CC BY
3822. Сборник статистических сведений по Тамбовской губернии. - Т. 5: Спасский уезд. - С. 92.
23. Российский государственный военно-исторический архив (далее - РГВИА). Ф. 499, оп. 7, д. 10, л. 14.
24. РГВИА. Ф. 499, оп. 7, д. 10, л. 255 об.-261.
25. Отчеты и исследования по кустарной промышленности в России. - Т. 3. - СПб., 1895. - С. 59.
26. Государственный архив Воронежской области. Ф. И-20, оп. 1, д. 1045, л. 1-1 об.
27. Кустарные промыслы. Текущая статистика на 18951896 сельскохозяйственный год. - С. 187-190.
28. Тамбовские губернские ведомости. - 1881. - № 110.
29. Памятная книжка Тамбовской губернии. 1894 г. - С. 226; РГИА. Ф. 1281, оп. 6, д. 76, л. 7 об.
30. Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности в России. - Вып. IX. - С. 2584-2586; РГИА. Ф. 573, оп. 25, д. 218, л. 286.
31. Труды комиссии по исследованию кустарной промышленности в России. - Вып. IX. - С. 2592.
32. Денисюк, Н. Кустарная Россия / Н. Денисюк. - Петроград, 1918. - С. 93; Кустарная промышленность России. Промыслы по обработке дерева. - СПб., 1913. -С. 126, 128.
33. Материалы для исследования кустарной промышленности в Курской губернии. - Вып. 1. - Курск, 1904. -С. 86.
34. Пономарев, Н. Кустарные промыслы в России / Н. Пономарев. - СПб., 1900. - С. 50.
35. Кустарная промышленность, ее нужды и меры для их удовлетворения. - СПб., 1909. - С. 51.
36. Материалы для исследования кустарной промышленности в Курской губернии. - Вып. 1. - С. 61.
37. Там же. - С. 98.
А.И. Рыбалкин,
кандидат исторических наук, доцент (г. Воронеж)
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ ПО МОДЕРНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ОХРАНЫ ЛЕСОВ В РОССИИ
В КОНЦЕ Х!Х ВЕКА
Статья рекомендована к печати доктором исторических наук, профессором В.Н. Плаксиным, доктором исторических наук, профессором Ю.Л. Ярецким.
Аннотация. В статье рассматриваются причины принятия «Положения о сбережении лесов» от 4 апреля 1888 г. Раскрывается его основное содержание и процесс внедрения закона в лесоводческую практику в конце XIX в.
Ключевые слова. органы государственной власти России, министерство государственных имуществ, лесное законодательство, лесное хозяйство, охрана лесов, положение о сбережении лесов от 4 апреля 1888 г.
К середине 80-х гг. XIX в. в правительственных кругах сформировалась устойчивая позиция по вопросу реформирования системы охраны лесов. В начале 1882 г. по поручению министра государственных имуществ М.Н. Островского был выработан проект основных правил о сбережении лесов, и 12 июля 1882 г. по повелению императора было решено дать делу дальнейший ход. И все же обсуждение этого вопроса в различных ведомствах и министерствах побудило министра государственных имуществ отказаться от своего предложения. Основной причиной этого, по мнению Ф.К. Арнольда, являлось прежде всего то обстоятельство, что в новом составе министерства существовала мощная оппозиция, стремящаяся
предотвратить какие бы то ни было реформы в лесном хозяйстве [1, с. 354].
Однако ввиду настоятельной необходимости принять меры к сохранению лесов заставили МГИ предпринять определенные действия для того, чтобы закон об охране лесов был принят. Проект основных правил о сбережении лесов вновь был разослан на обсуждение различным ведомствам. После получения отзывов он был исправлен и дополнен настолько, насколько это было возможным и полезным. После детального обсуждения проекта в Государственном совете 4 апреля 1888 г. высочайше было утверждено «Положение о сбережении лесов». Издание положения по оценке Т.В. Нехороше-ва «составляло одну из самых блестящих стра-
ниц в истории деятельности Министерства государственных имуществ» [3, с. 214].
Закон признал, что лес имеет общегосударственное значение независимо от того, в чьей собственности он находился. Вместе с тем в основание нового закона была заложена идея о том, что не все леса подвергались одинаковой степени ограничения их использования. Он предписывал принимать во внимание их общественное и государственное значение. Проявилось это прежде всего в том, что на достаточно обширные регионы страны действие закона не распространялось «до времени».
