CC BY
467
© А.В. Андреев, Л.В. Лобанова, 2006
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
ПОНЯТИЕ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
А.В. Андреев, Л.В. Лобанова
Решение любых частных проблем, безусловно, связано с уяснением общих вопросов.
В философской литературе подчеркивается, что любая система представляет собой множество элементов, которые находятся в теоретико-множественных отношениях и имеют теоретико-множественные характеристики, которые можно охарактеризовать с помощью категорий единичного, особенного и всеобщего. При этом подчеркивается, что каждому предмету множества или множеству взаимнооднозначно соответствует отличительный, специфический признак. «Специфический признак множества можно назвать всеобщим признаком, то есть признаком, присущим каждому предмету множества»1.
Не является исключением и рассматриваемый нами феномен дифференциации уголовной ответственности.
Во-первых, таковой является обобщающим термином для дифференциации уголовной ответственности за отдельные преступления и, одновременно, для различных видов такой дифференциации. Во-вторых, сам он выступает элементом системы дифференциации ответственности, а дифференциация ответственности, в свою очередь, - элементом более крупной системы - дифференциации как таковой.
С этих позиций очевидной становится необходимость определения общего понятия дифференциации уголовной ответственности, поскольку логическое определение пред-
мета предполагает последовательное указание «признаков всего множества, затем подмножества, которым принадлежит предмет, обладающий данным признаком, а затем специфических признаков самого этого предмета»2.
Между тем в юридической литературе подходы к определению дифференциации уголовной ответственности не отличаются единообразием.
Разногласия касаются как самого термина «дифференциация», так и предмета, который подобной операции подвергается.
Так, в качестве базового понятия для дефиниции термина «дифференциация» избираются понятия «разграничение», «градация», «разделение», «расслоение», «деление», «установление», «законодательная регламентация».
При этом дифференцируемым предметом, в частности, называются «виды, формы, объем и мера ответственности»; «вид и объем»; «вид, объем, пределы и формы реализации»; «ответственность по всем значимым уголовно-правовым институтам»; «вид и объем возможной ответственности».
Например, в работе Л.Л. Кругликова и Т.А. Костаревой дифференциация уголовной ответственности определена как «разделение, расслоение последней в уголовном законе, результатом чего становятся различные уголовно-правовые последствия»3. Как градацию операцию деления ответственнос-
ти на части, деление обязанности лица, совершившего преступление, понимает дифференциацию уголовной ответственности П.В. Коробов 4. Несколько иного плана дефиниция изучаемого понятия дается А.В. Васильевским, в работе которого дифференциация уголовной ответственности трактуется как «изменение предусмотренного уголовным законом вида, размера и характера меры ответственности»5. От этого и других вышеуказанных определений существенно отличается интерпретация рассматриваемого термина в диссертации А.А. Ширшова, который определяет это понятие как «регламентацию на законодательном уровне вида, объема, пределов и формы реализации уголовной ответственности в зависимости от типовой степени общественной опасности преступного деяния, личности преступника и формы его вины»6. Оригинально выглядит трактовка дифференциации уголовной ответственности, предложенная С.Е. Кротовым, который отмечает, что состоит она в «разграничении ответственности по всем значимым уголовно-правовым институтам в целях достижения принципа законности, равенства перед законом и справедливости и предполагает выделение преступлений различной тяжести, использование юридически и социально обоснованных квалифицирующих признаков и исчерпывающего перечня отягчающих обстоятельств»7.
Попытаемся подойти к поиску базовой категории для определения искомого понятия с философских позиций. В соответствующей науке термин «дифференциация» характеризуется как «выделение различающих моментов по единому принципу, исходя из одной отправной точки»8.
Такая трактовка полезна в том смысле, что применима ко многим видам деятельности, а не только к деятельности исследовательской 9.
В интересующем нас аспекте термин «дифференциация» характеризует определенное качество законотворческой деятельности 10, то есть деятельности, результатом которой являются создание и изменение уголовных законов. Деятельность современного российского правотворца специфична тем, что одной из тенденций развития уголовного законодательства является закреп-
ление в нем существенных различий в вариантах возможной уголовной ответственности. Отчасти можно согласиться с А.В. Васильевским, который пишет, что «дифференциация ответственности, как прерогатива законодателя, означает различение вида и объема только возможной ответственности. Реальное изменение объема и вида ответственности происходит при ее реализации и индивидуализации»11.
