинского празднества20. В постановлениях полисов и монархов о признании асилии Теоса даётся ссылка на асилию союза технитов Диониса Ионии и Геллеспонта, резиденцией которого был Теос (Syll3. 563-565). Вполне вероятно, что Теос получил асилию благодаря союзу, являясь резиденцией последнего.
Любопытно, что асилии для своих святилищ просят и монархи. Например, Эвмен II разослал послов к полисам Балканской Греции, Азии и островов с просьбой признать праздник Никефории в честь Афины Никефоры и асилию святилища этой богини (Syll3. 629-630). Этолийцы в 246 г. до н. э. в обмен на признание царём Селевком панэллинским праздником Сотерий в Дельфах признали асилию святилища Афродиты Стратоникиды, полиса и хоры Смирны (Nachtergael. 25).
Начавшаяся во многих греческих полисах в середине III в. до н. э. реорганизация местных празднеств в праздники общегреческого значения, а также политика филэллинизма, которую проводили некоторые монархи (прежде всего, Ат-талиды и Селевкиды), подчёркивая тем самым своё благочестие и уважение к греческой религии, усилили внимание к общегреческому святилишу Аполлона в Дельфах. Дельфы и Дельфийская амфикгиония часто санкционировали организацию общегреческого празднества и объявление территории
19 Вот только небольшая выборка из огромного количества постановлений о привилегиях частным лицам, где говорится, в том числе, и о даровании асилии: FD. 111.1:14,17,18,19, 20, 21; 3:179,180,182,183, 186,191,192, 200, 201; 4:177,180, 210 etc.
20 Тлускина JI. М. Указ. соч. С. 87.
святилища, где проводилось празднество, а иногда также полиса и его хоры, «священными и неприкосновенными»21. В III в. до н. э., когда Дельфы были под контролем этолийцев, наряду с дельфийской санкцией общины старались получить и одобрение Этолийского союза, известного центра пиратства22. Так, в ответном на просьбу Магаесии-на-Меандре постановлении этолийцев последние обязуются «не уводить никого из магнетян» (Syll3.554). Дельфийская амфиктиония сама выступает как гарант безопасности того или иного святилища и праздника. В декрете о святилище Аполлона Птойского в Акрафии (182-179 it. до н. э.) говорится: «Если кто нарушит асилию святилища, уведёт или совершит насилие над кем-нибудь во время праздника, он будет подсуден суду амфик-тионов» (Syll3. 635.4-5). В декрете оговариваются привилегии, а также указываются границы святилища, в пределах которых дается асилия, сроки праздника и перемирия (Syll3. 635.5-6, 10-12). За нарушение постановления Амфиктионии предусматривается штраф. Эти деньги объявляются деньгами Аполлона Птойского (Syll3. 635.24).
Лучше всего о том, как полисы добивались асилии, можно судить по надписям Магаесии-на-Меандре. Сохранилось свыше 60 надписей, своеобразный архив, созданный, вероятно, по указанию властей полиса23. Но общин, признавших праздник, было гораздо больше. В ряде случаев названия соседних общин и городов перечислялись общим списком. Священные послы Магнесии отправились во все концы света. Среди мест, которые они посетили, были Итака, Парос, Халкида, Эпи-дамн, Мегалополь и другие города Аркадии (Syll3. 558-562). В тексте послания, которое повторяется, с некоторыми вариациями, в постановлениях разных общин, рассказывается история праздника в святилище Артемиды Левкофриены. Первые попытки магнетян призвать эллинов Азии проводить праздник богини вместе с ними, судя по всему, не увенчались большим успехом24. Затем они вновь развернули широкую дипло-
21 Тлускина JI. М. Указ. соч. С. 85-86.
22 Там же. С. 85.
23 См., напр., постановления городов и островов о признании асилии Магнесии-на-Меандре: Syll3. 557-562; постановления монархов: Welles. 31, 33, 34.
24 Оракул был получен в 221 г. до н. э. Послов магнетяне разослали только в 207 г. до н. э. Об этом свидетельствуют даты декретов горо-
матическую деятельность, теперь уже добиваясь признания праздника в честь Артемиды Левкофриены общеэллинским, а города и хоры — «священными и неприкосновенными». В посланиях полисам и монархам говорилось об эпифании богини и обращении к оракулу Аполлона. Божества указывали, что благо будет тем, кто почитает Аполлона Пифийского и Артемиду Левкофриену и признает город и хору магаетян священными и неприкосновенными (Syll3. 557.1.6-10).
