CC BY
63
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 1. С. 103-113.
УДК 347
Б01 10.25513/1990-5173.2019.16(1).103-113
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ПО ПРЕСЕЧЕНИЮ ПРОТИВОПРАВНЫХ ДЕЙСТВИЙ КАК ИСТОЧНИК ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ
Е. Л. Невзгодина1, Д. В. Лантух2
1 Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
2 Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Ленинском административном округе,
г. Омск, Россия
Введение. Исследуется традиционно дискуссионная проблема в науке гражданского права, касающаяся понятия источника повышенной опасности в контексте обоснования положений, вынесенных в заглавие статьи. Цель. Авторами поставлена цель - обосновать позицию, согласно которой контртеррористическая деятельность правоохранительных органов с применением оружия и других спецсредств, в результате которой причиняется вред жизни и здоровью невиновных граждан, должна квалифицироваться как источник повышенной опасности со всеми вытекающими правовыми последствиями: полным возмещением причинённого вреда, причём независимо от вины причинителя. Методология. Достижение поставленной цели обеспечивалось на основе использования и общих, и частнонаучных методов исследования: функционального, системно-структурного, формально-логического, сравнительно-правового, статистического. Результаты. С очевидностью пресечение даже самыми необходимыми, правомерными действиями террористической деятельности со стороны правоохранительных органов, связанной, как общее правило, с применением оружия, взрывных устройств и иных подобных средств, не полностью подконтрольно тем, кто их применяет, и в то же время чревато причинением значительного вреда не только имуществу (например, разрушение жилья, порча земельных участков, посевов и т. п.), но и прежде всего - жизни и здоровью окружающих, не имеющих никакого отношения к террористическому акту. Норд-Ост, Беслан, взрывы домов, самолётов, уничтожение жилья законопослушных граждан, у которых остаются близкие, родственники, имеющие право на возмещение имущественного вреда по случаю смерти кормильца и на денежную компенсацию морального вреда при гибели близкого человека, или то же право на возмещение для самого потерпевшего, если он остался жив, - яркие примеры, когда вред окружающим причиняется именно правоохранительными органами в процессе их правомерной деятельности по пресечению террористических актов и нейтрализации террористов. Заключение. Во всех подобного рода случаях, безусловно, совершение таких действий правоохранительными органами связано с повышенной опасностью для окружающих и невозможностью полного контроля над совершаемыми действиями с целью предотвратить такую опасность. Соответственно, такие действия полностью подпадают под действия источника повышенной опасности, а потому вред, причинённый окружающим, должен возмещаться в соответствии со ст. 1079 Гражданского кодекса РФ независимо от вины правоохранительных органов.
Ключевые слова: правоохранительные органы; источник повышенной опасности; контртеррористическая деятельность; террористический акт; причинение вреда; возмещение вреда; потерпевшие.
1. Введение
Права на жизнь и охрану здоровья относятся к числу общепризнанных, неотчуждаемых и основных гарантий человека, подлежащих обязательной государственной защите. В указанных целях разработаны и применяются правовые акты самого разного уровня, начиная от международных документов и заканчивая ведомственными приказами и распоряжениями. Наиболее значимыми из них являются Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт об экономиче-
ских, социальных и культурных правах, конституции государств. Устав Всемирной организации здравоохранения даёт широкое определение понятию «здоровье» как состоянию полного физического, душевного и социального благополучия.
Учитывая, что охрана жизни и здоровья граждан является наиважнейшей сферой деятельности государств и международных организаций, а постоянное развитие общественных отношений, технический прогресс, изменение социального климата влияют на
эффективное функционирования соответствующего правового института, от законодателя и правоприменителя требуется всегда быть готовым к адекватной реакции на такие изменения. Институт охраны жизни и здоровья нуждается в исключительно отлаженном, действенном, современном и справедливом правовом механизме.
Цель исследования состоит в научном обосновании квалификации причинения вреда правоохранительными органами в процессе пресечения террористических актов как применения источника повышенной опасности с соответствующими юридическими последствиями, а именно возмещением вреда невиновным окружающим, и прежде всего за причинение вреда жизни и здоровью, по правилам возмещения вреда, причинённого источником повышенной опасности, т. е. незви-симо от вины причинителя (причинителей) вреда. Решение поставленной цели обеспечивалось на основе использования и общих, и частнонаучных методов исследования: функционального, системно-структурного, формально-логического, сравнительно-правового, статистического.