Для сохранения лесов устанавливались меры, ограждающие леса от истребления и истощения и поощряющие введение в лесных дачах «правильного хозяйства и разведения новых лесов». Из общего лесного пространства те леса, безусловное сохранение которых оказывалось необходимым для государственной или общественной пользы, подвергались особым мерам охраны и назывались защитными. К их числу закон относил деревья и кустарники, а) сдерживающие сыпучие пески в прибрежных районах рек и каналов, б) защищающие от песчаных заносов города и селения, железные дороги и угодья, в) охраняющие берега рек, каналов и водных источников от разрывов и повреждений ледоходом, г) произрастающие в горах, на склонах, препятствующие размыву почвы.
Таким образом, выработанные в Положении о сбережении лесов меры заложили основы создания системы государственного лесоох-ранения. Однако действие закона при его издании распространялось прежде всего на леса, которые признавались защитными. Что же касается остальных лесов, то они были изъяты из сферы применения нового закона. Но, признавая такое положение лишь временным и предвидя необходимость постепенного подчинения большинства лесов лесоохранительному закону в полном объеме, уже в ближайшем будущем, законодатель предоставил МГИ право обращаться в комитет министров с представлением о его распространении на новые регионы [7, ст. 5669].
В соответствии с этим уже в 1890 г. МГИ обратилось в комитет министров с ходатай-
ством распространить закон о сбережении лесов в полном объеме на Московскую, Тверскую, Калужскую и Волынскую губернии. В этих четырех губерниях лесоохранительный закон в полном объеме был распространен только в одном Староконстантиновском уезде Волынской губернии [9, с.123], а в 1892 г. еще на четыре губернии: Смоленскую, Витебскую, Моги-левскую и Минскую. При этом соотношение передаваемых под наблюдение лесоохрани-тельных комитетов лесов казенных, частных и общественных в них было различно. Так, в Смоленской губернии было передано до 1 760 тыс. десятин, из них казенных - 87 тыс., в Витебской - до 1 280 тыс., из них казенных - 184 тыс., в Могилевской - до 1 530 тыс., из них казенных - 109 тыс. и, наконец, в Минской - 2 880 тыс. переданных лесов казне принадлежало 675 тыс. десятин [8, с.420].
В ходе проработки вопроса реорганизации лесного управления в 1893 г. выяснилось, что в тех губерниях, где созданы компании, активно экспортирующие лес, осуществляются усиленные лесозаготовки, которые могли полностью истребить леса. Поэтому сразу же после создания в 1894 г. Министерства земледелия и государственных имуществ было принято решение расширить применение Положения о сбережении лесов на Курляндскую, Псковскую, Владимирскую, Костромскую, Ярославскую, Уфимскую губернии, в которых закон не был распространен в полном объеме. Но окончательно это решение высочайше было утверждено только 9 июня 1899 г.
Однако процесс расширения зоны действия положения от 4 апреля 1888 г. шел достаточно интенсивно и к началу XX в. вне этой зоны оставались некоторые северные и северовосточные губернии, а также кавказский регион [3, с.221].
В ходе реализации Положения о сбережении лесов лесному ведомству пришлось преодолевать многочисленные трудности, вызванные применением мер, затронувших интересы практически всех социальных слоев общества. Вместе с тем быстро изменяющаяся социально-экономическая ситуация в стране постоянно выдвигала новые вопросы в области органи-
зации государственного контроля за использованием лесных ресурсов. Поэтому вначале МГИ, а затем и МЗиГИ вынуждены были непрерывно заниматься устранением возникающих проблем в лесоохранительной практике. К числу таких вопросов, например, относились:
а) сохраняет ли лесовладелец, не вырубивший несколько годовых лесосек согласно плану хозяйства, право в один из последующих годов вырубить их единовременно, не приостанавливая в то же время вырубки текущего года;
б) должна ли вырубка конкретной лесосеки, на которую утвержден план хозяйства, заканчиваться в тот год, который был заявлен в плане, или она могла бы быть перенесена на следующий год.
Одной из важных проблем являлось и создание механизма реализации положения, а впоследствии и статьи 807 лесного устава издания 1893 г. об искусственном облесении лесных участков, вырубленных с нарушением закона. Практика показывала, что лесовладель-цы, в подавляющем большинстве, игнорируют обязательства лесовосстановления. Поэтому МЗиГИ разъяснило лесоохранительным комитетам, что в случаях отказа лесовладельцев восстанавливать вырубленный лес их следует привлекать к судебной ответственности [3, с.227]. То есть государство стремилось оказать все большее влияние на порядок использования лесных ресурсов и в лесах частных владельцев.