Думается, однако, что названный ученый прав не во всем. Опустим пока из виду суждение автора о предмете, подлежащем дифференциации (у него это вид и объем ответственности) и обратим внимание на базовую категорию, используемую в дефиниции. Нам представляется, что оперировать термином «изменение» в данном случае не совсем корректно, ибо изменять можно то, что уже есть в наличии, процесс же дифференциации уголовной ответственности может происходить и в рамках первичного ее установления.
Кроме того, при определении дифференциации уголовной ответственности важно подчеркнуть как операционный, так и результативный момент осуществляемой при этом деятельности.
С учетом сказанного дифференциацию уголовной ответственности в первом приближении можно охарактеризовать как осуществляемый в рамках законотворческой деятельности по формированию уголовных законов целенаправленный процесс, результатом которого являются различные нормативные модели такой ответственности.
Для того чтобы наполнить приведенную дефиницию конкретным содержанием, важным представляется выяснить два вопроса. Во-первых, каких элементов моделируемого феномена должны касаться различия, то есть что, собственно, подлежит дифференциации. И во-вторых, что служит отправным, исходным пунктом для варьирования ответственности.
Ответ на первый вопрос напрямую зависит от уяснения диалектики философских категорий сущности и явления.
Качество системы, как отмечается в философской науке, характеризуется ее сущностью, под которой понимаются «свойства и отношения системы, обусловливающие ее
другие свойства и отношения». При этом подчеркивается, что сущность остается неизменной 12, по крайней мере на данном этапе развития. Она более устойчива, чем конкретное явление 13.
Можно, следовательно, предположить, что пока речь идет о дифференциации именно уголовной ответственности, таковая не может затрагивать сущности этого феномена, ибо сущность, как было замечено еще Аристотелем, - это последняя в диайрезисе (расчленении) бытия категория, ею, как не делимой далее единицей, заканчивается разделение бытия на роды и виды 14.
Философ в то же время предупреждал, что сущность не является абсолютно изолированной, она включена в классы однородных с ней сущностей, которые возникли в результате сходных разделений бытия и образовали роды предметов, сосуществующих в одном времени или в одинаковом положении, обладающих одинаковыми качествами или одинаковыми по величине 15.
Думается, что именно как однородные сущности могут рассматриваться различные виды юридической ответственности. Таковые, собственно говоря, и являются результатами дифференциации этой ответственности 16.
Не совсем корректно, с этих позиций, говорить о видах как результатах дифференциации уголовной ответственности. Уголовный закон не выделяет качественно различающихся между собой видов уголовной ответственности 17.
Не вдаваясь в полемику 18, касающуюся дефиниции последнего понятия, выскажем солидарность с А.А. Васильченко, утверждающего, что «сущность негативной уголовной ответственности заключается в составляющей ее внутреннее содержание и имеющейся в рамках охранительного уголовного правоотношения - средства регулирования обязанности лица, подлежащего уголовной ответственности, претерпеть установленные уголовным законом за совершенное преступление негативные для него уголовно-правовые последствия»19.
Именно такая обязанность составляет смысл уголовной ответственности, является наиболее устойчивой для нее. Именно она наиболее приближена к основанию, первоисточнику последней.
Что же касается возможного претерпевания соответствующих негативных последствий преступного поведения, то оно может рассматриваться всего лишь в качестве одного из прогнозируемых законодателем вариантов проявления такой ответственности.
В предусмотренной законом возможности освобождения от уголовной ответственности видится вторая форма проявления уголовной ответственности, если при этом иметь в виду, что освобождение от уголовной ответственности связано с отказом государства от принуждения к реализации соответствующей обязанности 20.
Многовариантность возможных форм проявления уголовной ответственности служит лишним доказательством объективирования связи между явлением уголовной ответственности и ее сущностью, ведь одна и та же сущность может иметь множество различных проявлений 21.
Таким образом, дифференциация уголовной ответственности на первоначальном этапе происходит в виде установления законодателем возможности реализации уголовной ответственности и отказа государства от такой реализации, то есть освобождения от уголовной ответственности при наличии определенных обстоятельств 22.
