CC BY
12
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Александр Алексеевич Корнилов, д-р ист. наук, профессор, зав. кафедрой зарубежного регионоведения и локальной истории Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского Российская Федерация, 603009, Нижний Новгород, ул. Ульянова, 2, каб. 322 ко1уа64@шаИ. ги ОИСГО: 0000-0001-9139-3740
2020. Вып. 96. С. 118-130
БО1: 10.15382Миг11202096.118-130
Деятельность Епископского совета
по решению проблем Германской епархии РПЦЗ
(1948-1950 гг.)
Аннотация: В статье изучаются различные вопросы функционирования Епископского совета Германской епархии Русской Зарубежной Церкви (РПЦЗ). Подчеркивается, что 1948-1950 гг. стали периодом серьезных испытаний для духовенства, окормлявшего паству в лагерях перемещенных лиц, в городах и поселках послевоенной Германии. Несмотря на тяжелые последствия финансовой реформы в Западной Германии, правящему архиерею митрополиту Серафиму (Ляде) с помощью Епископского совета удалось осуществить координацию епархиальной деятельности в приоритетных областях: богослужения, организация пастырских курсов, ремонт храмов, решение конфликтных ситуаций на приходах, вопросы сохранения и поддержания русской православной идентичности перемещенных лиц. Делается вывод о том, что для решения сложных вопросов управления и епархиального контроля Совет предпринимал различные меры. Создавались специальные комиссии, которые состояли как из клириков епархии, так и из мирян — авторитетных специалистов в областях права, строительного дела, учебно-воспитательной работы, научных исследований по истории Церкви. Эти группы фактически возглавляли епархиальные «комиссары» или «ревизоры», имевшие полномочия регулировать конфликтные ситуации в Менхегофе, Шляйсгайме, Штутгарте, Висбадене и других приходах. Анализируется состав Епископского совета, включавшего достойных клириков и мирян послереволюционной и послевоенной «волн» эмиграции. Состав Совета в изучаемый период оставался достаточно стабильным, однако менялся в связи с выездом клириков и мирян из Германии за океан. Отмечается баланс ведущей роли председателя Совета, авторитетного иерарха, митрополита Берлинского и Германского Серафима, и коллективных, совещательных начал в работе совета. Источниковой базой статьи послужили документы Епископского совета, отложившиеся в Архиве Германской епархии РПЦЗ.
Ключевые слова: епархия, Епископский совет, приход, митрополит Серафим (Ляде), духовенство, миряне, РПЦЗ.
А. А. Корнилов
Изучение роли Епископского совета в развитии Германской епархии РПЦЗ представляется актуальным и важным. Помимо сугубо академической актуальности, профессионального интереса историков к работе этого важного органа принятия решений, налицо и современное звучание данного вопроса. На подступах к 2020-м годам Русская Церковь по-прежнему ищет и разрабатывает формы оптимального управления епархиями и приходами, эффективные инструменты взаимодействия духовенства и мирян, пути преодоления непонимания обществом, во многом секулярным по своим задачам жизни, миссии Церкви в современном мире. Церковь вынуждена также решать проблемы, возникающие как внутри церковных учреждений, так и на международной арене межправославных отношений. В этом ключе деятельность Епископского совета Германской епархии РПЦЗ после Второй мировой войны дает ценный опыт для размышлений.
Для исследования вопроса полезно обратиться к периоду 1948—1950 гг. Летом 1948 г. в западных оккупационных зонах была объявлена радикальная денежная реформа, которая поставила православные приходы Германской епархии на грань выживания. Все банковские накопления, зарплатные уровни в один момент обесценились. Следующий, 1949-й год прошел под знаком небывалого роста цен. Епископский совет должен был принимать выверенные, хорошо продуманные решения по оказанию помощи приходам, учебным заведениям РПЦЗ, бедствующим священнослужителям и мирянам, оказавшимся в страшной нужде. 1950-й год был последним годом, когда епархией руководил митрополит Серафим (Ляде). Иерарх достаточно успешно провел «епархиальный корабль» сквозь штормы и бури мировой войны, власти национал-социалистического режима и послевоенных экономических трудностей.
Состав Епископского совета в изучаемый период оставался достаточно стабильным и менялся в связи с выездом клириков и мирян из Германии за океан. О составе Совета можно судить из документов АГЕ, которые по жанру представляют собой либо Лист присутствия, в котором члены Совета ставили свою подпись, либо первую страницу того или иного протокола заседания, где указывались присутствовавшие.
