CC BY
17
Научная статья
УДК 343.98
Деятельность МВД Российской империи по реорганизации полиции в конце XIX - начале XX в.
в рамках решения «остзейского вопроса»: проблема правоприменения общегосударственного
законодательства в условиях сохранения вотчинно-полицейского права в Прибалтийском крае
Скипский Георгий Александрович, Уральский юридический институт МВД России, Екатеринбург, Россия, кандидат исторических наук, доцент
e-mail: skipsky.georgy@yandex.ru
Аннотация. Статья посвящена проблеме унификации законодательства Российской империи в правоприменительной деятельности полиции Прибалтийского края в конце XIX - начале XX в. В статье исследуется процесс эволюции вотчинно-полицейского права в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях на фоне либерально-буржуазных преобразований в полиции Российской империи. Автор выявил совокупность причинно-следственных связей, обусловивших незавершенность преобразований в деятельности полиции Прибалтийского края, которые были ограничены разрушительными последствиями Первой русской революции 1905-1907 гг. и Первой мировой войны.
Ключевые слова: Остзейский край, остзейское немецкое дворянство, вотчинно-полицейское право, мызная и волостная полиция, Немецкие общества, политика русификации.
The activity of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire on the reorganization of the police in the late XIX - early XX centuries within the framework of solving the «Ostzei question»: the problem of law enforcement of national legislation
in the conditions of preserving patrimonial police law in the Baltic Region
Skipsky Georgy Alexandrovich,
Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia, Ekaterinburg, Russia, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor
Abstract. The article is devoted to the problem of unification of the legislation of the Russian Empire in the law enforcement activities of the police of the Baltic Region in the late XIX-early XX century.. The article examines the process of evolution of patrimonial-police law in the provinces of Estonia, Livonia and Courland against the background of liberal-bourgeois transformations in the police of the Russian Empire. The author has identified a set of cause-and-effect relationships that caused the incompleteness of transformations in the activities of the police of the Baltic Region, which were limited by the destructive consequences of the First Russian Revolution of 1905-1907. and the First World War.
Keywords: Ostzeysky Krai, Ostzeysky German nobility, patrimonial-police law, myznaya and volost police, German societies, Russification policy
Остзейский край - это историческое название трех прибалтийских губерний Российской империи, входивших в ее состав начиная с 1710 г. (бывшие шведские провинции Эстляндия и Лифляндия окончательно были уступлены России согласно условиям Ништадтского мирного договора 1721 г.) до 1917 года. В его состав входили тогда Эстляндия, Лифляндия и Курляндия (последняя формально присоединилась к Российской империи в 1795 г., но до этого, ещё при Анне Иоанновне и Елизавете Петровне, являлась российским протекторатом, поскольку ее герцогом был Э. Бирон). Другим общепринятым названием данных губерний стало название Прибалтийский край (на современном этапе это территории Эстонской и Латвийской республик), которое появилось в конце XIX в. в связи с наметившейся политикой русификации национальных окраин Российской империи.
Понятие «остзейский вопрос» было сформировано в 1846 г. с подачи известного славянофила по своим убеждениям Ю. Ф. Самарина, который в должности чиновника для особых поручений Министерства внутренних дел проводил ревизорскую проверку органов городского управления в Риге1. Именно тогда он обратил внимание на тот факт, что общероссийские имперские законы в Остзейском крае фактически не выполнялись, а полновластными хозяевами в крае были немецкие остзейские бароны и бюргеры. Наиболее активно данной проблематикой стали заниматься российские публицисты в пореформенный период, особенно когда имперские власти сами обратили пристальное внимание на назревание новой социально-политической проблемы в некогда «спокойном» крае. В печати стали появляться различные критические материалы, посвященные анализу общественного устройства в Российской империи, и в том числе в Остзейском крае2. Как отмечал российский юрист и публицист конца XIX в. П. И. Беляев, в основе конфликтной природы «остзейского вопроса» лежало противоположное восприятие права остзейского дворянства и Санкт-Петербургской аристократии. В частности, по мнению остзейских баронов, местное право выступало в роли jus generale (правовая норма, действующая в общепринятом порядке), в то время как общеимперское право играло роль jus singulare (специальная правовая норма, установленная для особого случая) и должно было применяться лишь тогда, когда существовал пробел в местном законодательстве3.