2. Проблема возмещения вреда окружающим при пресечении контртеррористической деятельности
В рассматриваемой области правоотношений важнейшей разработкой является институт возмещения вреда, причинённого деятельностью, создающей общественную опасность для окружающих владельцем источника повышенной опасности (ст. 1079 Граждан -ского кодекса Российской Федерации (далее -ГК РФ)). В настоящее время ведутся споры как о целесообразности существования данного института в целом, так и о регулировании тех или иных правоотношений (в зависимости от субъектного состава, понимания сути источника повышенной опасности и других факторов) к данной конструкции. Институт возмещения вреда, причинённого источником повышенной опасности, как исключение из общих положений гражданского права, предусматривает ответственность за причинение вреда без вины, а также переложение ответственности с непосредственного причинителя вреда на иное лицо (ответственное за причинённый вред). Е. А. Суханов резонно рассматривает правоотношения, свя-
занные с причинением вреда правомерными действиями, как специальный вид деликтной ответственности, с чем, собственно, нельзя не согласиться [1].
Обратной стороной медали стремительно развивающегося общества потребления является увеличение террористических угроз обществу. Деятельность государственных органов по предотвращению и пресечению терактов объективно обусловлена, правомерна и необходима.
«Вред, причиняемый в ситуациях, признаки которых нормативно закреплены в соответствующих нормативных актах, - справедливо отмечает В. И. Михайлов, - является меньшим злом по сравнению с предотвращённым ущербом. Естественно, при сопоставлении того урона, который будет нанесён охраняемым интересам правомерными действиями, с теми убытками, наступление которых предотвращается, законодатель учитывает также и отдалённые последствия, которые в непосредственной причинной связи могут не находиться» [2].
Антитеррористическая деятельность зачастую связана с риском гибели невинного гражданского населения либо с причинением вреда их здоровью (и имуществу). В России система гарантий и компенсаций для такой категории граждан развита слабо. Такие компенсации носят индивидуальный характер и выдаются по отдельным распоряжениям чиновников разного уровня. Размер данных выплат строго фиксирован и ограничен законодательно, что не учитывает специфики и особенностей каждого отдельного случая. Отнесение законной деятельности правоохранительных органов по пресечению противоправных действий с применением специальных средств и огнестрельного оружия к деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, позволило бы разрешать вопросы о возмещении вреда, причинённого жизни и здоровью законопослушных граждан, в рамках общего гражданско-правового поля.
3. Понятие источника повышенной опасности
Следует отметить, что понятие источника повышенной опасности (а следовательно, и условий ответственности за причинённый вред в каждом конкретном случае) остаётся
традиционно дискуссионным на протяжении десятков лет. Достаточно распространен взгляд на источник повышенной опасности как на определённого рода деятельность, создающую повышенную опасность для окружающих (теория деятельности). В настоящее эта концепция нашла отражение в действующей редакции ст. 1079 ГК РФ, а также в Постановлении Верховного Суда РФ № 1 от 26 января 2010 г. «О применении судами законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» (см.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2010. № 3). В частности, в этом документе указывается, что источником повышенной опасности надлежит признавать любую деятельность, осуществление которой создаёт повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по транспортировке, использованию, хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами. Заметим, что даже в рамках этого одного указанного документа высшей судебной инстанции нет единого понимания источника повышенной опасности, так как в ряде его пунктов источник повышенной опасности трактуется согласно второй, наиболее распространённой концепции, разработанной во второй половине прошлого века профессором О. А. Красавчиковым [3], - как предметы материального мира, владение и пользование которыми в определённых условиях места и времени чревато причинением существенного вреда вследствие их неполной подконтрольности оператору.
Представляется, что между двумя этими концепциями, определяющими сущность источника повышенной опасности, нет принципиальной разности. Речь идёт об одном и том же: источники повышенной опасности - это всё-таки предметы материального мира, которые представляют повышенную опасность лишь в процессе деятельности по управлению, использованию, транспортировке или хранению последних. Так, автомобиль в виде груды металла после «хорошей» аварии, когда его везут на платформе эвакуатора, уже не источник повышенной опасности, каковым он
является только в процессе эксплуатации в связи с невозможностью немедленного торможения при опасности причинения вреда, причём вреда, вследствие массы источника и скорости существенного для окружающих.
Для отнесения того или иного вида материального объекта (деятельности) к источнику повышенной опасности необходимо, чтобы им создавалась повышенная (по сравнению с обычной) опасность причинения вреда, причём не оператору, а окружающим. Повышенная опасность в контексте ст. 1079 ГК РФ - категория объективная, означающая более высокую степень возможности наступления вредоносных последствий, чем та, которая присутствует при обычной деятельности и использовании обычных вещей.
Таким образом, признание того или иного вида деятельности (материального объекта) источником повышенной опасности, по общему правилу, зависит от его количественного и качественного состава.
