CC BY
0Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
Conversations on Meaningful Memes 2024
Artur A. Dydrov (a) & Alexandra S. Varlamova (b)
(a) South Ural State University (National Research University); Chelyabinsk State University. Chelyabinsk, Russia. Email: zenonstoik[at]mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3288-8724
(b) Chelyabinsk State University. Chelyabinsk, Russia. Email: varlamova.aleksandra02[at]mail.ru
Received: 1 June 2024 | Revised: 12 June 2024 | Accepted: 20 June 2024
Abstract
Internet microformats (short stories, gifs, pics, memes, demotivators, etc.) have a short life compared to "monumental" content, but are characterized by a high speed of circulation and reproduction. Metaphorically, this allows us to designate their life cycle and the specifics of penetration into the information environment, and from there to the consumer, as "virulent". Memes are short messages, usually combining visual and verbal levels. Their social functions (not to mention cognitive ones), the nature of the impact on the values of generations, the formation and catalysis of world-views, are usually underestimated. In a dialogic format, representatives of different generations discuss current memes of 2024. The participants in the conversation (authors) talk about what memes broadcast new memes and how they do it. The focus is on corporeality and body representation in memes. The conversations also touch on "peripheral" topics - soviet and post-soviet culture, scandalous events in the media, etc. The dialogues perform at least two functions: first, they are the result of understanding significant microformats and transmitted meanings; second, the texts of the conversations can serve as material for understanding the values of representatives of different generations, understanding patterns and stereotypes of thought. The authors hope that the texts offered to the reader will play at least one of these roles.
Keywords
Microformat; Meme; Corporeality; Body; Chatbot; Technology; Meaning; Message; Dialogue; "Meme Studies"
This work is licensed under a Creative Commons «Attribution» 4.0 International License
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
Диалоги об актуальных мемах 2024
Дыдров Артур Александрович (a), Варламова Александра Сергеевна (b)
(a) Южно-Уральский государственный университет (национальный исследовательский университет); Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. Email: zenonstoik[at]mail.ru ORCID: https://orcid.org/00 00-0002-3288-8724
(b) Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. Email: varlamova.aleksandra02[at]mail.ru
Рукопись получена: 1 июня 2024 | Изменена: 12 июня 2024 | Принята: 20 июня 2024
Аннотация
Микроформаты интернета (short stories, гифки, пикчи, мемы, демотиваторы и т. д.) имеют короткую жизнь, в сравнении с «монументальным» контентом, но при этом характеризуются высокой скоростью циркуляции и воспроизведения. Метафорически это позволяет обозначить их жизненный цикл и специфику проникновения в информационную среду, а оттуда - к потребителю, как «вирулентный». Мемы являются краткими сообщениями, как правило, сочетающими визуальный и вербальный уровни. Их социальные функции (не говоря уже о когнитивных), характер воздействия на ценности поколений, формирование и катализ мировоззрения, обычно недооцениваются. В диалогическом формате представители различных поколений обсуждают актуальные мемы 2024 г. Участники беседы (авторы) говорят о том, что мемы транслируют новые мемы и как они это делают. Фокусировка удерживается на телесности и репрезентации тела в мемах. Беседы касаются и «периферических» тем - советской и постсоветской культуры, скандальных событий в медиа и т. д. Диалоги реализуют как минимум две функции: во-первых, они являются результатом осмысления значимых микроформатов и транслируемых смыслов; во-вторых, тексты бесед могут служить материалом для осмысления ценностей представителей различных поколений, понимания шаблонов и стереотипов мысли. Авторы надеются на то, что предлагаемые читателю тексты будут играть хотя бы одну из этих ролей.
Ключевые слова
микроформат; мем; телесность; тело; чат-бот; технология; смысл; сообщение; диалог; «мем стадис»
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная
Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
Введение
Трудно не согласиться с утверждением коллектива исследователей в том, что мемы в последнее время стали значимыми агентами влияния (Vitiuk et al., 2020, p. 45). Правда, это «последнее время» длится уже не первое десятилетие. Одной из базовых особенностей интернет-мема является его открытость к копированию и подражанию. В сущности, те же практики реализуются и в отношении к монументальным «произведениям». Однако в отличие от монументальных форматов, микроформаты значительно податливее к процедурам копирования и воспроизводства. Вследствие этого у них высокие скорости генерации, регенерации, трансляции и т. д. Мы обращаем внимание на то, что массовое увлечение интернет-мемами вызвано, в том числе, ростом информационного хаоса и, следовательно, растерянностью человека при встрече с большим количеством информационных потоков в современном символическом производстве и обмене.
Все чаще в научной литературе выражаются аргументированные суждения, что мем - сложный семиотический комплекс (Канашина, 2015, с. 118), сочетающий многоуровневую композицию, индексальные и иконические знаки (Dashkova, 2022, p. 130). Кроме того, мемы имеют социокультурный, политический, исторический бэкграунд. Благодаря этому обстоятельству они далеко не всегда легко «читаются». На заре «мемологии», когда Р. Докинз ввел в оборот концепт (событие стало едва ли не сакральным и воспроизводится во всех публикациях о мемах, включая и эту), мем рассматривали как смысловую и культурную единицу. Постепенно исследователи отказались от шаблонных обозначений типа "cultural units" (Shifman, 2013, p. 362), разглядели в мемах, как уже было сказано, сложные семиотические конструкты, историю, многоуровневость, коммуникативный потенциал. Точка зрения, согласно которой мем - это не «единица» культуры / информации / смысла / значения, раскритикована с калибровкой на мемах как инструменте коммуникации. В частности, подробно коммуникативный потенциал мема раскрывается в статьях Д. Ивановой (Ivanova, 2022), Ю. Кошелевой (Кошелева, 2022) и других авторов.