1 См.: Тесля А. А. Остзейский вопрос в переписке Ю. Ф. Самарина 1846-1848 годов [Электронный ресурс] // Романовские чтения. Династия Романовых в судьбах российских земель: материалы конф. Кострома, 2011. С. 165-173. URL: http://www.etnosy.ru/node/489.
2 См.: Беляев П. И. Общеимперский закон и местные остзейские узаконения // Журнал Министерства юстиции. 1898. № 9. С. 121-167; Куплетский М. А. Судьбы государственного языка в Прибалтийском крае. М., 1885.
3 Беляев П. И. Общеимперский закон и местные остзейские узаконения [Электронный ресурс] // Журнал Министерства юстиции. 1898. № 9. С. 140. URL: https://naukaprava.ru/
Проблему «Остзейского вопроса» достаточно подробно изучали также советские4 и российские историки после распада СССР5.
Реальная власть в сельской местности полностью принадлежала остзейским немецким баронам и рыцарям, которые после отмены крепостного права в 1816-1819 гг. в Эстляндии, Лифляндии и Курляндии сохранили за собой собственность на все обрабатываемые земли, применяя на них труд батраков и арендаторов из числа феодально-зависимых латышских и эстонских крестьян. При этом власть немецких остзейских баронов и рыцарей над местным крестьянством по-прежнему продолжала носить вотчинно-полицейский характер6, причем даже после отмены крепостного права в остальных российских губерниях.
Следует отметить, что для поддержания общественного порядка в прибалтийских губерниях традиционно применялась мызная и волостная полиция, которая формировалась на выборной и добровольной основе. А если учесть, что крепостное право в Остзейском крае фактически было сохранено, то основу контингента местной полиции составляли собственно сами немецкие рыцари, бароны и их слуги из местного населения. Мызами в Остзейском крае являлись феодальные имения остзейских баронов и рыцарей. В их власти находились латышские и эстонские крестьяне, проживавшие в близлежащих хуторах. Остзейские бароны и рыцари обладали правами сословного самоуправления и по традиции, сложившейся задолго до вхождения в состав Российской империи, в течение XVI-XVII вв. формировали местные органы (ландесштат)7.
Исходя из сложившегося фактического положения дел, можно утверждать, что мызная и волостная полиция в прибалтийских губерниях Российской империи на протяжении всего своего существования
catalog/435/550/2589/18995.
4 См.: Зутис Я. Я. Остзейский вопрос в XVIII в. Рига, 1946; Духанов М. М. Остзейцы: политика остзейского дворянства в 5070-х гг. XIX в и критика ее апологетической историографии. Рига, 1978; Прибалтийское дворянство, царизм и реформы (50-60-е гг. XIX в.) // Германия и Прибалтика. Рига, 1988. С. 24-33; Исаков С. Г. Остзейский вопрос в русской печати 1860-х годов. Тарту, 1961; Калнынь В. Очерки истории государства и права Латвии в XI-XIX вв. Рига, 1980; Чернуха В. Г. Правительственная политика в отношении печати 60-70-х гг. XIX в. Л., 1989. и др.
5 См.: Каппелер А. Россия - многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1997; Бакланов В. Остзейские губернии как окраинный Запад Российской империи в XVIII веке [Электронный ресурс]. URL: http://historick. ru/view_post.php?cat=15&id=126; Баринов И. И. Ир-редентизм и трансформация имперской идентичности: Остзейский край в событиях 1917 г. // История и современность. 2017. № 2 С. 191-210.
6 См.: Вотчинно-полицейская власть в Лифляндии и Эстляндии в XIX в. // Германия и Прибалтика. Рига, 1978. Вып. 5. С. 111-121.
7 См.: Бакланов В. И. Указ. соч. С. 192.
(вплоть до революции 1917 г.) находилась под полным контролем остзейского немецкого дворянства и защищала исключительно его сословные интересы. Эстонские и латышские крестьяне, несмотря на более раннюю (по сравнению с губерниями Центральной России) отмену крепостного права, оставались бесправными и поэтому находились в полной вотчин-но-полицейской власти своих баронов и рыцарей. Последние, в свою очередь, при комплектовании формирований мызной и волостной полиции стремились подбирать кадры по принципу личной преданности, что вело к воспроизводству вассально-сю-зерениальных отношений местного крестьянства и немецких баронов в Остзейском крае.