Между тем, не имея прецедентов в истории отечественного лесного законодательства, закон от 4 апреля 1888 г. все же являлся первым шагом на пути создания системы государственного лесоохранения. Поэтому ни частичные изменения положения, ни разъяснения в административном порядке не могли решить всех многочисленных проблем, связанных с реализацией идеи сохранения лесов страны.
Здесь следует отметить, что, во-первых, механизм разработки изменений положения от 4 апреля 1888 г. подтверждает сделанный нами ранее вывод о том, что при реорганизации МГИ в МЗиГИ ставилась первичной задача отрегулировать прежде всего комплекс проблем сельскохозяйственного производства, при
этом лесной комплекс должен был выполнять вспомогательную роль; во-вторых, привлечение к решению задачи охраны лесов всех социальных групп и различных ведомств показывает, что во властных структурах постепенно складывалось осознание актуальности и важности задачи лесоохранения; и, в-третьих, решения, вынесенные Государственным советом, показывают противоречивость отношения правительственных кругов к решению всего комплекса проблем, связанных с лесным хозяйством.
С одной стороны, правительство было заинтересовано в более детальной и четкой проработке вопроса охраны лесов, поскольку лес являлся одной из составляющих доходной части бюджета государства и удовлетворял хозяйственно-экономические и социальные потребности практически всего населения. С другой - бюрократизм, косность и «крепостническое» мышление помешали принятию нового лесоох-ранительного закона.
Решения Государственного совета практически свелись к внесению изменений в Устав лесной, изданный в 1893 г., с учетом нормативов Положения о сбережении лесов. Хотя они и имели весьма существенное значение, однако в целом они не оправдали надежд лесоводов страны, которые ожидали более радикальных изменений от законодателя относительно охраны лесов и принятия нового лесоохранитель-ного закона.
В число регионов, подчиненных действию лесоохранительного закона, вошли и губернии, богатые лесами, в которых обращение части лесов под пашни и сенокосы составляло насущную потребность местного населения. Кроме того, в некоторых местностях вследствие скудности урожаев на бедных почвах практиковалось временное сельскохозяйственное пользование, сопровождавшееся быстрой заменой сельскохозяйственных угодий на лесные. Наконец, даже в регионах, характеризующихся достаточно благоприятными климатическими, почвенными и социально-экономическими условиями, временное сельскохозяйственное пользование осуществлялось с лесохозяйствен-ной целью. Это практиковалось, например, для уничтожения сорняков на вырубленных участ-
ках, для взрыхления и подготовки почвы к естественному и искусственному облесению. В этих случаях посев сельскохозяйственных культур являлся лишь средством окупить расходы земледельца на обработку почвы.
Такое временное сельскохозяйственное пользование, как показывали данные, являлось достаточно надежным средством естественного лесовосстановления. Поэтому одной из задач правительства являлось решение вопроса относительно регулирования временного землепользования. Вместе с тем накопившийся опыт применения на практике лесоохранитель-ного закона показал, что необходимо дополнить существующую нормативно-правовую базу ясными положениями механизма применения возможности расчистки и обращения лесной площади в другой вид угодий.
Это обусловливалось и тем обстоятельством, что в связи с изменившимися экономическими условиями и увеличением численности населения возникла необходимость деления земельных площадей на более мелкие участки с целью создания самостоятельных хозяйственных единиц. В лесистых местностях такое деление происходило лишь при условии обращения определенной части лесной площади в сельскохозяйственные угодья.
Кроме того, было признано целесообразным сформулировать положение о том, что производство расчисток допускается не для более выгодного устройства имения, а для улучшения его устройства, когда такое улучшение вызвано необходимостью расширения сельскохозяйственных угодий за счет лесных площадей.
Что же касается установленного порядка разрешения расчисток леса как под временное сельскохозяйственное пользование, так и для окончательного обращения лесных площадей в другой вид угодий, то было решено внести изменения в статью 804 устава. Она была изменена в том смысле, что допускала возможность для лесовладельцев включать все свои проекты расчистки леса в планы хозяйства. И только для расчистки лесов, которые не предусматривались в планах хозяйства, лесовладелец обязывался обращаться за разрешением в лесоох-ранительный комитет.
По Положению о сбережении лесов от 4 апреля 1888 г. леса, расположенные в верховьях и источниках рек или их притоков, подчинялись действию этих правил на всем пространстве Европейской России. Но так как эти водоохранные леса подчинялись только тем ограничениям, которые были установлены для лесов, не признанных защитными, то их следовало выделять в особую группу в тех лесах, где положение применялось не в полном объеме. Поэтому ввиду важного значения водоохранных лесов для всего народного хозяйства при пересмотре лесоохранительного закона было признано необходимым не ограничиваться только выделением таких лесов в особую группу. С целью сохранения их от истребления и истощения было признано правильным не только охранять, но и устраивать их по правилам лесного хозяйства. Вместе с тем для охраны интересов лесовладельцев законодатель признал целесообразным применить к таким лесам те же правила, что и для защитных лесов.