Возможность реализации уголовной ответственности тоже по-разному моделируется законодателем, ибо различной может быть степень осуществления той обязанности, которая составляет сущность уголовной ответственности. Ведь любое явление, помимо своей внутренней определенности, характеризующей его качество, обладает определенностью внешней, то есть количественными параметрами.
«Количество, - как отмечается в философской науке, - есть такая определенность вещи, благодаря которой (реально или мыслимо) ее можно разделить на однородные части и собрать эти части воедино»23.
Конечно, применительно к реализации уголовной ответственности вряд ли следует оперировать такими количественными параметрами, как число (конкретная величина), но вполне уместным представляется употребление, с тем чтобы подчеркнуть разницу в уровне
осуществления такой ответственности, терминов «объем» и «степень».
У нас, в частности, не возникает сомнения, что существенно различается по объему осуществления реализация уголовной ответственности с назначением наказания и без такового. В последнем случае реализация уголовной ответственности запрограммирована только в виде осуждения от имени государства за совершенное преступление. Такой вариант реализации уголовной ответственности предусмотрен ст. 801 УК «Освобождение от наказания в связи с изменением обстановки»; ст. 81 УК «Освобождение от наказания в связи с болезнью»; ст. 92 УК «Освобождение от наказания несовершеннолетних».
Назначенное наказание также может иметь разные формы проявления. В соответствии с УК РФ, оно может остаться нереализованным (полностью или частично) в связи с освобождением лица от отбытия наказания (полного или частичного) или быть полностью исполнено при полном отбытии осужденным назначенного наказания. Так, различные варианты освобождения лица от отбытия назначенного наказания предусмотрены ст. 79, 93 УК «Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания», ст. 80 УК «Замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания» либо без такового - ст. 83 «Освобождение от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда», а также с отсрочкой отбытия наказания - ст. 82 «Отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей».
Таким образом, наиболее крупными результатами дифференциации уголовной ответственности выступают различия в ее формах проявления и в объемах ее реализации.
Подобное различие не может устанавливаться произвольно. В литературе по-разному отвечают на вопрос, что именно служит для законодателя отправной точкой при дифференциации уголовной ответственности.
Думается, что некоторые ученые просто не придают данной проблеме особого значения, поскольку не конкретизируют должным образом, какие именно обстоятельства могут быть положены в основу дифференциации уголовной ответственности. Так, М.С. Поройко,
отвечая на искомый вопрос, пишет о необходимости всестороннего учета обстоятельств дела 24, В.И. Курляндский, говоря об основных критериях дифференциации уголовной ответственности, наряду с характером общественной опасности содеянного упоминает и другие обстоятельства 25. Отдельные ученые, как представляется, не усматривают разницы между основаниями дифференциации и индивидуализации ответственности, относя к основаниям дифференциации уголовной ответственности смягчающие и отягчающие обстоятельства 26.
Единства в авторских позициях нет и среди тех исследователей, которые пытаются более тщательно осветить данный вопрос. Наметилось по крайней мере три основных подхода к его решению. Причем представители всех трех позиций согласны с тем, что типовая степень общественной опасности преступления служит основанием дифференциации уголовной ответственности. Дискуссию же вызывает вопрос, выполняют ли ту же роль типовая степень общественной опасности преступника и характер общественной опасности преступления? Так, в работе А. М. Васильева в качестве критерия дифференциации уголовной ответственности упомянута только степень общественной опасности деяния 27.
Многие исследователи исходят из того, что дифференциация уголовной ответственности осуществляется законодателем с учетом характера общественной опасности преступления, а также типовой степени общественной опасности и преступления, и преступника 28.
Каждую из этих позиций оспаривает Т.А. Лесниевски-Костарева. С одной стороны, автор доказывает, что типичные свойства личности существенно влияют на процесс и результат дифференциации уголовной ответственности 29, с другой - не соглашается с отнесением к критериям дифференциации уголовной ответственности характера общественной опасности преступления 30. Трудно возразить по поводу первого ее утверждения. Что же касается ее позиции по второму вопросу, то приведенные по данному поводу аргументы представляются неубедительными. «Характер общественной опасности, - замечает Т.А. Лесниевски-Костарева, - служит
основанием уголовной ответственности»31. По нашему мнению, процесс дифференциации уголовной ответственности осуществляется не изолированно от процесса ее установления, а непосредственно в рамках такового.