Процесс ограничения вотчинно-полицейской власти остзейских баронов и рыцарей лишь наметился, причем только после проведения имперскими властями полицейской реформы 1888 г. и судебной реформы 1889 г., которые привели к передаче контроля над мызной и волостной полицией в руки центральных государственных учреждений. Вскоре представители Департамента полиции МВД Российской империи приступили к систематическому инспектированию деятельности полицейских учреждений в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях. Таким образом, аппарат Министерства внутренних дел Российской империи отреагировал на угрозу сепаратизма в Остзейском крае только спустя более 40 лет, если считать с момента проведения ревизорской проверки, проводимой чиновником Департамента полиции Ю. Ф. Самариным.
Полицейская реформа в городах прибалтийских губерний началась несколько ранее - в 1877 г. и способствовала распространению в них действия общероссийского Городового положения 1870 г., согласно которому городская дума определяла средства на содержание полицейских учреждений1. Вместе с тем, учитывая повсеместное преобладание остзейских бюргеров в магистратах и ратушах, говорить об усилении имперского вмешательства в управление Остзейским краем не приходится. Красноречивым является и тот факт, что городская реформа в Российской империи началась в 1870 г., а в Прибалтийском крае - только в 1877 г.
Тем не менее поскольку в выборах в городские думы после 1877 г. принимали участие все, кто имел соответствующий имущественный ценз, то позиции остзейских баронов были значительно ослаблены. Теперь в определении вопросов, непосредственно влияющих на жизнедеятельность городских полицейских учреждений, стали играть большую роль не только представители немецкого городского патрициата, но также и русские, эстонские и латышские купцы и фабриканты.
В то же время следует отметить, что неизбежный рост национального самосознания эстонской и латышской буржуазии и интеллигенции на рубеже XIX-
1 Городовое положение 1870 года [Электронный ресурс]. URL: ИПр://музейреформ.рф/по0е/13667.
XX вв. вызывал определенные опасения у имперских властей. Поэтому поступательное решение «остзейского вопроса» было приостановлено, и имперские власти перешли к политике «сдержек и противовесов», стремясь сохранить лояльность остзейских баронов, по-прежнему обладавших реальной властью в Прибалтийском крае2.
Поводом к свертыванию имперской политики по ограничению влияния остзейских баронов в Прибалтийском крае стали победы эстонской и латышской буржуазии на выборах в ряде городов Прибалтийского края на рубеже XIX-XX вв. В частности, латышская буржуазия победила на выборах в думу в г. Вольмар (совр. Валмиер), эстонская буржуазия - в городскую думу в г. Валка в 1901 г. (совр. латвийская Валга), блок русской и эстонской буржуазии - в городе Ревель в 1904 г. (совр. эстонский Таллинн). В то же время в таких крупных городах Остзейского края, как г. Рига (административный центр Лифляндской губернии) и г. Митава (административный центр Курляндской губернии, совр. латвийская Елгава) подавляющее влияние немецкого патрициата и бюргерства сохранялось вплоть до начала Первой мировой войны3.
Процессы унификации системы управления в Прибалтийском крае с общеимперскими установками на рубеже XIX-XX вв. приобрели некий паллиативный характер, поскольку дальнейшее ужесточение курса не столько грозило усилением сепаратистских настроений среди остзейских баронов, сколько саботировалось «остзейским лобби» в Санкт-Петербурге. Удельный вес выходцев из Прибалтийского края среди имперских чиновников в различных министерствах и особенно в силовых структурах (офицеры Отдельного жандармского корпуса, армии, классные чины в полиции) был значительно выше, чем их представительство в составе всего населения Российской империи. Достаточно упомянуть то факт, что, все остзейские немцы, которые были в основном представлены бюргерством в городах Прибалтийского края (от трети до половины горожан), а также рыцарями и баронами (в сельской местности), составляли всего около 7 % от всего населения края4.