4. Пресечение контртеррористической деятельности как источник повышенной опасности
Граждане (их правопреемники), жизни и здоровью которых был причинён вред в результате контртеррористической деятельности правоохранительных органов, периодически пытаются в судебном порядке признать вышеуказанные виды деятельности юридических лиц деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих. В теории гражданского права, а также в судебной практике нет однозначного подхода по правовой квалификации данных случаев. Решения выносятся и нередко отменяются затем вышестоящими судами. Однако согласно расширенному толкованию ст. 1079 ГК РФ суд должен рассматривать каждый конкретный случай как самостоятельный. Поэтому важно определить критерии, по ко -торым такая оценка будет проводиться.
4.1. Размер и критерии возмещения причинённого вреда
В соответствии с ч. 2 ст. 18 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» - с последующими изменениями (см.: Российская газета. 2006. 10 марта. № 48) возмещение вреда, причинённого при пресечении террористического акта правомерными действиями (см.:
[4]), осуществляется за счёт средств федерального бюджета в соответствии с законодательством Российской Федерации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.
Такой порядок закреплён Постановлением Правительства РФ от 15 февраля 2014 г. № 110 (в ред. от 30 мая 2018 г.) «О выделении бюджетных ассигнований из резервного фонда Правительства Российской Федерации по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий» (см.: СЗ РФ. 2014. № 8) - вместе с Правилами выделения бюджетных ассигнований из резервного фонда Правительства Российской Федерации по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и последствий стихийных бедствий (далее - Правила).
Анализ ст. 18 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (далее - Закон о противодействии терроризму) свидетельствует о том, что в ней заключены два случая причинения вреда правомерными действиями. Если вред правомерными1 действиями причиняется лицу, которое непосредственно (по долгу службы) участвует в совершении террористического акта, такой вред, естественно, не возмещается. Если же вред при пресечении террористического акта теми же правомерными действиями причиняется другим (окружающим) лицам (иначе выражаясь, жертвам обстоятельств, которые оказались в зоне совершения террористического акта), он подлежит обязательному возмещению (см.: [6]).
Также следует отметить, что в ст. 18 Закона о противодействии терроризму предусмотрено два способа возмещения вреда, причиняемого террористическим актом: компенсационные выплаты физическим и юридическим лицам, которые стали жертвами террористической акции (ч. 1 ст. 18), и возмещение вреда, причиняемого при пресечении террористического акта правомерными действиями (ч. 2 ст. 18).
ГК РФ не содержит общих норм, регламентирующих механизмы установления размера возмещаемого вреда, причиняемого правомерными действиями.
В соответствии с п. 3 указанных Правил, бюджетные ассигнования из резервного фон-
да выделяются федеральным органам исполнительной власти и органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации в целях осуществления компенсационных выплат физическим и юридическим лицам, которым был причинён ущерб в результате террористического акта, и возмещения вреда, причинённого при пресечении террористического акта правомерными действиями, для покрытия расходов на финансовое обеспечение следующих мероприятий:
а) выплата единовременного пособия:
- членам семей (супруге (супругу), детям, родителям и лицам, находившимся на иждивении) граждан, погибших (умерших) в результате террористического акта и (или) при пресечении террористического акта правомерными действиями, в размере 1 млн рублей на каждого погибшего (умершего) в равных долях каждому члену семьи;
- семьям граждан, погибших (умерших) в результате террористического акта и (или) при пресечении террористического акта правомерными действиями, в размере, равном стоимости услуг, предоставляемых согласно гарантированному перечню услуг по погре-бёнию, установленному законодательством Российской Федерации;
- гражданам, получившим в результате террористического акта и (или) при пресечении террористического акта правомерными действиями вред здоровью, с учётом степени тяжести вреда здоровью из расчёта степени тяжести вреда (тяжкий вред или средней тяжести вред в размере 400 тыс. рублей на человека, лёгкий вред - 200 тыс. рублей на человека);
- гражданам из числа заложников, не получившим в результате террористического акта и (или) при пресечении террористического акта правомерными действиями вреда здоровью, - в размере 100 тыс. рублей на человека.
