CC BY
44
7. Ammon, U. Was ist ein deutscher Dialekt? Prazisierun-gen auf der Grundlage einer Grundfrage der deutschen Dialektologie und der in ihr enthaltenen ungelosten Forschungsaufgaben [Text] / U. Ammon // Dialektologie des Deutschen : Forschungsstand und Ent-wicklungstendenzen. - Tubingen : Niemeyer, 1994. -S. 369-384.
8. Dingeldein, H.J. Dialekt als «Stigma», Dialekt als «Waffe». Zu einigen gesellschaftlichen Aspekten und zur Zukunft des Dialektsprechens [Text] / H.J. Dingeldein // Hessische Blatter fur Volks-und Kulturforsc-hung. Bd. 32. Kulturforschung. Neue Materialien und Berichte. - Marburg : Jonas Verlag, 1997. - S. 63-70.
9. Dittmar, N. Grundlagen der Soziolinguistik. Ein Arbeitsbuch mit Aufgaben [Text] / N. Dittmar - Tubingen, 1997. - 358 S.
10. Eichhoff, J. Sterben die Dialekte aus? [Text] / J.Eichhoff//DiedeutscheSprachezurJahrtausendwende. Sprachkultur oder Sprachverfall. - Mannheim : Bibliograp-hisches Institut & F.A. Brockhaus AG, 2000. - 344 S.
11. Gottert, K-H. Alles auPer Hochdeutsch. Ein Streifzug durch unsere Dialekte [Text] / K-H. Gottert - Berlin : Ullstein Buchverlage GmbH, 2011. - S.11.
12. Hein J. Nachwort / E. Hein // Johann Nestroy. Freiheit in Krahwinkel. - Stuttgart : Philipp Reclam, 1998. -S.77-88.
13. Kladderdatsch-Sprachnudel [Электронный ресурс]. -Режим доступа : http://www.sprachnudel.de/woerter-buch/kladderadatsch (дата обращения : 05.01.2012).
14. Lehnen-Beyel, I. Explosion der Dialekte [Электронный ресурс] / I. Lehnen-Beyel - Режим доступа : http: www.wissenschaft.de/wissenschaft/hintergrund /239546. html (дата обращения : 02.09.2011).
15. Knickenberg J. Dialekt als Werbesprache. Verwend-ungsweise dialektalen Sprachgebrauchs in TV-Werbe-spots [Text] / J. Knickenberg. - Grin-Verlag, 2010. -18 S.
16. Lesle U-Th. Das niederdeutsche Theater. Von «volkis-cher Not» zum Literaturtrost [Text] / U-Th. Lesle. -Hamburg : Christians, 1986. - 266 S.
17. Loffler, H. Dialekt [Text] I H. L6ffler II Lexikon der germanistischen Linguistik. - Tubingen : Niemeyer Verlag, 1980. - S. 457.
18. Milka [Электронный ресурс]. - Режим доступа : httpiIIra.wikipedia.orgIwikiIMilka (дата обращения : 11.01.2012).
19. Schwabeln im Flugzeug erlaubt [Электронный ресурс].
- Режим доступа : http:IIwww.swp.deIreutlingenI nachrichtenIpolitikISchwaebeln-im-Flugzeug-erlaubt; art1158781,1094093 (дата обращения : 04.01.2012).
20. Wainwright, М. Богатство диалектов удивляет лингвистов [Электронный ресурс]. I M. Wainwright. пер. с англ. Д. Ловерманн. - Режим доступа : http:H www.lingvisto.orgIartikolojIdialektoj.html (дата обращения : 12.01.2012).
21. Bap - 06 - Kristallnaach - Rockpalast Grugahalle. [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http:H mlook.ruIowTXUKWok0wIbap_06_kristallnaach_ rockpalast_grugahalle.html#axzz1igZeiSjh (дата обращения : 06.01.2012).
22. Deichsel, W. Bleiwe losse [Text] I W. Deichsel II Wun-schkonzert. Stucke aus der BRD, Osterreich und der Schweiz. 1960-1970. - M. : Verlag Raduga, 1983. -
S. 181-218.
23. Nestroy, J.N. Freiheit in Krahwinkel. Posse mit Ge-sang in zwei Abteilungen und drei Akten I J.N. Nestroy. - Stuttgart : Philipp Reclam Jun., 1998. - 88 S.