Коммуникативная природа мема также подверглась переосмыслению. На него стали смотреть шире, как на культурный формат. В эту версию интерпретации проникал монументализм. Например, у Bastari, Lukito и Adhika мем -это «виртуальный визуальный артефакт», представление исторических событий определенного времени. Далее коллектив авторов отмечает, что текущие характеристики интернет-мемов меняются, люди склонны менять реакцию на определенные важные события (Bastari, Lukito & Adhika, 2021, p. 21-22). С этим суждением так же сложно не солидаризироваться. Однако, с утверждением о том, что исходное изображение для создания мемов возникает из новостей, можно согласиться лишь отчасти. В противном случае
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
мы отойдем от коммуникативистской редукции в понимании мема и примем редукцию «ньюсмейкинга». Если мем транслирует обработанное событие (а оно как событие никогда не бывает «чистым»), то он по своей природе дискурсивен, выражает настроения, интересы, запросы и, обобщая, аксиологический мир.
Аккумулируя аксиологию, мем может выступать предметом аналитики в самых различных областях, имеющих дело с культурой, историей идей, идеологиями и т. д. Разумеется, мемы объединяют людей, дают поводы для общения, дают актуальные повестки для разговора (Henn & Posegga, 2023). Нижеследующий текст возник в качестве эксперимента и стал возможен во многом благодаря открытой редакторской политике издания "Corpus Mundi", за что мы бесконечно признательны коллективу журнала. Мы с соавтором попробовали поговорить о мемах, причем с минимальной предварительной подготовкой. Нас интересовали свежие, фактически спонтанные реакции на актуальные мемы. В фокусе внимания находилась телесность, так как мем в силу своей презентативности и «иконичности» не может обойти эту тему стороной (минимум косвенно), читатель встретит рассуждения о персонажах советской и российской культуры даже выражаясь на манер Т. Адорно и М. Хоркхаймера, «культурной индустрии» (Адорно & Хоркхаймер, 2016). В обсуждении участвуют двое специалистов, филолог и философ. Особенность диалогов не только в разности специализаций участников, но и в возрасте. Фактически о мемах говорят два поколения.
Разговор первый: тело и аксессуар
А.Д. Уважаемые коллеги, мы решили открыть небольшой цикл бесед. Думаю, состоится порядка трех-четырех встреч. Будущая стенограмма наших разговоров, а также возможная публикация вынуждают ограничиться тремя, максимум четырьмя беседами. Эти беседы будут объединены предметом. Совершенно неожиданно речь пойдет о мемах. О них, правда, можно говорить бесконечно и одновременно ничего не сказать. Мы, конечно, свой разговор будем стараться держать в определенных рамках. Эти рамки будут заданы в данном случае тематикой тела и телесности, репрезентации тела в актуальной мем-культуре и мем-индустрии. Почему я сказал «индустрии»? Термин в данном случае как будто неуместный. На сегодняшний день существуют различные сайты, позволяющие генерировать мемы с помощью искусственного интеллекта, производить шутки по шаблонам. И люди создают мемы. Не только, наверное, люди, но и алгоритмы. Люди могут задавать команду «генерировать мем». Реализуется это производство на совершенно «бешеных» скоростях. И это мы видим по обилию мемов фактически на любую тематику. И каждый мем-шаблон, который в культуре принимается за некий, скажем, базовый исходный материал, получает десятки, а то и сотни различных вариаций. Это и произошло с нашим другом, которого мы все прекрасно знаем.
Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
Он персонаж культовой вселенной, маленький домовой эльф по имени Добби. Расскажи, у тебя Добби, герой мема, вообще ассоциируется с чем? Это интересно. Как ты его, в принципе, безотносительно мемов, воспринимаешь?
А.В. К сожалению, я воспринимаю Добби как раз только благодаря мемам, потому что я не смотрела серию фильмов «Гарри Поттер», а мемы дали мне возможность ассоциировать персонажа с носком. Казалось бы, звучит странно, но так оно и есть. А носок у меня, в свою очередь, ассоциируется со свободой или неволей. И еще с темой абсурда, так как это подарок и, надо сказать, подарок странный.
А.Д. Носок при этом является ведь, как ты и сказала, подарком. Добби радуется, что хозяин ему подарил носок. Выражает некое, я бы сказал, благоговение перед хозяином.
А.В. Еще и один, что абсурдизирует ситуацию. Фигура Добби действительно противоречива. Это эльф, но тем не менее эльф, который относится к особому, так скажем, виду. Рост у него всего около 90 сантиметров. Он морщинистый и страшный. Понятно, что мы эльфов воспринимаем по-другому. И Добби зависит от своего хозяина, называет его, конечно, с «большой» буквы, с пиететом, как правило, там напрашивается большая буква, если бы слово хозяин было у нас записано. Эльф получает в качестве подарка носок - совершенно бесполезный, откровенно скажем, презент. Это и фиксирует, собственно, абсурдность ситуации. Возникает вопрос: чему ты, Добби, радуешься?
А.Д. Можно так сказать. Но Добби нельзя считать, например, фигурой / вариацией трикстера. Просто у трикстера обычно есть какие-то нелепые предметы одежды, например, какая-нибудь старая шляпа или колпак, например. Ты полагаешь, что Добби может быть трикстером или нет?
А.В. Какое-то противоречие как будто бы возникает, этот элемент одежды может убедить нас в том, что Добби - шут. И в целом-то его какая-то комичность во внешнем виде, то обстоятельство, что он старый, сморщенный, смех, и жалость одновременно вызывает.
А.Д. Добби вызывает некое умиление, но вряд ли он вызывает отвращение. Я думаю, ты тут согласишься со мной. Жалость, скорее, потому что он маленький, сморщенный «эльф». Даже некая пародия на эльфа. Благодаря ушам, разве что, он транслирует «эльфийскость». Добби как будто часть смеховой культуры. Уже не толкиеновского эпоса или не эпоса Роулинг. Это именно уже скорее элемент смеховой культуры, согласен. И мы с тобой нашли мем, который посвящен, опять же, Добби, носку и кое-чему (кому) еще.