В это время многие полисы находились под властью Птолемеев, Селевкидов, Атталидов25, и именно к ним обращались за поддержкой. Только получив её, полисы отправляли посольства в другие общины. Монархи обеспечивали просителям также поддержку других городов, входивших в их державу. Матиесия-на-Меандре отправила послов и к Антиоху III, и к Птолемею IV, и к Атталу I (Welles. 31, 33, 34). Аттал I сообщает, что принимает агон равным пифийскому, как к этому призывают магпетяне, «видя, что народ помнит его благодеяния и близок к Музам», и добавляет, что и города, «мной убеждённые, сделают так же» (Welles. 34.1.15-20). Праздник Асклепия, священное перемирие и асилию святилища на Косе признали Селевк II, Птолемей III и Аттал I (Welles. 26, 27, 28).
Это удивительное явление массового стремления городов и городков стать местом сбора эллинов со всего света, разумеется, имело много причин. Очевидно, что было стремление полисов оградить свои святилища, а часто и весь город с прилегающей к нему сельской округой, от нападений враждующих сторон, а также от пиратов26. Полисы старались добиться для себя в водовороте войн дополнительных гарантий неприкосновенности своих святилищ. Во время войн обычно разорялась земля вокруг города. Враги собирали урожай, поля вытаптывались, деревья вырубались. Поэтому понятно появление в учредительных документах не только асилии святилища, но и города и хоры. Города стремились заручиться поддержкой как можно большего числа полисов, союзов, но в первую очередь — монархов. Фактически это означало признание нейтралитета полиса, т. к. полисы и монархи, признавшие асилию города,
дов, признавших праздник (Syll3. 558,559).
25 Подробный анализ отношения монархов к асилии дан в работе: Бикерман Э. Государство Селевкидов. М., 1985. С. 140-146.
26 Тлускина JI. М. Указ. соч. С. 86; Ханиопгис А. Указ. соч. С. 236.
тем самым обязывались не нападать на него и не грабить во время войн и пиратских набегов. Кроме того, они были гарантами, сдерживавшими нападение других.
Считается, что введение законов и постановлений там, где прежде действовали нормы обычного права, связано с уменьшением влияния религии на гражданские институты, а также с растущей жестокостью во время частых войн эллинистической эпохи, разграблением святилищ убийством у алтарей. Однако сам факт того, что полисы добивались нейтралитета путём реорганизации обрядов, именем богов, уже опровергает предположение, что причиной этого движения было ослабление веры в защиту богов. Впрочем, признание асилии святилища как можно большим числом государств и правителей давало больше гарантий его безопасности, чем упование на одних лишь богов.
Распространение асилии было вызвано не столько уменьшением страха перед богами, сколько изменением политической карты Средиземноморья, расширением границ эллинского мира, общим усложнением международных отношений. По сравнению с предыдущей эпохой признание неприкосновенности святилищ уже не было само собой разумеющимся. Его нужно было подтверждать постановлениями полисов, союзов и монархов. Обращаясь к эллинам с просьбой о признании асилии, города должны были обосновывать свои претензии. Послы магнетян ссылались не только на явление богини и оракул Аполлона, но и на благодеяния их предков, оказанные эллинам (Syll3. 558.1.7-9). В ответных постановлениях граждане полисов хвалили магнетян за благочестие к богам и благодеяния эллинам (Syll3. 558.1.15). Ангиох III признаёт праздник Артемиды, т. к. жители Магнесии проявляли «всегда благожелательность к нам и нашей державе» (Welles. 31.1.18-20).
Показательно редкое упоминание в надписях о священном перемирии. Например, в письме Аттала I Косу признается одновременно и екехейрия, и асилия святилища Асклепия (Welles. 28.1.6). Однако в письмах Косу Селевка II и Птолемея III нет слова «екехейрия» (Welles. 26.27). Особенно интересно, что священное перемирие также есть не во всех постановлениях о празднике и асилии Магнесии-на-Меандре. Например, принимают священное перемирие Мегалополь (Syll3.559.1.40),
Эггидамн (Syll3. 560.1.22), Парос (Syll3. 562.1.20). Не упоминают о перемирии жители Итаки (Syll3. 558) и Халкиды (Syll3. 561). В письмах царей Птолемея IV и Аттала I перемирие также не упоминается (Welles. 33,34). Даже в надписи, составленной самими магаетянами, в которой рассказывается священная история праздника и говорится, что его приняли цари и все остальные эллины, к которым отправляли посольства (Syll3. 557.1.30-31), не называется священное перемирие. Вероятно, даже в тех случаях, когда полисы принимают перемирие, речь не идёт о том, чтобы прекратить все военные действии. Полисы только соглашаются не воевать с Матиесией-на-Меандре. Таким образом, признание перемирия может быть всего лишь уточнением асилии. Никто из полисов и союзов не мог гарантировать в эллинистический период, что ему не придется воевать с каким-нибудь противником, неожиданно напавшим на его владения. Тем более не хотели брать на себя обязательства не вести войны во время праздника монархи.