24. Niedecken, W. Kristallnaach [Electronic resource] I W. Niedecken. - URL : http:IIwww.nibis.deI~emaosI tun/seiten/unterrIgedenktag-9-novIkristallnaach.htm (дата обращения : 16 .01. 2012).
25. Tassen. - Das Geschenk [Electronic resource]. - URL і http:IIwww.youtube.com/watch?v=-eZkGmJSxUA (дата обращения : 04.01.2012).
26. Milka - TV Werbung 1996 - You Tube [Electronic
resource]. - URL : http:IIwww.youtube.comI
watch?v=HPfyiG8FBa4 - (дата обращения і
06.01.2012).
УДК 81.00
ББК 81.00
Д.Б. Никуличева
ДЕВЕРБАТИВЫ НА ^ КАК ЭЛЕМЕНТ РАСШИРЕННОЙ АСПЕКТУАЛЬНО-ВРЕМЕННОЙ СИСТЕМЫ АНГЛИЙСКОГО ГЛАГОЛА
Статья посвящена рассмотрению динамического процесса вовлечения сверхпродуктивной девербативной модели Vb-er в расширенную аспектуально-временную систему английского глагола. В частности, исследуется то, как важная для английской языковой культуры идея активности субъекта не только подвергается грамматикализации средствами этой модели, но и вовлекается в создание системных оценочных смыслов, как правило, не вербализуемых в русской языковой культуре.
Ключевые слова: расширенная глагольная парадигма; девербатив; квазиграммема; агентивность; хабитуальность; аксиология
D.B. Nikulicheva
verbal derivatives with suffix -ER AS AN ELEMENT OF THE ExTENDED ENGLISH vERBAL pARADIGM
The article studies the super productive nominative model Vb-er and the dynamics of its entering the extended paradigm of English verb forms. The idea of subject activity is considered to be one of the basic cultural principles for the English language system. The article shows how this idea is grammatized by means of this model and how this lexical model develops specific axiological meanings that have no lexical equivalents in the Russian language.
Key words: extended verbal paradigm; deverbative; agentivity; habituality; axiology
Предлагаемая статья является данью уважения Лии Матвеевне Ковалевой, одному из ведущих российских англистов, на протяжении многих десятилетий продолжающей и развивающей традиции классической отечественной германистики.
Организующим моментом лингвистической концепции Лии Матвеевны послужила важнейшая для германистов идея об организующей роли глагола не только в структуре предложения, но и в его номинативно-пропозитивной и в модально-предикативной организации. При этом одним из центральных положений теории автора стало целостное рассмотрение всех вербоидных форм (предикатов, вербоидных оборотов и девер-бативов) в единой системе: «Область всех отглагольных форм самым тесным образом и неразрывно связана с системой АВФ, является ее продолжением, дополнением и развитием и вместе с системой АВФ образует единую систему средств, организующих модально-предикативный конституент. Де-вербатив на этом фоне - равноправный член системы, находящийся с ней в ассоциативнопарадигматических отношениях» [Ковалева, 2008, с. 358].
Введение девербативов в систему аспектуально-временных форм глагола представляется нам положением, чрезвычайно важным и перспективным для осмысления многих грамматических явлений английского языка, что мы и продемонстрируем в данной статье на примере английских девербати-вов на -ег.
Прежде всего, обратим внимание на особый грамматический статус английской морфемы, используемой для образования имени деятеля. Согласно теории профессора И.А. Мельчука, существует четкий водораздел между словоизменительными морфемами (граммемами) и словообразовательными морфемами (дери-
ватемами). В этой связи возникает вопрос о морфологическом статусе английской словообразовательной морфемы -er. В «Курсе общей морфологии» И.А. Мельчука суффиксы деятеля (рус. -тель, фр. -eur, шв. -are) приводятся как типичные примеры дериватем, например: фр. dans+eur / танц+ор ‘ celui qui danse ’/’тот, кто танцует’, march+eur / ход+ок ‘ celui qui marche ’/’тот, кто ходит’, experiment+ateur / эксперимент+атор ‘celui qui experimente’/’тот, кто экспериментирует’.