Мем говорит, что хозяин подарил Добби носок. Добби может идти на вечеринку к Ивлеевой. Берется, собственно, классический мем-образ этого персонажа, держащего длинный носок. При этом делается небольшая приписка. Эльф может идти на вечеринку к Ивлеевой. С помощью «жалкой», лаконичной фразы мем за собой начинает тянуть актуальные социальные
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
смыслы, репрезентирует какое-то событие, а то и комплекс событий. Тут всплывает вся эта социально-культурная повестка. Вспоминается, разумеется, событие, которое прогремело в связи с этой международной напряженностью. Видимо, на контрасте оно стало еще более четким. Это так называемая naked party, организованная популярным блогером Анастасией Ивлеевой. Фигура, разумеется, противоречивая, но это часть нашей современной культуры, будем честны, выражающая определенные тренды. У меня к тебе наивный вопрос, если позволишь, совершенно наивный. Давай попробуем абстрагироваться от контекста, имею в виду социально-политического. Как тебе сама идея голой вечеринки вообще? Взятая, скажем, в «вакууме».
А.В. Если она происходит на нудистском пляже, то в целом, наверное, она соответствует каким-то правилам поведения, принятым в данном месте (правда, не факт, что принятым законодательно). Все-таки, если вечеринка происходит в другом месте, то это уже не совсем правильная модель поведения. Такое поведение считается отходящим от нормы, тело все-таки принято прикрывать, особенно некоторые его части. Некоторые люди могут вкладывать в это какой-то творческий посыл, символизм. Например, сейчас даже создаются такие полупрозрачные платья, где человек выходит полностью голым, но на там что-то нарисовано в виде платья, есть немного материала. По сути, завуалирована трансляция телесности, именно тело в первозданном виде.
А.Д. Интересно, почему в обществе есть потребность нарушать эти нормы и показывать свое тело? Ты сказала о прикрытости, о современном fashion, дизайне, который позволяет прикрывать или намекать на часть тела. Они как бы есть, как город в меме о плохой экологической ситуации. Город этот в тумане как бы есть, но его как бы и нет. Но ведь мы же с тобой знаем и отнюдь не только мы, но и вся страна, получающая информацию из медиака-налов, что фактически вечеринка была, строго говоря, не «голой». Она была как раз вечеринкой «под прикрытием». Мода вуалировала какие-то части. Были, например, наряды, которые скорее тонируют тело, чем его показывают в первозданном виде. Даже молодой артист, «благодаря» которому носок Добби зажил новой меметической жизнью, пришел как раз в одном носке и сделал аксессуар сомнительным «символом» вечеринки. Что меня в твоей речи удивило? Меня удивило, что ты фиксируешь внимание на зависимости от места. Ты здесь очень серьезную тему подняла. Топологический критерий. Зависимость социокультурной ситуации и оценки события от конкретного места, так сказать, реализации или места происшествия. В чем, скажем, принципиальная разница в сравнении с нудистским пляжем, где, по твоим словам, это как бы допустимо, а в центре Москвы это подлежит этическому и законодательному регулированию и ответственности?
А.В. Получается, что звёзды решили это всё транслировать и делать, можно сказать, напоказ. На нудистском пляже, например, запрещена видеосъёмка. Люди понимают, что они это делают для себя, а не для какого-то,
Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
не для публики. Пока есть зрители, цирк всегда будет работать. Вечеринка мной квалифицируется как скандальное, почти цирковое представление.
А.Д. Аналогия мне нравится. Мы с тобой сегодня кратко затронули тему одежды, моды. Так или иначе, если мы о наготе говорим, то, видимо, тема одежды, с ней прочно связана. Мне кажется, что одному аксессуару повезло, при этом я не знаю, в кавычках или без кавычек, он фактически стал знаком-индексом, как в семиотике выражаются, всей вечеринки и вместе с ней социального скандала. Носок прикрывал, собственно, половой орган молодого музыканта, вряд ли известного широкой публике. При этом этот музыкант якобы подвергся остракизму. Меня поразило то, что предмет одежды, далеко не самый значительный предмет, становится меметическим. Носок, например, циркулирует по бородатым анекдотам и стереотипам. Сам Добби как персонаж, если ты помнишь, нередко становился предметом для шуток по поводу типичных женских подарков на 23 февраля: наконец-то, мы нашли существо, которое по-настоящему ценит носки. Вечно «проклятые мужики» чем-то недовольны, когда им на праздник дарят очередные гели для душа, средства для бритья и носки. И так получается, что один и тот же предмет одежды самым странным образом оказывается предметом смеха и предметом скандала. Носки - это не подарок, а какая-то пародия на подарок. Это попытка просто отделаться от человека, совершенно «истрепанный» аксессуар. Не было ли у тебя - и это сейчас будет шуточный вопрос - гордости за этот аксессуар, когда он стал символом скандальной вечеринки?
А.В. На самом деле носки - это нужный подарок, я не совсем понимаю, почему к ним такое отношение. Сейчас существует множество разновидностей и дизайнов носков - тематические носки с «Симпсонами», «Южным парком» и так далее. Ты прав в своем странном суждении, что носок «отличился»: та самая скандальная "naked party" была скорее вечеринкой с прикрытием. И это было прикрытием носком, как бы ни смешно или абсурдно это звучало.
А.Д. Носок выступил как раз «границей» (странное утверждение о простом носке, не правда ли?), отделяющей вечеринку под прикрытием от вечеринки, собственно, полностью голой, в чистом виде. "Naked party", понятно, звучит и легко запоминается. Тянет за собой какие-то культурные бэкграунды, например, "Naked gun". Если бы она была названа «вечеринкой в легкой пикантной одежде», это не звучало бы так емко, лаконично и вместе с тем броско. В «голой вечеринке» есть нечто режущее взгляд и слух. И носок, как это мне показалось, стал тем самым уникальным аксессуаром, который находился на границе. Он удерживал презентацию телесности на границе между двумя форматами. Я думаю, что опять-таки в специально отведенных местах, в рамках модных показов, где транслируются иногда очень необычные образы, вполне себе можно такое представить и воспроизводить. Релятивизм норм и культуры? Возможно, да. Если убийство - античеловеческая практика в любом цивилизованном обществе - исторически нередко было ритуальным и нормируемым, то почему мы не можем сказать то же о презентациях тела?