Приняв такое положение, правительство взяло на себя достаточно сложную задачу, поскольку устройство таких лесов финансировалось за счет бюджетных средств. Однако ввиду важности сохранения водоохранных лесов такое решение было принято. Кроме того, Лесной департамент считал, что ведение научно обоснованного хозяйства станет образцом и сможет убедить лесовладельцев в том, что разумное обращение с лесными богатствами может быть выгодным как для государства и общества, так и для них самих.
Задолго до издания Положения о сбережении лесов правительство стремилось активизировать развитие лесного хозяйства мерами содействия и поощрения за успехи в лесоразведении. Так, еще в 1843 г. было издано положение о премировании за научные разработки, изобретения и за осуществление практических работ по искусственному облесению [4, с.233]. Кроме того, в 1876 г. было утверждено положение о выдаче денежных премий и медалей за успешное лесоразведение и хозяйственное устройство лесов. Эти средства выделялись из бюджета Лесного департамента по постановлениям МГИ на основании представлений губер-
наторов, земских управ, сельскохозяйственных обществ и управлений государственных иму-ществ. За период с 1876 по 1887 г. было назначено: 9 первых премий по 500 полуимпериалов с вручением золотой медали, 1 первая премия в 300 полуимпериалов, 13 вторых премий с золотой медалью. Относительно премий, установленных для крестьян: за этот же период были присуждены одна первая премия в 100 рублей с вручением серебряной медали и одна вторая с вручением серебряной медали [4, с.241].
Принятые МЗиГИ меры по увеличению количества лесных инструкторов, казенных лесных питомников и семенных складов, как показал опыт, все же не приносили тех результатов, на которые рассчитывало правительство. Основной причиной этого являлось прежде всего отсутствие у лесовладельцев знаний и опыта искусственного разведения лесов. Поэтому при внесении изменений в лесоохранитель-ный закон было принято решение предоставить лесному ведомству, по заявлениям лесовладель-цев, право принимать на себя производство работ в лесах, не признанных защитными или водоохранными, по таксам, утверждаемых МЗиГИ. Работы предписывалось осуществлять после поступления денег от лесовладельцев на депозиты лесоохранительных комитетов, а остатки средств - на особые счета лесного ведомства, и использовать их только на устройство частных или общественных лесов.
По действовавшему законодательству во всех лесоохранительных комитетах делопроизводство велось управляющим государственными имуществами или его заместителем, который назначался, как правило, из числа лесных ревизоров. Между тем с развитием и усложнением системы управления лесным комплексом требовалось все больше времени и усилий для того, чтобы своевременно осуществлять выполнение установленных законом формальностей. При таких условиях осуществлять свои должностные обязанности управляющему или его заместителю, обремененным многочисленными обязанностями, связанными с частыми поездками по вверенным им территориям, становилось практически невозможно.
Эти обстоятельства заставили внести изменения в статью 819 Устава о лесах и разрешить МЗиГИ по своему усмотрению назначать в губерниях должность секретаря.
Для повышения эффективности деятельности лесной стражи важным событием стало Высочайше утвержденное 2 июня 1898 г. решение Государственного совета о ее снабжении современным оружием. До этого времени она была вооружена пистонными и даже кремниевыми ружьями эпохи Крымской войны [6, с.2-3]. А между тем вооружение лесных стражников являлось жизненно необходимым условием, поскольку нападения на них крестьян с целью расправы были не редкостью [11, с.75]. Поэтому данное решение повышало не только эффективность, но и престижность статуса лесного стражника. Хотя и в этом решении проявились определенная осторожность и ограниченность, поскольку выделенные винтовки и револьверы, приобретаемые для лесной стражи, уже использовались в вооруженных силах, т. е. были в употреблении.
Введение в Положение о сбережении лесов от 4 апреля 1888 г. изложенных выше изменений и дополнений указывало на необходимость соответствующих изменений в действующее законодательство, предусматривающее меры наказания за нарушение лесных законов. Такие меры были изложены в статье 57 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, изданного в 1885 г. и дополненного в 1895 г. Кроме того, система карательных мер была пересмотрена в специальном законе «Об изменении узаконений, касающихся взысканий за лесные проступки, и порядке производства дел по означенным нарушениям», Высочайше утвержденном 7 апреля 1897 г. [10, л.7-10].