Отметим далее, что отказ ученых признать в качестве критерия дифференциации уголовной ответственности характер общественной опасности преступления связан с соответствующим толкованием названного термина. На это правильно обращает внимание Л.Л. Кругликов 32.
Действительно, в содержание понятия «характер общественной опасности» преступления можно вкладывать различный смысл. Он может пониматься как уровень общественной опасности преступного посягательства вообще. В этом значении характер общественной опасности служит критерием межотраслевой дифференциации ответственности. В то же время он может означать типичный уровень общественной опасности отдельного вида преступления. В данном качестве соответствующий термин, как представляется, служит критерием дифференциации именно уголовной ответственности. В последнем значении указанный термин употреблен в ст. 15 и 60 УК РФ.
Подводя итог вышесказанному, дифференциацию уголовной ответственности можно представить как осуществляемый в рамках законотворческой деятельности по формированию уголовных законов целенаправленный процесс, заключающийся в установлении различных нормативных моделей такой ответственности, результатами которого являются различия в формах ее проявления и объемах реализации, обусловленные разницей в характере общественной опасности моделируемых видов преступлений и типовой степени общественной опасности преступления и преступника, а также иных типичных свойств личности.
Природа дифференциации уголовной ответственности может быть верно понята лишь при сопоставлении этого понятия со смежными для него категориями. Таковыми, как представляется, выступают следующие понятия: «индивидуализация уголовной ответственности», «унификация уголовной ответственности», а также «дифференциация оснований уголовной ответственности».
Индивидуализация уголовной ответственности представляет собой деятельность правоприменителя по изменению меры ответственности в том или ином направлении в зависимости от степени общественной опасности содеянного и лица, его совершившего, в рамках уже проведенной дифференциации. Суд, квалифицируя содеянное, решает вопрос о виде и размере наказания, исходя из степени общественной опасности содеянного (конкретного деяния) и лица, его совершившего. Согласно разъяснению Пленума Верховного суда РФ, изложенному в Постановлении N° 40 «О практике назначения судами уголовного наказания» от 11 июня 1999 года, «степень общественной опасности преступления определяется обстоятельствами содеянного (например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда или тяжестью наступивших последствий, ролью подсудимого при совершении преступления в соучастии)»33.
Индивидуализация ответственности преследует ту же цель, служит тем же средством, что и дифференциация, является ее логическим продолжением. Если дифференциация происходит на стадии правотворчества и означает различение вида и объема возможной ответственности, то индивидуализация осуществляется на стадии правоприменения, уже после совершения конкретного преступления, с чем соглашаются многие специалисты 34. Дифференциация и индивидуализация различаются как по субъекту, так и по объекту применения. Дифференциация производится законодателем, индивидуализация - правоприменителем (судом или органом предварительного расследования); дифференциация касается возможных преступных посягательств, индивидуализация производится применительно к конкретному лицу за совершение конкретного преступления.
Весьма четко прослеживается взаимосвязь индивидуализации и дифференциации. Чем выше степень дифференциации, чем более мелкому дроблению подвержены общественно опасные деяния, тем уже возможность усмотрения правоприменителя, меньше возможности индивидуализации. Поэтому соотношение дифференциации и индивидуализа-
ции должно всегда находиться в разумных пределах. Чрезмерная дифференциация, дробление ответственности может свести на нет роль правоприменителя, ограничит его деятельность констатацией факта преступления, приведет к невозможности учета не указанных в законе обстоятельств. Низкий уровень дифференциации может привести к чрезмерной свободе усмотрения правоприменяющего органа, его произволу, что также негативно отразится на качестве правоохранительной деятельности 35.
Унификация уголовной ответственности является одновременно близким и противоположным дифференциации понятием. По своей сути унификация означает приведение чего-либо к единообразию. Унификация, как отмечает Л.Е. Смирнова, представляет собой «один из приемов законодательной техники, представляющий собой процесс усовершенствования формы и содержания законодательства и создания правовых норм общего характера, целью которого является достижение терминологического единства и согласованности действия норм одной или нескольких отраслей права»36.