Председателем Совета вплоть до своей кончины в сентябре 1950 г. являлся правящий архиерей Германской епархии митрополит Серафим (Ляде). Согласно сохранившимся протоколам, лишь однажды, в начале 1950 г., председателем заседания Совета был епископ Киссингенский Александр (Ловчий), заменивший митрополита, возможно, из-за болезни последнего. После кончины митрополита Серафима в сентябре 1950 г. управляющим епархией и председателем Совета стал архиепископ Гродненский и Белостокский Венедикт (Бобковский).
Число клириков и мирян, входивших в Совет, было примерно равным. Постоянными членами в священном сане, вслед за митрополитом, были: епископ Ека-теринославский и настоятель прихода в лагере Шляйсгайм Димитрий (Маган), епископ Киссингенский, викарий Германской епархии Александр (Ловчий), секретарь Совета игумен Георгий (Соколов), протоиерей Борис Борисевич (настоятель прихода в Аугсбурге), протоиерей Василий Бощановский (лагерь Шляйсгайм), диакон, с 1949 г. иерей Иоанн Аносов, протоиерей Василий Салтовец
(настоятель прихода в Ульме и благочинный Вюртемберг-Баденского округа), протоиерей Георгий Лукашук (лагерь Менхегоф), протоиерей Иулиан Ольховский (лагерь Зальгау) и др. Протоколы заседаний 1949 г. сообщают о заменах в составе. Так, вместо уехавшего в США епископа Димитрия членом совета назначен протоиерей Тихон Мышевский (лагерь Шляйсгайм). В 1950 г. вместо уехавшего о. Тихона в Совет назначен протоиерей Павел Сахновский. В числе членов Епископского совета состояли также настоятель прихода в Штутгарте архимандрит Димитрий (Биакай), благочинный Северо-Германского благочиния протоиерей Платон Закидальский, протоиерей Иосиф Гринкевич (лагерь Малый Шляйсгайм, затем Большой Шляйсгайм) и др. Все это были опытные священнослужители, пережившие гонения за веру и ужасы Второй мировой войны.
Список мирян, входивших в Совет, также менялся из-за отъезда перемещенных лиц в страны Африки и Америки. Решать проблемы епархиальной жизни помогали: бывший заведующий канцелярией Архиерейского Синода Ексакустоди-ан Иванович Махароблидзе, опытный юрист, член Свято-Князь-Владимирского братства Николай Феодорович Фабрициус, профессоры Александр Павлович Филиппов, Иван Пименович Четвериков, магистр богословия, бывший преподаватель Виленской семинарии и юрисконсульт Польской Православной Церкви, автор книги «Православная Церковь в Польше и ее автокефалия» Александр Каллиникович Свитич, историк и основатель «Организации русского народного меньшинства в Польше» Евгений Игнатович Комаревич и другие1.
Поскольку в сентябре 1950 г. епархию возглавил архиепископ Венедикт (Бобковский) с титулом Берлинский и Германский, то он произвел реорганизацию состава Совета. Резолюцией от 26.10.1950 архиепископ утвердил следующий состав Совета: от духовенства — протоиереи Евгений Селецкий, Платон Закидальский, Андрей Наконечный, Василий Салтовец, Иосиф Гринкевич; от мирян — Е. И. Махароблидзе, профессор И. П. Четвериков, магистр богословия Ф. Е. Скоропадский. На случай отсутствия архиепископа Венедикта викарный епископ Киссингенский Александр был назначен заместителем председателя Совета, секретарем Совета остался игумен Георгий, юрисконсульт Совета Н. Ф. Фабрициус участвовал в заседаниях по положению. Первое заседание под руководством владыки Венедикта состоялось 14 ноября 1950 г. в Доме милосердного самарянина (Мюнхен, Мауэркирхенштрассе, 5)2.
Протоколы заседаний печатались на пишущей машинке, к ним прикладывались прочие документы различного происхождения и жанра, как напечатанные, так и написанные от руки, чернилами или карандашом. Нередко на документах
1 Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 21.10.1948 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/3. Л. 3; Протокол № 3 заседания Епископского совета Германской епархии от 24 ноября 1948 года // Там же; Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 29 сентября 1949 года // Там же. Д. 7/4. Л. 1; Протокол № 5 заседания Епископского совета Германской епархии от 8 декабря 1949 года // Там же; Протокол № 6 заседания Епископского совета Германской епархии от 8 февраля 1950 года // Там же; Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 12 декабря 1950 года // Там же. Д. 7/5. Л. 1.
2 Протокол № 1 заседания Епископского совета Германской епархии от 14 ноября 1950 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/5. Л. 5, 5 об.
Совета стояла виза карандашом митрополита Серафима, который таким образом указывал на прочтение им текста протокола или на исполнение того или иного распоряжения и постановления. Нумерация протоколов велась от начала церковного года, с сентября по август. Часть документов Совета была, видимо, утрачена, поскольку в целом ряде решений Совета можно встретить ссылку на документ (рапорт, доклад, жалоба, обращение, протокол совещания и пр.), который отсутствует в подшивке соответствующего дела.