Но объяснить всё только необходимостью нейтралитета вряд ли возможно. Эвмен II, когда просит асилию для святилища Афины Никефоры в Пергаме (Syll3. 629-630), вряд ли допускает саму мысль, что кто-то может напасть на его владения и разграбить святилище, по крайней мере, из таких небольших полисов, как Кос и Иас, письма Эвмена к которым с просьбой о признании асилии святилища сохранились. Возможно, в этом проявилось следование традиции, желание приравнять своё святилище к знаменитым религиозным центрам древности, что должно было привести к повышению своего авторитета в эллинистическом мире. Да и на случай войны не стоит пренебрегать возможными союзниками, даже самыми незначительными.
Однако асилия не всегда останавливала врагов и разбойников. Как пишет Полибий (IV.18.10), в 216 г. до н. э. этоляне, подойдя к святилишу Артемиды в Аркадии, которое «почитается у эллинов неприкосновенным, угрожали расхитить стада богини и всё, что было вблизи храма». Жители «отдали им кое-какую утварь богини и тем предотвратили кощунство и жестокие насилия». Асилия святилища Афины Никефоры в Пергаме не спасла его от разграбления.
У асилии была и обратная сторона. Святилища, на территории которых нельзя было совершать никакого насилия, легко
могли стать местом, ще укрывались преступники, и быть источником опасности для жителей полиса27. Эта опасность возрастала ещё больше, если священным и неприкосновенным объявлялся весь город с прилегающей к нему сельской территорией. Божественный закон не признаёт никаких ограничений загцнгы умоляющих. Геродот (Herod. 1.157-159) рассказывает, что жители Ким обратились в святилище в Бранхидах с вопросом, могут ли они выдать персам Пактия, просящего у них защиты. В ответ бог сказал, что он желает, чтобы жители Ким погибли из-за своего нечестия и «впредь не приходили вопрошать оракул о выдаче молящих о защите». Ион в трагедии Еврипида (Eurip. Ion. 1313-1315) сетовал, что «алтарь не должен бы служить защитой дерзким, И силой бы их надо отгонять... Нельзя руке преступной прикасаться До достоянья божьего» (пер. И. Анненского).
Иначе смотрели на эту проблему римляне. По сообщению Страбона (Strabo. XIV.1.23), право защиты при храме Артемиды в Эфесе было распространено Марком Антонием на целый окружающий его квартал, который вследствие этого сделался даже опасен для города, т. к. в него стали стекаться всякие злодеи в надежде на безопасность, вследствие чего Август был вынужден отменить дарованную Антонием льготу.
Затем уже Тиберий попытался вновь ограничить право асилии греческих полисов. Тацит прямо пишет о том, что «храмы были заполнены наихудшими из рабов; и там же находили приют и защиту преследуемые заимодавцами должники и подозреваемые в злодеяниях, наказуемых смертной казнью, и нигде не было достаточно сильной власти, способной справиться с бесчинством народа, оберегавшего заядлых преступников под предлогом почитания богов» (Tac. Ann. III. 60) (пер. А. С. Бобовича). Такова была позиция Рима, озабоченного управлением в подвластных областях, Рима — властителя и блюстителя законов. Вероятно, римляне не могли допустить существования слишком большого числа мест, фактически изъятых из их юрисдикции. В Рим отстаивать своё право убежища направлялись представители множества греческих общин. Перечень городов, явившихся отстаивать права на убежище своих святилищ весьма внушителен (Tac. Ann. III.61-63). В результате сенатом был издан указ, «которым
27 Тщательный разбор проблем, связанных со святилищами как убежищем, сделал А. Ханиотис (Chaniotis A. Op. cit).
с соблюдением полного уважения к религиозным чувствам... и со всею решительностью, ограничивалось число убежищ» (Tac. Ann. 111.63) (пер. А. С. Бобовича).
Несмотря на все издержки и нарушения, асилия наряду с проксенией и другими межполисными институтами способствовала если не прекращению военных конфликтов, то ограничению боевых действий в определённых регионах.
Литература
Бикерман Э. Государство Селевкидов. М., 1985.
Глускина Л. М. Асилия эллинистических полисов и Дельфы / /
ВДИ. 1977. № 1.С. 82-94. Ханиотис А. Война в эллинистическом мире / Пер. с англ.
А. В. Махлаюка. СПб., 2013. Шарнина А. Б. Роль обычаев в установлении мира в Элладе: религиозные праздники и священное перемирие / / Единый всероссийский научный вестник. 2016. № 5. Ч. 1. С. 57-63. Шарнина А. Б. Эллинское единство и общегреческие празднества // Мнемон. 2012. Вып. 11. С. 257-272. Chaniotis A. Conflicting Authorities: Greek Asylia between Secular and Divine Law in the Classical and Hellenistic Poleis / / Ker-nos. 1996. Vol. 9. P. 65-86. Gould ]. Hiketeia // JHS. 1973. Vol. 93. P. 74-103. Rigsby K. J. Asylia: Territorial Inviolability in the Hellenistic World.