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
На модных показах мы можем получить примерно то же, что и на вечеринке, но это будет фундировано разными обстоятельствами. Тонкая грань, отделяющая искусство или моду от социальных перверсий - где она? Недавно прочел цитату из Дэвида Кишика, из его «Заметок о шизоидном состоянии», что философия - это легализованная форма шизофрении, замешанная на «онтологической неуверенности» (Кишик, 2024). Видимо, искусство «напрашивается» на этот же статус.
Разговор второй: стоя на плечах GPT
А.Д. Привет. Мы продолжаем нашу беседу об актуальных мемах 2024 года.
А.В. Добрый день.
А.Д. Расскажи вкратце о композиции нашего сегодняшнего «гостя».
А.В. Композиция, на самом деле, достаточно простая. Мем имитирует или транслирует реальное фото, на котором запечатлены трое людей. Одна девушка держит другую на плечах. Та, что сидит на плечах, «горячо» целуется с парнем, высунувшемся в окно. Внимание привлекают подписи, дело не только в композиции кадра. Фигура парня - «девушка айтишника». На плечах у «чата GPT» сидит непосредственно сам «айтишник». И «чат» улыбается, у него счастливое лицо. Видимо, он рад помочь человеку и поддержать «айтишника». В целом, это все, что можно сказать о композиции.
А.Д. Да, на мой взгляд, ты композицию лаконично и точно описала. Что привлекло твое внимание?
А.В. Да, надписи не совпадают с полом персонажей. «Айтишник» представлен в образе девушки, хотя девушки тоже, разумеется, тоже могут быть «айтишниками» (к вопросу о гендерных стереотипах в профессиональных средах), Парень, высунувшийся в окно - «девушка».
А. Д. Мы можем обратиться с тобой непосредственно к профессиям, телесности и гендеру, социальному полу. У тебя «айтишник» вяжется с представителями женского пола?
А.В. Да, конечно, но интуиция подсказывает, что это преимущественно «мужская» профессия. Возможно, это из-за предрасположенности к физмату и технологиям. Всё-таки такой склад ума у мужчин. А еще, как ты знаешь, пренебрежительное, экспрессивное слово «задрот» - это мужской маркер. Геймер, например, относится ведь тоже преимущественно к молодым людям. Девушку-геймера ты можешь представить? В природе ведь существуют «геймерши», если использовать феминитив.
А.Д. Например, сейчас говорят «авторка», «иллюстраторка» и так далее. «Геймерша», «айтишница». Последнее слово тебя не коробит? Ну, честно, если нет, то нет.
А.В. Лично мне не очень нравятся феминитивы. Мне кажется, неважно, маркируют ли твою родовую / половую принадлежность. Главное, что ты сам знаешь, такого ты рода.
Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
А.Д. Айтишник и его девушка. Это вообще профессиональная роль. Я сейчас не про девушку, а про айтишника. И эта профессиональная роль каким-то образом связана с фигурой, которая у нас внизу композиции находится, да? Чат GPT. Что ты слышала вообще о чате GPT? Какие у тебя ассоциации с ним возникают? Просто оставайся сейчас на ассоциативном уровне, не надо технических подробностей. О чате сегодня, думаю, не слышал только ленивый.
А.В. У меня многие знакомые пользуются им, чтобы писать какие-то сочинения, изложения. конструирует текст по заданной серии вопросов.
А.Д. И как твои знакомые оценивают эти тексты? Слышала отзывы?
А.В. Я бы сказала, что они в основном довольны. Чат может составить и текст сочинения, и курсовую работу,
А.Д. Тогда почему «в основном» довольны? Что-то смущает?
А.В. Он берет информацию из любых источников, в том числе непроверенных, то есть просто из всех возможных источников интернета. Поэтому всегда нужно перепроверять, особенно если это какая-то важная работа.
А.Д. Окей, а человек, который делает курсовую работу, как ты думаешь, берет данные из проверенных источников?
А.В. Если у этого человека хороший научный руководитель, то он ему сам рекомендует литературу, с которой можно работать. Либо руководитель проверяет текст курсовой работы, говорит о чем-либо, что это плохой источник. Мне мой научный руководитель вообще выдвинул требования, что источники должны быть совершенно новые, 50% источников должны быть 2023 и 2024 годов. И она перепроверяет данные об этих источниках.
А.Д. Тебя смущает чат GPT тем, что пользуется якобы непроверенными источниками, вообще всеми подряд, допустим. А если мы с тобой затронем его социально-культурное или антропологическое воздействие? То есть коснемся последствий, которые может иметь систематическое использование мощностей чат-бота. Что из этого ты бы могла выделить в качестве рисков или позитивных последствий? Очень часто говорят о рисках, что делает разговор о технологиях однобоким. Позволь, я предварю твой возможный ответ еще одной репликой. В чем обычно видят риски? Традиционно говорят о последствиях технологии компании "OpenAI" в социальной сфере. Компания инициировала появление чат-бота новейшего образца, новейшего поколения, не существовало аналогичного чат-бота. Никакие голосовые помощники не сравнятся с тем, что может GPT, хотя они тоже могут многое. Говорят обычно о рынке труда - там непосредственно социальная угроза, социальный риск, который сразу увидят. Рынок труда каким-то образом переформатируется. Айтишник в нашем меме сидит на чате GPT. То есть это означает, что если чат «уйдет», то с айтишником нечто произойдет. Он рухнет на землю. Маленькая человеческая пирамидка из двух «частей» распадется, контакт прервется. Это по поводу рынка труда, какие-то профессии, как нас пугают футурологи, уйдут. Причем их перечень неопределенно широк, это не только
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
копирайтеры, рерайтеры, работающие с текстами. В последний путь «провожают» и учителей, и дизайнеров, и психологов. В интернете фигурируют футу-рологические «надгробия», как я их называю. Поговаривают, что технология коснется и программистов, которые пишут программные коды. Это тоже чат может сделать, да? И наш «айтишник» поэтому находится на плечах у «техно-гиганта». Видятся ли тебе какие-то антропологические или психологические последствия, а не только социальные, как изменение ситуации на рынке труда?