В качестве типичных признаков собственно дериватем И.А. Мельчук называет следующие тенденции: «1) быть конкретными; 2) иметь относительно ограниченную сочетаемость; 3) иметь нестандартные средства выражения; 4) оставаться вне сферы действия синтаксических правил; 5) допускать амальгамирование с лексическими значениями; 6) выражаться показателями, располагающимися ближе к корню, чем показатели граммем; 7) изменять часть речи исходной основы» [Там же. Гл.У]. Однако если сравнить по указанным параметрам английский суффикс деятеля -er с приведенными выше русским, французским или шведским суффиксами, то окажется, что английский суффикс деятеля -er по ряду параметров ведет себя иначе.
«Конкретность значения». Если по этому параметру сравнить с англ. суффиксом -er другие суффиксы обозначения лица, например, англ. суффикс -ster, то в нем, помимо широкого значения именования лица, обнаруживается и более конкретное негативно-оценочное значение, например: gangster ‘гангстер’, doomster ‘пессимист, ипохондрик’ oldster ‘старикаш-
ка’,fibster ‘лгунишка’, dabster ‘неумеха’, trickster ‘ловкач’, singster (эстрадная певичка).
«Ограниченность сочетаемости». По этому параметру англ. суффикс -er разительно отличается от большинства суффиксов именования человека в других языках. Специальные исследования показали, что по своей сочетаемости с глагольной основой английский суффикс деятеля -er практически не имеет ограничений. Так, даже с самым продуктивным русским суффиксом -тель невозможно образовать огромного количества слов типа *ре-шатель, *блистатель, *сидетель, тогда как в английском языке все соответствующие глагольные дериваты реально регистрируются в Британском национальном корпусе: decider, dazzler, sitter.
«Нестандартность средств выражения». Разумеется, в языках сосуществуют более и менее продуктивные суффиксы. Но стандартность выражения английским -er именования деятеля становится особенно наглядной, если сравнить его с конкурирующими для обозначения этого значения русскими суффиксами. Мечтатель, защитник, борец, курильщик, болтун, забияка, дразнила, подлиза - всем этим именованиям лица с разными русским суффиксам можно найти девербативные соответствия с английским суффиксом -er: dreamer, defender, fighter, smoker, tattler, quibbler, teaser, crawler. Конечно, не все именования человека в английском языке образованы только посредством суффикса -er. Так, если соответствующий глагол отсутствует, то закономерно используются иные словообразовательные модели. Ср., например, именование профессий, производных не от глагола: chef ‘шеф [-повар]’, smith ‘кузнец’, mechanic ‘ механик ’, surgeon ‘хирург’. Однако если именование профессии содержит глагольную (или недифференцированную глагольно-именную) основу, то автоматически используется суффикс -er: baker ‘пекарь’, packer ‘упаковщик’, painter ‘художник’, hunter ‘охотник’.
«Амальгамирование с лексическими значениями». Сравнение английских суффиксов -er и -ster демонстрирует, что продуктивный -er имеет однозначное значение «тот, кто выполняет определенное действие». Тогда как в непродуктивном -ster происходит сплав обозначения действующего лица с маркированием оценочности. Ср., например, singer и singster.
«Расположение ближе к корню, чем показатели граммем». В английском языке этот признак может быть продемонстрирован на примере взаимного расположения морфемы -er и показателя родительного падежа ’s. В этом отношении -er, действительно, ведет себя как словообразовательный показатель, предшествующий словоизменительному: baker - baker’s. Однако обследование функционирования девербативов на -er в Британском национальном корпусе дает любопытный материал, убеждающий в потенциальной отде-ляемости -er от предшествующей глагольной основы. Речь идет о строении девербативов на -er, произведенных от фразовых глаголов. Так, наряду с распространенной моделью Vb~er-Pv (например, goer-out - ‘тот, кто часто ходит на вечеринки’, dropper-in - ‘случайный гость’) в Корпусе зарегистрированы и примеры структуры Vb-Pv~er, т. е. такое дистанцированное расположение морфемы от корня, которое типично характеризует отмеченное И.А. Мельчуком расположение граммем относительно дериватем. Например, sit-downer ‘участник сидячей демонстрации’, get-alonger ‘тот, кто со всеми ладит’, go-withouter ‘тот, кому приходится ограничивать себя, обходиться без чего-либо’. Зарегистрированы даже отдельные случаи двойного употребления -er как при глагольном корне, так и после всего глагольно-поствербиального комплекса, создающие, по-видимому, ироничный или юмористический эффект: You’re too good a maker-upper for me, Dr John! maker-upper - ‘тот, кто придумывает истории’, аналогично picker-on-ner - ‘тот, кто придирается’ [Крючкова, 2006].
