CC BY
11КОКОРХОЕВА ДУГУРХАН СУЛТАНГИРЕЕВНА - кандидат исторических наук, доцент, Ингушский государственный университет (dugurhan@mail.ru).
KOKORKHOEVA, DUGURKHAN S. - Ph.D. in History, Associate Professor, Ingush State University (dugurhan@mail.ru).
УДК 94(47).084.3:364.075.2«1920/1925» DOI: 10.24412/2308-264X-2023-3-104-107
ЛАПО П.В., КАТЦИНА Т.А.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИИ ПО УЛУЧШЕНИЮ РАБОТЫ ДЕТСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ В РАМКАХ БОРЬБЫ С БЕСПРИЗОРНОСТЬЮ (1920-1925)1
Ключевые слова: Советская Россия, органы народного просвещения, беспризорность, дети-беспризорники, детский дом, социальная помощь, Енисейская губерния.
В статье рассматривается один из ключевых аспектов работы органов народного просвещения Енисейской губернии в 19201925 гг. - организация деятельности детских домов как инструмента по борьбе с детской беспризорностью. Хронологические рамки исследования определяются датой установления советской власти на территории Енисейской губернии и датой вхождения ее в состав новообразованного Сибирского края. Опираясь на архивный материал, авторы анализируют комплекс проблем, связанных с функционированием данных учреждений в первые годы советской власти, и методы их решения силами органов народного просвещения, а также дают оценку эффективности последних. Показано, что к концу периода, по сравнению с 1920/21 г. ситуация в области борьбы с беспризорностью улучшилась. Тем не менее, работа по-прежнему не была поставлена надлежащим образом, и острота проблемы сохранялась.
LAPO, P.V., KATSINA, T A.
ACTIVITIES OF PUBLIC EDUCATION AUTHORITIES IN THE YENISEY PROVINCE TO IMPROVE THE WORK OF CHILDREN'S INSTITUTIONS AS PART OF THE STRUGGLE AGAINS HOMELESNESS (1920-1925)
Key words: Soviet Russia, bodies of public education, homelessness, street children, orphanage, social assistance, Yenisei province.
The article examines one of the key aspects of the work of the public education authorities in the Yenisei Province in 1920-1925 - the organization of orphanages as a key tool in the fight against child neglect. The chronological framework of the study is determined by the date of the establishment of Soviet power in the territory of the Yenisei province and the date of its incorporation into the newly formed Siberian region. Based on archival material, the authors analyze a set of problems related to the functioning of these institutions in the first years of Soviet power, and the methods of their solution by the public education authorities, as well as evaluate the effectiveness of the latter. It is shown that by the end of the period, in comparison with 1920/21, the situation in the field of combating homelessness has improved. However, the work was still not done properly and the problem persisted.
В январе-марте 1920 г. на территории Енисейской губернии была установлена советская власть, начали свою деятельность государственные и партийные органы. Среди проблем, с которыми им пришлось столкнуться, не последнее место занимала детская беспризорность. Это явление, возникшее в первые месяцы гражданской войны, быстро достигло таких размеров, что уже в 1918-1919 г. руководством РСФСР были подготовлены несколько основополагающих документов [1, c. 177-179; 2, c. 229-234]. Особое значение имели декрет СНК «О комиссиях для несовершеннолетних» (14.01.1918) [3, c. 77], «Общие правила организации детских домов» Наркомата социального обеспечения (31.6.1918 г. и 04.03.1920) [4, Оп. 2. Д. 327. Л. 13-13 об.; 5, Оп. 1. Д. 189. Л. 1-3.], постановления СНК РСФСР «Об учреждении Совета защиты детей» (04.01.1919) [6, Оп. 1. Д. 1. Л. 19] и «О порядке перехода приютов и других детских учреждений из ведения Народного комиссариата социального обеспечения в ведение Народного комиссариата просвещения» (20.02.1919) [3, c. 74]. В информативном плане отметим также докладную записку С.Е. Копелянской в НКСО «О категориях беспризорных детей, их правовой защите, социальной помощи» от 15.02.1919 [4, Оп. 2. Д. 327. Л. 22-26],
В русле отмеченных изменений, Енисейский губернский исполком (Енгубисполком) в 1920 г. передал отделу народного образования (губоно) 11 детских домов г. Красноярска, а 20 мая учредил Енисейский губернский подотдел охраны детства [6, Оп. 1. Д. 94. Л. 2, 4; 7, c. 19]. К началу 1921 г. в ведении губоно находились уже все детские учреждения [8, c. 56-57; 9, c. 83-88].