Справедливости ради следует отметить, что ст. 18 Закона о противодействии терроризму предусматривает полное возмещение вреда, включая и реальный ущерб, и упущенную выгоду, и даже моральный вред, причинённые в результате террористического акта, т. е. и в большем объёме, чем предусмотрено законодательством при выплате возмещения государством, - за счёт средств
самого террориста и даже его близких родственников, при наличии доказательств, что эти средства (деньги, ценности, иное имуще -ство) получены ими в результате террористической деятельности и (или) являются доходом от такого имущества, причём без распространения ограничений по исковой давности на такие требования. Однако на практике террорист обычно либо гибнет, либо остаётся неизвестен, родственников, у которых осталось бы имущество, в отношении которого к тому же доказано, что оно имеет отношение к террористической деятельности, тоже обнаружить весьма проблематично. Поэтому применение нормы ст. 18 Закона о противодействии терроризму относится скорее к желаемому, чем возможному на практике. Существующий же порядок лимитированного возмещения вреда, причинённого пресечением терроризма, свидетельствует о том, что размер причинённого вреда зачастую несоизмерим с компенсационными выплатами, предусмотренными вышеназванными Правилами. Таким образом, происходит подмена права на возмещение вреда по правилам ответственности по ГК РФ (гл. 59 и прежде всего ст. 1079 ГК РФ) ) правом на социальную помощь, осуществляемую государством в лице своих органов [6].
На государство Законом о противодействии терроризму, как уже было отмечено, возложена обязанность осуществлять компенсационные выплаты любым субъектам гражданского права (гражданам и юридическим лицам), потерпевшим в результате совершённого террористического акта, в том числе (как исключение из общего правила об условиях гражданско-правовой ответственности) возмещать вред, причинённый правомерными действиями в процессе пресечения террористического акта, за счёт средств федерального бюджета согласно законодательству РФ в порядке, утверждённом Правительством РФ (см. об этом подробнее: [7]).
Так, в Решении Европейского суда по правам человека подчёркивается, что ответственность государства в том числе за причинение вреда невиновным антитеррористическими (правомерными по сути) действиями должна носить абсолютный характер, так как имеет объективную природу, основанную на территории «социального риска»2.
На международном уровне признано, что государство возможно привлечь к гражданско-правовой ответственности с целью компенсации вреда пострадавшим от террористических действий неустановленных лиц в связи с неспособностью поддержать общественный порядок и безопасность или защитить жизнь людей и собственность.
В Определении Конституционного Суда РФ3 отмечается, что государство с учётом характера причинённого вреда примет на себя ответственность за действия третьих лиц, выступая гарантом возмещения ущерба потерпевшим, в связи с тем, что они во многих случаях не имеют возможности реализовать право на возмещение ущерба (в частности, если причинитель вреда мёртв, либо у него нет средств, либо его не удалось установить) либо такое возмещение не соответствовало бы характеру чрезвычайности, будучи отсроченным.
Таким образом, законодательно предусмотрено скорейшее восстановление нарушенного права при ограниченности, отсутствии или невозможности определения в разумные сроки истинных источников возмещения вреда. Государство берёт на себя обязанность компенсации причинённого вреда, выступая в публичных интересах в целях поддержания социального спокойствия. В описанной ситуации государство выступает как орган власти, защищающий интересы общества и распоряжающийся бюджетом, создаваемым и расходуемым в общественных интересах.
4.2. Целесообразность изменения критериев возмещения причинённого вреда
Однако для компенсации, например, тяжкого вреда здоровью с очевидностью одноразовая сумма в размере 400 тыс. рублей явно не всегда будет достаточной. Непонятно и то, почему количество членов семьи погибшего в результате антитеррористической операции не влияет на общий размер компенсации. Так, сумму в 1 млн рублей получит единственный оставшийся в живых член семьи погибшего невиновного гражданина в результате пресечения террористических действий, и ту же сумму разделят между собой 2, 4, 10 и т. д. членов его семьи. Очевидно, что такой «делёж» никак не соответствует принципу справедливости норм гражданско-
го права, закреплённому в качестве принципа гражданского права в ГК РФ.
Не учитываются и такие виды материальных издержек пострадавшего, как убытки (ст. 15 ГК РФ), представляющие собой реальный ущерб и упущенную выгоду, а также перенесённые гражданином нравственные страдания (ст. 151 ГК РФ). Сумма компенсации фиксирована и, как говорится, обжалованию не подлежит. Она также не зависит и от уровня дохода потерпевшего. Её одинаково получат и безработный, и руководитель крупной компании.
Такое положение дел не соответствует принципам разумности, справедливости, а также принятым международным стандартам. Основополагающие принципы защиты государством жизни и здоровья граждан установлены Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, заключённой в г. Риме 4 ноября 1950 г. (далее - Конвенция).
Так, согласно ч. 1 ст. 2 Конвенции право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишён жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.
В соответствии с ч. 2 ст. 2 Конвенции лишение жизни не рассматривается как нарушение данной статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
a) для защиты любого лица от противоправного насилия;
b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключённого под стражу на законных основаниях;
c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа.