Повестка дня заседаний Совета была посвящена обсуждению разнообразных по происхождению проблем.
Острым в 1948—1950 гг. оставался вопрос о строительстве храма в Штутгарте. Храм святителя Николая в Штутгарте попал под жестокую бомбардировку в период Второй мировой войны, и приходской совет изыскивал средства к восстановлению здания. Октябрьское 1948 г. заседание Совета заслушало доклад вице-председателя строительного комитета (и настоятеля прихода «Всех скорбящих Радость» в Аугсбурге) протоиерея Бориса Борисевича. Вопрос строительства, как, впрочем, и другие вопросы в епархии, обострился в связи с проведением правительством К. Аденауэра денежной реформы 1948 г. Значительные накопления приходов в германских банках оказались обесцененными. О. Борис предлагал обратиться к американским военным властям с просьбой содействовать возвращению строительному комитету девальвированных сумм, тем более что член строительного комитета П. А. Блюменталь имел хорошие связи с американским командованием. Он мог также взять на себя хлопоты по получению займа в размере 10 тыс. марок от банковских учреждений, но для этого ему необходимо было иметь официальные полномочия от митрополита Серафима. Епископский совет постановил выдать П. А. Блюменталю доверенность на ведение от имени епархиального управления соответствующих переговоров. Совет также освободил протоиерея Павла Савицкого от обязанностей председателя строительного комитета и назначил на эту должность протопресвитера Василия Виноградова3.
Через месяц Совет вновь обсудил положение со строительством Штутгартского храма. Дела развивались не совсем благоприятным образом, и Совет постановил направить о. Бориса Борисевича изучить ситуацию на приходе, причем не только в связи со строительством, и провести «обследование общего состояния приходской жизни». Была также образована комиссия по выработке обновленного Положения о Штутгартской гимназии в связи с изданием Архиерейским Синодом РПЦЗ нового Положения о приходских гимназиях. Настоятель протопресвитер Василий Виноградов временно отстранялся от участия в делах гимназии4.
3 Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Серафиму, митрополиту Берлинскому и Германскому, Вице-председателя Строительного комитета по восстановлению Штутгартского храма протоиерея Бориса Борисевича Рапорт. Аугсбург. 12 октября 1948 г. // Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 21 октября 1948 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/3. Л. 1, 12, 13; Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 21 октября 1948 года// Там же. Л. 1.
4 Протокол № 3 заседания Епископского совета Германской епархии от 24 ноября 1948 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/3. Л. 1.
Как свидетельствуют архивные документы, проблема заключалась не столько в публикации нового Положения о гимназиях, сколько в разном подходе директора гимназии и настоятеля к решению возникших после денежной реформы 1948 г. в Германии трудностей. Поскольку средства гимназии и прихода, накопившиеся в банках, были обесценены, учителя перестали получать регулярную зарплату, родителям учащихся оказалось нечем платить за интернат и за другие услуги. Директор Штутгартской гимназии П. Н. Изюмов в письме на имя митрополита просил разрешить для учащихся старших классов совмещать учебу с работой на заводе, подойти индивидуально к каждому случаю, учесть жизненную ситуацию каждого ученика для сохранения контингента школьников. Директор жаловался на то, что настоятель прихода имеет вспыльчивый, раздражительный характер, вмешивается в дела гимназии по разным мелочам и считает, что лучше совсем закрыть учебное заведение, чем нарушать принятые правила дисциплины учащихся5.
Аналогичное письмо с жалобой на настоятеля митрополиту написали родители школьников. В частности, они сообщали: «Православная гимназия в Штутгарте находится в состоянии полного развала. Гимназия, некогда насчитывавшая свыше 70 человек, закончившая последний учебный год с 40 учащимися, теперь не насчитывает и 20...». Родители утверждали, что настоятель использует не педагогические, а диктаторские методы воспитания6. В свою очередь о. Василий Виноградов сообщал митрополиту Серафиму о необходимости поставить жизнь гимназии под жесткий контроль приходского совета и настоятеля прихода как содержателя учебного заведения7.
В декабре Совет вновь обсуждал штутгартские вопросы и пришел к выводу, что необходимо продолжать прежнюю политику поиска займов. Что касается гимназии, то ее вопросы были временно переданы под контроль епархиального управления, которое должно было с помощью созданной специальной комиссии провести крупную ревизию учебного и воспитательного процесса, финансовых и административных дел8.
