CC BY
209
Дифференциация исполнения наказания: понятие, основания, пределы и средства осуществления
■ Л. Л. КРУГЛИКОВ — заведующий кафедрой уголовного права и процесса Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ;
А. Л. САНТАШОВ — и.о. начальника кафедры уголовно-исполнительного права ВИПЭ ФСИН России, кандидат юридических наук
Вопросы дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности всегда были актуальными для комплекса отраслей криминального цикла, имеющих предметом своего регулирования общественные отношения, складывающиеся в сфере борьбы с преступностью. Решением данных проблем занималось немалое количество специалистов, подготовивших содержательные теоретические работы и рекомендации для практики 1.
Вместе с тем, как справедливо отмечает В. П. Мал-ков, «в публикациях по уголовному праву, уголовному процессу и уголовно-исполнительному праву все еще высказываются суждения, в которых не усматривается различий между фундаментальными категориями уголовного права — дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и наказания»2. Кроме того, при исследовании рассматриваемых процессов в сфере уголовно-исполнительного права подчеркивается, что проблемы дифференциации и классификации осужденных к лишению свободы, их размещения по видам исправительных учреждений, а также индивидуализации наказания — это стерж-
невые, еще не разработанные в теории вопросы назначения, исполнения и отбывания наказания 3.
В словаре русского языка С.И. Ожегова понятие «дифференцировать» трактуется как «расчленить, различить отдельное, частное при рассмотрении, изучении чего-нибудь»4. Этот же источник толкует значение термина «индивидуализировать» следующим образом: «сделать индивидуальным, установить что-нибудь применительно к отдельному случаю, лицу» 5.
Статья 2 Конституции РФ 1993 г. устанавливает, что высшей ценностью государства являются человек, его права и свободы, и вменяет государству в обязанность их признание, соблюдение и защиту 6. В целях обеспечения достойной жизни и свободного развития каждого члена общества основной закон нашей страны использует дифференцированный подход к обеспечению социальной защиты граждан, относящихся к различным возрастным, религиозным, этническим и иным группам. Анализ норм конституционного права России приводит ученых к выво-
ду о том, что дифференциация и индивидуализация различных государственных воздействий является основополагающим принципом, который должен найти применение в правовой и организационно-управленческой деятельности всех правоохранительных органов 7.
Из сказанного следует, что дифференциация и индивидуализация ответственности составляют важнейшее направление уголовной и уголовно-исполнительной политики любого цивилизованного общества и демократического государства.
Наиболее обстоятельно изучение феноменов дифференциации и индивидуализации в юриспруденции было осуществлено уголовно-правовой наукой при раскрытии сущности дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности 8. В связи с этим в настоящем исследовании мы предпримем попытку использовать ее достижения в данной области применительно к исследованию проблем исполнения уголовных наказаний.
Говоря о дифференциации, речь следует вести прежде всего о дифференциации юридической ответственности, которую определяют как установление в законе различных ее видов (форм) «в зависимости от наиболее типичных свойств, характеризующих в обобщенном виде различные группы правонарушителей» 9, «операцию деления» ответственности на части 10, «разделение, расслоение ответственности, в результате которой законодателем устанавливаются различные... последствия» 11. Обобщая все эти положения, определим дифференциацию ответственности как осуществляемое законодателем разделение последней, дозировку с учетом определенного рода обстоятельств, целью которой является создание для правоприменителя желаемого режима при определении меры (вида и размера) ответственности за совершенное правонарушение.
Если дифференциация наблюдается в сфере юриспруденции, есть основания говорить о данном явлении как общеправовом (юридическом), межотраслевом, отраслевом (в уголовном, уголовно-исполнительном праве), а также имеющем место в рамках раздела, главы, института отрасли, отдельных норм и т.д.
