CC BY
63
2010 История №4(12)
УДК 947”19/20”
Г.И. Шевцова
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА ТЕРРИТОРИИ СЕРБИИ И ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ ПЛЕНА ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКОГО ОТРЯДА АЛЕКСАНДРОВСКОЙ ОБЩИНЫ РОКК (ОТРЯДА Н.С. СПАССКОГО) В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
На основе архивных данных прослеживается история создания и деятельности отряда Александровской общины РОКК, сформированного Комитетом «Христианская помощь», на территории Сербии во время эпидемии. Старшим врачом отряда был назначен приват-доцент Томского университета Н.С. Спасский. Отряд принял решение не оставлять больных и раненых после отступления сербских войск в октябре 1915 г. В январе 1916 г. персонал госпиталя был арестован и отправлен в Болгарию. История его освобождения оказалась тесно связанной с историей санитарного отряда Славянского благотворительного общества Болгарии, работавшего с начала войны на Кавказском фронте.
Ключевые слова: Александровская община РОКК, Г.Н. Трубецкой, Н. С. Спасский, санитарный отряд Славянского благотворительного общества Болгарии.
Российская общественность в годы Первой мировой войны деятельно поддерживала сербский народ, прежде всего через создание и финансирование санитарных отрядов. Координирующую роль в распределении этой помощи на территории Сербии оказывал МИД Российской империи через созданный российским императорским посланником кн. Григорием Николаевичем Трубецким Комитет помощи сербам и черногорцам при российской императорской миссии в Нише.
Ухудшение экономической ситуации в стране с началом военных действий отразилось в первую очередь на Нише, временной столице сербского государства. Население небольшого провинциального городка выросло в пять раз. Нищета беженцев, скученность, антисанитарные условия жизни вызвали развитие эпидемии тифа и оспы, сопровождавшейся большой смертностью даже в обеспеченных кругах населения. Большинство из имеющихся сербских врачей было призвано на военную службу, поэтому население было оставлено практически без медицинской помощи. Больницы были настолько переполнены, что о правильном лечении и уходе речь даже не шла. На 300 больных приходился один врач. С января 1915 г. Г.Н. Трубецкой практически ежедневно писал письма в МИД об угрозе эпидемии тифа и неудовлетворительном медицинском обслуживании в Сербии, прежде всего гражданского населения и военнопленных. Санитарный отряд кн. Марии Константиновны Трубецкой, прибывший в Ниш в конце января 1915 г., практически сразу организовал инфекционное (как тогда называли «заразное») отделение, тем более, что среди российского персонала появились первые тифозные больные. Вскоре это медицинское учреждение могло принимать свыше 100 больных. Однако этого было явно недостаточно, о чем неоднократно докладывал в МИД Трубецкой.
Принимая во внимание острую необходимость Сербии в санитарной помощи, Главное управление Общества Красного Креста постановило в январе 1915 г. сформировать для отправки в Сербию еще один госпиталь на 200 кроватей. Частичное финансирование взяла на себя вдова сахарозаводчика Е.М. Терещенко. На содержание отряда предполагалось ассигновать по 10000 рублей в месяц [1. № 1. С. 127]. Началась подготовительная работа. Организационные вопросы Главное управление (ГУ) возложило на комитет «Христианская помощь» Александровской общины, во главе которого с 1904 г. стояла Евдокия Федоровна Джунковская, фрейлина императрицы, имевшая большой опыт благотворительной деятельности под руководством Великой княгини Елизаветы Федоровны [1. № 3. С. 881].