К сожалению, деятельность настоятеля привела к формированию против него целого ряда обвинений со стороны церковной власти. Возникло «дело протопресвитера Василия Виноградова», которое вынесли на рассмотрение митрополита Анастасия и Синода. В 1949 г. Епископский совет квалифицировал поведение и деятельность о. Василия как 1) «унижение епископского сана», досаждение епископу при личных встречах; 2) неисполнение распоряжений епархиального архиерея и обращение к пастве за апелляцией против архиерея; 3) грубейшее нарушение церковного устава, которое выразилось в обсуждении распоряжений митро-
5 Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему митрополиту Серафиму. Штутгарт. 12.11.1948 // Протокол № 3 заседания Епископского совета Германской епархии от 24 ноября 1948 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/3. Л. 9.
6 Протокол № 3 заседания Епископского совета Германской епархии от 24 ноября 1948 года // Там же. Л. 12, 12 об., 13, 13 об.
7 Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему митрополиту Серафиму настоятеля Николаевской г. Штутгарт церкви проф., протопресвитера В. Виноградова [Б.д.] // Там же. Л. 8, 8 об.
8 Протокол № 4 заседания Епископского совета Германской епархии от 30 декабря 1948 года // Там же. Л. 1.
полита на солее после заамвонной молитвы и с участием мирянина; 4) лишенное всякого благоговения и страха Божия отношение к совершению Божественной литургии; 5) дискредитация православной религии и введение в соблазн своими нелитургическими действиями гимназистов и немцев, пришедших на литургию9. Следует также подчеркнуть, что в 1950 г. состоялось возвращение о. Василия Виноградова в клир Германской епархии, и он принимал активное участие не только в богослужениях, но и в редакционно-издательской работе епархии.
Настоятелем прихода был назначен архимандрит Димитрий (Биакай). Совет, собравшийся в августе 1949 г., заслушал по штутгартскому вопросу секретаря совета, игумена Георгия. О. Георгий констатировал отсутствие доброй воли и участия бывшего настоятеля о. Василия Виноградова в деле восстановления здания храма, катастрофическое положение прихода после финансовой реформы, продолжающееся разрушение храмового здания, невыгодные условия предоставляемого кредита. В обсуждении принял участие новый настоятель прихода, архимандрит Димитрий (Биакай), сообщивший об инициативе прихода обратиться к частному благотворителю, который обещает получить от американских организаций помощь в размере 5—7 тыс. марок10.
На очередном заседании в сентябре 1949 г. члены Совета решили передать приходу серебро Штутгартского храма, отложенное в епархиальном управлении на хранение. Вырученные от продажи серебра средства должны были пойти на срочный ремонт здания церкви11.
«Просветление» в пучине трудностей прихода наступило к концу 1949 г. На заседании Совета в декабре архимандрит Димитрий доложил, что удалось ввести на приходе самообложение в 1 марку в месяц с каждого прихожанина; образован постоянный строительный комитет; составлена смета на строительные работы; образован денежный фонд с капиталом до 3 тыс. марок; ведутся переговоры со строительными фирмами о покупке материалов по льготным ценам. В поддержку этим усилиям Епископский совет назначил 25 декабря нового стиля тарелочный денежный сбор по всем церквам епархии для помощи Штутгартскому приходу, а также просил митрополита разослать циркуляром письмо настоятелям провести сбор дополнительных средств по подписному листу. На постановлении Совета рукой митрополита карандашом было приписано: «Выслан циркуляр всем приходам о сборе 25/Х11. № 1203. М. С.»12.
В течение 1950 г. приходу Штутгарта поступали пожертвования на строительство храма, и Совет просил частные организации и церковные приходы не только Германии, но всего зарубежья жертвовать на ремонт здания13.
9 Протокол № 5 заседания Епископского совета Германской епархии от 17 марта 1949 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/3. Л. 1, 1 об.
10 Протокол № 1 заседания Епископского совета Германской епархии от 23 августа 1949 года // Там же. Д. 7/4. Л. 1, 1 об.
11 Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 29 сентября 1949 года // Там же. Л. 1 об., 2.
12 Протокол № 5 заседания Епископского совета Германской епархии от 8 декабря 1949 года // Там же. Л. 1 об., 2.
13 Протокол № 8 заседания Епископского совета Германской епархии от 4 мая 1950 года // Там же. Л. 1.
Летом 1950 г. в связи с отъездом архимандрита Димитрия на Святую Землю Совет обратился к митрополиту Серафиму назначить настоятелем прихода в Штутгарте протоиерея Павла Сахновского14.
На этом упоминание штутгартских вопросов в протоколах Совета за 1948— 1950 гг. заканчивается. Полагаем, что назначение на приход и служение архимандрита Димитрия, помощь ему со стороны Епископского Совета, самих прихожан, благотворительных учреждений — германских и зарубежных — привели к положительному решению вопросов жизни прихода и православной гимназии Штутгарта.