В уголовно-исполнительном праве дифференциация, например, имеет место в рамках разд. IV УИК, который называется «Исполнение наказания в виде лишения свободы» и состоит из семи глав, регулирующих как общие положения исполнения наказания в виде лишения свободы, так и его отличительные особенности в исправительных учреждениях разных видов. Изучаемое явление регламентировано также и в гл. 17 упомянутого раздела УИК, именуемой законодателем «Особенности исполнения наказания в виде лишения свободы в воспитательных колониях» и состоящей из 11 статей. На еще более «низком» уровне, где имеется меньший объем правовой материи, дифференциация встречается в нормах об условиях отбывания лишения свободы в ВК, мерах поощрения и взыскания, применяемых к осужденным к лишению свободы в ВК.
Применительно к юридической ответственности можно говорить о дифференциации в законодательстве (федерального уровня, субъектов федерации), а
также в нормативных актах органов местного самоуправления.
Внутри отрасли права допустимо вести речь о дифференциации: 1) оснований уголовной ответственности; 2) формы (вида) ответственности; 3) объема уголовной ответственности и наказания.
По месту осуществления можно выделять дифференциацию ответственности в Общей и Особенной частях УК или УИК. В зависимости от предметного содержания следует вести речь о дифференциации ответственности или наказания12.
По вопросу определения юридической дифференциации ответственности в науке уголовного права нет единого мнения: некоторые ученые считают, что с принятием УК «вопрос о различии в теории уголовного права понятий "дифференциация уголовной ответственности" и "дифференциация ответственности в уголовном праве" утратил актуальность сам по себе. Ныне правомерно говорить о дифференциации уголовной ответственности» 13. Другие исследователи полагают, что вопрос о наличии дифференциации юридической ответственности в уголовном праве не следует решать столь категорично. Несмотря на отказ законодателя в УК от административной, дисциплинарной, гражданско-правовой и общественной формы реагирования на совершение преступления, в уголовном законе присутствуют иные меры уголовно-правового характера, основания для применения которых устанавливаются именно УК, а использование происходит взамен при освобождении лиц от уголовной ответственности или наказания 14.
Так, нельзя обойти вниманием институт иных мер уголовно-правового воздействия, которые применяются к лицам, совершившим преступное деяние: принудительные меры медицинского характера (гл. 15) и принудительные меры воспитательного воздействия (ст. 90-92). Полагаем, что применение данных мер вызвано прежде всего личностными характеристиками лица, совершившего уголовно наказуемое деяние, а не характером и степенью общественной опасности последнего 15.
Мы разделяем точку зрения тех авторов, которые не рассматривают принудительные меры медицинского характера в качестве разновидности уголовной ответственности, так как они применяются не за совершение преступления, а в связи с его совершением 16. Действительно, в ходе производства по уголовному делу соответствующие лица испытывают определенные лишения и правоограничения, но по состоянию здоровья они неспособны в полной мере осознавать и воспринимать данные негативные последствия своего поведения. В связи с изложенным можно констатировать в таких случаях факт отсутствия субъективного аспекта уголовной ответственности, а следовательно, и самой уголовной ответственности.
Применение к несовершеннолетнему принудительных мер воспитательного воздействия, перечисленных в ч. 2 ст. 90, ст. 91 УК, возможно только в случае освобождения последнего от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 90 УК) или наказания (ч. 1, 2 ст. 92 УК). Следовательно, применение мер воспитательного воздействия, равно как и принудительных мер медицинского характера, несмотря на особен-
ности формулировки ч. 2 ст. 92 УК, нельзя признать разновидностью привлечения лица к уголовной ответственности 17.
Таким образом, мы не рассматриваем данные меры в качестве правовой категории, представляющей собой разновидность уголовной ответственности, а считаем их своеобразной альтернативой уголовной ответственности.