Как правило, чаще всего говорят о необходимости расширения, углубления дифференциации ответственности. Вряд ли можно с этим безоговорочно согласиться, так как теоретически возможно закрепление огромного количества условий, влияющих на ответственность, которые будут противоречить многим ее принципам. Именно для этого определяется обратный дифференциации процесс - унификация ответственности. Изменение уголовной ответственности должно быть основано на изменении общественной опасности деяния и лица, его совершившего, и на других важных характеристиках виновного, на принципе гуманизма 37.
Унификация, так же как и дифференциация, является результатом воли законодателя и происходит на стадии правотворчества. Практика законотворческой деятельности свидетельствует о том, что оба означенных процесса развиваются параллельно - в одних случаях сначала идет процесс унификации (например, установление единых пределов ответственности в санкциях статей, предусматривающих ответственно-
сти за сходные преступления, - как это сделано в отношении различных видов загрязнения окружающей среды: «Загрязнение вод», «Загрязнение атмосферы» и пр., затем эти пределы корректируются в рамках квалифицированных составов), в других случаях - наоборот (движение от использования разнообразных, «разношерстных» квалифицирующих обстоятельств - к «блоковому» принципу формирования круга квалифицирующих признаков, приводящему в итоге к сходным пределам ответственности при одинаковом повышении степени общественной опасности.
Что же касается соотношения понятий дифференциации уголовной ответственности и дифференциации оснований уголовной ответственности, то оно может быть выражено словами Э.С. Тенчова, подчеркивающего, что «переход от уяснения законодателем характера социальной вредоносности преступного деяния соответствующего вида к отбору видов и размеров наказания за его совершение не является прямым и непосредственным. Прежде всего происходит трансформация антиобщественных качеств преступления в законодательное описание его признаков, образующих состав преступления, а уже затем конструируется санкция как юридическое мерило опасности криминального поведения»38.
Отсюда следует, что дифференциацию оснований уголовной ответственности не следует рассматривать в качестве части или вида дифференциации, как это иногда делалось в юридической литературе 39.
В то же время дифференциация уголовной ответственности не может быть верно охарактеризована вне связи с дифференциацией оснований уголовной ответственности, ибо последний процесс есть обязательная предпосылка первого 40.
На наш взгляд, не вполне логично рассматривать дифференциацию оснований уголовной ответственности частью или видом дифференциации самой уголовной ответственности и в то же время признавать в качестве критериев последней характер и типовую степень общественной опасности деяния. Как верно подчеркнуто Л.Л. Кругликовым и А.В. Васильевским, понятие «состав преступ-
ления» охватывает «совокупность признаков, описанных в уголовном законе, которая определяет характер (основной состав) или типовую степень (квалифицированный состав) общественной опасности, типичные для преступления соответствующего вида»41.
За составом преступления традиционно признается роль оснований уголовной ответственности, по крайней мере его законодательной модели. И если он заключает в себе признаки, аккумулируемые в критериях дифференциации уголовной ответственности, то есть то, что является внешним самому процессу дифференциации уголовной ответственности, то внешним по отношению к последнему выглядит и проведение на законодательном уровне различий между основаниями уголовной ответственности за различные виды и разновидности преступлений.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Петров Ю.А. Логическая функция категорий диалектики: Учеб. пособие. М., 1972. С. 162-164.
2 Там же. С. 164.
3 Кругликов Л.Л., Костарева Т.А. Дифференциация ответственности как уголовно-правовая категория // Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль, 1993. С. 110-111; Аналогичная трактовка представлена в работе: Лесниевс-ки-Костарева Т. А. Дифференциации уголовной ответственности: Теория и законодательная практика. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 63. Сходное определение дает Т. А. Костарева в совместной работе с М.Н. Голоднюк. Под дифференциацией ответственности авторы понимают «градацию ответственности в уголовном законе, в результате которой законодателем устанавливаются различные уголовно-правовые последствия в зависимости от уровня общественной опасности преступления и личности виновного» (Голоднюк М.Н., Костарева Т. А. Квалифицирующие признаки в новом уголовном законодательстве // Вестник Московского университетата. Сер. 11, Право. 1995. № 5. С. 54).