Ситуация осложнилась, однако, голодом, поразившим в это время многие территории страны. Уже 31 июля 1921 г. Сибревком принял решение о размещении 10 тысяч детей из голодающего Поволжья (в Енисейской губерний - 2 тыс.) [6. Оп. 1. Д. 76. Л. 1]. Вслед за этим 13 августа губерниям было предписано создать губернские и уездные комиссии по улучшению быта
1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-18-20109, https://rscf.ru/project/22-18-20109/, Красноярского краевого фонда науки.
детей [6, Оп. 1. Д. 76. Л. 2]. 28 августа такая комиссия (далее - губчекадет) была создана в Енисейской губернии [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 1; Д. 83. Л. 5]. Основная ее задача состояла в «улучшении материального положения детучреждений губернии...» [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 4] на тот момент - 39 учреждений, численностью 2776 человек (детские дома, дома ребенка, детские трудовые городки, коммуны, учреждения для морально и физически дефективных) [6, Оп. 1. Д. 83. Л. 5; 10, с. 48-52]. В том числе, в 11 учреждениях Красноярского уезда находилось 955 детей, в 7-ми в Минусинском - 365, в 8-ми Канских - 907, в 6-ти Ачинских - 249, в 7-ми Енисейских - 300 [6, Оп. 1. Д. 83. Л. 2022]. Положение всех без исключения детучреждений губернии было сложным. В протоколе заседания губчекадета 14 сентября 1921 г. сообщается, что «в детских учреждениях Енисейской губернии замечается полная бесхозяйственность, отсутствие всякого хозяйственного и учебно-воспитательного плана» [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 2].
В конце 1921 - начале 1922 гг. норма выдачи хлеба детям составляла всего лишь 30 фунтов в месяц, и даже она не соблюдалась [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 4-17]. Так, по сообщению заместителя председателя губчекадета Тимофеева, в марте 1922 г. «норма хлебного пайка сведена с 30 фунтов до 28/ фунтов. В настоящий момент выдается детям 2/3 хлебного пайка» [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 21; Д. 83. Л. 6]. Условия жизни в детских учреждениях также оставляли желать лучшего [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 18; 11, с. 95]. Серьезной проблемой стала их переполненность (особенно после начала кампании по приему детей из голодающих губерний) [7, с. 21, 23].
В таких условиях возможности борьбы с беспризорностью были весьма ограничены. В 1921-1922 гг. в основном они сводились к следующему.
С января 1921 г. по инициативе губчекадета детдомам был разрешен «обмен продуктовых пайков в кооперативах и в крайнем случае на вольном рынке на иные продукты для улучшения питания детей» [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 23]. 17 декабря Сибирская комиссия помощи голодающим приняла решение об отчислении 7% из собственного фонда на питание воспитанников детучреждений [6, Оп. 1. Д. 76. Л. 12; Д. 79. Л. 27]. На фоне нараставших трудностей, важное значение имело постановление губоно, предписывавшее с осени 1921 г. «всех детей, имеющих какую-нибудь возможность жить вне д.д., отправить к родителям или родственникам. Широко практикуется выдача детей на воспитание лицам, имеющим желание взять детей из д.д.» [6, Оп. 1. Д. 94. Л. 25]. Как следует из отчета губчекадета за 26 февраля 1922 г., к началу этого года подобная практика стала регулярной [6, Оп. 1. Д. 94. Л. 37].
Большую поддержку детям в этих условиях оказали различные государственные и общественные структуры. Например, штаб 26 дивизии РККА решил: «Мы постановили взять на содержание какой-нибудь приют с количеством 100 детей». Конкретная помощь выражалась в выделении соответствующего количества продуктовых пайков [6, Оп. 1. Д. 76. Л. 13; Д. 83. Л. 18]. Аналогичное решение было принято общим собранием 56-го отдельного стрелкового батальона войск ВЧК (23.12.1921): «для оказания помощи голодающим детям Поволжья отчислить 3-дневный паек хлеба (коммунисты и кандидаты в партию - 5-дневный паек хлеба и сахара); при постановках силами батальона платных спектаклей - отчислять 10% и более в зависимости от сбора; с платных работ, которые будут выполняться силами батальона, отчислять несколько процентов» [6, Оп. 1. Д. 79. Л. 26].