Думается, что регламентация иных видов ответственности должна занять присущее ей место и в российском уголовно-исполнительном законодательстве. Так, ст. 18 УИК содержит правила применения к осужденным принудительных мер медицинского характера. В то же время в кодексе отсутствуют какие-либо нормы, регламентирующие исполнение принудительных мер воспитательного воздействия. Этот процесс регулируется лишь Типовым положением о специальном учебно-воспитательном учреждении для детей и подростков с девиантным поведением, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 25.04.1995 г. № 420 18.
Заслуживает внимания решение данной проблемы в законодательстве ряда зарубежных стран. К примеру, УИК Республики Беларусь содержит гл. 24, которая называется «Применение принудительных мер воспитательного характера и профилактического наблюдения в отношении несовершеннолетних осужденных». В рамках этой главы определены:
* органы, осуществляющие контроль за применением принудительных мер воспитательного характера и профилактического наблюдения (ст. 182);
* порядок исполнения этих мер (ст. 183);
* исчисление сроков их применения (ст. 184);
* меры поощрения и взыскания, применяемые к несовершеннолетним, осужденным с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 185) 19.
Бесспорно, центральное место занимает все же дифференциация именно уголовной ответственности, представляющая собой разделение, расслоение последней в уголовном законе, результатом чего становятся различные уголовно-правовые последствия 20.
Рассматривая данный вопрос, следует согласиться с мнением тех ученых, которые указывают, что деятельность законодателя, выражающаяся в дифференциации уголовной ответственности, простирается также и на другие фазы уголовно-правового регулирования, где регламентируются возможные трансформации содержания и объема уголовной ответственности21. В частности, законодатель допускает (предполагает) возможность досрочного освобождения от отбывания назначенного наказания, замены наказания другим, более мягким или строгим его видом, досрочного снятия судимости. В этом случае речь идет о законодательном оформлении (закреплении) рамок, в пределах которых может трансформироваться уголовная ответственность на этапе исполнения(реализации)наказания. Следовательно, сфера реализации уголовной ответственности (обязанности субъекта претерпевать неблагоприятные уголовно-правовые последствия совершения преступления) простирается также на правовое поле, именуемое исполнением наказания и течением срока судимости.
На первоначальном этапе развития теории исправительно-трудового (уголовно-исполнительного) права проблема дифференциации исполнения наказания сводилась в основном к индивидуализации исполнения наказания 22. При этом зачастую происходило смешение понятий дифференциации и индивидуализации наказания.
Так, И. И. Карпец под индивидуализацией наказания понимал такое определение судом меры наказания, которое соответствовало бы степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного. При этом он ввел новое понятие — родовая индивидуализация, то есть учет при исполнении наказания типологических особенностей осужденных 23.
А. Л. Ременсон включал в понятие индивидуализации исполнения наказания применение кары с учетом не только индивидуальных особенностей личности конкретного преступника, но и различных категорий осужденных 24. А. Е. Наташев полагал, что дифференциация режима в колониях является дальнейшей индивидуализацией наказания 25.
Оценивая данные подходы, А. В. Бриллиантов справедливо отмечал, что типологические особенности личности осужденного практически нивелировались индивидуальными при исполнении наказания 26.
В дальнейшем в теории наказания стали выделять карательно-воспитательное воздействие на всех осужденных, особенности этого воздействия применительно к отдельным их категориям и конкретной личности 27. Этот подход основывался на общефилософском положении о соотношении общего, особенного и единичного.
Вместе с тем исследование опубликованных работ позволяет констатировать тот факт, что в науке до сих пор не решен однозначно вопрос о соотношении дифференциации и индивидуализации исполнения наказания. Остается неясным, возможно ли рассматривать эти понятия в жесткой последовательности или каждое из них может существовать самостоятельно. В литературе высказано мнение о том, что это два самостоятельных межотраслевых принципа, которые могут применяться в правовом регулировании нормами уголовного и исправительно-трудового права 28. Однако существует точка зрения, согласно которой дифференциация и индивидуализация исполнения наказаний является единым специфическим принципом уголовно-исполнительного права, который в таком их сочетании нашел свое закрепление в ст. 8 УИК 29. Нам кажется более убедительной позиция группы известных ученых — А. С. Михлина, М. П. Мелентьева, В. И. Селиверстова и И. В. Шмаро-ва, согласно которой индивидуализация исполнения наказания и применения мер исправительного воздействия является логическим продолжением дифференциации. При этом данные понятия раскрываются следующим образом:
1. Дифференциация исполнения наказания означает, что к различным категориям осужденных в зависимости от характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, прошлой преступной деятельности 30 должен применяться различный объем карательного воздействия.