31 января 1915 г. МИД отправил запрос российскому посланнику Г.Н. Трубецкому о том, есть ли возможность нанять на месте 40-50 санитаров и какого размера помещение предусмотрено для госпиталя, так как снаряжение готовится на 200 кроватей, с таким расчетом, что в случае необходимости отряд сможет принимать 500-600 чел. одновременно. В ответе российского посланника содержатся данные о том, что предоставленное сербскими властями помещение сможет вместить 200-250 кроватей, санитары и повара могут быть наняты на месте. В то же время Трубецкой обращает внимание МИД и ГУ на то, что, учитывая развитие эпидемий, было крайне желательно приспособить госпиталь к лечению инфекционных болезней (тифа, оспы, холеры и пр.). В подкрепление аргументации приводились данные о том, что к 1 февраля в Нише в больницах находилось раненых 15000 чел, а инфекционных - 31000. В том же документе содержалась просьба прислать киргизские шатры-палатки на 200 чел., так как свободных помещений для госпиталей в городе больше не было. 5 февраля 1915 г. Трубецкой пытался выяснить в МИДе, какой госпиталь формировался - хирургический или эпидемиологический, каков численный состав госпиталя, когда планировался его выезд и т. д. Григория Николаевича также волновал вопрос о возможности размещения инфекционных больных в палатках. В случае нецелесообразности была достигнута договоренность с сербскими властями о постройке в двухнедельный срок двух специальных бараков на 200-240 больных. При снаряжении отряда посланник просил обратить внимание на острую нужду в постельном и носильном белье, мыле, дезинфекционных камерах, прививках холеры и тифа. 15/28 февраля в МИД пришло сообщение о том, что сербское правительство уже подготовило помещение для госпиталя на 250-300 кроватей [2. Д. 8685. Л. 32-35].
В течение февраля и марта Трубецкой регулярно наводил справки в МИДе, когда будет сформирован отряд и отправлен в Сербию. Он подчеркивал важность роли этого отряда в выполнении санитарного плана для Ниша, разработанного Комитетом миссии совместно с сербскими властями в феврале 1915 г., так как в первую очередь были необходимы санитарные врачи. Особую ответственность посланник чувствовал потому, что Ниш и его окрестности находились в санитарном ведении российских врачей, а врачи союзников работали в других частях страны [2. Д. 8685. Л. 90]. Тем временем Главное управление РОКК, испытывая острую потребность во врачах всех специальностей, в марте 1915 г. обратилось к министру народного просвеще-
ния графу Игнатьеву с просьбой разрешить профессорам и приват-доцентам императорских университетов в каникулярное время поступить на службу в качестве консультантов или старших врачей с сохранением за ними на время работы в учреждениях РОКК всех прав и преимуществ государственных служащих, их должностей и содержания. После получения согласия было разослано циркулярное письмо в университеты с предложением поступить в санитарные отряды РОКК [3. Л. 75]. Выразившие согласие подавали прошения в свои университеты. Только из Томского университета таких прошений было подано восемь. К сожалению, заявление приват-доцента этого же университета Николая Сергеевича Спасского (выпускник медицинского факультета Томского университета, проф. кафедры бальнеологии. Первый физиолог в университете, получивший степень доктора медицины. Занимался исследованиями в области фармакологии и физиологии) в архивах обнаружено не было. Тем не менее именно он стал старшим врачом отряда, его ближайшим помощником (с июня 1915 г.) стал А.В. Рязанов. Князь Г.Н. Трубецкой впоследствии писал о них, что это были прекрасные доктора и милые люди с русской беззаветной готовностью к самоотверженности [4. С. 120-121].
4 апреля Трубецкой получил известие о том, что отряд будет отправлен из Москвы предположительно через 10 дней. Госпиталь был оборудован на 200 кроватей с возможностью развернуться на 400. Среди прочего оборудования были предусмотрены палатки [2. Д. 8685. Л. 91]. Однако выезд отряда задержался, так как комитет «Христианская помощь» обратился в ГУ РОКК с ходатайством о расширении формируемого для Сербии госпиталя. Комитет обратил внимание ГУ, что госпиталь, способный принять до 400 чел., имеет своей целью борьбу с развивающимися в стране эпидемиями, задачи его отличаются от задач госпиталей, снаряженных на случай войны. Предполагалось, что отряд будет не только лечить, но и предотвращать развитие заболеваний санитарно-гигиеническими мероприятиями. Поэтому посчитали необходимым усилить штат медицинского персонала до 8 врачей и 44 сестер (первоначально 6/22) [1. № 5. С. 1783-1784].
Таким образом, выезд госпиталя Александровской общины РОКК состоялся 28 апреля 1915 г. [5. Д. 1896. Л. 38]. Было отправлено 14 товарных и три классных вагона для персонала. Болгарское и румынское правительства разрешили бесплатный проезд поезда по своей территории [2. Д. 8685. Л. 100104].