Большое содействие оказали и профсоюзы, регулярно проводившие сбор пожертвований в пользу детучреждений [6, Оп. 1. Д. 76. Л. 11; 8, с. 58]. Со июня 1922 г. по инициативе губчекадета к борьбе с беспризорностью подключились также сестры и братья социальной помощи, женский отдел губоно и представители комсомола [6, Д. 76. Л. 4; Д. 77. Л. 22]. При их непосредственном участии проводились дни помощи беспризорному и голодающему ребенку [6, Оп. 1. Д. 77. Л. 14; Д. 94, Л. 6; Д. 161. Л. 121; 12, с. 84].
Однако встречались и обратные примеры. Многие организации ограничивались лишь моральной поддержкой и признанием серьезности существующих проблем с беспризорностью [6, Оп. 1. Д. 129. Л. 18], а иногда даже напрямую отказывали в помощи. Именно так осенью 1921 г. поступила Красноярская чрезвычайная жилищная комиссия, отказав в передаче губоно нескольких домов для размещения прибывших из Поволжья детей, несмотря на законное требование [6, Оп. 1. Д. 83. Л. 11-12].
Вышеописанные меры не сразу оказали положительное влияние на состояние дел в губернии, хотя положительная динамика все же наметилась. Например, Ачинское отделение губоно уже в
отчете за август 1922 г. сообщало, что «положение детдомов в уезде в настоящее время вполне удовлетворительное» [6, Д. 79. Л. 40, 41-41 об].
29 июля 1922 г. решением Енгубисполкома губчекадет был ликвидирован, его функции взяли на себя губернский отдел народного образования и уполномоченный по улучшению жизни детей при Енгубисполкоме. Данное решение, вероятно, было обусловлено тем, что отделения губчекадета не пользовались ни в центре, ни на местах должным авторитетом (о чем неоднократно сообщал уже поминавшийся заместитель председателя Тимофеев), и потому требовалась реорганизация деятельности комитета [6. Оп. 1. Д. 79. Л. 34; Д. 83. Л. 5, 6, 8].
В 1923-1925 гг. проблема беспризорности оставалась для губоно ключевой, однако ресурсы для борьбы с ней по-прежнему были крайне ограниченными. В отчетах 1923 г. регулярно отмечалось, что работу в этой области «за отсутствием средств... не удалось расширить» [6, Оп. 1. Д. 129. Л. 13, 18; Д. 161. Л. 5; 13. Оп. 1. Д. 458. Л. 2]. Аналогично, в сентябре 1924 г. губоно констатировал, что работа по борьбе с детской беспризорностью по-прежнему не была поставлена надлежащим образом. Детская социальная инспекция, детский адресный стол и иные первичные учреждения для поддержки беспризорников отсутствовали. Деятельность губоно подвергалась критике даже со стороны центрального аппарата НКП, который отмечал, что в отчетах присутствовали в основном общие фразы, конкретных цифр мало и полноценная работа практически не прослеживалась [13, Оп. 1. Д. 567. Л. 1.].
К моменту вхождения Енисейской губернии в состав Сибирского края положение дел в области борьбы с беспризорностью принципиально не изменилось [7, с. 24]. В отчете от 10 марта 1926 г. «Об обследовании органов управления Красноярского округа в 1925 г.» отмечалась необходимость усиления работы по борьбе с беспризорностью путем проведения профильных мероприятий, привлечения общественности, повышения трудовой дисциплины в детучреждениях, создания мастерских для освоения детьми различных профессий, обеспечения трудоустройства выпускников детучреждений [13, Оп. 1. Д. 285. Л. 6]. Однако по сравнению с 1921 г. ситуация все же улучшилась - были открыты новые детские дома, постепенно отладилась схема приема и размещения детей, их подготовки к взрослой жизни в детских домах, регулярно стали проводиться мероприятия, направленные на сокращение числа беспризорных.
Литература и источники
1. Бендер Е.А. Правовые основы борьбы с детской беспризорностью в РСФСР в 1920-1930-е гг. // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета. - 2014. - №13. - С. 177-188.
2. Славко А. А. Начало формирования нормативно-правовой базы по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью в России в первые годы советской власти // Известия Алтайского гос. ун-та. - 2009. - № 4-4. - С. 229-234.
3. «Охматмлад» и «Дети республики»: идеология и практика социальной политики в Енисейской губернии в 1920-гг. -Красноярск: СФУ, 2015. - 216 с.
4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-413. Министерство социального обеспечения РСФСР.