2. Индивидуализация исполнения наказания означает, что средства исправления осужденных должны применяться «с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, индивидуальных особенностей личности осужденного и его поведения в период отбывания наказания» 31.
Представляется, что данная формулировка понятия дифференциации и индивидуализации исполнения наказаний является наиболее удачной, поскольку по своему смыслу соответствует ст. 9 и иным положениям УИК. В частности, авторы справедливо указывают на то, что «стержнем» дифференциации является разбивка всей массы осужденных на относительно отдельные категории в целях урегулирования применения к ним различного объема карательного воздействия, а суть индивидуализации состоит в учете общественной опасности деяния, особенностей личности конкретного осужденного и его поведения в период отбывания им наказания. Вместе с тем такое толкование понятий нуждается, на наш взгляд, в некотором уточнении, в связи с чем рассмотрим ряд положений, выдвигаемых другими учеными.
Так, теоретики отмечают, что субъектом дифференциации в законе выступает только законодатель 32. В отличие от дифференциации — необходимого и весомого инструмента осуществления уголовной политики в руках законодателя — индивидуализация ответственности и наказания представляет собой деятельность по воплощению воли законодателя, в том числе и выраженной посредством осуществления дифференциации ответственности и наказания. Суд или иной орган в пределах своей компетенции, квалифицируя содеянное, решает вопросы о виде и мере ответственности в рамках, определенных кодексом, исходя уже из степени общественной опасности содеянного и лица, его совершившего 33.
Вопросы, решаемые в процессе индивидуализации, также весомы, но они лежат в несколько иной плоскости, нежели дифференциация ответственности; к тому же предусматривается их разрешение другим лицом (не законодателем, а правоприменителем), в ином порядке (путем не нормотворчества, а правоприменения), иным актом, констатирующим итоги (не уголовным законом, а индивидуальным актом поднормативного регулирования).
Обособление понятий дифференциации и индивидуализации ответственности (наказания) важно не столько в теоретическом, сколько в практическом (нормотворческом) плане: уголовный закон должен содержать достаточно полные и конкретные предписания, касающиеся каждой из двух упомянутых сфер (и индивидуализации, и дифференциации), не допуская их смешения 34.
Представляется, что данные выводы, сделанные применительно к описанию дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности, являются вполне подходящими и для объяснения существования этих явлений при конструировании и применении норм уголовно-исполнительного закона.
Соответственно при определении понятий дифференциации и индивидуализации исполнения наказания также следует уточнить их принадлежность к соответствующей области: в первом случае речь
следует вести о нормотворчестве, а во втором — о правоприменении.
При более подробном раскрытии сущности дифференциации уголовной ответственности авторы концентрируют внимание на вопросах о ее основаниях, пределах и средствах осуществления. Определяя основания дифференциации уголовной ответственности, Т. А. Лесниевски-Костарева относит к последним характер и типовую степень общественной опасности преступления и типовую степень общественной опасности личности виновного 35. Учитывая, что устанавливаемое законодателем различие в характере и типовой степени общественной опасности преступлений зависит от того, в каком разделе (главе, группе) Особенной части УК находится норма, предусматривающая определенный вид уголовно наказуемого деяния, и в какой последовательности расположены указанные нормы относительно друг друга, обоснованным представляется вывод о наличии дифференциации уголовной ответственности при конструировании отдельных разделов, глав конкретных групп преступлений и, далее, расположения составов преступлений одной классификационной группы относительно друг друга по мере убывания или возрастания уровня общественной опасности деяний 36.