В то же время среди членов Государственного Совета немецкие остзейские бароны составляли до 25 %, а среди сенаторов уже 40 %. До 50 % генералов русской армии также имели немецкое (в основном остзейское) происхождение, а учитывая, что губернаторский корпус формировался в основном из отставных генералов, то остзейских немцев среди них было
2 См.: Андреева Н. С. «Остзейский вопрос» в политике Российской империи: 1900 - февраль 1917 г. [Электронный ресурс]: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 2010. URL: https:// www.dissercat.com/content/ostzeiskii-vopros-v-politike-rossiiskoi-imperii.
3 Там же.
4 Фоменко А. В. Прибалтика как русская проблема [Электронный ресурс] // Международная жизнь. 2008. № 5. URL: http://www.zlev.ru/155/155_10.htm.
уже более 60 %1. При этом все этнические немцы составляли 1,4 % от населения Российской империи накануне Первой мировой войны2. Этот факт во многом объясняет не только продолжительные исторические сроки сохранения автономии Остзейского края, но и непоследовательность преобразований по его унификации в конце XIX в.
Традиционная многолетняя верность остзейского дворянства династии Романовых не означала преданности собственно по отношению к Российской империи. Это были те же самые вассально-сюзерени-альные отношения, осложненные сословно-корпора-тивной самоорганизацией, замедлявшей процессы неизбежной культурной ассимиляции остзейских баронов в среде поликонфессионального и полиэтнич-ного российского дворянства.
Очередная попытка преобразований, разработанных в аппарате Министерства внутренних дел Российской империи и направленных на ограничение привилегий остзейских баронов, была предпринята в 1902-1904 гг. Реформа была нацелена на унификацию органов сословного самоуправления в Прибалтийским крае и установление административного контроля над деятельностью «Немецких обществ»3, которые вполне обоснованно подозревались в тесном сотрудничестве с пангерманистскими общественными организациями подконтрольными властям Германской империи4.
В период Первой русской революции 1905-1907 гг. в Прибалтийском крае произошел резкий всплеск терактов, направленных против остзейских немецких баронов, бюргеров, а также любых представителей государственной власти, независимо от их этнической принадлежности.
Учитывая нерешенность аграрного вопроса в Российской империи, можно утверждать, что антифеодальные выступления эстонских и латышских крестьян в Эстляндской, Лифляндской и Курлянд-ской губерниях стремительно приобрели национально-освободительный характер. Остзейские бароны и рыцари, стремясь сохранить свое имущество, да и собственную жизнь, быстро организовались и создали отряды самообороны, благо большинство из них обладало опытом военной службы в русской императорской армии.
Острота социального противостояния, переросшего в межэтнический конфликт, нашла свое от-
1 См.: Лебедев С. В. Остзейский вопрос в русской национально-консервативной прессе во второй половине XIX века [Электронный ресурс]. URL: http://ruskline.ru/ analitika/2013/03/21/spasitelnaya_rusifikaciya.
2 См.: Волынец А. Н. Правительствующие немцы [Электронный ресурс] // Военное обозрение. 2014. 9 сент. URL: https:// topwar.ru/57569-pravitelstvuyuschie-nemcy.
3 См.: Андреева Н. С. «Остзейский вопрос» в политике Российской империи: 1900 - февраль 1917 г.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук.
4 Андреева Н. С. Статус немецкого дворянства в Прибалтике в начале XX века // Вопросы истории. 2002. № 2. С. 46-47.
ражение в одном из объявлений рижской газеты, в котором с «черным» юмором сообщалось: «В скором времени здесь открывается выставка революционного движения в Прибалтийских губерниях. В числе экспонатов будут, между прочим, находиться: настоящий живой латыш, не разрушенный немецкий замок и не подстреленный городовой»5. Согласно официальным данным канцелярии генерал-губернатора, в Прибалтийском крае в 1905-1906 гг. было зафиксировано более 1700 террористических актов и 3076 вооруженных нападений6. В 1905-1906 гг. только в городе Рига революционными боевиками было убито 110 полицейских чинов, что составило более 25 % всего полицейского гарнизона7.