Этот госпиталь был назван впервые госпиталем Александровской общины в документах МИД от 27 апреля 1915 г. [2. Д. 8685. Л. 115]. В дальнейших документах есть путаница: отряд называется то петроградским, то московским, то отрядом им. Терещенко, то отрядом Спасского. В воспоминаниях Трубецкого он назван отрядом Московской Александровской общины Красного Креста. Так как в традиции того времени было называть отряд по имени его основного благотворителя, то, возможно, здесь отражена сложность формирования отряда.
Отряд прибыл в Сербию, когда эпидемия тифа стала терять свой острый характер, а все королевство уже было поделено на санитарные районы, находящиеся в заведывании отрядов Красного Креста американского, английского, российского, сербского и французского. В некоторых районах находились
отряды из нейтральных стран. Госпиталь разместился в XI резервной больнице Ниша и состоял из старшего врача, двух младших врачей, заведующего хозяйством, провизора, 28 сестер милосердия, 25 санитаров и 7 вольнонаемных служащих. Кроме того, к работам по оборудованию госпиталя были привлечены 25 пленных. По просьбе Н.С. Спасского мобилизационный отдел РОКК 19 мая вызвал в Москву сверхштатного ассистента терапевтической клиники медицинского факультета Императорского Томского университета доктора медицины Александра Васильевича Рязанова. Спасский рекомендовал его как опытного терапевта, в услугах которого госпиталь крайне нуждался. 20 мая 1915 г. А.В. Рязанов был командирован до 1 октября того же года в качестве старшего ординатора госпиталя Красного Креста в Ниш. При отъезде им были получены подъемные в размере 50 рублей и жалованье за месяц вперед в размере 400 рублей. Проезд к месту службы оплачивался Красным Крестом в оба конца поездом в вагоне второго класса. Практически в то же время планировался выезд еще десяти сестер милосердия, однако в связи с изменившейся эпидемиологической обстановкой надобность в усилении отряда отпала, о чем Н.С. Спасский сообщил в своей телеграмме. 8 июля 1915 г. на заседании ГУ был заслушан отчет Н.С. Спасского о деятельности отряда по 7 июля. В нем сообщалось, что госпиталь прибыл 13 мая, но вследствие несвоевременного окончания работ по переделке и переоборудованию помещения открытие его состоялось только 28 мая, причем вначале госпиталь смог развернуться лишь на 50 кроватей. В течение первой недели приток больных был незначительным, что объяснялось уменьшением эпидемий, свирепствовавших с ноября 1914 г. Спасский полагал, что дальнейшие более или менее значительные поступления больных можно будет ожидать не ранее возобновления военных операций [6. Л. 10, 11, 45].
Было принято решение перевести нескольких больных из Московского заразного барака в Александровский госпиталь. Так же поступили и сербские больницы (например, IV резервная и Окружная). Всего за отчетный период с 28 мая по 7 июня поступил 31 больной, в большинстве случаев с дизентерией. В отряд прибыли врачи А.В. Рязанов и С.М. Маркова. Выбыли врач Твер-дохлебов, сестра милосердия и несколько санитаров. За июнь на содержание госпиталя было израсходовано 5530 руб. 20 коп. Врач Николай Павлович Лонский (в некоторых документах - Лонцкий) по просьбе начальника гражданского санитета в июне был командирован в Болевац в сербскую больницу на замену местному врачу, который нуждался в срочном отпуске. В августе в госпиталь поступило 112 больных с малярией, гриппом, дизентерией, брюшным и сыпным тифом, сифилисом, дифтерией, скарлатиной, туберкулезом и т.д. В этом же месяце выздоровели 83 чел., умерли 9 чел. [6. Л. 47-118].