В действующем уголовно-исполнительном законодательстве имеются основания дифференциации, которыми согласно ч. 3 ст. 9 УИК являются: вид наказания, характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность осужденных и их поведение. Следует признать, что подобная формулировка несколько размывает основания дифференциации и индивидуализации исполнения наказания.
Вопрос об основаниях дифференциации исполнения наказания в науке уголовно-исполнительного права достаточно подробно исследован, поэтому в настоящей работе ограничимся изложением общепринятых подходов.
А. В. Бриллиантов выделяет три группы оснований дифференциации: «первую группу составляют основания, объективно характеризующие виновного, — возраст, пол, физическое состояние, наличие судимости, факт отбывания ранее уголовного наказания; вторую — основания, субъективно характеризующие виновного: поведение в период отбывания наказания, отношение к труду, участие осужденных в проводимых воспитательных мероприятиях, то есть показатели, позволяющие определить степень исправления осужденного; третью — основания, характеризующие преступное деяние, совершенное правонарушителем» 37. При этом в литературе подчеркивается, что для дифференциации наказания существенное значение имеет, как правило, совокупность перечисленных оснований 38.
Что касается пределов дифференциации уголовной ответственности (рамки, в которых осуществляется дифференциация уголовной ответственности), то, по мнению многих ученых, нижним (минимальным) пределом является ее исключение при наличии к тому оснований 39. Таким образом, освобождение от уголовной ответственности представляет собой своеобразную точку отсчета, отталкиваясь от которой, законодатель должен осуществлять не-
посредственно дифференциацию путем применения различных средств. Верхним (максимальным) пределом дифференциации уголовной ответственности следует считать наибольшие размеры границ наказуемости, получаемые при применении мер уголовной ответственности в случаях квалификации по совокупности (согласно ч. 2 ст. 60 УК более строгое наказание за совершенное преступление, чем предусмотрено статьями Особенной части, может быть назначено по совокупности преступлений (ст. 69) и по совокупности приговоров (ст. 70)). В данном случае возможность назначения наказания по совокупности формирует максимальный предел дифференциации уголовной ответственности. Таким образом, весь осуществляемый законодателем процесс дифференциации уголовной ответственности проводится в указанных минимальном и максимальном пределах.
В уголовно-исполнительном праве дифференциация исполнения наказания также имеет нижний и верхний пределы своего осуществления. Минимальным (нижним) пределом является ее исключение при наличии к тому оснований. Таким образом, отсутствие факта отбывания наказания за совершенное преступление представляет собой своеобразную точку отсчета, отталкиваясь от которой, законодатель должен осуществлять дифференциацию путем применения различных средств. Верхним (максимальным) пределом дифференциации исполнения наказания следует считать наиболее существенное ограничение правового статуса осужденного в период отбывания им наказания. В данном случае речь идет о помещении лица на строгие условия отбывания наказания в исправительной колонии особого режима для осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы в соответствии со ст. 127 УИК.
Наряду с установлением пределов осуществления дифференциации уголовной ответственности в литературе рассматриваются вопросы,связанные с определением правовых инструментов, используемых законодателем в данной деятельности. Последние закреплены в качестве средств и обстоятельств дифференциации ответственности в Общей и Особенной частях УК. К средствам относятся все нормы и положения, в которых законодатель однозначно отразил направление изменения типовой ответственности, то есть ответственности за преступления с основным составом для типового субъекта. Под обстоятельствами понимаются изложенные в законе условия применения средств дифференциации 40. Отсюда средствами дифференциации являются, например, квалифицированные и привилегированные составы, а дифференцирующими обстоятельствами — квалифицирующие (привилегирующие) обстоятельства 41.