Другим острым вопросом, который рассматривал совет, стал конфликт внутри духовенства лагеря перемещенных лиц Менхегоф. В начале октября 1948 г. митрополиту Серафиму поступил рапорт настоятеля прихода протоиерея Георгия Лукашука. К рапорту прилагались документы: рапорта архиепископу Фило-фею (Нарко), письма приходскому совету от протоиерея Митрофана Зноско и протоколы собраний приходского совета. О. Георгий просил митрополита детально ознакомиться с документами и содействовать в «скорейшей ликвидации "соблазна", возникшего среди духовенства нашего лагеря по вине прот. А. Мар-цинюка». На рапорте митрополит синими чернилами поставил визу: «6.Х.1948. На рассмотрение и решение Епископского Совета»15.
Протоиерей Георгий Лукашук сообщал, что в лагере из-за выборов лагерного начальства возникли две группировки прихожан. Одна из групп повела враждебную агитацию против духовенства лагеря, но при этом не трогала о. Александра, который, проживая в лагере, не принимал никакого участия в богослужениях16.
Бывший прежде настоятелем Благовещенского храма в Менхегофе протоиерей Митрофан Зноско уже эмигрировал в Марокко, на новое место служения. Из Касабланки он прислал на имя приходского совета письмо-разъяснение, датированное 22.09.48 г. В письме о. Митрофан заявил, что член причта о. Александр Марцинюк вел разлагающую деятельность в отношении своих собратьев, которая выразилась в следующем: 1) о. Александр объединил вокруг себя «аморальный, нецерковный и безбожный элемент», эти люди выкрикивали другим священникам ругательства, оскорбляли их; 2) на лагерной панихиде по жертвам советских репрессий он отказался поминать императора Николая II и тем самым не проявил солидарности с другими священнослужителями лагеря, сделавшими это; 3) на призыв собратьев публично в храме призвать прихожан к единству и сплочению вокруг духовенства отказался это сделать17.
14 Протокол № 9 заседания Епископского совета Германской епархии от 10 июля 1950 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/4. Л. 1 об.
15 Его Высокопреосвященству Высокопреосвященнейшему Серафиму, митрополиту Берлинскому и Германскому в Мюнхене, протоиерея Георгия Лукашука лагерь Менхегоф в/Кас-селя Рапорт. 2.Х.48 // Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 21 октября 1948 года // Там же. Д. 7/3. Л. 20.
16 Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Филофею, архиепископу Гросс-Гессенскому в Висбадене, настоятеля лагерного храма в Менхегофе Рапорт [Б. д.] / Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 21 октября 1948 года // Там же. Л. 21, 21 об.
17 Касабланка. 22.09.48. Приходскому совету св. Благовещенского храма в Менхегофе от настоятеля сего храма прот. Митрофана Зноско Разъяснение. Копия // Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 21 октября 1948 года // Там же. Л. 22, 22 об.
В документах АГЕ отложились также заявления и письма прихожан, которые выражали полярные позиции, критиковали духовенство или, напротив, положительно оценивали его роль в жизни лагеря. Не обошлось и без политических обвинений: группировки обвиняли друг друга в просоветской позиции, в симпатиях к солидаристам (НТС). От приходского совета в лагере работала специальная комиссия, которая пыталась выяснить суть конфликта и опрашивала прихожан. Заметим, что в архиве епархии не отложились документы от самого о. Александра. Наконец, 29 сентября приходский совет решил вынести вопрос о поведении о. Александра на усмотрение правящего архиерея18.
Епископский совет 21 октября 1948 г., изучив поступившие материалы, высказал свою позицию: «Священнослужители в лагере Менхегоф, забыв, что Церковь должна стоять выше политики и что священнослужители должны быть примером мира, согласия и любви, включились в политическую борьбу, возникшую в лагере в связи с перевыборами лагерного управления». В связи с прекращением борьбы Совет предложил всем священникам прихода, предав забвению недоразумения, найти основу для мира и согласия, тем самым подать пример церковной общине19.
Через неделю после решения Совета настоятель храма о. Георгий сообщал в рапорте на имя митрополита Серафима, что страсти улеглись, что духовенство в общем примирилось друг с другом. Большую роль в примирении сыграл викарный архиерей, архиепископ Гросс-Гессенский Филофей (Нарко), специально с миротворческой миссией приехавший в Менхегоф. Хотя о. Александр по-прежнему не общался, по утверждению настоятеля, с другими священниками и не посещал церковь, смута в лагере в открытой своей форме прекрати-лась20.