5. ГАРФ. Ф. 1574. Всероссийский совет защиты детей при Наркомате просвещения РСФСР.
6. Государственный архив Красноярского края (ГАКК). Ф. Р-93. Отдел народного образования Енгубисполкома.
7. Афаносова Е.Н. История детской беспризорности в Иркутской области и Красноярском крае в 1920-1930-х гг.: автореф. дис. канд. ист. наук. - Иркутск, 2007. - 26 с.
7. Беженцев А. А. Историческое развитие государственных органов и учреждений системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних в советский период // Вестник Санкт-Петербургского ун-та МВД России. - 2011. - № 2 (50). - С. 56-63.
8. Ковтуненко Л. В. История становления и развития воспитательных учреждений для несовершеннолетних в России // Инновационный вестник регион. - 2014. - № 4. - С. 83-88.
9. Катцина Т.А. Положение беспризорных детей Енисейской губернии в 1920-е гг. // «Люди и судьбы. XX век»: тезисы докладов и сообщений научной конференции. Красноярск, 30 октября 2003 г. - Красноярск, 2003. - С. 48-52.
10. Исправительно-воспитательные учреждения для несовершеннолетних в Сибири (1890-1940-е гг.): организационный, правовой, педагогический аспекты : монография / Т.А. Катцина, Н.В. Пашина, Л.Э. Мезит [и др.]; рец.: О.А. Зигмунт, С.Н. Ценюга ; Сиб. федер. ун-т, Юрид. ин-т. - Красноярск : СФУ, 2020. - 239 с.
11. Мезит Л.Э. Социальные инициативы в области охраны детства в 1920-е гг. в Енисейской губернии // Современная научная мысль. - 2019. - №4. - С. 83-90.
12. ГАРФ. Ф. 1575. Главное управление социального воспитания и политехнического образования детей (Главсоцвос) Наркомата просвещения РСФСР.
References and Sources
1. Bender E.A. Pravovye osnovy bor'by s detskoj besprizornost'yu v RSFSR v 1920-1930-e gg. // Trudy istoricheskogo fakul'teta Sankt-Peterburgskogo universiteta. - 2014. - №13. - S. 177-188.
2. Slavko A. A. Nachalo formirovaniya normativno-pravovoj bazy po bor'be s detskoj besprizornost'yu i beznadzornost'yu v Rossii v pervye gody sovetskoj vlasti // Izvestiya Altajskogo gos. un-ta. - 2009. - № 4-4. - S. 229-234.
3. «Ohmatmlad» i «Deti respubliki»: ideologiya i praktika social'noj politiki v Enisejskoj gubernii v 1920-gg. - Krasnoyarsk: SFU, 2015. - 216 s.
4. Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Federacii (GARF). F. A-413. Ministerstvo social'nogo obespecheniya RSFSR.
5. GARF. F. 1574. Vserossijskij sovet zashchity detej pri Narkomate prosveshcheniya RSFSR.
6. Gosudarstvennyj arhiv Krasnoyarskogo kraya (GAKK). F. R-93. Otdel narodnogo obrazovaniya Engubispolkoma.
7. Afanosova E.N. Istoriya detskoj besprizornosti v Irkutskoj oblasti i Krasnoyarskom krae v 1920-1930-h gg.: avtoref. dis. kand. ist. nauk. - Irkutsk, 2007. - 26 s.
7. Bezhencev A. A. Istoricheskoe razvitie gosudarstvennyh organov i uchrezhdenij sistemy profilaktiki beznadzornosti i pravonarushenij nesovershennoletnih v sovetskij period // Vestnik Sankt-Peterburgskogo un-ta MVD Rossii. - 2011. - № 2 (50). - S. 56-63.
8. Kovtunenko L. V. Istoriya stanovleniya i razvitiya vospitatel'nyh uchrezhdenij dlya nesovershennoletnih v Rossii // Innovacionnyj vestnik region. -2014. - № 4. - S. 83-88.
9. Katcina T.A. Polozhenie besprizornyh detej Enisejskoj gubernii v 1920-e gg. // «Lyudi i sud'by. XX vek»: tezisy dokladov i soobshchenij nauchnoj konferencii. Krasnoyarsk, 30 oktyabrya 2003 g. - Krasnoyarsk, 2003. - S. 48-52.