А.В. Что касается самой сущности человека, его внутренний мир от этого тоже может поменяться, потому что, во-первых, человек может сильно разлениться, он решит, что все за него может сделать искусственный интеллект, из-за этого начнётся деградация, потому что если я постоянно не тренирую свой мозг, то он рано или поздно растеряет нейронные связи. И в целом, не знаю, человеку важно как-то самоутверждаться постоянно, а если он не будет ничего делать, у него не будет никаких достижений, то, собственно, как будет осуществляться самоутверждение? Единственное, что еще даст повод к самоутверждению - то, что он создал искусственный интеллект.
А.Д. Самого пользователя это же касаться не будет на самом деле. Мы с тобой как пользователи никакого отношения к созданию не имеем. Это возможно, хоть и сомнительно, если бы я указывал на некое абстрактное человечество, себя причислил к нему и тем самым отнес себя к создателям, к человечеству как создателю. Но это ведь, ты понимаешь, абстрактная категория и огромный (а)логический скачок. Не я персонально создавал. Руку и голову не прикладывал к этой технологии, да? Для тебя фраза, сказанная в «Приключениях Электроника», «вкалывают роботы - счастлив человек!», не такая очевидная и истинная, как может показаться.
А.В. Я думаю, что первое время люди будут охотно пользоваться GPT, отдохнут, расслабятся, а потом всё равно им станет скучно, они захотят придумать нечто новое.
А.Д. Ты веришь, я так понимаю, в то, что интеллектуальный прогресс не остановится. GPT не является пиком человеческого гения?
А.В. Да, я думаю, что человеку как раз так из-за того, что ему скучно, нужно придумывать новые программы.
Разговор третий: технологическое тело
А.Д. Дорогие коллеги, добрый день. Мы с Александрой продолжаем наш небольшой цикл бесед об актуальных мемах 2024 года. И сегодня мы не можем обойти вниманием хрестоматийную фигуру, переживающую как минимум вторую популярность. Это фигура известного персонажа, которого сыграл актер Толоконников, персонажа из повести Михаила Афанасьевича Булгакова «Собачье сердце». Зовут этого персонажа, как известно, Полиграф Полигра-фович Шариков. Этот персонаж появился поистине фантастическим способом, он был творением инженерии, детищем экспериментальных технологий.
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
«Биотехнологий», как бы сказали сегодня и пару-тройку десятилетий назад. Это было творение советской экспериментальной биотехнологии, прямо манипулирующей мозговыми центрами. И актер Толоконников этого персонажа блистательно изобразил. В частности, в фильме есть такая сцена, которая стала меметической. Мемом, как часто бывает в сфере кино, фактически стал кадр. Расскажи вкратце, о композиции мем-кадра. Что мы видим?
А.В. Добрый день. На данном меме мы видим такую достаточно вальяжную позу Шарикова. персонаж расположился на диване, положив руки на подлокотники. Выражение лица транслирует, как мне кажется, самоуверенность, безграничную веру в свои возможности и способности. Возможно, на руку играет внешний вид. Он же все-таки обрел человеческий облик. Вероятно, он этим гордится - реально поднялся по эволюционной лестнице, почти stairs to heaven. Да, он теперь не собака. Он человек.
А.Д. «Чело-век! Это — великолепно! Это звучит... гордо!», как нам завещал персонаж Максима Горького. Ты считаешь, что вид Шарикова в кадре выражает именно самоуверенность?
А.В. Да, потому что видно, что человек чувствует себя расслабленно, у него немного приподнят подбородок и дерзкое выражение лица.
А.Д. Да, у него какая-то самовлюбленность действительно есть, самоуверенность, я тут абсолютно соглашусь. А теперь поразмыслим о выражении самовлюбленного Шарикова, самовлюбленного субъекта (давно ли?), будем честны, продукта биотехнологических решений, фактически перешедшего на новый уровень существования, в новую форму жизни, из дворовой бродячей собаки, которая «произносила» свой знаменитый речитатив «братцы-живодеры, за что же вы меня?» и была бита жизнью. Битая дворовая собака вдруг становится персонажем, одетым в фешенебельный костюм. Благодаря профессору Преображенскому, постоянно воюющему с местной бюрократией, мечтавшей ущемить его роскошное существование и вообще урезать его привилегии, теперь у нас персонаж Шариков становится генеральным элементом меметической композиции (не говоря уже о прекрасной повести). Эту композицию самоуверенность можно использовать в разных целях. Мы с тобой, коллега, выбрали мем, с текстом. «На работу с з/п 50 тысяч устроюсь. За 4 месяца 200 тысяч накоплю». Что для тебя здесь меметического? Какую у тебя реакцию вызывает тезис?
А.В. Меня на самом деле немного раздражает этот мем, потому что он транслирует финансовую безграмотность населения.
А.Д. Ты считаешь, мем замахивается на критику финансовой безграмотности?
А.В. Конечно, потому что мем это сейчас одна из категорий, с помощью которых можно взаимодействовать, скажем так, с разными слоями населения. И, возможно, интеллектуально разносторонние люди пытаются через мемы передать значимую информацию «массам», которые, собственно, активно листают ленты с мемами. Посредством таких картинок можно понять,
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
что своего рода стимуляция или понять, что это к тебе, по меньшей мере, тоже относится. И подумать, зачем вообще это тебе показывают в ленте.
А.Д. Как ты полагаешь - сейчас будет исключительно спекулятивный вопрос - мемы подобного рода, вообще своей целевой аудитории достигают? То есть «среднестатистический» гражданин, прямо скажем, то есть не отказывающий себе в каких-то бурных застольях-посиделках, не обладающий высокой финансовой грамотностью, станет реальной целевой аудиторией этого мема?