«Изменение части речи исходной основы». Этот критерий также не однозначен, поскольку, с одной стороны, большое количество словообразовательных аффиксов, т. е. дериватем, частеречную принадлежность слова не изменяют, ср.р. утка - утенок, тетя - тетушка, англ. duck - duckling, aunt - auntie. С другой стороны, девербативное словообразование, как правило, меняет частеречную принадлежность слова. При этом важнейшими девар-бативными аффиксами являются суффиксы -ing и -ed, образующие причастия и непосредственно вовлеченные в аналитическое формообразование. Значимость этого факта состоит в том, что в производных причастных девербативах сохраняется исходная глаголь-
ная семантика, за счет чего и становится возможным их вовлечение в аналитическую глагольную парадигму. Точно также, образуя отглагольное имя, девербатив на -ег сохраняет идею свернутой предикации и тем самым тесную семантическую связь с производящим глаголом.
Все вышесказанное позволяет поставить вопрос об особом статусе английской девер-бативной модели на -ег и считать ее не собственно дериватемой, а тем, что в терминологии И.А. Мельчука определяется как «квазиграммема», а именно: промежуточный случай между дериватемами и граммемами. «Не входя ни в какую словоизменительную категорию, они <квазиграммемы> должны были бы считаться дериватемами, если бы не их непременная регулярность. Во всех остальных отношениях они больше похожи на граммемы: они абстрактны, обнаруживают неограниченную или, по крайней мере, достаточно широкую сочетаемость, имеют стандартные средства выражения <... > и никогда (или почти никогда) не амальгамируются с лексическими значениями; среди них есть и такие, что их показатели располагаются дальше от корня, чем показатели некоторых граммем. Кроме того, что еще важнее, они не подвергаются фразеологизации, т. е. они всегда строго композиционны» [Мельчук, 1997, гл.У, § 6].
В отличие от квазиграммем важнейшей чертой собственно граммем является то, что «они образуют закрытое множество», «достаточно легко сводятся в хорошо организованную систему четких обобщенных оппозиций, образуя высоко структурированные и достаточно очевидные множества» и что «они отражают, главным образом, концептуализацию мира говорящими» [Там же. §1].
Если взглянуть на английское девербатив-ное словообразование как на динамический процесс, то обнаружится, что сверхпродук-тивные форманты, т. е. такие аффиксы девер-бативной деривации, которые являются инструментами неограниченного производства новых слов по определенной модели, фактически образуют закрытое множество (О динамическом словообразовании как источнике конструирования слов в креативном речеупо-треблении см.: [Гвишиани, 2007, гл. III]).
В этом плане обращает на себя внимание определенное сходство словообразователь-
ной модели Vb~er с такими моделями герундиального и адъективного словообразования как Vb~ing и Vb~able. Это сходство определяется по тем же признакам, которые отличают рассматриваемую модель от прочих словообразовательных моделей именования лица, а именно:
• всеохватность глагольной системы указанными моделями;
• их практически неограниченная продуктивность, порождающая значительное количество неологизмов;
• присущее глагольной грамматической семантике залоговое значение активности и аспектуальное значение хабитуальности в модели Vb~er, (например: «Don’t give him the ball, he is a dropper!» - фраза из сериала «Friends», - где слово dropper образуется говорящим прямо по ходу коммуникации по той же активной модели, что и player, loser и т. д.) точно так же, как присущее глагольной семантике значение потенциальности в девербати-вах на-able или значение процессуальности в герундии (о развитии системных семантических отношений между герундием и инфинитивом как противопоставлении локализованных во времени процессов нелокализованным см.: [Ковалева, 2009]);
• последовательная соотнесенность этих моделей с пропозицией финитного глагола.