Масштабы социального взрыва в Прибалтийском крае продолжали нарастать и в 1907 г. В частности, директор Департамента полиции сообщил на заседании в III Государственной Думе, что только в двух прибалтийских губерниях - Лифляндской и Курляндской
- было совершено 1148 терактов, в результате чего погибли 324 человека, главным образом это были полицейские и солдаты8.
При этом солдаты были в основном русскоязычными, если учитывать национальный состав призывного контингента в начале XX в. В то же время среди полицейских чинов были не только отслужившие свой срок службы солдаты - выходцы из различных губерний Российской империи, но и представители немецкой остзейской диаспоры, а также зажиточной части эстонских и латышских владельцев хуторов, как правило, привлекавшихся для службы в мызной и волостной полиции.
В 1905-1906 гг. было сожжено и разгромлено 459 имений, более 40 % всех имений Лифляндской и Курляндской губерний (для сравнения в России в целом
- только 6,6 %). Также было разрушено 230 поместий, нанесенный ущерб достиг 4 239 000 рублей9. Общий урон поместьям и замкам остзейских баронов в Прибалтийском крае составил 7 818 614 рублей10.
Следует отметить, что к началу XX в. среди различных слоев общества Российской империи значительно усилились антигерманские настроения. В то же время в Министерстве внутренних дел Российской империи отношение к немцам оставалось в целом толерантным. Министр внутренних дел П. А. Столыпин не ставил задачи русификации Прибалтийского края, а предполагал установление социально-политического баланса сил с целью продолжения интеграции Прибалтийского края в составе Российской
5 Гейфман А. Революционный террор в России, 1894-1917 / пер. с англ. Е. Дорман. М., 1997. С. 42.
6 Пальвадре Я. К. 1905 год в Эстонии. Л., 1927. С. 69.
7 Гейфман А. Указ. соч. С. 39.
8 Пайпс Р. Русская революция. М., 1994. Ч. 2. С. 165.
9 Революция 1905-1907 годов в Латвии. Советская Латвия [Электронный ресурс]. Рига, 1985. URL: http://darbabalss.eu/ index/revoljucija_1905_1907_godov_v_latvii/0-26.
10 Гейфман А. Указ. соч. С. 67.
империи. Накануне Первой мировой войны Министр внутренних дел Пётр Дурново в своей записке императору Николаю II явно импонировал к немцам, несмотря на действующий военно-политический союз с Великобританией и Францией: «Кто не видал, например, французов и англичан, чуть не всю жизнь проживающих в России и, однако, ни слова по-русски не говорящих? Напротив того, много ли видно немцев, которые бы хотя с акцентом, ломаным языком, но все же не объяснялись по-русски? Мало того, кто не видал чисто русских людей, православных, до глубины души преданных русским государственным началам и, однако, всего в первом или во втором поколении происходящих от немецких выходцев»1?
Тем не менее на фоне нараставшей угрозы вооруженного столкновения с Германской империей российские имперские власти продолжили курс на унификацию национальных окраин. Он получил свое применение и в деятельности нового Министра внутренних дел П. А. Столыпина, который одновременно занимая пост Председателя Совета Министров, в своем письме от 16 марта 1908 г., адресованном временному генерал-губернатору Прибалтийского края А. Н. Меллер-Закомельскому, предписывал назначать на управленческие должности в Прибалтийском крае преимущественно русских чиновников с целью «охранения интересов русской государственности». В рамках агарной реформы П. А. Столыпин рекомендовал выделять земельные наделы либо православным латышам, либо представителям русского населения2.
Следует отметить, что остзейское дворянство не оставалось безучастным к попыткам имперского правительства ограничить их влияние. Несмотря на попытки замещения остзейских баронов на административных должностях в Прибалтийском крае, они по-прежнему преобладали в уездах и городских магистратах3. При этом остзейское дворянство продолжало получать косвенную поддержку и со стороны имперской власти. В частности, временный генерал-губернатор Прибалтийского края А. Н. Мел-лер-Закомельский подверг сомнению эффективность мероприятий, предлагаемых П. А. Столыпиным для усиления русского влияния, справедливо указывая на недостаточный уровень образования русских крестьян в Прибалтийском крае относительно латышей и эстонцев, обучавшихся в основном в немецких школах и училищах4.
1 См.: Волынец А. Н. Указ. соч.