Пастырские курсы стали темой обсуждений и решений Епископского совета в период архиепископа Венедикта. Как уже говорилось выше, владыка Венедикт реорганизовал состав Совета, но принял также иные важные решения, в том числе об открытии и развитии курсов по подготовке духовенства. На заседании 14 ноября 1950 г. совет заслушал предложение архиепископа Венедикта об организации пастырских курсов для подготовки иереев, диаконов и псаломщиков. Поддержав это предложение, Совет образовал комиссию по открытию курсов в составе: архиепископ Филофей (председатель), профессор И. П. Четвериков, профессор Б. И. Иванов, Ф. Е. Скоробогатский, протопресвитер Василий Виноградов, игумен Георгий (Соколов)21.
Днем позже в лагере Шляйсгайм (Мюнхен-Фельдмохинг) состоялось совещание при Епископском совете по вопросам организации пастырских курсов. В совещании приняли участие: архиепископ Филофей (председатель), протоиерей Платон Закидальский (Северо-Германское благочиние), протоиерей Арка-
18 Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 21 октября 1948 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/4. Л. 23 об.
19 Там же. Л. 1 об.
20 Протокол № 3 заседания Епископского совета Германской епархии от 24 ноября 1948 года // Там же. Л. 30, 30 об.
21 Протокол № 1 заседания Епископского совета Германской епархии от 14 ноября 1950 года // Там же. Д. 7/5. Л. 1 об.
дий Моисеев (Свято-Николаевский приход в Ландсхуте), проф. Б. И. Иванов (секретарь совещания), Ф. Е. Скоробогатский. Совещание обсудило профиль будущих курсов и проект учебного плана, взяв за основу опыт работы Ябло-чинских пастырских курсов (Польша). Совещание постановило признать целесообразным учреждение курсов в составе двух отделений: первое отделение — псаломщиков-регентов, а также диаконов с годичным сроком обучения и второе отделение — кандидатов священства с двумя годами обучения.
Для первого отделения предложили такой недельный план:
Священная история Ветхого и Нового Завета — 3 ч.
Катехизис (основа вероучения) — 4 ч.
Начальная история Церкви — 3 ч.
Церковный устав — 5 ч.
Церковнославянский язык — 3 ч.
Церковное пение — 5 ч.
Практические занятия по пению — 4 ч.
Немецкий язык — 3 ч.
Всего — 30 часов.
Для второго отделения, готовящего священников, предложен был следующий недельный план:
Священное Писание Ветхого Завета — 4 ч.
Священное Писание Нового Завета — 4 ч.
Догматическое богословие — 3 ч.
Пастырское богословие — 3 ч.
История Церкви — 3 ч.
Гомилетика — 3 ч.
Литургика — 3 ч.
Церковнославянский язык — 3 ч.
Церковное пение — 2 ч.
Немецкий язык — 3 ч.
Английский язык — 3 ч. (приписка карандашом — «по желанию учащихся»)
Всего — 34 часа.
Второй курс обучения также имел проект недельного учебного плана22.
Совещание рекомендовало конкретный список преподавателей для двух отделений.
Рассмотрев протокол совещания в Шляйсгайме, Епископский совет на заседании 12 декабря 1950 г. в принципе согласился с решениями совещания. В то же время Совет рекомендовал преподавать будущим диаконам и священникам пение и на немецком языке, изучение английского языка признал необязательным, а греческого языка — желательным. Открыть курсы предполагалось с 1 февраля 1951 г., размещение курсов планировалось в мужском монастыре в Мюнхене (Оберменцинг). Наряду с этим поручалось комиссии по обеспече-
22 Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 12 декабря 1950 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/5. Л. 4—17.
нию курсов помещением (состав комиссии: епископ Киссингенский Александр (Ловчий), Е. И. Махароблидзе, Б. И. Иванов) провести переговоры о предоставлении классов (комнат) в лагере Шляйсгайм23.
Значительный интерес представляет рассмотрение Советом вопросов сохранения идентичности русских эмигрантов (бывших беженцев) в послевоенной Германии. Российская интеллигенция ставила перед иерархами РПЦЗ актуальные вопросы сохранения и поддержания самобытной этно-религиозной и культурной идентичности русских людей, оказавшихся в результате Второй мировой войны на территории Германии.