10. Ispravitel'no-vospitatel'nye uchrezhdeniya dlya nesovershennoletnih v Sibiri (1890-1940-e gg.): organizacionnyj, pravovoj, pedagogicheskij aspekty : monografiya / T.A. Katcina, N.V. Pashina, L.E. Mezit [i dr.]; rec.: O.A. Zigmunt, S.N. Cenyuga ; Sib. feder. un-t, Yurid. in-t. - Krasnoyarsk : SFU, 2020. - 239 s.
11. Mezit L.E. Social'nye iniciativy v oblasti ohrany detstva v 1920-e gg. v Enisejskoj gubernii // Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2019. - №4. - S. 83-90.
12. GARF. F. 1575. Glavnoe upravlenie social'nogo vospitaniya i politekhnicheskogo obrazovaniya detej (Glavsocvos) Narkomata prosveshcheniya RSFSR.
ЛАПО ПАВЕЛ ВАЛЕРЬЕВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, кафедра теории и истории государства и права, Сибирский федеральный университет.
КАТЦИНА ТАТЬЯНА АНАТОЛЬЕВНА - доктор исторических наук, профессор, кафедра теории и методики социальной работы, Сибирский федеральный университет.
LAPO, PAVEL V. - PhD in Law, Associate Professor of Law Institute, Siberian Federal University (plapo@sfu-kras.ru). KATSINA, TATIANA A. - Doctor of History, Professor of Law Institute, Siberian Federal University (katsina@list.ru).
УДК 94(47).084.3:351.85«1924/1927» DOI: 10.24412/2308-264X-2023-3-107-113
БЕРДИЕВ З.П.
МАССОВЫЕ СОВЕТСКИЕ ПРАЗДНИКИ В КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ И КАРАЧАЕВСКОЙ АВТОНОМНЫХ ОБЛАСТЯХ (1924 - 1927 ГГ.)
Ключевые слова: большевистская идеология, агитация и пропаганда, советские массовые праздники, традиционные горские обычаи, религиозные обряды и ритуалы, советизация праздников, КЧАО и КАО.
В статье прослежена партийно-государственная политика периода 1924-1927 годов в сфере организации и проведения массовых праздников, в том числе в отношении использования в пропагандистских целях традиционных религиозных праздников и ритуалов. Отмечается, что главная роль в создании системы советских праздников принадлежала центральным и местным партийно-государственным органам. На основе впервые введенных в научный оборот новых материалов, показано, что в рассматриваемый период в регионе происходило превращение праздника в орудие агитационно-пропагандистской обработки массового сознания в условиях преобладания сельского населения, его малограмотности и недостаточности ресурсов. Советизация праздников преследовала цели сплочения рабоче-крестьянских масс вокруг партии большевиков, борьбы за новый быт, изменения положения женщин и пр.
BERDIEV, Z.P.
MASS SOVIET HOLIDAYS IN THE KARACHAYEV-CHERKESSIAN AND KARACHAY AUTONOMOUS REGIONS
(1924 - 1927)
Key words: Bolshevik ideology, agitation and propaganda, Soviet mass holidays, traditional mountain customs, religious rites and rituals, Sovietization of holidays, KCHAO and KAO.
The article traces the party-state policy of the period 1924-1927 in the field of organizing and holding mass holidays, including the use of traditional religious holidays and rituals for propaganda purposes. It is noted that the main role in the creation of the system of Soviet holidays belonged to the central and local party-state bodies. On the basis of new materials introduced into scientific circulation for the first time, it is shown that during the period under review in the region, the holiday turned into an instrument of agitation and propaganda processing of mass consciousness in the conditions of the predominance of the rural population, its illiteracy and lack of resources. The Sovietization of holidays pursued the goal of rallying the masses of workers and peasants around the Bolshevik Party, fighting for a new way of life, changing the status of women, etc.
Массовые праздники нового советского государства - особое явление, впитавшее в себя и особенности, и противоречия эпохи [1, с. 73], «торжество, введенное в ознаменование события, имеющего особое значение для государства, обладающее, как правило, статусом законодательно закрепленного выходного дня и отмечаемое важными массово-публичными действиями с участием представителей власти» [2, с. 4]. Власть посредством массовых праздников стремилась реализовать как задачи общеполитического, идеологического, так и конкретно-исторического характера [3, с. 44]. Дело в том, что советские праздники выступали, прежде всго, в качестве ценностного основания советской политической системы [4, с. 8]. Именно через массовые праздничные мероприятия формировалась и транслировалась новая система ценностей, власть получала известную легитимизацию [5, с. 187]. Как отмечал германский историк М. Рольф: «место праздника в обществе обусловлено его многообразными функциями в социальной структуре