2 См.: Андреева Н. С. «Невозможно из немца сделать русского.» (Из истории национальной политики российского правительства в Прибалтике начала XX в.) // Русское прошлое. 2001. № 9. С. 106-132.
3 Карьяхярм Т. Эстонская буржуазия, самодержавие и дворянство в 1905-1917 гг. Таллин, 1987. С. 232.
4 Андреева Н. С. Русское общество Прибалтийских губерний в начале XX века: правительственный взгляд [Электронный ресурс] // Власть, общество и реформы в России в XIX - начале XX века: исследования, историография, источники. СПб., 2009. С. 177. URL: https://lib.sale/upravlenie-
А. Н. Меллер-Закомельский указывал на тенденцию к ассимиляции русских, проживавших в Эст-ляндской и Лифляндской губернии, за исключением русских старообрядцев, способствовавших переходу части эстонцев и латышей в православие5. Более того, при поддержке властей прибалтийских губерний в 1909-1914 гг. начинался процесс переселения немецких крестьян из Поволжья и Волыни при финансовой поддержке Немецких обществ, а также пангерманских обществ в Германской империи. Всего тогда в Прибалтийский край переселилось не менее 15 тыс. немецких крестьян-колонистов6.
Ставка имперских властей на переход латышей и эстонцев в православие как способ интеграции Прибалтийского края с остальными губерниями Российской империи была обречена на провал, о чем писал еще Ю. Ф. Самарин в своих письмах в 1846-1848 гг., указывая тот факт, что переход в православие воспринимался латышскими и эстонскими крестьянами как надежда на улучшение своего имущественного и социального положения и не был пронизан убежденностью в смене вероисповедания7.
Таким образом, ставка имперских властей на укрепление позиций русскоязычного и православного населения в качестве своей социальной базы в Прибалтийском крае была ошибочной. Русская колонизация в прибалтийских губерниях была ограничена не только недостатком неосвоенных казенных земель, но и низким уровнем культурной и экономической активности русского населения. Более того, по мнению временного генерал-губернатора А. Н. Меллер-Зако-мельского, наиболее лояльным к правящей династии оставалось исключительно немецкое остзейское дворянство, в то время как русские, поляки, латыши и евреи, проживавшие в городах Прибалтийского края, нередко замечались местной полицией в рядах либеральной оппозиции8.
После социально-политических потрясений, вызванных Первой русской революцией в Прибалтийском крае, очередная попытка решения «остзейского вопроса», предпринятая аппаратом Министерства внутренних дел Российской империи во главе с П. А. Столыпиным, была обречена на провал, поскольку фактически органы местного управления продолжали оставаться под контролем остзейских баронов и бюргеров, сохранивших свои лидирующие позиции в промышленности, торговле, сельском хозяйстве, несмотря на урон, нанесенный в ходе революционных событий 1905-1907 гг.
Остзейские бароны никогда открыто не выступали против династии Романовых, но при этом весьма ис-
у1аБ1:-доБ^агБ1:уеппое/аг^гееуа-гиББкое-оЬБсНеБ1:уо-
pribaltiyskih-33931.html.
5 Там же. С. 173.
6 Там же. С. 170.
7 Тесля А. А. Указ. соч.
8 См.: Андреева Н. С. Русское общество Прибалтийских губерний в начале XX века: правительственный взгляд.
кусно саботировали ее любые попытки унификации системы управления прибалтийских губерний. Более того, стремясь к социально-политической стабилизации в Прибалтийском крае, имперские власти неоднократно отказывались от ограничений сословных привилегий остзейского дворянства, рассматриваемого ими в качестве единственной опоры правящей династии в прибалтийских губерниях.
Поскольку все инициативы административных преобразований исходили от Министерства внутренних дел Российской империи, постольку качественные изменения в организации деятельности и комплектовании мызной и волостной полиции, а также городской полиции Прибалтийского края в данных исторических условиях оказывались обречены на очередной провал.
Кардинальное решение «остзейского вопроса» стало возможно лишь после крушения Российской империи, которое было ускорено ходом Первой мировой войны.