А.В. Люди с финансовой безграмотностью смогут понять этот мем, например, зайдя в комментарии и посмотрев на пользовательские реакции. Потому что зачастую, когда человек не понимает мем, он лезет в комментарии и считает, что писали по этому поводу другие люди. Также, что касается интеллектуальной части населения, интеллектуалы, вероятно, пытаются самоутвердиться за счёт таких мемов, потому что они понимают, что жить так не будут, высокий культурный уровень не позволит.
А.Д. Последний вопрос, пожалуй, на сегодня. Он очень интересный, поскольку мы с тобой стараемся не терять аспект телесности из виду. Это касается и «мем стадис». Почему Шариков Полиграф Полиграфович был выбран в качестве меметического героя? Кого еще можно было бы здесь представить, например? Почему именно он, его образ? «Заживу, устроюсь на работу». Почему именно он? Что его телесность здесь, образ телесный передает, транслирует?
А.В. Во-первых, персонаж был создан искусственно, так скажем, и поэтому он особо не понимает правил реальной жизни, не может как-то здраво оценить свои действия, поступки и мысли. Во-вторых, он самодоволен и уверенно конструирует утопии, выражает несбыточные, ничем не обоснованные идеи, верит в свою логику, думает, что он на практике сможет воплотить свой «у-топос».
А.Д. Верит в свои силы, в некую значимость, да? Единица, индивид. Сама его телесность тебе что-нибудь подсказывает? У тебя же вчера реакция, когда ты впервые посмотрела на этот мем, была вполне определенной: «какой страшный актер!».
А.В. Ну, потому что он похож на какого-то первобытного человека. Да, он похож на первобытного человека, при этом в костюме. Здесь диссонанс получается между варварской телесностью и цивилизованной одеждой, телесность маскируется, но прорывается. Она на самом деле создает какой-то диссонанс, как мне кажется. Обезьяна с гранатой.
А.Д. Кстати, как раз сочетание в мемном выражении «обезьяна с гранатой», фиксирует рискованную и неопределенную связь цивилизации и природы. Цивилизация - это граната все-таки, а обезьяна - как бы естество (хотя и условное). В нашем меме модная одежда является маркером цивилизации. Как ты полагаешь, образ Шарикова в плане телесности коррелирует с народностью любой страны, так называемой категорией «простого народа»?
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
Есть же категория «простой народ», категория иерархическая, кстати, на самом деле весьма противоречивая. То есть мы, для нас само собой разумеющееся, называть какое-то население «простым народом». Как будто есть, если подходить к делу с примитивной диалектикой, сложный народ или вообще люди, выходящие за эти пределы.
А.В. «Простой народ», в моем представлении, не носит пиджаков. Они более предпочитают или вынуждены в силу низкой финансовой обеспеченности носить недорогую, «квазиспортивную» одежду. Он - «простой народ» - не задумывается о своем внешнем виде. На бренды и на марки он не растрачивается. А здесь явно костюм брендовый, хоть сама категория сомнительна в контексте советской антикапиталистической идеологии. То есть профессор Преображенский не пожалел средств на этого человека. К сожалению, явный диссонанс его психологии и облика делает фигуру Шари-кова архетипической. Она - фигура - выражает нечто приукрашенное, напоминает свадебную фату, за которой скрывается страшное лицо. Ну, ты знаешь, это диссонанс между внутренним миром и внешним видом, потому что внутри-то человек далеко не прекрасный, а снаружи выглядит чистеньким, прилично одетым. Только лицо при этом выдает некую дикость или первобытность.
А.Д. В этом плане, мне кажется, типаж актёра просто идеально здесь подошёл. Но это уже к вопросу об эстетической ценности фильма и о прозорливости режиссёра. Спасибо за разговор.
Разговор четвертый: о мерзкой красоте
А.Д. Добрый день. У нас заключительный диалог о мемах. Сегодня мы решили поговорить о меме, который как утверждается на Memepedia, никогда не был мировым. Он считается локальным. Ты наверняка знаешь, что есть условная типологизация мемов, фактически бинарная оппозиция, деление на мировые и локальные. Интересно расследовать, кстати, в чем разница между ними и почему одни мемы становятся локальными, а другие мировыми. Мы с тобой, думаю, не будем касаться этого вопроса. Мем называется "Laughing Harkonnens", или - дословно - «Смеющиеся Харконнены». Возник он благодаря популярному фильму, который знают очень многие люди. Это «Дюна 2». Смотрела ли ты «Дюну. Часть 2»?
А.В. Да, я смотрела. Интересный фильм, дает пищу для размышлений.
А.Д. Как тебе вообще типажи Харконненов? Я имею в виду образы в фильме, потому что там они рельефно представлены. Это же не просто статичная картинка.
А.В. Первоначально мне хотелось бы коснуться темы внешнего облика, потому что этот облик одновременно отталкивает и притягивает. Это настолько мерзкая красота [курсив наш - А.Д., А.В.], что ты смотришь,
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
ужасаешься, тебе становится противно, но одновременно персонажи эстетично выглядят.
А.Д. Ты считаешь, что отвратительность образов граничит с искусством? Это как выставить писсуар на всеобщее обозрение, предмет интимный, прямо скажем, связанный с известной процедурой, «вторичным продуктом», как это иронично называлось у Войновича в романе «Москва 2042», но можно его назвать «Фонтан», принципиально поменять коннотацию. Ты полагаешь, что у них внешность как раз граничит с красотой. Это замах на серьезную категоризацию. А что в них красивого, на твой вкус?
А.В. Они лоснятся. У них внешность отточенная, я бы сказала.
А.Д. Лоск - это признак чистоты, кстати, да.