В нем предусматривалось, что а) по делам о совершенных проступках в казенных и частных лесах, в том случае если нарушитель может возместить сумму ущерба, нанесенного лесо-владельцу, прекращать уголовные дела; б) дела по нарушениям в казенных лесах, даже если на обвиняемого налагалось взыскание кроме денежного в пользу казны, разрешалось заканчивать в административном, а не в уголовном
порядке, но с полной выплатой штрафа по казенной таксе; в) дела по нарушениям узаконений о частных лесах предписывалось начинать только по жалобам потерпевших лесовладель-цев и г) виновных в проступках, в случае их несостоятельности, надлежало подвергнуть аресту и заключить в тюрьму, по правилам статьи 7 Устава о наказаниях и статьи 84 Уложения о наказаниях [5, с.294-295].
Таким образом, к началу XX в. в России была создана определенная правовая база лесоохра-нительного законодательства, а также накоплен опыт ее применения. Однако главная цель сохранить леса, там, где в них ощущался недостаток, и воспрепятствовать хищнической эксплуатации лесов, которая затрудняла лесовосстановление и превращала лесные площади в пустыри, все же достигнута не была. По данным И. Гершмана и И.И. Сурожа, с 1887 по 1908 гг. из 60 губерний Европейской России площадь лесов увеличилась только в 8 губерниях, при этом авторы выражали сомнение в достоверности этих данных; в 9 губерниях их площадь не изменилась, а в 43 губерниях она уменьшилась. Причем по отдельным районам это уменьшение было следующим: в Калужской губернии на - 3 %, в Вологодской и Казанской - на 7, в Витебской и Виленской - на 18, в Курской - на 37, в Смоленской - на 38 % и т. д. [2, с.810; 12, с.220].
С.С. Гостева,
доктор исторических наук, профессор В.В. Мыцыков
(г. Воронеж)
Примечания
1. Арнольд, Ф.К. История лесоводства в России, Франции и Германии [Текст] / Ф. К. Арнольд. - СПб.: Издание А. Ф. Маркса, 1895. - 403 с.
2. Гершман, И. Очерк истории лесовладения, лесной собственности и лесной политики [Текст] / И. Гершман // Лесной журнал. 1911. - №3. - С.802-821.
3. Нехорошев, Т.В. Краткий обзор деятельности казенного лесного управления за 1893 - 1902 гг. [Текст] / Т. В. Нехорошев. - СПб.: Мин-во гос. имуществ, 1903. -308 с.
4. Историческое обозрение пятидесятилетней деятельности Министерства Государственных Имуществ. 1837 - 1887. Ч. III. Государственные имущества [Текст]. - СПб., 1888. - 286 с.
5. Краткий обзор деятельности лесного управления за двухлетие с июня 1895 г. по июнь 1897 г. [Текст]. // Сельское хозяйство и лесоводство. - 1897. - №8. -С.287-299.
6. Отчет по лесному управлению за 1903 год [Текст]. -СПб.: Тип. Ю.Я. Римана, 1910. - С.1-7.
7. Полное собрание законов Российской Империи [Текст]. - Собр. 3-е.- Т.8. - Ст.5669.
8. Распространение действия закона 4 апреля 1888 г. [Текст]. // Лесной журнал. - 1892. - №4. - С.417-428.
9. Распоряжение правительства [Текст]. // Лесной журнал. - 1890. - №1. - С.123- 124.
10. Российский государственный исторический архив [Текст]. - Ф.387. Оп.28. Д.2165. Л.7-10.
11. Смесь [Текст]. // Лесной журнал. - 1875. - №3. -С.75-79.
12. Сурож, И. Новейшие данные о лесах России [Текст]. / И. Сурож // Лесной журнал. - 1909. - №10. - С.218-224.
ОХРАНА ПЕРЕВОЗИМЫХ ПО ЖЕЛЕЗНЫМ ДОРОГАМ РОССИИ ЦЕННОСТЕЙ, ПОЧТЫ И АРТЕЛЬЩИКОВ (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX ВВ.)
Статья рекомендована к печати доктором исторических наук В.А. Тонких, доктором исторических наук, профессором В.Н. Фурсовым.
Аннотация. В статье рассмотрены вопросы охраны перевозимых по железным дорогам России ценностей, почты, а также артельщиков - раздатчиков жалования служащим в конце XIX -начале XX вв. Проанализирована роль жандармской железнодорожной полиции.
Ключевые слова: железная дорога, корпус жандармов, жандармские полицейские управления железных дорог, ценности, почта.
Борьба с разбойными нападениями на железных дорогах России в конце XIX - начале
XX вв. составляла одну из главнейших задач жандармской железнодорожной полиции.