Библиографический список
1. Андреева Н. С. «Невозможно из немца сделать русского.» (Из истории национальной политики российского правительства в Прибалтике начала XX в.) / Н. С. Андреева // Русское прошлое. - 2001. - № 9. - С. 106-132.
2. Андреева Н. С. Русское общество Прибалтийских губерний в начале XX века: правительственный взгляд [Электронный ресурс] / Н. С. Андреева // Власть, общество и реформы в России в XIX - начале XX века: исследования, историография, источники.
- СПб.: Нестор-История, 2009. - URL: https://lib.sale/ upravlenie-vlast-gosudarstvennoe/andreeva-russkoe-obschestvo-pribaltiyskih-33931.html.
3. Андреева Н. С. Статус немецкого дворянства в Прибалтике в начале XX века / Н. С. Андреева // Вопросы истории. - 2002. - № 2. - С. 46-47.
4. Андреева Н. С. «Остзейский вопрос» в политике Российской империи: 1900 - февраль 1917 г. [Электронный ресурс]: автореф. дис. ... д-ра. ист. наук / Н. С. Андреева. - М., 2010. - URL: https://www.dissercat.com/ content/ostzeiskii-vopros-v-politike-rossiiskoi-imperii.
5. Беляев П. И. Общеимперский закон и местные остзейские узаконения [Электронный ресурс] / П. И. Беляев // Журнал Министерства юстиции. - 1898.
- № 9. - С. 121-167. - URL: https://naukaprava.ru/ catalog/435/550/2589/18995.
6. Бакланов В. И. Остзейские губернии как окраинный Запад Российской империи в XVIII веке [Электронный ресурс] / В. И. Бакланов. - URL: http://historick. ru/view_post.php?cat=15&id=126.
7. Волынец А. Н. Правительствующие немцы [Электронный ресурс] / А. Н. Волынец // Военное обозрение. - 2014. - 9 сент. - URL: https://topwar.ru/57569-pravitelstvuyuschie-nemcy.html.
8. Карьяхярм Т. Эстонская буржуазия, самодержавие и дворянство в 1905-1917 гг. / Т. Карьяхярм. - Таллин, 1987.
9. Вотчинно-полицейская власть в Лифляндии и Эстляндии в XIX в. // Германия и Прибалтика. - Рига, 1978. - Вып. 5. - С. 111-121.
10. Гейфман А. Революционный террор в России, 1894-1917 / А. Гейфман; пер. с англ. Е. Дорман. - М.: КРОН-ПРЕСС, 1997.
11. Городовое положение 1870 года [Электронный ресурс] - URL: http://музейреформ.рф/node/13667.
12. Лебедев С. В. Остзейский вопрос в русской национально-консервативной прессе во второй половине XIX века [Электронный ресурс] / С. В. Лебедев. - URL: http://ruskline.ru/analitika/2013/03/21/ spasitelnaya_rusifikaciya.
13. Пайпс Р. Русская революция / Р. Пайпс. - М.: Рос-спэн, 1994. - Ч. 2.
14. Пальвадре Я. К. 1905 год в Эстонии / Я. К. Паль-вадре. - Л.: Прибой, 1927.
15. Революция 1905-1907 годов в Латвии. Советская Латвия [Электронный ресурс]. - Рига, 1985. - URL: http://darbabalss.eu/index/revoljucija_1905_1907_ godov_v_latvii/0-26.
16. Тесля А. А. Остзейский вопрос в переписке Ю. Ф. Самарина 1846 - 1848 годов [Электронный ресурс] / А. А. Тесля // Романовские чтения. династия Романовых в судьбах российских земель: материалы конф. - Кострома: Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова, 2011. - С. 165-173. - URL: http://www.etnosy.ru/node/489.
17. Фоменко А. В. Прибалтика как русская проблема [Электронный ресурс] / А. В. Фоменко // Международная жизнь. - 2008. - № 5. - URL: http://www.zlev. ru/155/155_10.htm.
Bibliograficheskij spisok
1. Andreeva N. S. «Nevozmozhno iz nemca sdelat' russkogo...» (Iz istorii nacional'noj politiki rossijskogo pravitel'stva v Pribaltike nachala XX v.) / N. S. Andreeva // Russkoe proshloe. - 2001. - № 9. - S. 106-132.