Оценивая разделение правовых инструментов законодателя на средства и обстоятельства дифференциации, мы поддерживаем точку зрения тех авторов, которые полагают, что данное различие носит скорее терминологический, нежели сущностный характер 42.
Разрешая вопрос о средствах дифференциации исполнения наказания в Общей и Особенной частях УИК, следует иметь в виду ряд положений:
Во-первых, в Общей части УИК содержится не типовой вариант уголовной ответственности, как это
наблюдается в УК, а типовой вариант правового положения (статуса) осужденных (ст. 10-15).
Во-вторых, в отличие от УК, где Общая часть включает институты изменения типовой ответственности лица, совершившего преступление (институт рецидива преступлений; возраст субъекта преступления; формы вины; институт стадий преступной деятельности; институт соучастия и др.), в Общей части УИК имеются свои специфические нормы, отражающие дифференциацию правового статуса осужденных:
— учреждения и органы, исполняющие наказания (ст. 16);
— применение к осужденным мер медицинского характера (ст. 18).
Более широко линия дифференциации прослеживается в нормах Особенной части УИК. Так, например, в разд. IV УИК «Исполнение наказания в виде лишения свободы» законодателем определены:
— места отбывания лишения свободы (ст. 73);
— виды исправительных учреждений (ст. 74);
— перемещение осужденных к лишению свободы (ст. 76);
— оставление осужденных к лишению свободы в следственном изоляторе или тюрьме для выполнения работ по хозяйственному обслуживанию (ст. 77);
— изменение вида исправительного учреждения (ст. 78);
— раздельное содержание осужденных к лишению свободы в исправительных учреждениях (ст. 80);
— режим особых условий в исправительных учреждениях (ст. 85);
— градация условий отбывания наказания (ст. 87, 121, 123, 125, 127, 129, 131, 133) и др.
Таким образом, законодатель в Общей части УИК обозначил типовой правовой статус осужденных и их распределение по видам исправительных учреждений, а в Особенной — процедуру трансформации статуса посредством включения (исключения) дополнительных элементов: прав, обязанностей и законных интересов (например, приобретение дополнительных обязанностей трудиться, получать образование в период отбывания наказания).
Н ПРИМЕЧАНИЯ:
1 См.: Карпец И. И. Индивидуализация наказания в советском уголовном праве. М., 1961; Чугаев А. П. Основы дифференциации ответственности и индивидуализации наказания. Краснодар, 1985; Мельникова Ю. Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989; Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 2000; Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2002 и др.
Не были обойдены вниманием дифференцирующие процессы и в исправительно-трудовом (уголовно-исполнительном) праве, а также уголовном процессе (См., напр.: Шмаров И. В., Ме-лентьев М. П. Дифференциация исполнения наказания в исправительно-трудовых учреждениях. Пермь, 1971; Бриллиантов А. В. Дифференциация наказания и степень исправления осужденных к лишению свободы. М., 1997; Строгович М. О единой форме уголовного судопроизводства и пределах ее дифференциации // Социалистическая законность. 1974. № 9. С. 50-53; Арсеньев В. Д., Мет-лин И. Ф., Смирнов А. В. О дальнейшей дифференциации порядка производства по уголовным делам // Правоведение. 1986. № 1. С. 78-83; Ленский А. В., Трубникова Т. В., Якимович Ю. К. Дифференциация уголовного процесса. М., 2000 и др.).
2 Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 7 (авт. предисловия — В. П. Малков).
3 См.: Красиков В. С. Классификация и размещение осужденных по видам режимов исправительных учреждений // Пенитенциарный
опыт Англии и возможности его реализации в уголовно-исполнительном законодательстве России и Белоруссии. Рязань, 2004. С. 31.
4 Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под. ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1984. С. 144.
5 Там же. С. 214.
6 См.: Хрестоматия по конституционному праву Российской Федерации / Сост. Ю. Л. Шульженко. М., 1997. С. 34.