В июне 1915 г. Спасский сообщил в ГУ РОКК о том, что, не располагая специальными суммами, вынужден расходовать на содержание госпиталя 1500 руб., выданные ему казначеем Александровской общины, а также полученные взаймы у российской миссии 2000 руб. и 5000 динаров [6. Л. 45об.]. 11 июля Г.Н. Трубецкой, обеспокоенный этой ситуацией, отправил в МИД телеграмму с просьбой сообщить Красному Кресту, что Александровский эпидемиологический госпиталь прибыл в Ниш без средств и заимообразно пользуется деньгами Комитета, задолжав последнему 16000 динаров. По-
сланник просил возместить эту сумму и безотлагательно прислать госпиталю содержание на 2 месяца вперед. На этой телеграмме есть пометка чиновника МИД, что на текущий счет миссии в Русско-Азиатском банке было внесено 20000 рублей для госпиталя. 14 июля миссия была официально уведомлена о том, что по телеграфу было переведено 50000 рублей для Комитета при миссии и 20000 рублей для Александровского госпиталя. 19 сентября ГУ РОКК внесло в Русско-Азиатский банк 40000 рублей на содержание госпиталя и 4 октября эти деньги были отправлены в Сербию через Париж, о чем 25 сентября 1915 г. уведомило МИД [2. Д. 8780. Л. 30, 34, 72]. Задержки в переводе денег объяснялись особенностями перевода средств за границу в период военных действий.
О спаде эпидемии в июне передал через МИД Г. Н. Трубецкому, находящемуся в тот момент в отпуске в России, В.Н. Штрандман. Не последнюю роль, по его мнению, в этом сыграла правильная организация санитарного дела в Нише [5. Д. 1897. Л. 13]. Поэтому вскоре встал вопрос о необходимости пребывания госпиталя в Сербии. Н.С. Спасский и А.В. Рязанов, независимо от этой ситуации, должны были вернуться в Томск в конце сентября к началу учебных занятий. Однако они заявили о своей готовности вернуться в конце декабря в Сербию, если позволит руководство Томского университета.
Вопрос о целесообразности пребывания отряда в Сербии в связи с прекращением эпидемии был заслушан на заседании ГУ РОКК 5 сентября
1915 г. [6. Л. 83]. Основанием для принятого решения послужило письмо Г. Н. Трубецкого в Главное управление от 23 августа 1915 г., где было подчеркнуто, что госпиталь Александровской общины являлся в тот момент единственным учреждением, куда можно было направить эпидемических больных из местных жителей. Остальные госпитали обслуживали нужды армии. Более того, посланник опасался новых вспышек эпидемии с началом военных действий [6. Л. 86об.]. В заключение Г.Н. Трубецкой просил оставить госпиталь в Сербии. В связи с положительным решением этого вопроса ГУ РОКК направило 17 сентября 1915 г. просьбу гр. П.Н. Игнатьеву разрешить докторам Спасскому и Рязанову ввиду исключительных обстоятельств остаться в Сербии и продлить командировку от Томского университета [6. Л. 106]. 30 сентября ГУ получило ответ о том, что Министерство народного просвещения разрешило приват-доценту, сверхштатному ассистенту при кафедре фармакологии с рецептурою при Томской университете коллежскому советнику Спасскому и старшему ординатору того же университета Рязанову оставаться в распоряжении ГУ РОКК [6. Л. 114.].
В конце октября 1915 г. в связи с наступлением неприятеля большинству иностранных санитарных миссий, в том числе российским, сербские власти предложили немедленно покинуть Ниш. Однако практически весь персонал Александровского госпиталя не посчитал возможным оставить своих больных и принял решение всем составом продолжить работу. По мнению Г. Н. Трубецкого, им пришлось работать в условиях несомненной опасности после того, как сербы оставили Ниш, а регулярные части врага еще не захватили город [4. С. 9]. Г.Н. Трубецкой передал Н.С. Спасскому 600000 динаров и 15000 франков золотом. Эта сумма обеспечивала деятельность госпиталя до конца 1915 г. Уже в декабре того же года кн. Трубецкой обращается в МИД с
просьбой сделать запрос через международные организации о судьбе отряда доктора Спасского и снабдить его необходимыми деньгами для продолжения работы или выезда в Россию, если дальнейшее пребывание в Нише не является целесообразным [2. Д. 8772. Л. 2]. 10/23 декабря 1915 г. пришло сообщение из МИДа о том, что, по информации нидерландского поверенного, русский персонал госпиталя в Нише находится в добром здравии [2. Д. 8738. Л. 106]. Мобилизационный отдел РОКК 29 декабря 1915 г. информировал о том, что часть госпиталя в 35 человек возвратилась в Россию [6. Л. 134]. Однако Трубецкой не оставляет хлопоты и 20 февраля/4 марта 1916 г. возобновляет свою просьбу об установлении контакта с составом Александровского госпиталя в Нише со старшим врачом Н. С. Спасским во главе и другими русскими, оставшимися в Сербии и Черногории, дабы осведомиться об их судьбе и снабдить деньгами для возвращения на Родину [2. Д. 8749. Л. 2]. Для этого российский посланник предлагал использовать американскую миссию доктора Райана, который в то время находился в Афинах, но планировал отправиться в Сербию.