Идея динамической соотнесенности английских девербативов на -er с пропозицией финитного глагола особенно значима. Именно поэтому he is a dropper, несмотря на окказионализм этого девербатива, однозначно воспринимается адресатом как характеристика субъекта: «he is always dropping the ball!»
Из единичного факта (he has dropped the ball) -er номинализация превращает действие в постоянный (хабитуальный) признак субъекта: dropper. А хабитуальность - это одна из аспектуальных грамматических характеристик действия, так же, как и дуративность (dropping), результативность (dropped) или потенциальность (droppable).
Таким образом, можно, в полном соответствии с теорией Л.М. Ковалевой, утверждать, что в английском языке существует динамично соотнесенная с глагольной системой система девербативных имен, обозначающих (помимо лексических характеристик денотата)
также аспектуальные признаки характеризующего этот денотат действия.
Отмеченный аспектуальный компонент в семантике девербативов на -er важен для нас постольку, поскольку позволяет объяснить, почему характеризация лица по его деятельности приобретает в современном английском языке все более заметную аксиологическую маркированность.
Здесь мы подходим к еще одному важному признаку, отмеченному И.А. Мельчуком, и сближающему квазиграммемы с граммемами: отражение концептуализации мира говорящими, а не непосредственная связь с внеязыко-вой действительностью, что более характерно для лексических значений.
Категория агентивности является одной из важнейших в концептуализации мира средствами английского языка, что неоднократно подчеркивалось в исследованиях Л.М. Ковалевой. Особенно наглядно это проявляется при сопоставлении с русским языком, причем как на грамматическом, так и на словообразовательном уровне.
Что касается различия представлений о роли активности субъекта в грамматических системах английского и русского языков, то это достаточно хорошо описано. В качестве иллюстрации приведем примеры из книги известной американской переводчицы Линн Виссон «Русские проблемы в английской речи».
«Американский английский изобилует сотнями конструкций, в которых подчеркнуто выражен активный деятель, но беден неопределенно-личными и безличными выражениями, русский язык, напротив, богат последними. «Активные» языковые конструкции плюс «позитивное мышление» создают «активный» лингвокультурный обиход. С первого класса американцев учат употреблять в устной и письменной речи активный, а не пассивный залог, - пишет Линн Виссон. «Одно из правил, которые изучают в Америке на первом уроке английской стилистики, гласит: Whenever possible use the active rather than the passive voice» [Виссон, 2005, с. 75].
На уровне словообразования активность субъекта приобретает для английской языковой культуры настолько значимый смысл, что суффиксальный показатель активности превращается, как было продемонстрировано выше, из дериватемы (т. е. обычного словообра-
зовательного аффикса) в квазиграммему, занимая особое место в системе противопоставления английских отглагольных имен. При этом создается потенциальная возможность вербализации самых различных качеств, характеризующих человека по его деятельности.
Наличие такого мощного словообразовательного ресурса приводит к тому, что в английском языке оказываются вербализованными множество таких качеств человека, которые остаются лакунизированными в лексической номинации русского языка.
Впервые с проблемой лакунарности в именовании субъекта в русском языке по сравнению с английским автор этой статьи столкнулась в середине 1990-х гг. в ходе перевода психологических семинаров. Оказалось, что множество девербативов на -er, используемых англоязычными психологами как мотивирующие, ценностные и оценочные слова, не имеют прямых лексических соответствий в русском языке, что вызывало ряд переводческих сложностей [Nikulicheva, 1998; Никуличева, 1999].
Так, при переводе лекции об отличиях поведенческих стратегий людей в ситуациях успеха и неудачи, оказалось, что обе стратегии по-английски обозначаются именами деятеля: «the strategy of an achiever» и «the strategy of a failure». Но, если второе из названий легко переводилось соответствующим русским существительным «Стратегия неудачника», то для первого подобрать точное лексическое соответствие оказалось весьма сложно. Стратегия *достигателя? - Нет в русском такого слова!...Победителя? - но тут сразу возникают ассоциации из семантического поля ‘борьба’, которые отсутствуют в английском слове achiever, но активно использовались в агитации советской эпохи (Вспомним нашу борьбу за урожай, победителя соцсоревнования, ударника коммунистического труда и бой пьянству!) Везунчика? - опять не то! «Вот повезло человеку!» «Привалило счастье вдруг!» Семантический компонент ‘зависть’ в слове аchiever отсутствует. Поставил человек цель. Работал на нее. Достиг. Все просто! А слова нет... Успешный человек? Человек, достигающий своих целей? Но это уже будет описательный перевод.