7 См.: Рябинин А. А. Проблемы наказания на новом этапе совершенствования уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. М., 2000. С. 102.
8 Так, с 1992 г. коллектив кафедры уголовного права и процесса Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова активно работает в сфере исследования вопросов дифференциации ответственности в уголовном праве (См., напр.: Кругликов Л. Л. Проблемы теории уголовного права: Избранные статьи. 1982-1999 гг. Ярославль, 1999; Васильевский А. В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2000; Соловьев О. Г. Преступления в сфере налогооблажения (ст. 194, 198, 199 УК РФ): проблемы юридической техники и дифференциации ответственности: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2002; Каплин М. Н. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против жизни и здоровья: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2003; Кузнецов А. В. Преступления в сфере несостоятельности (ст. 195-197 УК РФ): вопросы законодательной техники и дифференциации ответственности: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2004 и др.).
9 Курляндский В. И. Уголовная политика, дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 78.
10 Коробов П. В. Понятие дифференциации уголовной ответственности // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве (материальный и процессуальный аспекты). Ярославль, 1995. С. 3-4.
11 Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 63, 368.
12
Первое из этих понятий шире, охватывает сферу не только наказания и освобождения от него, но и основание ответственности, ее формы (виды), объем (См. об этом: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 59).
13 Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 68-69. До принятия УК уголовный закон РСФСР предусматривал несколько видов ответственности за совершение преступления (уголовная, административная, дисциплинарная и проч.), в связи с чем вопрос о существовании в уголовном праве дифференциации юридической ответственности не возникал (См. об этом: Ретюнских И. С. Уголовная ответственность и ее реализация. Воронеж, 1983. С. 22-23).
14 См. подр.: Рец. на кн.: Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998 / Л. Л. Кругликов, А. В. Васильевский // Нормот-ворческая и правоприменительная техника в уголовном и уголовно-процессуальном праве. Ярославль, 2000. С. 171.
15
Аналогичное мнение об особой уголовно-правовой природе «статуса лица, совершившего преступление» было высказано И. Э. Звечаровским (См.: Звечаровский И. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды // Законность. 1999. № 3. С. 36-39).
16 См. подр.: Благов Е. В. Основы применения уголовного права: Учеб. пособие. Ярославль, 1992. С. 43; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева. М., 2002. С. 225; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В. В. Мозякова. М., 2002. С. 169; Каплин М. Н. О мерах уголовно-правового характера // Актуальные проблемы дифференциации ответственности и законодательная техника в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2003. С. 173 и др.
17 См. об этом: Ткачевский Ю. М. Уголовная ответственность и ее принципы // Ученые-юристы МГУ о современном праве / Под ред. М. К. Треушникова. М., 2005. С. 314.
18 См.: Российская газета. 1995. 11 мая.
19 См.: Уголовно-исполнительный кодекс Республики Беларусь: Текст Кодекса по сост. на 1 марта 2003 г. Минск, 2003. С. 153-157; Кеник А. А. Защита прав несовершеннолетних в Республике Беларусь. Минск, 2005. С. 202-226.
20
См.: Кругликов Л. Л., Костарева Т. А. Дифференциация ответственности как уголовно-правовая категория // Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль, 1993. С. 110-111.
А. В. Васильевский трактует ее как «изменение предусмотренного уголовным законом вида, размера и характера меры ответственности» (См.: Васильевский А. В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 4).
21
См., напр.: Тарханов И. А. Юридическая природа дифференциации ответственности в уголовном праве // Ученые записки Казанского государственного университета. Казань, 2003. Т. 144. Юридические науки. С. 306-307; Уголовное право России. Часть Общая: Учеб. для вузов / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. М., 2005. С. 104-105 (авт. гл. — Э. С. Тенчов); Ткачевский Ю. М. Уголовная ответственность и ее принципы. С. 323-327; Сундуров Ф.Р. Замена наказания и проблемы дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Тольятти, 2004. Вып. 46. С. 61-71.