Отступление от этих принципов, согласно ч. 2 ст. 15 Конвенции, возможно только в случае правомерных военных действий4.
5. Подтверждение обоснованности тезисов статьи «политикой» судебной практики
Характерным примером «недостаточно -сти» отечественной правовой системы в области компенсации за безвинное причинения вреда жизни и здоровью является трагедия, произошедшая при захвате заложников в Бесланской школе.
Решение Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) по делу Т. и ещё 6 человек против России, опубликованное 2 июля 2015 г. , касалось контртеррористической операции в Беслане. По делу были поданы жалобы на нарушение государством позитивных обязательств по защите жизни граждан во время их захвата террористами в качестве заложников, отсутствие эффективного расследования произошедших событий, отсутствие надлежащего планирования и контроля операции, включавшей применение летальной силы, неисполнение государством обязательства по минимизации использования летальной силы и гибели граждан, отсутствие доступа к эффективным средствам правовой защиты против предполагаемых нарушений. Судом установлены нарушения Россией требований ст. 2 Конвенции.
Так, ЕСПЧ подверг критике действия российских правоохранительных органов и выявил следующие нарушения: в правовом режиме антитеррористической операции не были прописаны ни типы допустимого вооружения, ни условия его применения. Кроме того, правоохранительные органы обладали широким иммунитетом в отношении ущерба, который они нанесли в ходе проведения антитеррористической операции. Хотя ЕСПЧ и признал свои ограниченные возможности при проверке правомерности подобных операций, но тем не менее пришёл к выводу, что применение танковых орудий, гранатомётов и огнемётов не являлось «абсолютно необходимым» в смысле Конвенции, особенно с учётом наличия опасности для жизни заложников. Кроме того, государственные органы не предприняли необходимых мер криминалистического характера, чтобы восстановить ход событий постфактум и привлечь виновных к ответственности. Таким образом, Конвенции была нарушена и в её процессуальном измерении. ЕСПЧ были признаны недостаточными полученные от государства лицами, подавшими жалобы, компенсации и присуждены к выплате суммы, значительно их превышающие6.
Представляется, что если бы деятельность правоохранительных органов по пресечению терроризма была законодательно (путём внесения дополнений в ст. 1079 ГК РФ) или на уровне официального толкования
(разъяснений Пленума Верховного суда РФ) признана деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, то вред, причинённый жизни и здоровью законопослушных граждан, пострадавших при силовых операциях по ликвидации преступников, мог бы оперативно возмещаться в России на достаточном уровне. Кроме того, подобное правовое урегулирование, вероятно, снизило бы количество жертв и пострадавших среди мирного населения вследствие более обдуманного применения правоохранительными органами тяжёлого оружия.
К сожалению, в настоящее время, несмотря на неоднократно установленные случаи низкого уровня возмещения вреда жизни и здоровью граждан при проведении контртеррористической операции (см. также решение ЕСПЧ по жалобе 64 пострадавших от теракта в Московском театральном центре у станции метро «Дубровка» во время мюзикла «Норд-Ост», принятое в 20 декабря 2011 г.'), ситуация со времени Беслана не изменилась.
Это находит подтверждение в определении Верховного суда РФ от 21 сентября 2015 г. № 22-КГ15-4, вынесенном по делу по иску Вергуновой Е. И. в интересах несовершеннолетних Якубова Р. З. и Якубова И. З. к Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Рязанской области, отделу милиции общественной безопасности (далее - ОМОБ) г. Рязани, муниципальному образованию - г. Рязань о взыскании компенсации морального вреда, причинённого потерей кормильца. Основанием для возбуждения дела являлись следующие обстоятельства: 29 февраля 2000 г. в Курском районе Ставропольского края сотрудниками милиции г. Рязани была расстреляна автомашина Якубова З. Я., ошибочно принятого ими за лицо, совершившее нападение на автоколонну сотрудников Министерства внутренних дел. В результате произведённых выстрелов Якубов З. Я. погиб. У него остались несовершеннолетние дети Якубов Р. З. и Якубов И. З., которым причинён моральный вред гибелью отца и кормильца. Судами первой и второй инстанции исковое заявление удовлетворено частично.