В дальнейшем оказалось, что многие английские лексемы, позитивно характеризую-
щие человека по его деятельности, безэквива-лентны по отношению к русской лексической номинации.
Какие же качества деятеля оказываются вербализованными в английской лексической системе в отличие от русской? Ответом на этот вопрос стало диссертационное исследование И.В. Крючковой «Концептуализация качеств лица средствами английской деверба-тивной номинации».
В результате полной обработки Британского национального корпуса и разработки лингвистических критериев выделения деверба-тивов оценочной семантики среди лексических обозначений деятеля, не имеющих лексических соответствий в русском языке, автору удалось установить, что в английском языковом сознании вербализованы (причем с высокой номинативной плотностью) обозначения лица, представляющие активность как позитивное, а пассивность как негативное качество личности. Это касается таких важных сфер человеческой деятельности, как: физическая деятельность: mover - sitter (‘человек, ведущий активный образ жизни’ - ‘человек, ведущий пассивный образ жизни’), целенаправленная деятельность: achiever - quitter (‘человек, который достигает поставленной цели’
- ‘человек, который пасует перед трудностями’); принятие решений: decider - drifter (‘человек, умеющий принимать решения’ - ‘человек, плывущий по течению без цели и занятия в жизни’); отстаивание своего мнения: asserter
- assenter (‘человек, отстаивающий свои права, свои позиции’ - ‘уступчивый человек, соглашатель’), межличностные отношения: supporter - abandoner (‘человек, поддерживающий другого’ - ‘человек, покидающий того, кто нуждается в поддержке’) [Крючкова, 2007].
Как видим, важная для английской языковой культуры идея агентивности не только
способствует квази-грамматикализации де-вербативной модели Vb-er, но и вовлекает эту модель в создание системных оценочных значений, как правило, не лексикализованных в русской языковой культуре.
Библиографический список
1. Виссон, Л. Русские проблемы в английской речи : Слова и фразы в контексте двух культур [Текст] I Л. Виссон. - М. : Валент, 2005.
2. Гвишиани, Н.Б. Современный английский язык. Лексикология [Текст] : учеб. пособие для вузов I Н.Б. Гвишиани. - М. : Академия, 2007.
3. Ковалева, Л.М. Английская грамматика : предложение и слово [Текст] I Л.М. Ковалева. - Иркутск : ИГЛУ, 2008. - 395 с.
4. Ковалева, Л.М. Противопоставление инфинитивных и герундиальных оборотов при холистическом понимании предложения [Текст] I Л.М. Ковалева II Контрастивные исследования языков мира : материалы чтений памяти В.Н. Ярцевой. - М. : Ияз РАН, 2009. - С. 309-316.
5. Крючкова, И.В. О некоторых тенденциях к усилению аналитизма в образовании английских девер-бативных существительных (на материале сравнения единиц типа bystander I stander by) [Текст] I И.В. Крючкова II Аналитизм в языках различных типов : сорок лет спустя : материалы чтений памяти В.Н. Ярцевой. - М. : ИЯз рАн, 2006. - Вып.2. -С. 200-206.
6. Крючкова, И.В. Контрастивный анализ концептуализации качеств в девербативной номинации русского и английского языков [Текст] I И.В. Крючкова II Вопросы филологии. - 2007. -№ 4. - С. 97-101.
7. Мельчук, И.А. Курс общей морфологии [Текст] I И.А. Мельчук. - М.-Вена : Языки русской культуры; Венский славистический альманах, 1997. - Т.1.
- С. 240-287.
8. Никуличева Д.Б. Исследование языка психотерапевтического воздействия в плане этнотранслято-логии» [Текст] I Д.Б. Никуличева II Филология и культура : сб. статей. - Тамбов : ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. - С. 86-93.
9. Nikulicheva, D. The motivating power of language concepts in the sphere of language learning I «UNESCO ALSD-LSP Newsletter» [Text] I D. Nikulicheva II Copenhagen Business School. - 1998. - Vol. 21, №2 (46) December. - S. 23-28.