На заседании Епископского совета 10 июля 1950 г. обсуждалось письмо профессора Е. Н. Кельзи на имя митрополита Серафима. Специалист в области физико-математических наук, Е. Н. Кельзи к началу 1950-х был председателем Объединения христианских профессиональных организаций и заместителем председателя Национального Представительства российской эмиграции. В своем письме митрополиту Е. Н. Кельзи высказал тревогу, которую разделяли сотни русских эмигрантов. В связи с окончанием миссии IRO (International Refugees Organization), управлявшей жизнью лагерей ДиПи, отъездом тысяч русских эмигрантов из Западной Германии за океан, оставшиеся эмигранты оказались перед выбором: сохранить русскую идентичность или интегрироваться в германское общество без сохранения этой идентичности. Профессор Е. Н. Кельзи задал митрополиту и в его лице всей Германской епархии конкретные вопросы:
1. Будут ли русские люди рассеяны по Германии или возможно будет их собрать крупными группами около церковных центров и тем самым крепче связать их с руководством Церкви?
2. Будут ли приняты меры, для того чтобы русские родители могли поручать воспитание своих детей русской православной школе?
3. Будут ли организованы «русские дома», где могла бы осуществляться культурная деятельность: библиотека, читальня, беседы, лекции и т. п.?
4. Будет ли организована юридическая и социальная помощь со стороны Церкви и русских общественных организаций?
Автор письма просил митрополита Германского взять под свое руководство русские общественные организации, «дабы совместными усилиями делать русское православное дело»24.
Епископский совет, рассмотрев письмо Е. Н. Кельзи, обратился к Объединению христианских профессиональных организаций с просьбой подготовить подробный доклад на обозначенную тему, который будет обсужден на одном из предстоящих заседаний Совета25.
По обращению профессора Е. Н. Кельзи Совет принял решение только после кончины митрополита Серафима, на заседании 12 декабря 1950 г. Из протокола следует, что Е. Н. Кельзи представил доклад на рассмотрение членов Со-
23 Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 12 декабря 1950 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/5. Л. 1.
24 Протокол № 9 заседания Епископского совета Германской епархии от 10 июля 1950 года // Там же. Д. 7/4. Л. 7-9.
25 Там же. Л. 1.
вета, потому что в повестке дня заседания этот вопрос звучал так: «О постановке общественно-воспитательного дела (по письменному докладу проф. Кельзи)». Решение Совета говорило, что, ввиду разногласий между различными политическими партиями и группировками, претендующими на проведение учебно-воспитательной работы, «признать в принципе желательным сосредоточить все просветительское дело и воспитание нашего юношества в национально-православном духе под руководством и водительством Церкви». Церковному управлению и церковным приходам предписывалось стремиться к тому, чтобы играть основную роль в воспитании юношества. Конкретных указаний по принятию мер Совет не сообщил, задача была обозначена в общем и как очень ак-туальная26.
Анализ этих и других вопросов, которые обсуждал Епископский совет, показывает, безусловно, важную роль этого совещательного органа Германской епархии. Для решения вопросов управления, конфликтов между священниками, духовенством и прихожанами, в лагерных гимназиях, для защиты церковного имущества, сохранения православных некрополей на территории Германии Совет предпринимал различные меры. Создавались специальные комиссии, которые состояли как из клириков епархии, так и из мирян — авторитетных специалистов в областях права, строительного дела, учебно-воспитательной работы, научных исследований по истории Церкви. На приходы Совет отправлял своих «комиссаров» — клириков и/или мирян — для ревизии дел прихода (Висбаден, Штутгарт и другие), урегулирования конфликта в гимназии (Шляйсгайм), ведения переговоров с Архиерейским Синодом РПЦЗ (Мюнхен) об Учебно-педагогическом комитете при Синоде, разрешения конфликта между клириками (Менхегоф). Совет также принимал обращения к приходам с призывом собрать денежные пожертвования для помощи нуждающимся приходам (Штутгарт). Отметим и сбалансированное сочетание ведущей роли архиерея (как председателя Совета и как авторитетного иерарха РПЦЗ) и демократических начал в работе Совета. В протоколах заседаний мы читаем о том, что миряне и клирики, входившие в состав Совета, могли не соглашаться с архиереем, делали это не из-за пустых амбиций, а «болели» за дело, с большим тактом высказывали аргументы в пользу другой точки зрения, как это было, например, при обсуждении «дела протопресвитера Василия Виноградова». Происходил интенсивный творческий обмен мнениями, и в дискуссиях рождалось, уточнялось, выкристаллизовывалось искомое решение Совета. В решениях Епископского совета евангельские заповеди Любви адаптировались к жестким реалиям послевоенной Германии.
Список литературы
Гаврилин А. В. Латвийское православное духовенство на территории Германии в 1945—
1949 годах // Церковь и время. 2007. № 2 (39). С. 233—256. Корнилов А. А., Кинстлер А. В. Педагогическая интеллигенция и духовенство лагеря перемещенных лиц Менхегоф // Интеллигенция и мир. 2016. № 2. С. 40—54.