4 Коробов П.В. Понятие дифференциации уголовной ответственности // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве. Ярославль, 1995. С. 3, 4, 10.
5 Васильевский А.В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 4.
6 Ширшов А.А. Уголовная ответственность: проблемы понятия дифференциации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2004. С. 26.
7 Кротов С.Е. Дифференциации уголовной ответственности в зависимости от категоризации преступлений, квалифицирующих признаков и обстоятельств, отягчающих наказание: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 10.
8 Философский энциклопедический словарь. М., 1999. С. 231.
9 Этим философская трактовка отличается от семантического толкования понятия дифференциации. Так, в Словаре русского языка под редакцией Н.Ю. Шведовой глагол «дифференцировать» трактуется как «различать отдельное частное при рассмотрении, изучении чего-либо» (Ожегов С.И. Словарь русского языка. 70 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1990. С. 62).
10 То, что субъектом дифференциации уголовной ответственности выступает законодатель, признает большинство специалистов в этой области (см., например: Голоднюк М.Н., Костарева Т.А. Указ. соч. С. 54; Кругликов Л.Л. О понятии и видах дифференциации ответственности // Дифференциация ответственности и вопросы юридической техники в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2001. С. 3; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2002. С. 50; Смирнова Л.Е. Унификация и дифференциация в уголовном праве: соотношение, сходство и различие // Актуальные вопросы дифференциации ответственности и законодательной техники в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2005. С. 90; и др.).
11 Васильевский А.В. Юридическая техника закрепления в уголовном законе дифференцирующих уголовную ответственность обстоятельств // Нормотворческая и правоприменительная техника в уголовном и уголовно-процессуальном праве. Ярославль, 2000. С. 99.
12 Петров Ю.А. Указ. соч. С. 130-131.
13 Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 4-е изд. М., 1981. С. 361.
14 Аристотель. Курс лекций. М., 1983. С. 44.
15 Там же. С. 45.
16 Как установление в законе различных видов (форм) ответственности «в зависимости от наиболее типичных свойств, характеризующих в обобщенном виде различные группы правонарушений» определяет дифференциацию юридической ответственности Ю.Б. Мельникова (Мельникова Ю.Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989. С. 17). Она утверждает, что «результатом дифференциации юридической ответственности выступает выделение таких ее видов, как гражданская, административная,
уголовная, уголовно-процессуальная, гражданско-процессуальная» (Мельникова Ю.Б. Юридическая ответственность: сущность, понятие и дифференциация // Дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1994. С. 12).
17 Мы разделяем позицию ученых, различающих понятия уголовной ответственности и ответственности в уголовном праве (см., например: Кругликов Л.Л. Указ. соч. С. 5-6; Лумпова И.А. К вопросу об основаниях применения иных видов ответственности в уголовном законодательстве // Дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе. С. 66; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Указ. соч. С. 55; Благов Е.В. Ответственность в уголовном праве // Проблемы права на защиту и юридической ответственности: (Тез. сообщ. на Межвуз. конф. молодых ученых-юристов). Воронеж, 1987. С. 57). Особенно актуально разграничение этих терминов было применительно к ранее действующему УК, допускавшему возможность замены уголовной ответственности ответственностью административной, дисциплинарной, ответственностью перед общественностью. В какой-то мере значимо это и для современного УК РФ, позволяющего применить к несовершеннолетнему вместо уголовной ответственности принудительные меры воспитательного характера (ст. 90 УК).
18 Различные мнения о понятии уголовной ответственности см.: Самощенко И.С. К вопросу о причинности в области юридической ответственности // Вопросы общей теории права. М., 1960. С. 346; Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963. С. 2425; Волженкин Б.В. Общественная опасность преступника и ее значение для уголовной ответственности и наказания по советскому уголовному праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1964. С. 10; Курляндский В.И. О сущности и признаках уголовной ответственности // Советское государство и право. 1963. № 11. С. 92; Пионтковский А.А. О понятии уголовной ответственности // Советское государство и право. 1967. № 12. С. 40; Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Указ. соч. С. 28; и др.
19 Васильченко А.А. Взаимосвязь уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений: Ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2005. С. 15.