Трубецкому в тот момент было неизвестно, что персонал госпиталя в январе 1916 г. был арестован и отправлен в Болгарию. 27 января/9 февраля
1916 г. пришло известие из Софии о том, что санитарный отряд доктора Спасского, прибывший из Ниша, задерживается в Болгарии, несмотря на формальные заверения министерства иностранных дел этой страны, что отряду будет разрешено вернуться в Россию. Действия болгарского правительства объяснялись тем, что последние несколько месяцев оно не получало сведений о болгарском санитарном отряде на Кавказе, который, по мнению болгарских официальных кругов, было бы целесообразнее использовать в Болгарии [2. Д. 8749. Л. 56]. Дело в том, что в начале войны Славянское общество Болгарии открыло сбор пожертвований на нужды русского Красного Креста. На собранные деньги был сформирован госпиталь на 150 кроватей, который и был направлен на Кавказский фронт [2. Д. 8749. Л. 34].
По требованию старшего советника МИД А.М. Петряева был срочно отправлен запрос в Красный Крест о судьбе болгарского отряда на Кавказе [2. Д. 8749. Л. 18]. 17 марта 1916 г. пришел ответ ГУ РОКК во второй политический отдел МИД о том, что Главноуполномоченный Красного Креста при Кавказской армии проинформировал о том, что болгарский лазарет находится на хуторе Романовском Кубанской области, исполняет свои функции примерно, никаких сложностей не возникало, желания покинуть Россию не заявлялось [2. Д. 8749. Л. 22]. Деятельностью болгарского отряда российские военные власти были довольны: только с 15 января по февраль 1916 г. в госпитале прошли лечение раненые нижних чинов - 421 чел., офицеров - 6, больных - 205 [2. Д. 8749. Л. 34об]. Предполагалось, что до конца войны отряд будет содержаться на средства, поступающие с этой целью в Славянское общество в Софии [7. С. 5]. Отряду в отношении хозяйственного и продовольственного оборудования оказывал содействие Земский Союз; жалованье персоналу, перевязочные средства, медикаменты, инструменты и часть белья обеспечивало Славянское благотворительное общество в Софии на средства, собранные всенародной подпиской в начале войны [2. Д. 8749. Л. 35]. В результате было принято решение просить представителей болгарского отряда
проинформировать о своем решении остаться в России болгарское правительство через нидерландского посланника [2. Д. 8749. Л. 24, 24об]. Были составлены соответствующие бумаги и отправлены в болгарский Красный Крест.
Пока шла бумажная работа, положение отряда Спасского в Болгарии осложнялось: часть отряда из пяти врачей (приват-доцент Томского университета Николай Сергеевич Спасский, приват-доцент Томского университета Александр Васильевич Рязанов, врач из Могилева Николай Павлович Лон-ской, Сумбат Герасимович Макаров, Сусанна Максимовна Маркова) и одной сестры милосердия (Галина Михайловна Резникова) была задержана в Кюс-тендиле и Радомире для ухода за инфекционными больными. С. М. Маркова к тому же оказалась супругой генерал-лейтенанта Маркова, начальника военно-окружного управления по квартирному довольствию войск. Проблема была и в том, что, по данным российских дипломатов, врачи и сестра русского санитарного отряда не получали никакого содержания от болгарского правительства, находились в крайне стесненных материальных обстоятельствах. Только в августе 1916 г. удалось добиться разрешения и передать членам отряда доктора Спасского жалованье в половинном размере [2. Д. 8749. Л. 1081, 106].