А.В. То есть, ну, они, во-первых, лысые люди. Лысые. И вот это вот блеск какой-то определенный и отсутствие бровей, он привлекает к себе внимание. Они даже немного чем-то походят на моделей, представительниц высокой моды. К тому же, сейчас есть тренд - закрашивать брови, обесцвечивать себя.
А.Д. Модели, что общеизвестно, бывают и лысыми. Это тренд, кстати, еще достаточно старый. Даже не совсем тренд, а скорее, некоторая сумма точечных примеров. Так вот, мем этот возник случайно. В апреле, уже после премьеры фильма появился кадр, запечатлевший троих актеров. Они смеются, однако до этого все трое изображали суровых, а то и злобных, отталкивающих персо -нажей. То есть этот кадр в кинокартину, понятное дело, не входит. У актеров, «Харконненов», веселые, искренние, добрые улыбки. Считаешь ли ты, что этот кадр может быть меметическим? Может он реально претендовать на статус популярного мема? Есть у него потенциал быть некой социально-культурной единицей, которая может использоваться, например, в качестве шаблона для шуток?
А.В. Ну, конечно, как шаблон он может быть использован. Например, когда нужно показать какую-то обратную сторону определенного явления. Например, что человек себя демонстрирует одним образом, а в душе или в каком-то определенном кругу он совершенно другой. Причем не обязательно, что человек стремится казаться добрым, а де-факто является злым. Лично мне - безумная ассоциация - они представляются какими-то беззащитными детьми.
А.Д. То есть персонажи отвратительны (отвратительно красивы), но при этом ассоциируются с детьми? В них есть что-то детское и на мой взгляд. Да, у них есть детское. Как раз-таки какая-то беспомощность, что ли.
А.В. Дети, к тому же, «лысыми» рождаются.
А.Д. Ты знаешь, есть же даже некоторые фильмы ужасов, которые изображают отвратительных младенцев. Мне кажется, это встречается в хоррорах типа «Живой мертвечины». Хорроры ведь играют на этом аспекте младенчества, изображают младенцев.
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
А.В. И не только младенцев, но и карликов, которые ростом практически как дети, но лицо у них «старое». В случае с Харконненами ситуация примерно так же выглядит.
А.Д. Мне кажется, в юмористическом хорроре, а это интересный поджанр, «Живая мертвечина», как раз показывали отвратительного младенца. Фигура парадоксальна в каком отношении? В отношении мутации. Мутация порождает чудовище. При этом чудовище - младенец, что провоцирует, наверное, вот эту вот этическую коллизию. Его нельзя убивать, но его хочется убить. Этос, норма, она очень прочно держит человека, сдерживает его - ты не можешь убить младенца только за то, что он мутант. Вот так нам, наверное, сказала бы этика, однако при этом смотреть на него, дать ему право на существование и дать ему право расти мы как будто бы тоже не можем. Это коллизия. У тебя получился любопытный образ состоявшихся взрослых «детей», которым невозможно уже не дать права на существование, они уже его сами взяли и существуют. Скажи, какие у тебя вообще ассоциации этот мем вызывает? Традиционно, конечно, объектом насмешек являются лысины персонажей. Их очень часто изображали как пасхальные яйца, украшая их лысины, соответственно, краской, наподобие той, что используется на Пасху. Страшные и красивые, как ты выразилась. При этом возникает пасхальный, уютный, душевный флер. А вот у тебя какие ассоциации возникают? Как с телами персонажей можно поиграть? Вот это я имею ввиду.
А.В. Я представляю их в виде одного мультипликационного персонажа, босса-молокососа, который ходил в огромном подгузнике. Он был пухленьким, у детей часто есть припухлость. К тому же дети в том мультике пытались как-то управлять миром. Как раз-таки тоже пытались совершить судьбу мира. И, по сути, они просто играли. Персонажи, если обратиться к фильму, тоже пытаются любыми средствами удержать и расширить власть. Довести, если возможно, до абсолюта. Возможно, это какая-то инфантильная позиция, потому что абсолютной власти все равно не может быть.
А.Д. И тем не менее они хотят получить абсолютную власть, вопреки логике и чему-либо еще. Интересно, кстати, ты связываешь инфантилизм с желанием абсолютной власти. Традиционно инфантилизмом называют отказ от каких-то важных решений, от принятия ответственности на себя. Излишняя категоричность и абсолютизация чего-либо - это скорее, максимализм.
И еще один разговор: заключение
В качестве вывода, если ты не возражаешь скажем буквально по паре предложений. Начнём, если позволишь, с тебя. Видишь ли ты вообще исследовательский потенциал в исследовании мемов? Если видишь, то какого рода этот потенциал? Нужно ли «серьёзной» науке, условно скажем, заниматься исследованием такого, кажется, «несерьёзного» объекта, как мем?
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055 Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
А.В. Я думаю, что стоит. Есть практически цели, которые ставят перед собой исследователи, например, использовать мемы как интерактивное средство представления информации, визуализации в процессе обучения. Вместе с этим важно наблюдать за реакцией респондентов. Мемы -это понятная для молодого поколения форма, которая поможет преподнести информацию доступно. Более того, с помощью мемов в образовании можно сохранить связь между поколениями. Посредством мемов можно достучаться до нового поколения. Значим мем и как социокультурный феномен. Важен потому, что в этом лаконичном формате и менталитет отражается. Возможно, какие-то мемы потому локальными и остаются, так как за границей их не поймут. Наш менталитет так же воспроизводит нечто специфическое и только нам понятное. Думаю, да, однозначно стоит изучать.
А.Д. Мне, кстати, очень понравилось твое суждение, оно, в общем, развернуто и отражает, мне кажется, важные аспекты меметики, "meme studies", «мемологии» - назовём это так. Наверное, пафосно это прозвучало -«мем стадис». С другой стороны, наука о мемах, это ведь фактически наука о культуре, если брать старую дихотомию наук о природе и наук о культуре (была такая дихотомия в области философии). Науки о природе объединяют физику, биологию, химию, а науки о культуре философию, историю, социологию, политологию. «Мем стадис» становятся новой наукой о культуре, следовательно, о смыслах, об их генерации, генезисе, трансформациях. И мне кажется, действительно, мемы фиксируют межпоколенческую связь и внутрипоколенческие смысловые паттерны, смыслы, то, что поколению дорого, то, что оно ценит или на что в принципе обращает внимание -от точечных событий до устойчивых тенденций. Вот что важно - мемы в этом помогают. Ты здесь абсолютно права.