20 Позиция ученых о реализуемой и нереализуемой уголовной ответственности давно известна в юридической науке (см., например: Пионт-ковский А.А. Основные аспекты теории наказания // Советское государство и право. 1969. № 7. С. 34; Базылев Б.Т. Об институте юридической ответственности // Советское государство и право. 1975. № 1. С. 114; Сигалов Л.Е. Этапы и процессуальные формы развития уголовно-правовых отношений ответственности, наказания и судимос-
ти // Процессуальные формы реализации уголовной ответственности. Свердловск, 1979. С. 18). Она, как представляется, подвергалась не совсем обоснованной критике. Вряд ли убедительным аргументом можно считать утверждение Н.А. Огурцова о том, что нереализуемая ответственность есть безответственность (Огурцов Н.А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве. Рязань, 1976. С. 158). Ведь никого же не смущает тот факт, что возложенная на лицо обязанность может остаться неисполненной. Сходная позиция высказывалась Л.В. Лобановой (Лобанова Л.В. Юридическая природа и процессуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности: Дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 1986. С. 37).
21 Философский словарь. С. 261.
22 Мы не согласны с точкой зрения авторов, считающих освобождение от уголовной ответственности одной из форм реализации ответственности (см., например: Божьев В.П., Фролов Е.А. Уголовно-правовые и процессуальные правоотношения // Советское государство и право. 1974. № 1. С. 90; Наумов А. Правовые последствия освобождения виновного от уголовной ответственности // Советская юстиция. 1976. 320. С. 11). Верным представляется утверждение, что «реализация уголовной ответственности и уголовно-правового отношения, в рамках которого данная ответственность существует, есть осуществление обязанности лица претерпеть признание виновным в совершении преступления и корреспондирующего данной обязанности права государства» (Лобанова Л.В. Указ. соч. С. 45).
23 Философский словарь. С. 150-151. См. также: Самбуров Э.А. Взаимосвязь категорий диалектики. М., 1987. С. 65.
24 Поройко М.С. К вопросу о понятии уголовной ответственности и средствах ее дифференциации // Юридическая техника и вопросы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1998. С. 62.
25 Курляндский В.И. Уголовная политика, дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 78.
26 Мельникова Ю.Б. Дифференциация ответственности... С. 38; Коробеев А.И. Советская уголовно-правовая политика. Владивосток, 1987. С. 165-166.
27 Васильев А.М. Правовые категории: методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М., 1976. С. 42-43.
28 См.: Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Указ. соч. С. 56-57; Батманов А.А. О видах и средствах дифференциации // Законодательная техника и дифференциация ответственности в современном
уголовном праве и процессе России. Ярославль, 2005. С. 90.
29 Лесниевски-Костарева Т. А. Дифференциация уголовной ответственности: Теория и законодательная практика. М., 1998. С. 50-51.
30 Там же. С. 45.
31 Там же.
32 Кругликов Л.Л. Указ. соч. С. 7.
33 Бюллетень Верховного Суща РФ. 1999. № 8.
34 См.: Коробов П.В. Указ. соч. С. 8; Батманов А.А. Указ. соч. С. 94; Лесниевски-Костарева Т.А. Указ. соч. С. 18.
35 Кругликов Л.Л. Указ. соч. С. 11.
36 Смирнова Л.Е. Направления унификации в уголовном праве // Законодательная техника и дифференциация ответственности в современном уголовном праве и процессе России. Ярославль, 2005. С. 148.
37 Васильевский А.В. Дифференциация уголовной ответственности... С. 11.
38 Тенчов Э. С. Дифференциация ответственности субъектов преступления против собственности // Дифференциация формы и содержания в уголовном судопроизводстве (материальный и процессуальный аспекты): Сб. науч. ст. / Под ред. проф. Л.Л. Кругликова. Ярославль, 1995. С. 67.
39 Келина С.Г Некоторые направления совершенствования уголовного законодательства // Советское государство и право. 1982. № 5. С. 70.
40 Нам могут возразить, подчеркивая необходимость единства оснований уголовной ответственности. Думается, что диалектика понятий «единство» и «дифференциация оснований уголовной ответственности» столь же реальна, насколько реально параллельное существование процессов дифференциации и унификации уголовной ответственности.
41 Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Указ. соч. С. 172.