Из данного дела усматривается, что суд первой инстанции, признав огнестрельное
оружие (автомат АКМС калибра 7,62 мм и патроны к нему), которым был причинён вред жизни Якубова З. Я., источником повышенной опасности, возложил обязанность по выплате несовершеннолетним детям погибшего Якубова З. Я. компенсации морального вреда на владельца источника повышенной опасности - ОМОБ г. Рязани. Верховный Суд РФ отменил судебные постановления нижестоящих судов, отказав в иске в полном объёме. Кассационная коллегия разъяснила несостоятельность позиции суда в том, что автомат является источником повышенной опасности. Она указала, что правомерные действия сотрудников милиции при проведении контртеррористической операции не могут быть признаны деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, и, как следствие, служить основанием к возмещению вреда жизни и здоровью, причинённого источником повышенной опасно-сти8. Позиция Верховного Суда РФ в отношении предмета - автомата - мотивирована ссылками на Федеральный закон от 12 декабря 1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» и сопровождается логическим обоснованием. Вывод о том, что законная деятельность правоохранительных органов по пресечению противоправных действий с применением специальных средств и огнестрельного оружия не несёт в себе высокой вероятности причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, по непонятным причинам лишён мотивировки. Этот вывод, исходя из определения суда, возник из системного толкования гражданско-правовых отношений и упомянутого выше Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1.
Однако указанным постановлением Пленум Верховного Суда разъяснил буквально следующее:
«Судам надлежит иметь в виду, что в силу ГК РФ вред, причинённый жизни или здоровью граждан деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (источником повышенной опасности), возмещается владельцем источника повышенной опасности независимо от его вины.
По смыслу ГК РФ, источником повышенной опасности следует признать любую деятельность, осуществление которой созда-
ёт повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и других объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами.
Учитывая, что названная норма не содержит исчерпывающего перечня источников повышенной опасности, суд, принимая во внимание особые свойства предметов, веществ или иных объектов, используемых в процессе деятельности, вправе признать источником повышенной опасности также иную деятельность, не указанную в перечне.
При этом надлежит учитывать, что вред считается причинённым источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств»9.
6. Заключение
Очевидно, что исходя из указанных разъяснений Пленума Верховного Суда препятствий для признания судом факта создания повышенной опасности для окружающих антитеррористической деятельностью не имеется. Вместе с тем ссылки на жизненные ситуации, свидетельствующие о такой опасности, указывались нами выше. Контртеррористическая деятельность правоохранительных органов создаёт повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека. Невозможно, например, стреляя из автомата в человека, находящегося в автомобиле, с достаточной долей вероятности допускать, что он останется живым и невредимым. Источником повышенной опасности следует признавать то оружие или специальное средство, которым нанесён вред жизни или здоровью законопослушного гражданина в процессе применения этого источника (оружия).
Сотрудники правоохранительных органов, как мы видим из последнего примера, могут добросовестно заблуждаться в отношении противоправности действий гражданина. Иных полноценно действующих гражданско-правовых механизмов, способных в достаточной степени восстановить справедливость для людей, оказавшихся «не в то
время не в том месте», кроме как ст. 1079 ГК РФ, не существует. Наличие у правоохранительных органов особого статуса контртеррористической операции не должно ограничивать предусмотренные Конституцией и гражданским законодательством РФ права потерпевших предоставлением усеченного объёма компенсационных гарантий возмещения вреда, причинённого жизни и здоровью, которые определены ведомственным законодательством.
В последнее время вопросы, связанные с ответственностью за правомерное причинение вреда правоохранительными органами, обозначались П. В. Крашенинниковым в комментариях к ст. 16.1 ГК РФ, Е. М. Гинц и Е. В. Кармановой в рамках диссертационных исследований. Е. М. Гинц предлагала возмещать по исследуемым обязательствам вред только в части «реального ущерба без учёта упущенной выгоды и причинённого морального вреда. Такое возмещение надо производить за счёт виновного лица непосредственно, без участия в обязательстве государст-10 /-1
ва» . С данной позицией нельзя согласиться. Она идёт вразрез с международной доктриной прав человека на жизнь и здоровье и позицией ЕСПЧ, согласно которой государство ответственно за наличие террористической угрозы в стране, если не в состоянии обеспечивать безопасность граждан. При этом не учитывается ситуация, когда лицо, действительно виновное в теракте, уже ликвидировано либо не установлено.
В диссертационном исследовании Е. В. Кармановой утверждается, что «моральные страдания, которые испытывает потерпевший вследствие причинения ему вреда правомерными действиями, являются "второстепенным последствием" от совершения социально полезных действий (спасение более ценного блага, защита общественных или государственных интересов и т. д.). Возложение на причинителя вреда правомерными действиями обязанности по компенсации упущенной выгоды и морального вреда означало бы фактическое приравнивание причинения вреда правомерными действиями к причинению вреда противоправными действиями, что не соответствовало бы принципам справедливости и гуманизма в праве» . Нельзя согласиться с указанным утверждени-
ем, так как согласно Конституции РФ именно «человек, его права и свободы являются главной ценностью» для государства, а не защита общественных интересов.