26 Протокол № 2 заседания Епископского совета Германской епархии от 12 декабря 1950 года // АГЕ. Ф. 4. Оп. 3. К. 7. Д. 7/5. Л. 1 об.
Кострюков А. А. Русская Зарубежная Церковь в 1939—1964 гг.: Административное устройство и отношения с Церковью в Отечестве. М.: ПСТГУ, 2015.
На ниве Христовой. Архиепископ Афанасий (Мартос, 1904—1983). Изд. испр. и доп. Интернет-версия / под общ. ред. Его Преосвященства Александра (Милеанта), Епископа Буэнос-Айресского и Южно-Американского. Миссионерский листок № 143. 2003 г. Редактор: епископ Александр (Милеант). URL: http://www.fatheralexander. org/bo oklets/ russian/ na_% 20nive_hristovoj_archb_athanasios. htm (дата о бращения: 11.08.2017).
Нивьер А. Православные священнослужители, богословы и церковные деятели русской эмиграции в Западной и Центральной Европе. 1920—1995: Биографический справочник / Библиотека-Фонд «Русское Зарубежье». М.: Русский путь; Париж: YMCA-Press, 2007.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2020. Vol. 96. P. 118-130 DOI: 10.15382/sturII202096.118-130
Aleksandr Kornilov, Doctor of Sciences in History, Professor, Head of Department of Region Studies of Foreign Countries and Local History, Institute of International Relations and World History, National Research University of Nizhny Novgorod, 2 Ulyanova Str., Nizhni Novgorod 603009, Russian Federation kotva64@mail.ru ORCID: 0000-0001-9139-3740
Activities of Bishops' Council in Solving Problems of German Diocese of Russian Orthodox Church Abroad in 1948-1950
A. Kornilov
Abstract: The article studies various issues in functioning of the Bishops' Council of the German Diocese of the Russian Orthodox Church Abroad. It emphasises that the period of 1948-1950 came to be a period of serious ordeals for the clergy who took spiritual care of laity in the camps of displaced persons, in the cities and settlements of post-war Germany. Despite severe consequences of the financial reform in Western Germany, ruling priest Metropolitan Seraphim with the assistance of the Bishops' Council managed to coordinate the life of the diocese in the most important spheres such as the divine service, establishing the school of priests, repairs of churches, solution to conflicts in parishes, issues of preservation of the Russian Orthodox identity in the displaced persons. The article concludes that the Bishops' Council took different measures to solve difficult problems of the management of the diocese. Special commissions were established which consisted of both priests and lay people who were considered prominent specialists in law, church building, pedagogy and education, church historical studies. These groups were led by the diocese "commissars" and
"auditors" who had power to solve the conflict situation in Menhegoff, Schleisheim, Stuttgart, Wiesbaden and other parishes. The article also analyses the line-up of the Bishops' Council. It included distinguished priests and lay people ofthe post-Revolution and post-War waves of the Russian emigration. The members of the Council remained mostly unchanged in the studied period, though there were some changes due to the departure of some members from Germany overseas. One should also note the balance of the leading role of chairman of the Council, the respected hierarch Metropolitan Seraphim with collective and advisory initiatives in the functioning of the Council. The Archive of the German Diocese makes up the primary source of materials for this article.
Keywords: diocese, council of bishops, parish, Metropolitan Seraphim (Lyade), clergy, lay people, Russian Orthodox Church Abroad.
References
Gavrilin A. (2007) "Latviiskoe pravoslavnoe dukhovenstvo na territorii Germanii v 19451949 godakh" [Latvial Orthodox clergy in the territory of Germany in 1945-1949]. Tserkov' i Vremya, 2 (39), p. 233-256 (in Russian).
Kornilov A., Kinstler A. (2016) "Pedagogicheskaia intelligentsia i dukhovenstvo lageria peremeschionnykh lits Menhegof" [Pedagogical intelligentsia and clergy of the camp of displaced persons in Menhegoff]. Intelligentsia imir, 2, p. 40-54 (in Russian).
Kostryukov A. (2015) Russkaia Zarubezhnaia Tserkov'v 1939—1964gg.: Administrativnoe ustroistvo i otnosheniia s Tserkoviu v Otechestve [Russian Orthodox Church Abroad in 1939-1964: Administrative structure and relations with the Church in the home country]. Moscow (in Russian).
Never A. (2007) Pravoslavnye sviashchennosluzhiteli, bogoslovy i tserkovnye deiateli russkoi emigratsii v Zapadnoi i Tsentral'noi Ievrope. 1920-1995: Biographicheskii spravochnik [Orthodox clergy, theologians, and church figures of the Russian emigration in Western and Central Europe. 1920-1995: Biographical reference book]. Moscow; Paris (in Russian).