Berkeley; Los Angeles; L., 1996. Rougemont G. La hiéroménie des Pythia et les trêves sacrées d'Éleu-sis, de Delphes et d'Olympie // BCH. 1973. Vol. 97. Livr. 1. P. 75-106
Roux G. L'Amphictionie, Delphes et le Temple d'Apollon au IV-e
siecle. Lyon, 1979. Roux G. Delphes. Son oracle et ses Dieux. P., 1976. Schrettle B. The Sacred Truce of Olympia. Roots and Ideology / / International Olympic Academy. Report on the I.O.A/s. Special Sessions and Seminars 1998. Athens, 2000. P. 277-288.
Шарнина Ариадна Борисовна, доцент кафедры всеобщей истории, кандидат исторических наук, доцент (Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена; Санкт-Петербург, Россия); эл. почта: [email protected]
Diplomatic Instruments in Practice of Prevention of Military Conflicts in the Hellenistic Era: Asylia
In Greece, the inviolability of shrines was an ancient custom, based on the idea that violence in the sanctuaries is a sacrilege. Also guarded piety sacred truce during Panhellenic religious games. But people could also take up the defense of an individual or the state, declaring him untouched (asylos). In the Hellenistic period Greek cities and the kings confirmed asylia of sanctuary or of the polis by mutual agreements. Asylia dates back to the custom of the inviolability of begging for protection. Unlike asylos that is not directly connected with the shrines and rituals, asylia is given sanctuaries, and sometimes the city in case when local games are declared as Panhellenic, that's why adding the word "holy" in the decisions of its recognition as an asylos (untouchable). It was given to the private communities and individuals as a special privilege. If the inviolability of the sanctuaries was formerly the custom, now asylia had to be confirmed by agreements of policies and monarchs. Also at this period sacred truce was rarely referred. None of the policies nor monarchs could guarantee in the Hellenistic period, that they will not fight. In fact, policies sought recognition of their neutrality in numerous wars. Usually, guarantees given by Delphi and the Delphic Amphictionic League and in the III BC also by the Aetolian League, a famous center of piracy. Immunity of Panhellenic ancient sanctuaries (Delphi, Delos, Olympia, etc.), however, remained recognized and does not require special regulations. By reorganization of their ceremonies, monarchs pursued to increase of their authority in the Hellenistic world. The other side of receiveing asylia by the cities, was that they became a place of refuge to everybody, including criminal and it was dangerous for the city. In the Hellenistic period asylia became an important part of the international law, giving some kind of a security guarantee for the sanctuaries, cities and persons at the endless wars.
Key words: asylum, polis, religious holidays, sanctuary, sacrilege, sacred truce, chora.
Ariadna Shamina, Associate Professor of the Department of World History, Candidate of Historical Sciences, Docent (Herzen State Pedagogical University of Russia; Saint Petersburg, Russia); e-mail: [email protected].
References
Bikerman E. Gosudarstvo Selevkidov. M., 1985.
Gluskina L. M. Asiliya ellinisticheskikh polisov i Del'fy // VDI. 1977. № 1. S. 82-94.
Khaniotis A. Voyna v ellinisticheskom mire / Per. s angl. A. V. Makhlayu-ka. SPb., 2013.
Shamina A. B. Rol' obychaev v ustanovlenii mira v Ellade: religioznye prazdniki i svyashchennoe peremirie / / Edinyy vserossiyskiy nauchnyy vestnik. 2016. № 5. Ch. 1. S. 57-63.
Sharnina A. B. Ellinskoe edinstvo i obshchegrecheskie prazdnestva / /
Mnemon. 2012. Vyp. 11. S. 257-272. Chaniotis A. Conflicting Authorities: Greek Asylia between Secular and Divine Law in the Classical and Hellenistic Poleis / / Kernos. 1996. Vol. 9. P. 65-86. Gould J. Hiketeia // JHS. 1973. Vol. 93. P. 74-103.
Rigsby K. J. Asylia: Territorial Inviolability in the Hellenistic World. Berkeley; Los Angeles; L., 1996. Rougemont G. La hiéroménie des Pythia et les trêves sacrées d'Eleusis, de
Delphes et d'Olympie // BCH. 1973. Vol. 97. Livr. 1. P. 75-106 Roux G. L'Amphictionie, Delphes et le Temple d'Apollon au IV-e siecle. Lyon, 1979.
Roux G. Delphes. Son oracle et ses Dieux. P., 1976.
Schrettle B. The Sacred Truce of Olympia. Roots and Ideology / / International Olympic Academy. Report on the I.O.A.'s. Special Sessions and Seminars 1998. Athens, 2000. P. 277-288.