Секретная телеграмма посланника в Бухаресте 8/21 марта 1916 г. сообщала о том, что представитель английского Красного Креста в Сербии леди Пэджет видела в Софии задержанных болгарским правительством наших докторов, в том числе С. М. Маркову, которые просили принять интенсивные меры к их скорейшему освобождению и отправке на Родину. 23 марта поступила информация из Софии, что ни один русский врач не будет освобожден, пока болгарский отряд с Кавказа не прибудет на болгарскую границу. 17/30 апреля 1916 г. болгарский Красный Крест получил телеграмму из Женевы о том, что болгарский санитарный отряд желает остаться на Кавказе и продолжить свою работу. В связи с этим российской стороной возобновились просьбы об освобождении русских врачей. Тогда болгарское военное ведомство через посредство Красного Креста в Женеве передало приказ членам санитарного отряда незамедлительно вернуться в Болгарию и занять свои места в частях болгарской армии, сообщив, что в противном случае, члены отряда будут считаться дезертирами. 23 мая 1916 г. пришло сообщение из ГУ РОКК о том, что отряд болгарского Славянского благотворительного общества подал прошение о возвращении его на родину после 18 месяцев работы. Императорские военное и дипломатическое ведомства начали переговоры об обмене отрядами. [2. Д. 8749. Л. 4-65].
Тем временем ситуация накалилась: болгары арестовали и отправили в лагерь для пленных Н. С. Спасского, отказывавшегося производить впрыскивания, считая эту работу обязанностью низшего медицинского персонала. Мельвиль потребовал у болгарского правительства его немедленного освобождения. 27 июля/9 августа 1916 г. Н.С. Спасский был отправлен в Брацу для несения санитарной службы [2. Д. 8738. Л. 76]. 1 июля 1916 г. МИД Российской империи отправил запрос для выяснения дня прибытия на болгарорумынскую границу доктора Спасского с его отрядом. К этому же времени планировалось доставить с Кавказа на русско-румынскую границу персонал
болгарского отряда. Оба отряда должны были одновременно выехать в Румынию. Болгарский отряд выехал с Кавказа 14 августа в Петроград. Был составлен максимально короткий маршрут для болгарского отряда в надежде, что для российского будет сделано то же. Болгарский отряд выехал на Петроград, получив для этого необходимые средства. Затем его путь лежал в Румынию. Пока шли согласования, сообщение между Болгарией и Сербией было прервано и маршрут пришлось менять [2. Д. 8749. Л. 63, 79, 90].
Из донесения заведующего жандармских надзоров на финляндской границе от 2 сентября 1916 г. известно, что отряд болгарского Красного Креста (2 врача, 3 фельдшера, 4 сестры милосердия) выбыл из пределов Российской империи через станцию Белоостров 30 августа 1916 г. в сопровождении подполковника Топальского. На границе отряд был подвергнут досмотру. Вся переписка и книги у членов отряда были отобраны [2. Д. 8749. Л. 93]. Санитарная миссия доктора Спасского выехала в Стокгольм 1 ноября 1916 г. [2. Д. 8749. Л. 98]. Краткая заметка в «Петроградских ведомостях» от 11 ноября того же года сообщила о возвращении в Россию из плена российского медицинского персонала (перечислены поименно). Заметка содержит неточности. Сообщается, что медицинский персонал вернулся из германского, а не болгарского плена, должности Марковой и Резниковой перепутаны [8. С. 4].
Литература
1. Вестник Красного Креста. 1915.
2. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 146. Славянский стол. Оп. 495.
3. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 12651. Оп. 2. Д. 450.
4. Трубецкой Г.Н. Российская дипломатия 1914-1917 гг. и война на Балканах, Монреаль. 1983.
5. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. Д. 1896.
6. РГВИА. Ф. 12651. ГУ РОКК. Оп. 1. Д. 1530.
7. Голос Москвы. 1914. 31 дек.
8. Петроградские ведомости. 1916. 29 окт. (11 нояб.).