В отличие от моделей, предусматривающих в целях полного возмещения государством вреда, причинённого правомерными действиями правоохранительных органов, внесение соответствующих изменений в ст. 18 Закона о противодействии терроризму, существующая модель ст. 1079 ГК РФ не требует никаких законодательных изменений. Для достижения поставленных целей предлагается лишь в указанных случаях рекомендовать судам рассматривать контртеррористическую деятельность правоохранительных органов в качестве деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих (ст. 1079 ГК РФ). Кроме того, такой подход позволит задействовать в полном объёме все гражданско-правовые механизмы возмещения вреда, причинённого жизни и здоровью контртеррористической деятельностью правоохранительных органов, законопослушному гражданину.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ю. В. Баулин справедливо отмечал, что правомерность причинённого вреда устанавливается законодательством, определяющим права, обязанности и уполномочивающим определённых лиц на совершение соответствующих действий, см.: [5, с. 87].
2 См.: Решение Европейского суда по правам человека от 8 января 2004 г. по делу «Айдер и другие против Турции» (Ayder and others v. Turkey) [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 27 декабря 2005 г. № 523-О «По жалобе граждан Бурбан Елены Леонидовны, Жирова Олега Александровича, Миловидова Дмитрия
Эдуардовича, Миловидовой Ольги Владимировны и Старковой Тамары Михайловны на нарушение их конституционных прав положениями статьи 17 Федерального закона "О борьбе с терроризмом"» // Вестник Конституционного Суда РФ. - 2006. - № 3.
4 Конвенция о защите прав человека и основных свобод [Электронный ресурс] : (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.). - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
5 Решение Европейского Суда по правам человека от 9 июня 2015 г. по вопросу приемлемости жалобы № 26562/07 «Эмма Тагаева и другие (Emma Tagaeva and Others) против Российской Федерации и шесть других жалоб» (Первая секция) [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
6 «ЕСПЧ оценил Беслан. Страсбург признал, что Россия провалила операцию по спасению заложников» // Ежедневная деловая газета РБК. -2017. - 13 апр.
7 Постановление ЕСПЧ от 20 декабря 2011 г. «Дело "Финогенов и другие (Finogenov and others) против Российской Федерации" (жалобы № 18299/03 и 27311/03)» [Электронный ресурс]. -Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
8 Определение Верховного суда РФ от 21 сентября 2015 г. № 22-КГ15-4 [Электронный ресурс]. -Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
9 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 // Российская газета. - 2010. - 5 февр.; То же // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2010. - № 3.
10 Гинц Е. М. Возмещение вреда, причинённого правомерными действиями государственных органов : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2014. - 24 с.
11 Карманова Е. В. Обязательства вследствие причинения вреда правомерными действиями в российском гражданском праве : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2012. - 26 с.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гражданское право : [учебник] : в 2 т. / под ред. Е. А. Суханова. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : БЕК, 2009. - Т. II, 2. - 544 с.
2. Михайлов В. И. Правомерный вред - методологическая основа допустимости применения вредоносных мероприятий в оперативно-служебной деятельности правоохранительных органов и специальных служб // Журнал российского права. - 1997. - № 7. - С. 88-100.
3. Красавчиков О. А. Возмещение вреда, причинённого источником повышенной опасности. - М. : Юридическая литература, 1966. - 200 с.
4. Михайлов В. И. Правовое регулирование причинения вреда при правомерном выполнении профессиональных (должностных) функций // Адвокат. - 2015. - № 5. - С. 33-42.
5. Баулин Ю. В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. - Харьков : Основа, 1991. - 359 с.
6. Алыев Р. А. Возмещение вреда, причиняемого правомерными действиями в ходе проведения контртеррористических операций // Современное право. - 2018. - № 4. - С. 96-98.
7. Ситдикова Л. Б. Условия применения ответственности за причинение нематериального вреда // Российская юстиция. - 2015. - № 11. - С. 11-14.
Информация об авторах
Невзгодина Елена Львовна - заслуженный юрист РФ, заслуженный работник высшей школы РФ, заслуженный профессор ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, кандидат юридических наук, профессор, заведующая кафедрой гражданского права
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: [email protected]
SPIN-код: 3790-3180, AuthorlD: 549703
Лантух Дмитрий Валериевич - магистр по направлению «Юриспруденция», руководитель юридической группы Государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Ленинском административном округе г. Омска
Государственное учреждение - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Ленинском административном округе г. Омска
Информация о статье
Дата поступления - 27 ноября 2018 г. Дата принятия в печать - 10 января 2019 г.