2. Andreeva N. S. Russkoe obshchestvo Pribaltijskih gubernij v nachale XX veka: pravitel'stvennyj vzglyad [Elektronnyj resurs] / N. S. Andreeva // Vlast; obshchestvo i reformy v Rossii v XIX - nachale XX veka: issledovaniya, istoriografiya, istochniki. - SPb.: Nestor-Istoriya, 2009. -URL: https://lib.sale/upravlenie-vlast-gosudarstvennoe/ andreeva-russkoe-obschestvo-pribaltiyskih-33931.html.
3. Andreeva N. S. Status nemeckogo dvoryanstva v Pribaltike v nachale XX veka / N. S. Andreeva // Voprosy istorii. - 2002. - № 2. - S. 46-47.
4. Andreeva N. S. «Ostzejskij vopros» v politike Rossijskoj imperii: 1900 - fevral' 1917 g. [Elektronnyj resurs]: avtoref. dis. ... d-ra. ist. nauk / N. S. Andreeva. -M., 2010. - URL: https://www.dissercat.com/content/ ostzeiskii-vopros-v-politike-rossiiskoi-imperii.
5. Belyaev P. I. Obshcheimperskij zakon i mestnye ostzejskie uzakoneniya [Elektronnyj resurs] / P. I. Belyaev // ZHurnal Ministerstva yusticii. - 1898. -№ 9. - S. 121-167. - URL: https://naukaprava.ru/ catalog/435/550/2589/18995.
6. Baklanov V. I. Ostzejskie gubernii kak okrainnyj Zapad Rossijskoj imperii v XVIII veke [Elektronnyj resurs] / V. I. Baklanov. - URL: http://historick.ru/view_post. php?cat=15&id=126.
7. Volynec A. N. Pravitel'stvuyushchie nemcy [Elektronnyj resurs] / A. N. Volynec // Voennoe obozre-nie. - 2014. - 9 sent. - URL: https://topwar.ru/57569-pravitelstvuyuschie-nemcy.html.
8. Kar'yahyarm T. Estonskaya burzhuaziya, samoderzhavie i dvoryanstvo v 1905-1917 gg. / T. Kar'yahyarm. - Tallin, 1987.
9. Votchinno-policejskaya vlast' v Liflyandii i Estlyandii v XIX v. // Germaniya i Pribaltika. - Riga, 1978. - Vyp. 5. -S. 111-121.
10. Gejfman A. Revolyucionnyj terror v Rossii, 18941917 / A. Gejfman; per. s angl. E. Dorman. - M.: KRONPRESS, 1997.
11. Gorodovoe polozhenie 1870 goda [Elektronnyj resurs] - URL: http://muzejreform.rf/node/13667.
12. Lebedev S. V. Ostzejskij vopros v russkoj nacional'no-konservativnoj presse vo vtoroj polovine XIX veka [Elektronnyj resurs] / S. V. Lebedev. - URL: http://ruskline.ru/analitika/2013/03/21/spasitelnaya_ rusifikaciya.
13. Pajps R. Russkaya revolyuciya / R. Pajps. - M.: Rosspen, 1994. - CH. 2.
14. Pal'vadre YA. K. 1905 god v Estonii / YA. K. Pal'vadre. - L.: Priboj, 1927.
15. Revolyuciya 1905-1907 godov v Latvii. Sovetskaya Latviya [Elektronnyj resurs]. - Riga, 1985. - URL: http:// darbabalss.eu/index/revoljucija_1905_1907_godov_v_ latvii/0-26.
16. Teslya A. A. Ostzejskij vopros v perepiske YU. F. Samarina 1846 - 1848 godov [Elektronnyj resurs] / A. A. Teslya // Romanovskie chteniya. dinastiya Romanovyh v sud'bah rossijskih zemel': materialy konf. - Kostroma: Kostromskoj gosudarstvennyj universitet im. N. A. Nekrasova, 2011. - S. 165-173. - URL: http://www.etnosy. ru/node/489.
17. Fomenko A. V. Pribaltika kak russkaya problema [Elektronnyj resurs] / A. V. Fomenko // Mezhdunarodnaya zhizn'. - 2008. - № 5. - URL: http://www.zlev. ru/155/155_10.htm.