22 См. об этом: Бриллиантов А. В. Указ. соч. С. 9-10.
23 См. об этом: Карпец И. И. Указ. соч. С. 137-138.
24
См.: Ременсон А. Л. Теоретические вопросы исполнения лишения свободы и перевоспитания заключенных: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Томск, 1965. С. 30.
25
См.: Наташев А. Е., Стручков Н. А. Основы теории исправительно-трудового права. М., 1967. С. 141.
26 См.: Бриллиантов А. В. Указ. соч. С. 10.
27
См.: Советское исправительно-трудовое право. Общая часть. М., 1977. С. 215; Шаргородский М. Д. Избр. тр. / Сост. Б. В. Волжен-кин. СПб., 2004. С. 385.
28 См.: Байдаков Г. П. Основные принципы исправления и перевоспитания осужденных // Личность преступника и исполнение уголовных наказаний. М., 1991. С. 62.
29 См.: Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. С.В. Степашина. М., 2001. С. 62.
30 В соответствии с Федеральным законом от 08.12. 2003 г. № 161-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» ст. 16 УК РФ о неоднократности преступлений утратила силу (См.: Собрание законодательства РФ.
2003. № 50. Ст. 4848).
31
Шмаров И. В. Дифференциация и индивидуализация исполнения наказания и применения к осужденным мер исправительно-трудового воздействия // Уголовно-исполнительное право: Учеб. / Под ред. И. В. Шмарова. М., 1996. С. 87. См. также: Михлин А. С., Селиверстов В. И., Шмаров И. В. Концептуальные проблемы нового Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации // Государство и право. 1997. № 8. С. 73; Уголовно-исполнительное право. Общая часть: Учеб. / Под общ. ред. Ю. И. Калинина. Рязань, 2001. С. 527-528, 531-532 (авт. гл. — М. П. Мелентьев).
32 См.: Кругликов Л. Л. О понятии и видах дифференциации ответственности. С. 3; Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 14; Мельникова Ю. Б. Указ. соч. С. 17; Тарханов И. А. Указ. соч. С. 298; Вакарина Е. А. Дифференциация и индивидуализация наказания и средств их достижения (уголовно-правовые и уголовно-исполнительные аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2001. С. 6-7 и др.
33
См. подр.: Кругликов Л. Л. О понятии и видах дифференциации ответственности. С. 10.
34
См. подр.: Он же. Вопросы дифференциации ответственности в уголовном законодательстве // Реализация принципа справедливости в правоприменительной деятельности органов уголовной юстиции. Ярославль, 1992. С. 58-66; Тарханов И. А., Сафин Л. Р. Индивидуализация ответственности в уголовном праве Российской Федерации (понятие, содержание и виды) // Ученые записки Казанского государственного университета. Т. 144. С. 307-318.
35
См.: Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 56.
36 См. об этом: Кругликов Л. Л. О понятии и видах дифференциации ответственности. С. 7.
37
Бриллиантов А. В. Дифференциация наказания: уголовно-правовые и уголовно-исполнительные проблемы: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1998. С. 34-35.
38 См.: Паршин И. Н., Сидоров В. П. Дифференциация осужденных и классификация учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 1999. № 8. С. 83.
39
См. подр.: Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Указ. соч. С. 171; Мельникова Ю. Б. Указ. соч. С. 38; Коробов П. В. Указ. соч. С. 5; Чугаев А.П. Указ. соч. С. 25.
40 См.: Васильевский А. В. Указ. соч. С. 85, 88.
41 См.: Там же. С. 95.
42 См., напр.: Кругликов Л. Л., Дулатбеков Н. О. Экономические преступления (вопросы дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания): Учеб. пособие. Ярославль, 2001. С. 27-28; Лапшин В.Ф. Преступления в сфере распределения финансовых ресурсов: вопросы дифференциации ответственности и законодательной техники: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль,
2004. С. 71. н