Для цитирования
Невзгодина Е. Л., Лантух Д. В. Деятельность правоохранительных органов по пресечению противоправных действий как источник повышенной опасности // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2019. Т. 16, № 1. С. 103-113. й01: 10.25513/1990-5173.2019. 16(1).103-113.
Адрес для корреспонденции: 644020, Россия, Омск, ул. Рождественского, 1
E-mail: [email protected]
THE ACTIVITY OF LAW ENFORCEMENT BODIES ON SUPPRESSION OF ILLEGAL ACTIONS AS THE SOURCE OF INCREASED DANGER
E.L. Nevzgodina1, D.V. Lantukh2
1 Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia 2 State Institution-Management of the Pension Fund of the Russian Federation in LAO, Omsk, Russia
Introduction. The authors investigate the peculiarities of the legal nature of special ("non-traditional", "other") trademarks and service marks - gustatory trademarks, sound trademarks, holograms, scent trademarks, etc., which are currently becoming more and more popular among producers of goods and services because of their originality and ability to attract the attention of the consumer. The use of "special" identification marks in the near future will bring the individualization of a product or service in trade to a new level, this is why it is necessary to begin a detailed study of this phenomenon now. Purpose. The purpose of the study is to explore how Russian Federation regulates "non-traditional" trademarks and service marks. The article also identifies gaps in the legislation and examines the main problems that prevent the effective use of identification marks, and potential ways of solving them. Methodology. Tere were used: comparative legal and formal legal methods, method of interpretation of legal norms, method of comprehensive analysis of legislation and method of structural analysis. Results. The researchers conclude that this legal practice needs more detailed legislative regulation, in particular, with regard to the registration, storage and examination of"non-traditional" identification marks. Conclusion. The issue is urgent due to the special role of means of individualization (in particular, trademarks) at the present stage of development of economic relations. The use of individualizing attributes of goods and services in many respects contributes to the improvement of the quality of service and commodity production, and the improvement of competition. >4s more and more new goods and services appear on the market the concept of "trademark and service mark" has to be broadened and legislation has to regulate various types of identification marks, which are currently defined by law only as "others".
Keywords: law enforcement agencies; source of increased danger; counter-terrorist activity; terrorist act; infliction of harm; compensation of harm; victims.
REFERENCES
1. Sukhanov E.A. Civil Law, in 2 volumes, 2nd ed. Moscow, BEK Publ., 2000. Vol. II, 2. 544 p. (In Russ.).
2. Mikhailov V.I. Legitimate harm - a methodological basis for the admissibility of the use of malicious activities in the operational and service activities of law enforcement agencies and special services. Zhurnal ros-siiskogo prava = Journal of Russian Law, 1997, no. 7, pp. 88-100. (In Russ.).
3. Krasavchikov O.A. Indemnification caused by a source of increased danger. Moscow, Yuridicheskaya literature Publ., 1966. 200 p. (In Russ.).
4. Mikhailov V.I. legal regulation of causing harm in the lawful performance of professional (official) functions. Advokat = Lawyer, 2015, no. 5, pp. 33-42. (In Russ.).
5. Baulin Y.V. Circumstances excluding criminality of act. Kharkov, Osnova Publ., 1991. 87 p. (In Russ.).
6. Aliev R.A. Compensation for harm caused by lawful actions in the course of counter-terrorist operations. Sovremennoe pravo = Modern Law, 2018, no. 4, pp. 96-98. (In Russ.).
7. Sitdikova L.B. Conditions of application of liability for non-material damage. Rossiiskaya yustitsiya = Russian justice, 2015, no. 11, pp. 11-14. (In Russ.).
About the authors
Nevzgodina Elena - Honored Lawyer of the Russian Federation, Honored Worker of Science, Honored Professor of Dostoevsky Omsk State University, Ph.D. in Law, Head of the Department of Civil Law
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected] SPIN-koa: 3790-3180, AuthorID: 549703
Lantukh Dmitry - Master of Law, Head of the Legal Group of a Public Institution - Pension Fund Management in the Leninsky Administrative District of Omsk
Public Institution - Pension Fund Management in the Leninsky Administrative District of Omsk
Postal address: 1, Rozhdestvenskogo ul., Omsk, 644020, Russia
E-mail: [email protected]
Article info
Received - November 27, 2018 Accepted - January 10, 2019
For citation
Nevzgodina E.L., Lantukh D.V. The Activity of Law Enforcement Bodies on Suppression of Illegal Actions as the Source of Increased Danger. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2019, vol. 16, no. 1, pp. 103-113. DOI: 10.25513/1990-5173. 2019.16(1).103-113. (In Russ.).