Я очень рад, что мы с тобой провели серию бесед. Большое тебе спасибо. Особую благодарность выразим редакторам "Corpus Mundi" за будущий великий труд. Я надеюсь, мы еще встретимся. В следующий раз изменим предмет беседы. Однако может статься, что мы останемся в рамках «мем стадис». Спасибо.
А.В. Тебе тоже спасибо. До встречи.
Благодарности
Работа выполнена при поддержке Российского научного фонда Конкурс «Проведение фундаментальных научных исследований и поисковых научных исследований отдельными научными группами» (региональный конкурс) 2218-20011 «Цифровая грамотность: междисциплинарное исследование (региональный аспект)».
Miscellanea | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
Список литературы
Bastari, R., Lukito, W., & Adhika, F. (2021). Internet Meme: A Virtual Visual Artefact of Digital Visual Culture. Jurnal Rupa, 6(1), 16-23. https://doi.org/10.25124/rupa.v6i1.2928
Dashkova, S. (2022). Internet Memes in Network Communication. Virtual Communication and Social Networks, 3, 130-135. http://doi.org/10.21603/2782-4799-2022-1-3-130-135
Ivanova, D. (2022). The Meme as a Form of Communication on the Internet. Orbis Linguarum, 20(3), 376-385. https://doi.org/10.37708/ezs.swu.bg.v20i3.8
Henn T., & Posegga O. (2023). What Do They Meme? Exploring the Role of Memes as Cultural Symbols of Online Communities.
https://www.researchgate.net/publication/378875807 What Do They Meme Exploring the Role of Memes as Cultural Symbols of Online Communities
Prokofeva, N. A., & Shcheglova, E.A. Meme as a speech genre of the internet-communication. https://doi.org/10.22363/09835-2020-140-156
Shifman L. (2023). Memes in a Digital World: Reconciling with a Conceptual Troublemaker. Journal of Computer-Mediated Communication, 18(3), 362-377. https://doi.org/10.1111/jcc4.12013
Vitiuk, I., Polishchuk, O., Kovtun, N. & Fed, V. (2020). Memes as the Phenomenon of Modern Digital Culture. Wisdom, 15(2), 45-55. https://doi.org/10.24234/wisdom.v15i2.361
Адорно, Т., & Хоркхаймер, М. (2016). Культурная индустрия. Просвещение как способ обмана масс. Ad Marginem.
Канашина, С. В. (2015). Семиотическая природа интернет-мема. Интернет-мем как симулякр. Вестник Московского государственного лингвистического университета, 22, 118-125. https://doi.org/10.29003/m2801.sudak.ns2022-18/184
Кишик, Д. (2024). Self Study. Заметки о шизоидном состоянии. https://fantasy-worlds.ru/lib/id509657
Кошелева, Ю.П. (2022). Мем как средство коммуникации в цифровой среде. XVIII Международный Междисциплинарный Конгресс «Нейронаука для медицины и психологии», Судак, Крым, Россия, Май 30 - Июнь 10, 184 https://doi.org/10.29003/m2801.sudak.ns2022-18/184
References
Adorno, T., & Horkheimer, M. (2016). The Cultural Industry. Enlightenment as a Way to Deceive the Masses. Ad Marginem Press. (In Russian).
Bastari, R., Lukito, W., & Adhika, F. (2021). Internet Meme: A Virtual Visual Artefact of Digital Visual Culture. Jurnal Rupa, 6(1), 16-23. https://doi.org/10.25124/rupa.v6i1.2928
Dashkova, S. (2022). Internet Memes in Network Communication. Virtual Communication and Social Networks, 3, 130-135. http://doi.org/10.21603/2782-4799-2022-1-3-130-135
Henn T., & Posegga O. (2023). What Do They Meme? Exploring the Role of Memes as Cultural Symbols of Online Communities.
https://www.researchgate.net/publication/378875807 What Do They Meme Exploring the Role of Memes as Cultural Symbols of Online Communities
Corpus Mundi. 2024. No 1 | ISSN: 2686-9055
Разное | https://doi.org/10.46539/cmj.v5i1.89
Ivanova, D. (2022). The Meme as a Form of Communication on the Internet. Orbis Linguarum, 20(3), 376-385. https://doi.org/10.37708/ezs.swu.bg.v20i3.8
Kanashina, S. V. (2015). Semiotic nature of the Internet meme. Internet meme as a simulacrum. Bulletin of Moscow State Linguistic University, 22, 118-125. https://doi.org/10.29003/m2801.sudak.ns2022-18/184 (In Russian).
Kishik, D. (2024). Self Study: Notes on the Schizoid Condition. https://fantasy-worlds.ru/lib/id509657 (In Russian).
Kosheleva, Yu. P. (2022). Meme as a means of communication in the digital environment. International Congress "Neuroscience for Medicine and Psychology", Sudak, Crimea, Russia, May 30-June 10, 184 https://doi.org/10.29003/m2801.sudak.ns2022-18/184 (In Russian).
Prokofeva, N. A., & Shcheglova, E.A. Meme as a speech genre of the internet-communication. https://doi.org/10.22363/09835-2020-140-156
Shifman L. (2023). Memes in a Digital World: Reconciling with a Conceptual Troublemaker. Journal of Computer-Mediated Communication, 18(3), 362-377. https://doi.org/10.1111/jcc4.12013
Vitiuk, I., Polishchuk, O., Kovtun, N. & Fed, V. (2020). Memes as the Phenomenon of Modern Digital Culture. Wisdom, 15(2), 45-55. https://doi.org/10.24234/wisdom.v15i2.361
